Текст книги "Преисподняя. Адская бездна"
Автор книги: Джефф Лонг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)
ДОКУМЕНТЫ
СПРАВОЧНИК «СОЛДАТА НОЧИ»
Второй батальон, пятая бригада морской пехоты
Действия в темноте, часть четвертая
11. ДЕФЕКАЦИЯ
Процедура
Выберите низкое место с мягким грунтом и плотным напочвенным покровом. Положите туалетную бумагу в карман куртки. Держите оружие и амуницию на расстоянии вытянутой руки. Выкопайте ямку. Станьте над ямкой и присядьте на корточки, спустив брюки. Бросьте использованную туалетную бумагу в ямку. Засыпьте ямку землей. Верните на место напочвенный покров с целью маскировки. Вымойте руки.
Методы
– Экскременты являются отражением рациона. Экскременты американцев пахнут не так, как экскременты врага. Минимизируйте запах, немедленно закапывая экскременты.
– Используйте противодиарейные средства, чтобы избежать дефекации. Этот метод НЕ рекомендуется врачами, но может использоваться при проведении некоторых операций.
– Выносите экскременты из зоны боевых действий в пластиковых пакетах. Некоторые операции могут потребовать этого метода для обеспечения скрытности.
24
Первая неделя января
Направив лодку перпендикулярно берегу, Али обернулась и подняла фонарь. Она надеялась увидеть исчезающий вдали берег, но там не было даже намека на землю. От этой всеохватывающей тьмы перехватило дыхание.
Грегорио соорудил караван из трех плотов, соединив их цепочкой. Два последних были нагружены топливом и продуктами. Обход деревень в поисках необходимого отнимал время – но в то же время дарил. Теперь они могли сами продержаться несколько месяцев, накормить детей – если посчастливится их найти – и переправить через озеро в Порт-Дилан.
Час за часом нос лодки разрезал черную воду. Али погрузилась в свои мысли. Несмотря на карту НАСА и легенды о громадности Императорского озера, никто не знал его истинных размеров. До противоположного берега может быть день пути, а может и несколько недель. Конечно, лучше двигаться вдоль берега. Но нельзя же собственную безопасность ставить выше спасения детей. Поэтому они выбрали кратчайший путь, или диретиссима, как выражался Грегорио.
Разумеется, Грегорио не признавался, что боится. Страх проявлялся в его постоянной бдительности. Не успев отложить ночной бинокль, он снова брал прибор и вглядывался в темноту. Его красивые глаза помрачнели. Будь плот побольше, Грегорио мерил бы его шагами. А так просто водил пальцами по резиновому корпусу. Получался звук, похожий на писк мыши, – миля за милей.
Чем дальше они отплывали от берега, тем сильнее напоминал о себе давний страх перед морем. Али старалась держаться в самом центре «Зодиака», подальше от воды. И без рассказов капитана о морском змее ее воображение рисовало разнообразных существ, кишащих в глубинах озера.
И еще звуки. Такое впечатление, что вода шепчет ей. Как будто там Мэгги.
«Мама», – слышала Али.
Они очищали воду для питья, которую набирали в озере. Али не любила наклоняться за борт с бутылкой. Когда-то ей довелось заглянуть в безжизненные глаза дочери – они были такими же бездонными, как озеро.
Грегорио измерял пройденное расстояние галлонами топлива.
Али – минутами.
Ей казалось, что она не может вдохнуть полной грудью. Темнота давила на нее. Али пыталась не поддаваться мрачному настроению.
На второй день она увидела горб какого-то ужасного чудовища, скользившего под поверхностью воды. Грегорио утверждал, что это игра воображения.
– Александра. – Ее имя так красиво звучало в его устах. – Тут ничего нет, кроме волн.
Чуть позже Али осветила еще одну черную шелковистую выпуклость.
– А это ты как назовешь?
– А! – Он наклонился и погладил воду. – Моя малышка Несси.
Али удивленно уставилась на него.
– Ты начиталась триллеров, – сказал Грегорио.
Шутка. Легким чтивом для нее была «Лингвистика».
– В таком изолированном месте просто не может существовать что-то большое. Забудь сказки колонистов. Они противоречат законам эволюции. Животные, изолированные в озерах и на островах, превращаются в карликов. Все дело в недостатке пищи. Вспомни о хоббитах с острова Флорес в Индонезии. Карликовые люди охотились на карликовых слонов.
– Карлики, говоришь, – покачала головой Али. – Вроде комодских драконов на Яве.
– Исключения всегда бывают.
– Как тут.
Она повела лучом фонаря влево, осветив очередную выпуклость, на мгновение поднявшуюся над водой.
Сдав вахту по управлению караваном плотов, Али спала. Сны были яркими. И цветными.
Однажды она проснулась, словно от толчка. Потом увидела в руке Грегорио пистолет. А еще он заглушил мотор.
– Что? – спросила Али.
– Тихо.
Секунду спустя что-то скользнуло поперек дна лодки. Сквозь резину Али ощущала огромный вес и силу этого существа. Она оказалась права, но чувство удовлетворения заглушил внезапный позыв в туалет.
Они покачивались на волнах. Али молчала. Тишина оставалась их единственным убежищем.
Грегорио протянул ей фонарь. Возможно, разумнее сидеть в темноте. Но они должны видеть.
Шли минуты. Озеро будто вздохнуло.
Али провела лучом по черному зеркалу воды. Там, куда почти не доставал свет, поверхность озера приподнялась на несколько дюймов. Появилось нечто похожее на обтекатель самолета. Послышалось слабое шипение.
У самой щеки Али появился пистолет.
«Не надо, – подумала она. – Не зли его».
Оно слишком велико и слишком далеко. Если Грегорио попадет в цель или даже убьет монстра, столкновения не избежать.
Спорить времени не было.
Гребень волны стремительно приближался.
Грегорио оперся на ее плечо, и Али почувствовала, как напряглись его мышцы. Выстрел оглушит ее.
Внезапно поверхность озера вновь стала гладкой.
Выпуклость погрузилась под воду. Существо проплыло под ними, задев дно лодки. Али почувствовала его ногами. Тело чудовища с шипящим звуком скользило по резине.
Али посмотрела на Грегорио.
– Слава богу, что ты не выстрелил, – шепнула она.
– Я пытался. – Он раздраженно вертел пистолет в руке. – Не вышло. Как заставить его выстрелить?
– Ты не умеешь стрелять?
– Конечно умею. – Он прицелился в воду, чтобы доказать это. На предплечье выступили жилы – впечатляющее зрелище. Ничего не произошло.
Али забыла об озере. Детали. Дьявол – или их спасение – в деталях.
– С предохранителя снял?
– Да, предохранитель, – пробормотал Грегорио, ощупывая рукоятку и ствол.
Али смотрела на него с растущим изумлением. Все эти дни ее защитник так уверенно орудовал пистолетом. А теперь, когда они столкнулись с настоящим морским чудовищем, каким-нибудь потомком динозавров, когда им действительно понадобилось оружие, Али поняла, насколько важным было присутствие оружия.
– Может, заело?
– Заело?
Грегорио был беспомощен. Им угрожает смертельная опасность, а пистолет неисправен. Это привело ее в ужас. Внезапно она увидела их как бы издалека: двое ничтожных людишек плывут по морю в утлой скорлупке, хвастаясь недействующим оружием и делая вид, что они хозяева своей судьбы. Али рассмеялась. Потом умолкла.
– Пистолет заряжен, Грегорио?
Он молча смотрел на нее.
У Али начался приступ икоты.
– Смеешься?
– Не над тобой.
– Нет? Тогда расскажи.
– Просто… не важно… твой пистолет…
– Я слушаю, Александра.
Его обиженное лицо, его сдержанность, его благородство… Она никак не могла справиться с икотой.
– Сотрудницы института называли тебя Эль Сидом. [24]24
Кастильский дворянин, военный и политический деятель, национальный герой Испании, герой испанских народных преданий, поэм, романсов и драм, а также знаменитой трагедии Корнеля.
[Закрыть]
– Продолжай, Александра.
– Понимаешь, я просто подумала…
– Да?
– Ну, пистолет, который не стреляет. Сражение с ветряными мельницами.
Он вытянул шею.
– Я?
– Перестань, а то описаюсь.
– Это, – он указал на воду, – не ветряная мельница.
– Грегорио, пожалуйста…
Атака была неожиданной.
Нос лодки поднялся над водой.
Грегорио споткнулся и налетел на Али. Фонарь выпал из ее рук. Их маленький мир погрузился во тьму.
Корпус лодки с громким шлепком опустился на воду.
Удары сердца громом отдавались в ушах. Тишина – ночь – озеро. Али чувствовала себя проглоченной заживо.
– Фонарь, – прошептал Грегорио. – Где фонарь?
Они принялись шарить руками по дну. Столкнулись головами. Лодка слегка покачивалась.
– Нашла.
– Быстрее!
Она лихорадочно дергала выключатель. Ничего. Потрясла фонарь. Ничего. Отвинтила крышку в торце, вытряхнула в ладонь батарейки, вытерла о рубашку и вставила назад. Фонарь заработал.
Бледный Грегорио сидел среди разбросанных сумок и веревочных колец. Вокруг плясали тени – черные и белые. На дне плескалась вода. Пистолет исчез. Али направила луч на воду. Позади покачивались два плота.
– Посвети, – сказал Грегорио.
Шептать бессмысленно. Все равно на поверхности озера не спрячешься. Чудовище вернется за ними.
Али направила луч на руки Грегорио, не понимая, чем он занят. Ночь навалилась ей на плечи. Голодная ночь. Грегорио продолжал рыться в вещах.
– Что ты ищешь?
– Вот это.
Из сумки вынырнула его рука, сжимавшая в кулаке носок.
– Носок?
Зажав предмет коленями, Грегорио осторожно снял носок. Под ним оказался металлический оранжевый шар, похожий на апельсин. Маленький, как Клементин.
– Ручная граната.
Страх снова отступил. Али переводила взгляд с гранаты на довольное лицо Грегорио. Сначала пистолет, который не стреляет, теперь граната. Уже лучше. Грегорио раскрыл армейский нож.
– Держи. – Грегорио протянул ей гранату. Она весила не больше, чем клементин.
Что это за звук: неужели опять шипение воды?
«Не смотри».
– Грегорио?
Он перерезал веревки. Одна из лодок начала удаляться, а за ней и другая.
– Выключи свет.
Мир погрузился во тьму.
Али услышала, как вода мягко расступается. Затем что-то лопнуло. Канистры с громким стуком ударились друг о друга. Потом все стихло.
– Свет! – скомандовал Грегорио.
Второй плот исчез. На поверхности воды плавало несколько узлов и канистр. Грегорио взял у Али фонарь и бросил в третий плот. Отвлекает, поняла она. Фонарь отскочил от корпуса и упал в воду.
Их снова окружила тьма.
Послышался плеск воды – на некотором расстоянии. Али принялась нащупывать болтавшиеся на шее очки ночного видения. Вообще-то она их не любила. Теперь – другое дело. Мир стал зеленым.
На них двигалась стена воды. Али посмотрела на Грегорио.
Он стоял на коленях на дне лодки – невидящие глаза распахнуты, рот приоткрыт. Голова поворачивается из стороны в сторону в попытке уловить звук. В кулаке зажата граната.
С громким хлопком лопнул третий надувной плот. Повернувшись, Али успела увидеть соскальзывающие в воду канистры и продукты. Сдувшийся плот дергался, словно смертельно раненный зверь. Вода вспучилась, и показавшаяся над поверхностью озера спина изогнулась. Теперь их очередь.
Грегорио подвинулся. Али смотрела на него, ожидая, что он размахнется и швырнет гранату как можно дальше. Но движение оказалось слабым и робким – так бросают монетку в фонтан.
– Ничего себе! – выдохнула она.
Гребень черно-зеленой волны приближался. Али представляла, как граната уходит все глубже и глубже. Грегорио лишил их последнего шанса.
Там, на солнечном свету, где можно измерить свою тень и видеть порядок вещей, Али всегда думала, что встретит смерть с улыбкой. Она всегда жила полной жизнью – не обязательно счастливой, но наполненной чувствами. Спустилась в земные недра и выбралась наверх, на зеленую землю, потом родила ребенка. Ее сердце вмещало столько любви, сколько она могла выдержать. И Али была благодарна судьбе.
Но своим возвращением в преисподнюю она умудрилась испортить финал.
«Зачем?»
Там, наверху, достаточно открыть глаза, чтобы понять, где ты. Здесь каждую секунду ты чувствуешь себя потерянным, пытаясь рассеять тьму узким лучом света, сражаясь с ночными кошмарами, подвергаясь насилию.
Интересно, ее затащат под воду целиком или разорвут на куски? Зубами или щупальцами? Что-то схватило ее за руку. Грегорио. Она стиснула его ладонь.
Граната взорвалась.
Не было ни фонтана воды, ни гигантской ряби, ни звуковой волны. Озеро тихо вздохнуло, словно от удивления. Лодка вздрогнула.
Вздутие черной воды исчезло.
Из глубины поднялись несколько пузырей, и черно-зеленая поверхность озера снова застыла. От воды шел резкий рыбный запах.
– Ты его убил? – спросила Али.
– Не знаю.
Он высоко поднял голову, ничего не видя.
Али нашла в сумке фонарь и зажгла. Грегорио заморгал. Она сдернула очки. Оба вглядывались в воду.
Прошла минута, потом пять.
Али повела лучом из стороны в сторону. Из глубины поднималось что-то белое, похожее на желе или воск. Бесформенная масса всплывала бесшумно, словно призрак.
Чем ближе к поверхности, тем больше она становилась. Грегорио попытался завести мотор, но тот был залит водой. Тогда он стал грести. Им удалось отплыть в сторону, чтобы избежать столкновения с желеобразной массой.
– Это желудок или легкие. – Грегорио провел ребром ладони по горлу. – Монстр отправился к праотцам.
Затем озеро начало извергать из себя других мертвых тварей, больших и маленьких, убитых взрывной волной гранаты. Они блестели, словно разбитые бутылки, – зеленые, белые, розовые, но в большинстве своем бесцветные. Среди них попадались рыбы с прозрачной чешуей и угри размером с питона. И все вооружены – ядовитым шипом, клешнями или рядами острых зубов.
Плавающая на глубине десяти футов белая желеобразная масса, казалось, была готова поглотить весь «обед», включая Али и Грегорио. Но до поры до времени призрачная субстанция держалась на расстоянии, и этот мертвый зверинец был неотразим – по крайней мере для Грегорио.
– Какое великолепие!
С детской радостью он стал вылавливать ближайшие к плоту тела и вытаскивать из воды.
– Только посмотри на это. – Грегорио поднял покрытое слизью змеевидное тело. – Миксина. Очень примитивная. У нее нет челюстной кости. Видишь ее зубы? Боже, а это трилобит.
Он вытащил из воды животное размером с ладонь. Пластинчатый панцирь отливал малиновым цветом.
– В выходные отец часто брал меня с собой на охоту за окаменелостями. Его страстью были трилобиты. Мы находили их в угольных бассейнах в таких странах, как Босния и Польша.
Грегорио перевернул трилобита и понюхал желтоватое брюхо. Взрыв лишь оглушил животное. Усики и десяток ног зашевелились. Опустив трилобита на дно, Грегорио похлопал по панцирю.
Он веселился. Им удалось выжить.
Али отодвинула ноги от трилобита.
– Обед, – сказал Грегорио. – Отец, – он перекрестился, – всегда интересовался, какие они на вкус. Сегодня я это выясню.
– Никакой пищи из озера, – напомнила Али.
– Думаю, Александра, табу больше не действуют. – Грегорио махнул рукой в сторону мусора, оставшегося от уничтоженных плотов. – Большая часть наших припасов теперь на дне. Капитан был прав. Озеро нас накормит.
– Поворачиваем назад, – сказала Али.
Это ее вина. Настояв на кратчайшем маршруте, она чуть не убила их.
– Но почему?
– Неизвестно, далеко ли до берега. Мы проплыли сколько могли. И нам повезет, если мы вернемся туда, откуда начали.
– Вера, – сказал он. – Кажется, ты произносила это слово. Послушай, ведь мы убили дракона – не ветряную мельницу – и нашли еду для моего умершего отца. А еще достигли берега.
Али оглянулась.
– Какого берега, Грегорио?
Рассмеявшись, он перегнулся через борт и достал из воды мертвую лягушку.
– Вот наш лоцман. Кермит [25]25
Лягушонок, персонаж международной детской телевизионной образовательной программы «Улица Сезам».
[Закрыть]– земноводное.
Грегорио ждал, пока до нее дойдет. Земноводное. Обитатель земли и воды. «Земля».
– Далеко еще? – спросила она.
– Спроси братьев и сестер Кермита.
И тут как по заказу где-то вдали ожил лягушачий хор. Грегорио даже не стал заводить мотор. Просто взял весло и начал грести. Через десять минут они достигли берега, где их ждал алеф.
ДОКУМЕНТЫ
«Ю-ЭС-ЭЙ ТУДЭЙ»
Столкновение китайских и американских военных кораблей
8 января. Гонконг.Два китайских военных корабля столкнулись с двумя американскими судами в водах, которые Китайская Народная Республика считает своими. Инцидент еще больше усиливает напряженность между двумя державами, и «китайская олимпийская весна» дружеских отношений, похоже, закончилась.
Столкновение судов произошло в Японском море, вблизи Корейского полуострова. Американский эсминец «Кэрон» и крейсер «Йорктаун» выполняли задачи за пределами двадцатипятимильной зоны, установленное Народной Республикой Корея. Преградившие им путь китайский фрегат и эсминец потребовали покинуть данный район. По свидетельству пресс-секретаря флота, китайские суда затем «оттеснили» американские корабли, допустив легкие столкновения. Огонь с обеих сторон не открывался, но китайские военные корабли направили орудия и ракеты на американцев, а также осветили мостик «Йорктауна». Американские корабли в конечном итоге покинули данный район.
«Это грубое нарушение международных соглашений, – заявил министр обороны Мэтью Ли – Китай затеял очень опасную игру, и мы призываем его руководство воздержаться от эскалации агрессивных действий».
Это последний из целой череды инцидентов, последовавших за бойней в Зеленой пустыне и выбросом китайской субмарины на побережье Калифорнии.
«Риторика приближается к точке кипения, – прокомментировал Джефри Блокуит из Брукингского института. – Похоже, две державы близки к войне».
25
ДИАЛОГИ С АНГЕЛОМ, НОМЕР 8
Верный своему слову, ангел навещает заживо погребенного ученика. Он сидит рядом с аккуратной грудой камней и отправляет в рот, словно виноград, бесцветную саранчу, рассуждая на разные темы.
Внутри гробницы, превращенной в келью для медитации, единственной мерой времени ученику служит лежащий рядом труп. Личинки оживляют его, приводя в движение руки, ноги, лицо и живот. Мертвец все время дергается, поворачивается, строит гримасы.
– Бушменам племени сан из пустыни Калахари в среднем требуется четыре дня, чтобы убить жирафа, – рассказывает ангел ученику. – Стрелами им служат обычные ветки. Луки просто смехотворны. А жираф – могучий гигант. В чем же тут секрет? Яд. Бушмены издавна используют биологическое оружие. У них целый арсенал ядов.
Вот рецепт яда для жирафа. В определенные месяцы определенных лет собираются личинки жуков диамфидий, живущие в песке среди корней кустов определенного вида. Личинки требуют крайне осторожного обращения. Яд содержится в грудном отделе личинки, которая измельчается и смешивается с древесным соком. Смесь наносят на стрелу около наконечника. Сам наконечник никогда не покрывают ядом, потому что если охотник поцарапает сам себя, то умрет в течение сорока восьми часов. Как ты думаешь, – говорит ангел, – люди сами научились этому сложному искусству?
– Нет, Повелитель, – шепчет ученик.
Он цепляется за голос наставника, как за спасательный трос.
– Миллионы лет, – продолжает ангел, – шелковичный червь оборачивал себя нитью длиной в полмили. И вот в один прекрасный день китайский крестьянин догадался размотать эту нить с помощью процесса еще более сложного, чем изготовление яда бушменами. Скажи мне, каким образом неотесанному мужлану в голову пришла мысль взять нить, такую тонкую, что ее может унести ветер, и соткать из нее платок для императора? Тебе не кажется, что такое могло произойти только во сне? Именно так, как я планировал, во сне китайского крестьянина.
Ученик задыхается от выделяемых трупом газов.
Ангел продолжает рассуждать.
– Герр Моцарт, мой безумный менестрель, за месяц писал столько музыки, что хватило бы на целую жизнь, – и так все время. К концу жизни он буквально сочинял во сне, а его рука заполняла страницу за страницей с такой скоростью, с какой только человек может писать. Это были божественные страницы, не нуждавшиеся в правке – на них нет ни единой помарки. Совершенная музыка. Скажи мне, мог ли он совершить все это один? (И как ты думаешь, кто заказал ему «Реквием»?)
– Повелитель.
Борода трупа дрожит под весом червей. Словно мертвец смеется. Ученик изо всех сил борется с безумием.
– А как насчет Бетховена и всех этих гигантских симфоний, которые вышли из-под его пера, когда он оглох? Представляешь, глухой? Я дам тебе подсказку. Как ты думаешь, кто был его «возлюбленным»?
Губы ученика потрескались от жажды. Желудок пуст. Кусочек мяса помог бы ему. Мяса, наполовину съеденного червями. Но нужно поститься.
– А Ван Гог? – не унимается ангел. – Его называют сумасшедшим. Нет. Он прислушивался ко мне или, по крайней мере, к моим вестникам. Ты слышал о Джонасе Солке, создателе вакцины против полиомиелита? Озарение пришло к нему во сне. Гомер был слепым и больным гемофилией. Никогда не покидал родительский дом, не говоря уже о военных походах. Я наполнил его поэзией. Моисей. Авраам. Иисус. Мохаммед. Все слышали голоса. Мои голоса. Бхагавадгита. «Ад». Книга Псалмов. Число «пи». Теория относительности.
– «Майн кампф», – бормочет ученик. – Красная книга. Сталин. Пол Пот. – Он шепчет имена этих и других злодеев.
– Нет, – отвечает ангел. У него острый слух. – Эти принадлежат вам. Мой завет основан на красоте.
Рот трупа внезапно открывается, и из него сыплются черви. Красота?
– Теллер. Менгеле. Макнамара, – говорит ученик. Исчадия ада.
– Кстати, о Вьетнаме. Знаешь, где я провел ту войну? – спрашивает ангел.
Ученик умолкает.
– В одном из ночных клубов Нью-Йорка. Правда. «Половинная нота». Это было весной тысяча девятьсот шестьдесят пятого. Джон Колтрейн выжимал все, что только мог, из своего джаз-квартета. Ты не мог их не слышать – самая страстная музыка, которую только знал человек. Колтрейн играл как одержимый. Он и был одержим. Мной.
– Невозможно.
– Почему?
– Потому что ты здесь. Заперт. Как и я.
– Разумеется, лично я там не присутствовал. Назовем меня соглядатаем, но с одной разницей: я двигал цивилизацию. Когда она получала толчок, я был там. Именно я дал вам барабаны, чтобы отмечать время. Я соединил звезды в созвездия, чтобы вы могли найти путь. Я дал вам собак, которые стали вашими слугами. Я избавил от страха перед огнем и позволил победить ночь. У меня тысячи имен. Одно из них – Прометей. Я отец всех ваших чудес.
Ученик вдруг начинает царапать камни. Ему нет дела до джаза или барабанов. Ему нет дела до Гомера, шелка или бушменов.
– Освободи меня! – кричит он.
В ответ тишина.
Наконец раздается голос ангела.
– Я, – повторяет он.
Ученик прислушивается, надеясь уловить звук убираемых от его склепа камней. Но слышит удаляющиеся шаги.
