Текст книги "Деликатесы Декстера"

Автор книги: Джеффри Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Глава 11

Это была тяжелая ночь. Обрывки сна перемежались с омутами нервной липкой бессонницы. Я чувствовал надвигающуюся опасность, имени которой не знал, что-то страшное, скрывающееся во тьме. Мои опасения усиливало невысказанное беспокойство Пассажира, который впервые в жизни находился в замешательстве и чувствовал себя таким же неуверенным, как и я. Возможно, я смог бы загнать свои мысли в клетку и поспать несколько часов, но была еще Лили-Энн.

Милая, очаровательная Лили-Энн, сердце и душа Декстера-человека, как выяснилось, имела еще один талант, причем в нем она достигла куда больших успехов, чем в прочих, более приятных областях. У нее, по всей видимости, были легкие выдающегося объема и силы, и каждые двадцать минут в течение ночи ее посещало желание донести этот радостный факт до всех оказавшихся поблизости. По неприятному стечению обстоятельств это происходило, как только я начинал засыпать.

Риту, казалось, совершенно не беспокоил шум, и это не настраивало меня в ее пользу. Каждый раз, когда Лили-Энн кричала, она, не просыпаясь, говорила: «Декстер, принеси ее сюда», – и обе они засыпали, а затем Рита точно так же, не открывая глаз, говорила: «Отнеси ее обратно, пожалуйста», – и я осторожно нес младенца в кроватку, укладывал, аккуратно укрывал и про себя умолял поспать хотя бы часик.

Когда я возвращался в постель, сон не шел ко мне, несмотря на временную тишину. Терпеть не могу штампы, но я действительно ворочался с боку на бок всю ночь и ни на одном из них не чувствовал себя удобно. А если мне все-таки удавалось заснуть, я видел сны, и это были не самые приятные мгновения. Как правило, мне ничего не снится – вероятно, это как-то связано с наличием души, которой у меня нет, поэтому обычно по ночам я наслаждаюсь благословенным забытьем и подсознание меня не беспокоит.

Но в эту ночь Декстер видел сны, заставлявшие его покрываться холодным потом: Лили-Энн, сжимающая в крошечном кулачке нож; Брайан, падающий в озеро крови, на берегу которого Рита кормила грудью Декстера; Коди и Эстор, плывущие по этому озеру. Характерным для всей этой ерунды являлось отсутствие какого-либо смысла, но тем не менее где-то глубоко внутри я чувствовал себя очень неуютно и, выбравшись из кровати на следующее утро, ощущал усталость.

И все же мне удалось без посторонней помощи добраться до кухни, где Рита грохнула на стол передо мной кружку кофе без следа той заботы, с которой она накануне ухаживала за Брайаном. И как только в моей голове появилась эта недостойная мысль, Рита тут же прочитала ее.

– Брайан кажется таким хорошим парнем, – сказала она.

– Да, конечно, – согласился я, думая, что «казаться» и «быть» – разные категории.

– Детям он очень понравился, – продолжила она, усиливая мое беспокойство, которое не исчезло, несмотря на то что я, как всегда до первой чашки кофе, ничего не соображал.

– Да… эмм… – Я сделал большой глоток в надежде вернуть мой мозг в рабочее состояние достаточно быстро. – Но вообще-то он никогда не общался с детьми, и…

– Тогда нам всем повезло, – заметила Рита со счастливой улыбкой. – Он был женат когда-нибудь?

– Не думаю, – ответил я.

– Ты не знаешь? – резко спросила Рита. – Но, Декстер, он же твой брат.

Вероятно, причиной, по которой раздражение наконец смогло пробиться сквозь сонный туман, являлась вновь приобретенная человеческая чувствительность.

– Я знаю, что он мой брат. Не нужно постоянно напоминать мне об этом.

– Но ты должен был сказать, – возразила она.

– Но не сказал, – ответил я довольно логично, однако все еще раздраженно. – Так что, пожалуйста, смени пластинку.

Очевидно, у нее на этот счет было собственное мнение, но она благоразумно не стала его озвучивать. Тем не менее она не дожарила мою яичницу, а я с облегчением выскочил из дома, прихватив по пути Коди и Эстор. Но жизнь чертовски неприятная штука, и они, естественно, завели ту же песню, что и их мать.

– Как получилось, что ты никогда не рассказывал нам про дядю Брайана, Декстер? – спросила Эстор, когда я трогался с места.

– Я думал, он умер, – ответил я, и, надеюсь, мой голос ясно дал понять, что тема закрыта.

– Но ведь у нас нет дяди, – продолжила она. – У всех есть, кроме нас, а у Мелиссы целых два.

– Мелисса кажется мне поразительной личностью, – заметил я, пытаясь избежать столкновения с большим джипом, который без особых на то причин остановился посреди дороги.

– В общем, это здорово, что у нас теперь есть дядя, – подытожила Эстор. – И дядя Брайан нам нравится.

– Он крутой, – мягким голосом добавил Коди.

Конечно, очень хорошо, что им так понравился мой брат, и это должно было радовать меня, но не радовало. Более того, их восторги усилили напряжение, появившееся, когда я его увидел. Брайан задумал какую-to гадость, это так же точно, как то, что меня зовут Декстер, и пока я не узнаю, в чем дело, мне придется жить с этим чувством подстерегающей опасности. Оно никуда не делось, когда я высадил детей у школы и поехал на работу.

Как ни странно, сообщений о безголовых трупах, лежащих на улицах и наводящих ужас на туристов, не поступало. Но происходили еще более странные вещи: Винс Мацуока принес пончики. Принимая во внимание, во что превратилась моя семейная жизнь, это оказалось очень кстати. И, как мне думалось, заслуживало некоторой благодарности.

– Славьтесь, пончики, на благо принесенные, – поприветствовал я вошедшего Винса, который согнулся под тяжестью коробки.

– Славься, Декстерус Максимус, – ответил он. – Галлы шлют тебе дань.

– Французские пончики? – заинтересовался я. – Надеюсь, они не кладут туда петрушку?

Он открыл коробку, явив миру ряды блестящих, с масляными боками пончиков.

– Никакой петрушки и никакой начинки из улиток. Но баварский крем присутствует.

– Я внесу в Сенате предложение устроить триумф в твою честь, – сказал я, быстро хватая пончик. В мире, который построен на принципах любви, мудрости и сопереживания, это положило бы конец моим утренним злоключениям. Но, к сожалению, наш мир не таков, и только успели пончики с комфортом расположиться в моем желудке, как телефон на рабочем столе зазвонил, взывая к моему вниманию. И каким-то образом по тону его звонка я понял, кто со мной хочет поговорить.

– Что ты делаешь? – строго спросила Дебора, не поздоровавшись.

– Перевариваю пончик, – ответил я.

– Продолжишь в моем офисе, – отрезала она и бросила трубку.

Деборе наверняка известно, что спорить с тем, кто тебя не слышит, очень трудно, поэтому, не желая совершать чудовищное усилие и перезванивать, я направился в отдел убийств к столу Деборы. Этот, откровенно говоря, так называемый офис – скорее неогороженное пространство. Однако она, казалось, была не в настроении играть в слова, и я не стал предлагать ей.

Дебора сидела в своем кресле за столом и сжимала в руках нечто напоминавшее официальный отчет. Ее новый напарник Дик стоял у окна с выражением дурацкой радости на красивом до неприличия лице.

– Посмотри на это, – сказала Дебора, ударив по листам, которые держала в руке, тыльной стороной ладони. – Ты можешь поверить в это дерьмо?

– Нет, – признался я, – потому что отсюда не могу прочитать это дерьмо.

– Мистер Ямочка-на-Подбородке, – продолжила она, указывая на Дика, – разговаривал с семьей Спанос.

– Эй! – отозвался Дик.

– И он нашел мне подозреваемого, – сказала Дебора.

– Человека, представляющего интерес для расследования, – очень серьезно произнес Дик на хорошем официальном жаргоне. – Он не является подозреваемым.

– Он, мать его, единственная ниточка, которая у нас есть, и ты молчал всю ночь, – огрызнулась Деб. – А я должна читать об этом в чертовом отчете, мать его, в девять тридцать на следующее утро.

– Я должен был напечатать его, – объяснил Дик слегка обиженным тоном.

– Две девочки пропали, капитан хочет оторвать мне голову, пресса готова взорвать атомную бомбу, чтобы получить новости, а ты молча печатаешь отчет?

– Да ладно, какого черта, – сказал Дик, пожав плечами.

Дебора заскрежетала зубами. То есть она и вправду это сделала. Когда я читал о скрежещущих зубами людях в фантастических рассказах, то никогда не думал, что столкнусь с подобным в реальной жизни. Но тем не менее я стоял и пораженно наблюдал, как Дебора скрежещет зубами. Она хотела, видимо, сказать, что-то очень жесткое, но передумала и швырнула отчет на стол.

– Пойди принеси кофе, Дик, – приказала она наконец.

Дик выпрямился и, прищелкнув языком, указал пальцем на Дебору:

– Сливки и два кусочка сахара. – И побрел к кофеварке в дальнем конце коридора.

– Я думал, ты предпочитаешь черный кофе, – заметил я, когда Дик скрылся из виду.

– Если бы это был его последний косяк, я стала бы самой счастливой девчонкой на свете, – сказала она. – Пошли.

Она уже шла в направлении, противоположном тому, в котором скрылся Дик, и все мои возражения уже ничего не значили. Я со вздохом последовал за ней, размышляя, не называлась ли книжка, из которой Дебора почерпнула эту манеру, «Бульдозеры и их стиль управления».

Я догнал ее у лифта.

– Будет слишком, если я спрошу, куда мы идем?

– Тиффани Спанос, – пояснила она, второй раз стукнув кулаком по кнопке «вниз», – старшая сестра Тайлер. – И она еще раз ударила по кнопке.

Не сразу, но к приезду лифта я вспомнил.

– Тайлер Спанос, – произнес я, входя следом за Деборой в лифт, – девочка, которая пропала с… эмм… Самантой Альдовар.

– Да, – подтвердила Деб. – Недоумок поговорил с Тиффани Спанос о ее сестре. – Я понял, что недоумок – это Дик, и кивнул. – Тиффани утверждает, что Тайлер давно уже увлеклась всей этой готической мутью, а потом встретила на вечеринке парня, который оказался готом в квадрате.

Я, конечно, был далек от всякого рода молодежных субкультур, но все же знал, что готы – это модное течение для подростков с плохим цветом лица и на редкость отвратительным вариантом подростковых переживаний. Насколько мне известно, типичный образ гота подразумевал черную одежду и очень бледную кожу. При этом следовало слушать электронную музыку и печально смотреть DVD с «Сумерками». Было очень трудно представить все это возведенным в квадрат, но воображение Деборы с этим справилось.

– Могу я спросить, что значит «гот в квадрате»? – скромно спросил я.

Дебора зло посмотрела на меня:

– Парень вампир.

– Правда? – переспросил я, и, должен признаться, действительно был удивлен. – Здесь и сейчас? В Майами?

– Да, – подтвердила она. Двери лифта раскрылись, и она вышла. – У него даже зубы подпилены.

Я снова поспешил за ней.

– И мы едем навестить его? – спросил я. – Как его зовут?

– Влад, – ответила она. – Приметное имя, да?

– Влад, а что дальше? – поинтересовался я.

– Не знаю.

– Но ты знаешь, где он живет?

– Мы найдем его. – Она направилась к выходу, и я наконец решил, что с меня хватит. Я схватил ее за руку, и она свирепо уставилась на меня.

– Дебора, – спросил я, – какого черта мы сейчас делаем?

– Еще одна минута рядом с этой безмозглой горой мышц, и я свихнусь, – ответила она. – Я должна выбраться отсюда. – Она попыталась освободить руку, но я крепко ее держал.

– Я тоже готов в ужасе бежать от твоего напарника, – согласился я, – но мы сейчас будем искать то, не знаю что, и пойдем туда, не знаю куда. Так куда мы идем?

Она опять попыталась выдернуть руку из моей, и на сей раз ей это удалось.

– В интернет-кафе, – проговорила она, – я не дура.

Вероятно, дураком был я, поскольку, когда она резко распахнула дверь участка и пошла на стоянку, опять последовал за ней.

– Ты платишь за кофе, – сказал я довольно неуверенно, стараясь не отстать.

Ближайшее интернет-кафе находилось всего в паре кварталов, и уже очень скоро я сидел за клавиатурой с чашкой хорошего кофе и Деборой, нетерпеливо ерзавшей в районе моего локтя. Моя сестра прекрасно стреляла и, вне всякого сомнения, имела массу других блестящих достоинств, но в компьютерах она понимала ровно столько, сколько примерный бойскаут в журнале «Плейбой», и благоразумно доверяла всю высокотехнологичную работу мне.

– Хорошо, – сказал я, – можно поискать Влада, но…

– Косметическая стоматология, – бросила она. – Не будь идиотом.

Я кивнул. Умный ход. Она в отличие от меня была опытным следователем. Через пару минут я нашел несколько дюжин дантистов в районе Майами, каждый из которых занимался косметической стоматологией.

– Тебе распечатать? – поинтересовался я у Деб.

Она посмотрела на список и закусила губу так сильно, что ей самой мог вскоре понадобиться стоматолог.

– Нет, – сказала она, доставая свой сотовый, – у меня есть идея.

Вероятно, это был какой-то тайный план, поскольку со мной она не поделилась. Она набрала номер, стоявший на быстром вызове, и через несколько секунд я услышал:

– Это Морган. Дайте мне номер того судебного стоматолога.

Она сделала вид, будто пишет, показывая таким образом, что ей нужна ручка. Я нашел таковую рядом с клавиатурой и передал ей вместе с клочком бумаги, выуженным из ближайшей урны.

– Да. Доктор Гутман, так его зовут… Ага… – Она записала номер и отключила телефон.

Затем быстро набрала записанный номер. После минутной беседы с приемной Гутмана и, судя по тому, как Деб стучала носком ноги по полу, прослушивания музыки, врач взял трубку.

– Доктор Гутман, – сказала Дебора, – это сержант Морган. Мне нужно имя местного стоматолога, который может заточить человеку зубы так, чтобы тот выглядел как вампир.

Гутман что-то ответил, и, казалось, это удивило Дебору. Она схватила ручку и, записывая, проговорила:

– Ага, спасибо. – И закрыла телефон. – Он говорит, что в городе есть только один дантист, который может до такого додуматься. Доктор Лонофф. Он живет на Саут-Бич.

Я быстро нашел его в списке стоматологов.

– Рядом с Линкольн-роуд, – заметил я.

Дебора уже встала и шла к выходу.

– Ну? – позвала она, и верный Декстер последовал за ней.

Глава 12

Доктор Лонофф работал на первом этаже относительно старого двухэтажного здания в двух кварталах от торгового центра на Линкольн-роуд. Дом был подражанием стилю ар-деко, подобными зданиями в свое время застроили Саут-Бич. Недавно его отреставрировали и выкрасили в приятный светло-зеленый цвет. Мы с Деборой прошли мимо скульптуры, выглядевшей так, будто набор наглядных пособий по геометрии решил устроить оргию в ящике со скобяными изделиями, и направились ко входу со двора, где висела табличка, гласившая «Доктор Дж. Лонофф. ДЗХ [5]5
  Доктор зубной хирургии – ученая степень.


[Закрыть]: косметическая стоматология».

– Думаю, мы пришли, – сказал я, пытаясь выглядеть как Дэвид Карузо в фильме «Место преступления Майами».

Дебора нехорошо посмотрела на меня и открыла дверь. На регистрации сидел очень худой, наголо обритый афроамериканец, увешанный пирсингом. На нем был малиновый хирургический костюм и толстая золотая цепь. Табличка на его столе гласила «Ллойд». Когда мы вошли, он поднял взгляд от стола, широко улыбнулся нам и произнес тоном, каким обычно предлагают устроить вечеринку:

– Здравствуйте! Чем могу помочь?

Дебора подняла свой значок и представилась:

– Сержант Морган. Полиция Майами-Дейд. Мне нужно поговорить с доктором Лоноффом.

Ллойд улыбнулся еще шире:

– Он сейчас занят с пациентом. Вы не могли бы подождать пару минут?

– Нет, – ответила Дебора, – он нужен мне сейчас.

Ллойд несколько сник, но продолжал улыбаться. У него были большие, очень белые зубы идеальной формы. Если это результат работы доктора Лоноффа, то он действительно хороший дантист.

– Вы можете сказать, в чем дело? – поинтересовался он.

– Дело в том, что, если доктор не будет здесь через тридцать секунд, я вернусь с ордером и проверю, как обстоит дело с расходом сильнодействующих средств.

Ллойд облизнул губы, несколько секунд подумал и поднялся.

– Я скажу ему, что вы здесь, – произнес он и исчез за углом.

Доктор Лонофф успел появиться за две секунды до конца отпущенного Деборой срока. Он выбежал из-за угла, вытирая руки бумажным полотенцем. Вид у него был измотанный.

– Какого черта? Что у меня не так с расходом лекарств?

Дебора наблюдала за ним, пока он не остановился прямо перед ней. Для стоматолога он выглядел слишком молодо – на вид ему было около тридцати – и, строго говоря, казался чересчур накачанным, как будто, вместо того чтобы лечить кариес, пропадал в тренажерном зале.

Дебора, вероятно, тоже так подумала. Осмотрев его с ног до головы, она спросила:

– Вы доктор Лонофф?

– Да, – ответил он, все еще раздраженно.

Дебора снова достала значок.

– Сержант Морган. Полиция Майами-Дейд. Мне нужно поговорить с вами об одном из ваших пациентов.

– Что вам действительно нужно сделать, – сказал он с уверенностью врача, говорящего с пациентом, – так это перестать изображать из себя штурмовой отряд и объяснить, в чем дело. Меня ждет пациент.

Я увидел, как Дебора изменилась в лице, и, зная ее, приготовился к тяжелому разговору: она откажется что-либо сообщить ему, поскольку это тайна следствия, а он не пожелает дать ей доступ к информации о пациентах, потому что это врачебная тайна, они будут препираться до тех пор, пока у одного из них не останется козырей. А у меня будет время понаблюдать за зрелищем, пребывая в недоумении по поводу возможного перерыва на обед.

Я уже собирался поискать стул и устроиться почитать «Гольф дайджест», но Дебора удивила меня. Она набрала в грудь побольше воздуха и сказала:

– Доктор, я ищу двух пропавших девушек, и единственная зацепка – парень, зубы которого заточены так, что он выглядит как вампир. – Она вздохнула еще раз и посмотрела ему в глаза. – Мне нужна ваша помощь.

Если бы потолок исчез и в небе появился хор ангелов, поющих что-нибудь сентиментальное в стиле кантри, я бы удивился не больше. Вот так раскрываться и выглядеть беспомощной было очень странно для Деборы, и я подумал, не стоит ли подыскать ей хорошего психоаналитика. Вероятно, доктор Лонофф пришел к такому же выводу, так как он несколько секунд смотрел на нее, в недоумении моргая, а затем повернулся к Ллойду.

– Я не имею права этого делать, – проговорил он с растерянным видом, из-за чего стал выглядеть еще моложе, – все записи конфиденциальны.

– Я знаю, – кивнула Дебора.

– Вампир? – спросил Лонофф, вытягивая губы в трубочку. – С клыками? Вот здесь?

– Да, – ответила Дебора, – как у животного.

– Я ставлю специальные коронки, – гордо заявил Лонофф. – Их для меня делает один парень из Мексики, настоящий художник. Потом я их устанавливаю как обычные коронки, и результат, должен сказать, выглядит впечатляюще.

– И много желающих? – Дебора выглядела удивленной.

– Около двух дюжин.

– Молодой парень, – сказала Дебора, – не старше двадцати.

– Трое или четверо таких. – Лонофф задумчиво поджал губы.

– Он называет себя Влад.

Лонофф улыбнулся и покачал головой:

– Никого с таким именем. Но не удивлюсь, если они все так себя называют. Я хочу сказать, имя Влад популярно в этой среде.

– А что, у среды много адептов? – не выдержал я. Мысль о толпе вампиров в Майами меня слегка настораживала. По эстетическим причинам, помимо всего прочего. Вся эта черная одежда. Как в Нью-Йорке в прошлом году.

– Да. Хватает. Но не всем нужны клыки, – произнес Лонофф с сожалением. – Тем не менее у них есть свои клубы, тусовки и так далее. Это довольно многочисленное течение.

– Мне нужен только один из них, – сказала Дебора, и я услышал отголосок ее былой нетерпеливости.

Лонофф посмотрел на нее и кивнул. Мышцы на его шее инстинктивно напряглись, и воротник едва не лопнул. Он пожевал губами и, неожиданно приняв решение, сказал:

– Ллойд, помоги найти в наших записях то, что им нужно.

– Считайте, я уже сделал, доктор, – ответил Ллойд.

Лонофф протянул руку Деборе:

– Удачи вам… сержант?

– Да, – сказала Дебора, отвечая на рукопожатие.

Лонофф задержал ее руку в своей несколько дольше, чем следовало, и я подумал, что Деб возмутится, когда он улыбнулся и предложил:

– Знаете, я могу исправить вам прикус.

– Спасибо, – ответила Дебора, отбирая руку, – но мне он нравится.

– Ага. Ну ладно. – Он положил руку на плечо Ллойду и сказал: – Помоги им. У меня пациент. – И, бросив полный тоски взгляд на прикус Деборы, развернулся и исчез в глубине кабинета.

– Там, в компьютере. – Ллойд показал на свой стол, и мы последовали за ним. – Мне понадобятся кое-какие параметры.

Дебора моргнула и посмотрела на меня с таким видом, будто Ллойд обратился к ней на незнакомом языке. Впрочем, в какой-то степени так оно и было, поскольку она не знала компьютерного. Мне пришлось прервать неловкую паузу и спасти ее.

– Моложе двадцати четырех, – сказал я, – мужчина. Острые клыки.

– Круто, – отозвался Ллойд и застучал по клавишам.

Дебора нетерпеливо наблюдала за ним. Я отвернулся и принялся разглядывать приемную. У дальней стены рядом со стойкой для журналов стоял большой аквариум с соленой водой; он показался мне слегка перенаселенным, но, может быть, рыб это устраивало.

– Нашел, – провозгласил Ллойд, и я повернулся к нему как раз в тот момент, когда принтер выплюнул лист бумаги. Ллойд схватил его и протянул Деборе, которая жадно уставилась на него. – Здесь всего четверо, – добавил он с тем же сожалением, что и Лонофф, и я задумался, не получает ли он проценты с каждого клыка.

– Твою мать, – выругалась Деб, продолжая просматривать список.

– В чем дело? – спросил я. – Тебе нужны еще имена?

Она постучала пальцем по листку.

– Первый в списке. Тебе о чем-нибудь говорит фамилия Акоста?

– О том, что у нас проблемы, – кивнул я.

Джо Акоста был важным человеком в правительстве города. Он принадлежал к тому типу чиновников старой школы, которые пользовались таким же влиянием, какое имели госслужащие в Чикаго лет пятьдесят назад. Если наш Влад действительно его сын, нам грозила перспектива утонуть в дерьме.

– Может быть, это другой Акоста, – сказал я с надеждой.

Дебора покачала головой:

– Адрес его. Черт.

– Может быть, это не он, – встрял желающий помочь Ллойд.

Дебора смотрела на него всего секунду, но за это время его широкая улыбка исчезла, будто она ударила его в пах.

– Пошли, – позвала она меня и вихрем вылетела в дверь.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил я Ллойда, но он всего лишь кивнул с таким видом, будто Деб вытянула из него всю радость.

К тому времени, когда я ее догнал, Дебора уже сидела в машине с работающим мотором.

– Ну, – сказала она сквозь открытое окно, – садись.

Я забрался внутрь и не успел закрыть дверь, как Деб тронулась с места.

– Знаешь, – предложил я, застегивая ремень безопасности, – может, оставим Акосту напоследок? Вполне возможно, это не он.

– Тайлер Спанос учится в «Рэнсом Эверглейдс», – возразила она, – а значит, тусуется со сливками общества. Чертовы Акоста – сливки общества. Это он.

Было трудно спорить с ее логикой, и я умолк, наблюдая, как она едет по спокойным дорогам позднего утра.

Мы доехали до дамбы Макартура, по ней – до шоссе 836, приведшего нас на Лежен, где свернули налево – в Корал-гейблс. Дом Акосты находился в той части района, которая, будь она построена сегодня, оказалась бы отгорожена от внешнего мира высоким забором. Дома здесь были большими, и многие из них, как дом Акосты, в испанском стиле – из больших блоков кораллового известняка. Газон перед домом выглядел как площадка для гольфа. Дом соединялся галереей с двухэтажным гаражом.

Дебора припарковалась перед домом, выключила мотор и задержалась на минуту. Я увидел, как она набирает в грудь воздух, и подумал, не продолжается ли у нее то странное состояние, которое заставило ее быть такой эмоциональной и мягкой.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спросил я.

Она посмотрела на меня, и я не увидел той суровости и сосредоточенности, которая была так характерна для нее.

– Я хочу сказать, ты же понимаешь: Акоста может здорово испортить тебе жизнь. Он чиновник.

Она быстро пришла в себя, будто от пощечины, и на ее скулах заиграли знакомые желваки.

– Да хоть сам Иисус, – огрызнулась она. Было очень приятно видеть, как к ней возвращается прежняя ядовитость.

Она вышла из машины и пошла по тротуару к входной двери. Я отправился за ней и нагнал, когда она нажимала на звонок. Ответа не последовало, и Дебора начала нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. В тот момент, когда она подняла руку, чтобы позвонить еще раз, дверь резко распахнулась и на нас уставилась невысокая коренастая женщина в униформе горничной.

– Да? – Горничная говорила с сильным центральноамериканским акцентом.

– Мы можем увидеть Роберта Акосту?

Женщина нервно облизнула губы, ее глаза бегали из стороны в сторону. Она вздрогнула и покачала головой.

– Что вы хотите от Бобби? – спросила она.

Дебора подняла значок, и горничная шумно втянула воздух.

– Мне нужно задать ему кое-какие вопросы, – сказала Деб. – Он дома?

Горничная с трудом сглотнула, но ничего не сказала.

– Мне просто надо с ним поговорить, – продолжала Дебора, – это очень важно.

Горничная опять сглотнула, и ее взгляд скользнул куда-то за наши спины. Деб повернулась и посмотрела в том же направлении.

– Гараж? – спросила она, поворачиваясь обратно. – Он в гараже?

Наконец горничная кивнула:

– El garaje [6]6
  В гараже ( исп.).


[Закрыть], – сказала она тихо и очень быстро, как будто боялась, что ее услышат. – Бобби vive en el piso segundo [7]7
  Бобби живет на втором этаже ( исп.).


[Закрыть].

Дебора посмотрела на меня.

– В гараже. Бобби живет на втором этаже, – перевел я. Несмотря на то что она родилась в Майами, в школе Деб выбрала французский.

– Сейчас он там? – спросила она горничную.

Та дернула головой в знак согласия:

– Сгео que si [8]8
  Думаю, что да ( исп.).


[Закрыть]. – Она облизнула губы еще раз и каким-то судорожным движением закрыла дверь, сумев при этом не хлопнуть ею.

Дебора посмотрела на закрытую дверь и покачала головой.

– Чего она так испугалась?

– Депортации, – предположил я.

Она фыркнула:

– Акоста не станет нанимать нелегалов. Он может выдать грин-карду кому угодно.

– Может, она боится потерять работу.

Дебора посмотрела на гараж:

– Ага. А еще, может быть, она боится Бобби Акосты.

– Ну… – начал я, но Дебора сорвалась с места и завернула за угол дома до того, как я успел произнести еще что-нибудь. Я догнал ее у подъездной дорожки. – Она скажет Бобби, что мы здесь, – сказал я.

Дебора пожала плечами:

– Это ее работа.

Она остановилась у ворот гаража.

– Должна быть еще одна дверь. Может быть, лестница.

– Давай посмотрим за углом, – предложил я, но не успели мы пройти и двух шагов, как раздался грохот и ворота гаража начали открываться. Я слышал приглушенное урчание, доносящееся изнутри и становившееся все громче, по мере того как ворота открывались. И когда они поднялись настолько, что стало возможным заглянуть внутрь, я увидел источник звука – мотоцикл. Худой парень лет двадцати сидел на байке с работающим вхолостую мотором и смотрел на нас.

– Роберт Акоста? – окликнула его Дебора, шагнула вперед и потянулась за значком.

– Чертовы копы, – сказал тот, прибавил оборотов и рванул с места, совершенно определенно целясь в Дебору. Она едва успела отскочить с пути мотоцикла, который спустя мгновение оказался уже на дороге и стал удаляться на большой скорости. К тому времени как Деб поднялась на ноги, он уже исчез из виду.