Текст книги "Самая темная мука (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– Отведите ее в покои. Оставайтесь снаружи. Никто не должен входить или выходить.

– Бууу, – произнесла она, когда ей помогли уйти. – Вечерника только начала становиться интересной.

Баден обменялся с Талией последними взглядами, прежде чем отступил в толпу, чтобы его не заметил Посейдон.

– Ох, посмотри на себя, сочный кусок мужчины.

Рыжеволосая Гарпия погладила руку Бадена, чем вызвала у него сердитый взгляд. Он отшатнулся, только чтобы наткнуться на другую Гарпию. У этой были темные волосы и невероятно красивые янтарные глаза, и пухлые красные губы. "Знаю ее..."

Ее личность вспыхнула в голове. Это была Ника Нежеланная. Лучшая подруга Талии. Ее когда-то пленили Фениксы.

Ее когти впились в ее руку, и хотя она улыбалась, ее окружала аура злобы.

– Ожерелье наше. Уйди или заплати кровью свой выбор.

Баден схватил ее за шею прежде, чем успел это осознать. "Зверь, черт тебя возьми!" Он также быстро отпустил ее.

Она невозмутимо показала ему средний палец.

– Приятно познакомится, воин.

Вместе с рыжей и Талией Ника исчезла в толпе. Баден направился по пути, в котором ушли стражники, высматривая всевозможные угрозы, не перемещаясь. Когда он добрался до отдельного коридора, то увидел одного из охранников без сознания за кадкой с растением. Он отметил, что девочки работали быстро.

Баден нашел другого бессознательного стражника перед закрытой дверью и понял, что достиг цели. Не теряя больше времени, он переместился в комнату. В спальню. Стены были выкрашены в небесно-голубой и украшены растениями и цветами, висящими повсюду. Три Гарпии... Талия, Ника и рыжеволосая... окружили нимфу. Она сражалась как профессиональный убийца, а не как пьяница, которой казалась. Она совсем не пьяна. Четыре женщины сцепились в клубок бьющих рук, рассекающих когтей и пинающих ног. Они двигались так быстро, что пришлось сосредоточиться, чтобы разобрать движения каждой.

Вспышка воспоминания. Его собственного. Он сидел рядом с Парисом, ел попкорн и наблюдал за "кошачьей дракой" бессмертных женщин, которые сцепились ради свидания с мужчиной.

Крики и стоны быстро вернули его к реальности. Брызнула кровь. Зуб полетел в воздух, словно выброшенная конфета.

Баден использовал мебель, чтобы заблокировать дверь.

– Отдай мне ожерелье, – приказала Талия.

– Оно тебе не нужно, сука, – завизжала нимфа.

– Как и тебе, шлюха. – Ника ударила ее в живот. – Сейчас ты умрешь.

– Меня заверили, что я не умру еще год, как минимум! – Снова нимфа. – Ты не представляешь, что мне пришлось пережить. Я лучше умру, чем сдамся.

– Ну, я здесь, чтобы тебе угодить. – Рыжеволосая отстраненно ухмыльнулась, когда выпустила из пальцев металлические когти. Она в состоянии вырастить настоящие? – Это будет следующим призом в Играх Гарпий.

Нимфа была хороша, но не могла больше противостоять трем способным Гарпиям. Немногие могли.

Разрушение хотел танцевать в их крови, но даже он признавал малую вероятность выхода из драки с ними невредимым.

Баден переместился в центр круга, защищая нимфу, принимая следующие атаки предназначенные ей на себя. Когти по шее. Удар по почкам. Пинок в живот.

Острая боль быстро разбудила в нем ярость. Она зажглась. Росла и расширялась. Поглощала его. Он прицелился своим полуавтомат и быстро пустил пулю рыжеволосой между глаз.

Она поднимется... через несколько дней.

Баден сосредоточился на Талии и выстрелил опять. Ожидая этого, она отскочила в строну.

Когти выросли из кончиков его пальцев, и он уронил свое оружие. Которое ему и не нужно.

Тени поднялись...

Ника дернула Талию к двери, когда Разрушение поделился с Баденом информацией. Тени были продуктом Испорченности. Если их не сдерживать, то тьма заразит хозяина, направляя его... или ее… мысли и действия.

От одного прикосновения эта тьма... словно вирус... может заразить и Гарпий и начать руководить их мыслями и действиями.

Наручи, как доспехи, давали Бадену иммунитет.

Гарпии схватили рыжеволосую и вытащили ее из зоны поражения. Тени смотрели и корчились, рвались в бой.

Талия уставилась на Бадена.

– Я хочу это ожерелье, Рыжий.

– Гадес получит его в течение часа. Если хорошо попросишь, возможно, он тебе его отдаст.

– Ты не понимаешь меня. Отдашь ему, и я заставлю тебя об этом пожалеть. Сильно.

Он и так о многом жалел. Не факт, что кража ожерелья окажется в этом списке.

Тени зашипели и даже направились к ней. Талия потащила своих подруг к коридору и пинком открыла дверь. Напоследок он увидел ее хмурый взгляд.

Тени вернулись на свои места.

Стеклянная ваза врезалась в его голову. Когда осколки посыпались на пол, Баден развернулся и посмотрел на нимфу. Ее глаза расширились от ужаса, когда он остался стоять.

Он показал ей полуавтомат, а затем кинжал.

– Так или иначе, я уйду отсюда с ожерельем. Давай не будем все усложнять. Отдай его.

Очевидно, что линия, проведенная им между добром и злом, истончалась с каждым днем. Баден думал, что придерживался строгого принципа: не убивать женщин и невинных, никогда. Нимфа была и тем и другим, и все же он ей угрожал.

По крайней мере, он предложил ей выход.

Что бы сделала Катарина?

Злоба исказила лицо нимфы, только затем, чтобы исчезнуть как утренняя роса. Она улыбнулась и похлопала ресницами.

– Почему бы тебе вместо этого не украсть мою добродетель? Обещаю, этим ты будешь наслаждаться сильнее.

Предложение утолило бы его потребность и прочистило мозги, но оно его ни капельки не соблазнило. Баден хотел человека. Хотел дотрагиваться до нее, только до нее. Желал ее прикосновений к себе, только к себе. Не хотел никаких преград между ними. Ни одежды, ни боли. Если он не получит последнее, то удовлетворится первым.

Каким-то образом она его околдовала.

В этой ситуации она своим обаянием добилась триумфа. Проблема в том, что у Бадена не были никакого обоняния. Что же он имел? Правду.

– Отдай мне ожерелье. Я не хочу причинять тебе боль, но сделаю это, если понадобится.

– Или ты можешь просто уйти, – предложила нимфа.

– Последний шанс. – Он тряхнул оружием. – Моя женщина вознаградит меня за то, что позволит тебе жить. А я хочу награду. Но если я не отдам твое ожерелье Гадесу, то меня накажут и пошлют другого воина за тобой.

– Я спрячусь прежде...

– Не имеет значения. Пандора найдет тебя.

– Пандора? – Нимфа вздрогнула, и ее щеки побледнели. – Вот. Возьми ожерелье и уходи!

Глава 18

«Определение брака? Это когда женщина начинает заботиться о великовозрастном инфантильном мужчине, с которым больше не могут справиться его родители».

– Оливия, бывшая Посланница

Катарина: 0. Баден: 1.

"Potrebujem pomoc... мне нужна помощь".

Катарина забыла о желании приручить Бадена, заметив с какой тоской, он смотрел на Фокс... с тоской по женщине, которая не была "слабой". Это сильно задело ее гордость.

Когда выражение его лица мгновенно сменилось гневом, она поняла правду. Тоска вызвана скорее товарищескими отношениями, а не сексуальными. Словно он не видел старого друга много лет, и оба взгляда вызвал Недоверие.

Он вполне справедливо ненавидел демона... но, возможно, скучал по их общению. Прямо сейчас, Баден он мог доверять узкому кругу людей. По объективной причине! Гадес сделал все возможное, чтобы превратить его в ценного цепного пса, бойца, у которого только одна цель – атаковать.

Ну, тем хуже для Гадеса. Цепные псы на самом деле были добрыми великанами. При правильном стимуле они были любовниками целиком и полностью.

Катарина решила, что пришло время начать свою игру. И у нее был план. Испытание огнем. Или точнее испытание прикосновением.

Прикосновение было самым важным инструментом в ее арсенале. Пока Баден использует пистолеты и ножи, чтобы передать сообщение, она использует руки. Контакт кожи к меху... или кожи к коже создает связь между двумя существами... эм, людьми. Прикосновение говорит "ты не один, я здесь ради тебя".

И поистине ей просто хотелось вновь прикоснуться к нему руками.

Бисквит и Подливка тяпнули ее карманы, когда она привела в спальню, которую ей выделили. Роскошная обстановка с яркими золотыми шторами, портретами королей и королев, развешанных на стенах, и резной мебелью. Она только закончила печь печенье для собак без сахара, и пластиковые пакеты в ее карманах заполнены крошками.

– Сидеть, – сказала она и, когда обе собаки подчинились, вытащила угощение.

Прежде чем предложить его, она попросила собак пожать ей руку.

– Хорошая работа, парни.

Они проглотили следующую подачку, и она подумала, что может лопнуть от любви. Почему она так отчаянно старалась защититься от боли и очередной потери? Людям нужна любовь для выживания. Любовь была опорой. Жизнью. Чем больше любви она излучает, тем больше получает в ответ.

Бисквит лизнул ее руку. Подливка прыгал как заяц, пытаясь укусить за хвост собрата, намереваясь использовать в качестве игрушки. Начался дружеский поединок. Эти двое с каждым днем излучали все больше счастья, не говоря уже об игривом настроении и уверенности в будущем.

Катарина начала думать, что из них выйдут отличные сторожевые псы. Обучение шутцхунд[13]13
  система тренировки собак для защитной службы


[Закрыть] работало лучше со щенками, которые были спокойны и уверены с самого начала, они рано вступали в общество, поэтому ничто их не тревожило. Но нервных, неуверенных собак нельзя тренировать, поскольку они часто становились подобны полностью заряженной винтовке в руках испуганного человека, у которого палец дергался каждый раз при виде своей тени. Также нервные собаки, как правило, обладают избирательным слухом и часто игнорируют команды тренера, кусая всех, даже тренера, из страха о собственной безопасности, а не из желания защититься.

Бисквит и Подливка, вероятно, не социализированы и, возможно, их раньше обижали, учитывая поведение собак с незнакомцами, но они определённо имели необходимую уверенность. Также у них отлично развит охотничий инстинкт, что не менее важно. Нужно уметь найти, преследовать и схватить пищу. Или, когда-нибудь, плохих парней.

Собаки уже освоили базовое обучение в послушании и, хотя Катарина только начала тренировать их искать... игрушки, лакомства и, однажды, если решит поднять их на новый уровень, наркотики... показали навыки в этом, отличившись обостренным обонянием. Следующий этап – работа над укусами, которая начинается как игра.

На самом деле она превратила все в игру от начала до конца. Тяжелый, мягкий рукав, который она отдала им... прелюдия к живому объекту... использовалась жевательная игрушка. Они играли в перетягивание каната с ним, стимулируя их уровень возбуждения все выше и выше. Цель состояла не в том, чтобы причинить боль, но крепко держала игрушку, пока не сказала им, отобрать ее.

Что служило ключом? Нужно перенаправлять их агрессию. И любить их. Всегда любить.

Так много людей, которые платили за ее услуги, спрашивали, как она творит такие чудеса с собаками. Ее ответ состоял из двух частей. Во-первых, она всегда брала щенков из приютов. И не принимала магазинных! Приютские собаки принимали дом за подарок. А во-вторых, из любви рождалась защита. Это просто, как дважды два.

Ее другие собаки, которых она забрала с боевых рингов, нуждались в большей любви и утешении, чем эти два. Даже в большем времени. Время, что одновременно психически и эмоционально опустошало, и волновало. Еще одна причина, почему ей пришлось оставаться сильной после смерти матери.

"Без силы, у нас ничего не будет".

Ей придется что-то дать.

– Я собираюсь позаботиться о вас, – прошептала она.– И я собираюсь дать вам жизнь, которую вы заслуживаете.

Они перестали бороться и с обожанием на нее посмотрели, словно поняли ее слова. Катарина решила, что собаки пытаются ей сказать, что тоже собираются позаботиться о ней.

Они обменялись взглядами... предвкушая? Подливка наклонила голову в сторону. Бисквит кивнул. Они слаженно подошли к ней. Каждый уткнулся носом в ее запястье, и когда Катарина попыталась повернуть руку, чтобы погладить их, собаки обнажили по паре клыков... клыков?!.. и вонзили их глубоко в ее вены.

Лавина боли! Взвизгнув, она попыталась выдернуть руки, но они сжали только сильнее. По крайней мере, боль утихла и сменилась теплым потоком...

"Разрази меня гром!" Она под кайфом? Катарина всегда сторонилась наркотиков, но это соответствовало описаниям ее брата... головокружение, ощущение легкости, словно она могла улететь, чувство экстаза, будто в ее мире все хорошо. Дерьмо! Что с ней происходит?

Наконец, собаки ее отпустили, и она упала. Ее ноги дрожали, кости вибрировали. Каждый орган охватил огонь, ее поглотило пламя, пот катился градом. Она умирала. Должна умирать. Она...

Перед ее лицом щелкнули пальцами. Катарина моргнула, широко открыв глаза, и обнаружила, что сидит, а не лежит. Еще больше сбивало с толку отсутствие боли, ее кожа и одежда были сухими, без намека на пот. Единственный признак произошедшего – металлический привкус во рту. Она прикусила язык? Нет, на нем не ощущалось никаких ранок.

С обеспокоенным выражением Гален присел перед ней.

– Хочешь рассказать мне, что с тобой случилось? Ты сидишь здесь не менее пяти минут, кряхтя и постанывая как зомби.

Но... но... прошло всего несколько секунд. Верно?

– Я в порядке.

Ее горло горело, словно она не говорила несколько дней, может, недель. Катарина встряхнула головой, чтобы рассеялись любые намёки на легкость.

Бисквит и Подливка сидели рядом, спокойно наблюдая за воином. На один безумный миг, ей показалось, что она ощутила их неприязнь к мужчине... незнакомцу!.. и несгибаемую решимость защитить своего глупого человека.

Нахмурившись, Катарина подняла руки на свет. Ее запястья выглядели нормальными. Не было никаких признаков ран, или даже синяка. Ей почудился укус?

– Я в порядке, – повторила она. – Правда. – Возможно, она заснула, и ей приснился укус. Или галлюцинировала? Вполне возможно. У нее почти было свидание с бессмертным воином. Более странные вещи происходят каждый день. – Что ты здесь делаешь?

– Я приготовил обед. Мой профиль. Сэндвичи с ветчиной.

Обед? Прошли не минуты, а часы.

– Спасибо, но я не голодна.

Ее живот был слишком занят, скручиваясь в тысячи крошечных узлов.

– Хорошо. – Гален грациозно встал. – Я положу один в холодильник на случай, если ты передумаешь. Если проголодаешься потом, у нас, каждый сам за себя. У тебя был шанс.

– Ты слишком добрый.

– Знаю. И теперь, когда я подмазал тебя...

Смысл фразы ускользнул от нее? Подмазал?

– Ты флиртуешь со мной?

Гален поиграл бровями, глядя на нее.

– Размечталась. Я надеюсь убедить тебя поговорить с Баденом, чтобы он помог Фокс справиться с Недоверием.

– У нее проблемы?

– Всего лишь ежедневно.

В ней шевельнулось сострадание, но также и воспоминание т знакомстве Катарины с Галеном. Он ей угрожал. Поэтому она ответила.

– Если ты начнешь называть меня своим сладким смыслом жизни с этого момента, я подумаю о возможности упомянуть женщину при Бадене.

Он улыбнулся.

– Надеюсь, ты такая же с рыжим... смысл жизни.

Гален отсалютовал ей, прежде чем выйти из комнаты, оставив ее с собаками.

Следующие несколько часов, она заняла себя тренировками, решив не думать о произошедшем. Или не произошедшем. Неважно! Когда один из псов начинал писать или какать, она отдавала приказы остановиться и выйти вдвоем, предлагая угощение каждый раз, когда они заканчивали свои дела на траве.

В доме... дворце... было миллион комнат, за каждым углом начинался новый коридор, в котором можно потеряться, поэтому она всегда следовала по одному пути. Прямой спуск по лестнице, через кухню, прачечную и под конец солярий. Задний двор был огорожен высокой стеной, сделанной из золота, стали и железа. Трава, кусты и множество цветов были идеально ухожены, а множество деревьев давали тень от палящего солнца.

Когда тренировка закончилась, она осталась снаружи, позволяя псам побегать, пока Катарина в голове составляла список покупок. Собачья дверь, органическая еда, бирки на ошейники, прочные поводки, спрей по нейтрализации мочи и игрушки.

– Игрушки —

Она услышала незнакомый голос и вместе с этим фактом отметила, что слова сказаны на незнакомом ей языке, но все же понятном. Нахмурившись, она огляделась. Никто рядом не стоял.

Но обе собаки застыли.

– Девушка, демон идет —

И вновь незнакомый голос застал ее врасплох. Однако в этот раз Катарина поняла, что слова звучат в ее голове. Но они не появились в голове, а были сказаны ей другими существами... Она посмотрела на собак. Нет, нет. Невозможно... и все-таки?

Собаки выбежали перед ней, когда Катарина закрутилась. Бисквит зарычал на Фокс, которая открыла дверь и прислонилась к раме, и Катарина буквально ощутила, как животное готово лопнуть от злости. "Это более чем странно".

– Тебе хорошо с ними, – сказала Фокс.

– Я люблю их, – ответила она. Только и всего.

И Бисквит, и Подливка улыбнулись ей, будто поняли значение слова. Или так и было?

Фокс потерла висок.

– Ты любишь Бадена? Подожди. Знаешь что? Это неважно. Я тебе не поверю. – Женщина рассмеялась с оттенком горечи. – Демон. Ну, ты понимаешь.

Катарина погладила собак за ушами.

– Он рождает паранойю, да?

– Если бы ты знала, сколько теорий заговора рождается в моей голове каждую минуту...

– Ты надеешься, что Баден заберет демона себе?

Потому что даже если он согласиться, Катарина будет сражаться всеми силами, чтобы остановить экзекуцию. Мужчина уже достаточно от него натерпелся.

– Да. Нет. Не знаю. Я больше ничего не знаю наверняка.

Сострадание охватило ее вновь. Сильнее чем ранее. Катарина ничем не могла помочь девушке, но могла попытаться отвлечь.

– Раз уж ты здесь, я могу использовать твою помощь, добыть несколько вещей для собак.

– Дай мне список, и я лично все подберу.

– Великолепно. – Она высказала все желаемое. – Но, эм, мне нужны кое-какие личные вещи. – Чтобы начать соблазнение... приручение... Бадена. – Как у массажистки.

– Без проблем. У нас есть одна среди персонала.

Даже лучше.

– У него... нее?.. есть переносной стол.

– У него. И да.

Мужчина. Даже лучше.

– Мне также нужно нижнее белье. Много нижнего белья, и убедись что оно очень развратное. Такое, которое бы одела проститутка. Высшего класса! Нет, отмена. Низшего класса. Ох, и мне нужны туалетные принадлежности. Лучше с запахом ванили. И презервативы. Много презервативов. Они не должны пахнуть ванилью. И купальник... у вас есть бассейн? Неважно, не имеет значения. Бикини со стрингами. Разве тебе не следует это записать?

—Мы принесем это тебе?—

И снова незнакомый голос, громче и яснее, чем раньше. Катарина посмотрела вниз на собак. Обе уставились на нее, ожидая ответа.

Они же с ней говорят?

Такая глупая мысль, но подозрение не давало ей покоя.

– Нет, – сказала она им на всякий случай. – Не нужно приносить.

Они разочарованно вздохнули.

– Ты разговариваешь со своими псами? – спросила Фокс, нахмурившись.

– Ты, нет?

Женщина пригладила темные волосы, пока устрашающе смотрела на Катарину.

– Я добуду вещи для тебя к концу дня.

– Или раньше. – Баден может вернуться в любой момент. – Например, скажем, в ближайшие два часа.

– Сделаю, что смогу. Просто... не причиняй боль воину. Если посмеешь...

– Нет.

– Но если причинишь...

– Я действительно не причиню. Мне... он нравится.

– ...я убью тебя, – закончила Фокс.

Когда собаки зарычали на нее, она повернулась на каблуках и ушла.

Катарина опустилась на колени, чтобы погладить и похвалить своих учеников. Они ощутили угрозу и отреагировали, оставаясь спокойными, стоя рядом. Теперь они виляли хвостами и облизывали ее.

Для нее этот мир совершенно отличался от того, что она видела, но эти собаки, они были ее нормой. И Баден... он был просто ее. Пока.

* * *

Баден переместился к Гадесу. Князь восседал на троне, диктуя инструкции Пипину, который стоял рядом, высекая на скрижали.

– ...голову отсечь, конечности оторвать, открыть сундук и... – Заметив Бадена, Гадес переключился. – Ну?

Баден бросил ему Сердце Земли.

– Еще одно очко.

– Отлично. – Гадес закрепил цепочку на своем запястье, посмотрев на Бадена с чем-то похожим на гнев. – Ты навредил Гарпиям?

– Нет. Не было нужды.

Гадес расслабился, но только слегка.

– Все детали. Сейчас же.

Он высказался, закончив рассказ тенями, отпугнувшими Гарпий.

– Тени... они миньоны Испорченности, да? – Высокий Лорд с возможностью соединяться с любым согласившимся человеческим духом. Он получал удовольствие лишь тогда, когда разрушал хорошую личность.

Гадес постучал двумя пальцами по челюсти, словно обдумывая свои следующие слова.

– Да, их зло родилось в человеческом сердце.

Разрушение понял все правильно. И теперь, не в пылу битвы, он был... разочарован. В его плоти сидело семя Испорченности.

– Почему такой мрачный? – спросил Гадес. – Наручи делают тебя невосприимчивым к их особенностям питания. Они хотят только защитить тебя, своего хозяина. И уничтожить твоих врагов, конечно.

Правда... на этот раз. Но Испорченность, как и любое зло, набросится на хозяина. Гарантированно.

– Что случится, когда я выиграю, и ты заберешь наручи.

Гадес загадочно улыбнулся.

– Тебе все равно не о чем беспокоиться.

Потому что он не переживет удаление наручей?

Нет. Он и Гадес связаны, и ни один из них этого не мог отрицать. Ответ, каким бы он ни был, просто еще не ясен.

– Пипин. – Гадес смахнул пушинку со своего колена. – Я решил наказать или вознаградить своих подопечных за нарушение правил и борьбу друг с другом?

– Вознаградить, сир.

Плечи Гадеса разочарованно поникли.

– Отлично. Я никогда не меняю собственных решений.

– За исключением тех, которые вы отрицаете, сир.

– Это правда. Ты подловил меня, Пипин. Поэтому я не уволю тебя сегодня.

– До конца дня еще несколько часов, сир.

Баден вмешался:

– Дай мне другое задание.

Гадес взглянул на него.

– Так хочешь победить Пандору?

– Так хочу победить Люцифера.

Одобрение вспыхнуло в черных глазах князя.

– Мы приближаемся к победе с каждым днем. – Щелкнув пальцами, он отмахнулся от Бадена. – Сейчас иди. Отдыхай, пока можешь.

Нет покоя грешникам. У него есть дело, которому нужно уделить внимание... наконец, разорвать связь между Катариной и Александром.

Баден не убьет его. Катарина хотела запереть мужчину навечно, и поэтому он будет сидеть взаперти. В обмен за сохранение жизни Александра, Баден настоит, чтобы мужчина отрекся от Катарины, по сути, расторгнув брак. В их мире слова мужчины будет достаточно.

Он переместился в темницу под крепостью в Будапеште и...

И мужчина, и цепи пропали.

Черт побери! Ублюдок не мог освободиться с помощью Ключа-ото-Всего. Торин никогда его не предаст. Баден знал это каждой клеточкой своего существа и ощущал стыд, вспоминая времена, когда не верил Торину и другим. Времена, появившиеся в его голове, когда он посмотрел на Фокс и увидел результаты сражения с Недоверием. Самые темные дни в его жизни. Такие темные, что он предпочел смерть.

С наручами и тенями он стал еще более опасным, чем раньше. И все же, у него не появлялось желания покончить с жизнью. Баден будет бороться за желаемое.

За Катарину. Прямо сейчас она была единственным ярким пятном. Он признал правду: нельзя ее потерять.

Но она уже замужем, эту связь он мог разорвать так скоро, как того хотел. Ярость... Кто-то должен был найти ключ от цепей в развалинах крепости. Кто-то с возможностью перемещаться... или даже с возможностью перемещаться именно к Александру.

Пандора! Ее имя ударило кнутом в его голове, Разрушение взревел.

Она заплатит. Баден тоже мог перемещаться к Александру, это означает, он просто упустил побег мужчины, в противном случае оказался бы где-то еще. Он стиснул в руках по кинжалу и переместился...

В центр оживленной трассы. Раздался гудок, грузовик был в нескольких секундах, чтобы не врезать в него. Сучка пыталась убить его, не нарушая правил. Он переместился, когда автомобиль задел его руку, в конечном итоге оказавшись в женской раздевалке.

Наполовину одетые женщины, которые уже имели дело с Пандорой и Александром ахнули, закричали и кинули в него полотенца и обувь. Баден переместился снова, в этот раз оказавшись в переулке, покрытом граффити.

Прозвучала серия выстрелов... до щелчка, который сказал о пустой обойме. Он пригнулся, одна из пуль попала в ключицу. Еще одно воспоминание не его жизни постучало в дверь его разума, но в этот раз, Баден без проблем проигнорировал его, поскольку его воля крепла.

Когда он выпрямился, то заметил Пандору. Выколотый глаз еще не исцелился полностью. Более уязвимым частям тела требуется больше времени. Но, по крайней мере, она восстанавливалась, хоть и была духом.

Отращивание новых конечностей возможно. Но только как быть с наручами?

Она надела черную футболку, скрывшую следы Испорченности на руке.

По количеству убитых людей, они равны. Баден заработал, таким образом, шесть очков, не считая очков, что они разделили за убийство миньона Люцифера. Сколько заработала она? И почему он не ощущает желания убить ее, несмотря на ее поступки сегодня?

– Привет, Баден. – Пандора выдала пародию на усмешку, перезарядила и прицелилась. Александр был привязан к ее талии, веревка, привязанная к концу цепи, обвивалась вокруг ее запястья. Помеха. Отлично. – Твоя маленькая ловушка не удалась, как видишь. Я нашла ключ в развалинах.

– У тебя есть кое-что принадлежащее мне, – сказал Баден, когда Разрушение зарычал.

– Он мой!

Баден запустил кинжал, целясь в веревку.

Пандора наверное подумала, что он собирался убить ублюдка, но не позволить ей увести его, потому что она вскочила, приняв бедром удар. Пандора поморщилась, подняла полуавтомат и выстрелила еще два раза.

Пули попали в его тело, разорвав желудок. Начала вытекать черная жидкость и вместе с ней и его сила.

– Если он умрет, то не сможет сказать нам, где спрятал монету.

Пандора целилась в Бадена, ее руки дрожали, пока из тела вытекала такая же черная слизь.

Она не могла заставить себя ранить его еще сильнее? Наверное, Пандора тоже чувствует связь.

– Он никогда нам не скажет, – бросил Баден. – И мне он нужен не из-за монеты. – Он повернулся к мужчине. – Скажи, что разводишься с Катариной.

– Никогда, – заявил Александр.

"Решает отказать мне?"

Ярость...

– Снова девушка. – Девушка покачала головой с отвращением. – Важны только монеты. – Если она заставит Гадеса исполнить мое самое большое желание.

Ее уверенность.

– Я это знаю, но откуда у тебя такая информация?

– Не только у тебя есть друзья, Плохиш.

Баден наклонил голову в сторону, изучая ее.

– Ты планируешь использовать монету для покупки себе царства, так?

– Да! А ты нет?

– Нет. – Но, по крайней мере, она была честной. – Ты никогда не была одержима. Не знаешь об ужасах жизни с демоном.

– Я хозяин теней и вижу воспоминания, которые никогда не переживала. Я могу справиться с демонами.

Неверно. Ты не справлялась с демонами. Ты морила их голодом.

– Кроме того, армия – это армия, – добавила она.– Я никогда не буду снова беспомощной!

Он разделял это чувство. Вопрос вынесен на обсуждение.

– Есть другие пути. Панди.

Она непреклонно покачала головой.

– Уйдешь сейчас и будешь жить. Останешься, и мы сразимся до смерти.

Разрушение скребло копытами в его голове, готовый атаковать. Угроза есть угроза, связь не важна.

Катарина бы не согласилась. "Пока дышишь, надеешься".

– Ты действительно хочешь освободиться от наручей? – Гадес мог простить несколько шишек и синяков, но не убийство.

С дикими глазами Пандора ответила:

– Монета даст мне собственное царство и свободу. Возможно, я сберегу тебя сегодня и захвачу в качестве раба завтра.

И в этом состоял ее грандиозный план?

– Думаешь, Гадес уже не держит всех князей под контролем? Я видел их. Как и ты. – Воины, кинули его через тронный зал, словно он был легким перышком. – Ты можешь получить царство, но точно не свободу.

– Получу. – Как безрассудно прозвучало. – Я не могу согласиться с таким.

Его кольнуло сострадание, такое он редко испытывал к этой женщине. Он винил Катарину. Ее мягкость, должно быть, повлияла на него.

Александр ухмыльнулся ему через плечо Пандоры, и зверь завыл, завыл в черепе Бадена, стремясь добраться до мужчины.

В висках застучало. "Сосредоточься".

– Я не позволю тебе...

– Дай мне одну ночь с ним, и клянусь, что никогда не наврежу твоему человеку.

Слова Пандоры снизили его буйство и даже утихомирили Разрушение. Она просто предложила единственное, от чего он не мог отказаться.

– Я даю тебе одну ночь.

Просчитанный риск. Если она найдет монету, то получит еще одно очко. И даже если ей не удастся, мужчина будет далеко от жесткого контроля Бадена.

– Завтра, – добавил он, – я приду за ним.

– Идет. Но если ты придешь за ним раньше, нападешь из засады, то вернусь за девушкой.

– И я ручаюсь, что ты останешься безрукой и безногой оболочкой.

Она фыркнула.

– Мне нравится мысль, что ты окажешься в клетке моего собственного производства. Возможно, я проведу всю ночь, создавая для тебя ловушки.

Он улыбнулся ей, бросая ей вызов.

– Я разочаруюсь, если ты поступишь иначе.

– До завтра. – Она исчезла вместе с Александром, который все еще ухмылялся. Глупец. Он считал, раз Пандора женщина, то от нее легче сбежать, и она представляет меньшую опасность. Баден ее лучше знал. Она причиняла своим жертвам боль такими способами, которые будут преследовать их до конца дней. Нимфа это знала, а вскоре поймет и Александр.

"Вернуться к Катарине. Начать заявлять права".

Улыбка Бадена выражала чистое соблазнение, когда он переместился домой.