Текст книги "Самая темная мука (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Глава 31

«Бадрушение может быть и дикарь, но он мой дикарь».

– Катарина Джоэль, новоиспеченный член стаи адских гончих

Желудок Катарины наполнился желчью, пока она одевалась в чистую футболку и штаны, сжимая монету в кулаке. Когда прерасный темноволосый мужчина... Гадес... только появился, она испугалась, что он пришел забрать монету, и у нее не выйдет ее использовать.

Но это оказалось не так. Теперь ей придется иметь с ним дело. Ей нужно использовать монету, а значит необходимо определиться, что важнее всего. Поскольку Баден больше не призирал наручи, Катарина могла пожелать стать бессмертной, как он и хотел, и у них появится будущее, или могла захотеть обезопасить собак раз и навсегда.

Баден надел привычную черную рубашку и камуфляжные штаны, прежде чем нацепить оружие по всему телу. Он сжал ее запястье, смотря на руку, в которой была монета... раздумывая, что делать?.. прежде чем обхватил ее щеки своими большими руками.

– Я хочу, чтобы ты стала бессмертной.

Его тон был решительным и непреклонным. Он не попытался просто взять монету... ну, это доказывает, насколько сильно Баден ей доверяет и восхищается.

– Знаю, – ответила она мягко.

Но он не закончил.

– Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была в моей жизни. Без тебя у меня ничего нет. Без тебя я ничто.

"Я – его сила", – поняла она, когда ее глаза расширились.

– И я не хочу оказывать на тебя какое-либо давление, но без тебя я уничтожу этот мир и всех в нем.

Она сдержала одновременно и смех и рыдания.

"Однажды давным-давно..."

"Он – моя новая история".

Любовь меняет все, правда?

Она нежно его поцеловала, наступил тихий момент единения.

– Я люблю тебя. Люблю быть с тобой. Но также я люблю гончих.

Когда она подняла голову, Рёв толкнул ее ногу.

– Ты идешь к Гадесу, мы идем к Гадесу. —

– Нет. – Катарина покачала головой. – Мне не нравится мысль, что вы в опасности.

– Представь, что я чувствую из-за веротяности, что тебе грозит опасность, – начал Баден.

Рёв оттолкнул его с пути, давая воину понять, чтобы он не участвовал в разговоре.

– Гадес знает, что мы следуем за тобой. Он пожелает заручиться твоей поддержкой и ни перед чем не остановиться. Не соглашайся. Наши предки кровью вырвали себе свободу от его власти. Их жертва не будет напрасной, мы ему не подчинимся. —

– Он жестоко обращался с ними, прежде чем убить? Я имею в виду твоих предков.

Сколько боли и страданий он испытал?

– Он обвинил всю нашу расу в том, что провел века в заточении. —

Значит, да. Он жестоко обращался. Вероятно, она даже представить себе не может насколько.

– Гадес уже не тот, кем был в прошлом, – сказал Баден. Он не мог слышать гончих, но мог догадаться, каким был ответ. – В нем есть хорошее. Я это почувствовал, даже увидел.

"И полюбил его, – подумала она. – Полюбил мужчину внутри".

– Твой возлюбленный слеп из-за наручей. —

Или гончие слепы из-за своей ненависти.

– Мы пойдем с тобой. Смирись с этой мыслью. —

– Хорошо. Но я буду держать тебя, когда Баден переместит меня.

Рёв посмотрел на нее "только попробуй" взглядом и покачал головой, мертвые блохи упали с его шерсти. Первое дело после возвращения: искупать всю стаю.

"Интересно, как они отреагируют на это".

– Знаю, что мы только встретились, девочка, но уверен, даже ты чувствуешь мою силу. Нам никогда не понадобится помощь воина. —

Великолепно. Она его обидела.

– Нужно идти. – Баден притянул ее к себе. – Что бы не случилось, помни, что тебя люблю, что ты важнее всего, и я никому... никому... не позволю причинить вред тебе или гончим.

– Я тоже тебя люблю.

Катарина опустила голову на его плечо, доверяя ему, и к тому времени, как обняла его за талию, он уже переместил их к Гадесу.

Они оказались в незнакомой комнате... тронном зале. Обстановка шокировала ее, и, до встречи с Баденом, ее бы вырвало. Стены были в кровавых подтеках. В отдаленни слышались крики. Гора трупов лежала в углу. Тяжелый запах серы донесся до ее носа. А сам трон... составленный из человеческих костей... выглядел чудовищно. Теперь она просто подумала: "Гадесу следует уволить своего декоратора".

Мужчина сидел на троне со скучающим выражением на лице, словно и не приказывал им явиться. Старик в робе стоял справа, а четыре воина выстроились в линию слева. Эти воины напоминали Бадена: жутко сексуальные.

Каждый мужчина на королевском помосте смотрел на нее, изучая.

Катарина отпустила Бадена, чтобы показать им всем средний палец.

Это их позабавило.

Рёв и Верга появились перед ней, и группа перестала смеяться.

Гадес кивнул в сторону гончих.

– Говорил же.

Другие мужчины уставились с трепетом... или, может, с ужасом.

– Ну, вперед и с песней. – Гадес радушно раставил руки. – Ты Катарина Джоэль и...

– Она моя, – заявил Баден. – Моя женщина.

– Я Гадес, – продолжил мужчина будто его и не прерывали. – Уверен, ты слышала обо мне. Я князь Преисподней.

– Ты имеешь в виду внязь этой реальности, – заговорил один из мужчин.

Гадес сжал губы.

– Да. Мужчины слева правят своими владениями.

Здесь пять королевских особ, чтобы засвидетельствовать грядущие события. Великолепно.

– Ну, и кто из вас самый сильный? – спросила она. – Я бы хотела с ним поговорить.

В этот раз Гадес не удивился.

– Ты умная девушка, да? Посеять сомнение и наблюдать за борьбой за титул сильнейшего, что позволит вам уйти невредимыми. Однажды мы сразимся за это звание, но не сегодня. – Он встал, его большое тело было заключено в итальянский костюм. – Мы все еще ждем...

Вспышка заставила ее повернуться лицом... к Пандоре. Женщина надела алое шелковое платье, которое подчеркивало ее изгибы как вторая кожа. Ее черные волосы обрамляли лицо и заканчивались чуть выше плеч.

– Замечательно. – Гадес удовлетворенно кивнул. – Все здесь.

Катарина заметила, как один из князей уставился на воительницу с крайнем вожделением.

Как интересно.

Она встретила взгляд Пандоры. Женщина напала на нее без предупреждения, сражалась с Баденом и предала его, а также дружила с ним и поддерживала его в здравом рассудке на протяжении худших дней жизни... или смерти. Они неохотно кивнули друг друг, проявляя уважение.

– Первый пункт на повестве дня, – сказал Гадес. – Игра. Мои игроки связаны. Что мне делать?

– Убить обоих, – отозвался самый высокий из князей.

– Отдай их мне, – сказал другой, все еще не сводя взгляда с Пандоры.

Медленно и размеренно шагая, Гадес сошел с возвышения.

"Вы поняли, какой бесценный дар я вам приподнес?"

Его голос... он говорил прямо в ее голове, также как и гончие. И судя по замешательству на лицах Бадена и Пандоры, он также говорорил и в их головах.

"Не просто частичка меня, а другая версия. Баден – берсерк. Пандора – адская гончая. – Он хищно улыбнулся женщине-воину. – Не думай, что я не заметил твою страсть к мясу в последнее время. Но. Пока я позволяю вам обоим жить, вы сразитесь за эту привилегию. Здесь и сейчас. Покажите мне, кто сильнее и храбрее. Его... или ее... я вознагражу".

Он протянул руку Катарине.

– Пока Баден и Пандора будут сражаться, мы с тобой поболтаем, узнаем друг друга получше.

– Нет. – Баден встала перед ней. – Я уже говорил. Она моя. Ты не станешь говорить с ней без меня.

Гадес махнул рукой, и Баден упал на колени, где стоял.

– Ты будешь бороться с Пандорой, как приказано.

Он оскалился, когда его кожа натянулась. Баден сопротивлялся приказу? А Пандора? Ее взгляд был не менее болезненным.

Сердце Катарины затрепетало внутри. Она думала, что у нее есть варианты. Но нет. Их не было. Она могла только верить, что Баден сдержит слово и защитит гончих.

– У меня идея получше, – заявила Катарина. – Ты освободишь Бадена и Пандору от своего контроля. Не причиняя им вред и не убивая их.

Гадес рассмеялся. Как и мужчины на помосте. Мужчины, которые были убийцами. Должны ими быть. У них мертвые глаза, в которых читалось: "Я беру, что хочу, когда хочу, и к черту последствия".

– Катарина, – проскрипел Баден. – Не...

– Я удовлетворю твою просьбу, – сказал Гадес, игнорируя Бадена. – Если ты согласишься жить здесь со мной... и со своими гончими.

Шерсть на спине встала дыбом у Рёва и Верги.

– Нет, – сказала она. – Ты согласишься с моими условиями из-за этого.

С надменностью она бросила в него монету.

Гадес поймал ее, не отрывая с Катарины взгляда... и улыбнулся.

– Ты ее нашла.

Она коротко кивнула.

– Да.

– Ну, ненавижу приносить плохие новости... ох, хотя кого я обманываю? Я это обожаю. Кто-то неправильно тебя проинформировал, дорогая. Вероятно, потому что я рассказывал неправильно всем, кто спрашивал о монете. Она не купит тебе все, что пожелаешь. Не исполнит ни одного желания.

Нет. Он врал. Должен был врать, патясь ее обмануть. Заставить отступить.

Баден схватил ее за руку, притягивая к себе, обнимая и шепча:

– Гончие отведут тебя куда-нибудь... куда угодно. Я сражусь с Пандорой и найду тебя.

– Нет. Я не оставлю тебя и не позволю причинить тебе вред... кем бы не была Падора для тебя. Но я также не могу принуждать собак. Просто не могу. Они скорее умрут.

– Катарина, – сказал он, могильным голосом. – Я выиграю. Заберу награду. Обеспечу безопасность гончим.

Да, но это стоит его души?

Острые пальцы запутались в ее волосах, заставив ее упасть. Она вскрикнула. Баден и зверь огрызнулись в унисон. Собаки зарычали.

Она рявкнула и повернулась, чтобы укусить Гадесу за руку. Заразить его также, как и заразили ее? Или связь требовала сознательности?

Король отпустил ее и отошел.

Катарина вскочила на ноги, потребовав:

– Что монета дает мне?

Он потер рану, которую она нанесла.

– Шанс сразиться, убить меня и забрать корону.

У нее скрутило живот. Сразиться с Гадесом? Как она могла когда-либо надеяться, что победит его?

– Не смей, – закричал Баден на мужчину. – Если прикоснешься к ней, я тебя убью.

– Если бы ты только мог подкрепить свои угрозы действиями, – обратился к нему Гадес.

Рёв и Верга подошли к боку Катарины, коснувшись ее лодыжек и привлекая внимание. Она посмотрела вниз и встретила с беспокойным взглядом Рёва.

Он потерся лицом о ее бицепсы и поцарапав ее кожу зубами, ее накрыло волной головокружения.

– Теперь мы связаны до конца наших жизней. – От гнева его тон стал грубее. Она впутала их в этот беспорядок, и они не могли убить ее, чтобы избежать этого.

Верга обнюхала его руку, прежде чем прикусила ее мышцы. Катарина ощутила более сильное головокружение... но это сопровождалось силой. Мощью. Животной, дикой и некотролируемой. Кончики ее пальцев начало жечь, сильнее чем в прошлые разы. Выросли маленькие когти, и она не могла это остановить. Во рту ее зубы стали острее, царапая десны.

– Что происходит? – потребовал ответа Гадес.

– Они только что... образовали с ней связь? – спросил один из воинов на помосте. – По собственной воле?

– Гадес попытался силой образовать связь, прежде чем убил наших предков. Он скоро понял, что их нельзя принудить. —

Теперь она слышала голос Рёва так ясно, словно он вслух говорил слова, а не передавал силой мысли.

– Да, – сказал Гадес безэмоционально. – Ну, мисс Джоэль. Я принимаю монету и твой вызов. Выбирай оружие. Если твои гончие вмешаются, мои союзники обезглавят Бадена. Я обожаю мужчину, но научился расставлять приоритеты.

Он собрался с ней драться?

Вероятность Быть Укушенной: 100%. Да, она была неуживчивой и дралась с детьми в школе, но она никогда не участвовала в настоящей драке. Как она должна победить монстра?

– Я не хочу с тобой сражаться.

– Как плохо. Ты бросила вызов, как только кинула мне монету. Можешь стоять там, если захочешь. Я с радостью проделаю всю работу.

Хорошо, из этого нет выхода. Ей придется победить его, несмотря на все трудности, ничего не поделаешь. Щенки... а также Рёв и Верга... теперь рассчитывают на нее.

– Нет, – закричал Баден, изо всех сил стараясь встать. – Сразись со мной вместо нее. Я стану ее представителем.

– Отказано. – Гадес снял рубашку, продемонстрировав мускулы, его сила смертельно опасна, татуировки необычны. – Ты останешься прямо здесь, воин.

Все больше и больше адских гончих прыгали через невидимый занавес и оказывались в комнате. Они окружали ее и оскаливали зубы, прежде чем уносились прочь.

Больше не было проблем с головокружением. Она стала слишком сильна для этого. Настолько сильна, что Катарина не знала, как ее тело вмещает всю мощь и как она еще не превратилась в Халка.

– Я жду, – отрезал Гадес.

Ревнует к ее связи в гончими?

– Я выбираю рукопашный бой, – сказала она, уверенная, что когти послужат идеальным оружием.

– Нет. Нет! – Баден все еще боролся, напрягаясь так сильно, что на лбу у него лопнула вена. – Не делай этого. Прошу.

Она отгородилась от него. Ей пришлось. Победа над Гадесом спасет ее щенков и Бадена с Пандорой. Две цели одним ударом. Без проблем.

Ее настолько переполняла сила, что сражение казалось самой... лучшей... идеей. Когда она шагнула вперед, то Баден стал бороться настолько сильно, что было слышно, как кости выходят из суставов.

Не стоит отгораживаться.

– Сконцентрируйся! Пусть тебя направят инстинкты. Иначе не выживешь. —

Великолепно. Она встретилась с Гадесом посередине комнаты.

– Я готова.

– Когда ты решишь, что с тебя достаточно, – сказала он с улыбкой, – тебе нужно лишь поручить свою жизнь мне, и боль закончится. Ну а пока...

Гадес ударил.

* * *

Слова, когда-то сказанные Кили, всплыли в голове Бадена: «Есть у тебя два наруча и один бессмертный, со сколькими проблемами он столкнется? Точно. Это очевидно. Потому что сердце кровью обливается от секретов и собак с когтями».

Проблема... одна золотая монета в кровотачащем сердце.

Тогда ситуация с Пандорой заняла центральное место. По сути она стала адской гончей. Как и Катарина. Если Пандора связана с гончими, то причинение ей вреда сделает больно Катарине. Возможно. Вероятно. Он не знал, как это работает, только понимал, что не хотел рисковать, причиняя боль своей женщине. Никогда.

Затем... Гадес ударил Катарину.

Его женщина ушла от удара. Баден заревел достаточно громко, что проколол легкое.

"Освободиться, переместить ее в безопасное место, убить Гадеса".

Пока сопротивлялся принуждению князя, он вырвал оба плеча из сустава и сломал несколько ребер.

Ярость Разрушения ему помогла.

Гадес замахнулся кулаком, намереваясь найти нанести второй удар.

– Нет! – закричал Баден.

Слишком поздно. Гадес попал Катрине по лицу. Красивая, изящная Катарина пролетела через всю комнату. Когда она приземлилась, то за мгновение перекатилась потрясающе изящно и встала на четвереньки, как животное.

Когда кровь окрасила ее щеку, еще один рев вырвался из груди Бадена. Он знал, что Гадес не полностью поргузился в битву, его не окружали тени. Но для того чтобы убить человека, не требуется многого. Даже если его поддерживали адские гончие.

"Нужно это остановить".

Он обнажил кинжал и вонзил его себе в плечо, повторно разрабатывая план.

"Отрезать руки, убрать наручи. Справиться с Гадесом тем, что останется от тела".

Гадес влиял на людей и на реальность духов. Баден, даже будучи духом... которым был без наручей... мог бы воздействовать на него.

Тени выплыли из меток на другой его руке, пожирая кинжал и защищая себя. Без его тела, у них не останется хозяина.

– Больше? – спросил Гадес Катарину.

Без слов она ринулась вперед и врезалась в него. Нет, не просто врезалась. Вонзилась. Катарина вцепилась в его шею и вырвала трахею. Когда он упал, она выплюнула на пол кровавый хрящь и кожу.

Баден затих. Разрушение изумленно смотрел.

Милая Катарина могла... выиграть?

Тело Гадеса излечилось к тому времени, как он упал. Он схватил Катарину за лодыжки и дергнул. А, когда она приземлилась, оказался рядом, схватил за волосы и бросил через всю комнату. Катарина врезалась в стену, ракрошив камень. В воздух подянлась пыль. Чудом Катарина не остановилась, чтобы сделать вдох, а кинулась на Гадеса и укусила.

"Это наша женщина!"

– Выколи ему глаза, затем вырви глотку! – закричал Баден, не своим голосом, зверь также стремился ее спасти.

Ей удалось лишить Гадеса одного глаза, прежде чем у него получилось скинуть Катарину. И она вернулась ради большего. Он откидывал ее снова и снова, но она всегда возвращалась. Гадес не мог от нее избавиться. Катарина нападала высоко, царапая и кусая его лицо и шею, и низк, царапая и кусая его лодыжки и икры, и ей почти удалось заставить его упасть. Ее свирепость поразила Бадена.

– Вручи мне свою жизнь, – потребовал Гадес, – прежде чем я решу покончить с тобой навсегда.

– Нет! – закричал Баден. – Не делай этого.

Адские гончие возненавидят ее, и она никогда не простит себя.

Зарычав, она запрыгнула на Гадеса и оторвала ему ухо... зубами.

Из мужчины начали подниматься тени, и Баден знал, что они уничтожат Катарину. Даже гончие не в силах их победить.

"Нет. Нет, нет, нет. Не могу позвлить ей умереть. Не могу".

– Не дай теням коснуться тебя, Рина.

Баден задействовал все свои силы, чтобы освободиться. Он скорее умрет, чем потеряет свою Катарину. Предпочтет страдать вечно. Скорее прекратит свое существование.

Любовь к ней поглотила его, его желание помочь ей полностью заменила связь, которая образовалась между ним с Гадесом. Наручи на его руках начали нагреваться... и нагреваться... обжигая кожу... вызывая волдыри. И погрузились в него. Заклеймили.

Боль! Его плоть поджарилась. От тела исходил дым, но, наконец, наручи исчезли, оставив после себя только татуировки, и Баден начал остывать.

Внезапно, Гадес откинул голову назад и закричал, словно ему только удалили какой-то орган. Или вшили новый.

Катарина воспользовалась его рассеяностью в свою пользу, вновь вцепившись в горло. Гадес упал, тени исчезли, и Баден бросился между двумя воинами.

Его очаровательная девушка пыталась оттолкнуть его с дороги, все еще огрызаясь и скалясь на Гадеса, который уже поднялся на ноги, его горло почти регенерировало.

Первой мыслью Бадена было: "Я все еще осязаем".

Второй: "Закончи это".

– Возможно, ты в силах убить меня, – плюнула Катарина в сторону Гадеса, все еще пытаясь обойти Бадена, – но я заберу тебя с собой.

Оба были все в порезах и крови, в изорванной и испачканной одежде. Оба задыхались.

– Никогда больше, – сказал Баден, обхватив заднюю часть шеи Катарины и притянув ее к себе. Когда Разрушение заурчал, радуясь, что она рядом, Баден зарылся ей в волосы и прошептал слова похвалы на ухо.

Постепенно она расслабилась в его объятиях.

Собаки выстроились в линию рядом, не сводя взгляда с Гадеса, возможно, даже мешая вновь напасть на нее.

– Ты мне доверяешь? – спросил Баден Катарину.

Ее глаза, теперь наполненные уязвимостью, встретились с его.

– Ты же знаешь, что да.

Кто-то должен выиграть войну с Люцифером, он бы предпочел, чтобы это был Гадес.

– Если Гадес согласиться с нашими условиями, ты позволишь ему жить?

Баден хотел убить мужчину... и все еще мог... но лучше ошибиться из-за излишней осторожности. Они всегда могут убить его позже.

Она сделала вдох и выдоз. Затем кивнула.

Баден поцеловал ее в лоб перед князем.

– Я больше не буду подчиняться твоим приказам, но останусь союзником в войне против Люцифера. В обмен, ты не навредишь Катарине и гончим. Ты не станешь их принуждать помочь в твоем деле. Если ты простишь нас за произошедшее сегодня... и в прошлом... они простят тебя. Если нет, то это твоя потеря. Выбор за ними. Другого варианта нет.

Гадес взглянул на Бадена с... гордостью?

Если ему это понравилось, посмотрим, что случится дальше, когда он услышит остальное.

– Ты сражался с моей женщиной, и я накажу тебя. – Это будет кроваво и жестоко. Гадесу было за что отвечать. Но это случится после войны, когда худший враг падет. – Ни одна связь не может быть важнее той, что я разделил с Катариной.

– Эй, Баден, – позвала Пандора. – Я хочу в этом поучавствовать.

Он не мог помочь с ее наручами. Ей придется найти силы и одолеть их самостоятельно. Но мог дать ей кое-что.

– Пандоре дашь собственное королевство, которым она будет править.

Именно этого она хотела и надеялась получить.

Гадес потряс его до глубины души просто кивнув.

– Все будет так, как ты попросил. Твоя сила доказала твою ценность... мой сын.

* * *

Затем события стали разворачиваться молниеносно. Катарина могла почувствовала медный привкус во рту, могла вспомнить, что совершила и как жестоко напала и укусла Гадеса, поэтому не ожидала от него улыбку.

– Ты заслужила свое бессмертие, девочка. Более того, у тебя есть силы, чтобы это выдержать. Пипин.

Он хлопнул в ладоши.

Старик в робе отломил от скрижали несколько камушков и протянул их Гадесу. Она думала... думала, что увидела великолепного молодого мужчину под морщинами. Возможно, в драке она пропустила слишком много ударов.

Каждый камень сгорел, а пепел летел в сторону Катарины, и, когда он оказался возле ее лица, не оставалось ничего другого – только вдохнуть.

Ее охватило головокружение, более сильное чем все другие вместе взятые. Она чуть не упала, но Баден вовремя ее подхватил. Катарина застонала, и гончие застонали вместе с ней, каждая из них потеряли равновесие, словно пьяные. Они тоже стали бессмертными из-за связи?

А она была бессмерной уже сейчас? Вдыхание пепла изменило ее ДНК?

– Уильям возненавидит меня за это, – сказал Гадес. – Но ты, Катарина Джоэль, стоишь этих неприятностей. И да. Это значит, я позволю тебе остаться с Баденом. Всегда пожалуйста.

– Ты не контролируешь меня, дурак, и никогда не будешь. Но я ценю твой кредит доверия.

В этот раз!

– Теперь она Катарина Повелительница, – заявил Баден. – Я провозглашаю ее своей женой.

Возможно, этого было бы достаточно, чтобы сделать ее бессмертной, именно связь Эшлин с Мэддоксом сделала ее бессмертной, а может и не хватило бы. Мэддокс не был духом, связанным с наручами.

Как и Баден теперь.

Он заглянул ей в глаза.

– Если ты примешь меня.

Ее любовь к нему была дикой, но чистой, как свежевыпавший снег. Отказаться от него равносильно отказаться от пищи для тела.

– Приму.

Баден одарил ее сияющей улыбкой, такой яркой, что на ее глазах выступили слезы.

Этот плач когда-нибудь прекратится?

Гадес прочистил горло.

– Ты, Катарина Повелительница, поможешь мне исправить тот ужасный вред, что я причинил гончим несколько веков назад?

—Никогда.—

Рёв вытянул лапы на полу.

– То, что ты сделал с ними... – начала она.

– Вряд ли стоит упоминать. – Гадес махнул рукой. – Просто вырезал всех их предков... или думал так... после того как они убили моих... Теперь это неважно. Прошлое останется в прошлом. Мы же идем навстречу будущему.

Катарина зарычала. Так пренебредительно. "Я..."

Баден загородил ее собой, встречаясь взглядом со своим... отцом.

Отвлекая от нее внимания.

– Я хочу убрать источник Испорченности.

Гадес запротестовал, но Баден твердо покачал головой.

– Отлично.

Гадес взял его за руки, и тени поднялись с предплечий Бадена, чтобы впитаться в запястья князя.

– Спасибо. – Баден посмотрел на Катарину. – Пойдем и проверим твоего брата. красотка.

Катарина вздохнула. Она знала, что он делал, и собиралась ему это позволить. Больше никаких сражений. По крайней мере, сегодня.

– Да, пойдем.

– А потом, мы пойдем домой.

– В Реальность Забытого?

Где состоялось сражение с Алеком и его армией. Где... жил кто-то другой. Какое у него... у нее... имя?

– Нет. К моим... нашим... друзьям. Я хочу поделиться нашим счастьем в ними. Ты же счастлива?

Катарина обняла его.

– Сильнее, чем могла представить, красавчик.

Он был началом ее истории и станет концом. Счастливой истории.

"Однажды давным-давно... и навсегда".