Текст книги "Шифр Шекспира"

Автор книги: Дженнифер Ли Кэррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

Послесловие автора

Одним осенним вечером, когда я начинала учиться в аспирантуре, среди старых книг в запаснике библиотеки Чайлда (так называется отделение Гарвардской библиотеки Уайденера, посвященное английской литературе, приют посвященных в углу последнего этажа) мне попался четырехтомник «Елизаветинский театр» Э.К. Чемберса, изданный в 1923 году. Я пролистала все тома один за другим. В них обнаружилось море фактов, большинству которых мне так и не удалось найти применение, как то: «многие актеры елизаветинского времени были наполовину акробатами и, без сомнения, могли ходить по проволоке». Однако ближе к концу третьего тома мне попалось несколько страниц, посвященных драматургии Шекспира, в том числе небольшая глава под названием «Утраченные пьесы».

Я знала, что огромное количество пьес не пережило эпоху Ренессанса, и догадывалась, что кое-какие работы Шекспира могла постичь та же участь. Меня больше удивило то, что Чемберс знал относившиеся к ним детали. В черно-белой россыпи литер на меня смотрели два заглавия, а для «Карденио» был даже приведен кратко изложенный сюжет.

Мне стало любопытно: каково было бы найти одну из этих пьес? Где можно ее отыскать? Что ощутил бы тот, кому это удалось бы? И как это повлияло бы на его жизнь, если не брать в расчет богатство и славу?

Казалось бы, самые подходящие места для поисков пропавшего шедевра – это библиотеки и дома-памятники, частные имения, сохранившиеся с тех времен. Впрочем, все очевидные тайники наверняка давным-давно проверены.

Я стала совершенно по-детски фантазировать о том, как было бы здорово найти пропавшую пьесу за пределами Великобритании (а лучше всего поближе ко мне, скажем, в Новой Англии, на худой конец – между Бостоном и Вашингтоном или в пустынных юго-западных штатах). Дошло до того, что я начала обыскивать коробки со старыми книгами в антикварных лавках новоанглийской глубинки, когда мне случалось бывать там проездом, но шекспировского «ин кватро», а тем более рукописи в них, естественно, не попадалось.

В какой-то момент мне пришлось признать, что я не собираюсь всерьез искать пропавшие пьесы. Меня осенило: ведь из этого выйдет отличный сюжет для книги! В ней я смогу подчинить поиски своему замыслу, определять, что, когда и с кем произойдет. А потом подумала: почему бы заодно не осветить другую величайшую загадку – кем был Шекспир?

Десять лет я вынашивала этот замысел – еще до того, как взялась писать, зато в результате мы получили эту книгу.

Все началось с таинственного абзаца из Чемберса, который практически в исходном виде цитирует Кэт. Большая часть упоминаемых в книге шекспировских мест существует в действительности, хотя мне ради нужд повествования пришлось кое-что подправить в их облике.

Теории о том, кто мог написать пьесы Шекспира, на самом деле «живут» в современном литературоведении, по крайней мере в виде гипотез. Все исторические персонажи, участники подчас вымышленных мной событий, тоже когда-то существовали. Главные герои выдуманы от начала до конца.

Запись в журнале книгоиздателя – раннеанглийское подобие авторского свидетельства – упоминает Шекспира в качестве соавтора пьесы «Карденио» наряду с Джоном Флетчером, его преемником, а позднее главным драматургом в труппе «слуг короля». Были и другие пьесы, написанные в соавторстве с Флетчером. Я выбрала «Карденио» в качестве объекта поисков, потому что из двух утраченных пьес, упоминаемых Чемберсом, о ней хотя бы что-то известно, а еще потому, что источник вдохновения Шекспира – роман Сервантеса – пусть отдаленно, но связан с миром колониальной Испании, а именно с югом Соединенных Штатов, который мне дорог с детства и куда я хотела бы перенести действие книги.

Другая пьеса, «Вознагражденные усилия любви», совершенно исчезла, тогда как «Карденио» еще раз заявил о себе в версии восемнадцатого века, «осовремененной» Льюисом Теобальдом для постановки на лондонской сцене. Оригинал рукописи, который, по предположениям ученых, был подлинно шекспировским, исчез, зато жидкий сиропчик из фраз под названием «Двойное претворство» (орфография оригинала сохранена) благополучно уцелел. Редакция пьесы Теобальда главным образом ужасна, как говорила Кэт, дырявостью и лоскутностью повествования. Тем не менее в ее тексте разбросаны фразы, вполне свойственные Шекспиру и Флетчеру (на уровне отдельных строк работы учителя и ученика отличить непросто, как непросто по одному мазку отличить подлинного Рембрандта от портретиста его школы). Слова героев «Карденио», которые Кэт зачитывает на протяжении книги, взяты из «Двойного притворства». Исключение – сценическая ремарка «Входит Санчо Панса…» и последующая реплика Дона-Кихота. Я взяла на себя смелость сочинить их, поскольку в ущербной версии Теобальда нет ни намека на старого мечтателя и его славного оруженосца. Мне, как и Кэт, хотелось бы думать, что Шекспир счел их первостепенными персонажами комических сцен, завязки и концовки, поэтому сохранил для придания сюжету целостности.

В одной научной работе мне встретилось предположение о том, что пьеса «Карденио» могла быть каким-то образом связана с Говардами и смертью принца Генри. Говарды пользовались дурной славой тайных католиков и испанских агентов, да и просто ловких интриганов, особенно Нортгемптон и его племянник Суффолк. (Для простоты я называла их этими титулами, хотя графами оба стали только при Якове Первом.) Слухи о связи между Франсес Говард и принцем действительно имели хождение, как и «история с перчаткой», хотя имени дамы мы до сих пор не знаем. История отравления Франсес одного из любовников мужа подробно изложена в судебных документах. Она действительно признала свою вину перед палатой лордов. Однако события, связавшие Шекспира и труппу «Глобуса» с Говардами, – целиком мой вымысел.

Автором пьес проще всего, конечно, было бы признать Стратфордского Барда, если бы не существовало множество самых разных доводов – от занятных до возмутительных – в пользу противоположных теорий. Те, в свою очередь, пока не могут опровергнуть главный контрдовод: как тайна осталась тайной? Если бы Шекспиром был кто-то другой, об этом должны были знать очень многие. Трудно поверить, что никто из них не выдал подлинное имя драматурга, особенно в век слухов, шпионов и всеобщей осведомленности.

Многие антистратфордианские общества существуют по сей день – как научные кружки или сектоподобные группы, во всем видящие следы заговоров. Многих увлекают поиски зашифрованных посланий – следов коллективного творчества союза писателей под псевдонимом «Уильям Шекспир».

Самыми знаменитыми и уважаемыми «кандидатами в Шекспиры» считаются граф Оксфорд и философ Фрэнсис Бэкон. Список традиционно дополняют имена Кристофера Марло, Филиппа Сидни и Мэри Герберт, графини Пембрук, а также королевы Елизаветы, сэра Уолтера Рэли, графов Саутгемптон, Дерби и Ретланда или нескольких из них сразу, в составе тайного общества, возглавляемого все теми же Бэконом и Оксфордом. Наиболее нелепы, пожалуй, кандидатуры Генри Говарда, графа Эссекс (обезглавленного за сорок четыре года до первой постановки шекспировской пьесы), и Даниеля Дефо, родившегося через семьдесят лет после. Из других людей того времени, на которых не так давно обратили внимание в этой связи, можно упомянуть сэра Генри Невилла, придворного.

Среди антистратфордианцев наиболее популярен Эдвард де Вер, семнадцатый граф Оксфорд. Анаграммы и игра слов в пьесах и сонетах Шекспира часто используются как доказательство того, что их писал Оксфорд. Как заметила Атенаида, его родовое имя – Вер – долгое время соотносилось с латинским «verum» («правда»), что обыгрывается в девизе «Vero nihil verius» – «Нет ничего вернее правды». Этим же руководствуются его современные почитатели: отсеивают «вероятные» либо «явные» упоминания правды или истины во всех работах Шекспира. Первым оксфордианцем можно считать Дж. Томаса Луни, чья книга «Личность Шекспира установлена» 1920 года оказала влияние на многих, включая Зигмунда Фрейда.

Однако еще раньше «альтернативным Шекспиром» был избран Фрэнсис Бэкон. Серьезные аргументы в его пользу прозвучали в 1850 году в книге Делии Бэкон и ее последователей. Бэконианцы с неподражаемым рвением прочесывали пьесы Шекспира и других мастеров эпохи Ренессанса, собирая примеры словесной игры – акростихи, анаграммы, числовые коды, двусмысленности (в словах «боров» и «бекон»), предположительно указующие на Бэкона как на автора пьес (а зачастую и сына королевы Елизаветы). Иные, отчаявшись что-либо доказать, устраивали спиритические сеансы и даже занимались гробокопательством. Однако не все сторонники Бэкона сдавали свои позиции: встречались среди них и ученые, и писатели, адвокаты и судьи – как в Британии, так и в Новом Свете. Самым приятным бэконианским чтением можно назвать «Умер ли Шекспир» Марка Твена.

Бэкон, даже если он писал только под своим именем, обладал, несомненно, выдающимся умом и талантом: в бытность главным судопроизводителем Короны он изобрел собственный шифр (тот, которым пользуется в книге Джем Гренуилл). Статья о нем вышла в том же году, что и первое фолио, – в 1623-м.

Большим поборником теории авторства Дерби был видный историк и профессор литературы из Французского колледжа Абель Лефран. Несмотря на то что инициалы и годы жизни Шекспира и шестого графа Дерби совпадали, в нем сомневались больше, нежели в Бэконе или Оксфорде.

Лучший непредвзятый, «документальный» взгляд на проблему предложил Джон Митчелл в статье «Кто написал Шекспира?» 1996 года. Прекрасный отклик сторонника традиционной версии можно найти у Скотта Маккри в очерке «Дело Шекспира» 2005-го.

Первый театр «Глобус» действительно сгорел во вторник, 29 июня 1613 года по старому, юлианскому календарю, во время представления пьесы «Генрих VIII», известной как «Все это правда». Насколько известно сейчас, причиной пожара стала оплошность театрального канонира – искры из пушки попали на соломенную кровлю. Очевидцы рассказали, что только один человек получил ожоги, когда спасал оставшегося внутри ребенка. На спасителе загорелась одежда, но пламя быстро залили элем. Новый «Глобус» – действительно единственное крытое соломой здание, построенное в Лондоне с 1666 года, когда случился Великий пожар.

Исторические памятники и театры Стратфорда известны во всем мире, а самое богатое собрание книг Шекспира и о Шекспире принадлежит библиотеке Фолджера, что на Капитолийском холме.

Уилтон-Хаус, дом графов Пембрук, – одно из немногих мест, где Шекспир достоверно бывал при жизни. Копия статуи из Вестминстерского аббатства выглядит именно так, как я ее описала – включая измененную надпись с заглавными литерами посередине слов, хотя позолоченной обводки на них никогда не было. Сходным образом нет и потайной дверцы за картиной в Кубической комнате, хотя серия картин, посвященная «Аркадии» Филиппа Сидни, существует. «Потерянное письмо» от графини сыну со словами «наш верный Шекспир тоже здесь» было задокументировано в девятнадцатом веке, хотя с тех пор ученые его не видели. Письмо от Уилла «Сладостному лебедю» было придумано мной.

Королевский английский колледж в Вальядолиде был основан Филиппом II испанским специально для того, чтобы воспитывать молодых англичан в духе римского католичества и (по мнению королевы Елизаветы) с их помощью развязать в Англии войну религий. Колледж все еще существует и продолжает обучать английских священников. В тамошней замечательной библиотеке некогда хранился экземпляр первого фолио, но, как говорят, его продали в начале двадцатого века. В 1601 году, через восемь лет после смерти Марло, в колледже останавливался некто Кристофер Морли (этим псевдонимом он пользовался при жизни) – запись о нем сохранилась в регистрационной книге. В 1604 году в Вальядолиде жил и творил Сервантес.

На американском Юго-Западе существует множество шахт, городков и театров, названных в честь шекспировских персонажей и пьес. (Прототипом для работы Роз послужила моя статья для Смитсоновского сборника под названием «Как Шекспир завоевал Дикий Запад», написанная в августе 1998-го.) В Седар-Сити ежегодно проводится театральный фестиваль, посвященный Поэту, и современная копия «Глобуса» на фоне красных гор Юты выглядит точь-в-точь так, как я описала в книге. Однако Престонский архив в виде дома, где родился Шекспир, был добавлен мной для целостности повествования. Описанное мной пари Джема Гренуилла основывается на реальном случае, который произошел в 1861 году в Денвере. Газетные статьи из «Томбстонской эпитафии» во многом повторяют выдержки из «Вестника Скалистых гор».

Городок-призрак с названием Шекспир расположен на западе штата Нью-Мексико, у границы с Аризоной, неподалеку от Лордсберга. Историю бандита по прозвищу Бобовое Брюхо я неоднократно слышала от местных жителей. Дворец Атенаиды позади одного из строений, разумеется, вымышлен, хотя оригинал, с которого его «построили», датский замок Кронборг в Эльсиноре (или Хельсингёре), стоит по сей день, как и Банкетный зал в Хедингемском замке, старой вотчине графов Оксфорд. Оксфордианцы действительно одержимы «Гамлетом» – они считают пьесу тайной автобиографией своего любимца графа. И не без оснований, как отмечали Кэт и Атенаида, – история Оксфорда действительно имела много общего с сюжетом пьесы.

Американка Делия Бэкон лишилась рассудка, работая над трудом своей жизни, который увидел свет в 1857 году, – «Раскрытая философия пьес Шакспера (sic!)». История ее ночного бдения у могилы Поэта в церкви Святой Троицы приведена с ее собственных слов из письма Натаниелю Готорну, с которым она состояла в дружбе. Священник церкви, Гренуилл Дж. Гренуилл, дал ей согласие на пребывание в церкви. У преподобного Гренуилла было несколько детей, но Джереми (Джема) в его семью добавила я. Сходным образом доктор Джордж Фэйрер действительно поместил Делию Бэкон в частную лечебницу Хенли-ин-Арден, а вот его дочь Офелия – персонаж вымышленный.

Фрэнсис Дж. Чайлд преподавал в Гарварде с 1876-го до самой смерти в 1896 году; его сборник английских и шотландских баллад по сей день остается одним из наиболее полных. К тому же он был прекрасным знатоком Шекспира и на самом деле выращивал розы (кстати, во дворе Томбстонского пансионата, ныне музея, действительно растет знаменитый куст «Леди Банкс», хотя я перенесла его появление на несколько лет раньше). Надеюсь, дух профессора Чайлда простит меня за то, что я наградила его незаконной дочерью.

Сонеты Шекспира частично посвящены неизвестному светлокудрому юноше, а частично – смуглой женщине. Их отношения походили на любовный треугольник. Кем были Смуглая Дама и загадочный Друг, до сих пор не выяснено. В первых семнадцати сонетах Шекспир убеждает юношу завести детей. Что любопытно, Теобальд в своем предисловии к «Двойному притворству» упоминает о незаконнорожденной дочери самого Поэта. Учитывая, что Поэт из сонетов загорается ревностью, когда узнает о связи Друга со Смуглой Дамой, можно предположить, что отец ребенка был не совсем известен, но это только моя догадка, которую пока ничто не подтверждает.

Николас Хиллиард был выдающимся портретистом своего времени. Он специализировался на создании миниатюрных портретов почти фотографической точности, с тончайшими деталями. В лондонском музее Виктории и Альберта хранится среди прочих портрет прекрасного молодого человека на фоне пламени.

Томас Шелтон был англо-ирландским вассалом рода Говардов; ему же принадлежит первый англоязычный перевод «Дон Кихота», опубликованный в 1612 году. Его брат Уильям – лицо вымышленное, однако известно, что молодые англичане-католики часто переправлялись на континент для учебы в семинариях наподобие Королевского английского колледжа Святого Албана. Англичан-иезутов, как правило, возвращали на родину, чтобы тайно руководить прокатолическим движением. Францисканцев и доминиканцев периодически отправляли миссионерствовать в другие страны, включая Новый Свет.

Коренные американцы юго-западных штатов (тогда еще Новой Испании) неоднократно поднимали восстания, истребляя испанских колонизаторов, особенно священников. Драгунские горы в юго-восточной Аризоне были оплотом апачей вплоть до пленения их предводителя Гоятлая по прозвищу Джеронимо в 1886 году (где-то в этих же горах похоронен великий вождь апачей Кочис). И хотя каньон «Тимона Афинского» существует только на страницах этой книги, та часть гор на самом деле изобилует пещерами. В ближайшей, недавно открытой сети пещер Картчнера можно увидеть потайные «залы драгоценностей», проделанные в недрах скал потоками воды и усыпанные кристаллами.

«Подпись» Шекспира в Библии короля Якова может увидеть каждый, кто умеет считать. Как она там оказалась, доподлинно неизвестно, и кто ее впервые обнаружил, мне выяснить не удалось. Когда была переведена Книга Псалмов, и сорок шестой псалом в частности, никто точно не знает, как и имена переводчиков. Предположительно работа над псалмами была завершена между 1604–1611 годами. Ланцелот Эндрюс, настоятель Вестминстерского собора, позднее епископ Чичестерский, и Лоренс Чаддертон, ректор кембриджского колледжа Эммануила, работали над Библией в качестве консультантов-теологов, а пропуритански настроенный Чаддертон состоял в «Первом кембриджском комитете», ответственном за перевод Книги Псалмов. Письмо епископа, где тот описывает жалобу Чаддертона на поэтов, – мой вымысел. Однако даты рождений Бэкона, Дерби и леди Пембрук – исторический факт.

Перенести мои «грезы наяву» на бумагу оказалось не так-то просто. Потребовалась огромная помощь специалистов в различных областях и поддержка друзей.

В первую очередь я должна поблагодарить Брайана Тарта и Митча Хоффмана, чье терпеливое внимание и придирчивый взгляд помогли мне придать книге ее нынешний вид и не пасть духом. Нил Гордон и Эрика Имраний сглаживали возникающие между нами противоречия, а Ной Льюкман следил за тем, чтобы воплощение соответствовало первоначальной идее.

За теоретический вклад и ценные советы хотелось бы выразить благодарность Илане Аддис, Мишель Александр, Кэти Ален, Биллу Карреллу, Джеми де Курси, Лайонелу Файтельсону, Эллен Граундс, отцу Питеру Харрису, Джессике Харрисон, Шарлотте Лоуи-Бейли, Пегги Марнер, Карен Мелвин, Кристи Миллер, Лиз Огилви, Нику Саундерсу, Брайану Шуйлеру, Дэну Шапиро, Рональду Спарку, Яну Теннету и Хайди Вандербильт. Форум сайта «Строительство из соломы» и Тусонский литературный клуб слышали ранние версии некоторых страниц в моем исполнении. Мое участие в этих группах не состоялось бы без содействия Бэзи Танкерсли.

Отдельное спасибо доктору Хавьеру Бурнеса Санчесу, библиотекарю и архивариусу Королевского английского колледжа Святого Албана из Вальядолида, Найджелу Бэйли, управляющему, и Кэрол Китчинг, ведущему экскурсоводу Уилтон-Хауса, что в Уилтшире, Саре Уэзеролл из шекспировского театра «Глобус». Большую помощь мне оказали сотрудники библиотеки Фолджера в Вашингтоне и Центральной библиотеки Шекспира в Стратфорде, а также служители церкви Святой Троицы.

Мардж Гарбер в наибольшей степени повлияла на мои рассуждения о Шекспире, как они формировались на страницах книги. Участники гарвардской театральной компании «Гиперион» и группы «Шекспир и компания» из Леннокса, штат Массачусетс, научили меня всему, что мне понадобилось знать о Шекспире на сцене. Благодаря Дэвиду Айре Годдштейну я стала частой гостьей в мире профессионального театра.

Трое близких мне людей слушали, читали и давали мне советы по ходу написания книги: Кристин Пул – ученый, писательница, подруга; моя мама, Мелинда Каррелл, которая приучила меня любить книги, и мой муж Джонни Хеленболт. Моя признательность ему безгранична.