Текст книги "Грязные войны: Поле битвы — Земля"

Автор книги: Джереми Скейхилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 56 страниц)

Директор Управления агентурной разведки ЦРУ Хосе Родригес реорганизовал секретную войну ЦРУ в Пакистане в рамках операции Cannonball. Теоретически это была попытка активизировать слежение за «Аль-Каидой». Однако в условиях, когда большая часть опытных сил ЦРУ и спецназовцев увязла в Ираке, ее в основном вели «зеленые» оперативники. «Число оперативников, обладающих опытом действий в исламском мире, крайне ограничено, – заявил журналисту New York Times бывший высокопоставленный сотрудник разведки. – Все эти люди были направлены в Ирак. Эта страна начала приносить нам все большие неудобства»[1002]1002
  Mazzetti and Rohde, «Amid U.S. Policy Disputes».


[Закрыть]. Тайная война в Пакистане свелась в основном к бомбардировкам с беспилотников, за что представители резидентуры ЦРУ в американском посольстве в Исламабаде называли ее исполнителей «мальчиками с игрушками»[1003]1003
  Ibid.


[Закрыть]. Кампания позволила уничтожить лишь несколько лиц, подозреваемых в сотрудничестве с «Аль-Каидой», а однажды, как утверждалось, чуть не попали в самого аз-Заркави, однако попутно было убито много гражданских лиц, что вызвало протесты и гнев среди пакистанцев.

Удары с беспилотников стали в этот период основным оружием США в Пакистане, но силам JSOC иногда удавалось проводить наземные операции. Правда, по словам Шаффера, это сопровождалось «большими протестами» со стороны пакистанцев. «Морские котики» из DEVGRU в 2006 г. провели рейд в деревню Дамадола, расположенную в пакистанской провинции Баджаур. Там они обыскали дом, принадлежавший лицу, подозреваемому в причастности к «Аль-Каиде», и задержали несколько человек. «Они прибыли на вертолетах, высадились на место и проникли в помещение, – вспоминал бывший высокопоставленный американский чиновник, знакомый с операцией, в своем интервью Los Angeles Times. – Тактически все было проведено очень хорошо»[1004]1004
  Greg Miller, «War on Terror Loses Ground», Los Angeles Times, July 27, 2008.


[Закрыть]. Источники в пакистанских средствах массовой информации характеризовали операцию несколько по-другому. «Американские солдаты нарушили воздушное пространство Пакистана, прилетели в деревню на вертолетах, убили восемь человек, находившихся в доме у священнослужителя мауланы (почетный титул, присваиваемый в Пакистане и Афганистане судьям, высшим должностным лицам, а также людям, уважаемым за их образованность. – Примеч. пер.) Нурму-хаммеда, а еще пятерых захватили и увезли в Афганистан», – сообщал журналист Рахимулла Юсуфзай[1005]1005
  Rahimullah Yusufzai, «Forty-Six Killed in North Waziristan Fighting; Military Claims Killing Forty-one Foreign Militants», accessed April 10, 2012, www.pakdef.info/forum/ printthread.php?t=6012&pp=25&page= 15.


[Закрыть].

Поскольку в результате расширения повстанческого движения в Ираке доступных для Пакистана ресурсов не хватало, администрация Буша начала передавать на аутсорсинг ведение войны в стране. Именно здесь на сцене появилась Blackwater, окруженная тайной компания Эрика Принса по вербовке наемников, уже снискавшая себе дурную славу в Ираке. Как и у ЦРУ, у Blackwater было свое собственное прикрытие – обеспечение безопасности дипломатов. Начиная с ранних этапов «глобальной войны с терроризмом», ее оперативники в больших количествах перебрасывались в зоны боевых действий в качестве телохранителей высокопоставленных американских чиновников. Blakwater была преторианской гвардией руководителей американской оккупации Ирака. Компания работала параллельно на Госдепартамент, Пентагон и ЦРУ, обеспечивая безопасность их операций в различных районах земного шара, где велись боевые действия.

В дополнение к этому компания выполняла контракты по подготовке иностранных военных, включая Пограничный корпус Пакистана – военизированные формирования, официально отвечавшие за наземные операции против подозреваемых в террористической деятельности или боевиков в Зоне свободных племен[1006]1006
  Интервью автора с одним из бывших руководителей Blackwater, ноябрь 2009 года.


[Закрыть].

По другую сторону границы, в Афганистане, в распоряжении Blackwater были четыре передовые оперативные базы, включая и ту, которая была расположена ближе всего к пакистанской границе[1007]1007
  Имеющаяся в распоряжении автора аудиозапись выступления Эрика Принса от января 2010 года.


[Закрыть]. Все это представлялось крайне привлекательным для JSOC и ЦРУ.

По словам Шаффера, среди задач, выполнявшихся Blackwater для ЦРУ, была подготовка афганских ополченцев к трансграничным рейдам на территорию Пакистана, которые позволяли Соединенным Штатам отрицать свою причастность к происходящему. «Я занимался двумя людьми из ЦРУ и Blackwater, погибшими при исполнении, их убили, когда они были на задании… Это было задание для сил специальных операций, они тренировали кадры афганских ополченцев переходить границу, – вспоминал Шаффер. – Они делали что-то такое, о чем не хотели лишних разговоров». По его словам, Blackwater использовалась именно для того, чтобы «избежать контроля со стороны».

Многие из элитных наемников Blackwater, работавшие в основном на выполнявшее самые деликатные задачи подразделение Blackwater SELECT, были ветеранами американских сил специального назначения[1008]1008
  James Risen and Mark Mazzetti, «С.І.А. Said to Use Outsiders to Put on Drones», New York Times, August 20, 2010.


[Закрыть]. Поэтому для них не составляло особого труда служить двум хозяевам: ЦРУ и JSOC. В то время как ЦРУ в силу своих полномочий занималось в основном разведывательной деятельностью, у JSOC во всем мире была только одна цель: убийство или захват особо важных целей (HVT). В 2006 г. 12 наемников Blackwater, специализировавшихся на «тактических операциях», были привлечены для участия в секретном рейде JSOC на территорию Пакистана, где их целью являлся объект «Аль-Каиды». Операция носила условное обозначение Vibrant Fury[1009]1009
  Matthew Cole, Richard Esposito, and Brian Ross, «Mercenaries? CIA Says Expanded Role for Contractors Legitimate», ABCNews.go.com, December 11, 2009.


[Закрыть]. Участие в ней Blackwater лишний раз продемонстрировало, насколько важное место занимала эта компания в тайных операциях США.

В 2005 г. Абу Мусаб аз-Заркави расширил свою безжалостную кампанию против иракских суннитов и шиитов, которых он считал слабыми и бесплодными. Центральное руководство «Аль-Каиды», полагая, что убийства, совершавшиеся аз-Заркави, могут иметь негативный эффект, обратилось к иорданскому боевику. В июле 2005 г. Айман аз-Завахири написал аз-Заркави письмо, осыпав его похвалами за роль, которую тот играл в джихаде, в то же время подчеркнув, что первоочередной целью действий в Ираке должно стать изгнание американских захватчиков. Сектантская война против шиитов, заявил аз-Завахири, «имела второстепенное значение в сравнении с противодействием внешней агрессии»[1010]1010
  Letter, Ayman al Zawahiri to Musab al Zarqawi, July 9, 2005, released by the Office of the Director of National Intelligence on October 11, 2005, www.globalsecurity.org/security/ library/re562 /Votes-port/2005/zawahiri-zarqawi-letter_9jul2005. htm.


[Закрыть], поэтому иракской «Аль-Каиде» следовало сосредоточиться на поддержке народного восстания против американцев. Аз-Завахири предупредил Аз-Заркави:

При отсутствии народной поддержки движение исламских моджахедов будет раздавлено в полутьме, вдали от народных масс, которые отвлечены или напуганы. Таким образом, борьба между элитой джихадистов и заносчивыми властями будет вестись в тюремных застенках вдали от народа и от света дня. Именно этого и добиваются мирские силы богоотступников, царящие сейчас в наших странах. Они не хотят уничтожить движение исламских моджахедов, скорее, они хотят оторвать его от обманутых или напуганных мусульманских масс. Поэтому мы должны планировать вовлечение этих масс в битву, сплочение движения моджахедов с массами.

Однако аз-Заркави, по всей видимости, не обратил особого внимания на слова аз-Завахири. В начале 2006 г. его группа сформировала Совет шуры моджахедов, который немедленно стал грозить суннитским лидерам провинции Анбар, находившейся на переднем крае сопротивления американцам, что, если те не присоединятся к «Аль-Каиде», группа «превратит их в пример для всех и каждого»[1011]1011
  Seth G. Jones, Hunting in the Shadows: The Pursuit of al Qaeda Since 9/11 (New York: W. W. Norton, 2012), p. 249.


[Закрыть]. В феврале 2006 г. группа аз-Заркави организовала взрыв в одном из самых священных для шиитов мест – мечети Аль-Аскария в Самарре, разрушив ее знаменитый золотой купол[1012]1012
  Ibid.


[Закрыть]. Краткий период объединенного национального восстания против американцев в Ираке завершился. Развязав войну с суннитскими племенами в Анбаре, аз-Заркави совершил грубейшую тактическую ошибку. Она заставила некогда настроенные против оккупантов племена пойти на союз с США[1013]1013
  John Ward Anderson, «Iraqi Tribes Strike Back at Insurgents», Washington Post, March 7, 2006.


[Закрыть]. Америка предоставила им оружие, деньги и поддержку в обмен на действия против группы аз-Заркави. Принимая во внимание и ту поддержку, которые США оказывали шиитским эскадронам смерти, американцам удалось преуспеть в «иракизации» их войны с терроризмом.

Несколько лет спустя генералу Петрэусу будет приписана честь «победы» в иракской войне, достигнутой путем «порыва» войск, тем не менее он, наряду с аз-Заркави, содействовал разрушению Ирака, превратив страну в арену сектантских схваток, которые продолжились и после прекращения американской оккупации. Петрэус шел дальше к вершинам власти и славы в американском аппарате национальной безопасности, однако дни аз-Заркави были сочтены. В июне 2006 г. JSOC нашло, зафиксировало и уничтожило иорданского террориста[1014]1014
  Dexter Filkins, Mark Mazzetti, and Richard A. Oppell Jr., «How Surveillance and Betrayal Led to a Hunt’s End», New York Times, June 9, 2006. В указанной статье приводятся детали рейда против аз-Заркави.


[Закрыть]. 7 июня коммандос оперативно-тактической группы обрушились на пальмовую рощу в Хибибе, где американская и иорданская разведка выследили аз-Заркави. Некоторые из спецназовцев спустились из вертолетов по тросам прямо в деревню, которая оказалась окружена буквально в считанные секунды. Как утверждали иракские свидетели, по американцам был открыт огонь из дома, окруженного финиковыми пальмами, что привело к короткой перестрелке. Американцы решили не подвергать опасности жизни своих военнослужащих и вызвали самолет F-16, сбросивший на дом управляемую 250-килограммовую бомбу. Через короткий промежуток времени по дому был нанесен еще один аналогичный удар. Аз-Заркави был убит.

17. Законность многих вещей вызывала сомнения

Источник: «Хантер»

Несмотря на то что в 1990-е гг. я занимался освещением войн, которые вели США, и проводил много времени в Югославии и на Ближнем Востоке, JSOC находилось вне поля моего зрения. Я обратил на него внимание только тогда, когда после начала оккупации Ирака прошло много времени. Я не представлял себе объема операций, проводившихся JSOC или того, как командование взаимодействовало (или не взаимодействовало) с обычными воинскими подразделениями или ЦРУ. Лично я познакомился с JSOC через источники, с которыми работал при подготовке книги о Blackwater – частной фирме, занимавшейся исполнением военных контрактов и привлекавшей к себе на работу массу бывших военнослужащих сил специальных операций, включая и многих из тех, кто ранее работал с JSOC или ЦРУ. В некоторых из расследовавшихся мной историй, посвященных Blackwater, регулярно всплывало название JSOC. Когда я начал расследовать явление, которое постепенно становилось тайной войной всемирного масштаба, то получил электронное письмо от человека, который, как мне казалось, мог бы помочь разобраться в этом в высшей степени секретном мире. Как только мы начали общение, я испытал нечто, похожее на паранойю. Мой компьютер как раз перед этим взломали, я получил серию телефонных звонков и электронных писем с угрозами, связанными с моей работой по Blackwater и JSOC. Так что момент, когда он решил связаться со мной, показался мне подозрительным.

При знакомстве он назвал себя американским патриотом, верящим в «глобальную войну с терроризмом». Однако его крайне беспокоила роль, которую играла во всем этом Blackwater. Он прочел мою книгу об этой компании, видел мои выступления по телевизору и решил связаться со мной. Сначала он ничего не сказал о JSOC. Мы просто говорили о Blackwater. Когда я пытался подробнее выяснить его личную роль в различных войнах, которые вела Америка, он менял тему разговора или отвечал так, что его можно было считать практически любым военнослужащим любого подразделения. Однако после того как мы в течение нескольких месяцев обменивались зашифрованными электронными сообщениями, у меня сложилось впечатление, что он действительно хочет помочь мне понять, чем на самом деле был мир JSOC. После того как мы стали доверять друг другу, он сообщил, что хочет рассказать мне о том, чем занимается, но при условии, что это будет личная встреча.

Я решил назвать его «Хантер», поскольку, когда мы наконец встретились, это произошло в грязном мотеле в штате Вирджиния, от которого можно было докинуть палкой до военной базы Fort Belvoir, где размещался разведывательный отдел JSOC[1015]1015
  См. Marc Ambinder and D. В. Grady, The Command: Deep Inside the President’s Secret Army (Hoboken, NJ: John Wiley and Sons, 2012, Kindle edition), chap. 8, «The Activity».


[Закрыть]. Мотель назывался The Hunter. Это оказалось крайне удачное место для первой встречи. Затем мы встречались с ним в течение нескольких лет. «Хантер» служил под началом Маккристала, адмирала Макрейвена и различных других командиров оперативно-тактической группы. Можно сказать, что за операциями этой секретной организации, проводившимися в то время, когда она переживала наиболее серьезную перестройку за всю свою историю, он наблюдал «из первого ряда кресел».

Я могу предать гласности крайне немногое относительно того, чем занимался или занимается «Хантер». Сообщество людей, связанных с силами специальных операций, – это очень тесный круг лиц, а я дал «Хантеру» слово, что не разглашу его личность. Члены этого сообщества практически не общаются с репортерами, и, даже делая это в виде исключения, не затрагивают самые деликатные операции, в которых им приходилось участвовать. Могу сказать только, что, после того как я начал встречаться с «Хантером», я попросил, чтобы он подтвердил, что действительно является тем человеком, за которого себя выдает, и что он действительно был участником или свидетелем тех событий, о которых он мне рассказывал. За годы наших встреч он показал мне различные бейджи Министерства обороны, свидетельства о допусках, свои собственные фотографии в различных странах мира. Я проверял предоставленные им документы у сведущих людей, скрывая источник их получения, и подтвердил, что он – реален. Не нарушая наших договоренностей, могу лишь сказать, что он действительно работал в JSOC, а также участвовал в действиях нескольких оперативно-тактических групп, включая операции в официально признанных зонах боевых действий и за их пределами.

За время продолжавшихся несколько лет встреч «Хантер» познакомил меня с его анализом развития JSOC. При этом было ясно, что он не собирается делиться со мной секретными сведениями или разглашать детали каких-либо операций. Он рассказал, что с большим почтением относится к генералу Маккристалу и адмиралу Макрейвену, а также описал военнослужащих J SOC как самых лучших бойцов в Соединенных Штатах. Он назвал их «людьми, твердо верящими в нашу страну и наши идеалы». Курсы подготовки «морских котиков», отряда «Дельта» и других оперативников, по его мнению, являлись самыми суровыми в мире. «Этим подразделениям специального назначения предоставляется достаточно большая свобода при исполнении «прямых действий», специальных разведывательных контртеррористических задач в интересах правительства Соединенных Штатов, они действуют в обстановке практически полной секретности», – утверждал он. Ввиду подобного характера деятельности и окружающей ее секретности, по его словам, «существовал потенциал для злоупотреблений».

«Хантер» объяснял подъем, превративший JSOC после 11 сентября в ведущую силу по борьбе с терроризмом, тем фактом, что по мнению администрации Буша и специалистов из сил специальных операций, ЦРУ не соответствовало задачам ведения глобальной войны. «Существовало глубокое неудовлетворение уровнем агентурной разведки, а также паравоенных операций, проводившихся силами Управления. Со временем Объединенное командование сил специальных операций фактически превратилось в паравоенную структуру администрации, выполнявшую заказы высокопоставленных политиков по реализации их политических целей, – сказал он во время одной из наших первых встреч. – После 11 сентября полномочия JSOC были значительно расширены. Печку, так сказать, раскочегарили. В Командование сил специальных операций вливались миллиарды долларов, которые, в свою очередь, переправлялись в JSOC. И это сопровождалось значительным ростом автономности».

«Хантер» в особенности отмечал Чейни как представителя администрации, в наибольшей степени одержимого сменой роли JSOC. «У меня всегда было впечатление, что этот человек знает все «входы и выходы» в Министерстве обороны и его многочисленных отделах и управлениях, – вспоминал «Хантер». – Чейни понимал, что для того чтобы радикальным образом переформировать американскую военную машину, придать ей иной характер для «войны с терроризмом» или «долгой войны», то есть для того что сейчас именуется «противодействием экстремизму», самому ему необходимо предоставить большие, чем раньше, полномочия и объем ответственности теневым элементам военной структуры. В итоге это привело к тому, что проведение контртеррористических операций по всему миру стало осуществляться при решающей роли Командования специальных операций».

Как утверждал «Хантер», администрация Буша злоупотребила своими полномочиями по «подготовке зоны боевых действий». По его словам, подобные действия позволяли американским вооруженным силам «проводить предварительную работу в интересах потенциальных или будущих военных операций путем направления на театр сборщиков информации или лингвистов, которые выдвигались в страну именно для «подготовки зоны боевых действий», причем этой стране вовсе не обязательно была объявлена война. Хантер так описывает ситуацию при администрации Буша: «Эта практика как-то незаметно превратилась в паравоенные операции, обычно тайные, проводившиеся даже без видимости какого-то контроля со стороны. Конгрессу говорили одно, а делали совсем другое». Он упомянул параллельную программу «выдач» JSOC, в рамках которой захватывались и допрашивались люди. Среди захваченных попадались люди, «которых администрация рассчитывала не передавать в Министерство юстиции, а также не хотела вовлекать в это дело Госдепартамент или посла по особым поручениям по военным преступлениям; они организовывали свои собственные операции по задержанию людей».

«Хантер» рассказал мне, что некоторые его коллеги начали задаваться вопросом о том, как их используют. «Люди в наших кругах были сильно обеспокоены тем, что от нас требовали, где и для каких целей. Законность многих вещей вызывала сомнения, а большая часть деятельности велась за пределами официальных зон боевых действий», – вспоминал он. Он также ясно заявил, что значительная часть оперативников JSOC и вспомогательного персонала «искренне разделяла» взгляды Рамсфелда и Чейни, «прекрасно отдавая себе отчет в незаконном характере проводимых операций, то есть они были согласны с этим и верили в то, что их прикрывает аппарат министра обороны, а, в конечном итоге, сам Белый дом». «Ребята из JSOC, – сказал он, – это волчьи стаи на наконечнике копья. Некоторые из них полагают, что являются орудием божьим, некоторые – американским орудием». «Хантер» уточнял: «Рамсфелд и Чейни преднамеренно обходили Управление и обращались в Объединенное командование сил специальных операций с набором параметров для будущей задачи, ее задачами и целями, которые должны были быть достигнуты в их собственных политических интересах».

Когда я спросил, какие операции вызывали наибольшее количество возражений, «Хантер» ответил практически не задумываясь: «Использование сил специальных операций в шпионских целях без уведомления Госдепартамента или ЦРУ, использование сил специальных операций для захвата или убийства лиц, подозревавшихся в связях с экстремистскими организациями, – такие операции проводились по всему миру, в том числе и на территории союзных нам стран». Он описывал операции, которые JSOC проводило во многих странах помимо Ирака и Афганистана. Звучали названия Сомали, Алжир, Филиппины, Индонезия, Пакистан, Таиланд, Мали, Йемен, Колумбия, Перу, различных стран Европы и Центральной Азии. JSOC использовалось для проведения «ударных операций, будь то захват или убийство, в некоторых случаях задержание людей, в соответствии с полученными приказами».

«Кто были те люди, которых намечали убить?» – спросил я.

«Это были лица или связанные с экстремистскими организациями, или подозревавшиеся в подобных связях. Они также могли предоставлять террористам убежище или финансовую помощь», – ответил он.

«Какого рода сведения были необходимы для того, чтобы получить зеленый свет на проведение преднамеренного убийства за пределами официальной зоны боевых действий?»

«Все определялось конкретными обстоятельствами, – ответил он. – Большинство операций проводилось на основе доступной оперативной информации, ноне обязательно до конца проверенной. Мне кажется, именно этот аспект операций и вызывал наибольшую озабоченность».

«Хантер» так определял основную мысль: «Мир – это поле боя. Все мы находимся на войне. Поэтому военные могут перебрасываться куда угодно, делать там все что им заблагорассудится, для достижения целей обеспечения национальной безопасности. Цели формулирует администрация, которая в настоящий момент находится у власти».