Текст книги "Деликатесы Декстера"

Автор книги: Джеффри Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Я стоял, опустившись на одно колено, и заканчивал изучать последний гипотетический след, когда до меня донеслись звуки разговора на повышенных тонах, угрозы малоприятных ампутаций интимного свойства и заявления, выдававшие плохое знакомство говорившего с человеческой анатомией. Это могло означать только одно. Я поднялся и посмотрел в ту сторону. Естественно, так и было.

Приехала Дебора.

Глава 15

Это была хорошая драка, как всегда в таких случаях, и продолжалась бы она намного дольше, если бы не вмешательство агента ДЗНФ. Его фамилия Чемберс, и я много слышал о нем. Он буквально встал между Деборой и другим детективом – крупным мужчиной по фамилии Беррис, – положив одну руку ему на грудь, а вторую он вежливо держал в воздухе перед Деборой.

– Хватит, – сказал Чемберс.

Беррис заткнулся сразу же. Я видел, как Дебора набрала воздуха в грудь, чтобы ответить, но Чемберс посмотрел ей в глаза. Она ответила на его взгляд и предпочла смолчать.

Впечатление оказалось сильным, я отошел подальше, откуда открывался лучший вид на Чемберса: наголо выбритая голова, невысокий рост. Но когда он повернулся и я увидел его лицо, даже без предупреждения от Пассажира понял, почему Деб прикусила язык. У него были глаза стрелка, такие, как у представителей закона с Дикого Запада на старых фотографиях. Смотреть в них – все равно что заглядывать в два холодных пистолетных ствола. С обладателями таких глаз не спорят.

– Слушайте, – начал он, – мы хотим раскрыть это дело, а не устраивать из-за него драку – Беррис кивнул, Дебора промолчала. – Дайте экспертам закончить работу и идентифицировать жертву. Если анализы покажут, что девушка ваша, – сказал он, глядя на Деб, – это ваше дело. Если нет, – он повернул голову к Беррису, – оно ваше. Наслаждайтесь. До этого момента, – он посмотрел Деборе в глаза, и, к ее чести, она выдержала взгляд, – вы ведете себя тихо и не мешаете Беррису работать. Хорошо?

– Мне нужен доступ, – мрачно произнесла она.

– Доступ, – сказал Чемберс, – не контроль.

Деб посмотрела на Берриса, тот пожал плечами и отвел взгляд.

– Хорошо, – согласился он.

Таким образом битва при Эверглейдс завершилась счастливо для всех, кроме, разумеется, Деятельного Декстера, поскольку «доступ» Деб поняла как возможность ходить за мной хвостом и засыпать меня вопросами. Несмотря на почти полное окончание работы, появление тени не облегчило мою жизнь. Особенно такой агрессивной тени, как Дебора, постоянно готовой наградить меня одним из своих весьма болезненных тычков в предплечье, если мой ответ ее почему-то не устраивал. Рассказывая ей все, что я заметил, и делясь своими предположениями, я разбрызгивал реактив в поисках следов крови на последних оставшихся необследованными участках. Этот спрей мог сделать видимыми самые крошечные капельки, даже намек на присутствие крови, и при этом не повредить ДНК образца.

– Что там? – требовательно спросила Дебора. – Что ты нашел?

– Ничего, – ответил я. – А ты стоишь на отпечатке ноги.

Она виновато отступила в сторону, и я полез в сумку за фотоаппаратом. Достав его, я поднялся и, повернувшись, врезался прямо в Дебору.

– Деб, прошу тебя, я действительно не могу работать, когда ты ходишь за мной хвостом.

– Ладно, – согласилась она со мной и медленно отошла на другую сторону костровой ямы.

Я как раз делал последний снимок основного пятна крови, когда услышал, что Дебора зовет меня.

– Деке, – крикнула она, – иди сюда и неси свой спрей.

Я посмотрел в ее сторону. Рядом с ней на коленях стоял Винс Мацуока и собирал какие-то образцы. Я схватил свой реактив и присоединился к ним.

– Побрызгай здесь, – сказала Дебора, и Винс покачал головой.

– Это не кровь, – возразил он, – не тот цвет.

Я взглянул на то, что он рассматривал. На земле, там, где начиналась буйная растительность, была вмятина, как будто здесь стояло нечто тяжелое. Листья завяли, словно от высокой температуры, и на них, как и на земле, виднелись небольшие коричневые пятна.

– Брызгай, – повторила Дебора.

Я посмотрел на Винса, он пожал плечами:

– У меня уже есть чистый образец. Но это не кровь.

– Ладно, – сказал я и брызнул немного реактива на один из кустов.

Почти сразу же мы увидели слабое голубоватое свечение.

– Не кровь? – ядовито усмехнулась Дебора. – Тогда что это за хрень?

– Черт, – пробормотал Винс.

– В этом не так уж много крови, – сказал я. – Свечение очень слабое.

– Но в этом есть кровь? – строго спросила Дебора.

– Ну да, есть, – подтвердил я.

– Значит, это какая-то непонятная хрень, в которой есть кровь?

Я взглянул на Винса.

– Ну да, – согласился он, – похоже на то.

Дебора кивнула и посмотрела по сторонам.

– Итак, у вас вечеринка, – сказала она и, ткнув пальцем в сторону костровой ямы, продолжила: – И вон там у вас лежит жертва. А здесь, с другой стороны веселья, у вас находится «это». – Она зло посмотрела на Винса. – И в «этом» есть кровь. – Она повернулась ко мне. – И что же «это»?

Мне не стоило удивляться тому, что «это» неожиданно стало моей проблемой, но я тем не менее удивился.

– Деб, полегче, – сказал я.

– Полегче? – возмутилась она. – Не сейчас. Мне нужно одно из твоих фирменных Предсказаний. Немедленно.

– Предсказаний? – переспросил Винс. – Я знаю одну гадалку, она предсказывает судьбу по картам.

– Заткнись, красотка, – бросила ему Деб. – Ну так что, Декстер?

Отступать было некуда; закрыв глаза, я сделал глубокий вдох и прислушался.

Почти сразу же я получил ответ от Пассажира, пребывавшего в очень веселом настроении.

– Чаша для пунша, – сказал я, резко открыв глаза.

– Что? – переспросила Дебора.

– Это чаша с пуншем, – повторил я, – для вечеринки.

– Пунш с человеческой кровью? – уточнила Дебора еще раз.

– Пунш? – Винс не верил своим ушам. – Деке, твою мать, ты чертов псих.

– Спокойно, – сказал я с невинным видом, – я его не пил.

– Ты съехал с катушек, – присоединилась к обсуждению Дебора.

– Деб, слушай, – продолжил я, – вдалеке от костра на земле след. – Я опустился на колени рядом с Винсом и указал ей на вмятину в грязи. – Здесь стоял какой-то тяжелый предмет, из которого что-то выплескивалось, и вокруг него масса следов. Ты можешь не называть его пуншем, если тебя это нервирует, но определенно какой-то напиток.

Дебора уставилась на показанную мной вмятину, перевела взгляд на костер на другой стороне поляны и потом опять на землю у себя под ногами. Она медленно покачала головой, села на корточки рядом со мной и сказала:

– Чаша для пунша. Твою мать.

– Ты чертов псих, – повторил Винс.

– Ага, – сказала Деб, – но, думаю, он прав. – Она поднялась на ноги. – Спорю на дюжину пончиков, что ты найдешь в этой дряни следы наркотиков, – произнесла она с заметной ноткой удовлетворения в голосе.

– Я проверю, – ответил Винс. – Я знаю хороший тест на экстази. – Он посмотрел на нее своим жутким призывным взглядом и добавил: – Не хочешь провести анализ на экстази со мной?

– Нет, спасибо, – ответила она. – У тебя для этого карандаш коротковат. – Она отвернулась и пошла прочь, прежде чем он смог ответить ей чем-нибудь из своего арсенала плохих шуток. Я последовал за ней. Всего через три шага я понял: с ней что-то очень не так, – и, осознав это, остановился как вкопанный, взял ее за плечи и развернул к себе.

– Деб, – сказал я, удивленно глядя на сестру, – ты улыбаешься.

– Ага, – ответила она, – мы сейчас доказали, что это мое дело.

– В каком смысле?

Она ткнула меня в предплечье. Возможно, она сделала это от радости, но мне все равно было больно.

– Не будь идиотом. Кто у нас пьет кровь?

– Больно, – сказал я. – Бела Лугоши? [10]10
  Американский актер венгерского происхождения, прославившийся ролью вампира Дракулы.


[Закрыть]

– Да, он. И все остальные вампиры вслед за ним. Тебе произнести слово «вампир» по буквам?

– И что… Ой!

– Да, ой, – передразнила она. – У нас есть парень, косящий под вампира, – Бобби Акоста. А теперь мы нашли следы целой вампирской, мать ее, вечеринки. По-твоему, это совпадение?

По-моему, это не было совпадением, но моя рука болела слишком сильно, чтобы я мог вот так сразу согласиться с Деборой.

– Посмотрим.

– И увидим, – торжествовала она. – Забирай свои вещи, я подвезу тебя до участка.

Когда мы вернулись к цивилизации, совершенно определенно наступило время ленча, но никакие намеки на Деб не действовали и мы доехали до участка без остановок, несмотря на то что шоссе 41 пересекается с Калле-Очо [11]11
  Район Майами, где проживает много кубинских эмигрантов.


[Закрыть]и мы могли заехать в любой из множества отличных кубинских ресторанов. Даже мысль о них заставляла мой желудок урчать, и мне казалось, будто я чувствую запах платанос [12]12
  Жареные бананы – кубинское блюдо.


[Закрыть], жарящихся на сковородке. Но для Деборы колеса правосудия уже завертелись, неумолимо прокладывая путь к обвинительному приговору, который сделает мир более безопасным, а это значило: бедняга Декстер должен пожертвовать своим обедом на благо общества.

Таким образом, тяжкий путь обратно к лабораториям криминалистики проделал очень голодный Декстер. И каждый его шаг был отравлен требованиями сестры как можно скорее установить личность девушки, погибшей в Эверглейдс. Я достал свои образцы, сел в кресло и задумался в поисках ответа на животрепещущий вопрос: стоит ли мне вернуться на Калле-Очо или лучше просто пойти в кафе «Релампаго», которое куда ближе и где предлагались отличные сандвичи.

Как все жизненно важные вопросы, этот не имел простого решения, и я долго размышлял, взвешивая все варианты. Что лучше: поесть быстро или хорошо? Если я выберу быстрое удовлетворение желаний, не будет ли это свидетельствовать о моей слабой воле? И почему именно кубинская кухня? Почему, к примеру, не барбекю?

В этот момент мне в голову пришла мысль, которая заставила растерять большую часть аппетита. Из девушки в Эверглейдс сделали барбекю, и почему-то меня очень беспокоил этот факт. Я не мог избавиться от картин, которые рисовало мое воображение: бедная девушка, связанная и медленно истекающая кровью, разгорающееся все выше пламя, завывающая толпа и шеф-повар, поливающий ее соусом. Я почти ощутил запах жарящейся плоти, что заставило все мысли о гора vieja [13]13
  Блюдо карибской кухни; говядина, тушеная с овощами под соусом.


[Закрыть]покинуть мою голову.

Неужели именно такой теперь должна стать моя жизнь? Как я смогу делать мою работу, если буду испытывать сочувствие к жертвам, которых вижу каждый день? Хуже того, как я смогу выполнять мою работу, которая встает между мной и моим обедом?

Мои дела были чертовски плохи, и на несколько минут я предался жалости к себе любимому. Декстер в депрессии – абсурдное зрелище. Я, отправивший на тот свет несколько дюжин, заслуживавших этого, Оплакивал гибель одной ничего не значащей девочки только потому, что убивший ее не дал мясу пропасть понапрасну.

Нелепость. И все-таки мощная машина по имени Декстер требовала хоть какого-нибудь топлива. Я убрал подальше печальные мысли и зашагал по коридору к торговым автоматам. Скудный выбор закусок, обнаруженный за стеклом, меня не порадовал. В больнице «сникерс» казался манной небесной. Здесь он выглядел Божьей карой. Ничто другое также не привлекло мое внимание и не пообещало наслаждения. Несмотря на яркие обертки и развеселые слоганы, все это – упаковки, наполненные консервантами и химическими красителями, пахнущие ароматизаторами, идентичными натуральным и вызывающими аппетит не больше, чем набор юного химика.

Но меня звал долг и надо было хоть что-нибудь съесть, чтобы работать с достаточной эффективностью. Я выбрал самое безобидное из всего ассортимента – крекеры с начинкой из неизвестной субстанции, притворяющейся арахисовым маслом. Я скормил автомату деньги и нажал на кнопку Упаковка выпала, и, наклонившись за ней, я почувствовал, как небольшое существо в глубоком подвале замка Декстера открыло дверь и выглянуло наружу. Я на секунду застыл, не разгибаясь, и прислушался. Однако не услышал ничего, только хлопал на ветру крошечный флаг, предупреждавший меня, что все обстоит не так, как хотелось бы. Я медленно и осторожно выпрямился и обернулся.

Позади не было совершенно ничего: ни маньяка с ножом, ни грузовика с отказавшими тормозами, мчащегося прямо на меня, ни гиганта в тюрбане, размахивающего кинжалом, – ничего. Тем не менее голосок, шептавший предупреждения, не умолкал.

Судя по всему, Пассажир играл со мной. Вероятно, он был раздражен моим отказом кормить и развлекать его.

– Заткнись, пожалуйста, – попросил я его, – оставь меня в покое.

Он продолжал ухмыляться, но я не обращал на него внимания и шел своей дорогой.

Но стоило мне выйти в коридор, как я наткнулся на сержанта Доукса. Вернее, большую его часть.

Доукс всегда ненавидел меня. Еще до того, как сумасшедший врач отрезал ему кисти рук, ступни и язык. Я не смог его вовремя вытащить, но, хочу сказать, я действительно пытался, однако обстоятельства сложились не в мою пользу и прямым следствием этого оказалась потеря Доуксом нескольких очень ценных частей тела. И все же он ненавидел меня и до этого. Доукс был единственным полицейским из всех, кого я встречал, подозревавшим, кто я на самом деле. Я не давал ему повода, у него не имелось против меня никаких улик, но каким-то образом он просто это знал.

И вот он стоял здесь на своих протезах и сверлил меня взглядом, в котором чувствовался яд тысячи кобр. На секунду я пожалел, что сумасшедший врач не вырезал ему и глаза, но быстро осознал, какая это недобрая, неподходящая мысль для нового человечного Декстера, и прогнал ее, а вместо этого дружелюбно ему улыбнулся:

– Сержант Доукс, приятно видеть вас в добром здравии.

Доукс никак не отреагировал на мое приветствие, и только продолжал смотреть на меня, а я перевел взгляд на отливающие серебром металлические клешни, заменявшие ему руки. У него не было при себе коробки размером с ноутбук, при помощи которой он говорил. Вероятно, он хотел оставить свободными обе клешни, чтобы оказалось удобнее душить меня, или скорее всего тоже хотел купить что-нибудь в торговом автомате. А поскольку язык у него отсутствовал, его попытки заговорить без синтезатора речи стали бы весьма печальным зрелищем, сопровождавшимся потоком нечленораздельных звуков. Он, вероятно, не хотел выглядеть глупо и просто злобно смотрел, пока наконец предчувствие встречи с привидением меня не покинуло.

– Ну ладно, – сказал я, – было очень приятно поговорить с вами. Желаю хорошо провести день. – И я направился обратно в свою лабораторию, оглянувшись на Доукса всего один раз: он продолжал сверлить мою спину убийственным взглядом.

«Я же предупреждал», – злорадно прошептал Пассажир, но я просто помахал Доуксу и продолжил путь в лабораторию.

Когда Винс и все остальные вернулись, у меня во рту все еще оставался неприятный привкус крекеров.

– Офигеть, – сказал Винс, заходя в кабинет и кидая на пол свою сумку, – кажется, я сгорел на солнце.

– Что у тебя было на обед? – поинтересовался я.

– Один из копов съездил в «Бургер кинг», – удивленно ответил он. – А что?

– И ты не потерял аппетит при мысли, что там зажарили и съели ту девушку?

Винс выглядел еще более удивленным.

– Нет, – сказал он, медленно покачав головой. – Я съел двойной воппер с сыром и жареную картошку. С тобой все в порядке?

– Да, просто хочу есть, – ответил я, и он удивленно посмотрел на меня. Но вместо того чтобы сидеть и продолжать игру в гляделки, я вернулся на свое место и занялся работой.

Глава 16

Звонок телефона разбудил меня еще до рассвета, я перекатился на бок, чтобы посмотреть на часы на прикроватном столике. До отвращения весело выглядевшие цифры на них показывали 04:47. Я успел проспать целых двадцать минут с прошлого плача Лили-Энн, и мне совершенно не был нужен будильник. Вопреки здравому смыслу я надеялся, что она не успела проснуться от звонка, но все-таки схватил телефон.

– Алло?

– Ты нужен мне как можно раньше, – заявила моя сестра. Ее голос звучал бодро, несмотря на время, и это было едва ли не хуже, чем кошмарно ранний подъем, который она мне устроила.

– Дебора, – ответил я осипшим после сна голосом, – до «раньше» еще два с половиной часа.

– Мы идентифицировали твой образец ДНК, – сказала она, совершенно игнорируя мой весьма остроумный, несмотря на ранний час, ответ. – Это Тайлер Спанос.

Я отчаянно заморгал, пытаясь привести свой мозг хотя бы в относительное рабочее состояние.

– Девушка из Эверглейдс? – переспросил я. – Это была Тайлер Спанос?

– Да, – подтвердила Дебора. – Утром они собирают оперативную группу. Чемберс будет координировать действия, но меня назначили главным следователем. – Я расслышал в ее голосе радостное возбуждение.

– Это здорово, – поздравил ее я. – Но зачем тебе нужен я в такую рань?

Она понизила голос, словно боялась, что кто-то ее услышит.

– Мне нужна твоя помощь, Деке. Это становится серьезным делом, и я не могу позволить себе его продолбать. И тут, понимаешь, возникают вопросы расстановки сил.

Она слегка прочистила горло и сказала тоном капитана Мэттьюза:

– Так что ты в оперативной группе будешь отвечать за криминалистику.

– Мне нужно отвезти детей в школу, – попытался протестовать я, но тут рядом со мной раздалось мягкое шуршание.

Рита положила руку мне на плечо и сказала:

– Я сама могу отвезти детей.

– Тебе рано садиться за руль, – возмутился я, – Лили-Энн еще слишком маленькая.

– С ней все будет в порядке, – заверила Рита, – и со мной тоже. Декстер, я все это уже проходила. И первые два раза безо всякой помощи.

Мы никогда не говорили о бывшем муже Риты – биологическом отце Коди и Эстор, – но я знал о нем достаточно и верил, что помощи от него и вправду было не слишком много. У Риты имелся опыт. И, честно говоря, она совершенно не выглядела больной. Однако я, естественно, больше волновался за Лили-Энн.

– Но сиденье, – жалобно возразил я.

– Все в порядке, Декстер, правда, – сказала Рита, – делай свою работу.

Я услышал в трубке нечто похожее на фырканье.

– Передай Рите мою благодарность, – сказала Дебора. – Увидимся. – И она повесила трубку.

– Но… – попытался я возразить тишине в трубке.

– Одевайся, – напомнила Рита и еще раз повторила: – С нами все будет в порядке. Правда.

У нашего общества есть много законов, призванных защищать женщин от грубой мужской силы, но когда две женщины решают, что им необходимо объединиться против мужчины, у него обычно не остается никаких шансов, и приходится только подчиниться. Вероятно, однажды мы изберем президентом сердобольную женщину, которая примет соответствующие законы, но до тех пор мужчины будут беспомощными жертвами. Я встал и отправился в душ. К тому моменту, когда я оделся, Рита уже приготовила сандвич с яичницей и кофе в серебристой походной кружке, чтобы я мог позавтракать в машине.

– Постарайся сделать свою работу как можно лучше, – сказала она с усталой улыбкой. – Я надеюсь, вы поймаете этих людей.

Я удивленно посмотрел на нее.

– Это было в новостях. Они сказали, что… что бедную девочку съели. – Она вздрогнула и глотнула немного кофе. – В Майами, в наше время. Я не… Я хочу сказать, людоеды? Их целая компания? Как это возможно… – Она покачала головой и, прежде чем поставить кружку, сделала еще один глоток. К своему удивлению, я увидел слезы в ее глазах.

– Рита…

– Я знаю… – Она стерла слезу тыльной стороной ладони. – Это просто гормоны, я уверена, потому что… И я на самом деле не… – Она всхлипнула. – Дело в ребенке. А тут чья-то чужая дочка. Иди, Декстер, это важно.

Я пошел. Не могу сказать, что я успел до конца проснуться, к тому же я все еще страдал от психологической атаки, которую устроили Рита и Деб, но я пошел. И как ни странно, сказанное Ритой поразило меня едва ли не больше, чем ее слезы. Людоеды. Глупо, но до этого момента я не думал о ситуации в таких выражениях. Нет, Декстер не дурак, и я знал: бедную девочку съели люди, а люди, которые едят других людей, именно так и называются. Но совместить эти факты и сказать: Тайлер Спанос съели людоеды – было страшно. Это делало случившееся частью повседневной реальности, о чем странно даже подумать. Я догадывался: мир полон плохих людей. Строго говоря, я сам один из них. Но веселая компания, собравшаяся на вечеринку на открытом воздухе и съедающая при этом свежезажаренную девушку? Это делало их настоящими людоедами, современными людоедами, живущими вот-прямо-здесь-в-Майами людоедами. И возникло такое ощущение, будто уровень отвратительности мира заметно повысился.

Впрочем, это делало жизнь несколько более замысловатой, чем прежде. Как будто бы книжка страшных сказок вдруг ожила. Сначала вампиры, теперь людоеды. Жизнь в Майами становилась все интереснее. Может быть, мне попадется навстречу кентавр, или дракон, или даже честный человек.

Я ехал на работу в темноте по почти пустым улицам. На небе булыжником висела луна, ругавшая меня за мою праздность.

– Возьмись за работу, – шептала она, – порежь что-нибудь на кусочки.

Я показал ей средний палец и продолжил путь.

Один из залов для совещаний на третьем этаже отвели под штаб оперативной группы Деб, и когда я вошел, там уже вовсю кипела работа. Чемберс, агент ДЗНФ с бритой головой, сидел за большим столом, заваленным папками, лабораторными отчетами, картами и одноразовыми стаканчиками из-под кофе. Перед ним лежало шесть или семь мобильников, и еще по одному он в данный момент разговаривал.

К сожалению для всех заинтересованных лиц, за исключением, возможно, призрака президента Гувера в домашнем халате, парящего над собравшимися, рядом с Чемберсом сидела специальный агент Бренда Рехт. На кончике ее носа располагались очень дорогие очки, которые она сдвинула еще ниже, чтобы посмотреть на меня поверх них с достаточным неодобрением. Я улыбнулся ей и принялся рассматривать комнату. В дальнем ее конце стоял незнакомый мне мужчина в форме Национальной гвардии и чернокожий великан, которого я видел на месте преступления. Он одарил меня тяжелым взглядом; в ответ я коротко кивнул и пошел дальше.

Дебора инструктировала двух детективов с участка Майами-Дейд; рядом с ней сидел ее напарник Дик и чистил зубы нитью. Она подняла на меня взгляд и поманила к себе. Я как раз взял стул и устроился за ее столом, когда один из детективов – парень по имени Рой Альварес – перебил ее.

– Эй, послушай, – сказал он, – не нравится мне все это. Я хочу сказать, этот парень большая шишка в администрации. И тебя уже один раз отзывали.

– Все изменилось, – ответила Дебора, – у нас здесь такое убийство, какого еще не видывали в Майами, и пресса сходит с ума.

– Ага, – не успокаивался Альварес, – но ты же знаешь, что этот чертов Акоста только и ждет случая оторвать кому-нибудь яйца.

– Не беспокойся, – сказала Дебора.

– Тебе легко говорить. У тебя отрывать нечего.

– Это ты так думаешь, – вступил второй детектив, по фамилии Худ, здоровенная дубина, которого я немного знал, – у нее их вдвое больше, чем у тебя.

– Твою мать, – произнес Альварес.

Дик фыркнул. Непонятно, был ли это смех или просто небольшой кусочек еды, извлеченный нитью, попал ему в нос.

– Просто пойди и найди Бобби Акосту, – резко сказала Деб, – или я избавлю тебя от беспокойства за сохранность яиц. – Она зло посмотрела на него, а он, пожав плечами, глянул в потолок, будто спрашивая, за какие грехи его так наказывают. – Начни с мотоцикла. – Она заглянула в папку, которую держала на коленях. – Это красный «сузуки-хаябуса». Ему примерно год.

Дик присвистнул. Альварес переспросил:

– Красный что?

– «Хаябуса», – ответил Дик с подобающей случаю степенью уважения на лице. – Очень крутой мотоцикл.

– Я понял, – произнес Альварес.

Дебора повернулась к Худу:

– Ты займись машиной Тайлер Спанос. Это «порше» 2009 года. Синего цвета. С откидным верхом. Она должна где-то всплыть.

– Вероятно, в Колумбии, – сказал Худ, и не успела Дебора открыть рот, чтобы высказать все, что она о нем думает, добавил: – Да, я знаю. Я найду ее, если она еще здесь. – Он пожал плечами. – Только толку от этого.

– Эй, – вмешался Дик, – кто-то должен делать скучную работу.

Худ посмотрел на него с усмешкой.

– Ага, Дик. Я в курсе.

– Итак, – громко сказал Чемберс, и все взгляды обратились на него с такой синхронностью, будто он нажал на какую-то кнопку, – попрошу минуту внимания.

Он встал и отошел туда, откуда мог видеть всех собравшихся.

– Во-первых, я хотел бы поблагодарить майора Нельсона, – он кивнул человеку в форме Национальной гвардии, – и детектива Уимса из полиции племени микуссуки. Великан приветственно поднял руку и, как ни удивительно, улыбнулся публике.

Я слегка толкнул Дебору и прошептал:

– Смотри и учись, Деб. Это политика.

Она ткнула меня локтем в бок и прошипела:

– Заткнись.

Чемберс тем временем продолжал:

– Эти джентльмены находятся здесь, поскольку это дело превращается в проблему высшего уровня, новость мирового масштаба, и нам может понадобится их помощь. У нас есть связи в Эверглейдс, – сказал он, опять кивнув Уимсу, – и нам понадобится все возможное содействие в том, чтобы следить за дорогами по всему штату.

Майор Нельсон даже не моргнул.

– А что здесь делает федералка? – спросил Худ, показывая на специального агента Рехт, и Чемберс на секунду остановил на нем взгляд.

– Представитель ФБР находится здесь, – осторожно произнес он, – так как мы ищем группу, и если это организованная группа, возможно, этническая, они должны об этом знать. Кроме того, мы все еще не нашли одну девушку и, вполне вероятно, это все-таки похищение. Откровенно говоря, дело очень запутанное, и вам повезло, что здесь нет никого из Казначейства, Комиссии по урегулированию иностранных требований и Военно-морской разведки.

– Да, сэр, – сказал Худ с саркастической усмешкой. Чемберс смотрел на него до тех пор, пока Худ не начал ежиться под его взглядом.

– Итак, – продолжил Чемберс, – сержант Морган возглавляет расследование в Майами. Если что-то будет обнаружено в другом месте, обращайтесь сначала ко мне.

Дебора кивнула.

– Вопросы? – сказал Чемберс, оглядывая собравшихся. Все молчали. – Хорошо. Сержант Морган расскажет вам, что мы имеем на данный момент.

Дебора встала и прошла к тому месту, где стоял Чемберс, и он сел, уступая позицию ей. Деб откашлялась и приступила к изложению информации по делу. На нее было больно смотреть: она никогда не считалась хорошим оратором, знала об этом и невероятно смущалась. Мне всегда казалось, что она чувствовала себя не очень уверенно в теле красивой женщины, поскольку ее характер больше подошел бы Грязному Гарри. Она терпеть не могла, когда на нее смотрят. Так что для всех, кому она была дорога, то есть, вероятно, в настоящий момент только для меня, стало испытанием наблюдать, как она спотыкается на каждом слове, постоянно откашливается и хватается за полицейские штампы как утопающий за соломинку.

Но все когда-нибудь заканчивается, даже самые неприятные вещи, и после долгого и мучительного выступления Деб сказала:

– Вопросы? – Она оглянулась на Чемберса и покраснела, как будто испугалась, что он обидится за использование его фразы.

Детектив Уимс поднял руку.

– А что делать нам в Эверглейдс? – спросил он неожиданно тихим и высоким голосом.

Дебора откашлялась. Опять.

– Знаете… Вы просто расскажите людям. Если кто-нибудь что-то увидит или если эти люди, понимаете… решат устроить новую вечеринку. Может быть, там была еще одна, о которой мы не знаем, место, где могли остаться какие-то улики. – Она опять кашлянула, и я подумал, не предложить ли ей какое-нибудь лекарство.

К счастью для ее образа крутого полицейского, Чемберс решил, что с Деборы хватит. Он встал до того, как Деб окончательно потеряла самообладание, и сказал:

– Хорошо. Вы все знаете, что нужно делать. И держите рот на замке. Прессе и так уже слишком весело, а я не хочу предоставлять им лишний повод для радости. Ясно?

Все кивнули, даже Дебора.

– Хорошо. А теперь давайте ловить плохих парней.

Собрание закончилось. Заскрипели отодвигаемые стулья, зашуршали по полушаги, заговорили полицейские. Все встали и разбрелись по маленьким группкам, обсуждая услышанное. Все, за исключением майора Нельсона из дорожно-патрульной службы, который просто напялил фуражку на коротко стриженную голову и вышел из комнаты таким шагом, будто услышал играющий неподалеку марш.

Великан из полиции племени микуссуки неторопливо подошел к Чемберсу. Специальный агент Рехт осталась сидеть в одиночестве и с неодобрением следила за происходящим. Худ поймал ее взгляд и покачал головой.

– Твою мать, – сказал он, – терпеть не могу федералов.

– Да, это их очень беспокоит, – поддержал его Альварес.

– Морган, я серьезно, – обратился Худ к Деборе, – мы можем как-нибудь оттоптать хвост федеральной стерве?

– Конечно, – сказала Деб серьезным тоном, означавшим, что у кого-то проблемы. – ТЫ можешь найти чертову девицу, поймать чертова убийцу и проделать эту чертову работу так, чтобы она не нашла повода сделать ее за тебя. – Она оскалилась, но это вряд ли можно было назвать улыбкой, хотя Бобби Акоста ее, вероятно, одобрил бы. – Ну как, Ричард? Сделаешь?

Худ посмотрел на нее, покачал головой и выругался.

– Ты был прав, – сказал ему Альварес, – она мужик, и даже больше, чем ты и я.

– Твою мать, – повторил Худ, оглядываясь в поисках того, на ком можно было бы отыграться. – Ну а ты, Дик?

– Что я? – спросил тот.

– А что делаешь ты?

Дик пожал плечами.

– Да знаешь, – начал он, – капитан велел мне торчать здесь, с Морган.

– Ого, – восхитился Альварес, – это опасно.

– Мы напарники, – ответил Дик со слегка обиженным видом.

– Будь осторожен, Дик, – предупредил его Худ, – Морган не церемонится со своими напарниками.

– Ага, – добавил Альварес, – она, как бы это сказать, их иногда теряет.

– Вы хотите, чтобы я вас за ручку отвела в отдел транспортных средств, идиоты? Или вы перестанете думать задницей и включите голову хотя бы для того, чтобы самим найти дорогу?

– Иду, босс. – Худ встал и направился к двери. Альварес последовал за ним.

– Будь осторожен, Дик, – бросил он на прощание.

Дик, слегка нахмурившись, посмотрел ему в спину. Когда дверь за ними обоими закрылась, он спросил:

– Почему они прикалываются? Потому что я новенький или что? – Дебора сделала вид, будто не слышит его, и он обратился ко мне: – Не понимаю почему. Что я не так сделал? А?

Мне нечего было ему сказать, кроме очевидного факта: копы, как любые стайные животные, имеют обыкновение набрасываться на того члена стаи, который чем-то выделяется или проявляет слабость. А Дик, со своей невероятно смазливой физиономией и несколько ограниченными умственными способностями, оказался и тем и другим и представлял собой прекрасную жертву. Тем не менее я подумал, что объяснить ему это и обойтись без неприятных моментов будет нелегко, поэтому просто улыбнулся:

– Уверен, они успокоятся, когда ты покажешь, на что способен.

Он покачал головой.

– Как я что-то кому-то покажу? – спросил он, указывая кивком на Деб. – Я вынужден ходить за ней как какая-то гребаная тень.