Текст книги "Самая темная мука (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)
* * *
– Вспоминай. Давай же! Вспоминай.
Камео, хранительница Несчастья, дернула себя за волосы, врезала кулаками по вискам и, когда это не помогло, ударилась головой об стену. Но, чтобы она не делала, ее разум оставался чистым.
Разочарование поглотило остатки имеющегося у нее контроля. С момента, когда ею овладел демон, она теряла память, если ступала на дорогу, которая ведет к счастью. Несколько недель назад древний артефакт отправил ее в другую реальность. Несомненно. Она не могла ничего об этом вспомнить, значит, Камео встретила кого-то или что-то, что могло изменить ее жизнь к лучшему.
Парни говорили, что она бормотала имя после возвращения домой. Лазарь.
"Лазарь. Лазарь. Лазарь".
Воспоминания так и не всплыли, только появилась безумная тяга к шоколаду...
Эти две вещи связаны?
И, конечно, ответ ускользал от нее.
Скрипнув зубами, она подняла огромную вазу со столика и бросила глупую вещь через всю спальню. Стекло разлетелось вдребезги, а осколки усеяли пол. Камео хотела хотя бы раз ощутить счастье и насладиться им. Но нееет. Это не доступно даже в ее воображении.
Должен быть другой способ вспомнить Лазаря. Кем бы он ни был. Была ли она на пути к своему счастью?
Дверь в ее спальню распахнулась, петли разлетелись на кусочки, как и ваза до этого. Мэддокс ворвался внутрь, готовый к сражению с кинжалом в руке. Его фиолетовые глаза осмотрели каждую стену в комнате за секунду, и Камео знала, что воин успел отметить небольшие повреждения.
– Я в порядке, – сказала она, и он поежился. Все всегда съеживались.
И Лазарь?
"Не думай о нем".
Больше ничего не сказав, она взмахом руки попыталась прогнать Мэддокса.
Он не уходил.
– Ты не выглядишь в порядке.
Она приподняла бровь, как бы говоря: "Я Несчастье, балда, как еще я должна выглядеть".
Он пожал плечами, задевая ими кончики своих темных волос.
– Так мне некого убить за то, что расстроил тебя?
Камео покачала головой.
– Отлично. – Он стал выходить из комнаты, но остановился в разломанном дверном проеме. – Наверное, тебе следует кого-нибудь позвать для починки этого.
"Маленький засранец". Смех вскипел... и умер мучительной смертью в ее горле.
Нельзя смеяться. Если хотя бы смешок вырвется, она пострадает.
Вау. Вот это жизнь. И даже лучше, именно так она проведет оставшуюся вечность.
Давным-давно она удивлялась, почему Баден позволил себя убить. А Камео всегда подозревала, что он именно позволил этому случиться. Баден был слишком сильным бойцом по сравнению с теми, кто прокрался к нему. Так почему? Даже учитывая свое несчастное существование, она никогда даже не рассматривала бы такую судьбу.
До этого момента.
Женщина Бадена была настолько подавлена, что бродила по крепости словно призрак. И Камео чувствовала себя частично ответственной за это, словно ее демон заразил девушку. Возможно ли такое? А что на счет Джилли и Уильяма? Джилли больна, а Уильям безутешен. Ее вина?
Возможно.
"Мир станет лучше без меня".
С тяжелым сердцем она присела на край кровати. Ей хотелось рыдать, но от слез никакого толку. Они только подкормят ее демона, сделают сильнее.
Найти ларец и освободиться, наконец, от этого исчадия ада, на первый взгляд было лучшим вариантом. Но поиск ларца никогда не был более невозможен чем сейчас, все найденные зацепки ни к чему не привели.
Что она могла сделать?
Ей нужно подумать... принять решения на свет собственного будущего. Единственное, что Камео знала? Она не могла пойти по этому пути.
Глава 10
"Только одно из правил верно: я никогда не преследую, я возвращаю на место.
Беру свои слова назад".
– Гален, хранитель Зависти и Ложной Надежды
Бадену... Нужен... Секс.
Он должен быть жесткий и быстрый. Что самое важное, произойти немедленно. От этого зависит судьба крепости, как Уильям и предсказывал. Разрушение кипел в его голове, стуча по черепу.
Каждая минута... поправка... каждая секунда в присутствии Катарины становилась для него особым видом ада. Вчера он вымыл ее и, хотя испытывал мучительную боль, сделал все возможное, чтобы это скрыть. Каждая точка соприкосновения производила такой эффект, словно просыпали соль на рану, удовольствие держать ее в руках не сравнится практически ни с чем.
Ее соски напряглись в его ладонях, когда Баден намыливал тело Катарины, и ему пришлось бороться с желанием потереться об ее спину. И затем, когда Катарина ходила по спальне, демонстрируя свои длинные ноги, он хотел взять ее на руки и бросить на кровать, раздеть и погрузиться как можно глубже в ее лоно.
Его телу нужно успокоиться.
Баден начал размышлять. Катарина возможно и не относилась к его типу, возможно и была слабой, но временной любовнице не обязательно быть сильной. И она принадлежала другому. Ну и что? Катарина принадлежала Александру только номинально. Пока что. Вряд ли это проблема. Она может принадлежать и Бадену. Недолго.
А если он потеряет контроль над зверем и сделает ей больно? Или даже хуже?
Он не хотел причинять ей вред. Баден действительно заботился о ее благополучии. Когда он поделился с ней кусочками своей жизни, пытаясь вытащить из депрессии, то создал неожиданную связь. Связь, которую не смог разорвать. Хоть и пытался!
Разрушение тоже ее хотел, и это только часть проблемы. Зверь теперь подозрительно к ней относился, не зная, что делать.
Баден пересек коридор, направляясь к спальне Страйдера.
– Пандора сегодня появлялась? – спросил он. Баден был один, но Торин контролировал коридоры с помощью камер и микрофонов.
– Еще нет, – ответил воин, его голос раздался из динамиков.
Хотя Пандора переместилась в подземелье, по крайне мере, один раз, пытаясь поймать Александра, ей удалось избежать установленных Баденом ловушек.
Не имеет значения. Она была импульсивной и нетерпеливой и скоро совершит ошибку.
Она должна совершить ошибку.
Ранее на неделе, когда Баден отказался расчленять подростка, Гадес перепоручил задание Пандоре. Она выполнила это без колебаний, заработав дополнительное очко, и вырвалась вперед. Только позже Баден узнал, что этот подросток на самом деле был старой ведьмой, скрытой магией. Люцифер платил премию ведьме за каждого человека, которая та переманит на темную сторону.
Король Предвестников не доволен своей бессмертной армией. Он планировал расширить ее и за счет людей в том числе.
Гадес с каждым днем становился все более нервным. Он даже увеличил число заданий, выдав и Бадену и Пандоре список.
И Баден, ну, перестал ненавидеть мужчину. В его безумстве была логика, неважно понял это Баден сейчас или нет.
Он потянулся к двери хранителя Поражения и постучал настолько сильно, что дерево треснуло.
Баден сделал мысленную заметку: "Купить новую дверь".
– Иду, иду.
Раздался стук шагов, и дверь распахнулась, явив пару Страйдера – Кайю. Она встретила его с кинжалом в руке, копна ее рыжих волосы бала заплетена в косички, а в глазах пылала ярость.
Она вооружена... и представляет реальную угрозу. Убей ее!
Баден изо всех сил старался игнорировать зверя, глядя через плечо Кайи. Он осмотрел комнату, по привычке проверяя на наличие скрытых угроз. Ну. По её стилю оформления комнаты можно предположить, что в ней умер барахольщик.
– Ты нашла сестру?
Его следующее задание заключалось в том, что он должен украсть трусики Талии Бессердечной. Не прикасаясь к ней и не причиняя вреда. Талия была Гарпией, старшей сестрой Кайи и наполовину змеей-перевертышем. Она почти также кровожадна как и Разрушение.
Почему Гадес поручил Бадену это, пока непонятно, но не стал подвергать сомнению приказы мужчины.
– Ага. Она встретится с тобой в Падении в час.
– Спасибо.
– Побереги свою благодарность и сделай мне одолжение. – Она поцеловала рукоять своего кинжала. – В следующую встречу с Гадесом узнай про все тайные убежища Уильяма.
Его охватило внезапное желание защитить. Защитить Уильяма? Или Гадеса?
Обоих. – Прорычал Разрушение в его голове. – Они мои, и я уничтожу любого, кто даже подумает причинить им вред.
Это было намного больше, чем просто билет на Бесплатное Избавление от Пыток. Это были решимость, забота и беспокойство.
Но зверь не успокаивался. Он сражался с Баденом за господство... и сражался упорно, наконец, завладев его телом и разумом.
Его рот наполнился слюной.
Я попробую ее кровь. – У него зачесались руки. – Я сломаю ее кости.
Как хищник, Кайя ощутила его намерения и поступила соответственно – присела, готовясь к атаке.
В голове бились рациональные мысли: "Нет, нет. Не ее".
Но Разрушение уже замахнулся кулаком для удара. В последнюю секунду Баден восстановил подобие контроля, выплескивая ярость на стену.
Зверь заревел, все больше и больше друзей Бадена выбегали из своих комнат, хватая его и пытаясь остановить.
Они смеют пытаться удерживать меня?
Вновь зверь взял над Баденом верх и начал раскидывать воинов одного за другим по коридору. Мужчины впечатывались в стены с такой силой, что оставляли трещины после себя. Пыль и куски штукатурки загрязнили воздух.
Он рассмеялся.
– Как нам совладать с ним? – крикнул кто-то.
– Кили. – Раздался в динамиках голос Торина. – Ты нужна к комнате Страйдера. Как можно быстрее.
– Нет времени. Нам нужна Катарина, – крикнула женщина. – Думаю, она его успокоит.
Сразу несколько воинов бросилось на него, повалив на пол, но зверь вновь без труда раскидал их. От силы его конечности расширились, кости укрепились. Он с легкостью встал на ноги.
Я могу проиграть, но никогда не успокоюсь.
Ухмыляющийся блондин встал у него на пути. Мужчину звали Страйдер. Его смерть станет для меня наслаждением.
Баден закричал на разрушение. "Он мой друг. Они все мои друзья!"
– Эй! Сюда. – Крикнула одна из женщин. – Я собираюсь вырезать слово задница... на твоем лице.
Не мой друг, – ответил Разрушение Бадену, когда схватил женщину за шею и приподнял над полом. Анья. Разрушение изучал личностей, которые жили в крепости. – Знай своего врага...
– Нет! – закричал Люциен, хватая его сзади.
Богиня Анархии обвила ногами шею Разрушения и, когда он споткнулся, сжала с удивительной силой.
Боковым зрением он заметил, как Катарина и та, которую звали Эшлин, вывернули из-за дальнего угла. Обе женщины остановились и уставились на него. Он замер, не совсем понимая почему, давая Бадену обрести немного контроля. Не достаточного, чтобы заявить права на свое тело, но его хватит, чтобы замедлить зверя, пока их силы воли сражались. Он взревел.
– Беги, Эш, и забери девушку с собой, – приказал Мэддокс. – Она делает только хуже.
"Катарина... уходит?"
Баден и Разрушение действовали слажено, стянув Анью со своих плеч и отбросив ее. Они обошли Люциена и направились к женщине, которую хотели. К женщине, которая принадлежала им. Хоть и ненадолго.
– Бегите! – раздалось множество голосов. Воины бросились в погоню, пытаясь отвлечь его от объекта его одержимости.
Эшлин постаралась оттолкнуть Катарину, но та отмахнулась от движения девушки и пошла вперед. К нему.
Когда она подошла вплотную, то потянулась к его лицу своими нежными руками. Ему пришлось пригнуться, чтобы Катарине это удалось. Положение оказалось далеко не самым прекрасным, чтобы надлежаще защититься... но это того стоило.
– Что с тобой случилось? – спросила она.
Он сделал глубокий вдох, и его обычно бесполезные легкие наполнились ее сладким ароматом... словно возвращая Бадена и Разрушение к жизни.
– Они угрозы.
– Ошибаешься. Здесь нет никаких угроз.
– Они угрозы, – настаивал он.
Она провела большими пальцами по его щекам, нежно, так нежно, и в то же время обжигающе. Но он не отстранился. Воздух между ними сгустился и стал потрескивать. Ему это понравилось.
Остальные прекратили преследование и, держась на расстоянии, перешептывались с недоверием.
– Это действительно происходит, или у меня галлюцинации? – спросил кто-то.
– Человек обладает долбанной магией?
– Тебе нужно делать работу, – напомнила ему Катарина, игнорируя других. – Почему бы тебе не пойти и не выполнить ее, а я позабочусь об угрозах?
Он фыркнул.
– Ты недостаточно сильна.
Катарина приподняла бровь.
– Это ты мне уже говорил.
– Чувак. Разве она не замужем? – спросила Кайя.
Он зарычал на Гарпию, хоть и не отрывал своего взгляда от Катарины. Она похудела и выглядела более хрупкой, чем когда-либо, и все же от ее красоты перехватывало дыхание.
Ему теперь нужен воздух, чтобы выжить?
– Баден, – сказала она.
– Разрушение, – поправил он.
– Он действует на тебя, и, готова поспорить, что и ты влияешь на него. Почему бы не звать тебя Бадрушение? – Катарина ему улыбнулась, приглашая поиграть с ней. – И благодарю за информацию. Если твоей новой работой было пялиться на меня, то ты преуспел.
Он не знал правил игры, но ему нравилось видеть ее такой. Счастливой, а не унылой.
Его не должны волновать ее чувства. Забота делала уязвимым.
Он хмуро на нее посмотрел.
– Держись подальше от неприятностей сегодня.
– Хорошо, но не потому что ты приказал. А потому что я девочка, сделанная из...
– Загадок и мармеладок, – перебил он, вспомнив стишок. Мальчики сделаны из веснушек и хлопушек.
– Неверно. Девочки сделаны из водки и льда. Два компонента, которые в сочетании помогают нам проявлять больше терпимости к мужским глупостям.
Он рассмеялся. Забавная девушка. Но смех быстро прекратился, когда Баден стал подбираться все ближе и ближе к поверхности, сражаясь изо всех сил.
Став серьезной, Катарина сказала:
– Я жду, что ты вернешься невредимым.
Она заботится о его благополучии? И он... позволит.
– Мне не причинят вред. Я сильный.
Но недостаточно сильный, чтобы и дальше сдерживать Бадена. Воин выиграл битву.
Баден покачнулся, когда вернулся к нормальному размеру. Но все равно ему пришлось пригнуться, чтобы прижаться лбом ко лбу Катарины, но он сделал это, чертовски радуясь, что зверь не причинил ей вреда... чувствуя вину в первую очередь за то, что начал драку, и волнуясь за реакцию друзей.
– Мне жаль, – сказал Баден, его челюсть жгло от ее прикосновений.
– Вот и ты, – ответила Катарина. – Мой Баден.
Ее глаза расширились, когда слова эхом раздались между ними. Ее Баден?
– Да, – нашелся он с ответом. Соглашаясь.
– На сегодняшней работе... сможешь никого не убивать? – она приподнялась на цыпочках и прошептала, – если воздержишься от убийств, я вознагражу тебя...
Он напрягся от волнения, когда она опустилась, и их взгляды встретились. Зрачки закрыли радужку. На ее щеках появился румянец, дыхание участилось.
– Чем? – потребовал Баден.
Она облизнула губы, пока смотрела на него.
– Что пожелаешь.
Член мгновенно затвердел.
Искра удивления зависла между ними... и тоски. Так много тоски.
– Я воздержусь, – пообещал он и переместился в Падение, пока не бросил ее прямо на постель.
Клуб находился на третьем уровне небес. Небес для перерожденных.
Он запихнул зверя в дальний уголок разума... не раздумывая над беспомощностью, которую только что испытал.
Также он отгородился от мыслей о Катарине... потому что должен был. Если начнет думать о ее напутствии, то не продержится и пяти минут вдали. Наверняка не выполнит задание.
Он протискивался через толпу. Стены и пол состояли из перистых облаков, пропуская проблески черного неба и ярких звезд, и все же и стены и пол на ощупь были твердыми. Слева играла живая музыка, группа женщин бросали нижнее белье вокалисту.
Если бы миссия Бадена была столь же легкой.
Справа от него бармены стояли за оккупированной барной стойкой, смешивая напитки и даруя хорошее настроение. Слева от него бесчисленное количество тел корчилось на танцполе.
Разрушение бесновался внутри его черепа.
Не доверяй никому. Каждый может сделать больно. Для тебя этого достаточно.
Существовала только одна причина, почему он выбрал ночной клуб для бессмертных для места встречи с Талией: он принадлежал трем Посланникам. Беспощадным крылатым воинам, которые имели правильное представление о наручах. Убить двух зайцев одним выстрелом. Воины сейчас... и всегда... воюют с Люцифером и его миньонами, и в их обязанности входило знать, что происходит в Преисподней.
Баден стащил два шота с амброзией разбавленной виски с подноса, когда официант проходил мимо. Он выпил оба, а вкус и запах вернули его назад к погоне по пылающему полю, но тепло его успокоило.
– Эй, – сказал официант. – Это для...
Один взгляд на Бадена, и он сжал губы, благодарно принимая пустые бокалы.
Прежде чем Баден переступил порог для важных гостей, огромный мужчина встал у него на пути. Накаченные мышцы, львиная грива и гибкая челюсть медведя. Несомненно, он был Берсерком.
Баден решил попытаться вежливо попросить.
– Я здесь, чтобы поговорить с Посланниками.
– Вам назначено?
– Нет, но я готов не принимать во внимание этот недостаток, и увижу их в любом случае.
Берсерк скрестил большие руки и массивной груди.
– Они заняты и просили их не беспокоить.
Отказали нам? Мы укажем ему на ошибки в его поведении.
"Уже мы? – Баден был все еще на грани, поэтому они пришли к обоюдному согласию. – Только в этот раз".
Разрушение ликующе рассмеялся, когда начал вливать темную силу прямо в вены Бадена.
Как и Кайя, Берсерк занял оборонительную позицию, готовясь к удару. Баден опередил его, впечатав кулак в центр его груди, смягчив удар в последнюю секунду, когда голос Катарины всплыл в его голове.
"Что пожелаешь".
Парень отлетел назад, врезался в стену и шлепнулся на задницу. Он остался в сознании, хотя в центре его торса теперь была вмятина, будто Баден пробил кожу, мышцы и кости. Возможно, так и было. Черный туман окутал его ладони, но затем стал редеть и полностью рассеялся. Такое уже было ранее. С Гадесом.
Баден даже не знал, что и думать. По крайней мере, Берсерк вылечится.
Все в VIP ложе затихли и замерли. Несколько женщин посмотрели на него с внезапным интересом, хотя в глазах большинства мужчин читался страх. Они ощущали хищника гораздо более опасного, чем они сами. Берсерки, как правило, находились на вершине пищевой цепочки, а Баден только что разделался с таким одним ударом.
Разрушение жаждал большего.
Баден сделал вдох и выдох, полный решимости сопротивляться искушению.
В дальнем углу встали двое мужчин. Посланники. Огромные бело-золотые крылья выгибались за их плечами.
Хотя Баден никогда их и не встречал, но знал. Каждого. Один из них со светлыми волосами, шрамами на белой коже и красными глазами был Ксерксесом. Другой с темными волосами, загоревшей кожей и разноцветными глазами был Бьорном.
– Ты навредил нашему человеку, – сказал Ксерксес, похрустывая костяшками пальцев. – Сегодня ты умрешь.
– Я не собирался причинять ему вред. – Баден расправил плечи и приготовился к удару. – Я здесь ради ответов.
За ними Берсерк вскочил на ноги и взревел, когда исцелился. Он вырос на пять... нет, более чем на восемь дюймов, жуткие когти появились из кончиков его пальцев.
Баден нахмурился, его разум внезапно наполнился зудящим воспоминанием Разрушения. Когда он дрался с охранниками в тюрьме, и их тела валялись повсюду, Разрушение увеличился в размерах, вырос намного сильнее, чем раньше, его ногти удлинились и стали когтями впервые. Когти точно такие же... как... эти.
Зверь был частично Берсерком?
Затрудненное дыхание вернуло Бадена в настоящее. Кончики его пальцев словно охватил огонь. Он посмотрел вниз и увидел, что его ногти удлинились стали когтями... от встречи с подобным? Он был частично Берсерком?
Когда он потряс руками, шокированный происходящим, когти втянулись.
Бьорн рукой остановил Ксерксеса и Берсерка в одно мгновение. Не отрывая взгляд от Бадена, он сказал:
– Успокойся, Колин, или я сделаю это за тебя.
Предупреждение сработало, Берсерк остался на месте.
– Посмотри на предплечья воина, – обратился Бьорн к Ксерксесу. – Он носит змеиные наручи.
Баден посмотрел на свои бицепсы, где сквозь рукава его рубашки проступал металл.
– Они одна из причин, почему я хотел с вами поговорить.
Ксерксес колебался всего мгновение, прежде чем махнуть ему. Бьорн подал знак частному бармену.
Баден подошел к затененному углу, освещенному свечами. Две полураздетые женщины развалились на диване и одна на кресле, все начали возбужденно болтать, когда он появился в поле зрения.
– Это Джейми долбанный Фрейзер[9]9
персонаж из сериала «Чужестранка»
[Закрыть]!
– Знаю. Ладно, ладно, ты меня уговорил. У нас будут шотландские дети.
– Снимай свою рубашку. Или ты предпочитаешь, чтобы я ее с тебя сорвала?
Баден ожидал, что вожделение вернется с полной силой. Эти женщины предлагали секс, которого он хотел. Секс, который ему нужен. Простой и незатейливый. Дарующий облечение и освобождение. За исключением того что они не Катарина, и его тело никак на них не реагировало.
Он нахмурился. Личность его любовницы не должна иметь значения. Желание было его оружием, его средством управления зверем. Тяга к определенной женщине превратит каждое ощущение в слабость... даст ей власть.
– Уходите, – сказала Ксерксес женщинам без намека мягкости в голосе.
Болтовня прекратилась, когда три женщины ретировались. Баден плюхнулся в кресло, оставляя диван без спинки для Посланников. Там больше места для их крыльев.
– Кто дал тебе наручи? – спросил Бьорн. – Гадес или Люцифер?
Только двое бессмертных имели власть, чтобы пользоваться ими?
– Гадес.
– Так ты под его контролем.
– Да. – Признался Баден, скрипнув зубами, но честность была обязательна. Посланники ощущали ложь. – Я не могу снять оковы так, чтобы не остаться без рук, чего бы мне ни хотелось. Без наручей я умру. Снова. Только в это раз смерть будет окончательной.
Оба Посланника кивнули.
"Потерпел фиаско".
– Как они работают? – спросил Баден.
Бьорн наклонил голову в сторону.
– Подумай обо всем этом следующим образом. Если ты возьмешь семя какого-то фрукта, посадишь его и будешь поливать, то вырастет дерево, которое начнет давать плоды. Они разные, но в тоже время одинаковые.
Это означает... что? Наручи были семенами, а корни теперь прочно в нем проросли?
– У меня видения о другой жизни. Наручи раньше были человеком... существом.
– Ты прав, – сказал Ксерксес. – Наручи созданы из сердца Гадеса. Он вынул его, сжег и выковал браслеты из пепла, которые навсегда впитали его сущность.
Что. За. Черт?
Разрушение был Гадесом? Воспоминаниями принадлежали Гадесу?
Нет, нет. Невозможно. И все же так много вещей вдруг приобрело смысл. То, как Гадес действовал, угрожая убить, затем передумывая, будто бы заботился о Бадене... потому что он заботился о себе. Зверь знал Кили... потому что Гадес был с ней обручен. Зверь затихал в присутствии Гадеса... Потому что они хотели одного.
"Нечего сказать?" – прорычал Баден. Зверь знал правду. Зверь всегда знал.
Я – Разрушение.
"Да. Но также ты намного больше". И Баден должен был это понять. Вот идиот!
– Сколько наручей было изготовлено? – спросил он.
– Точное количество неизвестно, – ответил Бьорн. – Но хочешь знать мое мнение? Немного.
Баден не знал, благословили его или прокляли. Что произойдет с Разрушением, когда наручи снимут? Существо привязано к металлу, но не к Бадену... верно? Получит он, наконец, шанс жить свободно от какой-либо одержимости, как мечтал?
Он почувствовал воодушевление.
Ярость, согласие зверя.
Я буду жить!
– А что на счет моих новых татуировок? – потребовал Баден. – Они вытекают из наручей и утолщаются, когда я убиваю цели Гадеса.
– Ты должен понимать коварную природу зла лучше большинства. – Ксерксес провел кинжалом по руке, делая порез. – Прямо сейчас рана кровоточащая, открытая, неспособная бороться с инфекцией. Ей нужна корочка, чтобы защититься.
– Чего?..
– Зло заражает, распространяется и открывает двери другому злу, – ответил Бьорн.
Баден ждал. Посланники не сказали больше ни слова.
– Я не услышал ответов на свои вопросы.
– Просто потому что ты не слушал, не значит, что мы их не дали.
Напыщенный кусок...
Пришла официантка с шотами амброзии на подносах. После того как Баден осушил все три по очереди, Бьорн ее отослал.
Баден знал, что у Посланников есть свои проблемы. Бьорна заставили жениться на непонятного вида королеве теней... как и тени Гадеса... тени Бадена?.. и она медленно выпивала из него жизнь. Ксерксес, судя по слухам, охотился на бестию, полный решимости ее убить.
В клубе раздались аплодисменты, и кто-то назвал имя Талии.
Они пришла.
– Чтобы не случилось во время войны между отцом и сыном, – сказал Бьорн, – мы не можем позволить Люциферу выиграть. Наши оракулы высказались. Если Гадес выиграет, мир выживет.
– Если выиграет Люцифер, – продолжил Ксерксес, – миру, который мы знаем, придет конец.
Апокалипсис, – предупреждающе прошептал Разрушение.
– Уверен, у тебя есть еще вопросы, – добавил Бьорн, и Баден кивнул.
– Но у нас нет других ответов, – закончил Ксерксес.
Ох, у них были ответы. Просто не такие, какими они бы поделились. Но Баден не собирался давить. Он должен этим мужчинам и не отплатит им жестокостью.
– Спасибо за разговор, – сказал он, когда встал.
Посланники тоже поднялись.
Красные глаза Ксерксеса запылали.
– Слава о твоей связи с Гадесом будет распространяться. Это не остановить, так что будь готов. Однажды Люцифер пошлет кого-нибудь за твоей головой.
Он уже посылал. Уильям убил проституток.
– Я одержу победу.
С этими словами он пошел охотиться на Гарпию. Охота не должна продлиться долго.
Она сидела на механическом быке посреди клуба, ее короткая юбка оголила каждый дюйм ног Талии и кусочек трусиков, которые ему и нужны. Светлые волосы рассыпались по плечам, пока бык двигался назад и вперед. Обе ее руки были свободны, сжимали в кулаках по шоту, а она держалась с помощью бедер.
Бык неожиданно развернулся, показав Бадену спину девушки, на которой обнаружились небольшие переливающиеся крылья, что выпорхнули из щелей ее розовой майки.
Красивая женщина, без сомнений... но она не сравнится с Катариной.
Крики стихли, когда Талия соскочила с быка и приземлилась прямо перед ним.
– Слышала, ты хотел что-то у меня спросить, – сказала она. – Я позволю тебе купить мне один коктейль. Или двенадцать. Да, определенно двенадцать. Наше дело должно быть закончено прежде, чем последний шот опустеет. Ясно?
Талия направилась к бару, покачивая бедрами. Брачные игры. Но это не вызвало никакой реакции в его теле.
Сжав руки в кулаки, Баден последовал за ней.
Она заказала пятнадцать шотов, и он бросил золотую монету бармену. Торин заработал много денег за эти годы.
– Итак? Начинай говорить.
Она осушила один стакан, затем другой.
– Отдай мне свои трусики.
Она только что выпила пятый шот и поперхнулась. После того как Талия перевела дыхание, то рассмеялась и сказала:
– Вау. Не слишком ли много просишь? Чувак. Ты собираешься их носить или что-то еще?
– Нет.
Он предпочитал не объяснять.
Ее удивление ослабло, а веки сузились.
Когда кто-то налетел на нее сзади, она повернулась так быстро, что Баден едва смог уловить движение, и ударила обидчика кулаком в живот.
– Нет? – спросила она Бадена, не пропуская удара. – И это твой ответ?
Прими участие в драке! Поводок на Разрушении слегка протерся, и Баден обнаружил, что хватает задыхающегося мужчину за горло и приподнимает над землей.
– Продолжи или с ним или со мной, – сказала Талия, – но не с обоими. Я почти допила...
Разговор ограничен по времени. Верно. Он отпустил мужчину, не убив.
– Гадес...
– Гадес! Вот оно как. – Она облизнула ободок шота, чтобы поймать случайно стекающую каплю жидкости. – Ты теперь его сучка, вынужденная выполнять все приказы.
Он был не согласен, но опять же не предложил другого объяснения. Чем меньше другие о нем знают, тем лучше.
Талия осушила еще два шота.
– У нас с Гадесом есть своя история. – Она опустошила еще один бокал и задрожала, но не от страха. – Думаю, он послал тебя, просто чтобы разозлить меня. Ну. Я с радостью разозлю его в ответ. – Гарпия выпила еще один шот и полезла под юбку, чтобы стянуть с себя ярко-синие стринги. Она помахала ими перед лицом Бадена. – Я отдам их тебе... за определенную цену.
Он чуть не закатил глаза. У всего есть цена. За исключением Посланников, понял Баден. И Катарины. Она хотела отдать.
"Нужно вернуться к ней".
– Конечно, – согласился он. – Назови.
– Что же я хочу, что же я хочу? – Свободной рукой она постучала острыми, словно кинжалы когтями, по подбородку. – Ой, я знаю! Ты передашь мое сообщение. Слово в слово.
Для него это плохо кончится, так ведь?
– Идет.
Ухмыльнувшись, она приподнялась на цыпочки и прошептала ему сообщение на ухо. Он напрягся и вздохнул. Нет, это не кончится ничем хорошим.
– Я передам ему, – пообещал Баден. – Слово в слово.
Талия бросила трусики, и он их поймал. Прежде чем Баден смог поблагодарить ее, она осушила последний шот и исчезла в толпе.
"Лучше покончить с этим". Он переместился...
В спальню со стенами из отполированного черного дерева и полом цвета слоновой кости. На антикварной мебели были вырезаны птицы в лесу. В комнате лежал мягкий красный ковер, и стояла огромная кровать с белым балдахином. Гадес сидел на краю, уронив голову на ладони.
Слепая сирена пристроилась на табурете в нескольких футах, играя на арфе и напевая. Успокаивающие звуки ласкали кожу Бадена. Такую ласку он мог терпеть.
Его охватило чувство сострадания, что вызвало удивление. Гадес... когда-то был тем мальчиком, запертым и забытым... познал большие страдания, чем большинство людей может себе вообразить. Неудивительно, что желал убить всякого, кто покусится на его свободу.
Князь ощутил присутствие Бадена и вскочил на ноги, хватая рубашку с тумбочки. Он натянул материал через голову, скрывая мускулистую грудь с татуировкой в виде символа, которого Баден прежде не видел.
– Оставь нас, Мелодия.
Мелодия. Подходящее имя.
Девушка встала и, подсчитывая свои шаги, двинулась к двери. Она насмешливо улыбнулась, проходя мимо Бадена.
– Это был плохой день. – Голос Гадеса прозвучал гневно. – Лучше бы тебе иметь то, за чем я посылал.
– Я принес. – Он бросил трусики через всю комнату. – И заработал свое следующее очко.
Теперь у него в общей сложности шестнадцать. Наконец сравнялся с Пандорой.
Девять очков он получил за убийства, четыре за поиск, два за бред, такой как достать эти трусики. Но... Баден получил их. Убийства лишали Люцифера крупных игроков, которые негативно влияли на людей. Нахождение артефактов мешало Люциферу использовать их против Гадеса, а трусики (и другие вещи) забавляли. Развлечения позволяли ему оставаться вменяемым, даруя свет во времена гибели и мрака.
Гадес медленно улыбнулся, когда поднес материал к носу и понюхал.
– Как ты их заполучил? Расскажи мне скорей.
– Попросил. В свою очередь пообещал Гарпии, что передам ее сообщение.
Ожидание практически светилось сквозь поры Гадеса, создавая вокруг него ореол.
– Передавай.
Баден закрыл глаза и сделал глубокий вдох.
– Ты сексуальный, восхитительный и горячий, но отдать тебе свою девственность? Неа. Мои трусики становятся влажными каждый раз, когда кто-то называет твое имя... но я все еще хочу подстраховаться... так что не смей кончать.
