Текст книги "Мыс Грома"

Автор книги: Джек Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– В Париж? Я слышал, как ты разговаривала по телефону.

– Там я буду временно, транзитом. Мне там нужно кое с кем повидаться, я должна передать этому человеку вот это. – Она подняла со стола черный металлический ящик с прахом покойного. – Я говорю о сестре Генри.

– Сестре? – Диллон нахмурился.

– Возможно, я единственный оставшийся в живых человек, который знает, что у него есть сестра. На это имеются особые причины, поэтому не спрашивай меня о них, равно как и о том, куда я поеду после того, как побываю в Париже.

– Понятно.

Она бросила взгляд на часы.

– Сейчас семь, Диллон, а рейс в половине десятого. Успею, только не рассказывай Фергюсону, во всяком случае пока я не улечу. Помоги мне, Диллон, пожалуйста.

– Тогда не будем терять времени на разговоры. Иди укладывать вещи, а я тем временем вызову такси по телефону.

– Ты на самом деле сделаешь это, Диллон?

– Я сам провожу тебя.

Повернувшись, она выбежала из комнаты, а Диллон, вздохнув, тихо сказал себе:

– Ты что, рехнулся, что ли? Что это на тебя нашло? – Он поднял трубку.

В приемном покое небольшой частной лечебницы на Фарсли-стрит было очень тихо. Смит сидел в стоявшем у стены кресле с прямой спинкой. Кисть его правой руки была в гипсе и уложена в лубок. Полчаса, которые прошли со времени их с Джонсоном встречи с Диллоном, превратились в кошмар. Они не могли позволить себе обратиться в государственную больницу, поскольку в этом случае не миновать полиции. Поэтому пришлось вернуться к фургону, оставленному на аллее вблизи улицы Лорда Норта, откуда он, держа руль одной рукой, вернулся к парку у Виктория-тауэр, чтобы подобрать Джонсона. Еще хуже была поездка на Фарсли-стрит. Из операционной вышел доктор Шах. Это был низкорослый седовласый пакистанец в шапочке и халате зеленого цвета. На шее у него болталась операционная маска.

– Как он? – спросил Смит.

– Для человека, у которого раздроблен коленный сустав, он чувствует себя удовлетворительно. Он останется хромым до конца дней своих.

– Черт бы побрал этого плюгавого ирландца! – в сердцах произнес Смит.

– Вы что, ребята, лезете в самое пекло? А господин Сантьяго знает о том, что произошло?

– С какой еще стати? – Смит не на шутку встревожился. – Все, что только что произошло, его не касается.

– Просто я подумал, что это могло его заинтересовать, только и всего. На днях он звонил мне из Парижа по делу. Так я узнал, что он в наших краях.

– Нет, это происшествие к нему не имеет отношения. – Смит встал. – Я, пожалуй, поеду домой. Завтра зайду его проведать.

Он вышел через стеклянную входную дверь на улицу. Шах посмотрел ему вслед, затем прошел мимо столика регистрации посетителей, за которым в эти вечерние часы никого не было, и прошел к себе в кабинет. Он всегда считал, что береженого Бог бережет. Взяв телефонную трубку, он набрал номер телефона «люкса» Сантьяго в отеле «Риц».

В эти вечерние часы машин на улице было немного, и в восемь часов они уже были в Хитроу. Дженни выкупила свой билет в службе предварительного заказа билетов и, подойдя к стойке регистрации пассажиров, сдала его. Чемодан она сдала в багаж, но урну с прахом оставила при себе.

– У тебя есть время, чтобы выпить? – спросил Диллон.

– Почему бы и нет?

Настроение у нее теперь, похоже, улучшилось. Усевшись за столик в углу бара, она подождала, пока он вернулся, держа в руках бокал ирландского виски для себя и бокал белого вина для нее.

– Вижу, ты себя чувствуешь получше, – произнес он.

– Приятно сознавать, что стронулась с места и уезжаю подальше от всего этого. А что ты скажешь Фергюсону?

– Я не буду ничего ему говорить до утра.

– Ты сообщишь ему, что я улетела в Париж?

– Даже если не скажу, это делу не поможет, ему достаточно пяти минут, чтобы выяснить это, проверив по компьютеру данные регистрации пассажиров, улетающих рейсами «Бритиш эйруэйз».

– Это не имеет значения, к тому времени я буду уже далеко. А ты?

– Следующая остановка – остров Сент-Джон. Вылетаю туда завтра-послезавтра.

– Повидайся с Бобом Карни. Скажи ему, что я рекомендовала тебе к нему обратиться, и познакомься с Билли и Мэри Джонс. Они ведут все дела в кафе и баре, пока я в отъезде.

– А ты? Когда вернешься?

– По правде сказать, не знаю. Может, через несколько дней, может, через месяц – все зависит от того, как я буду себя чувствовать. Когда вернусь, загляну к тебе, если ты будешь еще здесь.

– Не знаю, куда меня забросит судьба.

– На Сент-Джоне найти человека не составит труда.

Объявили посадку на самолет. Они допили то, что оставалось в бокалах, и прошли в главный вестибюль аэропорта. Он проводил ее до поста пограничной стражи.

– Извини, если я тебе прибавила хлопот, заставив объясняться с бригадным генералом.

– Ничего страшного, мне это даже приятно.

– Ты очень хороший парень, Диллон. – Она поцеловала его в щеку. – Будь осторожен, слава богу, что ты на моей стороне. Счастливо.

Диллон посмотрел ей вслед, повернулся и направился к ближайшему ряду телефонов-автоматов. Достав из кармана визитную карточку с номерами телефонов, которую дал ему Фергюсон, он позвонил на Кэвендиш-сквер. К телефону подошел Ким и сообщил ему, что бригадный генерал обедает сейчас в клубе «Гаррик». Поблагодарив его, Диллон вышел из здания аэропорта к стоянке такси и сел в автомобиль, стоявший первым в очереди в ожидании пассажиров.

– В Лондон, – сказал он. – Клуб «Гаррик». Знаете, где он находится?

– Конечно, приятель. – Бросив взгляд в зеркало заднего вида, водитель окинул взглядом Диллона, на котором была рубашка с открытым воротом. – Напрасно теряешь время, парень, тебя не пустят туда в таком виде. Там обязательно нужно появляться в смокинге и при галстуке. Вход разрешен только членам клуба и их гостям.

– Посмотрим, ладно? От тебя требуется лишь отвезти меня туда.

Такси подъехало к клубу «Гаррик». Водитель подрулил к обочине тротуара и спросил:

– Тебя подождать, приятель?

– А почему бы и нет? Если ты окажешься прав, то я скоро выйду.

Поднявшись по ступенькам, Диллон остановился у столика регистрации посетителей. У дворецкого в форменной одежде был, как и всегда, учтивый вид.

– Чем могу быть вам полезен, сэр?

Диллон постарался придать своей речи безукоризненно правильный акцент.

– Мне нужно поговорить с бригадным генералом Чарльзом Фергюсоном. – Сказали, что сегодня он обедает здесь. Мне нужно увидеть его как можно скорее.

– Боюсь, я не могу позволить вам подняться наверх, сэр. Согласно нашим правилам, посетители допускаются в клуб лишь в костюме и при галстуке, но, если вы потрудитесь подождать, я распоряжусь, чтобы бригадному генералу сообщили, что вы здесь. Как ваша фамилия, сэр?

– Диллон.

Дворецкий поднял телефонную трубку и, сказав несколько фраз, положил ее обратно.

– Сейчас он спустится, сэр.

Диллон прошел в гостиную, с восхищенным видом разглядывая внушительных размеров лестницу и увешанные картинами стены. Спустя несколько мгновений на верху лестницы показался Фергюсон. Перегнувшись через перила, он бросил взгляд на посетителя, после чего спустился по лестнице.

– Черт бы вас побрал, Диллон! Что вам тут понадобилось? Из-за вас я был вынужден прервать обед, когда он был в самом разгаре.

– О боже, ваша честь! – Без видимых усилий Диллон вошел в роль ирландца, играющего в спектакле. – Вы так добры, что соизволили встретиться со мной. Вы только подумайте – такой влиятельный человек, как вы! Здесь такое элегантное место!

Судя по выражению лица дворецкого, слова Диллона его несколько насторожили, поэтому Фергюсон, взяв Диллона под локоть, потащил его на улицу, на крыльцо.

– Хватит валять дурака, мой бифштекс и так уже безвозвратно пропал.

– В вашем возрасте негоже питаться сырым мясом. – Диллон закурил, ярко вспыхнул огонек зажигалки «зиппо». – Я выяснил, кто нам противостоит.

– И кто же, боже милостивый?

– Я знаю только, как зовут этого человека. Сантьяго, Макс Сантьяго. Вообще говоря, он живет в Пуэрто-Рико, но в настоящее время оказался в Париже. Кстати, его ребята и совершили ограбление.

– Как вам удалось это выяснить?

– Пришлось малость побегать наперегонки с двумя нашими друзьями, которых мы видели на осмотре трупа в присутствии коронера и присяжных заседателей.

Фергюсон кивнул.

– Понятно. Надеюсь, вам не потребовалось для этого никого убивать?

– Неужели вы считаете меня на это способным? Пожалуй, это все, что я имел вам сообщить, бригадный генерал, тем более что мне страсть как хочется спать.

Спустившись по ступенькам, он подошел к такси, отворил дверцу.

– Я же говорил тебе, приятель, – сказал, обращаясь к нему, таксист.

– Ну ладно. Их все равно не переспоришь. Отвези меня на улицу Лорда Норта. – Он откинулся на спинку сиденья и бросил взгляд в окно, всматриваясь в проносившийся мимо ночной лондонский пейзаж.

Джек Лейн, который недавно развелся с женой, жил один в квартире на Вест-энд-лейн, на окраине Хэмпстеда. Он разогревал замороженную пиццу в микроволновой печи, когда раздался звонок телефона. Сердце у него екнуло.

– Джек? Говорит Фергюсон. Диллон столкнулся нос к носу с теми двумя подозрительными типами, которые были на осмотре трупа в присутствии коронера и присяжных заседателей и в крематории. Они работают на некоего Макса Сантьяго, живущего в Пуэрто-Рико, а с недавних пор обосновавшегося в Париже.

– Это все, сэр?

– Пока достаточно. Собирайся и дуй прямиком в контору. Посмотри, есть ли у французской разведки на него что-нибудь, затем проверь досье в ЦРУ, ФБР, словом, всюду, где только может быть какая-то зацепка. Он наверняка фигурирует в досье, занесенном в один из компьютеров этих организаций. Тебе удалось что-нибудь разузнать об этом ныряльщике по фамилии Карни?

– Да, сэр, во многих отношениях он представляет интерес.

– Отлично, доложишь мне о нем утром, однако этим Сантьяго начни заниматься прямо сию минуту. Помни, что в Штатах сейчас на пять часов меньше, чем у нас.

– Попытаюсь, сэр.

Со стоном Лейн положил трубку, открыл дверцу микроволновой печи и с отвращением посмотрел на пиццу. Черт бы все побрал, другого выхода у него нет. Впрочем, он всегда может поесть немного жареного картофеля с рыбой по пути в министерство.

Сидя у себя в квартире, Смит допивал второй большой бокал виски. Его правая рука была по-прежнему в гипсе и покоилась в лубке. Чувствовал он себя хуже некуда, к тому же рука начала сильно болеть. Он наливал себе еще виски, когда зазвонил телефон.

– У тебя есть какие-нибудь новости? – послышался в трубке голос Сантьяго.

– Пока что нет, мистер Сантьяго, – ответил Смит и помедлил, отчаянно придумывая, что бы сказать еще. – Возможно, что-нибудь будет завтра.

– Мне звонил Шах. Джонсон серьезно ранен, а у тебя сломана рука. Проклятый ирландский ублюдок – так, по-моему, ты изволил выразиться. Полагаю, речь идет о Диллоне?

– Да, мистер Сантьяго, нам пришлось с ним схлестнуться. Мы, видите ли, подкараулили девчонку, но ему удалось заманить нас в ловушку. У него был при себе пистолет.

– В самом деле? – сухо отозвался Сантьяго. – А что ты сказал, когда он спросил, кто твой хозяин?

– Ровным счетом ничего, – инстинктивно ответил Смит. – А вот Джонсон…

Он оборвал себя на полуслове.

– Продолжай, выкладывай все как на духу.

– Хорошо, мистер Сантьяго. Этот трусливый подонок назвал ваше имя Диллону.

Последовало минутное молчание, потом в трубке снова послышался голос Сантьяго.

– Я разочарован в тебе, дружок, крайне разочарован. – В трубке раздался щелчок, и все стихло.

Смит понимал, что это значит. Еще никогда в жизни ему не было так страшно. Действуя одной рукой, он собрал веши, вытащил тысячу с лишним фунтов стерлингов, которые хранил в жестяной банке из-под сахара на кухне, и вышел из дома. Через две минуты он уже сидел за рулем фургона и, управляя машиной одной рукой, гнал ее прочь. В Абердине с давних времен у него осталась подружка, которая всегда питала к нему слабость. Шотландия – вот куда надо сматываться. Чем дальше от Джонсона, тем лучше.

Шах сидел в частной лечебнице за своим письменным столом, приложив к уху телефонную трубку. Спустя несколько секунд он опустил ее, тяжело вздохнул и вышел из кабинета. Зайдя в небольшую аптеку рядом с операционной, он насадил иглу на шприц и наполнил его жидкостью из флакончика, который вынул из шкафчика с лекарствами.

Когда он открыл дверь в палату, находившуюся в самом конце коридора, Джонсон спал. Рядом с его кроватью стояла капельница. Мгновение Шах стоял, глядя на него сверху вниз, потом обнажил его левую руку и вонзил в нее шприц. Джонсон сделал примерно пять глубоких вдохов, потом его дыхание прекратилось. Проверив, подает ли больной признаки жизни, и не обнаружив таковых, Шах вышел из палаты. Задержавшись у столика регистрации, он поднял трубку и набрал номер.

– Похоронное бюро «Дирдин», – раздался голос в трубке. – Чем можем быть вам полезны?

– Говорит Шах. У меня есть для вас покойник.

– Он готов к тому, чтобы мы его забрали?

– Да.

– Будем у вас через полчаса.

– Благодарю вас.

Положив трубку, Шах отправился обратно к себе в кабинет, мурлыча под нос какую-то мелодию.

На часах было около одиннадцати, когда Трэверс вернулся к себе домой на улицу Лорда Норта и застал в кабинете Диллона, читавшего книгу.

– Дженнифер уже легла спать?

– Больше часа назад. Она очень устала.

– Немудрено, ведь на долю этой девушки выпало столько неприятностей. Не хотите ли пропустить по стаканчику на сон грядущий, Диллон? Не могу предложить вам ирландского виски, но, может, сойдет бокал старого доброго эля?

– Отлично.

Трэверс наполнил два бокала, отдал один из них собеседнику и уселся в кресло напротив.

– Ваше здоровье. А что вы читаете?

– Эпиктет.[11]11
  Эпиктет (ок. 50 – ок. 140) – римский философ-стоик. Раб, после вольноотпущенник, основные работы, записанные его учениками, посвящены внутренней свободе человека.


[Закрыть] – Диллон поднял книгу. – Это греческий философ, который принадлежал к школе стоиков.

– Я знаю, к какой школе он принадлежал, Диллон, – терпеливо произнес Трэверс – Просто меня удивляет, что вы это знаете.

– В этой книге он утверждает, что человек, не прошедший в своей жизни через испытание, не заслуживает того, чтобы жить. А вы с этим согласны, адмирал?

– Думаю, согласен, если это не значит взрывать бомбы, от которых гибнут невинные люди, под предлогом какого-то мнимого правого дела или стрелять людям в спину.

– Да простит вас Бог, адмирал, но я ни разу в жизни не устраивал взрывов бомб так, как вы говорите, и не стрелял никому в спину.

– Да простит меня Бог, Диллон, потому что сам не знаю, почему я склонен верить вам. – Залпом выпив виски, Трэверс встал. – Спокойной ночи, – сказал он и вышел из кабинета.

Управление машиной далось Смиту легче, чем он ожидал. Вскоре он наловчился держать руль одной рукой, придерживая его кончиками пальцев правой руки. Разумеется, дождь только затруднял движение. На выезде из Уотфорда он проскочил мимо поворота на автостраду и оказался на казавшемся бесконечным темном шоссе. Других автомобилей не было видно. Затем позади вспыхнули передние фары машины, которая на удивление быстро стала приближаться.

Она пошла на обгон. Это был большой черный грузовик. Перепугавшись до смерти, Смит выругался, зная, чем это ему грозит, и судорожно вцепился в руль. Грузовик резко свернул, пытаясь столкнуть его с шоссе и не оставляя пространства для движения, и фургон, протаранив придорожный забор, покатился по семидесятифутовому склону, дважды перевернувшись по пути. Наконец бесформенная груда металла замерла. Смит был еще жив. Лежа на боку в салоне машины, он чувствовал запах бензина, сочившегося из разбитого бензобака.

Послышались приближающиеся шаги – кто-то медленно спускался по склону холма.

– Помоги мне, – простонал Смит, – я здесь.

Кто-то зажег спичку. Это было последнее, что он запомнил. На мгновение его охватил ужас. Незнакомец бросил спичку в его направлении, и бензин вспыхнул ярким пламенем.

Глава 7

В Париже была без нескольких минут полночь, когда Дженни Грант, забрав свой чемодан из багажного отделения в аэропорту имени Шарля де Голля и быстро пройдя в главный вестибюль, подошла к стойке компании «Эвис», специализирующейся на сдаче в аренду автомобилей.

– Слава богу, вы еще работаете, – произнесла она, доставая паспорт и водительское удостоверение.

– Конечно работаем, – по-английски ответила дежурившая за стойкой молодая женщина. – Мы всегда дожидаемся, пока не прибудет последний рейс за день, даже в том случае, если он задерживается. На какое время вам понадобится машина, мадемуазель?

– Возможно, на неделю. Не могу сказать точно, но я приеду сюда еще.

– Отлично. – Девушка занялась оформлением бумаг и достала печать из своего формуляра. – Следуйте за мной, я покажу вам, где стоит машина.

Спустя десять минут Дженни, сидя за рулем «ситроена», ехала по шоссе, ведущему из аэропорта. Она держала курс на запад, в Нормандию. Урна с прахом стояла на пассажирском сиденье рядом с ней. Она прикоснулась к ней рукой, затем снова откинулась на спинку сиденья, чтобы следить за дорогой. Дорога ей предстояла долгая, возможно, ей придется ехать всю ночь, но это не имело значения, так как Лондон и все ужасные события, которые произошли за последние несколько дней, остались позади, и она наконец вырвалась на свободу.

Встав спозаранку, Диллон в половине восьмого был уже на кухне и жарил яичницу с беконом, когда туда вошел Трэверс в домашнем халате.

– Пахнет здорово, – сказал контр-адмирал. – Дженни тоже уже встала?

– По правде сказать, адмирал, ее тут уже некоторое время нет. – Диллон налил кипятку в фарфоровый чайник для заварки. – Вот, пожалуйста, попейте чайку.

– Да бросьте! Что вы хотите этим сказать?

– Лучше будьте умницей и попейте чайку, а потом я вам все расскажу. Все началось после того, как у нее сдали нервы и она решила прогуляться.

Диллон методично уничтожал свою яичницу, одновременно пересказывая события, происшедшие накануне вечером. Когда он закончил свой рассказ, адмирал сидел, не шевелясь. Лицо у него было нахмурено.

– Вы слишком много на себя взяли, Диллон.

– Она и так уже чересчур много испытала, адмирал. Все ясно как божий день, и я не видел никаких оснований для того, чтобы удерживать ее.

– Значит, она не сказала вам, куда собирается поехать?

– Первая остановка должна была быть в Париже – вот и все, что мне известно. Затем она намеревалась отправиться в какое-то неизвестное место, чтобы повидаться с сестрой Бейкера. Она хочет отвезти ей прах покойного, это же очевидно.

– Думаю, да. – Трэверс устало вздохнул. – Мне придется рассказать об этом Фергюсону. Ему это не понравится, очень не понравится, вот увидите.

– Что ж, пора наконец ему узнать, в каком несправедливом мире мы живем, – сказал Диллон и раскрыл утреннюю газету.

Трэверс еще раз тяжело вздохнул и, сдавшись, отправился к себе в кабинет и сел за письменный стол. Лишь тогда он неохотно протянул руку к телефонной трубке.

Было начало десятого утра, когда Дженни Грант притормозила у монастыря, принадлежащего Ордену смиренных сестер милосердия в деревушке Бриак, что в пяти милях от Байе. Она гнала машину всю ночь и была совершенно измучена. Железные ворота были открыты, она проехала через них и остановилась на усыпанной гравием и описывавшей круг аллее перед ступеньками, которые поднимались к двери красивого старого здания. Молоденькая послушница в белом рабочем халате, накинутом поверх рясы, равняла гравий граблями.

Держа в руках дорожную урну, Дженни вышла из машины.

– Я хотела бы встретиться с матерью-настоятельницей. Дело крайне срочное. Я приехала издалека.

– По-моему, она в часовне, сейчас проверим, хорошо? – сказала молодая женщина на хорошем английском языке.

Пригласив собеседницу следовать за нею, она направилась через великолепный парк к часовенке, которая стояла отдельно от главного здания. Когда она отворяла дверь, та скрипнула. Внутри царил полумрак, в свете свечей была видна, словно в тумане, икона с изображением Богородицы, сильно пахло ладаном. Подойдя к монахине, которая, преклонив колени, молилась у ограды алтаря, она прошептала ей что-то на ухо, потом вернулась к Дженни.

– Сейчас она подойдет к вам.

Она вышла, Дженни осталась стоять. Мгновение спустя мать-настоятельница осенила себя крестным знамением, встала и, повернувшись, подошла к ней. Это была высокая женщина далеко за пятьдесят, с приятным спокойным лицом.

– Я – мать-настоятельница. Чем могу вам помочь?

– Сестра Мэрайя Бейкер?

– Да. – На лице у нее отразилось недоумение. – Вы меня знаете, моя дорогая?

– Меня зовут Дженни, Дженни Грант. Генри говорил, что рассказывал вам обо мне.

Сестра Мэрайя Бейкер улыбнулась.

– Ну конечно. Значит, вы Дженни. – Внезапно на лице у нее отразилось беспокойство. – Что-то не так, я чувствую. Что случилось?

– На днях Генри погиб в автомобильной катастрофе в Лондоне. – Дженни протянула ей урну. – Я привезла вам его прах.

– О дорогая моя. – На лице сестры Мэрайи Бейкер отразилась боль. Перекрестившись, она взяла урну. – Пусть земля будет ему пухом. С вашей стороны это очень любезно.

– Да, но дело не только в этом. Я не знаю, куда податься. Произошло столько ужасных событий.

Дженни расплакалась и присела на ближайшую скамью в часовне. Сестра Мэрайя дотронулась рукой до ее волос.

– Что случилось, дорогая? Расскажите мне.

Когда Дженни закончила говорить, в часовне воцарилась тишина.

– В этой истории загадкам несть числа, – произнесла сестра Мэрайя. – Ясно лишь одно. Тот факт, что Генри на свою голову нашел эту подводную лодку, имеет исключительно важное значение для многих людей. А теперь хватит об этом.

– Да, я понимаю, – сказала Дженни. – Мне придется отправиться на Сент-Джон только для того, чтобы помочь Шону Диллону. Он плохой человек, сестра, я знаю, но так добр ко мне. Разве это не странно?

– Ничуть, моя дорогая. – Сестра Мэрайя помогла ей встать. – Подозреваю, что мистер Диллон уже не так уверен в том, что дело, за которое он раньше боролся, является правым. Но все это может подождать. На несколько дней вам необходим полный покой, время для того, чтобы собраться с мыслями. Так предписывает вам врач. Знаете, я ведь врач, наш орден ухаживает за больными. А теперь пойдемте искать вам комнату. Они вместе вышли из часовни, где после их ухода снова воцарилась тишина.

Когда за несколько минут до полудня лакей провел Диллона и Трэверса в квартиру на Кэвендиш-сквер, Фергюсон сидел у камина и просматривал содержимое какой-то папки. Джек Лейн стоял у окна и смотрел на улицу.

– Да благословит нас Господь, – сказал Диллон.

Подняв голову, Фергюсон холодно взглянул на него.

– Очень смешно, Диллон.

– Правильный ответ звучал бы так: «Да благословит Бог и вас», – отозвался Диллон, – но сойдет и так.

– Что, черт побери, за фортель вы выкинули?

– Она хотела уехать, бригадный генерал, она уже и так натерпелась, вот и все. А после нападения этих двух горилл в парке у Виктория-тауэр нервы у нее не выдержали.

– И вы взяли и решили встать на ее сторону?

– Речь не о ней, а о том, в чем она нуждается, бригадный генерал. – Достав сигарету, Диллон закурил. – Она сказала мне, что хочет повидаться с сестрой Бейкера, и попросила не спрашивать, куда она едет. Еще она сказала, что на то имеются особые причины, которые она не хотела бы раскрывать.

– А вам не будет интересно услышать, что Лейн провел проверку и не смог обнаружить ни единого упоминания о том, что у Бейкера есть сестра?

– Отнюдь. Дженни сказала, что, кроме нее, никто, возможно, больше не знает, что у него есть сестра. Может быть, речь идет о какой-то темной семейной тайне.

– Значит, она вылетела в Париж, а оттуда направилась бог знает куда?

– Мы провели проверку в аэропорту имени Шарля де Голля, – вмешался Лейн. – Она взяла напрокат машину в представительстве фирмы «Эвис».

– А что было потом? Что, черт побери, об этом известно? – В голосе Фергюсона сквозил еле сдерживаемый гнев.

– Я же говорил вам, что она и так достаточно натерпелась, – сказал Диллон.

– Но она нужна нам, черт побери.

– Она вернется на Сент-Джон, как только почувствует, что в состоянии это сделать. А пока нам придется обходиться собственными силами. – Диллон пожал плечами. – Нельзя требовать всего от жизни, это относится даже к вам.

Вне себя от ярости, Фергюсон продолжал сидеть, сердито глядя на него.

– По крайней мере у нас есть хоть какая-то зацепка, – наконец сказал он. – Расскажи ему, Джек, о чем речь.

– Макс Сантьяго, – ответил Джек. – Он стоит во главе группы, владеющей сетью гостиниц в Штатах. Живет в Пуэрто-Рико. Ему принадлежат отели во Флориде, Лас-Вегасе, ряде других мест, а также парочка казино.

– Этот факт установлен? – осведомился Диллон.

– Да, в первый раз мне крупно повезло с ФБР. У этих ребят есть досье, куда заносится вся сверхсекретная информация на людей, предназначенная для сугубо тайного использования. Это сделано потому, что в досье фигурируют люди, в отношении которых не удалось доказать, что они так или иначе преступили закон.

– А с какой стати Сантьяго упомянут в этом списке?

– Он подозревается в связях с колумбийским наркокартелем.

– В самом деле? – Диллон улыбнулся. – Вот сволочь.

– Хуже того. «Сэмсон-кей холдинг компани», зарегистрированная в США и Швейцарии, подразделяется на три другие компании, и только тогда появляется имя Сантьяго.

– Сэмсон-кей? – Диллон подался вперед. – Это уже интересно. Налицо прямая связь? Но почему?

– Сантьяго шестьдесят три года, – продолжал Лейн, – отпрыск старинного аристократического рода, родился на Кубе, отец генерал, поддерживавший очень тесные отношения с диктатором Батистой. В 1959 году, когда Кастро пришел к власти, его семье чудом удалось бежать. Членам семьи было предоставлено политическое убежище в Америке, а затем и американское гражданство, однако, судя по данным из досье ФБР, самое интересное в том, что, кроме той одежды, что была на них надета, у них больше практически ничего не было.

– Понятно, – отозвался Диллон. – А как же старине Максу удалось создать целую сеть гостиниц, которые наверняка стоят миллионы? Связей с контрабандистами наркотиков для этого недостаточно. Контрабанда наркотиков из Колумбии возникла гораздо позднее.

– Ответа на этот вопрос не знает никто.

Сидя в кресле, Трэверс с недоуменным видом слушал все, что говорилось.

– Но где же связь? Связь с Сэмсон-кей, с подлодкой номер 180, с Мартином Борманом?

– Ознакомившись с досье ФБР, я вышел на ЦРУ, – продолжал Лейн. – В их компьютер также занесены данные на него, однако уже по иной причине. Судя по всему, отец Сантьяго был большим другом испанского генерала Франко и отъявленным фашистом.

– Отсюда напрашивается связь с 1945 годом, окончанием войны в Европе и Мартином Борманом, – сказал Фергюсон.

Диллон кивнул.

– Теперь мне ясно. «Камараденверк».

– Возможно. – Бригадный генерал кивнул. – Это более чем вероятно. Давайте рассмотрим хотя бы одну сторону дела. Сантьяго с отцом оказались в Америке без гроша в кармане, но, несмотря на это, сумели каким-то загадочным образом завладеть колоссальными средствами, необходимыми, чтобы начать заниматься бизнесом. Нами точно установлено, что нацистская партия рассеяла миллионы по всему миру, чтобы не прекращать свою деятельность. – Он пожал плечами. – Это лишь предположения, но рациональное зерно в них есть.

– Есть одно «но», – сказал Диллон.

– Какое?

– Как Сантьяго узнал о том, что Бейкер нашел подводную лодку? Я хотел сказать – как он узнал, что Бейкер приехал в Лондон, остановился на улице Лорда Норта на квартире у контр-адмирала вместе с Дженни и мною? Похоже, он на редкость хорошо информирован, бригадный генерал.

– По-моему, Диллон говорит дело, – вставил контр-адмирал.

– Да, – согласился Фергюсон, – и мы со временем найдем ответ на этот вопрос, но сейчас нам пока придется об этом позабыть. Завтра вы отправляетесь на Карибское море.

– Как мы и планировали? – спросил Диллон.

– Именно. Летите рейсом «Бритиш эйруэйз» до Антигуа, а оттуда – на Сент-Джон.

– Не кажется ли вам вероятным, что Макс Сантьяго тоже объявится там? – спросил Диллон. – До сих пор он всюду совал свой нос.

– Поживем – увидим.

– Позвольте мне закончить, – вмешался Лейн. – У него дом в Пуэрто-Рико, что очень удобно, учитывая, что до Виргинских островов оттуда рукой подать. Судя по всему, ему принадлежит одна из тех моторных яхт, которые стоят не один миллион долларов. – Он заглянул в досье. – Яхта называется «Мария Бланко». Капитан и шестеро членов экипажа.

– Если он объявится, вам придется показать все, на что вы способны, – сказал Фергюсон. – Для этого вас туда и посылают. При себе у вас будет платиновая кредитная карточка и трэвел-чеки на сумму двадцать пять тысяч долларов. Легенда самая что ни на есть простая. Вы – богатый ирландец.

– Храни нас Бог, я и не знал, что такие существуют.

– Не валяйте дурака, Диллон, – оборвал его Фергюсон. – Богатый ирландец, у которого есть своя компания в Корке. Область деятельности – производство электроники общего назначения, компьютеров и так далее. Мы подготовили для вас приятный сюрприз. По прибытии на Антигуа вас будет ждать гидросамолет. Полагаю, вы умеете управлять гидросамолетом?

– При необходимости я мог бы управлять и гигантским аэробусом, бригадный генерал, но тогда вы бы об этом знали.

– Вот именно. Помнится, ты называл тип этого самолета, Джек?

– «Сессна-26», сэр. – Лейн повернулся к Диллону. – Судя по всему, у него есть поплавки и шасси, так что совершать посадку можно как на море, так и на суше.

– Я знаю этот тип самолета. Доводилось на них летать.

– Жизнь на Сент-Джоне сосредоточена в городе под названием Крус-бей, – продолжал инспектор. – Раньше существовавшая там фирма сдавала время от времени гидросамолеты в аренду на коммерческой основе, так что в гавани есть причал, средства обслуживания и так далее.

Перегнувшись через стол, Фергюсон передал Диллону папку.

– Отдел документации поработал на славу. Здесь два паспорта – ирландский и британский – на ваше настоящее имя. Поскольку вы родились в Белфасте, то имеете на это право. И удостоверение пилота, выданное Ассоциацией коммерческих авиалиний, в котором есть специальная отметка о праве управлять гидросамолетами.

– Все предусмотрели!

– Тут вы также найдете билеты на самолет и трэвел-чеки. Жить будете в Кэнил-бей, одном из лучших курортов в мире. Несколько лет назад я сам как-то побывал там. Это настоящий райский уголок, Диллон, вы счастливчик. Райский уголок на уединенном полуострове, недалеко от Крус-бей.

Раскрыв досье, Диллон перелистал несколько лежавших там рекламных буклетов.

– Курорт расположен на уединенном полуострове, семь пляжей, три ресторана, – вслух прочитал он. – Это местечко мне вроде бы подходит.

– Оно подходит всем, а не только вам, – сказал Фергюсон. – Два самых лучших коттеджа – это 7-Е и 7-D. Там останавливаются послы, Диллон, кинозвезды. По-моему, в коттедже 7-Е как-то жил Киссинджер. А также Гарри Трумэн.