Текст книги "Россия и русские. Книга 1"

Автор книги: Джеффри Хоскинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 39 страниц)

Новое направление развила группа художников московского двора и Троицкого, монастыря в Сергиевом Посаде, возглавляемая Феофаном Греком. Судя по имени, он прибыл из Византии. Этот мастер с 1370-х по 1400-е гг. работал над фресками в Новгороде, Нижнем Новгороде и Коломне. Он расписывал Архангельский и Благовещенский соборы Московского Кремля. Его ученик Андрей Рублев работал вместе с ним в Благовещенском соборе, а затем продолжил свое дело в Звенигороде, во Владимире и в Троицком соборе Троице-Сергиева монастыря. Его самое знаменитое творение, икона «Троица», стало выражением исихастского идеала: спокойные светло-голубые тона, смиренные и непринужденные позы трех ангельских фигур говорят о стремлении к единству, гармонии и согласию посредством глубокого духовного познания⁷⁵.

По сравнению с предшественниками и Феофан, и Рублев были менее монументальными и более динамичными в создании образов. В их работах фигуры и одеяния выполнялись с большим чувством – это проявлялось в жестах, неуловимых движениях. Служба и природа на заднем фоне изображались более реалистично (хотя и без упора на детали и использования перспективы, в то время уже начинавшей распространяться в западноевропейском искусстве). Иконы Рублева были насыщены яркими красками, наполнены мягким меланхоличным лиризмом, не создававшим, однако, пессимистического настроения⁷⁶. (Полтора века спустя, в 1551 г., Церковный собор представил Рублева образцом иконописи.)

Падение Золотой Орды

Во время правления Дмитрия I (1359–1389) Москва приобрела власть над Ростовским, Суздальским и Нижегородским княжествами и расширила свои территории дальше на северо-восток. Путем финансовых сделок либо завоеваний она присоединила Стародуб (к востоку от Суздаля), Кострому, Галич, Углич и Белоозеро⁷⁷. Приобретение северных земель с их богатыми лесными и водными ресурсами способствовало укреплению Москвы за счет сокращения важнейших территорий, принадлежавших Новгороду.

Расширение владений Москвы совпало с периодом упадка Золотой Орды, стабильно правившей более века. До конца XIV в. она, бесспорно, представляла собой лидирующую силу в Евразии. Под ее контролем находился важнейший торговый путь, шедший из Балтики по Волге, к Среднему Востоку, Персии и Индии; она покровительствовала торговым караванам, двигавшимся вдоль степей из Центральной Азии и Китая к Черному морю и портам Средиземноморья. Размеры доходов из этих источников вместе с размерами дани с подчиненных земель свидетельствовали не только о могуществе этого государства, но и о его богатстве. С другой стороны, это богатство порождало все более усложнявшуюся городскую цивилизацию, которая фактически не могла больше сосуществовать с кочевым правлением. К тому же все сложнее становилось адекватно управлять, «сидя в седле», обширными и разнообразными территориями Золотой Орды, каждая из которых развивалась по-своему. Накопленное давление привело к взрыву. Убийство хана Берди-бека в 1359 г. вызвало ряд государственных переворотов, в ходе которых ханы Сарая сменяли друг друга на троне. А Мамай, один из самых предприимчивых военачальников, собрал в степях к западу от Волги независимую орду, посчитав земли Руси частью своего улуса. Столкнувшись с требованиями признания и дани, исходившими одновременно от Золотой Орды и от орды Мамая, русские князья несколько растерялись и погрузились в раздумья. Они могли использовать противоречия между двумя хозяевами, если бы сумели объединиться и превзойти монголов.

В это время чуть далее на восток монгольский полководец Тимур (Тамерлан) захватил контроль над улусом Чагатая и использовал эту территорию как базу для построения великой Азиатской империи со столицей в Самарканде. Один из его подданных, Тохтамыш, собрал свою армию и отправился на запад, чтобы захватить власть в Сарае и воссоединить Золотую Орду. Только Мамай мог предотвратить эту попытку.

Перед схваткой с Тохтамышем Мамай решил разобраться со своенравными русскими князьями, находившимися у него в тылу. В 1378 г. он послал к Москве свою армию, но Дмитрий разбил ее в битве на реке Воже. Неожиданное поражение заставило Мамая провести более тщательную дипломатическую подготовку, необходимую для второй попытки. Он установил связи с купцами из Генуи, которым пообещал некоторые торговые права, связанные с путями по русским рекам, а также с Ягайло в Литве и рязанским князем. После этого Мамай направил на северо-запад куда более мощное войско и потребовал подчинения Москвы, издавна избегавшей каких бы то ни было военных конфликтов с Золотой Ордой. Теперь же Дмитрий собрал войска из нескольких княжеств и получил благословение от Сергия Радонежского на военные действия против Мамая, являвшегося в глазах русских людей узурпатором.

Две армии столкнулись 8 сентября 1380 г. на Куликовом поле, в верховье Дона. Рязань же сохраняла нейтралитет, да и литовские войска не прибыли на помощь монголам. Дмитрий взял инициативу в свои руки и пересек Дон, придя к тому месту, где реки могли защитить оба фланга его армии. Там он смог противостоять татарскому войску и в итоге добиться бесспорной победы для Московии. Однако она была далеко не решающей. Вскоре Тохтамыш, одержавший верх над Мамаем, решил восстановить сюзеренитет над Русью и организовал карательную экспедицию, в ходе которой разграбил Москву (1382). Русские князья вновь оказались вынуждены платить дань хану Золотой Орды⁷⁸.

И все-таки битва на Куликовом поле стала символическим переломным моментом, так как она показала, что единство в действиях русских князей может привести к победе даже над татарскими войсками. К концу XV в. Москва стала не только религиозным центром восточнославянской Православной церкви, ее признанным покровителем, но и лидером национального движения против татарского ига.

В 1395 г. сам Тимур отправился на запад, стремясь нанести поражение бывшему протеже, а теперь злейшему врагу Тохтамышу, который для укрепления своих позиций заключил союзы с Москвой, Польшей и Литвой, Тимур предпочитал видеть земли своих врагов опустошенными. Когда он приблизился к Москве, Василий I направил против него войско, а митрополит Киприан принес в город чудотворную икону Владимирской Богоматери. Неожиданно Тимур изменил курс и увел свои войска, что многие связывали с чудотворным действием иконы. На самом деле Тимур уже достиг своей главной цели – победы над Тохтамышем и больше не видел смысла в действиях против Москвы.

Как это часто случается со степными армиями, войско Тимура потерпело поражение в час победы. Дело в том, что один из полководцев, Едигей, восстал против Тимура и, получив власть над степными землями к западу от Волги, правил ими примерно двадцать лет. В 1408 г. Едигей осадил Москву и разграбил несколько городов вокруг нее. Нижний Новгород и Владимир были разорены татарскими воинами. Однако эти разрозненные кампании свидетельствовали о раздробленности и ослаблении Золотой Орды.

После смерти Василия I в 1425 г. династия Даниловичей оказалась в кризисной ситуации. В течение нескольких поколений установилось правило, согласно которому трон великого князя Московского после смерти князя мог занять только один реальный претендент, получавший его либо по принципу старшинства, либо в результате прямого, от отца к сыну, наследования. Дмитрий Донской попытался изменить эту систему. У Василия I были сын-наследник, Василий II, и несколько братьев. Один из них, Юрий Дмитриевич, отказался признавать новую систему и претензии Василия II на княжеский престол. У него, в свою очередь, было двое сыновей, Василий Косой и Дмитрий Шемяка. Оба они приняли сторону отца и после его смерти продолжили борьбу уже в своих интересах. Гражданская династическая война, несмотря на попытки Троице-Сергиева монастыря положить ей конец, длилась непрерывно 30 лет. Победа Василия II укрепила вертикальную систему наследования, хотя на протяжении последующих двух веков она так и не была признана окончательно.

Раскол в Православной церкви

Некоторые византийцы видели свою задачу в сохранении и защите православия, которое само неспособно было это сделать. Они также хотели объединить две христианские церкви – константинопольскую и римскую. По мере того как положение Византии становилось все более критическим, она все больше надеялась на военную помощь католических государств. В 1430-х гг. прошел ряд переговоров по подготовке Вселенского собора. Собор должен был состоять из представителей католицизма и православия. В 1436 г. Исидора, одного из греческих участников переговоров, патриарх Иосиф назначил митрополитом всея Руси, несмотря на то что в Москве уже выбрали другого кандидата, Иону, и ждали только благословения патриарха. Василий II принял Исидора, как он позже сам утверждал, без особого расположения, неохотно, однако позволил ему приступить к своим обязанностям.

Сразу после этого Исидор уехал на Феррарский собор (позже перенесенный во Флоренцию, 1438–1439), где решался важнейший вопрос об объединении двух церквей: Католической и Православной. Политическая слабость Византии предопределила превосходство римских делегатов. Православные же, включая Исидора, должны были принять римскую позицию в целом, не только «филиокве» (добавление к христианскому символу веры, которое заключалось в утверждении, что Святой Дух исходит от Бога Отца и от Бога Сына) – камень преткновения двух вер, приведший к расколу в XI в., но и чистилище, евхаристию (причащение) и папскую власть, то есть все, что противоречило канонам Православной церкви.

С военной точки зрения религиозная капитуляция перед Римом дала Византии немного. Папа Евгений IV призывал всех верующих принять участие в крестовом походе. Однако в 1444 г. армия, которую ему удалось собрать, была разбита при Варне султаном Мурадом. Греческие же послы по возвращении домой заметили, что их капитуляция католикам воспринималась с негодованием, и некоторые из них даже отреклись от своего решения. Исидор повел себя довольно самонадеянно. Он вступил в Москву, «неся перед собой католическое распятие», хотя вполне мог догадаться, какая реакция его ожидала. Исидора арестовали и заточили в Чудов монастырь, откуда он впоследствии сбежал, возможно, с молчаливого согласия Василия, и через Литву отправился в Рим⁷⁹.

Гражданская война в Московии мешала выбрать замену Исидору. И лишь в 1448 г. митрополитом был официально назначен Иона, так неожиданно лишенный этой должности одиннадцать лет назад. Решение о назначении было принято без участия Константинополя или патриархата. По сути дела, Московская церковь объявила себя автокефальной (административно независимой).

В том же году Василий II, желая устранить династический беспорядок, так мешавший его правлению, назвал своего старшего сына Ивана наследником. Более того, при принятии этого решения он не согласовывал свои действия с золотоордынскими ханами. Еще он стал называть себя государем, то есть единым правителем, не признававшим над собой никакой земной власти⁸⁰. Для укрепления этой позиции в последние годы правления Василий II фактически ликвидировал большинство удельных княжеств своих двоюродных братьев. Он принудил Новгород платить большую контрибуцию за то, что тот поддерживал его врагов. Василий II, обеспечив себе власть над этим городом, потребовал изображать на монетах только великого князя и запретил вечу заключать договоры с иностранными державами.

В 1462 г., к концу своего правления, Василий II, обладавший несметными богатствами и множеством титулов, являлся бесспорным главой государства. Он даже имел право решать, как должны вести себя остальные члены династии. Он сохранил эти права и для своего старшего сына. Наконец, Василий II окончательно заменил ступенчатую систему наследования системой первородства, при которой на престол мог претендовать только старший сын. В 1452–1453 гг. Василий II создал Касимовское ханство, став, таким образом, первым русским князем, взявшим татарского хана на службу⁸¹.

В мае 1453 г. все эти преобразования и успехи были несколько омрачены падением Византии под натиском османских турок. Великая и единая Православная церковь, частью которой являлась и Русская церковь, оказалась в униженном и раздробленном состоянии. Даже сама Русская церковь делилась между митрополичьими кафедрами Москвы и Литвы. Унижение православной ойкумены и церковный раскол привели православных верующих к кризису, принимавшему апокалиптические масштабы. Русская церковь и русский народ должны были сами выбрать свою судьбу без опоры на духовного отца, у которого до этого они нередко искали защиту.

В то самое время, когда Москва укрепляла свою власть, ее жители теряли духовную опору. Москва теперь являлась единственным суверенным государством, населенным православными. Должен ли был великий князь Московский заменить византийского императора и стать им земным защитником? И как он должен был поддерживать свою власть над такими уязвимыми и беспокойными землями? Религиозная и геополитическая дилеммы были очень важными и сложными для решения. Неудивительно, что в ходе последующих десятилетий москвичи чувствовали тоску перед апокалиптическим роком и одновременно испытывали неслыханное воодушевление.

2. Иван IV и расширение Московии

Московия – независимое государство

В 1460-х годах Москва начала приходить в себя после династического кризиса и взяла курс на территориальную экспансию. Ее ранние стадии имели аналоги в Европе эпохи Возрождения, например, в землях Габсбургов и Польше или в Англии и Франции. Но в итоге эта политика приобрела несравнимые масштабы. Москва была так геополитически расположена, что ее завоевания стали более обширными (весь путь от Балтики и Черного моря до Тихого океана и оазисов Центральной Азии) и долговечными (до конца XX в.), чем у любого европейского государства.

Однако те условия, благодаря которым Москве удалось так расширить свои владения, а точнее, отсутствие естественных границ на севере и в центре Евразии постоянно подвергали ее опасности нападения. Кроме того, эти факторы определяли как многонациональный состав населения Московии, так и нестабильность, изменяемость ее границ. Все это влияло на административную структуру и культурные ценности России да и сегодня продолжает на них воздействовать, обусловливая как величие, так и слабость России.

В конце XV в. оставалось много нерешенных вопросов, связанных с идентификацией Москвы как государства. Было ли оно наследником Чингисхана, членом степного монгольского союза? А может, истоки правления московского князя стоило искать в византийской традиции, только недавно прерванной османами? Если так, каково же было отношение к этой традиции? Заключалось ли ее основное значение в православной вере или в императорской власти?

На протяжении конца XV–XVI вв. Москва продолжала сталкиваться со стратегическими дилеммами, возникавшими из-за ее геополитического положения. Постоянная опасность исходила с двух сторон: с запада, от Польско-Литовского государства, и с юга и востока, от Золотой Орды, Крыма, Сибири, Казани и Астрахани. Территориальные завоевания не решили эту проблему, наоборот, они сделали Москву соперником Швеции, Дании, Османской империи и рыцарей Тевтонского ордена. Чем обширнее становились московские земли и богаче ресурсы, тем незащищеннее оказывались ее границы и многочисленнее потенциальные враги.

С окончанием династической войны XV в. Москва провозгласила себя сторонником единства всех православных людей и восточных славян, несмотря на неблагоприятные последствия, связанные с падением Византии. Церкви хотелось, чтобы великий князь назывался самодержцем (автократом) и царем (базилевсом, императором). Эти титулы были призваны символизировать как религиозное, так и имперское наследие Византии, однако князья не спешили идти навстречу пожеланиям Церкви. Сначала они одобрили титул царя (в тот период это слово было ближе к слову «хан») и использовали его в документах, обещавших безопасное передвижение по территории Руси (наверное, в этом качестве они заменили хана Кипчака). Потом этот термин был осторожно расширен и к нему был добавлен титул «государь всея Руси», который, с одной стороны, был созвучен титулу митрополита, а с другой – пресекал притязания Литвы на киевское наследие. Князья также начали использовать для государственной княжеской печати эмблему двуглавого орла в ее византийском варианте. В 1547 г. во время коронации Ивана IV титул «царь» был впервые употреблен в конкретном церемониальном обозначении великого князя Московского. Однако и тогда оставалось не совсем ясно, был ли он ближе к «хану» или к «базилевсу»¹.

Иван III (1462–1505) был талантливым, хитрым, гибким и жестоким политиком, подчинявшим все достижению главной цели – обладанию властью над всеми территориями Руси. Ради этого он даже мог пожертвовать семейными связями, что и продемонстрировал разводом со своей первой бездетной женой и отношением к дочери, которую он выдал замуж за литовца и фактически обрек на заточение и смерть в принявшей ее стране. Следует заметить, что Василий III (1505–1533), выбранный отцом как наследник лишь после долгих колебаний, стал достойным продолжателем отцовского дела. С 1460-х по 1520-е гг., во время правления Ивана и Василия, посредством династических браков, давлений или завоеваний, Москва завладела территориями Ярославского, Ростовского, Тверского и Рязанского княжеств.

Самой же большой наградой стал Новгород. Положение этого мощного с экономической и слабого с политической точки зрения центра зависело от покровительства Золотой Орды. Ее ослабление в период с XIV по начало XV в. привело и к некоторому падению новгородского статуса. Спустя примерно полвека после смерти Александра Невского, в начале XIV в., горожане отвергли титул князя Новгородского и вместо этого признали формальный сюзеренитет за внешним правителем, обычно тверским или московским князем. Отсутствие местного правителя привело к тому, что распри боярских кланов ослабили военную мощь города. С ростом Москвы и Литвы жители Новгорода оказались перед выбором союзника. С одной стороны, Москва была православной, как и сам Новгород, а Литва сначала языческой, а потом католической. С другой стороны, Литва предоставляла большие возможности для тесных отношений с торговыми партнерами из Европы и контакт с европейской культурой позднего Средневековья и эпохи Возрождения.

К концу XV в. Московия стала намного могущественнее, и в Новгороде борьба между ее сторонниками и сторонниками Литвы приняла еще более ожесточенный характер. После бурного обсуждения в 1471 г. вече решило отклонить московские притязания и пригласить на правление литовского князя Казимира IV. Иван III ответил тем, что послал карательные отряды, которые разбили более многочисленное, но менее опытное новгородское ополчение. В итоге в Новгороде установилось московское правление.

Победа Ивана говорила о многом: Москва столкнулась с самым большим государством на Руси, к тому же близким ей по социально-политическому строю. Узнав о том, что не только бояре, но и простые горожане могли влиять на принятие решений, великий князь позаботился об их политическом воспитании и стал проповедовать идею московской религиозной и национальной миссии. Иван временно признал право Новгорода на самоуправление, по крайней мере на словах, ища в жителях скорее союзников, чем подчиненных. Однако в городе все еще существовала и продолжала активно действовать пролитовская партия, собравшаяся вокруг семьи Борецких, а вече не разорвало связей с Литвой. И в 1478 г. Иван решил окончательно присоединить Новгород. Он послал туда новое войско, которое захватило город, у вечевого колокола демонстративно «вырвали язык» и увезли его в Москву. Иван лишил собственности и сослал немало состоятельнейших бояр, а в 1494 г. закрыл Немецкий двор, изгнав оттуда торговцев².

Даже после уничтожения самоуправления Новгород переживал период интеллектуального и духовного расцвета, одним из результатов которого стало появление нескольких еретических движений. На их развитие оказали влияние западные религиозные течения позднего Средневековья. Возникновение ересей совпало с политическим и экономическим кризисами, а затем, в конце XV в., они сами вызывали нестабильность в обществе. Когда-то богатый и независимый город был теперь покорен и доведен если не до бедного, то довольно скромного экономического состояния. Политически же Новгород теперь полностью подчинился Москве, в результате чего Русь потеряла возможность развиваться как федерация самоуправляющихся олигархий³.

В Новгороде Иван III конфисковал свыше миллиона гектаров сельскохозяйственной земли, включая владения самых состоятельных бояр, которых он изгнал. Эти территории он отдавал своим приближенным за их верную военную или гражданскую службу. Создание такого земельного фонда было необходимо для постоянно расширяющегося, а потому нуждающегося в средствах коммуникации и управления государства. Так было положено начало поместьям, то есть земельным владениям, данным за службу. Эта система позволила великим князьям московским присваивать новые земли и управлять ими, привлекать слуг и обеспечивать их наделами, а также финансировать большую армию.

В 1509–1510 гг. Василий III захватил Псков, низвергнув его традиционную систему городских собраний. По его приказу вечевой колокол был сорван, а многие влиятельные жители изгнаны. Он передал псковские земли своим приближенным, а местных торговцев привез в Москву, чтобы повлиять на городскую торговлю.

Литва была слишком сильным противником и не могла быть повержена таким же образом. Но Иван III спровоцировал несколько инцидентов на ее границах и развязал ряд войн, проходивших на восточной территории литовского государства. В итоге в 1514 г. был отвоеван Смоленск. В то же время аристократию восточных территорий Литвы привлекали выгодные условия службы московскому князю, и несколько важных боярских семей перешли в Московское государство.

В то же время Москва отразила мощное нападение с юга. В 1460-х гг. один из степных полководцев – хан Ахмат собрал кланы с низовьев Волги. Эти кланы представляли собой остатки Золотой Орды. Не признанный ханом другими правителями «осколков» Орды, Ахмат все же предпринял попытку обложить Москву данью. В 1480 г. он заключил союз с Литвой и попробовал заручиться помощью братьев Ивана III Андрея и Бориса, надеявшихся возродить династические распри в Москве. Хан собрал внушительное войско и двинул его вверх по реке Угре, притоку Оки. Иван же пошел на союз с крымским ханом, представлявшим теперь для Ахмата такую же угрозу в тылу, какой в свое время Литва являлась для Руси. Затем великий князь использовал свои растущие административные ресурсы и главенствующее положение на Руси для того, чтобы собрать достойную армию. После неудачной попытки пересечь реку татарское войско стало менее дисциплинированным, воины начали грабить близлежащие районы. Иван не терял твердости и выжидал момент, когда Ахмат осознает, что помощи со стороны Литвы и Бориса с Андреем не последует. В итоге хан увел свои войска обратно в степь.

Несмотря на то что татары представляли собой серьезную опасность и еще в течение трех последующих веков осуществляли набеги, нередко оставлявшие города опустошенными, никогда более они не угрожали суверенитету Руси. Историки часто считают эту несостоявшуюся битву 1480 г. моментом полного прекращения монгольской власти над Русским государством. И ни одно из монгольских государств – наследников Орды – не было достаточно сильным для требования дани. Лютой зимой 1502 г. Золотую Орду захватил Менгли-Гирей, крымский хан, который стал сосредоточивать оставшиеся ресурсы кочевого мира с юга и запада на своей территории⁴.