Текст книги "Самая темная мука (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Глава 19

«Песня „Нагибайся, детка, вау, вау“ – это мощная вещь. Используй или потеряешь».

– Даника, Всевидящее око

Катарина прошлась по спальне, мысленно пробегая по списку дел. Выключить верхний свет и все лампы. Сделано. Установить повсюду и зажечь свечи с ароматом ванили и лаванды. Сделано. Настроить массажный стол и накрыть его одеялом. Сделано. Помыть тело ванильным мылом и надеть только кашемировый халат. Подготовлено и сделано.

Собаки мирно спали в ванной. Массажист ждал ее звонка. Не хватало только Бадена. Где же он?

Она села в кресло у потрескивающего камина, развалившись, чтобы выглядеть сексуально. Но спустя час поднялась и начала расхаживать, будучи уверенной, что виляет бедрами. На всякий пожарный. Если Баден прогуляет всю ночь, то она... она... черт! Она расстроенная пойдет в кровать. И в качестве расплаты убедится, что Баден будет ложиться спать неудовлетворенным неделю. "Уныло". Негативное подкрепление принесет вред им обоим.

Вздохнув, Катарина шагнула к окну и замерла. Минуты проходили одна за другой, темные мысли кружились в ее голове, разрушая чувственный настрой. Она здесь, чтобы соблазнить Бадена, в то время как ее брат... что? Он где-то там, скорее всего, ширялся. Или принял слишком большую дозу и никогда не получит шанс завязать.

"Почему меня это вообще волнует?"

Она вздохнула, уже ясно зная ответ. Доминик был ее единственной семьей, хоть ей и пришлось уйти, но остается... хорошо это или плохо... с семьей связанной. Навеки.

– Катарина.

Ее тряхнуло от рокочущего голоса Бадена, дрожь, охватившая ее, вызвала теплоту. Вздрогнув, она повернулась лицом к объекту своего увлечения... единственный человек способный отвлечь от всех проблем, просто сказав ее имя.

Как обычно при виде этого красивого мужчины у нее перехватило дыхание. Он принял душ. Его волосы были влажными, пряди казались темно-красными, почти коричневыми. На нем была надета черная футболка и камуфляжные штаны, которые оказались, заправлены в армейские ботинки. Его перчатки были на месте.

– Ты грустила. Почему?

– Я беспокоилась о своем брате.

– Тебе нужно прекратить... пожалуйста. Он причинил тебе боль. Поэтому не должен получить привилегию быть частью твоей жизни.

Ну. Баден научился просить, а не требовать. По-своему, да, но прогресс есть. И, ох, то, как он ее похвалил... ей это никогда не надоест.

Он оглядел ее, заметив полураздетое тело, и его черты лица заострились. От напряжения воздух вокруг него сгустился, потрескивая от электричества.

– Мне нравится твой халат, – сказал Баден. – Теперь сними его.

Ого. Ладно. Если бы на ней были трусики, то они стали бы мокрыми в одно мгновение. Очевидно, временами ей нравились приказы. И все-таки Катарина ответила:

– Попроси вежливо.

Логичность является ключевым моментом для успешных тренировок.

– Не могла бы ты его снять?

Она улыбнулась ему, внутренне гордясь Баденом.

– Да, могу. Для массажа.

Он хотел ее, явно намеревался взять, но планировал это сделать без прикосновений кожа к коже. Абсолютно неприемлемо. Сначала нужно дотянуться до звезд, и если нужно, потом довольствоваться цветами.

– Массаж? – спросил он заинтриговано.

– Мне определенно нужен массаж. Я устала после недавних... активных действий. – Ее дрожь только возросла, когда она подняла трубку. Система внутренней связи позволяла ей подключиться к любому телефону в доме, но ни к одному за пределами. Ей это показалось странным, но она не собиралась жаловаться. Катарина набрала правильный код для прислуги и, когда ответили, попросила поговорить с массажистом Фокс.

Когда он подошел к телефону, она ответила:

– Я готова.

Баден сложил руки на груди. Руки, которые, как она надеялась, вскоре ее обнимут.

– Массаж. От женщины.

Она рассмеялась, словно была очарована.

– Не будь смешным. – Немного наклонив подбородок, Катарина кивнула в сторону стула, который поставила возле переносного стола, место, с которого ему откроется прекрасный вид. – Садись.

Он опустил руки, потянувшись одной к рукояти кинжала.

– Мужчина?

– Да. Мне нравится глубокий массаж, и, как ты любишь мне указывать, мужчины намного сильнее.

Она в придачу взмахнула ресницами.

– Не всегда, – проскрежетал Баден. – Женщины могут быть...

– Но не беспокойся, дурачок, – обозвала она. – Я позволю тебе наблюдать.

"И ты не представляешь, что тебя ждет".

– Я это сделаю. Сделаю тебе массаж. – Его грубый тон говорил о том, что она бросила ему вызов. – Я сильнее любого человека.

Катарина надула губы, стараясь не захихикать, как школьница.

– Прикосновения причиняют тебе боль, а сегодня вечером я хочу только наслаждения.

Его ноздри раздулись, когда он резко выдохнул.

– Я в перчатках. Мне не будет больно.

Ох, сколько сейчас желания в его голосе.

– Хорошо, позволь мне перефразировать. Я хочу прикосновений без преград. Это приносит больше тепла... удовольсия.

Мышца под его глазом дернулась.

– Нет такого слова – удовольсия.

– Прошу прости мой бедный язык. Волнение помутило мой несчастный маленький женский мозг. – Катарина подошла к нему, виляя бедрами, и подвела к стулу. – Теперь, если ты будешь так добр и сядешь...

Баден не стал. Она толкнула его, и он с размаха опустился на стул, не спуская с нее глаз.

– Мне это не нравится.

"Это кристально ясно, дорогой".

– Зверь требует нового убийства?

– Да! И он настроен очень решительно.

– Ну. Что бы ты ни делал, – начала она, наклоняясь вперед, прижимаясь губами к его уху, – не причиняй вред человеку. Повторяю, не причиняй вред человеку.

Он сжал ручки стула.

– Я не могу дать никаких обещаний.

Катарина выпрямилась и заговорила решительным голосом.

– Ты дашь мне слово, или я не позволю тебе наблюдать.

Ой, ой. Ему это крааайне не понравилось. Красные всполохи появились в его глазах, и когда Баден заговорил, то раздалось два голоса, один яростный, а другой... страстный?

– Думаешь, что можешь заставить меня уйти, милая Рина?

– Нет. – "Нужно действовать аккуратно". Они вступили на опасную территорию. – Но я могу уйти в другую комнату.

– А я – последовать за тобой. Ни одна дверь не удержит меня от тебя. И ни одна стена. Чтобы достигнуть желаемого, я уничтожу любой барьер, не потреплю никаких препятствий.

Ужасно горячие слова, ужасно горячий мужчина.

– Ну, я могу отказать тебе в доступе к моему "парку развлечений". – Чтобы подчеркнуть смысл своих слов, Катарина провела руками по изгибам своего тела. – И ты ничего не сможешь с этим поделать.

Прошла секунда в напряженном молчании.

Наконец, он сухо кивнул и сказал:

– Я не убью человека.

"Довольно легко". Она подавила усмешку.

– И ты не причинишь ему вред.

Баден провел языком по зубам.

– Я не причиню ему вред.

– И ты поговоришь с Фокс, помогая ей. Она мне в какой-то мере нравится.

Когда женщина не погружается в параноидальные фантазии, так и есть.

– Да, – сказал он сквозь зубы. – Я помогу ей.

Какой хороший мальчик, а хорошие мальчики заслуживают награды. Катарина взяла его руку в перчатке и положила себе на грудь, ее сосок запульсировал от подобного внимания. Баден застонал, поглаживая свой возбужденный член другой рукой.

– Посмотри, что ты делаешь со мной, Рина.

– Если бы ты мог ощутить, что делаешь со мной, воин...

С еще одним стоном он сжал ее грудь.

Раздался осторожный стук в дверь. Баден напрягся, и Катарина затрепетала от радости. Она отпустила его... вся ее женская сущность взывала к его мужской... чтобы распахнуть дверь. "Да начнется игра".

Она поразилась, впервые увидев массажиста. Он полностью человек, как и Катарина, молодой, вероятно, около двадцати пяти лет, с прямыми каштановыми зачесанными назад волосами и темными глазами, обрамленными длинными ресницами. Она не заметила никаких недостатков, а внешность соответствовала сильному голосу. Очевидно, что он занимался в зале. Хотя занятия с тренажерами не сделает его похожим на таких мужчин, как Баден.

Ее обуяла гордость. "Это мой мужчина".

– Входи, пожалуйста.

Она отошла в сторону.

– Спасибо. Кстати, я Томас.

Он вошел с корзинкой с маслами, споткнувшись о собственные ноги, когда увидел большого, напряжённого Бадена на стуле.

– Не волнуйся, – бросила Катарина. – Воин обещал не убивать тебя и не делать больно.

Томас побледнел.

– Это... успокаивает?

Баден лишь сверлил его взглядом.

– Очень успокаивает. Что же. Будь милым, – начала она, смотря на Бадена, -

и отвернись. Также закрой глаза, пока я не разденусь и не устроюсь на столе.

– Конечно.

Томас мгновенно подчинился, и не только потому, что испугался реакции Бадена. Фокс рассказала о его спасении от группы вампиров несколько лет назад... вампиров!.. и теперь массажист полностью ей предан, работая на нее и предоставляя свои услуги.

Катарина развязала пояс на талии, на что Баден смотрел с особой внимательностью, словно она была единственным человеком на планете, казалось, он даже задержал дыхание. Она повела плечами, и материал упал с ее плеч под ноги, внезапно открывая взору каждый дюйм ее тела.

Перекинув волосы через плечо, она позволила ему смотреть. Катарина не смущалась. Зачем прикидываться?

Баден сжал ручки стула.

– Ты...

Холодный воздух дразнил ее разбухшие соски, пока тепло его взгляда сделало влажным ее естество. Катарина пробежала пальцами от груди к пупку, затем повернулась, продемонстрировав попку.

– Я?

– Катарина. – Хриплая мольба. – Ты восхитительна. Воплощение всех моих фантазий.

"Ох, его слова будоражат мои чувства!"

– И это только начало... – сказала она, забыв на мгновение, что у них есть слушатели. Она залезла на стол и прикрыла нижнюю половину полотенцем. – Я готова.

Томас порылся среди масел, выбрал одно, прежде чем отказаться от других.

– Дай знать, если я нажму слишком сильно или легко, – сказал он, растирая масло ладонями. От них повеяло запахом лаванды, когда массажист потянулся к ней.

Когда с губ Бадена сорвалось угрожающее рычание, Томас замер.

– Баден, – сказала Катарина. – Веди себя хорошо или это прекратится.

Он сразу затих.

Ну, ну. Ему не нравится, что другой мужчина к ней прикасается, но уверен, что насладится зрелищем.

Томас приступил к работе, разминая пальцами каждый чувствительный мускул ее спины. Она не лгала Бадену. От активной длительности у нее все болело. Кроме того, проведение время с бессмертными может быть тяжелым.

Его пристальное внимание к ее лицу обострялось с каждым прикосновением. Составляет мнение по ее выражениям?

– Сильнее, – сказала она, и Томас подчинился, заставив ее простонать. Катарина не сводила глаз с Бадена, черты, лица которого были искажены от желания, пылкой сексуальности и неукротимой ревности.

Ему стояк напоминал таран, но он даже не пытался это скрыть. Все мышцы Бадена стянуло узлом, ему нужен свой массаж.

"Он ощутит на себе мои руки. Скоро..."

Одна минута перетекала в другую. Его напряжение возросло до нового максимума, делая воздух толще. Катарина подумала, что ей придется плыть, чтобы добраться до него.

"Нырнуть..."

Она представила, как прикасается к Бадену... поглаживает его кожу... и не прошло много времени, прежде чем она возбудилась настолько, что ощутила ноющую боль.

– Оставь нас, – рявкнул Баден. – Сейчас же. И для собственной же безопасности, не возвращайся.

Томас даже не удосужился забрать свои принадлежности. Он метнулся к двери, которая закрылась за ним с мягким щелчком.

Катарина не стала ждать приказа... Баден не контролировал себя сегодня... а встала на шатких ногах.

– Я посчитаю, что твое хамство является причиной обиды и нужды оказаться на этом столе. Подойди.

– Нет. Ты подойди.

Он поманил ее пальцем, и она догадалась о его планах. Повторить то, что уже было между ними раньше. По крайней мере, начало. И Катарина не устояла, слишком велико искушение.

Его пальцы в перчатках ощущались хорошо, но она хотела большего.

"Посмотри на приз. Дай мне контакт кожи к коже или ничего".

– Нет, красавчик. Я останусь на месте. Но ты... ты снимешь одежду и расположишься на столе. Чем раньше ты это сделаешь, тем раньше я до тебя доберусь.

Ее зрачки расширились от вспышки похоти.

– Ты собираешься прикоснуться ко мне?

– О, да. Боль вполне может быть временной. Чувствительность, которую ты обнаружил, будучи духом, не может вступать в контакт с другим. Если так, мы уменьшим твою чувствительность. Ты же можешь выдерживать прикосновения дольше, чем раньше, так?

– Да. – В его голосе ощущалась тоска... но и неуверенность. – Я хотел этого, представлял. Хотя не должен рисковать тем, что причиню тебе вред. Не должен опускать защиту, позволяя себе быть уязвимым.

– Но...

– Но я доверяю себе достаточно, чтобы оставаться нежным. И я уверен, что ты не предашь меня. Потому что ты мне нужна больше, чем что-либо за всю жизнь. Даже за вторую жизнь.

Огорошив ее своими словами, Баден встал. Настоящая сексуальность в его движениях усилили ее боль. Распространяя жар по венам.

Он стянул футболку через голову, обнажив широкую мускулистую грудь с загоревшей кожей, на которую она постоянно пускала слюни, и татуировку бабочки, которую она надеялась прочертить языком.

"Однажды я полностью заполучу этого мужчину".

Он снял перчатки, черные линии на его руках служили мрачным напоминанием о его жестокой жизни... жизни, которую она хотела смягчить. Катарина заметила, что цвет линий становится глубже каждый раз, когда он возвращается с заданий Гадеса, понимая, что это означает смерть.

Когда-то это вывело бы его из себя. Она и Баден были слишком разными. Теперь? Наступает новая история, новая концовка, потому что она наслаждалась этим новым началом. Его доброта и забота построили мост через огромную проспать, разделяющую их.

Он скинул ботинки, штаны, потом трусы, наконец, оставшись полностью голым и, ох, восхитительным. Он – абсолютное совершенство. Тысячи других слов описывали его, но ни одно не оценивало справедливо.

Его член... Катарина едва могла поверить, что обхватывала его рукой. Он был таким большим. Огромным... но путь к финишу будет забавным.

– Ты смотришь, красавица. – Баден обхватил широкое основание и погладил. – Тебе он нравится? Хочешь его?

"Посмотри на приз". Ну, другой приз.

– Да. Так давай сделаем, что необходимо, чтобы я его точно получила.

Он подошел к ней, остановился, когда они оказались совсем близко. Его великолепный запах дразнил: "Лизни меня, укуси меня, не останавливайся". Его тепло подначивало: "Это меня ты так отчаянно жаждешь".

От одного глубоко вдоха его грудь поднимется напротив ее, создав критическое трение... и ее сопротивление рухнет.

Прикусив нижнюю губу, Катарина кивнула на стол. Баден забрался наверх и растянулся на спине, лицом к ней.

Непослушный мальчик.

– Хочешь наблюдать за мной, да?

– Всегда, – беззастенчиво выдохнул он.

Она выбрала бутылочку масла с ванильным ароматом и растерла им ладони. Прижавшись бедрами к стороне стола, Катарина занесла руки над его грудью, не прикасаясь, позволяя ему дрожать от ожидания.

Сейчас. Она легонько провела кончиками пальцев по его груди вниз, и Баден резко выдохнул.

– Больно? – спросила она.

– Да.

Ожидаемо. Пока что.

– Скажи, если станет хуже.

Она провела кончиками пальцев по тому же месту, снова и снова, всегда нежно, масло оставляло за собой мерцающий след.

Через некоторое время черты его лица разгладились. Напряжение спало.

– Также плохо, как и раньше? – спросила Катарина, теперь обводя пальцами его татуировку в виде бабочки.

В этот раз Баден замешкался.

– Да?

Вопрос. Определенно есть прогресс.

Покорение новой вершины вызвало у него хмурое выражение лица, которое оказалось еще мрачнее прежнего. К счастью, длительный контакт расслабил его, как и раньше. К тому времени как Катарина прикоснулась к каждому миллиметру, он перестал напрягаться и выгибался навстречу каждому прикосновению.

"Продолжай те же короткие и сладкие прикосновения! Всегда заканчивай на позитивной ноте".

Хотя она и дрожала, думая о возможности умереть от желания, Катарина закончила сеанс, хотя оба жаждали больше. Он возразил. Громко возразил. Только ее обещание начать снова утром его успокоило.

Но ночь оказалось мучительной. Они провели ее в разных спальнях. Если бы они остались вместе...

На рассвете Катарина бросилась в ванную и приняла душ. Вода только напомнила ей о горячей и мягкой коже Бадена. "Необходимо снова к нему прикоснуться".

Она натянула кашемировый халат. Обнаженный Баден ждал ее за дверью. Твердый и ожесточенный. Молча он потянул ее к столу, растянулся на нем и стал ждать.

"Полное и безоговорочное поражение".

– Ты готов?

Ее дрожь вернулась, когда она увлажнила руки маслом с запахом ванили.

– Более чем.

После первого прикосновения он отчаянно застонал. После второго – застыл. После третьего... расслабился?

Она скользнула ладонями вниз, ближе к его длине, объекту ее наваждения.

Баден действительно готов к большему?

"Не стоит спешить, только потому, что я изголодалась по нему". Она изменила направление и начала массировать выше и выше, обвела один из его сосков, затем второй. Он выругался, даже маленькие коричневые вершинки напряглись для нее.

– Думаешь, они смогут выдержать мой рот?

Огоньки желания пронизывали ее голос. Нет причин скрывать. Прямо сейчас этот мужчина принадлежит ей.

– Думаю, меня не волнуют, смогут они или нет. Я хочу твой рот. – От него исходили волны агонии и наслаждения, сильнодействующая черная магия, которая ее отравила. – Сделай это. Прошу.

Ноющая боль между ног... слишком сильна! Но Катарина наклонила голову и лизнула языком его сосок. Когда его стоны превратились в жесткие требование, она начала сосать.

– Катарина.

Баден потянулся к своей длине, желая погладить себя.

– Нет. – Она схватила его за запястья, останавливая. – Это мое. Я не разрешаю.

В его взгляде была мольба.

– Тогда сделай с этим что-нибудь. Не уходи на этот раз.

Она сделает кое-что... но не сейчас. Если она начнет действовать быстро, его агония может полностью затмить наслаждение.

– Не уйду, – согласилась Катарина.

Баден вцепился в края стола, его костяшки пальцев побелели, когда она скользнула пальцами вниз к животу. Ее рот последовал за пальцами. Катарина занялась его пупком, проводя языком вокруг краев, прежде чем осторожно приласкать и поцеловать его бедра, дразня Бадена.

Когда резко убрал ногу подальше от нее, Катарина обеспокоенно остановилась.

– Тебе нужен перерыв?

– Нет! – Капля пота стекла по его виску, исчезнув в волосах. – Продолжай. Пожалуйста.

"Отвлеки его".

– Что ты подумал обо мне, – начала она и лизнула его бедренную кость, – в день нашего знакомства. Знаю, что выглядела уродливо. Помню твое отвращение.

– Отвращение было направлено не на тебя, а на меня. Я испытывал к тебе желание, которого еще не понимал. Я не собирался брать тебя с собой, но не мог оставить. Я не был достаточно сильным.

Признание сделало что-то непонятное с ней.

– Я думала, ты пришел, чтобы спасти меня, и впервые меня не волновало, что стала дамой в беде. Теперь я знаю, ты спас меня... и стал одним из лучших вещей, которые со мной случались.

Гордость промелькнула в его глазах. Гордость и наслаждение.

– Я защищу тебя, – сказал он. Слова казались тяжелыми, словно Баден давал обет. – Я всегда буду тебя защищать.

– А я тебя.

Но он не закончил.

– Ты можешь положиться на меня, Рина. Я позабочусь о тебе.

Каким бы милым он не был, Катарина не хотела на него полагаться. Это создаст неустойчивость в уже несбалансированных отношениях. Когда один всегда дает, а другой всегда берет, чаши весов никогда не выровняются.

Однако, сейчас не время для такой серьезной проблемы.

– Как ощущения?

– Я готов. Хочу тебя. Нуждаюсь в тебе. Прими меня в свой рот и в свое тело. Просто прими.

Восторг... и собственная агония... оба чувства расцвели глубоко, глубоко в ее душе. В конце концов, отношения между ней и Баденом могут быть не такими уж и несбалансированными. Мощный воин готов умолять.

– Ты чувствуешь боль?

– Да, но сейчас другую. Она хуже и лучше одновременно. – Он оперся ногами. – Я получу тебя, – Баден зарычал. Затем схватился за отвороты ее халата и слегка потянул.

Материал упал на пол, оставив ее обнаженной. Его взгляд обласкал ее с ног до головы, в глазах Бадена читались благоговение и желание, заставляя Катарину дрожать, и силой своего желания подпитывая ее собственное.

– Да, ты меня получишь.

Она провела кончиками пальцев по его соскам, желая укусить и поцарапать его... не оставив ни одну частичку его тела без отметин желания... которое одолело Катарину. Захватило. Она никогда не испытывала такой животной нужды раньше, но ей это чертовски нравилось.

– Как ты хочешь меня?

– Всеми способами. – Баден схватил ее за талию, понес к кровати и бросил на матрас. Когда Катарина подпрыгнула, он встал коленями на край и пополз к ней. – Раздвинь ноги.

Она медленно и соблазнительно ему улыбнулась.

– Ты говоришь, это только до рассвета, красавчик?

– Я говорю, что, наконец, заполучу свое.