355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джессика Уайлд » Живой (ЛП) » Текст книги (страница 13)
Живой (ЛП)
  • Текст добавлен: 31 декабря 2018, 02:00

Текст книги "Живой (ЛП)"


Автор книги: Джессика Уайлд



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Да, – вздохнула она.

Я не остановился, я даже не думал. Я наклонился, медленно и неуклонно, надеясь, что я не промахнусь, и зная, что меня больше ничего не волнует. Наши носы соприкоснулись, и мне было интересно, закрыла она глаза или нет.

Именно в этот момент, как раз перед тем, как наши губы встретились, я знал без малейшего сомнения, что сделаю для нее все, что угодно, буду для нее, кем угодно. Но мне и не нужно было этого, потому что она же приняла меня таким, каким я был.

Ее губы, наконец, прижались к моим губам, и внутри меня взорвался жар. Впервые в жизни это был не просто поцелуй.

Это было все.

Все, чего моя разбитая душа, возможно, могла просить.

Я держал ее лицо в своих руках, стараясь держать ее именно там, где я и хотел, когда я поцеловал ее настойчивей. Ее губы приоткрылись, маня меня, и я, наконец, мог попробовать ее на вкус.

Печенье. Как кто-то мог быть на вкус, как печенье?

Слабый стон слетел с ее губ, когда ее язык коснулся моего. Я больше не мог вынести этого. Я притянул ее ближе к себе, сомкнув губы с ее губами, обвив руками ее талию.

Она зарылась руками в мои волосы, держа меня против себя, целуя меня совершенно по-другому. Медленно и спокойно. Я чувствовал каждое ее движение, слышал ее дыхание. Чем медленнее был поцелуй, тем быстрее в груди билось мое сердце.

– Меррик...

Слышать мое имя, слетающее с ее губ, было как слушать ее пение. Все, что нас окружало, просто исчезло.

– Нам нужно притормозить, Меррик...

Боже, мой, я не хотел этого делать. Я хотел положить ее перед собой и исследовать каждый дюйм ее нежности. Но тот человек, которым я хотел быть для нее, не позволил бы мне это. Поэтому я медленно отстранился, не выпуская ее из рук.

– Хорошо, – вдохнул я.

Она наклонилась и снова прижалась губами к моим губам, держа мое лицо в своих руках.

– Это было...

– Да.

– Я никогда...

– Да.

Это были последние слова, произнесенные за целый час. Я наклонился назад на спинку дивана, и Грейс устроилась в моих руках, положив голову мне на плечо. Сосчитать, сколько раз я поцеловал ее в лоб или в волосы, было невозможно.

Она не выражала недовольство, а я не выяснял причину, по которой она попросила притормозить. Я дал бы ей все, что ей было нужно, так быстро, как ей понадобится. Если бы я мог остаться здесь, рядом с ней.

Это было спокойствие. Простое и понятное.

– Становится поздно, – сказала она, сонно вздыхая.

– Да.

– Я бы не возражала, если бы ты остался здесь на всю ночь, Меррик, но завтра рано мне нужно на работу, – сообщила она мне с улыбкой в ее усталом голосе.

Я тихо засмеялся.

– Ну, мы же не хотим, чтобы ты опоздала на работу, не так ли?

Она покачала головой у меня на плече, дрожа от беззвучного смеха.

– Не поможешь мне дойти до двери?

Она подняла голову, когда собралась встать.

– Конечно.

Я доковылял на костылях до двери, из-за неподвижности моей пострадавшей ноги мне потребовалось больше усилий, чем обычно.

– Я буду у тебя дома, когда ты вернешься от доктора.

Точно. Я должен был встретиться с доктором Сэмюэлсоном рано утром. Если бы только причина была в Грейс, а не в моих глазах.

Она открыла дверь. Я протянул руку и нашел ее бедро, рывком притянул ее к себе. Моя нога была не единственной частью тела, которая одеревенела. Чувствовать, как Грейс прижималась ко мне, было почти так же приятно, как и целовать ее.

Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня. Решительно. Страстно. Я чуть не отбросил костыли в сторону, чтобы прижать ее к первой попавшейся стене, но как только я готов был это сделать, она отстранилась.

– Спокойной ночи, Меррик.

– Спокойной ночи, Грейс.

Я вышел из ее дома со вкусом ее губ на моих губах и с надеждой на большее.

Глава 15

Грейс

У меня были большие неприятности.

Если Меррик умел так целоваться, что еще он умел делать?

О сне не могло быть и речи, но я все равно бодрствовала на следующий день, чувствуя себя заново родившейся и (за неимением более подходящего слова) витающей в облаках. Меррик Тэтчер поцеловал меня как ужасно голодный мужчина. Если бы я сама не испытала это, то никогда бы этому не поверила.

Какое-то время я бродила по дому, после того, как мама с папой ушли на работу. Они вернулись очень поздно, к счастью, после того, как Меррик ушел домой. Из-за моего необычайно оживлённого поведения мамино паучье чутье переросло в безумие, а папа выглядел по-настоящему обеспокоенным. Никто из них не задавал вопросов.

Я немного постирала, пока ждала, когда Меррик вернется от врача. Я как будто снова вернулась в школу. Я постоянно выглядывала в окно, пока ждала, когда машина заедет на подъездную дорожку, только чтобы одним глазком взглянуть на него. Хотя на этот раз все было по-другому. На этот раз Меррик на самом деле знал, что я была там.

У меня зазвонил телефон, и на экране высветилось его имя. В животе запорхали бабочки, когда я ответила.

– Как все прошло?

Он тихо засмеялся, из телефонной трубки донесся его низкий голос:

– Доброе утро, Грейс.

А когда этот человек назвал меня по имени....

– Доброе утро, – ответила я, не дыша. – Как все прошло?

– Твой отец основательный. Ему следовало стать частным детективом.

Я могла только представить. Он заботился о Меррике почти так же, как заботился обо мне.

– Ну, почему бы ему не быть основательным? Ты – друг семьи.

– Хмм, думаю, так и есть.

– Так что? Все нормально?

– Зависит от того, что понимаешь под словом «нормальный». Я все еще не вижу, – он вздохнул и прочистил горло. – Расскажу тебе все, когда вернусь. Мама хочет, чтобы я сходил с ней за покупками, так что нам потребуется еще полчаса или около того.

– Звучит здорово.

– Ты будешь там, когда я вернусь?

Он задал вопрос, как будто уже не знал ответ. Он просто был так же не уверен, как и я насчет этой новой ситуации между нами.

– Ты же знаешь, что буду, – сказала я, и лучезарная улыбка расцвела на моих губах.

– Хорошо. Скоро увидимся.

Следующие сорок пять минут я провела, пытаясь занять свои мысли чем-нибудь еще, кроме Меррика. Это было невозможно. То, что он сказал мне прошлым вечером, через что он прошел – все это казалось нереальным. Я не могла представить себе такой жизни. Чувствовать, что каждый день может стать последним. Неудивительно, что он изо всех сил старался контролировать свой гнев. Не так-то просто перейти из одной крайности в другую.

И, сказав это, я сделала для него доброе дело. Ну, какая женщина не хочет это услышать? Я просто надеялась, что это было правильно.

У меня снова зазвонил телефон. На этот раз на экране высветилось имя Киры.

– Барбекю в воскресенье. У меня. Возьми с собой Меррика.

– Ну, и тебе тоже доброе утро, Кира.

– Да, да. Доброе утро, бла, бла. Ты возьмешь его с собой или нет?

– Гмм. Думаю, да.

– Ты уверена?

– Я спрошу у него.

– Ладно, хорошо. Тогда почему так нерешительно?

– Ну...

Захочет ли он вообще пойти со мной? Выйти из дома раньше на той неделе —

это одно, но провести время с другими людьми казалось большим напряжением.

Кира судорожно вздохнула, и я сильно зажмурила глаза. Она знала.

– Ты расскажешь мне, что происходит, сию минуту, сестренка. Это новая перемена? Между вами двумя что-то произошло? – она говорила так быстро, что едва могла следить за разговором.

– С чего ты взяла, что что-то случилось? – спросила я невинно.

– Не вешай мне лапшу. Я тебя очень хорошо знаю, Грейс Сэмюэлсон. Когда ты что-то скрываешь, ты становишься нервной, и у тебя меняется голос до пронзительного и взволнованного «я-такая-невинная-и-это-грустно» тона. А теперь, выкладывай.

Я сделал глубокий вдох, но навострила уши, услышав звук машины, остановившейся у соседней двери.

– Мне нужно идти, но расскажу тебе об этом. Меррик гораздо лучше целуется, чем мы когда-либо мечтали.

Кира снова ахнула.

– Ты... он...

– Мне нужно идти. Я позвоню тебе позже, и, да, я спрошу у Меррика, захочет ли он пойти на барбекю.

– Подожди!

– Пока.

Я отключилась и сунула телефон в сумочку. Она хотела моей смерти.

Гуляя на улице, я увидела идущую домой Эмму с сумками, полными продуктов. Я забрала последние пакеты с заднего сидения ее машины и внесла их в дом. Когда я дошла до кухни, за столом сидел Меррик с широкой улыбкой на лице.

– Спасибо, Грейс, – сказала Эмма, взяв пакеты у меня из рук.

– Нет проблем. Это последний.

– Хорошо. У этого парня, похоже, опять волчий аппетит. Тебе придется приготовить немного больше сегодня вечером на случай, если он захочет попозже перекусить.

– Ясно.

Меррик покачал головой.

– Я же здесь. Вам не нужно говорить обо мне, как будто меня здесь нет.

– Это не так, милый, – нежно сказала Эмма. – Я просто знаю, когда бы я ни говорила с тобой о таких вещах, ты не обращаешь внимания.

– Я обращаю внимание, – возразил Меррик.

– Не тогда, когда в комнате Грейс.

Я почувствовала, как жар заливает щеки, когда Меррик пожал плечами и сказал.

– Она помогает мне, отвлекает.

– Ммхм, уверена, что это так.

Мне хотелось провалиться сквозь землю. Неужели он рассказал своей матери? Если она узнала, вероятнее всего, я потеряю эту работу.

– Я дам вам двоим закончить разговор, – сказала Эмма и схватила со стола сумочку. – Мне нужно съездить в больницу и закончить эти интервью.

Она поцеловала Меррика в щеку и попрощалась. В ту секунду, когда дверь закрылась, Меррик встал со своего кресла, балансируя на одном костыле.

– Иди сюда, – сказал он хриплым голосом, от которого по спине пробежала дрожь.

Я бы не смогла удержаться и не пойти к нему, даже если бы захотела. Влечение между нами было просто чересчур сильным.

Я подошла к нему, его вытянутая рука ждала меня. Когда я, наконец, вложила руку в его ладонь, он притянул меня к себе. Он убрал костыль и облокотился о стол, а когда другой рукой он взял меня за подбородок, мне стало трудно дышать.

Его голубые глаза, казалось, смотрели сквозь меня. Губы изогнулись в ухмылке, когда он услышал, что я задержала дыхание.

– Я ждал этого несколько часов, – прошептал он, прижав свой рот к моему.

Этот поцелуй ни в какое сравнение не шел с вчерашним. Этот был намного лучше. Я чувствовала его даже в пальцах ног и рук. Меррик поглотил меня своим поцелуем, прикоснувшись языком к моему языку, и держа меня именно там, где он хотел, чтобы я была.

Когда нам обоим стало не хватать воздуха, он отстранился, прикоснувшись лбом к моему лбу.

– Я не мог перестать думать о тебе.

– Я тоже, – сказала я, тяжело дыша.

– Разве неправильно, что я хочу целовать тебя весь день?

На это я захихикала.

– Нет, потому что я хочу того же. Но нам нельзя. У тебя терапия, и ты должен рассказать мне, что случилось сегодня утром. Ты рассказал моему отцу о температуре?

Он кивнул, дернув меня за нижнюю губу большим пальцем. Позволить ему это было так естественно.

– Да, рассказал. Но мне, честно, не нужно было делать этого при маме. Она как будто помешалась на этом.

– Хорошо, – сказала я, проводя пальцами по его груди. – Ты на все обращаешь внимание.

Он поднял руку к моим волосам и запустил в них пальцы, на его лице было задумчивое выражение.

– Я знаю, малыш. Так и должно быть.

Я не могла объяснить, что чувствовала, как это можно было назвать. Я таяла прямо там. Если бы этот день не закончился так быстро, все свелось бы к тому, что я делала бы именно то, что он хотел. Что мы оба хотели.

– Да ладно тебе, – сказала я, схватив его за руку и потянув его за собой.

Он оставил костыль у стола и, хромая, пошел рядом со мной. В основном, свой вес он переносил на ногу, и это улучшение было замечательным. Я с нетерпением ждала, чтобы узнать, что скажет доктор.

– Пожалуйста, скажи, что ты ведешь меня в мою постель, – умоляющим голосом сказал он.

Я улыбнулась.

– Именно. Но только так мы можем покончить сегодня с твоей терапией.

Он застонал, но остался стоять со мной, сплетя свои пальцы с моими. Я и не предполагала, что держаться за руки – так волнующе, но с Мерриком так и было. Его умелые руки держали оружие и сражались с врагами. Чувствовать такую силу вокруг меня было просто бесподобно.

Когда я посадила его на кровать, он схватил меня за бедро и поставил меня между своих ног.

– Уверена, что не хочешь немного поцеловаться?

Это было очень заманчиво, особенно когда он смотрел так многообещающе. Но его выздоровление было намного важнее моего отчаянного желания прикоснуться к нему.

– Сейчас нам некогда, но потом, я обещаю, мы можем немного отдохнуть.

Он ухмыльнулся, быстро подняв и опустив брови.

– Так мне больше нравится.

Я засмеялась и покачала головой.

– Ты невыносим.

– И тебе это нравится.

– Заткнись и дай мне свою ногу.

– О, она любит командовать. И ты скрывала это от меня, Грейс Сэмюэлсон.

Краска смущения залила мое лицо. Это был тот самый Меррик, которого я знала много лет назад. Шутливый и счастливый. Всегда пытающийся рассмешить любого.

Я медленно подняла его ногу и начала движения, которые мы делали уже целую неделю. Когда я направила все усилия на него, он поднимал ногу выше, чем раньше, и он не выглядел таким напряжённым, как обычно.

– Кажется, это ты скрывал что-то от меня, Меррик Тэтчер. Откуда взялась эта решительность?

Он что-то проворчал, опустив ногу, чтобы дать ей отдохнуть.

– Понятия не имею, о чем ты.

Ухмылка на его лице выдала его.

– О, мой Бог. Ты что-то скрываешь. Почему?

– Может быть, я хотел твоих прикосновений больше, чем я хотел пойти на это. Поэтому, возможно, я немного сымпровизировал.

Я не знала, что на это сказать. Меня это возбуждало и беспокоило одновременно. Меррик, несомненно, хотел вернуться к стопроцентно здоровому состоянию. В самом начале он бесконечно жаловался на это. Я хотела, чтобы он достиг успеха, но знание того, что он пожертвовал малым, просто чтобы быть ближе ко мне, возбуждало.

Если из-за этого я выглядела жалкой, значит, я и была безнравственной, жалкой размазней.

– О чем ты думаешь, Грейс?

Я наблюдала, как он выполняет упражнения, поднимая штанину, чтобы поверить на коже шрамы. Он и близко не был таким стеснительным, каким был раньше, но я все еще чувствовала его напряженные мускулы, когда я касалась пальцами его рельефной кожи.

– Болело сегодня?

– Не там.

Я подняла глаза и увидела голодное выражение лица, с каким он смотрел на меня.

– Где тогда? – прошептала я.

– Скажи мне, о чем ты думаешь, и я позволю тебе еще раз прикоснуться к нему.

Я закатила глаза, игнорируя его сногсшибательную улыбку, но я была слишком взволнованной, чтобы не подыграть.

– Я думала о том, что могло заставить тебя скрыть свое улучшение, просто чтобы я могла больше к тебе прикасаться.

Его улыбка поникла и сменилась хмурым недоумением.

– Ты серьезно?

Я пожала плечами:

– Это обоснованный вопрос.

Я опустила его штанину и подвинулась к нему, подняв рубашку и сдвинув штаны, чтобы проверить шрамы на его бедре. Он сел и схватил меня за руку.

– Мы закончили с упражнениями на сегодня?

– Хмм, нет, но если тебе нужен перерыв, тогда...

– Хорошо.

С этими словами он рывком дернул меня к себе, так что я упала ему на грудь.

– Что ты делаешь? Осторожно, Меррик.

– Грейс, я взрослый человек. Я знаю, что причиняет мне боль, а что – нет, а ты, малыш, причиняешь мне боль.

Я поднялась на локте и попыталась выбраться из кровати, но он не позволил.

– Не такая боль, хотя там, где сейчас находится твоя нога, боль можно было бы назвать блаженной.

Я посмотрела на свою ногу, зажатую между его ног, и прижала ее к его левому бедру.

– Ох.

– Вот именно: ох.

Я снова попыталась отодвинуться, но он не одобрил это.

– Ты останешься здесь или окажешься на спине, и я обещаю тебе, что если я что-то начну, ты не захочешь меня остановить, и я не остановлюсь.

Я немного проиграла эту идею в своих мыслях, и Меррик начал смеяться, привлекая мое внимание. Он был таким красивым. Его подбородок, даже покрытый щетиной, выглядел сильным и чётко очерченным. Кадык прыгал, когда он смеялся, и никогда прежде я еще так не хотела поцеловать этого человека.

– Боже, Грейс. Ты и понятия не имеешь, как ты невероятно сексуальна. Я практически слышу, как мысли роятся в твоей голове, и это сводит меня с ума.

– Правда?

– Да. Ты частенько это делаешь.

– Делаю что?

– Сводишь меня с ума.

– Как?

Он вздохнул, устраивая меня поудобнее рядом с собой, а сам сел и откинулся на спинку кровати. Было удобно сидеть, прижавшись к нему, когда он обнимал меня за плечи. Я не хотела отстраняться, даже если бы мне на самом деле пришлось бы.

– Ну, во-первых, своей улыбкой.

– Прости?

Он тихо засмеялся, целуя мой лоб и делая глубокий вдох. С каждой минутой я влюблялась в него все больше. Эта слабая сторона Меррика согревала теплом, распространившимся у меня в груди. Его улыбка была настоящей и необыкновенной. Улыбка, которая заставляла любую девушку дрожать, когда она была адресована ей.

– Я все время это слышу, – сказал он, пожав плечами.

– Ты слышишь, как я улыбаюсь?

– Конечно, – когда я ничего не сказала, он добавил: – Я думаю, что это не то, о чем люди на самом деле много думают до поры до времени. Я слышу, потому что для меня нет другого способа читать людей.

– Значит, ты знаешь, когда я улыбаюсь, а когда нет.

Он кивнул.

– Слушать тебя мне удается лучше всего. Это превосходно, потому что так много улыбаешься, даже когда тебе не хочется. Но я знаю разницу между твоей фальшивой улыбкой и настоящей. Настоящей... ну, скажем так, она меня вдохновляет.

Я покачала головой, с губ сорвался сухой смех.

– Ты не чувствовал бы этого, если бы мог меня видеть. Возможно, я и улыбаюсь много, но я не твой обычный тип.

Его руки сжались, когда он сел, выпрямившись.

– И какой же, по-твоему, мой обычный тип?

– Я не знаю, – задумалась я, хмурясь. – Не я. Может быть, кто-то как Кира или Джен. Они такие общительные и милые. Стройные и совершенные.

– Думаешь, мне нужна идеальная? – заявил он, между бровями пролегла глубокая линия.

Я вздохнула. Я уже все испортила, потому что я просто не могла принимать чертовы комплименты в последнее время. Его история тоже, на самом деле, не помогала. Я видела девушек, с которыми он когда-то в прошлом проводил время. С какой стати менять это сейчас?

– Я не знаю, Меррик.

– Послушай. Не пойми меня неправильно, я уверен, Кира удивительная, и я знаю, что Джен замечательная. Чтобы быть такими хорошими подругами для тебя, им приходится такими быть. Но позвольте мне объяснить, что я имею в виду. Мне не нужна идеальная женщина. Мне не нужны они, и я не хочу кого-то, кто все время будет искусственным и фальшивым. Возможно, когда я был молодым, я гонялся за подобными вещами, потому что лучшего я не знал. Если быть честным, мой член направлял меня везде.

– Я не говорю...

– Я знаю, – прервал он, снова целуя меня в лоб, чтобы смягчить раздражение. – Я просто хочу, чтобы ты поняла, что для меня все изменилось. Не только с тех пор, как ты здесь появилась, а еще раньше. Я нутром чувствую, что ты красива, потому что чувствую это каждый раз, когда ты оказываешься рядом со мной. Я знаю, что у тебя единственной из всех женщин в этом городе самое большое сердце, и я знаю, что ты пережила больше страданий, чем многие могли только представить. Я это вижу. Я вижу тебя, Грейс.

Он был слишком близко к едва затянувшимся душевным ранам, которые я так скрывала, но никто никогда ничего не говорил мне подобного. Было трудно держать его на расстоянии, особенно когда я была здесь, в незнакомой ситуации.

– И ты не заслужила того, через что тебе пришлось пройти.

Я села, чувствуя, что в груди появилась трещина побольше. Боль, с которой я боролась каждый день, с ревом пронзила меня.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я дрожащим голосом.

Меррик продолжал обнимать меня, пока шел за мной, не позволяя мне отойти от него дальше, чем я уже была.

– Я имею в виду, что если кто-то и может понять, что тебе пришлось пережить, то, возможно, это я. По крайней мере, я постараюсь понять.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Меррик. Я думаю, может быть...

– Я бы не ушел, Грейс. Не ушел бы, как он.

Обжигающее дыхание остановилось где-то в легких. Внезапно возникло головокружение, и я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на глубоком дыхании, которое мне сейчас так было необходимо.

Он знал.

– Я должен был держать тебя целыми днями до тех пор, пока мы оба снова не будем в порядке. Я сделал бы что угодно, чтобы успокоить тебя и уверить, что все будет хорошо, – сказал он.

В носу защипало, вдыхать и выдыхать стало больно. Все вокруг стало расплывчатым, когда на глаза навернулись слезы.

– Я... Я не...

– Я подслушал твой разговор с Кирой недавно вечером. Прости, что ничего не сказал, я просто не хотел, чтобы ты думала, что я подонок.

Я сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, попытавшись сдержать рыдания, поднимающиеся в груди. Почему такая сильная боль, ведь прошло так много времени? Я была сильнее из-за этого, но раны все еще казались такими свежими.

– Я даже не успела выбрать имя для нее, – прошептала я, дамба треснула еще немного, и головная боль начала просачиваться сквозь стены, которые со временем только слабели.

Говорят, время лечит все раны, и, возможно, так оно и есть. Но некоторые раны слишком часто снова открываются. Их ковыряют и бередят, пока они снова не закроются. Проблема в том, что большую часть времени, чем бы их не штопали, этого просто не достаточно.

Меррик притянул меня к себе, откинувшись назад на кровати. Он прижался губами к моим волосам, когда я свернулась клубком.

– Я не могла дать ей имя, когда все, что я чувствовала, это боль. Я хотела, чтобы оно было особенным, но единственное, о чем я могла думать, это как мало я держала ее в своих руках.

Я едва слышала свой собственный голос, но я знала, что Меррик слышал мой тихий шепот. В комнате было так тихо, будто мир вокруг нас остановился на мгновение. И в этот миг я, наконец, встретилась лицом к лицу с тем, к чему раньше я имела лишь отдаленное отношение.

– Она должна была стать моим единственным спасением. Она должна была изменить для меня все. Даже если бы Джейсон все равно ушел, она была бы единственным человеком, за которого я боролась бы. Единственным человеком, который заставлял бы меня двигаться вперед.

Меррик обнял меня крепче, когда я задрожала всем телом, собираясь заплакать.

– А потом ее не стало, – сказал он, зарывшись лицом мне в волосы, произнося слова, которые уже врезались мне в голову.

Я крепко зажмурила глаза, снова пытаясь ее себе представить. Этот маленький хохолок темно каштановых волос на макушке ее нежной головки. Ямочку, которая у нее была на подбородке, даже когда она была такая неподвижная. Родинка у нее на плече, такая же, как у меня. За прошедшее время образ поблек, но я все еще могла ее видеть и чувствовать.

– Ей не нужно было имя, потому что она была тобой, – пробормотал он. – Грейс, к которой мир просто был не готов.

Я кивнула, зная в глубине души, что Бог держал мою малышку в своих руках и заботился о ее крошечном духе.

– Где она сейчас?

Я сглотнула, вспомнив, как мне хотелось кричать, когда меня спросили, что я хочу сделать с телом. К тому времени мама уже была со мной и сделала все приготовления.

– Она похоронена на кладбище в Северном Моргане. Я еще не навещала ее, но я должна сделать это. Не важно, как много времени прошло, боль все такая же сильная, как и тогда. Но теперь я знаю, что только потому, что ее больше нет, не означает, что она не изменила мою жизнь. Благодаря ей, я стала лучше. Я чувствовала безоговорочную любовь.

Я несколько раз глубоко вдохнула и повернулась к Меррику, чье выражение лица глубоко меня поразило. Связь, которая была между нами, не просто определялась продолжительностью знакомства; она определялась месяцами трагедии, которая вертелась в нашем сознании и выглядывала из-за каждого угла.

Мы оба чувствовали себя разбитыми и отброшенными далеко друг от друга, но мы хотели держаться друг друга больше, чем мы хотели прийти в себя. И, возможно, это было неправильно, а пока это было все, что мы должны были дать друг другу.

И это помогало.

Меррик был измучен воспоминаниями тех людей, которых он потерял в бою, и это чувство не покинет его еще долго.

– Только потому, что их больше нет, Меррик, не значит, что они не изменили жизни.

Он кивнул и сжал губы в тонкую линию.

– Они умерли героями. Я не отниму у них этого, – заявил он.

Нас окутало молчание, когда мы позволили мыслям нашего прошлого рассеяться. Это не было долгим спором о наших чувствах или вещах, которые мы просто не смогли пережить, но это был один совершенный неразрушимый стежок, сделанный на своём месте.

Мы пару часов сидели на кровати, обнимая друг друга, целуясь, смеясь. Он объяснил, что сказал моему отцу о своих глазах и что папа сказал, что он посмотрит, что это может значит. За короткий период времени он становился уязвимым с каждым днем все больше и больше. Я не знала, что это значило, но я знала, что это было что-то, о чем он не хотел думать. Пока не хотел.

Наш разговор быстро перешел к более легким темам. Мы говорили о семье, старых друзьях, о том, что мы любим и не любим. Меррик меня удивил. Он был грубым и пугающим, но он мог быть веселым, когда хотел. Что меня удивило, так это то, насколько легко, на самом деле, было говорить с ним. Он слушал.

Когда он спросил меня, что я планирую делать в будущем, мое признание было печальным.

– Я не знаю, что готовит мне мое будущее, но я знаю, что мне нужно освободиться от моей работы.

Меррик выглядел удивленным, но понимающим.

– Итак, это потому, что я прогнал тебя, или потому, что ты не можешь держать свои руки подальше от моих штанов?

Я засмеялась, закатив глаза, потому что, конечно, все к этому и должно было свестись.

– Я серьезно, – тихо засмеялся он. – Если это потому, что ты ненавидишь свою работу, тогда я буду лучше стараться. Но если это конфликт интересов, я, безусловно, понимаю. Я не хочу, чтобы ты рисковала своей работой, потому что не можешь устоять и не поцеловать меня.

– О, правда? А кто говорит, что я не могу устоять? – поддразнила я.

Он набрал в грудь воздуха и ухмыльнулся:

– Ради Бога. Ты с самого начала стала меня лапать.

Я ударила его в живот, а он повернулся и поцеловал меня. То, что началось с подшучиваний, быстро перешло в страсть. Он целовал меня медленно, смакуя каждое движение наших губ. Я была ошеломлена, тяжело дышала, когда он отстранился только для того, чтобы притянуть меня к себе так, чтобы мы касались друг друга всем телом.

Не помню, как мы уснули. Только то, что было очень удобно лежать с открытыми глазами. Меня разбудил голос, полный боли, он заставил меня просто распахнуть глаза навстречу вечернему свету, льющемуся через окно. Я снова услышала звук, и мое сердце начало сильно биться. Рука Меррика сильно, до боли, сжимала меня, и мне потребовалась вся моя сила, чтобы оттолкнуть его достаточно, чтобы освободиться. Он был весь в поту, дыхание было прерывистым.

– Меррик.

Он вертел головой туда-сюда, его руки сжались в кулаки. Так вот как это выглядело. Наблюдать, как он чувствовал происходящее, без жара или чего-то еще, что заставляло его тело бороться. Это было все его сознание.

Все было не так, как в ту ночь фейерверков, когда я нашла его дрожащим от жара. Это не было чем-то, что обманом заставляло его думать, что он в опасности. Это все снова происходило.

– Меррик.

– Райан, – бормотал он. Он всем телом придвинулся ко мне, почти сбросив меня с кровати.

Я наклонилась над ним и попыталась держать его голову неподвижно.

– Меррик. Ты спишь. Проснись, Мер. Это просто сон. Ты со мной.

Я несколько раз повторяла это как мантру, но безрезультатно. Даже наоборот, его судорожные движения лишь становились сильнее.

– Райан, прикрой, – застонал он. – Где ты?

Его руки поднялись, чтобы закрыть перекошенное лицо. Звуки, которые он произносил, пугали. Я не могла вытащить его оттуда. Только он мог это сделать.

Я продолжала нависать над ним, не обращая внимания на боль от его рук, бьющих по моим рукам. Затем я начала петь, надеясь, что в какой бы темноте он ни оказался, он найдет силы вырваться и вернется ко мне.

– Ты надеялся прекратить все это взмахом руки?

Как солнце, которое только что село, если тебе нужна стала ночь.

Ну, в темноте мы всего лишь воздух, так что и дом, возможно, растворился.

Но когда мы исчезнем, кто позаботится, если мы вообще когда-либо здесь были?

Ну, лето скоро наступит, и снова застит наши глаза.

Нет нужды обращать внимание, когда смотреть не стоит

Пока я пела, Меррик медленно начал успокаиваться. Было ли это благодаря мне или просто закончился кошмар, я не знала. Хотя я не собиралась останавливаться, пока он не успокоится, поэтому села, откинувшись на спинку кровати, и попыталась притянуть его к себе. Он убрал руки от лица и положил их мне на бедра, но глаза все еще не открыл.

– Так мы продаем ликер за кровь, пытаясь перевесить чашу весов.

Я думаю, что ты потерял то, что любил, в этом беспорядке мелочей.

В то время они казались такими важными

Но сейчас ты не можешь даже вспомнить имен, лиц или очертания.

Это скорее ощущение всего этого.

– Грейс?

– Я здесь, Мер.

Он повернулся ко мне и уткнулся лицом мне в живот, крепко обняв меня руками, прижав к моей спине свой кулак, просто чтобы держаться.

– Шшш, я держу тебя. Ты здесь, со мной. Только здесь.

И именно в тот момент его плечи начали дрожать. Я чувствовала каждую маленькую потерю, которую испытала, подвинувшись, чтобы освободить для него немного места. Потому что если кто-то и мог взять на себя часть этого груза, то только я.

Глава 16

Меррик

Я попытался выровнять дыхание, считая каждый вдох, как я тренировался так много раз раньше. Это не помогло. Я больше не мог сдерживать это. Волна страха, боли и несчастья была слишком уж сильной, чтобы изменить ее направление.

Грэйс разрешила мне зарыться лицом ей в живот. Это место безопаснее, чем то, где я был раньше. Пальцами она расчесывала мне волосы, напевая, пытаясь меня успокоить. Я вцепился в нее как ребенок в свою мать. Как заблудившийся человек цепляется за воспоминания о доме.

Грэйс была моим домом.

Ее руки направились вниз по моей шее к плечам, слегка двигая пальцами туда-сюда, когда я считал вдохи.

Я даже не заметил, как провалился в сон. В одну минуту я был в безопасности, свернувшись рядом с Грэйс, а в следующую... Я крепко зажмурил глаза, но вещи, которые я видел, все еще были там. Если бы я только был слепым и во сне тоже. Мой разум просто не позволил бы мне забыть.

Грэйс не говорила. Ее напевание стало спокойнее, а ее руки неподвижными, но она не подталкивала меня.

Вдох. Выдох.

– Меррик?

Я хотел остаться прямо там, с ясными мыслями; беспокоиться и обожать только Грэйс. Хотя картинки не исчезали. Единственный способ освободиться от всего этого дерьма – не держать это в себе. Как это делала она.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю