Текст книги "Грязные войны: Поле битвы — Земля"

Автор книги: Джереми Скейхилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 56 страниц)

На ранних этапах программы GST администрация Буша практически не встречала никаких помех со стороны конгресса. Как демократы, так и республиканцы предоставили администрации широчайшие полномочия по ведению секретной войны. Со своей стороны, Белый дом порой отказывался представлять в соответствующие надзорные комитеты конгресса детали своих секретных операций, однако практически не получал за это никаких упреков[144]144
  Priest, «СІА Holds Terror Suspects».


[Закрыть]. Администрация также решила в одностороннем порядке сократить число участников элитной «банды восьмерых» конгресса до четырех человек: председателей и высокопоставленных членов комитетов палаты представителей и сената по разведке[145]145
  Joby Warrick and Dan Eggen, «Hill Briefed on Waterboarding in 2002», Washington Post, December 9, 2007.


[Закрыть]. Им было запрещено обсуждать с кем-либо информацию, которую они узнавали в ходе брифингов. Фактически это означало, что конгресс бьш лишен возможности надзора за программой GST. Именно этого и хотел Чейни.

Администрация Буша не создала программу «чрезвычайных выдач» ЦРУ. Она началась в середине 1990-х гг. при Клинтоне, когда он подписал директиву, дававшую ЦРУ и силам специальных операций в сотрудничестве с ФБР полномочия захватывать по всему миру лиц, подозреваемых в терроризме, без необходимости соблюдать двусторонние соглашения о выдаче преступников или международные договоры[146]146
  Jane Mayer, The Dark Side: The Inside Story of How the War on Terror Turned into a War on American Ideals (New York: Doubleday, 2008), p. 114.


[Закрыть]. Директива Клинтона также позволяла сотрудникам ЦРУ направлять подозреваемых в Египет, где вдали от законов и судебной системы США, их могли допрашивать агенты «мухабарат» (секретной службы), не стесненные американскими запретами на пытки[147]147
  Stephen Grey, Ghost Plane: The True Story of the CIA Rendition and Torture Program (New York: St. Martin’s Press, 2006), pp. 139–141.


[Закрыть]. Программа требовала санкционирования каждой отдельной операции[148]148
  Ibid, pp. 140–141. Поданным Грея, входе подготовки книги бравшего интервью у Майкла Шейера, юристы Белого дома одобряли каждую «выдачу». «В ЦРУ каждая операция санкционировалась либо непосредственно директором… либо одним из его заместителей».


[Закрыть]. При Клинтоне их было проведено свыше семидесяти[149]149
  Eighth Public Hearing Before the National Commission on Terrorist Attacks upon the United States, March 24, 2004 (testimony of George Tenet, Director of the Central Intelligence Agency).


[Закрыть]. В некоторых случаях самолеты из США прилетали в какую-то страну и забирали оттуда захваченных лиц для того, чтобы доставить их в Америку для суда. Среди наиболее значимых захватов были следующие: Мир Аймаль Казн, гражданин Пакистана, застреливший двух сотрудников ЦРУ перед штаб-квартирой Управления в 1993 г., был вывезен из Пакистана в 1997[150]150
  Amnesty International, «Pakistan: Imminent Execution of Mir Aimal Kasi Raises Fears for Others Taken into US Custody Without Human Rights Safeguards», 2002.


[Закрыть]; Рамзи Юсеф, организатор теракта 1993 г. во Всемирном торговом центре[151]151
  Richard Clarke, op-ed, «The Confusion over Renditions», Boston Globe, January 29, 2009.


[Закрыть]; Вали Хан Амин Шах, планировавший в 1995 г. за один день взорвать несколько американских самолетов[152]152
  Christopher S. Wren, «U.S. Jury Convicts Three in a Conspiracy to Bomb Airliners», New York Times, September 6, 1996; rendition confirmed in «Patterns of Global Terrorism 1998», US Department of State, April 1999.


[Закрыть]; член Японской Красной Армии Цутому Широсаки, в 1986 пытавшийся подорвать американское посольство в Джакарте и захваченный в 1996 г.[153]153
  «Patterns of Global Terrorism 1998», US Department of State, April 1999.


[Закрыть]. Все эти захваты производились в соответствии с ордерами, выданными американскими судьями, и заканчивались судебными процессами. Однако в тех случаях, когда США были больше заинтересованы в получении разведданных, нежели в осуществлении правосудия, захваченных направляли в третьи страны, где у них не было никаких юридических прав. В 1998 г. конгресс США принял закон, гласивший, что «политика Соединенных Штатов – не высылать, не выдавать или иным образом способствовать недобровольному возврату любого человека в страну, где существуют обоснованные опасения предполагать, что данное лицо может быть подвергнуто пыткам вне зависимости от того, находится ли это лицо физически на территории Соединенных Штатов»[154]154
  Foreign Affairs Reform and Restructuring Act, Pub. Law 105–277, Sec. 2242(a) (1998).


[Закрыть]. Президентские директивы, отданные Бушем после 11 сентября вышвырнули это беспокойство за дверь, а ЦРУ расширило практику того, что защитники прав человек называли «такси пыток».

По мере того как в конце 2001 г. программа убийств/пыток начала выходить на полный ход, человек, в то время занимавший в иерархии ЦРУ третью строчку – Баззи Кронгарт, объявил, что «война с терроризмом» будет «выиграна в значительной степени теми силами, о которых вы ничего не знаете, действиями, которых вы не увидите, и путями, о которых вы не захотите узнать»[155]155
  Jim Landers, «СІА Official Says War on Terrorism Will Be Won with Great Force», Knight Ridder/Tribune News Service, October 18,2001.


[Закрыть]. Американское должностное лицо, непосредственно участвовавшее в захвате заложников рассказало в газете «Вашингтон пост»: «Мы не вышибали (нецензурно) из них. Мы отправляли их в другие страны, так чтобы те вышибли (нецензурно) из них»[156]156
  Dana Priest and Barton Gellman, «U.S. Decries Abuse but Defends Interrogations», Washington Post, December 26, 2002.


[Закрыть]. Другое должностное лицо, надзиравшее за захватом и транспортировкой пленных, рассказало газете: «Если вы не нарушаете в течение некоторого времени чьи-то права человека, возможно вы просто не исполняете свою работу, – добавив: – Не думаю, что здесь мы должны выступать за строгое соблюдение закона. В этом долгое время и заключалась основная проблема ЦРУ»[157]157
  Ibid.


[Закрыть]. Кофер Блэк тонко подметил, сообщив конгрессу о новой «оперативной гибкости», применяемой в ходе войны с террором. «Это очень секретная сфера, но хотел бы сказать, что вам надо знать одну вещь. Было время до 11 сентября и после 11 сентября. После 11 сентября мы сняли перчатки», – заметил Блэк[158]158
  Joint Inquiry into Intelligence Community Activities Before andAfter the Terrorist Attacks of September 11, 2001, Hearings Before the Senate Select Committee on Intelligence and House Permanent Select
  Committee on Intelligence, 107th Cong., 2nd Sess., September 26, 2002 (testimony of J. Cofer Black).


[Закрыть].

На раннем этапе реализации программы похищений, начатой после 11 сентября, между ФБР и ЦРУ началась сложная битва за то, кто будет играть ведущую роль в расследовании атак террористов. Она также покажет, сколь мало Белый дом Буша уважал все, что сколько-нибудь напоминало правовой подход к виновным в событиях 11 сентября. По мере того как рушился режим талибов и американские войска хлынули в Афганистан, масса бойцов «Аль-Каиды» начала отступать через границу в Пакистан. В ноябре пакистанские силы захватили инструктора «Аль-Каиды» ибн аль-Шейха аль-Либи[159]159
  Dana Priest, «А1 Qaeda-Iraq Link Recanted; Captured Libyan Reverses Previous Statement to CIA, Officials Say», Washington Post, August 1,2004.


[Закрыть]. Как предполагалось, он руководил тренировочным лагерем Халден, где проходили подготовку как будущий «ботиночный террорист» Ричард Рид, так и Захария Муссауи, так называемый двадцатый угонщик[160]160
  Mayer, The Dark Side, p. 104.


[Закрыть]. Пакистанцы передали Либи для допроса агентам ФБР, размещавшимся на авиабазе Баграм. ФБР расценила пленного как потенциально ценный источник информации об «Аль-Каиде» и возможного свидетеля обвинения против Муссауи. Работавший в Нью-Йорке агент ФБР Джек Кло-онан приказал своим подчиненным в Афганистане «вести дело так, как будто вы находитесь прямо здесь, в моем кабинете в Нью-Йорке»[161]161
  Ibid.


[Закрыть]. Он рассказал: «Я помню, как разговаривал с ними по закрытой линии связи. Я сказал: «Окажите себе услугу, зачитайте парню его права. Это может выглядеть старомодно, но если вы этого не сделаете, рано или поздно это вылезет на свет. Возможно, это случится через десять лет, но в результате у вас будут неприятности, и пострадает репутация Бюро. Пусть это будет блестящим примером того, что мы считаем правильным». Сотрудники, допрашивавшие Либи, вспоминали о нем как о готовом к сотрудничеству и «искренне дружелюбном», он согласился предоставить им информацию о Риде в обмен на обещания защитить его семью[162]162
  Ibid, p. 106.


[Закрыть].

Однако как раз в то время, когда сотрудники ФБР полагали, что достигли успеха в своей работе с Либи, в Баграме, по приказу Кофера Блэка, объявились оперативники ЦРУ, и потребовали, чтобы задержанного отдали им[163]163
  John Barry and Daniel Klaidman, «А Tortured Debate», Newsweek, June 20,2004.


[Закрыть]. Агенты ФБР попробовали возразить, но мнение Белого дома взяло верх[164]164
  Garrett M. Graff, The Threat Matrix: The FBI at War in the Age of Global Terror (New York: Little, Brown, 2011), p.359; Jason Vest, «Pray and Tell», American Prospect, June 19, 2005.


[Закрыть]. «Ты знаешь, куда тебя везут, – сказал Либи один из забиравших его оперативников ЦРУ. – Пока ты туда еще не добрался, я отыщу твою мать и трахну ее»[165]165
  James Risen, State of War: The Secret History of the CIA and the Bush Administration (New York: Free Press, 2006), p. 29.


[Закрыть].

ЦРУ перебросило Либи на борт десантного корабля «Батаан», находившегося в Аравийском море[166]166
  «Top al Qaeda Leader Held Aboard U.S. Warship», CNN.com, January 8, 2002.


[Закрыть]. Там уже содержался так называемый американский талиб Джон Уокер Линд, захваченный в Афганистане, и другие иностранные бойцы. Оттуда Либи переправили в Египет, где его пытали египетские агенты. Его допросы сфокусировались на цели, которая станет основным элементом программы похищений и пыток: доказать связь между Ираком и событиями 11 сентября[167]167
  Michael Isikoff and David Com, Hubris: The Inside Story of Spin, Scandal, and the Selling of the Iraq ILar (New York: Three Rivers Press, 2007), pp. 122–123.


[Закрыть]. Как только он попал в заключение к ЦРУ, следователи забросали его вопросами, пытаясь связать террористические атаки и «Аль-Каиду» с Ираком. Даже когда работавшие с Либи следователи сообщили, что «сломали» его, и он «податлив», в дело прямо вмешался аппарат Чейни, отдавший приказ продолжить применять к заключенному усовершенствованную технику допроса[168]168
  Colonel Lawrence B. Wilkerson, «The Truth About Richard Bruce Cheney», Washington Note, May 13,2009.


[Закрыть]. «После настоящего мужского допроса – это усиленный метод с использованием стероидов – он признал, что «Аль-Каида» и Саддам работали вместе. Он признал, что «Аль-Каида» совместно с Саддамом разрабатывали оружие массового поражения», – рассказал бывший старший следователь Али Суфан в интервью программе «Фронтлайн» телекомпании PBS[169]169
  Transcript, interview with Ali Soufan, «The Interrogator», Frontline, PBS, aired September 13, 2011.


[Закрыть]. Однако Разведывательное управление Министерства обороны (РУМО) в это время высказало серьезные сомнения в истинности утверждений Либи, заметив в секретном разведывательном докладе, что он «не приводит конкретных деталей» предполагаемого участия Ирака, утверждая: «Похоже опрашиваемое лицо сознательно уводит следователей в ложном направлении»[170]170
  Письмо Джона Рокфеллера IV и Карла Левина директору РУ МО вице-адмиралу Ловеллу Джекоби от 18 октября 2005 года. В письме содержатся два параграфа «резюме террориста» РУМО (DITSUM), от 3 октября 2005, посвященных заявлениям, сделанным Либи после допросов.


[Закрыть]. Отмечая, что «работа с ним велась в течение нескольких недель», проведенный РУМО анализ позволил прийти к выводу, что Либи мог «описывать сценарии, которые, по его мнению, могли представлять интерес для опрашивающих». Несмотря на подобные сомнения, «признания» Либи позже будут предоставлены Госсекретарю Пауэллу, когда тот выступал в ООН, от имени администрации выдвигая мошеннические объяснения причин вторжения в Ирак[171]171
  Isikoff and Corn, Hubris, p. 187.


[Закрыть]. В этой речи Пауэлл скажет: «Я могу сообщить историю высокопоставленного террориста, рассказавшего, как Ирак тренировал боевиков «Аль-Каиды» в применении этого оружия»[172]172
  Transcript, speech as delivered by Colin Powell before the United Nations, February 5,2003.


[Закрыть]. После того как ложность этих утверждений была доказана, Либи, как сказал Суфан, признался, что он лгал. «Я рассказал вам то, что вы хотели услышать, – сказал он. – Я хотел, чтобы меня прекратили пытать. Я дал вам все, что вы хотели услышать»[173]173
  Transcript, «The Interrogator», Frontline.


[Закрыть].

В самом начале осуществления программы похищений и допросов вырисовались две основные цели: демонтаж структуры «Аль-Каиды» и предотвращение дальнейших терактов; поддержка доводов в пользу вторжения в Ирак. В преследовании этих целей приемлемы были все варианты или тактики. В то время как Государственный департамент предупреждал о недопустимости объявления непродуманной глобальной войны и выступал за узкий, правоохранительный ответ на события 11 сентября. Чейни начал составлять амбициозные планы глобальных операций по похищениям и покушениям, в которых, на начальном этапе, ведущая роль отводилась отдельным подразделениям ЦРУ. По воспоминаниям бывших высокопоставленных сотрудников ЦРУ и госдепартамента, Чейни начал эффективно направлять глобальную охоту на людей с помощью сети, состоящей из сил специальных операций и оперативников Отдела специальных мероприятий ЦРУ, военизированного подразделения Управления[174]174
  Интервью автора с бывшими высокопоставленными американскими официальными лицами, август 2010. май 2011.


[Закрыть]. Бывшие сотрудники рассказывали, что всю эту деятельность пронизывала специфическая культура ведения дел, в силу которой о ведущихся операциях не знали ни послы, ни армейские командиры, ни даже резиденты ЦРУ. Для проведения этой программы Чейни полагался на «серую зону» американского законодательства и распределение командных полномочий на стыке юрисдикций ЦРУ и военных.

В ноябре 2001 г. Чейни собрал в Белом доме совещание, на котором должны были быть внесены последние незначительные изменения в подготовленное Эддингтоном и другими юристами распоряжение президента, определявшее, как должен проходить суд над террористами, захваченными в различных странах мира. По традиции на заседание были приглашены юристы «Военного совета», однако высокопоставленных чиновников госдепартамента и Совета национальной безопасности оставили за дверьми[175]175
  Savage, Takeover, pp. 135–136, 138.


[Закрыть]. Пауэлл и юристы Государственного департамента сообщили президенту Бушу, что, по их мнению, в соответствии с Женевскими конвенциями задержанные члены «Талибана» и «Аль-Каиды», во время своего заключения имели право на юридическую защиту и гуманное отношение к себе[176]176
  Katharine Q. Seelye, «А Nation Challenged: The Prisoners; Powell Asks Bush to Review Stand on War Captives», New York Times, January 27,2002.


[Закрыть]. Далее они предупреждали, что, не предоставляя врагам Америки такую защиту, власти ставят под угрозу судьбу американских военных, попавших в плен в ходе боевых действий[177]177
  Colin L. Powell, memorandum to Counsel to the President, Assistant to the President for National Security Affairs, «Subject: Draft Decision Memorandum for the President on the Applicability of the Geneva Convention to the Conflict in Afghanistan», January 26,2002. Пауэлл перечисляет «за» и «против» соблюдения и несоблюдения Женевских конвенций в ходе конфликта в Афганистане. Среди проблем, к которым может привести отказ от конвенций, Пауэлл отмечает: «Это нарушит вековую практику поддержания и соблюдения Соединенными Штатами указанных конвенций и подорвет ту систему защиты, которую законы войны обеспечивают нашим войскам как в ходе этого конфликта, так и в целом».


[Закрыть]. 7 февраля 2002 г. президент Буш принял свое решение. Он подписал другое распоряжение, исходившее из того, что Женевские конвенции «привлекательны только своей стариной» и не применимы к пленным боевикам «Аль-Каиды» или «Талибана», удерживаемым американцами. Распоряжение было выпущено непосредственно после того, как администрация Буша стала направлять лиц, захваченных в Афганистане и других местах в американскую военную тюрьму, расположенную в Гуантанамо на Кубе[178]178
  Barry, Isikoff, and Hirsh, «Roots of Torture». Буш принял решение в начале февраля, и «к началу января первый самолет с заключенными приземлился в Гуантанамо».


[Закрыть].

Хотя в начале войны с террором конгресс в основном «спал за рулем», в том, что касалось выполнения его надзорных функций, в администрации понимали, что такая ситуация долго не продлится. К началу 2002 г. на Капитолийском холме уже начали раздаваться голоса, требовавшие, чтобы ЦРУ и администрация информировали их о том, какие тактики используются Управлением при преследовании лиц, подозреваемых в терроризме. Полные детали того, как проводились первые после 11 сентября операции в рамках «Программы Чейни» и кто именно их проводил, скорее всего, никогда не будут полностью раскрыты. «Мы специально держали крайне узким тот круг лиц, которым было известно точное расположение «черных мест». Мы не сообщали об этом в ФБР», – вспоминал Родригес, сотрудник ЦРУ, координировавший их создание и использование[179]179
  Jose A. Rodriguez Jr., with Bill Harlow, Hard Measures: How Aggressive CIA Actions After 9/11 Saved American Lives (New York: Threshold Editions, 2012), pp. 116–117.


[Закрыть]. «Многие, даже сотрудники Управления с высочайшей степенью доступа не знали об этом. Насколько мне известно, об их расположении не информировали даже президента». Родригес добавил, что дело было не в том, что этим высокопоставленным чиновникам не доверяли, «а скорее в том, что им просто не было необходимости это знать».

Стратегии, питавшие развитие этой силы, станут моделью для секретной программы, которая будет выстроена в Пентагоне Рамсфелдом. Он наблюдал, как под руководством Чейни ЦРУ становилось «вожаком стаи» в глобальной войне с терроризмом. Рамсфелд решил порвать с тем, что он называл «практически полной зависимостью Пентагона от ЦРУ» и окружить железным занавесом наиболее деликатные операции самых элитных боевых подразделений Америки[180]180
  Donald Rumsfeld, working paper sent to General Myers, «Subject: Afghanistan», October 17, 2001. Рамсфелд пишет: «Принимая во внимание природу нашего мира, естественным было бы, чтобы в случае возникновения ситуации, подобной нынешней, Министерство обороны не находилось бы практически в полной зависимости от ЦРУ».


[Закрыть]. Этот проект рассматривался в качестве параллельной с ЦРУ разведывательной операции, но также и как наиболее эффективный во всей мировой истории механизм похищений и убийств – механизм, который по самой своей природе не будет подотчетен никому, кроме президента и его ближнего круга.

2. Анвар Аулаки: Американская история

США и Йемен, 1971–2002 гг.

Когда Джордж Буш в 2000 г. вел свою предвыборную кампанию, мир был совершенно другим. Дата 11 сентября не имела особого значения для американцев, а Усама бен Ладен еще не был в центре внимания военной и разведывательной машины США. Для многих арабов и мусульман эпоха Клинтона закончилась крахом надежд, что вопрос Палестины будет решен в их пользу. Многие жившие в Америке мусульмане рассматривали именно Буша, а не вице-президента Клинтона Эла Гора в качестве наилучшего для себя кандидата на президентских выборах 2000 г.[181]181
  Dr. James J. Zogby, «The Arab American Vote in the November 2000 Election», Arab American Institute, December 14, 2000. В анализе, проведенном по заказу телевидения Абу-Даби, Зогби пишет: «Недавние опросы общественного мнения, проведенные среди американцев арабского происхождения, показывают, что они отдают предпочтение кандидату-республиканцу Джорджу Бушу в сравнении с кандидатом-демо-кратом Элом Гором в соотношении 45,5 к 38 %». Далее он отмечает: «Несмотря на то что американцы арабского происхождения традиционно склонялись к поддержке кандидата от демократической партии, эти выборы проходили на фоне эскалации израильского насилия в отношении палестинцев, что, очевидно, повлияло на голоса некоторых американцев арабского происхождения».


[Закрыть] И дело было не только в Палестине. Многие мусульмане разделяли те же консервативные социальные ценности по вопросам отношения к институту брака, правам гомосексуалистов и абортам, что и евангелические христиане, к которым принадлежал и Буш. Одним из таких американских мусульман был и молодой имам из штата Нью-Мексико, которого звали Анвар аль-Аулаки. «Да, когда речь заходит об американской внешней политике, мы не согласны с ней по целому ряду вопросов, – говорил Аулаки в 2001 г. – Мы крайне консервативны, когда речь заходит о семейных ценностях. Мы против того морального разложения, которое мы наблюдаем в обществе. Однако мы ценим и многие американские ценности. Одна из них – это свобода, другая – открывающиеся перед человеком возможности»[182]182
  Transcript, interview with Anwar al Awlaki, «Fighting Fear», NewsHour with Jim Lehrer, PBS, October 30,2001.


[Закрыть].

Во многом история Аулаки – это классический рассказ о человеке из далекой страны, приехавшем в Америку искать лучшей жизни. Его отец, Нассер аль-Аулаки, был талантливым студентом из Йемена. Он приехал в США в 1966 г., получив стипендию Фулбрайта для изучения экономики сельского хозяйства в университете штата Нью-Мексико[183]183
  Интервью автора с Нассером аль-Аулаки, январь 2012. В случае, если не указано иного, все подробности о жизни семьи Аулаки и ранних годах Анвара Аулаки взяты из данного интервью.


[Закрыть]. «Когда мне было только 15 лет, я много читал о США, – вспоминал Нассер. – Учась в школе, я думал, что Америка – это страна демократии, страна возможностей. Я все время жаждал там обучаться»[184]184
  Ibid. Если не указано иного, все цитаты Нассера аль-Аулаки взяты из интервью автора.


[Закрыть]. Приехав в Соединенные Штаты, он сначала отправился учить английский язык в Лоуренс, штат Канзас, а уже оттуда – в Нью-Мексико. «Мне хотелось увидеть и познакомиться с людьми, которые построили одну из наиболее прогрессивных стран в мире», – написал он в сочинении, в котором рассказал о себе своим товарищам по учебе[185]185
  Неопубликованное сочинение Нассера аль-Аулаки, показанное автору этой книги в январе 2012.


[Закрыть]. Нассер также отметил, что хотел бы получить образование, «чтобы помочь людям своей страны стать более прогрессивными и передовыми». Сразу же по окончании школы он женился, но не имел средств взять с собой в Америку свою жену Салеху. Его месячная стипендия составляла всего 167 долл. «Поскольку мне хотелось привезти к себе жену, я закончил обучение и получил степень бакалавра сельского хозяйства всего за два года и девять месяцев», – рассказал мне Нассер, когда мы беседовали с ним в декабре 2011 г. в его большом и современном доме в Сане, столице Йемена. Завершив первую ступень обучения, он вернулся в Йемен, получил визу для жены и приехал обратно в Америку, на этот раз в Лас Крусес, Нью-Мексико, где и окончил учебу, получив степень магистра. 22 апреля 1971 г. у супругов родился мальчик Анвар[186]186
  В отчете ФБР, посвященном Анвару, днем его рождения указывается 21 апреля. Однако, в интервью с автором Нассер утверждает, что его сын родился 22 числа. В новостных сообщениях употребляются обе эти даты.


[Закрыть]. «В те дни еще не возбранялось раздавать сигары своим товарищам по учебе, – рассмеялся Нассер. – На каждой сигаре было написано «У меня сын». В день, когда родился Анвар, я был на седьмом небе от счастья. Это произошло в Мемориальной клинике Лас Крусес».

Нассер хотел воспитать своего сына американцем – не только по национальности, но и по образу мыслей. В 1971 г., когда семья переехала, чтобы Нассер смог завершить работу над диссертацией в университете штата Небраска, они записали маленького Анвара на уроки плавания в местное отделение юношеской христианской ассоциации (YMCA). «Он научился плавать, когда ему было всего два с половиной года, – вспоминал Нассер. – И у него это очень здорово получалось». Пока мы сидели в гостиной его дома в Сане, Нассер достал семейный фотоальбом и показал мне постановочную фотографию маленького Анвара, сидевшего на ковре в каком-то торговом центре. Семья, наконец, осела в Сент-Поле, где отец получил работу в университете штата Миннесота[187]187
  «Interview: Dr. Nasser al-Awlaki on the Killing of His Son, Anwar, and His Grandson», National Yemen, October 6,2012.


[Закрыть]. Он записал сына в начальную школу Челси Хейте. «Он был совершенно американским мальчишкой», – сказал Нассер, показывая мне фото Анвара в классе. Анвар, с длинными волнистыми волосами, улыбаясь, показывал на глобусе Йемен. На следующем фото долговязый подросток Анвар, в черных очках и бейсболке, был снят в Диснейленде. «Анвар воспитывался так же, как и другие американские мальчишки. Ему нравился спорт, он очень хорошо учился. Он был хорошим учеником и занимался самыми разными видами спорта».

В 1977 г. Нассер решил вернуться в Йемен, но как надолго, он не знал. Нассер верил, что обязан воспользоваться полученным в США образованием с тем, чтобы помочь своей очень бедной родине. Он знал, что Анвару однажды надо будет вернуться в Америку, чтобы получить высшее образование, но в то же время он считал полезным для мальчика познакомиться со своим отечеством. И вот в последний день 1977 г. семья возвратилась в Сану. Шестилетний Анвар с большим трудом говорил по-арабски, но быстро наверстал упущенное. К концу первого полугодия в Сане он уже был четвертым учеником в классе, а через год уже свободно владел арабским языком. Нассер вместе с коллегами открыл частную школу, обучение в которой велось на английском и арабском языках. Анвар обучался в самом первом наборе, вместе с сыном президента Йемена Ахмедом

Али Абдалла Салехом. Мальчики будут учиться вместе восемь лет. Ахмед Али вырастет человеком, внушающим ужас всему Йемену – главой Республиканской гвардии. Анвар, в свою очередь, пойдет по стопам отца, став ученым.

Последующие двенадцать лет Анвар провел в Йемене, а его отец сблизился со своими американскими друзьями в Сане. Нассер и несколько других йеменцев, обучавшихся в Америке или Англии, в сотрудничестве с Агентством США по международному развитию (USAID) открыли сельскохозяйственный колледж, получив из Соединенных Штатов финансирование в объеме 15 млн долл. В 1988 г. Нассер был назначен министром сельского хозяйства Йемена. После того как Анвар закончил школу в Йемене, коллега Нассера из USAID предложил подыскать тому хорошее учебное заведение в США. Нассер хотел, чтобы его сын изучал «строительство, в особенности гидротехнику, а также проблему водных ресурсов Йемена, поскольку Йемен страдал от нехватки воды». Приятель из USAID предложил учиться в университете штата Колорадо и помог получить стипендию от правительства США. Чтобы получить ее, Анвару нужен был йеменский паспорт. «В те времена я был простым университетским профессором. У меня не было таких денег, чтобы самому послать сына учиться в Америку, – вспоминал Нассер. – Директор представительства USAID сказал мне, что вопрос решается очень просто. Если у Анвара будет йеменский паспорт, то USAID сможет оплатить его учебу». Местные власти указали местом его рождения йеменский город Аден. Позже это накличет на Анвара беду.

3 июня 1990 г. Анвар сошел с борта самолета, приземлившегося в чикагском аэропорту О’Хара[188]188
  Catherine Herridge, The Next Wave: On the Hunt for Al Qaeda’s American Recruits (New York: Crown Forum, 2011), p. 78.


[Закрыть], а затем поехал изучать строительство в Форт Коллинз, штат Колорадо[189]189
  Bruce Finley, «Muslim Cleric Targeted by U.S. Made Little Impression During Colorado Years», Denver Post, April 11, 2010.


[Закрыть]. «Будучи молодым человеком, он действительно мечтал завершить учебу в США, а затем вернуться в Йемен, чтобы работать здесь», – рассказывал Нассер. В первый год учебы Анвара в университете Соединенные Штаты начали войну в Персидском заливе против Ирака. Нассер вспоминал, что, когда американские бомбы начали падать на Багдад, Анвар позвонил ему. Он смотрел репортаж знаменитого журналиста CNN Питера Арнетта из Багдада. «Он увидел, что на картинке CNN Багдад был полностью погружен во тьму. Поэтому Анвар подумал, что город полностью разрушен. В мусульманской культуре Багдад имеет очень большое значение, ведь это столица династии Аббасидов. Так что он был очень расстроен случившимся. Именно в это время он начал по-настоящему интересоваться общими вопросами ислама».

Анвар признавал, что по приезде на учебу в США он «не был истинно практикующим» мусульманином[190]190
  Anwar al Awlaki, «Spilling Out the Beans; Al Awlaki Revealing His Side of the Story», Inspire 9 (winter 2012), released May 2012.


[Закрыть]. Однако после войны в Персидском заливе его стали интересовать политические вопросы, со временем он возглавил мусульманскую студенческую ассоциацию кампуса[191]191
  Ibid.


[Закрыть]. Анвар также заинтересовался войной в Афганистане, и во время зимних каникул 1993 г. отправился туда. Поддерживаемые Штатами моджахеды изгнали в 1989 г. советских оккупантов, тем не менее страна оставалась погруженной в пучину гражданской войны. Это было популярное место для поездок молодых мусульман, включая поразительное количество йеменцев, которые хотели своими глазами увидеть джихад. «Произошло вторжение в Кувейт, затем началась война в Персидском заливе. Именно тогда я стал серьезнее относиться к своей религии, – вспоминал позднее Анвар. – Я предпринял поездку в Афганистан, чтобы принять участие в боях. Я провел там зиму, а затем вернулся с намерением закончить свои дела в США и уехать в Афганистан навсегда. Я планировал отправиться туда летом, однако к тому времени моджахеды захватили Кабул. Я увидел, что война закончена и решил остаться в США»[192]192
  Ibid.


[Закрыть].

По мере того как Анвар все больше увлекался политикой и религией, дела с учебой шли все хуже[193]193
  Ibid.


[Закрыть]. Позднее он утверждал, что лишился стипендии из за своей политической деятельности. «Мне передали от знакомых в американском посольстве в Сане, что туда поступали сообщения о моей исламской деятельности в кампусе и поездке в Афганистан. Это было единственной причиной, по которой моя стипендия была закрыта»[194]194
  Ibid.


[Закрыть]. Глядя из сегодняшнего дня, видишь, что именно этот момент определил всю дальнейшую жизнь Анвара. Возникла искра, которая, в сочетании с последующими событиями, изменила его путь. Несколько лет спустя Анвар рассуждал, что полученная им стипендия была частью плана правительства США вербовать студентов из разных стран мира в качестве своих агентов. «С помощью программ предоставления стипендий иностранным студентам, власти США создают себе по всему миру кадровый фонд. Именно из этих людей происходят государственные лидеры, политики, бизнесмены, ученые и т. д. У них есть одна общая черта – все они – выпускники американских университетов, – писал он. – Эти программы помогли США укрепить свою силу по всему миру и управлять им. Путь, которым США управляют империей, не называя ее империей, это одно из величайших новшеств нашего времени». О себе он рассказывал как о редком индивидууме, оказавшемся в состоянии противостоять этим имперским планам. «Попытка включить меня в число многих тысяч лояльных США мужчин и женщин по всему миру провалилась. Я больше не годился для этой роли. Теперь я стал фундаменталистом!»[195]195
  Ibid.


[Закрыть]

Члены семьи Аулаки не считали себя особо религиозными, они были просто хорошими мусульманами, молившимися пять раз в день и пытавшимися строить свою жизнь в соответствии с заповедями Корана. Религия играла важную роль, однако для Аулаки на первом месте стояла их племенная принадлежность. Кроме того, они были современными людьми, поддерживавшими отношения с иностранными дипломатами и бизнесменами. Поскольку Анвар проявлял все большую заинтересованность в религиозной политике, он стал посещать мечеть, располагавшуюся неподалеку от его университета в Колорадо. Однажды местный имам попросил его выступить с пятничной проповедью[196]196
  Интервью автора с Нассером аль-Аулаки, январь 2012; Scott Shane and Souad Mekhennet, «Imam’s Path from Condemning Terror to Preaching Jihad», New York Times, May 8, 2010.


[Закрыть]. Анвар согласился и обнаружил, что у него есть талант к публичным выступлениям. Он начал задумываться, не является ли именно проповедничество, а не строительство, его истинным призванием. «Он был очень, очень многообещающим человеком. Мы надеялись, что его ждет хорошее будущее, – вспоминает дядя Анвара шейх Салих бен Фарид, преуспевающий бизнесмен и глава йеменского племени аулаков. – Мне кажется, Анвар был прирожденным лидером. Это было у него в крови и в складе ума»[197]197
  Интервью автора с шейхом Сале бин Фаридом, январь 2012.


[Закрыть].

Анвар окончил университет и решил остаться в штате Колорадо[198]198
  Finley, «Muslim Cleric Targeted by U.S».


[Закрыть]. Он женился на двоюродной сестре из Йемена и стал работать имамом в Исламском обществе Денвера[199]199
  Ibid.


[Закрыть]. Нассер рассказал мне, что Анвар никогда не говорил о желании стать имамом, когда уезжал в Америку, однако после того как его несколько раз попросили прочесть проповедь, он увлекся этим делом. «Он думал, что сможет принести пользу в этой области, достичь чего-то. Думаю, что началось это все совершенно случайно. Затем, как мне кажется, ему это понравилось, так что он решил забросить строительство», став исламским проповедником. Анвара заинтересовали работы и речи Малькольма Икс и других деятелей, озабоченных судьбой афроамериканской общины[200]200
  Интервью автора с Нассером аль-Аулаки, январь 2012.


[Закрыть]. В Денвере «он начал задумываться о социальных вопросах Америки, он знал много чернокожих, он навещал их в тюрьмах, старался помочь им, – рассказывал Нассер. – Так что он все больше занимался социальными проблемами, касающимися мусульман и других меньшинств США». Прихожанин его мечети в Денвере позднее сказал об Аулаки: «Он мог говорить с людьми, глядя им прямо в глаза. Он владел этим волшебством»[201]201
  Finley, «Muslim Cleric Targeted by U.S».


[Закрыть]. Пожилой мусульманин, посещавший мечеть Аулаки в Денвере рассказал в интервью New York Times, что однажды у него с Аулаки вышел спор. Это случилось после того, как молодой имам посоветовал молодому верующему из Саудовской Аравии присоединиться к чеченскому джихаду против России. «Он говорил прекрасно, – вспоминал старик. – Однако я сказал ему: не говори с моими людьми о джихаде»[202]202
  Shane and Mekhennet, «Imam’s Path».


[Закрыть].

13 сентября 1995 г. жена Анвара родила их первого ребенка[203]203
  Имеющаяся в распоряжении автора копия свидетельства о рождении Абдулрахмана Аулаки.


[Закрыть]. Мальчика назвали Абдулрахман. Годом позже, в 1996 г., Анвар перевез свою молодую семью в Сан-Диего в Калифорнии, где он стал имамом мечети Масджид аль Рибат аль Ислами[204]204
  Shane and Mekhennet, «Imam’s Path».


[Закрыть]. Он также вел научную работу для получения звания магистра управления образованием в университете Сан-Диего[205]205
  Union-Tribune and Associated Press, «Anwar al-Awlaki, al-Qaida-Linked Cleric with San Diego Ties, Killed», UTSanDiego.com, September 30, 2011.


[Закрыть]. В конце 1990-х гг. в США началась подготовка к президентским выборам 2000 г. Нассер приехал в Америку, чтобы пройти курс лечения и навестил в Сан-Диего своего сына. Нассер показал мне фотографию длиннобородого Анвара на лодке, держащего в руках пойманную им большую рыбу. «Видите, он был уже имамом, с большой бородой», – вспоминал Нассер, улыбаясь фотографии своего сына. Тот был одет в желтую футболку, украшенную логотипом местной исламской организации, и бейсбольную кепку. Бывший сосед Аулаки по Сан-Диего, Линкольн Хигги III, описывал Анвара как «очень дружелюбного и приветливого», с «очень скромной женой» и «восхитительным» ребенком[206]206
  Протокол телефонного интервью Линкольна Хигги, подготовлено Дитером Снеллом, Управление ФБР по Сан-Франциско, 19 ноября 2003. Доступно на сайте National Archive and Records Administration, http://media.nara.gov/9-ll/MFR/t-0148-91 lMFR-00449.pdf.


[Закрыть]. «Он любил ходить на ловлю тунцов, – вспоминал Хигги, – так что время от времени он приносил мне приготовленное его женой филе тунца»[207]207
  Transcript, The Situation Room, CNN, September 30, 2011.


[Закрыть].

Будучи в гостях у сына, Нассер посещал пятничные молитвы и слушал проповеди Анвара. «Это была обычная мечеть, вмещавшая около четырехсот человек. Большинство молящихся были обычными мусульманами – инженерами, врачами, владельцами ресторанов и других подобных заведений. Со всего ис-дамского мира, из арабского мира, – вспоминал Нассер. – Я слушал его проповеди. На самом деле он постоянно просил мусульман принимать участие в демократическом процессе в Америке. Во время предвыборной кампании 2000 г. он полагал, что консервативные республиканцы будут лучше, чем либеральные демократы, поэтому он призывал мусульман голосовать за Джорджа Буша. Он говорил, что тот выступает против абортов и прочих подобных вещей. Это соответствует мусульманским традициям». Нассер добавил: «Он был очень активным деятелем местной мусульманской общины, но никогда не поддерживал никакого насилия. В Америке он был очень миролюбив. Все, что он делал было попыткой представить самое лучшее, что есть в исламе».

В 1999 г. Анвар впервые столкнулся с ФБР[208]208
  Shane and Mekhennet, «Imam’s Path».


[Закрыть]. Он привлек внимание Бюро, поскольку якобы общался с Зиядом Халелем, сторонником «Аль-Каиды», который, по данным американской разведки, купил батарею для спутникового телефона бен Ладена. Также видели, как к нему заходил коллега Омара Абдель Рахмана, «слепого шейха», осужденного за организацию в 1993 взрыва во Всемирном торговом центре[209]209
  Ibid.


[Закрыть]. Расследование 1999 г. выявило еще ряд связей, обеспокоивших ФБР, таких, например, как Фонд Святой земли, мусульманская благотворительная организация, стяжавшая недобрую славу сбором денег для палестинских благотворительных организаций, связанных с «Хамас»[210]210
  National Commission on Terrorist Attacks upon the United States (Philip Zelikow, Executive Director; Bonnie D. Jenkins, Counsel; Ernest R. May, Senior Advisor), The 9/11 Commission Report (New York: W. W. Norton, 2004), p. 517.


[Закрыть]. «Хамас» был официально признан Госдепартаментом террористической группировкой. В течение двух лет своего пребывания в Сан-Диего, в соответствии с налоговыми декларациями, поступившими в распоряжение ФБР, Аулаки был вице-президентом еще одной организации – Благотворительного общества социального обеспечения (CCSW)[211]211
  Susan Schmidt, «Imam from Va. Mosque Now Thought to Have Aided al-Qaeda», Washington Post, February 27, 2008.


[Закрыть]. В соответствии с сообщением одного из агентов ФБР, это была просто еще одна «организация прикрытия для переправки денег террористам»[212]212
  Tom Hays (AP), «FBI Eyes NYC ‘Charity’ in Terror Probe», washingtonpost.com, February 26, 2004.


[Закрыть]. Хотя CCSW никогда не предъявлялось обвинений, федеральные прокуроры характеризовали ее как филиал более крупной структуры, основанной Абдулом Маджидом аз-Зиндани, широко известным йеменцем, якобы связанным с «Аль-Каидой»[213]213
  Schmidt, «Imam from Va. Mosque».


[Закрыть]. Правда, исходя из подобной логики, обвинять следовало и Министерство труда США, предоставившее в период 2004–2008 гг. миллионы долларов проектам, реализуемым CCSW[214]214
  US Department of Labor, International Labor Affairs Bureau, Technical Cooperation Project Summary, for project «Alternatives to Combat Child Labor Through Education and Sustainable Services in the Middle East and North Africa (MENA) Region», www.dol.gov/ ilab/projects/europe_mena/MidEast_LebanonYemen_EI_CLOSED.pdf; «Project Status– Europe, Middle East, and North Africa», Department of Labor website, accessed October 2010, www.dol.gov/ilab/projects/europe_mena/project-europe.htm.


[Закрыть]. Семья Анвара отвергает предположения о том, что он собирал средства для террористических групп, настаивая, что деньги шли сиротам в Йемене и других странах арабского мира[215]215
  Интервью автора с членами семьи Аулаки, январь 2012.


[Закрыть]. Дело в отношении Анвара было вскоре прекращено за недостатком улик. В марте 2000 г. ФБР пришло к выводу, что Аулаки «не соответствует критериям для производства дальнейшего расследования»[216]216
  J. М. Berger, Jihad Joe: Americans Who Go to War in the Name of Islam (Washington, DC: Potomac Books, 2011), p. 119.


[Закрыть]. Но Анвару еще предстояло столкнуться с ФБР.