Текст книги "Самая темная мука (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

Иии очередное полено в огонь его вины.

– Слезы. Грусть. – Уильям прижал ладонь к груди, словно его ударили. – А сейчас. Выбери себе девушку. Я сделаю тебе услугу и возьму остальных трех.

– Какими бессмертными вы являетесь? – спросил Баден у двух претенденток.

– Феникс, – ответила брюнетка с очевидной гордостью.

– Нимфа, – проговорила блондинка голосом полным искушения.

– Ты. – Он указал на блондинку. – Я выбираю тебя. – Секс нужен нимфам даже больше кислорода. По крайней мере, за свои хлопоты она получит нечто большее, чем просто наличку.

Брюнетка недовольно сникла, что удивило Бадена.

– С меня причитается, лепесточек, – сказал ей Уильям и подмигнул. – С ним, тебе бы пришлось отработать каждый цент. А со мной, ты можешь просто получать удовольствие. Не хочу преувеличивать свои навыки, но я изобрел женский оргазм.

Неважно. Баден поднялся, и, не прикасаясь к девушке, повел блондинку на выход. Он открыл дверь и жестом указал ей выйти. Девушку сопровождал легкий аромат белого олеандра. Соблюдая безопасное расстояние, Баден последовал за ней по узкому коридору.

– Выбери комнату, – сказала она с чем-то похожим на... ожидание? – Любую комнату.

Он выбрал первую справа, вошел первым на случай, если их там кто-то ждал, намереваясь напасть. На него не выпрыгнул ни один нападающий, но Баден отыскал скрытую камеру в часах на каминной полке. Дело рук Уильяма? Зачем?

Отключив устройство, он провел более тщательный обыск. В комнате находилась огромная королевских размеров кровать с балдахином и черными шелковыми простынями, ночной столик наполненный презервативами и лубрикантами, и кресло рядом со шкурой медведя-перевертыша.

Блондинка провела пальцами по ложбинке между своих грудей.

– Чего ты от меня хочешь, красавчик?

Зверь запротестовал. Громко. Ему она не нравилась, и он не хотел, чтобы Баден отвлекался и становился уязвимым в присутствии другого – особенно пытаясь его усмирить.

И все же Баден ответил:

– Раздевайся и склонись над кроватью, лицом вниз.

– О-о. – Девушка улыбнулась. – Собираешься отшлепать меня за похотливость?

Зверь выругался на Бадена, затем на девицу. Ты уйдешь. Уйди сейчас же.

Не угроза. Просто приказ. Но что-то в его тоне...

Тон, который Баден слышал лишь у королей. "Кто ты?"

После едва заметной паузы, зверь ответил: Я – Разрушение.

Глава 2

«Тяжелые времена часто приводят к лучшим моментам в жизни. Так что мужайтесь».

– Уильям Вечно Похотливый

Баден пошатнулся. Зверь... Разрушение... демон?

Князь, – добавил зверь.

В голосе существа слышалась неподдельная гордость.

"Да ты в ударе. Князь чего?"

На данный момент? Твой. Оставь девушку либо уходи. Выбор за тобой.

Есть еще один вариант. Баден сосредоточил внимание на выбранной им любовнице.

– Я не стану тебя шлепать, просто трахну. Раздевайся, нагнись над кроватью лицом вниз, – повторил он. – Пожалуйста, и спасибо.

Разрушение зашипел.

– Для тебя, красавчик, я сделаю все что угодно. – Девушка расстегнула бюстгальтер и выскользнула из трусиков. Белье упало на пол. Когда нимфа задвигалась, кольцо, которое она носила на пальце, поймало лучик света и вспыхнуло фонтаном разноцветных брызг.

Бах, бах, бах. Зверь пинал грудь Бадена с такой силой, что воздействие казалось вторым сердцебиением. Неужели ты не видишь опасность прямо перед своим носом?

Девица понятия не имела о его внутренних переживаниях и медленно повернулась к нему спиной. Она наклонилась над матрасом, как просили, и раздвинула ноги, открывая Бадену вид, по которому он скучал долгие столетия.

– Просто чтоб ты знал, я многое могу вынести, а затем попрошу еще. – Снова улыбнувшись, она через плечо взглянула на Бадена. – Покажи мне свою худшую сторону.

Она не переживет его худшую сторону.

Разрушение бил все сильнее и шипел все громче. Убей ее до того как она убьет нас.

– Нет, – сказал Баден сквозь сжатые зубы.

– Нет? – недоверчиво спросила девица. Она шлепнула себя по попке, оставив на коже красный отпечаток. – Собираешься уйти от этого?

Сжав зубы, Баден ответил ей:

– Я тебя отымею. – И заткну зверя.

Ее лицо засветилось облегчением, когда Баден подошел к ней сзади. Борясь с порывами своего спутника, он весь покрылся потом. И вскоре одежда прилипла к его слишком чувствительной коже.

Разрушение становился все более бешеным. Она враг. Увидь! Пойми же!

"Я вижу лишь односторонний билет в рай". Пришло время собраться либо же заткнуться. И неважно насколько это будет агонизирующим. Риск... награда. Баден оставил взмокшую рубашку на теле и просто расстегнул брюки.

Девушка беззастенчиво продолжала наблюдать за ним через плечо.

– Ты и правда, очень красив, знаешь?

– Только снаружи.

– Так даже лучше.

Бадену хотелось иметь хоть какой-то опыт с современными женщинами. Неужели им и вправду нравились придурки?

За четыре тысячи лет, единственной женщиной, с которой он контактировал, была Пандора, но и она постоянно пыталась его убить. Теперь она свободна, осязаема, поскольку, как и он, носит пару змеиных наручей. Она сбежала из крепости и сумела обойти охрану, чтобы устроить ему засаду. Дважды! В обоих случаях они почти поубивали друг друга.

Имела ли она дело со своей собственной версией Разрушения?

Дурак! Ты отвлекся. Без меня ты стал бы ходящей мишенью.

Черт, нет. Ложь отчаявшегося создания. Баден вытащил презерватив из своего кармана, не доверяя тому, что находилось в ящиках комода. Когда он зубами разорвал фольгу упаковки, комнату наполнило странное красное свечение. Он обхватил ладонью кинжал и оглянулся вокруг. Разрушение внезапно... удивительно... успокоился.

Девушка перевернулась и, опершись на локти, взглянула на него. Она изумленно вытаращила глаза.

– Твои руки.

Он посмотрел вниз и нахмурился. Наручи больше не были черными – они сверкали красным, и чем сильнее они накалялись, тем больше опаляли кожу, распространяя тонкие черные речушки по коже, напоминающие Бадену о трещинах в его жизни и вменяемости.

Что за дьявольщина тут происходит? Баден застегнул штаны, намереваясь пойти и отыскать Уильяма.

Его партнерша тяжело вздохнула.

– Неудивительно, что он хочет твоей смерти. – Без дальнейших комментариев, она набросилась на Бадена с кулаками.

Действуя на инстинктах, заточенных в кровавивших из сражений, Баден отшатнулся, прежде чем успел осмыслить происходящее. Он схватил ее запястье и вывернул ей руку за спину, эффективно обездвижив девицу.

А сейчас убей ее, – сказал Разрушение. Сделай из нее поучительную историю для всех, кто надумает навредить нам.

Он... не станет.

– Ты сказала, он хочет моей смерти. – Слова он прорычал. – Кто он? Уильям?

– Отпусти меня! – девушка попыталась его пнуть, но безрезультатно. – Ничего личного, ладно? Не с моей стороны. Я просто хочу свои деньги. – Она ударила свободной рукой по матрасу. – Мне стоило придерживаться плана и нанести удар, пока ты был бы ослаблен после оргазма.

Баден сильнее вывернул ей руку, от чего девица болезненно вскрикнула. Его внимание привлекло кольцо. Камень отошел, открывая спрятанную иглу. Она пыталась отравить его?

Поучительная история...

Враги должны умирать. Всегда.

– Уильям! – закричал Баден, хотя нужды в том уже не было.

Дверь спальни рывком распахнулась. Уильям ворвался внутрь, впившись прищуренным взглядом в блондинку.

– Ошибочка, нимфа. Я был бы хорошим с тобой. – Он был весь покрыт кровью. – Теперь ты испытаешь на себе мою худшую сторону.

Девица задрожала от ужаса.

– Она сказала: он хочет моей смерти. – Проинформировал воина Баден.

Под глазом Уильяма дернулась мышца.

– Он. Люцифер. И не смей воспринимать его как моего брата. Я никогда его не признаю.

Бадену стоило догадаться. Люцифер был властолюбивым. Жадным. Не раскаивающимся насильником. Убийцей невинных. Отцом лжи. Не существовало линий, которые он бы не пересёк. Не было ужасающих поступков, которые он не совершал против мужчин, женщин и даже детей.

Уильям кивнул подбородком на пылающие наручи Бадена.

– Приготовься. Вскоре ты встретишься...

Бадена затянуло в невидимую черную дыру... только чтобы он упал с другой стороны. Затем сосредоточился, когда оглядел огромный зал. Завитки дыма поднимались от нескольких костров, растворяясь в воздухе, когда доходили до куполообразного потолка, сделанного полностью из пламени. Там оказалось два выхода. Один за спиной, охраняемый гигантами, и один спереди, защищаемый еще большими гигантами.

В центре длинного помоста стоял грандиозный трон, сделанный из бронзовых человеческих черепов, на котором восседал сам Гадес. Он был крупным мужчиной, почти как Баден, с черными волосами и глазами такими темными, словно не имели начала или конца. На нем был надет костюм в тонкую полоску и итальянские туфли, элегантность противоречила звездам, вытатуированным на каждой костяшке пальцев.

Вежливый и все же дикий, Гадес развел руки в стороны.

– Добро пожаловать в мою скромную обитель. Полюби ее, прежде чем возненавидеть.

Баден проигнорировал бессмысленное приветствие. Он общался с князем только один раз до этого, когда мужчина вручил ему наручи и освободил из тюрьмы Люцифера.

– Зачем я здесь? – свечение пропало, металл охладился, став новь тусклым и темным. И вопрос получше: – Как я здесь оказался?

Гадес медленно и самодовольно улыбнулся.

– Благодаря браслетам, я твой господин, а ты – мой раб. Я зову – ты приходишь.

Баден поборол желание наброситься на князя.

– Ты лжешь. – Он никогда не был ничьим рабом, даже королевским. Зверь, с другой стороны... вполне мог. Осознание лавиной обрушилось на него, и внезапно важным остался лишь один вопрос.

– Кто такой Разрушение?

Князь оказался опытным стратегом, и лицо его сохранило спокойствие.

– Может, мужчина, которого я проклял. Или созданное мною существо. – Гадес сложил пальцы домиком возле рта. – Единственное, что тебе нужно знать? Он всегда предпочтет меня тебе.

Зверь не стал отвечать, и этот факт раздражал и смущал одновременно.

– Я буду бороться с побуждением тебе повиноваться, – поклялся Баден.

Гадес жалостливо поморщился.

– Когда я снова тебя позову, ты придешь. Если я дам команду, ты повинуешься. Давай проведем небольшую старомодную демонстрацию? – он приподнял подбородок, изобразив мужчину, который никогда не знал неуверенности. – На колени.

Колени Бадена подкосились, и он рухнул на пол с такой силой, что вздрогнула вся комната. Хоть и боролся со всех сил, подняться на ноги так и не смог.

К его ярости присоединился ужас. Быть связанным волей другого...

– Как видишь, моя воля – твой источник восхищения. – Гадес взмахнул рукой. – Можешь встать.

Тело избавилось от невидимых оков, и Баден вскочил на ноги, автоматически схватившись за рукоятку кинжала. Его обманули. И ох, какая ирония. В тот раз, когда ему стоило усомниться – он безоговорочно поверил.

Поборов удвоившуюся ярость, Баден прорычал:

– Ты не сможешь приказывать, если умрешь.

– Пустая угроза? Я ожидал большего от яростного Повелителя Преисподней. Извини, бывшего Повелителя. Но все хорошо. Сделай это. Попытайся меня убить. – Гадес жестом позвал его ближе. – Я не буду двигаться. Я даже мстить не буду, если ты нанесешь удар.

Не сомневаясь больше ни секунды, Баден ринулся к трону, уже распланировав нападения. Горло и сердце самые очевидные мишени, поэтому он нацелился на бедренную артерию. Массивная кровопотеря ослабит Гадеса.

Оказавшись на расстоянии удара, Баден наклонился и приготовился нанести удар.

Гадес улыбнулся с неподдельным удивлением.

Ярость снова удвоилась, а Баден...

Замер, неспособный двигаться. В каком-то дюйме от цели.

Выгнув бровь, Гадес заговорил:

– Я жду.

С криком, Баден поднял вторую руку. Она также замерла.

Князь усмехнулся.

– Поскольку ты определенно болен на голову, я помогу тебе понять, что происходит. Ты не способен навредить мне. Я могу насадиться на твое оружие, но прежде чем успею пораниться, ты направишь клинок на себя. – Он вопросительно провел пальцем вдоль острия кинжала. – Ларцовая сучка потребовала демонстрацию. А ты?

Ларцовая сучка. Ублюдок заставил Пандору пройти через то же самое?

Защитные инстинкты поднялись, ввергая в ужас. И все же, он решил, что понял причину страха. Прямо сейчас она была единственным человеком в мире, которая понимала его бедственное положение. Не только потому, что Пандора испытала те же ужасы в духовной реальности... ядовитые туманы, месяцы без единого проблеска света, проникающая до костей жажда, которая никак не угаснет... теперь они испытывают новые мучения в мире живых.

– Ну? – настаивал Гадес.

Бадену не нужна очередная демонстрация. Ему нужен новый план.

– Почему ты делаешь это?

– Потому что могу. – Черные глаза сверкали, словно ночное небо, усеянное гаснущими звездами. – Потому что сделаю все, причиню боль любому, лишь бы выиграть войну с Люцифером.

Войну, которую Баден поддерживал неделями. По собственной воле! Причин заставлять его не было.

– Пять минут назад, я бы сказал то же самое.

– Через пять минут, ты снова это повторишь. – Гадес откинулся на троне, вытянул ноги и взмахнул двумя пальцами. – Я решил поручить тебе некоторые из наиболее сомнительных заданий из моего списка. И услышу твое "спасибо".

Очнувшись от стоп-кадра, Баден отшатнулся. Осознание обрушилось на него подобно удару могущественных кулаков Уильяма. Он должен стать мальчиком на побегушках?

– Дабы обеспечить твое заинтересованное участие снаружи этих стен, каждое успешно исполненное задание принесет тебе одно очко, – продолжил Гадес. – Как только список завершится, раба с наибольшим количеством очков я освобожу от наручей и позволю жить в человеческой реальности.

Новые искры ярости вспыхнули в груди Бадена.

– А проигравший?

– А ты как думаешь? Мне не нужны бездарные слабаки. Но в конце концов, ты можешь с радостью принять удар кинжала, а? Ведь это твой Modus operandi[3]3
  Modus operandi (сокр. M.O.) – латинская фраза, которая обычно переводится как «образ действия»


[Закрыть], не так ли?

Вина...

– Не пытайся искать Пандору, чтобы устранить конкурента, – добавил Гадес. – Убьешь ее, и я убью тебя.

Агрессивным движением Баден облизнул губы.

– Я дух. Меня нельзя убить.

– Ох, милый мальчик, тебя совершенно точно можно убить. Без головы и рук, ты просто перестанешь существовать.

По крайней мере, из всего этого есть выход.

Черт, нет. Он никогда намеренно не умрет. Не снова. Он больше не станет ранить друзей столь подлым образом.

– Порабощая меня, ты вызываешь пламя гнева моей семьи. Армии, которая нужна тебе, если надеешься выиграть свою войну. Ты также разозлишь Уильяма, своего собственного сына.

Гадес закатил глаза.

– Хорошая попытка, но ты ничего не знаешь о связи отца с сыном. Уильям поддержит меня. Он всегда будет меня поддерживать. А на счет Повелителей, то я очень сильно сомневаюсь, что они станут помогать монстру, который изнасиловал одну из их друзей.

Нет, не станут. Аэрон, бывший хранитель Гнева, любил демона-обратившегося-в-девушку, словно родную дочь. Эта девушка, легион... называющая себя Хани... все еще страдала от последствий жестокости Люцифера.

Люцифер заслужил кол в свое черное сердце, а не очередную реальность, в которой он сможет править. Помощь ему никогда не будет даже рассматриваться.

Гадес стал меньшим из двух зол.

Баден щелкнул языком по резцу. Ему придется сыграть в игру этого ублюдка... хоть и предполагал, что исход не так прост, как рассказывает Гадес.

Нужно выиграть время. Найти выход.

– А как же твоя связь отец-сын с Люцифером? – спросил Баден с издевкой. – Я не особо чувствую твою любовь к нему.

– Ее нет, больше нет. Теперь, хватит болтать. У меня для тебя два задания. Для одного потребуется время. Для другого яйца. Надеюсь, ты свои не забыл.

Ублюдок.

Гадес хлопнул в ладоши и крикнул:

– Пипин.

Старик с осунувшимся лицом и сгорбленной спиной вышел из-за трона. На нем была надета длинная белая роба и выпирала каменная скрижаль. Не поднимая взгляда от своего тяжкого бремени, он сказал:

– Да, сир.

– Расскажи Бадену о его первом поручении.

– Монета и сирена.

Гадес с нежностью улыбнулся.

– Ты не утаил ни одной детали, Пипин. Настоящий мастер описания. – Когда он протянул руку, мужчина в робе положил крошечный кусочек камня ему на ладонь. – У человека в Нью-Йорке есть монета, которая принадлежит мне. Я хочу ее вернуть.

И это сложная задача?

– Ты хочешь послать меня за единственной монетой?

– Смейся сейчас, если хочешь. Потом уже не захочешь. – Камень загорелся и быстро превратился в пепел; Гадес подул в сторону Бадена. – Тебе понадобится время, как я говорил, и хитрость.

Он инстинктивно вдохнул. Секунду спустя, множество картинок появилось прямо в центре его мозга. Золотая монета с лицом Гадеса на одной стороне и пустая с другой. Роскошная усадьба. Часовня. Расписание. На изображении: двадцати пяти летний мужчина с лицом ангела в обрамлении золотистых локонов, которые напоминали нимб.

Внезапно Баден узнал множество подробностей, которые ему никто не рассказывал. Мужчину звали Александр Черник, и он родом из Словакии, где его отец построил империю, торгуя героином и женщинами. Четыре года назад Александр убил отца и взял семейный бизнес в свои руки. Как правило, его враги исчезали без следа. Но никто не мог связать с ним преступления.

– Теперь у тебя есть способность перемещаться к Александру, – сказал Гадес. – А также ко мне и в свой дом, где бы он ни находился. Способность расширится, чтобы включать все новые места назначения согласно заданиям, которые будешь получать.

Баден всегда хотел возможность перемещаться. Сегодня волнение сдерживала осторожность.

– Как у мужчины оказалась твоя монета?

– Это важно? Задание есть задание.

Достаточно правдиво.

– А мое второе поручение?

Пипин положил новый камушек на ладонь Гадеса. Вспыхнуло большее пламя... и в сторону Бадена полетело больше пепла. Когда он вдохнул, в его сознании появилось другое изображение. Прекрасная женщина с длинными пшеничного цвета волосами и большими голубыми глазами. Сирена.

Все сирены могут вызывать определенные эмоции и отклики с помощью голоса, но каждая семейная линия имеет свою отличительную особенность. Ее семья преуспела в создании спокойствия в условиях хаоса.

Девушка... она умерла много веков назад. Ее убили... подробности оставались скрыты. Что Баден знал? Теперь она дух, хотя отсутствие у нее материальности для него не проблема. Несмотря на наручи, он все еще мог прикасаться к другим духам.

– Принеси мне ее язык, – приказал Гадес.

Иными словами, отрезать ее язык?

– Зачем? – единственное слово сорвалось с губ Бадена.

– Мои искренние извинения за то, что тебе показалось, будто я должен удовлетворить твое любопытство. Иди. Сейчас же.

Баден открыл рот для протеста, но мгновенно оказался в крепости Будапешта, где жили его друзья. Он очутился в комнате развлечений, если быть точным, с Парисом, хранителем Разврата, и Сиенной, новой хранительницей Гнева. На заднем фоне играл какой-то фильм компании Hallmark, а эти двое полулежали на диване, ели попкорн и обговаривали способы проникновения в преисподнюю без лишнего шума.

Амун, хранитель Секретов, сидел за маленьким круглым столиком рядом со своей женой. Хайди была милой девушкой, со светлыми волосами длиною до плеч, в которых ярко выделялись розовые пряди. В ее брови сверкала серебряная штанга, а футболка, которую она надела, открывала руки с наколотыми именами, лицами и числами. Подсказки, необходимые ей, чтобы напоминать себе кем она была каждый раз, когда она умирала и снова возвращалась, но уже без воспоминаний. Хайди часто гибла, демон Ненависти каждый раз воскрешал ее лишь для того, чтобы позволить ей продолжить свою миссию: уничтожить врагов. В последний раз ее вернуло к жизни воплощение Любви.

Когда-то Баден был врагом номер один, и именно поэтому сотни лет назад она помогла его убить.

Всплыло воспоминание, то которое он прожил на самом деле, и Баден не смог его остановить, будто – потому что был одновременно живым и мертвым, телом и духом – оказался в ловушке между настоящим и прошлым. Он жил в Древней Греции вместе с остальными Повелителями. Обезумевшая Хайди пришла к нему и постучала в дверь, утверждая, что ее муж ранен и ему требуется врач.

С самого начала Баден подозревал ее в злом умысле. Но в то время, в злых умыслах он подозревал всех и устал, так сильно устал от непрекращающейся паранойи. Он даже друзей подозревал в различных грехах, а побуждение навредить им, убить их, ежедневно казалось непреодолимым. Несколько раз, он стоял у изножья чьей-нибудь кровати, сжимая в руке клинок. Однажды, он нанес бы удар.

Переезд в другой город не принес бы ему ничего хорошего. В то время Недоверие был столь же оголодавшим как сейчас Разрушение. В конце концов, демон вернул бы его домой. Незаконченные дела нельзя терпеть долго, слишком интенсивна паранойя, которую они вызывают. Самоубийство, подстроенное под убийство, казалось ему единственным решением.

Теперь от вида Хайди все внутри него переворачивалось. Он обидел ее за долгие годы до того, как она на него напала – убил ее настоящего мужа в битве. Она ему отомстила. Они квиты. К тому же, они оба больше не те, кем были раньше. Они начали с чистого листа. По большей части.

Разрушение прекратил играть в мертвого и зарычал на нее, вспоминая предательство, будто целью был именно он. Он желал мести.

"Этого не будет", – предупредил его Баден.

Кейн, бывших хранитель Бедствия, вышагивал вдоль второго стола, пока его жена Жозефина, королева Фей, изучала замысловатую карту. Длинные черные волосы рассыпались по ее хрупким плечам. Волосы, которые Кейн убрал с ее лица, открывая заостренные уши.

Воин прошептал ей что-то на ухо – нечто, что заставило ее засмеяться – затем поцеловал шрам на ее щеке... ложбинку на шее. Синие глаза Жозефины сверкнули теплотой.

– Война дело серьезное. – Она провела руками по своему округлившемуся животику – нежная ласка для ее нарождённого ребенка. – Давай будем серьезными.

Должен уйти. Сейчас же. Баден не стабилен. Он не должен находится столь близко от женщин, особенно возле беременных.

В то же мгновение его сразу заметили Парис, Амун и Кейн. Каждый из мужчин встал перед своей женщиной, действуя как щит, пока направлял на Бадена окровавленный кинжал.

Бадена покоробило столь слаженное действие. После его смерти, двенадцать воинов, которых он так пытался защитить, разделились на две равные группировки, сильно ослабив свою линию обороны. "Моя вина".

И хотя века спустя, обе группы наладили свои испорченные отношения, Бадену все еще предстояло смириться со своей совестью.

Разрушение пнул его внутри черепа. Убей!

В момент, когда мужчины осознали личность Бадена, они спрятали кинжалы в ножны. Хоть это и не усмирило зверя.

– Как прошел твой отпуск с Уилли? – подмигнул ему Парис. – Так же плохо, как и тот, в котором вместе с ним побывал я? – мужчина был столь же высок, как и Баден, достигая ростом 6,8 фута[4]4
  6,8 фута – 2072,64 см


[Закрыть]. Имел разноцветные волосы, с прядями от самого темного черного до светлейшего цвета льна. Ярко синие глаза, если только Парис не смотрел на потенциального врага, почти всегда сверкали приветливостью, приглашая окружающих, насладится вечеринкой... в его штанах.

Баден всегда был сострадательным. Надежны,й как скала. Всегда рядом, если нужен. Грустишь? Позови Бадена. Расстроен? Наведайся к Бадену. Он облегчит твои проблемы.

Но больше нет.

– Отпуск... – его повод для отъезда, – закончился.

Амун кивнул вместо приветствия. Сильный, молчаливый. Он имел темную кожу, волосы и глаза – настороженные глаза. У любителя развлечений Кейна, карие глаза сверкали счастьем, а разноцветные, как у Париса волосы, склоняли чашу весов на темную сторону.

Они были красивыми мужчинами, созданными в равной степени сексуальной приманкой и убийцами.

– Никогда ко мне так не подкрадывайся, мужик. – Кейн махнул на него пальцем. – Скорей всего потеряешь свои яйца. И когда это ты приобрел способность переноситься?

– Сегодня. Подарок... от Гадеса.

Амун напрягся, будто мог видеть происходящее в голове Бадена. Черт, наверное, так и было.

– Г-бомба что-нибудь тебе сделал? – потребовал ответа Парис. – Скажи только слово, и мы прикончим его вместе с сыночком-дегенератом.

– Говоря о Люцифере, – заговорил Кейн, жестом приглашая Бадена подойти ближе. – Мы тут составляем пошаговый план, дабы убедиться в его поражении.

– Прямо сейчас, у нас есть только первый шаг. Ворваться в его темницу и освободить Кроноса с Реей. – Жозефина потерла свой живот. – Они слишком много о вас знают, парни. Ваши слабости, ваши желания. Можно запереть их в нашей темнице.

Плохая идея, чтобы один из твоих врагов оказался под контролем других твоих недругов. Незадолго до этого Кроноса, бывшего хранителя демона Жадности, и Рею, бывшая хранительница Раздора, обезглавили. Самопровозглашенным богам дали по паре змеиных наручей, но они принадлежали Люциферу. Гадес предпочел не идти на обмен.

– Не идете за Титанами, – сказал Баден. – Пока не надо. Вероятно, они стали рабами Люцифера.

Также как его и Пандору поработил Гадес. У них могут быть силы... и желания… о которых Повелители ничего не знали.

– Не вижу проблему. – Сиенна подошла к своему мужчине. Стройная женщина с вьющимися темными волосами и лицом в веснушках. Огромные черные крылья изгибались за плечами, придавая ей царственный и немного злой вид. – Порабощенный человек – слабый человек. Нет лучшего времени, чтобы схватить их.

Нет! Баден отказывался поверить в ее утверждение. Он порабощен, но не слаб.

– Просто... доверьтесь мне в этом. Люцифер может хотеть, чтобы вы спасли эту парочку. Позвольте мне сначала немного раскопать. – Баден знал, где, прежде всего, применит свою лопату. Хотя в настоящее время Кили встречается с Торином, хранителем Болезни, когда-то она была с Гадесом. – Где Красная Королева?

– С артефактами, – сказала Хайди. – Почему ты...

Баден вылетел в коридор прежде, чем она успела закончить, и зверь недовольно зарычал.

Никогда не оставляй врагов за спиной.

"Я так и не делаю. Я оставил друзей".

Он перестал слушать протестующие крики, достигнув комнату с артефактами без происшествий.

Кили ходила взад-вперед. Она прошла мимо Жезла Разделения и Клети Принуждения, затем развернулась и прошла мимо них снова, теребя пальцами Покров Невидимости.

– Я не могу найти Ларец Пандоры, если я не могу его отыскать, то и не найду Утреннюю Звезду, – пробормотала она. Кили была красивой женщиной, у которой меняется цвет волос в зависимости от времени года. Лето подарило ей розовые волосы с зелеными прядями и глаза цвета полуденного неба. – Я должна найти Ларец. Должна отыскать Утреннюю Звезду. Что я упускаю? Что делаю не так?

Баден понимал, как опасно тревожить эту женщину, которая обладает силами за пределами воображения, но, в любом случае, откашлялся.

Когда она вздрогнула, вспышка боли пронзила его.

Зверь вновь закричал, требуя от Бадена ее смерти.

Бадену следовало поблагодарить ее. Она могла нанести гораздо больший вред. Это же? Ничто.

– Баден? – Кили растерянно моргнула.

Нужно вдохнуть... затем выдохнуть.

– Наручи сделали меня рабом Гадеса.

– А, да. – Она перекинула длинные волосы через плечо. Действие полностью женственное, скрывающее потусторонние силы, которые ей каким-то образом удавалось сдерживать внутри такого хрупкого на вид тела. – Ты так говоришь, будто это сюрприз.

"Она знала?"

– Так и есть. Для меня.

– Если ты не хочешь быть мальчиком на побегушках у Гадеса, зачем принял его наручи? – Кили уперла руки в боки. – Ты мог стать мальчиком на побегушках у Люцифера.

Когда она появилась с Гадесом, то сказала: "Самый сексуальный аксессуар в этом сезоне! Ты не пожалеешь о решении надеть их. Даю слово".

Он сжал челюсть так, что аж зубы заболели. Баден напомнил ей про это обещание.

– Я сказала это? – Кили пожала плечами. – Вау. Ну ты и доверчивый. Но, эм, я уверена, что подсчитала вероятность, будто что-то плохое с тобой произойдет.

Ох, действительно. Он сложил руки на груди.

– С радостью послушаю твои математические вычисления.

– Ну, есть у тебя два наруча и один бессмертный, со сколькими проблемами он столкнется? Точно. Это очевидно. Потому что сердце кровью обливается от секретов и собак с когтями.

И как только Торин остается в здравом уме, общаясь с ней? Вдобавок к тому, что она сошла с ума после многовекового плена, у нее еще и дерьмовая память. Кили существует с незапамятных времен и часто относится к своему мозгу, как к пробковой доске со множеством фотографий. Некоторые воспоминания заслонялись другими.

Нужно сосредоточиться на задаче.

– Кронос и Рея теперь контролируются Люцифером?

– Ох, да.

Наконец-то. Понятный ответ.

– Но слепой не может вести слепца.

И-и-и все вернулось на круги своя. Люцифер, Кронос и Рея не слепые. Баден решил поменять тему.

– Гадес приказал мне принести монету.

– Ну, не жди от меня ссуды. – Она подняла руки вверх, ладонями к нему и сделала шаг назад. – Я могу избить тебя наволочкой, полной мелочи, но никогда не дам ни цента.

– Я не прошу у тебя денег. Прошу информации. – Ему нужно влиться в огромный океан ее знаний. Каким-то образом. – Подумай. Зачем Гадесу нужна определенная монета?

– Он вновь остался без денег? Мудак! Если он взял драгоценности, которые я выкрала, то лишу его яиц. Снова!

Спокойствие...

– Послушай внимательно, Кили. Монета Гадеса у человеческого мужчины, и Гадес хочет эту особенную монету вернуть. В ней заключены специфические силы?

Сможет Баден использовать их в своих интересах?

Она послала ему воздушный поцелуй.

– Я могучая и ужасная. Бессмертный член королевской семьи! Меня не волнуют дела смертных.

Держись...

– Забудь о человеке. – Пока что. – Я должен отрезать язык сирене. Почему Гадес приказал выполнить такую отвратительную задачу?

– Ты чего! Потому что два языка лучше одного.

Разрушение заставило Бадена зарычать, когда вспыхнуло воспоминание... Кили парит в воздухе, ее волосы такие темно-красные, что напоминают реки крови. Другие зависли в воздухе вокруг нее, их тела напряжены, конечности трясутся... губы открыты в нескончаемом крике.

Один за другим, мужчины и женщины взрываются, куски плоти покрывают его... зверя. Кровь течет по нему, остался единственный мужчина.

Она ему улыбнулась.

– Лучше?

– Намного.

Он хлопнул в ладоши, гордясь ею, но также в нем вспыхнула настороженность. Если ее сила еще увеличиться, она сможет его победить.

Все угрозы нужно устранить.

Пальцы щелкнули перед лицом Бадена, и он моргнул, возвращаясь в настоящее.

– Эй! – летняя Кили смотрела на него. – Ты смотрел на меня словно на цель номер один.

– Не уверен, что понял этот термин... неважно. Я прошу прощения.

Зверь знал и восхищался Кили. Наверное, познакомился с ней через Гадеса... должно быть дружил с Гадесом?

Не лучшее время, чтобы избавляться от будущей угрозы. Даже если угроза – союзник.