Текст книги "Деликатесы Декстера"

Автор книги: Джеффри Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Вероятно, я мог бы ответить «поскольку я тем или иным образом всегда оказываюсь в гуще событий, и обычно не по своей воле, а потому что ты меня туда запихиваешь», но здравый смысл победил.

– Извини, Деб, – сказал я. – Что случилось?

Она несколько секунд просто смотрела на меня, а затем покачала головой и тяжело опустилась в кресло.

– Саманта Альдовар, – повторила она. – Она опять пропала.

Я много лет тренировался, пропуская на свое лицо только те выражения, которые считал нужными. В этот раз я особенно хорошо понял всю пользу этих тренировок, поскольку мне хотелось кричать и петь от радости. Но я этого не сделал, более того, скрыл свое желание под маской шока и обеспокоенности, и это было, несомненно, одним из самых потрясающих образцов актерского мастерства последнего десятилетия.

– Не может быть, – сказал я, на самом деле думая: «Я очень надеюсь, что не только может, но так и есть».

– Она не пошла в школу сегодня, – сказала Дебора, – осталась дома, чтобы прийти в себя. Ей действительно пришлось многое пережить. – Моей сестре, по всей видимости, не приходило в голову, что мне пришлось вынести еще больше, но никто не совершенен. – В общем, около двух ее мать вышла в магазин. Недавно она вернулась и обнаружила, что Саманты нет. – Дебора покачала головой. – Она оставила записку: «Не ищите меня, я не вернусь». Она сбежала, Деке. Она просто взяла и сбежала.

Мне сильно полегчало от этой новости, и я сумел даже справиться с желанием напомнить: «Я же говорил тебе». В конце концов, Деб отказалась верить мне, когда я сказал, что Саманта пошла в логово людоедов по своей воле, более того, с радостью. Ну а поскольку это правда, совершенно очевидно, она попробует сбежать при первой же возможности. Не могу назвать эту мысль слишком благородной, но я искренне надеялся, что она хорошо спряталась.

Дебора тяжело вздохнула и снова покачала головой.

– Я никогда не слышала, чтобы «стокгольмский синдром» доходил до того, что жертва убегала обратно к тем, кто ее похитил.

– Деб, – сказал я, и на этот раз ничего не мог с собой поделать, – я говорил тебе. Это не «стокгольмский синдром», она действительно хочет быть съеденной. Это ее мечта.

– Чушь, – сердито произнесла Дебора, – никто не может такого желать.

– Тогда почему она сбежала? – спросил я, и она смогла только покачать головой и опустить взгляд.

– Я не знаю, – ответила Деб. Она уставилась на свои руки, сложенные на коленях, будто ответ мог быть написан на костяшках, а потом неожиданно выпрямилась. – Это не имеет значения, – продолжила она, – важно определить, куда она пошла. – Дебора посмотрела на меня. – Как думаешь, куда она могла пойти, Деке?

Честно говоря, мне было все равно, где она, лишь бы оставалась там подольше, но тем не менее требовалось что-то ответить.

– Как насчет Бобби Акосты? – спросил я, и это имело смысл. – Вы его уже нашли?

– Нет, – буркнула она и пожала плечами, – но он не может скрываться вечно. Мы привлекли к этому делу слишком много внимания. Кроме того, – она подняла обе ладони, – у его семьи есть деньги и влияние, и они хотят выяснить, смогут ли вытащить его.

– И смогут? – поинтересовался я.

Дебора опять принялась разглядывать свои костяшки.

– Может быть, – произнесла она. – Черт. Да, скорее всего. У нас есть свидетели, которые могут связать его с машиной Тайлер Спанос, но толковый адвокат съест этих парней с Гаити без хлеба. Еще он пытался убежать от меня, но это тоже не много. Все остальное только догадки и слухи, так что… Да, твою мать, он может уйти. – Она кивнула своим словам и опять уставилась на руки. – Да. Несомненно, Бобби Акоете ничего не будет, – тихо закончила она. – Опять никто не ответит за это… – Она снова вернулась к изучению собственных рук, а когда подняла голову, на ее лице застыло выражение, какого я у нее никогда прежде не видел.

– Что случилось? – спросил я.

Дебора прикусила губу.

– Может быть, – произнесла она и отвела взгляд, – не знаю…

Она набрала в грудь побольше воздуха, посмотрела мне в глаза и сказала:

– Может быть, есть способ что-нибудь… не знаю. Может быть, ты возьмешься что-то сделать?

Я поморгал и с трудом удержался, чтобы не проверить, по-прежнему ли под нашими креслами есть пол. Невозможно, казалось, не понять, что она предлагает. Для Деборы я был способен только на два поступка, и она определенно предлагала мне не упражнения по криминалистике на Бобби Акосте.

Дебора осталась единственным человеком на свете, кто знал о моем хобби. Я думал, она приняла это, хотя и без особого восторга, но никак не ожидал, что она предложит мне поиграть с кем-нибудь. Это оказалось далеко за пределами всего, что я знал о своей сестре. Сама мысль, что нечто подобное может случиться, никогда не приходила мне в голову, и я был совершенно ошарашен.

– Дебора, – произнес я, и по моему голосу стало слышно, насколько я шокирован, но она наклонилась вперед, как только могла, рискуя вывалиться из кресла, и заговорила, понизив голос:

– Бобби Акоста убийца, – резко произнесла она, – и он выйдет сухим из воды, опять, поскольку у его семьи есть деньги и влияние. Это неправильно, и ты это знаешь. Именно для этого тебя растил отец.

– Послушай, – попытался я вставить слово, но она еще не закончила.

– Черт, Декстер, я старалась понять тебя, папу и то, для чего он все затеял. И теперь я понимаю, ясно? Я точно знаю, как рассуждал папа. Потому что я коп, как и он, и каждый коп однажды сталкивается с таким Бобби Акостой, с тем, кто совершает убийство и остается на свободе, даже если ты делаешь все от тебя зависящее. И ты не можешь уснуть, ты скрипишь зубами, тебе хочется закричать и задушить кого-нибудь, но твоя работа – есть это дерьмо, и ты ничего, ничего не можешь изменить. – Она встала, уперлась кулаком в мой стол, и ее лицо сейчас было всего в шести дюймах от моего. – До определенного момента, – продолжила она, – до того момента, когда папа решил эту проблему, разобрался во всем этом чертовом бардаке. – Она ткнула меня пальцем в грудь. – И это решение – ты. А сейчас ты нужен мне, чтобы сделать то, чего хотел от тебя папа, – позаботиться о Бобби Акосте.

Деб сверлила меня взглядом несколько секунд, пока я лихорадочно искал ответ. Несмотря на заслуженную репутацию человека, который не лезет за словом в карман, сказать мне было нечего. Нет, правда. Я изо всех сил стараюсь стать другим человеком, начать новую, нормальную жизнь, но именно из-за этого меня накачали наркотиками, вынудили участвовать в оргии, избили и едва не съели каннибалы, а теперь моя сестра, присягнувшая защищать закон, офицер полиции, всю жизнь выступавшая против того, что было мне дорого, требует от меня убить человека. Я задался вопросом, не лежу ли я до сих пор где-то в Эверглейдс, связанный и накачанный наркотиками, а все происходящее – галлюцинация. Мысль показалась мне очень умиротворяющей, но в животе у меня урчало от голода, а то место, куда пришелся тычок Деборы, болело, и я осознал, к несчастью, что все это является неприятной реальностью и мне надо как-то выбираться из этого положения.

– Дебора, – осторожно сказал я, – мне кажется, ты немного расстроена…

– Ты, черт бы тебя побрал, прав. Я расстроена. Я рисковала своей задницей, чтобы вернуть Саманту Альдовар домой, а теперь она опять сбежала, и я готова поспорить: сейчас она у Бобби Акосты, которому это сойдет с рук.

Разумеется, если бы Деб сказала, что рисковала моей задницей, чтобы вернуть Саманту, это больше соответствовало бы действительности, но сейчас было не самое лучшее время влезать с замечаниями, и в любом случае, думаю, она права насчет Бобби Акосты. Саманта оказалась замешана в это из-за него, и он последний из оставшихся на свободе, кто мог бы помочь ей осуществить свою мечту. Решение этого вопроса обещало выход из тупика. Если, конечно, мне удастся перевести разговор на обсуждение возможностей поиска Акосты.

– Думаю, ты права, – сказал я, – Акоста втянул ее в это. Саманта скорее всего пошла к нему.

Дебора все еще не садилась и смотрела на меня горящими глазами, а на щеках цвели красные пятна.

– Отлично, – произнесла она, – я найду ублюдка. А потом…

Иногда короткая передышка и смена темы разговора – это все, о чем ты мечтаешь, и для меня наступил именно такой момент. Я мог только надеяться, что к тому времени, когда мы найдем Бобби Акосту, Деб немного успокоится и поймет: скормить подозреваемого Декстеру не самое мудрое решение. Может быть, она сама его застрелит. Во всяком случае, я временно сорвался с крючка.

– Хорошо, – сказал я, – как ты собираешься его искать?

Дебора выпрямилась и пригладила волосы.

– Я поговорю с его отцом. Он должен понимать, что лучше всего для Бобби – прийти в участок в сопровождении адвоката.

Это почти наверняка разумно, но Джо Акоста – богатый и могущественный мужчина, а моя сестра – жесткая и упрямая женщина. Думаю, их беседа прошла бы куда более гладко, если бы хоть у одного из них имелось какое-нибудь представление о такте. У Деборы его не было никогда – вероятно, она и слова-то такого не слышала. А судя по репутации Джо Акосты, ему пришлось бы покупать такт, если бы в нем возникла нужда. Таким образом, оставался я.

Я встал.

– Я пойду с тобой.

Она несколько секунд задумчиво смотрела на меня, и казалось, станет возражать исключительно из-за дурного характера. Но она кивнула.

– Хорошо, – сказала Дебора и направилась к двери.

Глава 34

Как и все, кто живет в Майами, я много читал о Джо Акосте в газетах. Казалось, он был чиновником целую вечность, но и до этого информация о нем периодически просачивалась в прессу. Это одна из тех историй, которые можно читать, чтобы вернуть себе веру в человечество, – история о том, как простой мальчик добился успеха. Вернее, в данном случае простой chico [26]26
  Мальчик ( исп.).


[Закрыть]добился buena [27]27
  Успех ( исп.).


[Закрыть].

Джо Акоста приехал в Майами из Гаваны на одном из первых «Рейсов свободы». Он был молод и хорошо вписался в американское общество, но остался в достаточной мере gusano [28]28
  Приспособленец ( исп.).


[Закрыть]и занял высокое положение среди кубинской диаспоры, добившись большого успеха. Он сосредоточился на недвижимости в период бума в восьмидесятые и вложил все свои деньги в один из первых проектов к югу от Саут-Майами. Все распродали в первые же шесть месяцев, и строительная компания Акосты стала одной из самых крупных в южной Флориде, а проезжая по городу, можно наблюдать его логотип практически на любой стройке. Он оказался успешен до такой степени, что даже последний финансовый кризис его не слишком затронул. Разумеется, он не полностью зависел от строительного бизнеса, так как всегда мог рассчитывать на зарплату в шесть тысяч долларов в год, которую получал, будучи чиновником.

Около десяти лет назад Джо во второй раз женился, и даже развод не смог его потопить: он продолжал жить на широкую ногу и оставался публичной фигурой. Его фотографии с женой часто появлялись в колонках светской хроники. Вторая супруга Акосты была красавицей из Англии и автором нескольких техно-поп-песенок, известных в девяностые. Когда публика наконец поняла, насколько ужасна ее музыка, она переехала в Майами, нашла Джо, а вместе с ним – устроенную жизнь жены богатого мужа.

Мы застали Акосту в его офисе на Брикелл-авеню. Ему принадлежал весь верхний этаж одного из недавно построенных небоскребов, которые превратили Майами в нечто похожее на гигантское зеркало, прилетевшее из открытого космоса и разбившееся на длинные зазубренные осколки, которые воткнулись в землю в разных местах. Мы миновали охранника в холле и в хай-тековом лифте поднялись наверх. Из окон невероятно стильной приемной Акосты, отделанной сталью и кожей, открывался вид на залив. И это замечательно, так как у нас оказалась масса времени и возможностей насладиться этим видом, поскольку Акоста вынудил нас прождать его целых сорок пять минут. В конце концов, зачем иметь такое влияние, если ты не можешь им воспользоваться, чтобы заставить полицейских почувствовать себя не в своей тарелке?

Это прекрасно сработало, по крайней мере в отношении Деборы. Я сел и принялся пролистывать пару дорогих журналов о спортивной рыбалке, но Деб ерзала, сжимала и разжимала кулаки, стискивала зубы, перекладывала ноги с одной на другую и барабанила пальцами по подлокотнику кресла. Честно говоря, она выглядела так, будто ждет открытия аптеки, сжимая в руке рецепт на метадон.

Через некоторое время я почувствовал, что не могу сосредоточиться на блестящих картинках, изображавших неприлично богатых мужчин, обнимавших одной рукой полуодетую модель, а другой большую рыбу, и отложил журнал.

– Деб, ради Бога, перестань ерзать. Ты протрешь кресло насквозь.

– Этот сукин сын заставляет меня ждать, поскольку что-то замышляет.

– Этот сукин сын занятой человек, – сказал я, – и, кроме того, богатый и влиятельный. Не говоря уже о том, что он догадывается, зачем мы здесь. А это значит, он может заставить нас ждать столько, сколько ему захочется. Поэтому расслабься и наслаждайся видом. – Я взял журнал и протянул ей. – Ты уже читала этот номер «Cigar Aficionado» [29]29
  «Любитель сигар» ( исп.) – популярный в Америке журнал о сигарах.


[Закрыть]?

Деб отшвырнула журнал со звуком, который в стерильной и сдержанной обстановке приемной прозвучал неестественно громко.

– У него есть еще пять минут, – прорычала она.

– А что потом? – поинтересовался я. Она не ответила, по крайней мере вслух, но от взгляда, которым меня одарила, вполне могло бы свернуться молоко, если бы таковое находилось поблизости.

Мне так и не удалось выяснить, что она собиралась сделать через пять минут, так как я успел только три с половиной минуты понаблюдать, как моя сестра скрипит зубами, когда дверь лифта открылась и мимо нас продефилировала элегантная дама высокого роста даже без каблуков. Ее платиновые волосы были короткими, вероятно, для того, чтобы не скрывать огромный бриллиант, висевший у нее на шее на толстой золотой цепи. Его оправа напоминала египетский крест, но оказалась заострена наподобие кинжала. Женщина окинула нас цепким взглядом и подошла к секретарю.

– Мюриел, – сказала она с ледяным британским акцентом, – позаботьтесь о кофе, пожалуйста.

Не останавливаясь, она прошла мимо секретаря и вошла в офис Акосты, закрыв за собой дверь.

– Это Алана Акоста, – шепнул я Деб, – жена Джо.

– Я знаю, кто это, черт бы тебя побрал, – огрызнулась она и вновь принялась сосредоточенно скрипеть зубами.

Мне стало ясно: Дебору не трогают мои скромные попытки утешить ее и порадовать, поэтому я схватился за следующий журнал. Этот был посвящен одежде, которую нужно носить, отправляясь кататься на яхте. Каждый костюм стоил примерно столько же, сколько небольшая страна. Но мне не дали достаточно времени, чтобы выяснить, чем шорты за двадцать тысяч долларов лучше тех, которые продаются в «Уолмарте» за пятнадцать долларов.

– Сержант Морган? – сказала секретарь, и Дебора подпрыгнула так, будто сидела на большой стальной пружине. – Мистер Акоста примет вас.

– Очень, твою мать, своевременно, – пробормотала себе под нос Деб, но, думаю, Мюриэл услышала ее. Во всяком случае, когда мы – Дебора и я в ее кильватере – пронеслись мимо ее стола, она проводила нас снисходительной улыбкой.

В кабинете Джо Акосты можно проводить съезды республиканской партии. Одну из стен занимал самый большой плазменный телевизор, какой я когда-либо видел, на противоположной висела картина, место которой было в музее под вооруженной охраной. Здесь имелся бар, оборудованный мини-кухней, зона для переговоров с парой диванов и несколько кресел, которые, судя по их виду, приехали из старого английского клуба и стоили больше, чем мой дом. В одном из них с чашкой кофе расположилась Алана Акоста. Нам кофе она не предложила.

Джо Акоста сидел за массивным столом из стекла и стали, за его спиной стена из тонированного стекла превращала залив Бискейн в деталь интерьера, как будто это было фото охотничьего домика Джо. Несмотря на тонированное стекло, вечерний свет, отражавшийся от воды, наполнял комнату сверхъестественным сиянием.

Акоста поднялся, когда мы вошли, и свет из окна окружил его ярким ореолом, так что нельзя было взглянуть на него не жмурясь. Я тем не менее посмотрел, и, должен сказать, выглядел он впечатляюще.

И дело, конечно, не в сложении. Акоста оказался худым человеком аристократического вида, с темными волосами и глазами, одетый, по всей видимости, в очень дорогой костюм. Он не был высокого роста, и, я уверен, его жена, надев туфли на высоких каблуках, возвышалась над ним на целый фут. Но сила его личности, вероятно, являлась таковой, что сглаживала эту разницу в росте. А может быть, сила его денег. Как бы это ни называлось, он этим обладал. Он посмотрел на нас из-за стола, и я ощутил неожиданное желание встать на колени или хотя бы поклониться до земли.

– Сожалею, что заставил вас ждать, сержант, – сказал он. – Моя жена тоже изъявила желание присутствовать. – Он взмахнул рукой в направлении зоны для переговоров. – Давайте сядем там, где мы сможем спокойно поговорить.

Он вышел из-за стола и сел в кресло напротив Аланы.

Дебора поколебалась некоторое время, и я заметил, – что она выглядит несколько неуверенно, как будто до нее только сейчас дошло, кому она бросает вызов – человеку, который не так уж далеко в табели о рангах отстоит от Бога. Но она набрала в грудь воздуха, расправила плечи и твердым шагом направилась к дивану. Деб села, и я устроился рядом с ней.

Диван, по всей видимости, был устроен также, как цветок венерина мухоловка. Опустившись на него, я тут же увяз в мягких подушках, и, пока боролся за право сидеть прямо, мне пришло в голову, что это было сделано специально, – еще один фокус, которым Акоста пользовался для оказания влияния на людей, вроде ярко освещенного окна за письменным столом. Дебора пришла к тому же выводу, судя по ее стиснутым зубам. Она с усилием подтянулась вперед, чтобы неудобно устроиться на самом краю дивана.

– Мистер Акоста, – начала она, – я хочу поговорить с вами о вашем сыне.

– В чем дело? – поинтересовался Акоста. Он удобно устроился в кресле, положив ногу на ногу, на его лице застыло выражение вежливой заинтересованности.

– Саманта Альдовар, – сказала Деб, – и Тайлер Спанос.

Акоста улыбнулся:

– Роберто нравится девушкам. Я даже не пытаюсь следить за этим.

Дебора выглядела рассерженной, но, к счастью для всех нас, она сумела удержать себя в руках.

– Я уверена, вы в курсе. Тайлер Спанос была убита, а Саманта Альдовар исчезла. И я думаю, ваш сын знает что-то об этих девушках.

– Почему вы так думаете? – спросила Алана, сидевшая напротив мужа. Еще один фокус: мы были вынуждены крутить головами так, будто смотрим соревнования по настольному теннису.

Но Дебора все равно повернулась к ней.

– Он знает Саманту, – ответила она, – и есть свидетели, которые утверждают, что он продал им машину Тайлер. Это угон с отягчающими обстоятельствами и соучастие в убийстве. И это только начало.

– Мне неизвестно, что были выдвинуты какие-либо обвинения, – произнес Акоста, и мы оба повернули головы к нему.

– Пока нет, – сказала Дебора, – но это вопрос ближайшего времени.

– Тогда, вероятно, нам следует пригласить адвоката, – предложила Алана.

Дебора бросила на нее быстрый взгляд и повернулась к Акосте.

– Я хотела сначала поговорить с вами. До того как за дело возьмутся юристы.

Он кивнул, будто ожидал от полиции такого уважения к своим деньгам.

– Почему? – спросил он.

– У Бобби серьезные проблемы, – сказала Дебора, – и, думаю, он это знает. Лучшим вариантом для него стало бы прийти в мой офис в сопровождении адвоката и сдаться.

– Это избавило бы вас от работы, не правда ли? – снисходительно улыбнулась Алана.

Дебора пристально посмотрела на нее.

– Я не против работы, – произнесла она, – и в любом случае его найду. А когда я это сделаю, ему придется тяжко. Если он будет сопротивляться аресту, он может пострадать. – Она посмотрела на Акосту. – Для него же лучше будет явиться самому.

– А почему вы думаете, будто я знаю, где он? – поинтересовался Акоста.

Дебора посмотрела на него и перевела взгляд на окно.

– Если бы это был мой сын, – сказала она, – я бы знала, где он находится. Или хотя бы как это выяснить.

– У вас нет детей, верно? – спросила Алана.

– Нет, – ответила Деб. Повисла неловкая пауза, в течение которой Дебора молча смотрела на Алану, а затем повернула голову к ее мужу. – Он ваш сын, мистер Акоста. Если вы знаете, где он, и не скажете, когда я выдвину обвинения, это превратится в укрывательство подозреваемого.

– Вы полагаете, я способен выдать полиции своего собственного сына? – резко спросил он. – Вы полагаете, это достойный поступок?

– Да, – ответила Дебора.

– Слуга закона должен соблюдать его, несмотря ни на что, – произнес я голосом диктора «Новостей». Акоста посмотрел на меня с таким гневом, что я почти физически ощутил его. Я пожал плечами. – Можете сформулировать это лучше, если хотите.

Он не стал пытаться, а просто задержал на мне взгляд еще ненадолго. Мне нечего было скрывать, и я ответил ему тем же. В конце концов он повернулся к Деборе.

– Я не буду стучать на своего собственного сына, сержант, – прошипел он. – И мне не важно, что он, по вашему мнению, сделал.

– По моему мнению, он замешан в убийстве, распространении наркотиков и кое в чем похуже. И это не в первый раз.

– С этим покончено, – сказал Акоста, – все это в прошлом. Алана занялась его воспитанием.

Деб взглянула на Алану, которая еще раз снисходительно улыбнулась ей.

– С этим не покончено, – не уступала Дебора. – Более того: все стало гораздо хуже.

– Он мой сын, – произнес Акоста. – И он всего лишь ребенок.

– Он чудовище, – возразила моя сестра, – а не ребенок. Он убивает людей и ест их.

Алана фыркнула, но Акоста побледнел и попытался что-то сказать. Деб ему не позволила.

– Он нуждается в помощи, мистер Акоста. Психиатры, психотерапевты и все прочее в этом роде. Он нуждается в вас.

– Черт бы вас побрал, – сказал Акоста.

– Если вы позволите этому продолжаться, он может пострадать. Но если он придет сам…

– Я не выдам полиции своего родного сына, – повторил Акоста. Он определенно боролся с собой, но все же побеждал.

– Но почему? – спросила Дебора. – Вы прекрасно знаете, что вытащите его, вы же делали это раньше. – Она говорила очень жестко, и Акоста, казалось, был удивлен. Он посмотрел на нее и приоткрыл рот, но ничего не сказал, и Дебора продолжила ледяным, жестким тоном: – С вашими деньгами и вашими связями вы получите лучших адвокатов штата. Бобби выйдет из зала суда, отделавшись выговором. Это несправедливо, но реальность такова, и мы оба это знаем. Ваш сын останется на свободе так же, как все прошлые разы. Но только в том случае, если он сдастся добровольно.

– Это вы так говорите, – возразил Акоста, – но жизнь переменчива. И в любом случае, чем бы все ни закончилось, я окажусь человеком, который предал собственного сына, – он зло посмотрел на меня, – за лозунг. – Он вновь повернулся к Деборе. – Я не стану этого делать.

– Мистер Акоста, – попыталась она возразить, но он жестом вынудил ее замолчать.

– Тем более, – сказал он, – я не знаю, где он сейчас.

Они посмотрели друг на друга, и мне стало ясно: эти двое не умеют уступать. Они тоже вскоре это поняли. Дебора медленно покачала головой и с усилием поднялась с дивана. Секунду она стояла, глядя сверху вниз на Акосту, а затем кивнула.

– Хорошо, – сказала она, – будь по-вашему. Спасибо, что уделили нам время.

Она повернулась и направилась к двери. Прежде чем я выбрался из объятий плотоядного дивана, рука Деборы уже лежала на дверной ручке. Когда я наконец поднялся на ноги, Алана Акоста тоже встала из своего кресла. Ее движение оказалось настолько неожиданным и живописным, что я застыл на полпути, наблюдая, как она встает во весь свой внушительный рост, а затем плавно скользит мимо меня к Акосте.

– Так скучно, – пожаловалась она.

– Ты поедешь домой? – спросил он.

Она наклонилась и клюнула его в щеку. Египетский крест, украшенный огромным бриллиантом, качнулся вперед и тоже стукнул его по щеке.

– Да, – ответила она, – увидимся вечером.

Она поплыла к двери. Я, внезапно осознав, что пялюсь на нее, встряхнулся и пошел следом.

Дебора стояла у лифта, скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивая по полу носком ботинка. По всей видимости, не задумываясь о том, насколько неловкой оказалась ситуация, Алана Акоста плавно подошла к ней и встала рядом. Дебора посмотрела на нее. Ей пришлось вывернуть шею, чтобы заглянуть в лицо Алане, но она с этим справилась. Алана ответила на ее взгляд безо всякого выражения и отвела глаза, когда прозвенел звонок и двери лифта раскрылись. Алана вошла внутрь, и Дебора, скрипя зубами, была вынуждена последовать за ней, не оставляя мне никакого выхода, кроме как втиснуться между ними в надежде, что я смогу предотвратить поножовщину.

Но драки не произошло. Двери закрылись, лифт заскользил вниз, и прежде чем Дебора успела сложить руки на груди поудобнее, Алана взглянула на нее и сказала:

– Я знаю, где Бобби.