Текст книги "Мыс Грома"

Автор книги: Джек Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5

Диллон дремал, лежа на своей кровати в замке Киво, когда его разбудил раздавшийся над головой гул самолета, описывавшего круги перед посадкой. Какое-то время он лежал без движения и прислушивался, явственно различая, как меняется тональность рева двигателей – пилот заходил на посадку. Судя по звуку, это был реактивный самолет. Подойдя к зарешеченному окошку, он выглянул наружу. На улице шел проливной дождь, но, переведя взгляд в сторону стен, он заметил, как из нависшей низко над землей тучи вынырнул «лирджет» и стал приближаться к взлетно-посадочной полосе. Мягко приземлившись, самолет стал выруливать, продвигаясь вперед, и он заметил, что на нем нет никаких опознавательных знаков. Затем самолет исчез из виду, он вернулся обратно, закурил, гадая, кто это прилетел.

До его слуха донесся крик, чья-то команда, и тишину разорвал гром винтовочных выстрелов. Он снова подошел к окну, но внизу была видна только часть внутреннего двора. Показались один или два солдата, ветер донес до него обрывки смеха. Судя по всему, в очередной раз провели повальную чистку в тюремных камерах. Интересно, сколько бедолаг встретили свой последний час у стены на сей раз. Затем снова послышался смех, в поле зрения показался армейский грузовик, но вскоре и он исчез.

– На этот раз, старик, ты угодил в скверную историю, – тихо сказал он себе. – В чертовски скверную историю. – Он отошел от окна, снова лег, докуривая сигарету и размышляя над положением, в котором оказался.

В Париже Сантьяго как раз собирался выйти из «люкса», отправляясь на деловой завтрак, когда зазвонил телефон. Сняв трубку, он услышал голос Фрэнсиса Пэймера.

– Я пытался дозвониться до тебя и раньше, но мне сказали, что тебя нет.

– Дела, Фрэнсис, поэтому я и здесь. Какие у тебя для меня новости?

– Мы накоротке переговорили с Картером. Он разговаривал с Фергюсоном. Тот заверяет, что девушка не знает о местонахождении подводной лодки. Говорит, что она в курсе дела, что Бейкер перед отъездом рассказал ей о своей находке, однако не сказал, где именно находится эта чертова штуковина.

– Фергюсон ей верит?

– Судя по всему, да. По крайней мере, у Картера сложилось такое впечатление.

– А что Фергюсон намерен теперь делать?

– Не знаю. Он сказал Картеру только то, что будет держать его в курсе дела.

– А как насчет девушки? Где она остановилась?

– В доме контр-адмирала Трэверса на улице Лорда Норта. На завтра назначен судебный осмотр трупа коронером и присяжными заседателями. Фергюсон согласился, чтобы сразу после этого она получила тело покойного.

– Понятно.

– Что ты обо всем этом думаешь, Макс?

– О девушке, ты хочешь сказать? Не знаю. Возможно, она говорит правду. С другой стороны, она может и лгать, и есть только один способ выяснить это.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, ее нужно об этом спросить, Фрэнсис, надлежащим образом, конечно. Метод убеждения в мягкой или любой другой манере творит с людьми чудеса.

– Ради всего святого, Макс, – начал было Фрэнсис, однако Сантьяго перебил его.

– Делай то, что считаешь нужным, держи меня в курсе относительно планов Фергюсона, а о девушке я сам позабочусь. Я собирался вернуться в Пуэрто-Рико завтра, но, пожалуй, задержусь тут еще на денек-другой. Тем временем я свяжусь со своими людьми в Сан-Хуане и попрошу их приготовить яхту «Мария Бланко» к выходу в открытое море. Когда нам станет известно, что Фергюсон замышляет какую-то операцию на Виргинских островах, я на яхте появлюсь в Сэмсон-кей и буду использовать его в качестве базы.

– Ради бога, Макс, только я не знаю, чем для меня обернется вся эта история. Если она выплывет наружу, на мне можно ставить крест.

– Этого не случится, Фрэнсис, я об этом позабочусь. Я всегда надеялся, что ты войдешь в состав кабинета министров. Очень полезно иметь друга – члена британского кабинета министров. У меня нет ни малейшего намерения допустить, чтобы это произошло, так что не беспокойся.

Положив трубку, Сантьяго на мгновение задумался, потом снова снял ее и связался со своим домом в Сан-Хуане, на острове Пуэрто-Рико.

Подложив под голову подушку, Диллон читал книгу, когда в замочной скважине со скрежетом повернулся ключ, дверь отворилась, и вошел майор Бранко.

– А-а, вот вы где.

Диллон не потрудился встать.

– А где же мне еще быть?

– Ну, зачем же так грубо? В конце концов, вы все еще с нами. По-моему, это достаточное основание для того, чтобы в известной мере испытывать к нам благодарность.

– Что вам нужно?

– Я привел одного человека, который хочет с вами увидеться. Вряд ли можно назвать его старым другом, но на вашем месте я бы отнесся с вниманием к тому что он вам скажет.

Он отступил в сторону. Диллон сбросил ноги на пол и уже собирался подняться. В этот момент в камеру в сопровождении Лейна вошел Фергюсон.

– Царица небесная! – вырвалось у Диллона. Бранко вышел из камеры и притворил за собой дверь.

– Боже мой, Диллон, что же вы бросились в бой сломя голову, не позаботившись о тылах? – Смахнув шляпой пыль с единственного в камере стула, Фергюсон сел. – Хотя раньше мы не встречались с глазу на глаз, полагаю, вам известно, кто я такой?

– Бригадный генерал Чарльз Фергюсон, черт бы вас побрал. Руководитель «Группы четыре».

– Это мой помощник инспектор сыскной полиции Джек Лейн, которого нам на время одолжило специальное подразделение Скотланд-Ярда. Именно поэтому вы ему не нравитесь.

Лейн стоял с каменным выражением лица. Прислонившись спиной к стене, он скрестил руки на груди.

– Вы в этом уверены? – спросил Диллон.

– Взгляни на него, Джек, – сказал Фергюсон. – Великий Шон Диллон, в прошлом – боевик ИРА, мастер убийств, который, как кое-кто считает, даст сто очков вперед Карлосу по кличке Шакал.

– Смотрю я на него, сэр, и все, что вижу, – это еще один убийца.

– Да, но в нем есть нечто особенное, этот человек может существовать сразу в тысяче разных обличий. Из него вполне мог бы получиться новый Лоуренс Оливье, если бы он в свое время не взялся за оружие. Под самым носом у тебя он способен перевоплотиться в совершенно другого человека. Помнишь, в ходе войны в зоне Персидского залива он задумал обстрелять из миномета Даунинг-стрит, 10, то есть то самое место, Джек, которое лучше тебя никто не знает, в тот момент, когда там проходило совещание военного кабинета с участием премьер-министра. Клянусь богом, задали вы нам тогда работы, Диллон.

– Польщен.

– Но теперь ты за решеткой, – сказал Лейн.

Фергюсон кивнул.

– Двадцать лет, Джек, двадцать лет этот человек ни разу не попадался, ну и к чему же он пришел? – Он огляделся. – Наверное, вы спятили, Диллон. Медикаменты для больных и умирающих людей? Вы?

– У всех нас бывают выходные.

– А заодно и ракеты «стингер». Так значит, вы толком не проверили груз. Наверное, теряете хватку.

– О'кей, представление закончено, – перебил его Диллон. – Что вы хотите?

Встав, Фергюсон подошел к окну.

– Во дворе внизу расстреливают хорватов. Мы слышали выстрелы, когда ехали сюда от взлетно-посадочной полосы. Когда мы въехали во двор, трупы как раз грузили в грузовик, чтобы увезти. – Он повернулся. – Когда-нибудь, в одно вот такое же прекрасное утро, наступит и ваш черед, Диллон. Если вы не образумитесь.

Достав сигарету из пачки «Ротманс», Диллон прикурил, чиркнув своей зажигалкой «зиппо».

– А вы хотите сказать, что у меня есть выбор? – спокойно осведомился он.

– Может, и есть. – Фергюсон снова сел. – Вы неплохо стреляете, Диллон, умеете управлять самолетом, говорите на нескольких языках, однако в настоящее время меня интересует задание, которое вам пришлось выполнять под водой, когда вы работали на израильтян. Разве не вы взорвали суда Организации освобождения Палестины у берегов Бейрута?

– Неужели? – спросил Диллон в свойственном ирландцам ироническом духе.

– Ради бога, сэр, оставьте в покое этого подонка, – сказал Лейн.

– Я жду ответа, старина, не глупите. Так вы это сделали или нет? – настойчиво спросил Фергюсон.

– А кто же еще?

– Отлично. Теперь к делу. У меня есть поручение, для выполнения которого требуется человек вроде вас – с такими же своеобразными достоинствами.

– Он хочет сказать – такой же проходимец, – ввернул Лейн. Фергюсон пропустил его слова мимо ушей.

– Не знаю, как именно дела обстоят на сегодняшний день, но может возникнуть потребность в человеке, который сумеет держать себя в руках в том случае, если события примут плохой оборот. На данном этапе я не уверен, что именно так и произойдет, но всякое может случиться. Единственное, в чем я уверен, заключается в том, что со временем нам будет нужен человек, обладающий незаурядными способностями ныряльщика.

– А где же ему придется нырять?

– У берегов принадлежащих США Виргинских островов. – Фергюсон поднялся. – Выбирайте, Диллон. Можете остаться здесь и ждать, пока вас расстреляют, а можете вместе с инспектором и мной вылететь сейчас обратно в Лондон на «лирджете», который стоит на взлетно-посадочной полосе.

– А что скажет на это майор Бранко?

– На этот счет можете быть спокойны. Прекрасный парень. Его мать живет в Хампстеде. Он уже сыт по горло югославской заварухой, да и у кого поднимется рука осуждать его за это? Я намерен позаботиться, чтобы ему было предоставлено политическое убежище в Великобритании.

– Выходит, вы можете все?

– Думаю, да.

Диллон задумался.

– Вы ведь знаете, что в Великобритании я нахожусь в розыске.

– Даю слово, что эта проблема будет решена, хотя я рискую нарваться на неудовольствие инспектора Лейна, но именно так обстоят дела. Разумеется, это означает, что вы должны будете делать все так, как вам скажут.

– Разумеется. – Взяв с кровати свою куртку, Диллон надел ее. – Я в вашем распоряжении.

– Я так и думал, что здравый смысл возьмет в вас верх. А теперь давайте выбираться из этого отвратительного места. – Фергюсон постучал в дверь своей тростью из ротанга.[8]8
  Ротанг – пальма; произрастает в тропических лесах Азии и Африки. Славится гибкими и прочными стеблями, полыми внутри, которые находят применение в производстве мебели и рыболовных снастей.


[Закрыть]

Дочитав дневник, Диллон закрыл его. Лейн дремал, свесив голову на подушку, и он передал дневник Фергюсону, сидевшему по другую сторону прохода лицом к нему.

– Очень интересно, – сказал Диллон.

– И это все, что вы можете сказать?

Протянув руку к бару, ирландец взял миниатюрную бутылку виски, налил из нее себе в пластмассовую чашку, выданную тюремной администрацией, и разбавил водой. – А что вы от меня хотите услышать? Хорошо, допустим, смерть Генри Бейкера стала результатом случайного стечения обстоятельств, однако, клянусь Богом, он умер счастливым. Наверное, обнаружение лодки номер 180 стало величайшим событием за всю его жизнь.

– Вы так думаете?

– Бригадный генерал, мечта каждого ныряльщика – найти судно, потерпевшее кораблекрушение, которое никому раньше еще не удавалось обнаружить. Желательно, чтобы оно было доверху набито испанскими дублонами, но даже если их и нет, судно само по себе тоже сойдет.

– В самом деле?

– Вам никогда не приходилось заниматься нырянием? – Диллон сам же рассмеялся над своими словами, – Впрочем, глупый вопрос. Под водой совсем другой мир, тебя там охватывает ни с чем не сравнимое ощущение. – Он отпил из бокала виски. Значит, эта женщина, о которой вы упомянули, эта Дженни Грант говорит, что он не рассказывал ей о том, где находится эта лодка?

– Совершенно верно.

– Вы ей верите?

Фергюсон вздохнул.

– Боюсь, что да. Как правило, я никому не доверяю, но в ней что-то есть, что-то особенное.

– Польститься на смазливое личико – в ваши-то годы! Все допускают одну и ту же ошибку.

– Не болтайте чушь, Диллон, – резко ответил Фергюсон. – Просто она симпатичная девушка, и в ней что-то есть, вот и все, что я хотел сказать. А в остальном думайте, что хотите. Сегодня вечером мы ужинаем вместе с ней и Гартом Трэверсом.

– Ладно, – кивнул Диллон. – Если она не знает, где лежит эта чертова штуковина, то чего же вы от меня хотите?

– Вы отправитесь на Виргинские острова и найдете ее – вот что я от вас хочу, Диллон. Уверяю вас, задача не из сложных. Я несколько лет назад был на Сент-Джоне. Райский уголок.

– Я поеду туда в отпуск?

– Нет, не в отпуск, хотя и будете делать вид, что это так. Свой хлеб нужно будет отрабатывать.

– Бригадный генерал, – терпеливо сказал Диллон, – море чертовски большое. Вы представляете себе, как трудно будет обнаружить в нем судно, которое лежит на самом дне? Даже в водах Карибского моря, где отличная видимость, его можно не заметить с расстояния и в сто метров.

– Ну, тогда вы что-нибудь придумаете, вы же всегда что-то придумываете, Диллон. Разве у вас не особый дар на это?

– Боже, я просто тронут доверием, которое мне оказано. Ну ладно, перейдем к делу. Вы уверены в том, что смерть Бейкера произошла по чистой случайности?

– В этом нет никаких сомнений. Тому есть свидетели. Переходя через улицу, он просто посмотрел не в ту сторону и угодил под колеса автобуса. К тому же добавлю, что водитель совершенно ни при чем.

– Ладно, а как насчет ограбления в доме этого адмирала Трэверса и «жучка» в телефоне?

Фергюсон кивнул.

– Да, сдается мне, тут дело нечисто. Казалось бы, внешне все смахивает на случайную кражу со взломом, однако наличие «жучка» свидетельствует об обратном.

– Кто бы это мог быть?

– Бог их знает, Диллон, но инстинкт подсказывает мне, что кто-то вступил с нами в борьбу, причем настроен он решительно.

– Но ради чего? Вот в чем вопрос.

– Я уверен, что вам удастся добыть на него ответ.

– А когда вы хотите, чтобы я отправился на Виргинские острова?

– Не могу сказать точно. Пройдет несколько дней, вот тогда и решим. – Фергюсон поправил подушку под головой.

– А где я буду жить, пока стану без дела болтаться в Лондоне?

– Я устрою так, чтобы вы остановились в доме адмирала Трэверса на улице Лорда Норта. Пока что можете отрабатывать свой хлеб, приглядывая за девушкой. А теперь, будьте другом, помолчите, мне нужно немного вздремнуть.

Сложив руки под головой, он прикрыл глаза. Допив виски, Диллон откинул голову на подушку и погрузился в размышления о состоявшемся разговоре.

– Да, Диллон, вот еще что, – пробормотал Фергюсон.

– Что такое?

– Я насчет доктора Вегнера и этого молодого болвана Клауса Шмидта, с которыми вам довелось иметь дело в Феринге. Вроде бы любители, которые руководствуются благими намерениями, но ведь тот мужчина, который случайно столкнулся с вами в Вене и потом свел вас с ними… Фарбен, так, кажется? Он ведь работал на меня. Я поручил ему устроить вас на нужное место, а потом дал одному из своих людей задание переправить вас к сербам.

– Хотите – верьте, хотите – нет, бригадный генерал, но я все время подозревал нечто подобное. Полагаю, ракеты «стингер» – тоже ваших рук дело?

– Видите ли, мне хотелось увидеть вас за решеткой. Тем более что однажды мне не удалось добиться этого. – Он пожал плечами. – Заметьте, нынешнее дело не имеет никакого отношения к той истории. Вам крупно повезло, что оно подвернулось кстати.

– Иначе вы бросили бы меня на произвол судьбы.

– Не совсем. Рано или поздно вас бы все равно расстреляли.

– Впрочем, какое это сейчас имеет значение? – спросил Диллон. – Когда задумываешься об этом, одно наслаивается на другое. – Прикрыв глаза, он задремал.

Времени было почти шесть, и по-прежнему шел дождь, когда Диллон, сидя за столом на кухне дома на улице Лорда Норта, смотрел, как Дженни Грант заваривает чай. Его как раз представили ей, а Фергюсон уединился в кабинете вместе с Трэверсом.

Она повернулась к нему и улыбнулась.

– Если хотите, я могу приготовить тосты или еще что-нибудь.

– Нет, что-то не хочется. Вы не против, если я закурю?

– Нисколько. – Она принялась собирать на стол к чаю. – Вы ирландец, но выговор у вас совсем не такой, как у ирландцев.

– Я родился на севере Ирландии. В том месте, которое у вас называется Ольстером, а у других – шестью графствами.

– В стране ИРА?

– Совершенно верно, – спокойно ответил он.

Она налила чай.

– А здесь вы чем занимаетесь, мистер Диллон? Права ли я буду, предположив, что бригадный генерал поручил вам присматривать за мной?

– А почему вы так думаете?

Усевшись напротив него, она стала маленькими глотками пить чай.

– У вас вид человека, который получил такое задание.

– А каким образом вы распознаете таких людей, мисс Грант?

– Зовите меня Дженни. Случилось так, что мне довелось познакомиться с самыми разными мужчинами, мистер Диллон, и, как правило, они оказывались негодяями. – Она на мгновение задумалась. – Но Генри спас меня от всего этого. – Она подняла голову, и он увидел, что глаза у нее заблестели. – А теперь он умер.

– Хотите еще чашку? – Он протянул руку к чайнику. – А что вы делаете на Сент-Джоне?

Глубоко вздохнув, она с видимым усилием ответила.

– У меня свое кафе с баром, которое называется «У Дженни». Вы непременно должны как-нибудь заглянуть туда.

– Знаете, что я вам скажу? – Диллон улыбнулся. – Возможно, я поймаю вас на слове. – Он отхлебнул еще чаю.

В кабинете Трэверс был в ужасе.

– Боже правый, Чарльз! ИРА? Да я просто в себя не могу прийти от изумления.

– Гарт, можешь изумляться столько, сколько тебе заблагорассудится, но этот подонок мне нужен позарез. Мне ненавистна сама мысль о том, что приходится признать это, но он – настоящий мастер своего дела. После того как мне удастся все уладить, я хочу направить его на Сент-Джон. А пока он может оставаться здесь и служить тебе в качестве телохранителя на случай, если возникнут какие-то непредвиденные обстоятельства.

– Ну ладно, – неохотно согласился Трэверс.

– Если у девушки возникнут вопросы, я сказал ему, чтобы он говорил ей, что занимается нырянием и я обратился к нему за помощью в розысках лодки.

– Ты считаешь, она этому поверит? По-моему, она довольно сообразительная молодая женщина.

– Не вижу причин думать иначе. Он действительно занимается нырянием, помимо всего прочего. – Фергюсон встал. – Кстати, к тебе, по-моему, сегодня заходил сотрудник моего отдела, который поставил подслушивающее устройство обратно в твой телефон и дал тебе радиотелефон?

– Совершенно верно.

Вслед за Фергюсоном Трэверс вышел из кабинета. Вместе они прошли на кухню, где Дженни и Диллон все еще сидели за столом.

– Итак, друзья мои, я покидаю вас, – обратился к ним Фергюсон.

– Встречаемся в полном составе за ужином в восемь. По-моему, в «Речном зале» отеля «Савой». – Он повернулся к Трэверсу. – Тебе это подходит?

– Но там полагается появляться в смокинге и при галстуке, а у меня нет иной одежды, кроме той, что сейчас на мне, – сказал Диллон.

– Будет вам, Диллон, отправиться по магазинам сможете и завтра, – устало ответил Фергюсон и повернулся к Трэверсу. – Как здорово, что ты такого же невысокого роста, что и он, Гарт. Уверен, твой блейзер ему подойдет. Увидимся позднее.

Входная дверь за ним захлопнулась. Диллон улыбнулся.

– Этот парень вечно спешит.

– Ну ладно, – неохотно проговорил Трэверс, – лучше пойдемте со мной, я покажу, где вы будете спать, и подыщу вам что-нибудь из одежды.

Он направился к двери. Подмигнув Дженни, Диллон двинулся за ним.

В это время неподалеку лжемеханик телефонной компании, назвавшийся Смитом, свернул в аллею, где был припаркован старенький фургон, и постучал в заднюю дверцу. Ее открыл Джонсон, и Смит влез в салон. Внутри находились кое-какая звукозаписывающая аппаратура и приемник.

– Есть что-нибудь? – поинтересовался Смит.

– Вообще ничего. Приемник был включен целый день. Экономка звонила несколько раз в бакалейную лавку, просила прислать мастера для ремонта стиральной машины. Сам адмирал звонил в Лондонскую городскую библиотеку, чтобы заказать какую-то книгу, а также в клуб армии и флота насчет какого-то мероприятия, запланированного на следующий месяц. Все это начинает уже надоедать. А у тебя что новенького?

– Некоторое время назад я наблюдал за домом, когда там появился Фергюсон.

– Ты уверен?

– Ну конечно, это, без сомнения, был он. Фотографии из досье, которые дал нам мистер Сантьяго, превосходного качества. Вместе с ним был какой-то парень.

– Кто это мог быть, как ты думаешь?

– Понятия не имею. Коротко остриженные, очень светлые волосы, черная кожаная куртка. Он остался в доме, а Фергюсон ушел.

– Что будем делать?

– Не выключай магнитофон. Утром я прогоню всю пленку и непременно услышу, если подвернется что-нибудь интересное. Я буду наблюдать за домом, а ты пока отдохни немного. Если они выйдут, я последую за ними и дам тебе знать по телефону прямо из машины.

– О'кей. Увидимся позже.

Они выбрались из фургона. Джонсон запер двери, и они разошлись – каждый в свою сторону.

Фергюсона еще не было, когда контр-адмирал, Диллон и Дженни приехали в «Савой» и поднялись в «Речной зал». Впрочем, столик был уже заказан, и метрдотель подвел их к нему.

– По-моему, мы вполне можем выпить, – предложил Трэверс.

Диллон повернулся к официанту, отвечающему за выбор вин.

– Бутылку невыдержанного шампанского «Крюг». – Он бросил взгляд на Трэверса и приветливо улыбнулся ему. – Предпочитаю эту бурду из разных сортов винограда.

– В самом деле? – чопорно спросил адмирал.

– Да, – ответил Диллон и предложил Дженни сигарету. На ней была простая белая блузка и черная юбка. – Вы просто прекрасно выглядите. – Он заговорил совсем другим тоном и со стороны производил впечатление вылощенного английского джентльмена, говорящего на классически правильном языке и обладающего всеми остальными непременными достоинствами настоящего денди.

– Неужели вы и пять минут не можете побыть одним и тем же человеком? – спросила она.

– Боже мой, разве это не было бы скучно? Давайте потанцуем. – Взяв за руку, он повел ее к танцевальной площадке.

– Как по-вашему, вид у вас приличный? – спросила она.

– Ну, блейзер сидит как надо, но галстук военно-морских сил, по-моему, выглядит несколько неуместно.

– А-а, теперь понятно. Вам не нравятся вещи, связанные с институтами власти?

– Не совсем так. В первый раз, когда я побывал в «Речном зале», я принадлежал к числу представителей как раз вот такого института, который назывался Королевской академией драматических искусств.

– Вы шутите?

– Нет, я проучился там всего год, затем мне предложили работу в Национальном театре. Я играл роль Лингстранда в пьесе Ибсена «Женщина у моря», того самого, что постоянно заходился в кашле.

– Ну, а затем?

– А затем в дело вмешались обязательства перед семьей. Мне пришлось вернуться домой, в Ирландию.

– Стыдитесь! А последнее время чем вы занимались?

В первый и единственный раз в своей жизни он сказал правду.

– На самолете я доставлял груз медикаментов в Югославию.

– А-а, так вы, оказывается, летчик.

– Балуюсь время от времени. Кем я только не был! Мясником, пекарем, изготовителем свечей. Ныряльщиком.

– Ныряльщиком? – Выражение ее лица говорило о том, что она сильно удивлена. – В самом деле? Вы серьезно?

– Да, а с какой стати мне вешать вам лапшу на уши?

Они кружились в танце по периметру танцплощадки, она откинулась назад в его объятиях.

– Знаете, вы производите на меня странное впечатление.

– Что вы хотите этим сказать?

– Мои слова, возможно, покажутся вам плодом воспаленного воображения, но если бы кто-нибудь обратился ко мне с просьбой пофантазировать на тему о вас, я бы, повинуясь какому-то необъяснимому импульсу, не имеющему ничего общего с логикой, сказала бы, что вы – солдат.

Диллон улыбнулся, но улыбка вышла какой-то кривой.

– И что же меня выдало?

– Значит, я права. – Она была очень довольна собой. – Вы когда-то были солдатом.

– Можно сказать и так.

Музыка смолкла, он отвел ее обратно к столику и попросил прощения за то, что собирается оставить ее.

– Хочу посмотреть, какие сигареты здесь в баре.

– Послушайте, дорогая, – обратился к ней контр-адмирал, когда он ушел. – Знаете, не стоит слишком близко сходиться с ним, он вам не пара.

– Не будьте старым занудой, адмирал. – Она закурила. – Он мне очень понравился. Он только что занимался доставкой груза медикаментов в Югославию, а когда-то был солдатом.

Фыркнув, Трэверс не смог удержаться.

– Да, солдатом ИРА, погрязшей в крови.

Она нахмурилась.

– Вы серьезно?

– Отвратительный тип. Еще хуже, чем Карлос. Его уже многие годы разыскивают по всей стране. Единственная причина, по которой он здесь, состоит в том, что Чарльз заключил с ним сделку. Он намерен помочь нам в этой истории, отправиться на Сент-Джон, найти подводную лодку и так далее. Наверное, этот подонок ко всему прочему занимается еще и нырянием.

– Не верится.

Выходя из бара, Диллон столкнулся с входившим в ресторан Фергюсоном, и они вместе подошли к столику.

– Вы прекрасно выглядите, дорогая, – сказал Фергюсон, обращаясь к Дженни. – Кстати, судебный осмотр трупа коронером и присяжными заседателями назначен на завтра, на 10.30 утра. Вам нет необходимости появляться там, потому что Гарт уже формально опознал труп.

– Но я бы хотела там быть.

– Ну что ж, если таково ваше желание…

– Как скоро после этого можно будет кремировать тело?

– А вы хотите именно этого?

– Да, я хотела бы получить его прах, – спокойно ответила она. – Я не надеюсь, что его будут отпевать в церкви. Генри не был верующим.

– Вот как. – Фергюсон пожал плечами. – Ну что ж, если вы пожелаете воспользоваться услугами наших людей, все это можно сделать сразу же.

– Завтра во второй половине дня?

– Думаю, да.

– Отлично. Я была бы благодарна, если бы вы могли все устроить. Если вы уже намерены сделать заказ, то для начала я хотела бы попробовать икру, затем среднепрожаренный бифштекс и салат в придачу.

– А стоит ли сейчас? – осторожно осведомился Фергюсон.

– Это называется радоваться жизни. – Она потянулась к руке Диллона. – И я снова хочу танцевать. – Она улыбнулась. – Не так уж часто приходится танцевать фокстрот с боевиком ИРА.

Наутро в небольшом, обшитом дубовыми панелями зале суда в Вестминстере народу было немного – от силы человек пять-шесть. Дженни сидела на передней скамье вместе с Трэверсом и Фергюсоном, а Диллон, снова надев свою куртку, стоял позади вместе с судебным исполнителем. Наступила короткая пауза, когда один из мужчин, сидевший впереди, подошел к скамье и получил какое-то указание от судебного пристава. Когда он вышел, в зал вошли Смит и Джонсон и уселись на скамью по другую сторону от прохода, напротив Диллона. Они были в строгих костюмах, при галстуках, но одного взгляда на них было достаточно, чтобы Диллон понял, с кем имеет дело. За двадцать лет, проведенных в кругу людей, живущих неправедными делами, у него выработался безошибочный нюх на них.

Судебный пристав объявил заседание открытым.

– Прошу всех встать при появлении коронера ее величества.

Коронер оказался седым как лунь стариком, одетым в серый костюм. Дженни была удивлена. Она-то думала, что он появится облаченным в мантию. Положив перед собой папку, он открыл ее.

– Дело носит необычный характер, и, ознакомившись с предоставленными в мое распоряжение фактами, я принял решение, что ввиду этого в присутствии жюри присяжных необходимости нет. Присутствует ли в зале бригадный генерал Чарльз Фергюсон?

Фергюсон встал.

– Да, сэр.

– Насколько я могу судить, благодаря вам на этом деле имеется гриф «Д» Министерства обороны, на основании чего суд заключает, что для этого, вероятно, есть основания, затрагивающие интересы национальной безопасности. Я соглашаюсь с этим грифом и позабочусь о том, чтобы это обстоятельство было приобщено к делу. Кроме того, считаю на данном этапе целесообразным четко дать понять всем присутствующим в зале представителям прессы, что предание огласке подробностей всех дел, на которых стоит гриф «Д», является уголовно наказуемым преступлением и карается тюремным заключением.

– Благодарю вас, сэр. – Фергюсон сел.

– Поскольку показания свидетелей, попавшие в распоряжение полиции по этому прискорбному делу, не оставляют места для двусмысленного толкования, то, прежде чем закрыть дело, мне необходимо лишь подтверждение того, что труп был официально опознан.

Судебный пристав кивнул Трэверсу, который встал и подошел к месту для дачи свидетельских показаний. Коронер бросил взгляд на лежавшие перед ним бумаги.

– Контр-адмирал Гарт Трэверс?

– Да, сэр.

– Какие отношения были у вас с покойным?

– Многие годы он был моим близким другом, а по приезде в отпуск с принадлежащих США Виргинских островов он остановился у меня в доме на улице Лорда Норта.

– И вы официально опознали его труп? – Трэверс кивнул. – Присутствует ли в зале суда мисс Дженнифер Грант? – Она с трудом встала. – У меня имеется доверенность, оформленная на ваше имя. Вы хотите заявить свои права на тело?

– Да, сэр.

– Да будет так. Судебный пристав оформит это в виде соответствующего решения. Суд выражает вам соболезнование, мисс Грант.

– Благодарю вас.

Когда она села, судебный пристав возвестил:

– Прошу встать при уходе коронера ее величества.

Все встали, коронер удалился. Трэверс повернулся к Дженни.

– Все в порядке, дорогая?

– Все отлично, – ответила она, но лицо у нее было бледным.

– Пойдемте. Чарльз сейчас получит распоряжение. Он потом нас догонит.

Пройдя мимо Диллона, они вышли на улицу. Встав, Смит и Джонсон вместе с другими двинулись к выходу, пока Фергюсон выяснял что-то у судебного пристава.

Хотя снаружи ярко светило солнце, Дженни немного дрожала и чуть подняла воротник, защищая горло.

– Холодно.

– Вам надо выпить чего-нибудь покрепче, и все будет хорошо, – взволнованно сказал Трэверс.

Диллон стоял на верхней ступеньке лестницы, когда из зала вышел Фергюсон. Смит и Джонсон остановились неподалеку, у автобусной остановки. Джонсон вынул из кармана зажигалку и поднес ее Смиту, пока тот закуривал.

– Вы знаете эту парочку? – спросил Диллон у Фергюсона.

– Нет, а почему я должен их знать?

Подошел автобус, Смит и Джонсон вместе с парой других пассажиров сели в него, и автобус укатил.

– Бригадный генерал, все эти годы я полагался на собственный инстинкт, а он говорит мне, что эти ребята замышляют что-то недоброе. В самом деле, что они делали на дознании?

– Возможно, вы правы, Диллон. Но, с другой стороны, есть масса людей, рассматривающих любые разбирательства в суде как бесплатное времяпрепровождение.

– Это что, доказанный факт?

К тротуару у подножия лестницы подкатил «даймлер-бенц», из него вышел Джек Лейн и подошел к ним.

– Все прошло хорошо, сэр?

– Да, Джек. – Фергюсон отдал ему постановление суда. – Передай это старине Коксу. Скажи, что нам бы хотелось, чтобы кремация тела состоялась сегодня, во второй половине дня. – Он взглянул на Дженни.

– В три часа дня вас устроит?

Она кивнула. Никогда еще она не была такой бледной.

– Нет проблем.

Фергюсон повернулся к Лейну.

– Слыхал? Кстати, в суде крутились двое мужчин. У Диллона они вызвали подозрение.

– А ему-то откуда знать? – осведомился Лейн, не обращая никакого внимания на стоящего рядом ирландца. – У них что, на физиономии это написано?