Текст книги "Мыс Грома"

Автор книги: Джек Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 15

День клонился к вечеру. Диллон и Фергюсон сидели на скамье на причале в Кэнил-бей и ждали. Ирландец курил. Армейский вещевой мешок оливково-зеленого цвета стоял между ними.

– А вот и он, по-моему, – сказал Фергюсон.

Проследив за его рукой, Диллон увидел приближающийся со стороны моря «Морской охотник», который медленно огибал пришвартованные у причалов яхты. На пляже еще были люди, некоторые из них загорали под лучами закатного солнца, над водой разносились обрывки смеха.

– Судя по тому, что мне известно о Сантьяго, – произнес Фергюсон, – в случае попытки проникновения на борт его судна он окажет сопротивление. Вы на самом деле думаете, что до этого дело не дойдет?

– Все может быть, бригадный генерал. – Диллон пожал плечами. – Впрочем, вам туда отправляться незачем. Не бойтесь – я пойму вас правильно.

– На этот раз я пропущу оскорбление мимо ушей, – холодно произнес Фергюсон, – но никогда больше не говорите мне ничего подобного, Диллон.

Диллон улыбнулся.

– Выше нос, бригадный генерал! Я не испытываю ровным счетом никакого желания умирать в таком месте, как этот Сэмсон-кей. В конце концов, впереди у меня еще ужин в клубе «Гаррик» за ваш счет.

Встав, он подошел к краю причала как раз в тот момент, когда туда, сбавив обороты, подходил «Морской охотник». Он помахал рукой Карни, перепрыгнул через проем, образовавшийся между судном и причалом, собрал шканцы и бросил конец бригадному генералу. Заглушив мотор, Карни спустился по трапу как раз в тот момент, когда они заканчивали швартовать судно у причала.

– Я залил полные баки топлива, так что все в полном порядке. Отплывать можно хоть сейчас.

Передав вещмешок Диллону, Фергюсон прошел на палубу. Диллон отнес вещмешок в рубку и положил его на одну из скамей.

В этот момент на причале показалась сотрудница службы приема – та самая, что сообщила им неприятное известие о Дженни, когда они возвращались из плавания.

– Мне только что звонила Мэри Джонс из больницы на Сент-Томасе. Она хотела бы, чтобы вы сами позвонили ей.

– Я пойду с тобой, – сказал Карни.

Бригадный генерал кивнул.

– Я подожду вас здесь. Буду сидеть и бить баклуши.

Перепрыгнув через борт, Диллон повернулся и зашагал по причалу. Карни шел рядом.

– Она поправится, – сказала Мэри. – Как здорово, что она прошла рентгеновское обследование. Правда, есть легкая трещина в черепной коробке – так это называется на медицинском языке, однако врач уверяет, что уход и квалифицированное лечение снова поставят ее на ноги.

– Отлично, – сказал Диллон. – Не забудьте сказать, что я заскочу повидаться с ней.

Выйдя на улицу, он увидел Карни, прислонившегося к двери кабины телефона-автомата. Вид у него был обеспокоенный.

– Легкая трещина в черепной коробке, – сказал Диллон. – Но она должна поправиться.

– Ну и хорошо, – сказал Карни.

Они направились обратно к причалу.

– Это с одной стороны, – сказал Диллон. – А с другой, Сантьяго и Альгаро за многое придется ответить, не говоря уже о подонке Пэймере.

При их приближении Фергюсон встал и вышел из рубки.

– Хорошие новости?

– Могло быть и хуже, – ответил Диллон и обо всем рассказал ему.

– Слава богу! – Фергюсон глубоко вздохнул. – Ну ладно, по-моему, пора отправляться.

– Конечно, – ответил Карни, но я бы хотел знать, что мы собираемся предпринять. Даже в темноте мы на «Морском охотнике» можем подойти поближе лишь до известного предела, не рискуя себя обнаружить.

– Как мне кажется, лучше всего будет подобраться к яхте поближе под водой, – сказал Диллон. – Только местоимение «мы» тут не годится, Карни. Как-то раз я уже говорил тебе, что ты один из «хороших парней». Сантьяго и его люди – «плохие парни», как и я сам. Я ведь тоже «плохой парень». Спроси у бригадного генерала, и он тебе все расскажет. Главным образом поэтому он и поручил мне это задание. Мне нужно попытаться оправдать оказанное мне доверие, и действовать тут нужно в одиночку.

– А теперь послушай, – сказал Карни. – Я в состоянии за себя постоять.

– Я это знаю, иначе откуда у тебя столько медалей? Бригадный генерал познакомил меня с твоим послужным списком, но то был Вьетнам. Ты по уши увяз в дурацкой войне, на которую тебе было ровным счетом наплевать, тем более что главная задача состояла в том, чтобы остаться в живых.

– И я сумел ее решить. Ведь я здесь, не так ли?

– Помнишь, когда вы с бригадным генералом делились своими воспоминаниями о Вьетнаме и Корее, ты спросил, что мне известно о войне, и я ответил, что воевал всю жизнь?

– Ну и что?

– В том возрасте, когда мне полагалось водить девушек на танцы, я участвовал в войне, где полем боя были крыши домов и переулки, кружился вместе с британскими парашютистами в танце, удирая от них по канализационным трубам в районе Фолз-роуд в Белфасте, спасался бегством от отрядов Специальной авиадесантной службы по всему графству Южная Арма, а ведь этим ребятам нет равных.

– Что ты пытаешься мне доказать?

– А то, что после того как я переберусь через поручень на борт «Марии Бланко», чтобы забрать чемоданчик, я убью любого, кто попробует встать у меня на пути. – Диллон пожал плечами. – Я уже сказал, что способен сделать это, не колеблясь ни секунды, потому что я – плохой парень. А вот ты – нет, и слава богу, что это так, а не иначе.

Воцарилось молчание. Карни повернулся к Фергюсону, тот кивнул.

– Боюсь, он прав.

– О'кей, – неохотно произнес Карни. – Так тому и быть. Тогда я подойду к «Марии Бланко» как можно ближе и встану на якорь, а оставшееся расстояние мы с тобой преодолеем вместе на надувной лодке. – Диллон попытался было что-то сказать, однако Карни не дал ему и рта раскрыть. – И слушать ничего не желаю, как сказал – так и будет. К бакену у меня привязана вместе с «Капером» надувная лодка. Мы захватим ее с собой по пути.

– Хорошо. Пусть будет по-твоему.

– А если произойдет что-то непредвиденное, Диллон, я поспешу к тебе на выручку.

– Верхом на коне, трубя во все фанфары? – расхохотался Диллон. – Юг снова поднимется на восстание? Вы так и не смогли примириться с тем, что потерпели поражение в Гражданской войне.

– А Гражданской войны и не было. – Карни вернулся на ходовой мостик. – Ты, наверное, имеешь в виду войну за независимость Конфедерации.[17]17
  Автор имеет в виду Гражданскую войну в США в 1861–1865 гг. Война началась с мятежа Конфедерации южных штатов.


[Закрыть] А теперь – в путь.

Он запустил мотор, Диллон сошел на причал и отдал концы. Мгновение спустя катер уже держал курс к выходу из гавани.

Бросив якорь, «Мария Бланко» стояла на рейде в гавани Сэмсон-кей. Сидя в гостиной, Сантьяго в третий раз перечитывал документы из чемоданчика Бормана. Еще никогда в жизни он так не волновался. Он внимательно изучил личный приказ, отданный Гитлером, его подпись, затем вновь перечитал Виндзорский протокол. Впрочем, больше всего его заинтересовала «Голубая книга». Подумать только, имена всех этих людей, среди которых – депутаты парламента, потомственные пэры, люди, занимающие самые высокие посты в обществе, которые хотя и тайно, но оказывали поддержку делу национал-социализма! Впрочем, чему уж тут удивляться! В период Великой депрессии многие в Англии, где в то время насчитывалось приблизительно четыре миллиона безработных, обращали свои взоры к Германии и считали, что идеи, вынашиваемые Гитлером, правильны.

Встав, он подошел к бару и налил себе бокал сухого шерри, затем вернулся к письменному столу, снял телефонную трубку и связался с радиорубкой.

– Соедините меня с сэром Фрэнсисом Пэймером в Лондоне.

Часы показывали два часа пополудни. Пэймер в одиночестве сидел за письменным столом у себя в кабинете в здании палаты общин, когда зазвонил телефон.

– Фрэнсис? Это Макс.

Внимание Пэймера обострилось до предела.

– Есть новости?

– Можно сказать, что да. Чемоданчик Бормана у меня, Фрэнсис, вот он, лежит прямо передо мной на письменном столе. Капитан третьего ранга Пауль Фримель был прав. У рейхслейтера не просто развязался язык оттого, что он напился. Все здесь в целости и сохранности, Фрэнсис. Приказ, которым снабдил его Гитлер, подробности номерных банковских счетов, Виндзорский протокол. Этот документ действительно производит впечатление. Если это подделка, могу только сказать, что ее авторы на славу постарались.

– Боже мой!

– Что же касается «Голубой книги», Фрэнсис, то это совершенно потрясающий документ. Какие знаменитые фамилии! Причем под каждой – аккуратно отпечатанный на машинке абзац, содержащий краткие анкетные данные. Вот, скажем, интересный образец. Майор сэр Фрэнсис Пэймер, кавалер «Военного креста», депутат парламента, место жительства – Хэтэрли-корт, графство Хэмпшир, близкий друг сэра Освальда Мосли, благонадежен с политической точки зрения, целиком и полностью предан делу национал-социализма.

– Нет. – Пэймер застонал, на лице у него вдруг выступила испарина. – Не могу поверить.

– Интересно, как отнесется к этому ассоциация консервативной партии по твоему округу? Впрочем, как гласит поговорка, все хорошо, что хорошо кончается. Здорово, что все это оказалось у меня, а не у кого-нибудь другого.

– Ты все это уничтожишь, разумеется? Я хотел сказать, уничтожишь все эти чертовы документы?

– Предоставь это дело мне, Фрэнсис, я обо всем позабочусь. Так же, впрочем, как и всегда. Я скоро свяжусь с тобой.

Положив трубку, он засмеялся и продолжал смеяться, когда вошел капитан Серра.

– Какие будут указания, сеньор?

Сантьяго посмотрел на часы. Они показывали самое начало восьмого.

– Я на пару часов отправляюсь на берег, чтобы поужинать в ресторане.

– Отлично, сеньор.

– Да, и вот еще что. Позаботься о том, чтобы сегодня вечером на палубе дежурил вахтенный – на случай, если нашим друзьям вздумается нанести нам визит.

– Не думаю, что нам следует беспокоиться, сеньор, им будет трудно подобраться близко к нашему судну, не рискуя обнаружить себя, но мы примем все необходимые меры предосторожности.

– Хорошо. А теперь приготовь катер, я спущусь через минуту. – Сантьяго скрылся у себя в спальне, прихватив чемоданчик.

На малых оборотах «Морской охотник» подошел к восточному побережью Сэмсон-кей, обогнув мыс, отделявший его от курорта и центрального причала. Заглушив мотор, Карни спустился по трапу, пока Диллон, отправившись на корму, бросал якорь.

– Это местечко называется Шант-бей, – сказал Карни. – Мне уже приходилось бывать тут раньше, правда, давно. Глубина тут составляет четыре, от силы пять морских саженей, дно устилает чистый песок. Из-за скал добраться сюда невозможно, поэтому, если приезжие хотят искупаться, их доставляют сюда с курорта на катере. Сегодня ночью мы будем тут в безопасности.

Фергюсон посмотрел на часы.

– Десять вечера. Когда вы намерены отправляться?

– Может, через часок. Посмотрим. – Зайдя в рубку, Диллон развязал вещмешок и, достав автоматическую винтовку АК-47, передал ее Фергюсону. – На всякий случай.

– Надеюсь, он не представится. – Фергюсон положил винтовку на скамью.

Вынув из вещмешка «вальтер», Диллон тщательно осмотрел его и вместе с глушителем «карсуэлл» положил в сетку для ныряния. Туда же он сунул остатки взрывчатки «семтекс» и пару взрывателей, которые можно было привести в действие с интервалом в тридцать минут.

– Вы и вправду собираетесь на войну, – сказал Фергюсон.

– Так оно и есть, поверьте. – Диллон сунул в сетку прибор ночного видения.

– На надувной лодке я доставлю тебя как можно ближе к яхте. Когда будешь возвращаться, надеюсь, встретимся.

– Отлично. – Диллон улыбнулся. – Откройте термос, бригадный генерал, выпьем кофе, а потом мне пора будет отправляться.

Сантьяго наслаждался превосходным ужином. Сначала была подана икра, за которой последовало филе из нежнейшего мяса, зажаренного на гриле, с гарниром из сердцевин побегов артишока. К ним была присовокуплена бутылка «Шато Пальмер» 1966 года. Он нарочно ни в чем себе не отказывал, чувствуя, что весь мир у него в кармане. Ему нравилось, когда все шло как по маслу, а в истории с чемоданчиком Бормана все и в самом деле шло как по маслу. Словно сыграли в какую-то удивительную игру. Информация, содержащаяся в чемоданчике, была настолько невероятной, что в ней таились неограниченные возможности.

Он попросил принести сигару – кубинскую, разумеется, как бывало в прежние времена, пока этот безумец Кастро все не разрушил. Прието принес сигару «Ромео и Джульетта», обрезал ее кончик и, раскурив, подал ему.

– Надеюсь, ужин оказался достаточно вкусным, сеньор Сантьяго?

– Ужин просто великолепен, Прието, – Сантьяго похлопал его по плечу. – До завтра. – Встав, он взял чемоданчик Бормана, стоявший на полу у столика, и направился к двери, где его дожидался Альгаро. – Возвращаемся на судно, Альгаро.

– Как прикажете, сеньор.

Спустившись по лестнице, Сантьяго направился по причалу к катеру, полной грудью вдыхая ночной воздух и аромат сигары. Да, жизнь на самом деле может быть прекрасна.

Переведя подвесной мотор на малые обороты, Карни на надувной лодке обогнул мыс. Шум мотора был едва слышен во мраке. В гавани там и сям стояли на якоре яхты и несколько других судов поменьше. «Мария Бланко», бросившая якорь в трехстах метрах от берега, была намного крупнее всех остальных.

Заглушив мотор, Карни достал со дна лодки два коротких деревянных весла и вставил их в уключины.

– Оставшееся расстояние придется идти на веслах, – прошептал он. – Насколько я могу судить, и, учитывая, что вокруг так много яхт, может, нам удастся подойти на пятьдесят метров, не рискуя обнаружить себя.

– Отлично.

Диллон уже надел костюм для ныряния, приладил баллоны с воздухом и нахлобучил на голову черный нейлоновый капюшон, который дал ему Карни. Вынув из сетки «вальтер», он навинтил на него глушитель «карсуэлл» и засунул пистолет за пазуху костюма.

– Ты бы лучше помолился за то, чтобы пистолет не выстрелил раньше времени, – сказал Карни, пока они гребли. – В воде с оружием случаются странные вещи. Я заметил это еще во Вьетнаме, когда пробирался по рисовым полям, затопленным водой.

– С «вальтером» нет никаких проблем, это что твой «роллс-ройс».

Они не различали друг друга, их лица выделялись бледными пятнами во мраке.

– Тебе действительно нравятся такие дела? – спросил Карни.

– Не уверен, что «нравится» – слово, которое тут уместно.

– Во Вьетнаме я знавал ребят вроде тебя, в основном из состава сил специального назначения. Им без конца приходилось выполнять самые сложные задания, и однажды с ними происходила странная вещь. Они начинали просить, чтобы им давали все больше и больше таких заданий. Все им было мало. У тебя нет такого ощущения, Диллон?

– У поэта Браунинга есть одно стихотворение. Точно не помню, но речь там идет о пристрастии людей к опасностям. В молодости, когда я был еще настолько глуп, что связался с ИРА и ребята из Специальной авиадесантной службы гонялись за мной по всей Южной Арме, я обнаружил нечто интересное. Такая жизнь пришлась мне по вкусу больше, чем все, что довелось испытать раньше. Один день такой жизни, настоящей жизни, был более насыщен событиями, чем целый год жизни, которой я жил раньше, будучи в Лондоне.

– Понимаю. Это сродни наркотику, но заканчивается все это всегда одинаково. В конце концов в один прекрасный день ты рухнешь навзничь на мостовую на одной из белфастских улиц.

– Ну, на этот счет можешь не беспокоиться. Эти дни уже безвозвратно канули в прошлое. Туда больше нет возврата.

Потянув носом воздух, Карни перестал грести.

– Мне кажется, я чувствую запах сигары.

В ночной темноте они легли в дрейф. С противоположной стороны, там, где стояла пара яхт, показался катер. В лучах света он приблизился к борту «Марии Бланко», где начинался металлический трап. Серра, стоявший на палубе, перегнулся через борт. Герра поспешил вниз и, поймав конец швартова, закрепил его на палубе. Сантьяго, за которым шел Альгаро, поднялся по трапу на палубу.

– Похоже, чемоданчик у него с собой, – сказал Карни.

Вынув прибор ночного видения из сетки для ныряния, Диллон навел его на нужное место.

– Ты прав. Может, он боится, что чемоданчик ускользнет из поля его зрения.

– Что дальше?

– Немного постоим на месте, нужно выждать, пока они не угомонятся.

Сантьяго и Серра спустились с капитанского мостика на основную палубу. Герра и Солона стояли у подножия трапа, в руках у каждого была винтовка М-16. Альгаро стоял у поручня.

– Два часа – дежурство, четыре часа – отдых. Мы будем сменять один другого всю ночь. К тому же включим сигнальные огни по соображениям безопасности.

– По-моему, это даже больше, чем нужно. Что ж, нам, пожалуй, пора отправляться на боковую, – сказал Сантьяго. – Спокойной ночи, капитан.

Он направился в салон, Альгаро последовал за ним.

– Я вам сегодня еще буду нужен, сеньор?

– Думаю, что нет, Альгаро, можешь идти спать.

Альгаро ушел. Сантьяго поставил чемоданчик на письменный стол, снял пиджак, подошел к бару и налил себе рюмку коньяку. Вернувшись к столу, он сел в кресло и откинулся на спинку, отпивая маленькими глотками коньяк и глядя на чемоданчик. Наконец он, словно заранее зная, что так и будет, открыл чемоданчик и принялся снова просматривать документы.

Диллон навел на резкость прибор ночного видения. В прорези появился Солона, стоявший в тени рядом со спасательной шлюпкой на носу. Герра, расположившийся на корме, даже не пытался спрятаться. Он сидел в одном из кресел под навесом и курил. Винтовка лежала на столе.

Диллон передал Карни прибор ночного видения.

– Бери, мне он больше не нужен. Я пошел.

Перевалившись через край надувной лодки, он опустился на глубину три метра и, приблизившись к судну, вынырнул у кормы катера, который был привязан у нижнего края металлического трапа. Вдруг вверху, на подножке трапа, показался Солона. Диллон бесшумно погрузился под воду, слыша приближающиеся шаги. Дойдя до середины трапа, Солона остановился и закурил. Было видно, как дрожит огонек спички, зажатой между сложенных ладоней. Осторожно вынырнув у кормы катера, Диллон вынул из-за пазухи «вальтер» и вытянул руку.

– Эй, там! – шепотом произнес он по-испански.

Солона вскинул голову, освещаемую светом спички. Раздался сухой щелчок от выстрела «вальтера», снабженного глушителем, и Диллон влепил моряку пулю между глаз. Дернувшись сначала назад, а потом в сторону, Солона перегнулся через поручень и, перевалившись через него, пролетел три метра и упал в воду.

Плеска почти не было, но Герра, заподозрив неладное, встал со своего места.

– Эй, Солона, это ты, что ли?

– Да, – тихо произнес Диллон по-испански. – Все в порядке.

Он слышал, как вверху Герра расхаживает взад-вперед по палубе, снова нырнул и подплыл к якорю. Распахнув спасательный жилет, он расстегнул молнию на костюме для ныряния и сунул «вальтер» за пазуху. Затем ловко сбросил с себя жилет и баллон с воздухом, пристегнул их к якорной цепи и, взобравшись вверх по цепи, проскользнул внутрь яхты через отверстие для якоря.

Альгаро лежал на койке в одних боксерских шортах – жара была изнурительной. Иллюминатор у него в каюте был открыт. Он слышал, как Герра позвал Солону, слышал и голос Диллона, ответившего вместо него. Нахмурившись, он подошел к иллюминатору и прислушался.

Герра снова тихонько окликнул напарника:

– Ты где, Солона?

Взяв лежавший на прикроватной тумбочке револьвер, Альгаро вышел из каюты.

– Ты где, Солона? – снова позвал Герра и, держа наготове винтовку М-16, пошел на переднюю палубу.

– Я здесь, дружище, – по-испански ответил ирландец.

Герра обернулся, и Диллон дважды выстрелил ему в сердце. Герра отлетел к переборке.

Диллон осторожно двинулся вперед и, нагнувшись над убитым, удостоверился, что тот мертв. Сзади не было слышно ни звука, потому что Альгаро ступал босиком, но внезапно Диллон ощутил, как в шею ему уперлось дуло револьвера.

– Ну вот, подонок, наконец ты мне попался. – Протянув руку, Альгаро выхватил у Диллона револьвер. – Ого, настоящее оружие профессионала! Мне оно нравится. Оно так мне нравится, что я, пожалуй, оставлю его у себя. – Он выбросил свой револьвер через поручень в море. – А теперь, повернись-ка. Сейчас я тебе пущу парочку пуль в живот, так что мучиться ты будешь долго.

Боб Карни, следивший в прибор ночного видения за происходящим, видел, как Альгаро подобрался к Диллону. Никогда в жизни он не испытывал большей досады от сознания собственного бессилия. Равно как не мог рассказать толком, что же произошло впоследствии – настолько быстро развивались события.

Повернувшись, Диллон левой рукой вывернул правую руку Альгаро, и «вальтер» выстрелил в палубу. Диллон схватился со своим врагом.

– Если уж ты пообещал что-то сделать, делай, а не трепись. – Некоторое время между ними шла борьба, противники ощущали силу друг друга. – Почему ты не позовешь на помощь? – выдохнул Диллон.

– Потому что задушу тебя собственными руками, – прошипел, не разжимая губ, Альгаро. – Ради собственного удовольствия.

– Ты можешь справиться со слабыми девушками, избивая их, не так ли? А вот под силу ли тебе справиться с мужчиной?

Альгаро изогнулся всем телом, напрягая последние силы, и отбросил Диллона к поручню на носу. Это была его роковая ошибка, потому что Диллон перевалился через поручень, увлекая Альгаро за собой, а в море он уже чувствовал себя как в родной стихии, не то что Альгаро.

Когда они погрузились под воду, Альгаро выронил «вальтер». Завязалась борьба. Диллон оказался сильнее и нырнул, увлекая противника за собой. Спиной он ощущал прикосновение якорной цепи. Одной рукой он ухватился за нее, а другой сзади обхватил Альгаро за шею. Сначала тот довольно упорно сопротивлялся, норовя ударить Диллона ногами, но быстро выбился из сил. Наконец он замер. Диллон, чьи легкие буквально лопались от недостатка кислорода, протянул вниз остававшуюся свободной руку и отстегнул свинцовый пояс на талии. Обмотав им шею Альгаро, он снова застегнул замок и привязал его к якорной цепи.

Вынырнув, он принялся жадно хватать ртом воздух. Ему подумалось, что Карни, наверное, наблюдает за происходящим в прибор ночного видения. Повернувшись, он поднял руку и снова принялся взбираться на яхту по якорной цепи.

Стараясь держаться в тени, Диллон двинулся вдоль по палубе, пока не добрался до салона. Заглянув в иллюминатор, он увидел, что Сантьяго сидит за письменным столом, положив рядом раскрытый чемоданчик, и читает. Присев на корточки, Диллон немного подумал и принял решение. Достав из сетки остатки взрывчатки «семтекс», он вставил в нее два взрывателя с интервалом в тридцать минут каждый, бросил один из них в вытяжное отверстие машинного отделения, вернулся к гостиной и снова посмотрел в иллюминатор.

Сантьяго по-прежнему сидел за столом, но вот он положил документы обратно в чемоданчик, закрыл его, зевнув, встал и направился в спальню. Диллон не колебался ни секунды. Зайдя в кают-компанию, он отворил дверь, ведущую в салон, и подскочил к столу. Но в тот момент, когда он схватил чемоданчик, в каюту вернулся Сантьяго.

Из груди у него вырвался звериный вопль.

– Нет! – крикнул он.

Повернувшись, Диллон бросился к двери. Рывком выдвинув ящик стола, Сантьяго выхватил из него пистолет «смит-вессон» и, не целясь, выстрелил.

Диллон был уже на пороге кают-компании и направлялся на палубу. Все на судне уже пришло в движение. Выскочив из своей каюты позади капитанского мостика, показался Серра. В руке он держал револьвер.

– Что происходит? – крикнул он.

– Держи его! – завопил Сантьяго. – Это Диллон.

Диллон, не раздумывая, но стараясь держаться в тени, выбежал на корму и перепрыгнул через поручень. Он нырнул так глубоко, как только мог, но чемоданчик затруднял его движения. Он вынырнул, понимая, что по нему стреляют, и, усиленно работая ногами и руками, поплыл туда, где зияла спасительная темнота. В конце концов спас его Карни, подавший голос из темноты и бросивший ему конец каната.

– Хватайся за него и сматываемся! – крикнул он и включил мотор. Лодка рванулась вперед, в спасительную для них темноту.

– Герра мертв, труп его здесь, но Солоны и Альгаро и след простыл, – сказал Серра.

– Ничего страшного, – ответил Сантьяго. – Ведь не могли же Диллон и Карни проделать на надувной лодке весь путь от острова Сент-Джон. Наверное, Карни на своем «Спорт фишермен» где-то тут, неподалеку.

– Ваша правда. Сейчас они поднимут якорь и двинутся в обратный путь.

– Тут-то твой радар и засечет их, правда? Я хочу сказать, что других лодок, отправляющихся сегодня вечером из Сэмсон-кей в открытое море, нет, так ведь?

– Совершенно верно, сеньор.

– Тогда поднимай якорь.

Серра надавил на расположенную на капитанском мостике кнопку электрического подъемника, выбирающего якорь. Натужно завыл мотор.

– Что еще стряслось? – спросил Сантьяго.

Трое оставшихся членов экипажа – Пинто, Новаль и Мухика – лежали на передней палубе. Серра перегнулся через поручень капитанского мостика.

– Якорную цепь заело. Проверьте, в чем там дело.

Наклонившись через борт на носу, Мухика обернулся.

– Это из-за Альгаро. Его привязали к цепи.

Спустившись по трапу, Сантьяго и Серра ринулись на нос и стали всматриваться в море. Тело Альгаро безжизненно висело на якорной цепи, вокруг горла у него был обмотан свинцовый пояс.

– Матерь божья! – воскликнул Сантьяго. – Поднимайте цепь вместе с ним, черт бы вас побрал! – Он повернулся к Серра. – Полный вперед!

– Не беспокойтесь, сеньор. У яхты скорость повыше, чем у них. Им ни за что не вернуться на Сент-Джон, мы их обязательно нагоним. – Повернувшись, он направился к трапу и поднялся на капитанский мостик, в то время как Новаль и Мухика, вращая лебедку, поднимали труп Альгаро, втягивая его сквозь отверстие для якоря в борту.

Охваченный беспокойством, Фергюсон, стоя на корме «Морского охотника» в Шант-бей, перегнулся через поручень, пока вынырнувшая из темноты надувная лодка причаливала к судну.

– Что случилось?

Диллон передал ему чемоданчик Бормана.

– А вот что. А теперь сматываемся.

Он спрыгнул на платформу для ныряния. Карни передал ему конец с надувной лодки, Диллон прочно закрепил его, потом подошел к рубке и, обойдя ее, двинулся на нос и принялся выбирать якорь. Без особого труда его удалось высвободить из песчаного дна. Позади Карни уже поднялся на ходовой мостик и стал заводить мотор.

Фергюсон подошел к нему.

– Как все прошло?

– Он не берет пленных, это делает ему честь. Но давайте выбираться отсюда. Времени у нас и так в обрез, чтобы терять его понапрасну.

«Морской охотник» рванулся вперед, навстречу ночи. Подул свежий ветер силой от четырех до пяти узлов. Фергюсон уселся во вращающееся кресло, а Диллон, встав рядом с Карни, прислонился к поручню спиной.

– У них скорость больше, чем у нас, и ты это знаешь. Они будут подбираться все ближе.

– Знаю, – ответил Диллон. – Сантьяго не любит проигрывать.

– А я, черт побери, просто не в состоянии увеличить скорость. Мы и так идем с максимально возможной скоростью – двадцать два узла.

Первым «Марию Бланко» заметил Фергюсон.

– Позади виден огонек, я совершенно уверен.

Обернувшись, Карни посмотрел назад.

– Точно, это они, да и кто другой это может быть?

Диллон поднес к глазам прибор ночного видения.

– Да, это «Мария Бланко».

– У него на яхте отличный радар, наверное, – сказал Карни. – Мне никак не удастся направить его на ложный след.

– Ничего страшного, – отозвался Диллон. – Следуй своим ходом.

Стоя на капитанском мостике «Марии Бланко», Серра поднес к глазам бинокль со встроенным в него прибором ночного видения.

– Вот они, – сказал он и передал бинокль Сантьяго.

Сантьяго навел бинокль на цель и увидел расплывавшиеся в темноте очертания «Морского охотника». Перегнувшись через поручень капитанского мостика, он посмотрел вниз на Мухику, Новаля и Пинто. Все они стояли на передней палубе, сжимая в руках винтовки М-16 и ожидая приказаний.

– Мы их засекли. А теперь держитесь наготове.

Серра увеличил скорость, «Мария Бланко» рванулась вперед, подпрыгивая на волнах. Сантьяго снова поднес к глазам бинокль, поймал в окуляры силуэт «Морского охотника» и улыбнулся.

– Ну, давай, Диллон, давай, – пробормотал он.

Взрыв последовал в следующее мгновение, раскроив днище судна. То, что произошло, было настолько ужасно, что ни у Сантьяго, ни у капитана Серра, ни у оставшихся троих членов экипажа не было времени сообразить, в чем дело. Мир раскололся у них на глазах, и «Мария Бланко», задрав нос, пошла ко дну и скрылась в волнах.

Стоя на ходовом мостике «Морского охотника», они сначала увидели ослепительно яркую вспышку оранжевого пламени. Спустя секунду-другую донеслось эхо оглушительного взрыва, прокатившееся над морем. Затем пламя исчезло под водой, и снова воцарилась темнота. Боб Карни тут же заглушил мотор.

Было очень тихо.

– Счастливого пути на дно! – сказал Фергюсон.

Диллон посмотрел назад в прибор ночного видения.

– Подводная лодка номер 180 опустилась еще глубже. – Он убрал прибор ночного видения в рундук под приборной доской. – Он ведь говорил, что на борту яхты есть взрывчатка, не так ли?

– Нам надо вернуться, может, кому-нибудь из экипажа яхты удалось остаться в живых, – сказал Карни.

– Ты действительно так считаешь после всего, что произошло? – тихо спросил Диллон. – Сент-Джон – в этой стороне.

Карни снова запустил мотор, катер рванулся вперед, навстречу ночи. Диллон спустился по трапу в рубку. Сняв костюм для ныряния, он натянул комбинезон, разыскал пару сигарет и вышел на палубу к поручню покурить.

Спустившись по трапу, Фергюсон подошел к нему.

– Боже мой! – тихо произнес он.

– Не думаю, что он имел к этому делу какое-то отношение, бригадный генерал, – сказал Диллон и закурил. Во мраке блеснул огонек зажигалки «зиппо».

Наутро, в самом начале одиннадцатого, медсестра ввела всю троицу в отдельную палату больницы на Сент-Томасе. Диллон был одет в брюки из черного рубчатого плиса, хлопчатобумажную рубашку и черную кожаную куртку, которая была на нем и в первый день. Фергюсон выглядел, как и раньше, элегантно: в панаме, яркой куртке и при галстуке гвардейского гренадерского полка. Дженни полулежала, подоткнув подушку под голову, вся ее голова была в белых бинтах.

Мэри, которая сидела рядом и вязала, встала при их появлении.

– Я оставлю вас с ней наедине, только, ради бога, джентльмены, постарайтесь не слишком утомить ее.

Она вышла. Сделав над собой усилие, Дженни слабо улыбнулась.

– Трое моих мушкетеров.

– Это еще что за сказки? – Карни взял ее за руку. – Как ты себя чувствуешь?

– Впечатление такое, будто провела здесь всю жизнь.

– Это пройдет, дорогая моя, – сказал Фергюсон. – Я переговорил с начальником больницы. Все, что вы только пожелаете, включая лечение, будет сделано. Об этом мы уже позаботились.

– Спасибо, бригадный генерал.

Повернувшись к Диллону, она молча посмотрела на него.

– Я еще вернусь, дорогая, – сказал Боб Карни. – Береги себя.