Текст книги "Самая темная мука (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)
Внезапно руки Бадена заныли от желания схватить ее за шею и сдавить.
Ее позвоночник сломается с такой же легкостью, как и прутик.
В ужасе он попятился, чтобы быть вне досягаемости. Уильям говорил правду. Однажды, он сломается, возненавидит. Вина, которую он лелеял сейчас, не сравнится с той, что придет потом.
Ему нужно покинуть крепость, и в этот раз необходимо скрыться. План Уильяма по поводу секса заслуживает внимания, но теперь Баден понимал, что это не выход. Из-за его чувствительной кожи, да, но также, потому что не мог никому доверять.
Снова. Какая ирония.
Люцифер подошлет другого убийцу. Это вопрос времени.
Разрушение корчился в ожидании, практически с пеной у рта доказывая свою силу. Напади на меня. Увидишь, что случится.
"Дай угадаю. Ты убьешь".
Заезженная пластинка. Зверю нужен новый материал.
Чувство потери поразило Бадена. Друзья не поймут его продолжительного отсутствия. Второй "отпуск". Они станут беспокоиться и задаваться вопросом, что сделали не так.
"Вместе мы выстоим, или падем по одному".
Сколько раз Мэддокс, хранитель Насилия, говорил эти слова с момента возвращения Бадена? Бесчисленно.
Это не исправит его ошибки, но он ставил благополучие близких на первое место.
– Баден?
Он отвернулся от Кили и достал сотовый телефон, который Торин дал ему. Технология – та еще сука, которую ему предстоит приручить, но он отправил всем короткое смс.
"Встретимся в пять".
Ему нужно объяснить свою ситуацию с Гадесом, и, благодаря совету воинов, которые жили в этом мире гораздо дольше его, спланировать свой первый шаг, набрать первое очко и бороться всеми правдами и неправдами, чтобы одержать победу в его с Пандорой игре.
Чем быстрее он выиграет, тем скорее сможет попрощаться с Разрушением и спокойно вернуться к своей семье.
Глава 3
«Все, чего я хочу от мужчины, все и ничего в одно и то же, но разное время, иногда и никогда, но всегда».
– Киликаель, Красная Королева
Катарина Джоэль молилась о наступлении конца света, когда ее жених произносил свою свадебную клятву.
Александр Черник был очень плохим мужчиной, и она предпочла бы съесть ржавые гвозди, чем посвятить ему свою жизнь. Но он предоставил ей выбор: выйти за него или стать свидетелем пыток ее брата Доминика.
За год до этого Доминик по своей воле устроился работать на Алека. А после того как Катарина рассмеялась Алеку в лицо и сказала: "Вперед. Пытай его", – он повысил ставки. Выйти за него замуж или наблюдать за пытками ее драгоценных собак.
"Ублюдок!"
Она перестала смеяться и начала подсчитывать ВБУ. Вероятность Быть Укушенной.
Для Алека Катарина была лишь призовой лошадью, которую показывают друзьям, когда вздумается. Он ничего не сделает, и все же заставит ее чувствовать себя несчастной. Но ее собаки нуждались в ней. У них больше никого нет.
В чем проблема? Если она спасет собак сегодня, Алек может причинить им боль завтра. Или в любой день после. Он продолжит угрожать их благополучию, чтобы ее контролировать.
Но если Катарина спасет их сегодня, то выиграет время. Время, которое можно потратить, чтобы спрятать их. Если когда-нибудь найдет собак. Алек их скрывал.
Его охранники пасли ее каждую секунду каждого дня, но дважды ей удалось улизнуть из своей комнаты, чтобы поискать недвижимость. Ее ловили оба раза, до успеха было еще далеко.
"Меня поймают, так или иначе, да?"
В течение всего своего детства она помогала отцу с их семейным бизнесом, тренировать собак на выявление наркотиков и защищающих дома. После окончания средней школы, Катарина приняла бразды правления. И, несмотря на дополнительную ответственность, она тратила свободное время на реабилитацию агрессивных бойцов, с которыми плохо обращались и которых весь остальной мир счел слишком опасными.
Трое из этих жертв... Вера, Надежда и Любовь... были так изуродованы, что большинству людей не хватало смелости взглянуть на них, а еще меньшему количеству – предложить постоянный дом. Поэтому Катарина взяла их в качестве домашних питомцев, вкладывая свою сердце и душу, чтобы подарить им счастливую и долгую жизнь, как они того заслуживают, и собаки обожали ее за это.
Затем Алек выкрал их и удерживает ради выкупа. Он также поклялся причинить боль каждой собаке, с которой она когда-либо работала... пустить пулю им в мозг.
Она любила своих собак, помнила каждое имя, каждую трагедию, которые они перенесли в молодости, и каждую странность их личностей. Более того? Тренер всегда защищал своих подопечных.
Этому уроку отец ее выучил.
Мистер Бейкер... хнычущий трус на зарплате у Алека, который получил сан по интернету... прокашлялся.
– Ваши клятвы, мисс Джоэль.
– Миссис Черник, – отрезал Алек.
Она улыбнулась без юмора.
– Пока нет.
"Я действительно смогу это сделать?"
Он хмуро взглянул на нее, и Катарина потерла большим пальцем слова, вытатуированные на ее запястье. Однажды...
Дань уважения ее словацкой матери, женщине, которой хватило смелости выйти замуж за американского дрессировщика собак, несмотря на их различное происхождение и цвет кожи, даже несмотря на языковой барьер. Эдита Джоэль выдумывала сказки, и каждую ночь, после того как рассказывала одну Катарине, то мечтательно вздыхала.
"Красота может скрываться за уродством. Никогда не забывай".
Катарине не особо нравились эти истории. Принцессу в беде спасает принц? Нет! Иногда нужно подождать чуда, но временами необходимо самому им стать.
Прямо сейчас она не могла найти в Алеке ничего красивого. Не видела готовящегося чуда.
Разве это так важно? Катарина – автор собственной сказки... она отвечает за все взлеты и падения... и зачастую то, что кажется концом, оборачивается новым началом. Каждое такое начало потенциально может оказаться ее "и жили они долго и счастливо".
Без сомнения, что сегодняшний день знаменуется новым началом. Новой историей. Возможно, как в старой сказке, это положит конец крови и смерти, но это закончится.
"Я смогу вытерпеть что угодно какое-то время".
Сильные пальцы сжали ее подбородок и подняли голову. Ее взгляд остановился на Алеке, который смотрел на нее с вызывающей содрогание смесью похоти и гнева.
– Скажи свои клятвы, принцесса.
Она презирала это прозвище, поскольку не была изнеженной или беспомощной. Катарина усердно и много работала. Многие из ее клиентов называли ее мамой-домохозяйкой собак. Это комплимент. Матери работают больше других.
"И я люблю своих малышей". Временами, собаки лучшая компания чем люди. Несомненно, лучше Алека.
– Ты заставляешь меня ждать на свой страх и риск, – сказал он.
Тихие слова, ясное обещание.
Она высвободилась из его хватки. Он был чумой для человечества, и она никогда не станет делать вид, что это не так. Особенно, когда должна была выйти замуж за Питера, ее возлюбленного с детства.
Питер, который всегда шутил, всегда смеялся.
Горе подтолкнуло ее.
– С тобой все на мой страх и риск.
Этот мужчина уже ее уничтожил. Доминик потратил ее деньги на наркотики, обнулив счета, прежде чем продать питомник Алеку, который сжег его дотла.
Ее глаза сузились до крошечных щелочек. Ему, возможно, нравилось смотреть на Катарину, но он никогда не ценил ее честность.
Забавный факт: его провоцирование стало ее единственным источником радости.
– Не уверен, что ты понимаешь, какой великой чести я удостоил тебя, Катарина. Другая женщина убила бы, чтобы занять твое место.
Возможно. Скорее всего. С его светлыми волосами, темными глазами и точеными чертами лица, он выглядел ангелом. Но те другие женщины не могли увидеть чудовище, притаившееся внутри... пока не станет слишком поздно.
Катарина увидела это с самого начала, и отсутствие у нее интереса бросило ему вызов. Не было других причин почему ста восьмидесяти сантиметровый мужчина... который раньше встречался только с невысокими женщинами, желая выглядеть выше... выбрал кого-то такого же роста.
Хотя она всегда одевалась в джинсы и теннисные туфли, у нее появилось ощущение, что вскоре полюбит ходить на шпильках.
– Честь? – наконец, переспросила Катарина. Его последние три девушки умерли при сомнительных обстоятельствах. Утопление, автомобильная авария и передозировка наркотиками. – Ты думаешь, это слово здесь к месту?
– Великая честь.
Алек любил рассказывать своим деловым партнерам, что Катарина его заказанная по почте невеста. И в некотором отношении, так и было. Год назад, он хотел собак для защиты дома от преследователей из Словакии. Алек наткнулся на сайт Пристанище и обнаружил, что она известна как лучший тренер. И вместо того чтобы заполнить заявление, как требуется, он прилетел к ней на встречу.
После первого же разговора, Катарина заподозрила, что он станет плохо обращаться с животными. Поэтому отказала ему.
Вскоре после этого Питер умер в грязном переулке, став случайной жертвой грабителей.
А затем ее брата пригласили присоединиться к бизнесу Алеку по экспорту... для ввоза наркотиков и проституток в Штаты и вывоза миллионов наличными, чтобы скрыть или отмыть. Неудивительно, что Доминик быстро пристрастился к героину Алека.
"Просто еще один способ манипулировать мной".
Когда Алек позвал ее в своей поместье в Нью-Йорке... "Доминик занял у меня тысячи. Ты приедешь и оплатишь его долги"... она вновь отказала ему. Спустя неделю, Полночь, дорогого сердцу зенненхунда[5]5
Пастушеская порода собак
[Закрыть], отравили. Она знала, что Доминик... а соответственно и Алек... виноват в этом. Когда-то с псом плохо обращались, поэтому он бы не взял еду от кого-то другого.
Она быстро нашла дома другим собакам. Но ее глупый брат знал немногих, кому она могла довериться, и выдал Алеку их местонахождение в обмен на сокращение долга. "Всегда на шаг впереди".
– Я здесь по одной единственной причине, – сказала Катарина, ненавидя его, ненавидя это, – и она не имеет ничего общего с честью.
Мистер Бейкер отступил, оказавшись вне досягаемости для возможного удара.
Алек схватил ее за шею, сжав достаточно сильно, чтобы ограничить доступ воздуха.
– Будь очень осторожна в своем решении, принцесса. Это может быть очень хороший день для тебя или очень плохой.
– Ваши клятвы, – выпалил мистер Бейкер. – Скажите их.
Алек сжал в последний раз, прежде чем отпустить.
Вдох... выдох... она дико оглядела часовню. Вооруженные охранники стояли по всему периметру. На скамьях сидели партнеры по бизнесу Алека, еще больше вооруженных охранников и другие сотрудники. Мужчины облачены в костюмы, а их пары надели вечерние платья и дорогие ювелирные украшения.
Если она откажется, то ее прикончат... но только если повезет. Скорее всего, убьют ее малышей.
В дальнем конце здания красивые витражные окна окружали резной алтарь. Возле каждого окна стоял мраморный столб с блестящими прожилками розового, а между этими колоннами висела картина – древо жизни. На бордюре, ведущему к куполообразному потолку, были изображены ангелы, воюющие с демонами, и дополняла головокружительный дизайн золотая скань[6]6
вид ювелирной техники: ажурный или напаянный на металлический фон узор из тонкой золотой, серебряной или медной проволоки
[Закрыть] на плитках пола цвета слоновой кости.
Помещение предрасполагало к новому началу, а не к вечным мукам, и все же она чувствовала себя проклятой до глубины души.
"Спасти собак. Спасти Доминика. К черту Доминика. Только собак. Затем сбежать".
Наконец, Катарина повторила клятвы. Алек засиял от счастья. А почему бы и нет? Она, как и многие другие, позволила злу выиграть битву.
"Но война все еще в разгаре..."
– Можете поцеловать свою невесту, – объявил мистер Бейкер с ощутимым облегчением.
Алек схватил ее за плечи и прижал к себе. Его губы прижались к её, а язык протолкнулся сквозь зубы.
У ее мужа вкус пепла.
Но пути назад уже нет.
Как ей пережить брачную ночь?
Толпа приветственно закричала, а затем дверь святилища распахнулась, ударившись о стену.
По центральному проходу шли трое мужчин. Все они были высокими и мускулистыми, и определенно имели какую-то цель. Правоохранительные органы? Пришли арестовать Алека? Ох, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
Мужчина, шедший слева имел черные волосы и голубые глаза. Он улыбался мужчинам, сидящим на скамейках, провоцируя их выступить против него.
Справа шел светловолосый мужчина с зелеными глазами. На нем были черные кожаные перчатки, которые каким-то образом добавляли угрозы абсолютно расслабленному поведению.
Мужчина посередине... он привлек ее внимание и не отпускал. Он был так прекрасен, что превзошел даже Алека. Не смотря на пятна крови, покрывающие его футболку – дрался с охраной на улице? – он объединял в себе всех сказочных принцев из каждой сказки. Таких мужчин встретить можно лишь в своих фантазиях.
Он бы понравился ее матери.
Он был самым высоким из троих, темно-красные волны обрамляли напряженное мужское лицо. Каждый дюйм его тела был наполнен такой несравненной силой, что он казался вырезанным из камня.
Женское начало воодушевилось... "Этот мужчина – воплощение темных, опасных желаний, но я не боюсь... я заинтригована".
Четко изогнутые брови вели к прямому носу и острым скулам. Его губы были пухлыми, тем самым смягчая черты лица. А квадратная челюсть была самой грубой чертой, ее покрывала темная щетина.
Но его глаза... ох, гром и молния, его глаза. Они представляли собой сочетание мягкости и все же жесткости и чистой похоти. Они были цвета заката, полыхающие различными оттенками золота и меди.
Он и его друзья остановились чуть ниже возвышения.
– Леди и члены. – Темноволосый солдат... агент?.. раскинул руки, чтобы обратиться к аудитории. – Подарите нам минутку своего времени.
Алек раздулся от ярости.
– Кто вы? А еще лучше, вы знаете, кто я?
Рыжеволосый сделал еще один шаг вперед, быстро осмотрев окружающее пространство. Он даже прошелся взглядом по Катарине, проявляя интерес к свадебному платью, которое Алек выбрал для нее... уродство без бретелек, с корсетом и широкой юбкой в несколько слоев с атласными розами. Его рот скривился от отвращения.
Она вздернула подбородок, хотя ее щеки горели от смущения.
Он сосредоточился на рассвирепевшем Алеке.
– У тебя есть монета. – Его акцент... возможно, греческий? – Отдай ее мне.
Алек рассмеялся своим запатентованным у-тебя-есть-только-минута-жизни смехом.
– У меня множество монет. – Некоторые из его охранников достали оружие и только ждали сигнала, чтобы выстрелить. – Ты можешь выражаться конкретнее.
– Она единственная принадлежащая Гадесу. Притворство, что не понимаешь, не приведет ни к чему хорошему.
Алек едва заметно кивнул самому надежному своему охраннику, который заблокировал дверь в задней части помещения.
Сигнал.
Силовик прицелился. Нет. Нет! Катарина предупреждающе вскрикнула. В чем не было необходимости. Рыжеволосый уже подобрался, крутанул и бросил кинжал. Кончик лезвия вошел прямо в глазницу.
Кровь брызнула, вой боли эхом отразился от стен. Пистолет выпал из его рук, бесполезный, и охранник упал на колени.
Крик Катарины перешел в хныканье. Рыжеволосый поступил просто... без каких-либо колебаний... так мужественно.
Женщины на скамьях вскочили и бросились к выходу, их каблуки цокали по напольной плитке.
– Моя следующая жертва потеряет намного больше, чем глаз, – сказал рыжеволосый с холодной отстраненностью.
Мужчина с темными волосами и голубыми глазами ухмыльнулся.
– Баден, чувак, если бы я раздавал очки, то ты бы получил десять бонусных баллов. Так горжусь тобой сейчас.
Баден. Рыжего звали Баден. Убийцу звали Баден, а темноволосый мужчина только что похвалил его за жестокость.
Баден перевел взгляд на нее.
– Испытай меня. Рискни.
Кто-то другой заплакал бы и стал бы молить о пощаде, когда бросают вызов такие смертельные силы. Для Катарины же слезы неприемлемы.
Катарина плакала ведрами за несколько месяцев до смерти матери, но не пролила и слезинки после. Она была крайне спокойна. Страдания матери, наконец, закончились. Но с облегчением пришла и вина. Если Катарина не может оплакать мать, отдать дань уважения, разве правильно, что она заплачет по другому поводу?
Побледневший, дрожащий Алек отступил... он никогда не шел на попятную... и встал позади нее, используя в качестве щита?
Брат поднялся с передней скамьи. Он был ростом в шесть футов, но из-за его худобы казался ниже по сравнению с незнакомцами. Доминик, в самом деле, планирует выступить против предполагаемых убийц?
Баден повернулся в его сторону.
– Нет! – она сбежала с возвышения, чтобы загородить Доминика. – Мой брат не имеет ничего общего с этим. Ты не причинишь ему вред.
Хотя ее любовь к единственному живому члену семьи ослабела, Катарина помнила мальчика, каким тот был. Добрым, терпеливым и заботливым. Она не желала наблюдать за его смертью, предпочла бы увидеть брата за решеткой, насильно освобожденного от коварного влияния Алека и готовой дозы героина.
Возможно, если Доминик завяжет, они смогут попытаться сновать стать братом и сестрой.
Он заслонил ее собой, тем самым поразив.
– Не играй в героя, сестра.
Баден потерял к нему интерес. Излучая леденящее кровь зло, он приблизился к Алеку, мужчине, которого боялось столько людей.
– Это твой последний шанс. Монета.
Алек поджал губы, это действие она отлично знала. Дерзость наркобарона... "я владелец всего, на что смотрю..." только что вернулась.
– Монета принадлежит мне. Скажи Гадесу, что он может отправляться в ад, где ему место.
Темноволосый мужчина рассмеялся. Блондин поправил свои перчатки.
– Неправильный ответ. Возможно, ты еще не до конца веришь, что я готов на все, лишь бы ее заполучить. – Баден схватил Алека за шею и оторвал от пола, сжав с такой силой, что его глаза вылезли из орбит, а лицо покраснело. – Это убеждает тебя?
Собаки! Если он умрет...
– Остановись, – закричала Катарина. Она пыталась вернуться к помосту, но Доминик обхватил рукой ее талию, удерживая на месте. – Прошу!
Пожалуйста.
Баден проигнорировал и обратился к Алеку:
– Я уйду с монетой... или с чем-то, что тебе дорого. – Когда рука Алека поднялась к подбородку, он встряхнул его, гарантируя, что его намерения ясны. – Тебе выбирать.
Брызгая слюной, Алек стал бить по руке Бадена.
– Знай, – добавил рыжий невозмутимо, – я вернусь завтра, и на следующий день, и на следующий, пока не заполучу желаемое, а я никогда не остаюсь без вознаграждения.
Кто этот мужчина? Кто такой Гадес?
Алек схватил небольшой пистолет, спрятанный на талии. Баден повернул наркобарона, используя его в качестве буфера, стреляя из его собственного оружия по охранникам, которые взяли их на прицел.
Раздались новые стоны боли. Брызнула кровь, и стали падать тела. Катарина прижала руки к животу, подавляя волны тошноты.
Закончив с охранниками, Баден вывернул запястье Алека и сломал кости; пистолет упал под крики ее жениха. Все больше и больше мужчин вскакивали, чтобы помочь ему, и трио оказывалось под прицелом все большего и большего количества пистолетов.
Даже Доминик достал оружие из кобуры на лодыжке, хотя и не целился. Он потащил ее к боковой двери и дальше по длинному коридору.
Бум! Бум! Бум! Раздалось множество выстрелов позади нее.
Алека ранили? Она пыталась вырваться.
– Отпусти!
– Хватит. – Ее брат тяжело дышал, уже запыхавшись. – Это для твоего же блага.
Жест доброты, даже если вел к неправильному пути.
– Я не позволю невесте Алека страдать, – добавил он, все испортив. У него все всегда крутилось вокруг Алека.
– Я должна остаться с ним, – сказала Катарина. – Собаки...
– Забудь о них.
– Никогда!
Выстрелы прекратились. Крики и стоны боли стихли. Запах пороха и окислившего металла наполнил воздух, достигнув ее.
Прежде чем Доминик достиг двери, которая вела на улицу, она уперлась ногами и оттолкнула его. Он не разжал хватку, увлекая ее за собой, когда падал. У него выбило воздух из легких, и Катарине, наконец, удалось высвободиться. Доминик потянулся к ней, но она ударила его в живот и поднялась.
Выругавшись, он вскочил. Катарина отпрыгнула назад и...
Врезалась в кирпичную стену. Хватая ртом воздух, она резко обернулась. Ее взгляд отметил мужские ноги... рельефный торс. Также там были тонкие реки черных татуировок, идущих от кончиков пальцев к краю черной полоски, которая обхватывала его бицепсы. Три пулевых отверстия портили его плечо, но раны, казалось, не кровоточили.
Ее взгляд остановился на холодных медно-красных радужках. Баден.
Он был чрезвычайно сосредоточен, излучая вызов, решимость и смертельное желание... возможно, даже нетерпение.
– Отойди в сторону, Катарина, – приказал Доминик.
Баден обошел ее, чтобы выбить пистолет из рук брата.
При встрече с агрессивной собакой, нужно оставаться спокойной. Избегать прямого взгляда в глаза. Встать боком и потребовать собственного пространства.
Она смотрела позади него, пока принимала нужную позу. Затем спокойным тоном заявила:
– Твоя ссора не с нами. Мы не причиним тебе вреда.
– В последнее время мне не нужна причина, чтобы поссориться с кем-либо, невеста. – Он сказал невеста на словацком, ее родном языке? – Но ты...ты даешь мне повод. Ты беспокоишься за этот кусок дерьма. – Его отвращение вернулось в полную силу. – Ты вышла замуж за этот кусок дерьма.
Баден думал о ней худшее, не зная истины. "Не знаю его, не нравлюсь ему. Его мнение не важно".
– Тебе ли бросаться камнями? У тебя шея в блестках. – Это правда. – Любезность от подружки стриптизерши?
Когда он ничего не ответил, вспышка раздражительности погасла. Катарина мягко спросила:
– Алек все еще жив?
– Ты беспокоишься за него или за власть, что ты потеряешь с его смертью?
"Власть? Умоляю!"
– Он. Все еще. Жив?
Баден склонил голову вбок.
– У него даже еще все части тела на месте. Пока.
"Слава Богу!"
– Послушай меня. Я отдам тебе монету. Хорошо?
– Ты не сделаешь ничего подобного. А ты не причинишь ей вред, – обратился Доминик к Бадену. – Я не позволю...
Баден молча посмотрел на него, прежде чем вновь обратить внимание на Катарину.
– Ты знаешь, какую монету я ищу?
– Нет, но ты можешь описать ее, а я поищу в доме Алека. – Если Баден припер к стенке охранников, у нее, наконец, получится разыскать собак без страха быть пойманной. – Давай пойдем туда сейчас.
– Ты видела, с какой проблемой готов столкнуть твой муж, чтобы не отдавать монету. – Темнно-красные волны упали на его крепкий лоб, пряди словно чистый шелк. – Она не будет лежать на виду.
Скорее всего, нет.
– Возможно, она в депозитной ячейке. Я могу собрать все ключи. Если мы уйдем сейчас...
Доминик сжал ее руку, но не сказал ни слова.
– Что, ты думаешь, я сделал до прихода в церковь? – спросил Баден.
"Он был в доме?"
– Ты видел трех питбулей? Один тигровой окраски, другой серый, а...
– Там не было никаких собак, – вставил он, нахмурившись. – Как и кошек.
Опустошение вперемешку с гневом, смертельная комбинация, поднялись в ней. Где Алек спрятал ее собак?
Светловолосый мужчина подошел к Бадену и после небольшого колебания похлопал его по плечу.
– У нас проблемы. Уильям убил последнего... – его зеленые глаза остановились на Доминике, и он кивнул. – Неважно. Ты оставил посланника живым. Все хорошо.
Желчь подступила к ее горлу.
– Втроем вам удалось справиться с пяти десятью охранниками?
Светловолосый посмотрел на нее взглядом – все же невеста ударилась головой на выходе?
– Не такое уж и большое дело. Они всего лишь люди.
Он улыбнулся и ушел.
Всего лишь люди. Она не могла перестать искать взглядом Бадена, несмотря на внушение себе обратного. Он все еще с вызовом смотрел на нее, и Катарина сглотнула.
– Ты не считаешь себя человеком? Так кто ты, демон?
– Да.
Что!
Он посторонился и махнул в сторону алтаря, мышцы на его руке напряглись.
– Ты вернешься. Сейчас же.
Уйти от сумасшедшего мужчины? Не надо повторять дважды. Она помчалась по коридору и ворвалась через двери. Катарина встанет на защиту Алека при необходимости и...
Она затормозила. Кровь покрывала стены и скамьи и стекала на пол. Тела, части тел и прочее, названия чего Катарина не знала, валялись здесь, там и везде.
Бессознательного Алека пригвоздили к кафедре, его голова болталась. Желчь вернулась, и вновь поднялись волны тошноты. Она подошла ближе. Ее руки дрожали, когда Катарина нащупала пульс... едва уловимый, но он был.
– Теперь счастлива? – Баден подошел к ней сзади, его тень полностью ее накрыла.
– Нет! Ты пытал...
– Насильников и убийц. Да. Они получили по заслугам.
– Что дает тебе право быть судьей, присяжным и палачом? – и... и... количество смертей... степень разрушения... испытание дня... – Думаю, я...
Слишком поздно. Она наклонилась, и ее вырвало.
Баден подтащил ее брата ближе, но никто не поступил как джентльмен и не убрал вуаль из зоны опасности.
Катарина едва не фыркнула, когда выпрямилась и вытерла рот тыльной стороной ладони. Жестокий дикарь и бесчувственный наркоман не пришли ей на помощь? Какое безумие!
– Mater ti je kurva, – выплюнул Доминик Бадену, пока пытался освободиться. "Твоя мать – шлюха". – Ты заплатишь за балаган, в который превратил этот день.
Безразличие читалось во взгляде, когда Баден осматривал Катарину. Затем вспышка чего-то промелькнула в его глазах, заставляя ее вздрогнуть. От ужаса. Это должен быть ужас.
– Александр заплатит, и самым неожиданным способом. Я решил забрать... его невесту.
