Текст книги "Преисподняя. Адская бездна"
Автор книги: Джефф Лонг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)
ДОКУМЕНТЫ
«ЛОС-АНДЖЕЛЕС ТАЙМС»
Китайская субмарина выброшена на побережье Калифорнии
26 декабря, Санта-Круз. Вчера на пляже Санта-Круз, штат Калифорния, на берег выбросилась китайская субмарина с ядерным оружием на борту. Экипаж арестован, а сама субмарина находится под контролем США.
Президент Барр призвал американцев не поддаваться панике.
«Все ракеты на своих местах, – заявил он. – Опасности взрыва субмарины нет».
По всей вероятности, субмарина врезалась в берег на полном ходу, разбросав серфингистов. По словам очевидцев, китайские моряки вышли на берег потрясенными, дезориентированными и напуганными. Некоторые были вооружены, но не стали стрелять, увидев парк развлечений. Как сообщают, капитан помещен в психиатрическое отделение госпиталя и находится под круглосуточным наблюдением, дабы исключить возможность суицида.
В настоящее время подводная лодка стоит на якоре в заливе Монтерей, и ее могут издалека видеть все желающие. Военные специалисты тщательно изучают судно, дизельную ударную субмарину класса «Юань».
– Это настоящая катастрофа для Китая, – говорит Дэвид Т. Шейминг, эксперт по Китаю корпорации РЭНД. [23]23
Научно-исследовательский центр в г. Санта-Моника, шт. Калифорния, один из крупнейших «мозговых трестов» страны. Изучает проблемы международных отношений и национальной безопасности, научно-технические, экономические и военные вопросы.
[Закрыть]– Их самая современная подводная лодка, которую удалось сфотографировать всего один раз, да и то из космоса, попала в руки американцев в самый неподходящий момент. В то время как Китай угрожает ответить на массовое убийство в Зеленой пустыне, его новейшая и лучшая субмарина выброшена на берег, вооруженная и готовая к ядерной войне.
21
На глубине девятисот футов под дном Берингова моря
Али и Грегорио плыли вдоль безмолвного берега озера, перемещаясь от одного брошенного поселка к другому. Время от времени они проплывали мимо истощенных мужчин или женщин, стоящих у воды и с надеждой вглядывающихся в даль, ждущих кого-то с безграничным, безумным терпением.
Возле песчаной косы над водой показалась голова человека. Подплыв ближе, они поняли, что мужчина стоит в воде, доходящей ему до шеи. Когда луч фонаря уперся в его лицо, человек вдруг моргнул, и Грегорио от неожиданности чуть не свалился за борт. Мужчина был еще жив. Али окликнула его, и он зашевелил губами так же бессмысленно, как люди на мысе Миссионеров. Они оставили его по шею в воде, пищу для рыб.
Опасаясь, что слабоумие вызывается вирусом, они тщательно очищали воду и питались только своими продуктами, не употребляя в пищу рыбу. К берегу причаливали только затем, чтобы слить горючее с брошенных лодок.
У них установился определенный распорядок – один управляет лодкой, другой спит. Так можно было двигаться почти без остановок.
Грегорио разбудил дремавшую Али.
– Приближаемся к очередной деревне, – сообщил он, направил лодку в небольшую бухту и осветил пляж и террасы с хижинами, проверяя, нет ли где опасности.
– Опять кости, – сказала Али.
Грегорио повернул прожектор влево. У самой воды из песка торчали человеческие ребра. Запустение и кости уже не пугали, а только раздражали. Али смотрела, как блестят глаза Грегорио, вглядывавшегося в берег.
Атмосфера на борту «Зодиака» становилась все более наэлектризованной. Когда Али спускала бретельки или расстегивала пуговицы, чтобы вымыться, Грегорио старался себя чем-нибудь занять, и его волнение выглядело почти комичным. Когда он спал, а Али должна была править лодкой, ее глаза помимо воли внимательно разглядывали его. Но над ними витала тень Айка.
Грегорио остановился на безопасном расстоянии от берега и взял в руку пистолет. На пляже поблескивал продолговатый холмик из раковин. Четыре лодки застыли у причала, словно лошади у коновязи. Низкие и длинные каменные строения, построенные несколько тысяч лет назад, на короткое время были заняты скваттерами, но их власть оказалась непрочной.
Наконец Грегорио решился.
– Пустые. Тут безопасно, – сказал он и направил лодку к берегу.
Али выбралась из лодки, стараясь не наступать на кости.
– Пойду взгляну.
– Возьми пистолет.
– Тут никого нет, Грегорио. Оставь пистолет себе.
Они уже обсуждали это. Их только двое, и оба ничего не смыслят в военном деле. Никакое оружие не защитит от хейдлов. Так что лучше рассчитывать на то, в чем они сильны: ее знание языков и его флейту. Они пришли договариваться о мире или по меньшей мере освободить детей, а не затевать драку.
Али широко шагала, разминая затекшие мышцы. Потом подняла несколько раковин. На одной из разновидностей были цветные полосы – словно радуга, от фиолетового до красного. Как необычно, подумала она. Во-первых, странно, что у существа, живущего в темноте, вообще есть окраска, а во-вторых, удивляет точность, с которой имитируется спектр белого цвета. Али направила на раковину луч фонаря.
И вдруг вспомнила другую радугу, прочертившую небо после грозы. Мэгги тогда было два года. Они лежали на одеяле, расстеленном на склоне холма, и восхищались яркими цветами радуги. И сразу же в памяти всплыла другая картина: она читает сказку «Рыбка-радуга» лежащей в постели дочери. Картина снова меняется. На этот раз они с Мэгги пьют горячий шоколад, слушают «Ковбой Джанкис». И рисуют радугу.
Али выронила ракушки. Отшвырнула от себя радугу. Воспоминания потускнели.
На Императорском озере подобные ассоциации участились. Это тревожило Али. Мэгги возникала буквально из ниоткуда и была такой реальной, что до нее, казалось, можно дотронуться. Иногда воспоминания цеплялись за реальность, как в случае с радужными раковинами. А иногда Мэгги словно звала ее откуда-то издалека – просто голос, не трехлетней девочки, но все равно голос дочери.
После похорон Али едва не удалилась в монастырь, надеясь, что сможет вновь обрести Бога. А вместо этого основала институт и с головой погрузилась в изучение дьявола и его темной цивилизации. Если ей удастся найти в этой жестокости хотя бы луч света, тогда… что тогда? Тогда, быть может, она увидит милость Божью в его необыкновенной жестокости по отношению к ним? Опасность же заключалась в том, что она так хорошо узнает хейдлов, что научится любить их. Теперь обнаружилась новая напасть – возможно, ей не удалось справиться с воспоминаниями.
Али была уверена, что похоронила их. Но тьма порождала желания.
«Спи, малышка, – мысленно произнесла Али. – Я люблю тебя. Больше я ничего не могу для тебя сделать».
Ее догнал Грегорио.
– Александра, почему ты так беспечна? Держись рядом со мной. Или позволь мне сопровождать тебя.
– Ты сказал, что здесь пусто.
– А если я ошибся? Может, тут кто-то есть.
– Я пойму.
– Как?
Почувствую запах. Услышу. И это правда. Ее чувства обострялись с каждым днем. Преисподняя снова поглощала ее. Али ничего не говорила Грегорио, потому что сама боялась – даров подземного мира и его соблазнов. Бездна способна проглотить тебя в мгновение ока. Доказательством тому служил Айк.
Они прошли деревню насквозь, водя по сторонам лучами фонарей. Там, где рухнула крыша, Али заглядывала внутрь поверх стен. Вещи колонистов свидетельствовали о медленном распаде. Разбросанная одежда истлела. Фотографии, газеты, книги, диски – все это словно было в ярости подброшено в воздух и так и осталось лежать. Озадаченная, она пробиралась между покинутыми жилищами.
Пятнадцать лет назад, после открытия субтерры, первопроходцы обосновались в немногочисленных укрепленных «центрах», построенных по образцу предполагаемых лунных или марсианских колоний. Тут опять не обошлось без НАСА. Но в те времена хейдлы были еще активны, что сдерживало экспансию. Колонисты старались не удаляться от укрепленных центров дальше чем на день пути. И действительно, вплоть до экспедиции «Гелиоса», подарившей ей Айка, «глубинная разведка» ограничивалась краткосрочными рейдами шахтеров, ученых и военных патрулей. Затем случилась эпидемия – вирус выпустил кто-то из членов экспедиции, – и жителей субтерры эвакуировали. Отказавшиеся уезжать колонисты умерли вместе с хейдлами. Так закончилась первая волна колонизации.
Вторая волна началась два года спустя. Приободренные «вымиранием» субтерры (Али бесил этот стерильный термин, потому что случившееся было откровенным геноцидом), люди устремились под землю. Привлеченные возможностью разбогатеть, начать жизнь сначала или попасть под амнистию, а также просто сосланные властями своих стран, колонисты новой волны, словно сорняки, распространялись во все стороны от старых центров. Однако бум довольно быстро закончился.
Под океанами и континентами, и особенно в этом удаленном регионе под дном Тихого океана, население новых территорий стремительно сокращалось. Эксперты называли разнообразные причины «коррекции»: усталость первопроходцев, страх перед раковыми заболеваниями, обезображивание и вызванную вечной тьмой депрессию. Все больше колонистов жаловались на бессонницу, ночные кошмары и социальную самоизоляцию – вполне прогнозируемые следствия сбоя биологических часов в отсутствие солнца.
Али начинала подозревать, что причина тут другая, более глубокая. В последние десятилетия двадцатого века человек проложил дорогу в глубины джунглей и столкнулся с неизвестными вирусами: ВИЧ, Эбола, Марбург и прочими. Совершенно очевидно, что у субтерры тоже имелись естественные средства защиты. Не этим ли объясняется безлюдье и вымирание, которое она тут наблюдает? Может, подземный мир так реагирует на вторжение человека?
Осветив каменную стену, Али увидела десятки маленьких трубочек белой бумаги, торчавших в щелях кладки. В первой деревне она удивилась. С тех пор им встретилось множество таких «стен плача». Али вытащила одну записку и развернула, заранее зная, что внутри. Голоса. Всегда голоса.
«Вчера приходила Трина, – прочла Али. – И папа! Мы разговаривали. Они назвали себя и напомнили мне о разных вещах. У Трины была привычка все время причесывать волосы. Словно пересчитывала деньги. Она хотела, чтобы я вспомнила. Думаю, именно для этого я им нужна. Я для них как остров. Они могут отдохнуть со мной, прежде чем вернуться в воду».
Али разжала пальцы, и листок упал на землю. Грегорио проявлял больше уважения – он снова скручивал каждый клочок бумаги и засовывал в стену.
– Есть что-нибудь? – спросила Али.
– Слова и каракули, – ответил Грегорио. – Записки с того света. Один слышал голоса. Другой видел призраки. Одно и то же. Безумие. Александра, мне кажется, мы гоняемся за тенью.
– Продолжай. Там есть упоминания о детях или хейдл ах? Может кто-нибудь видел следы? Кража еды, исчезновение людей или животных, предположение о том, что тут проходили хейдлы?
Грегорио перевернул металлическую пластинку.
– Ага, вот. «Добро пожаловать в Шевроле». Теперь мы знаем, что кто-то любил эту марку машин.
– Уже кое-что, – сказала Али и достала блокнот.
Они разделились. Нырнув в боковую комнату, Али обнаружила разбросанные бумаги, кучки засохших фекалий и скелет в углу. На челюсти видны остатки бороды. Рядом нож. Кости запястья лежат на песке, порыжевшем от крови. Еще одно безымянное самоубийство.
Появившийся в двери Грегорио увидел кости. Сейчас перекрестится, подумала Али. Он так и сделал. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Али улыбнулась.
– Нужно возвращаться к лодке, – сказал он. – Я нашел еще топливо и ящик с продуктами. Больше здесь делать нечего.
Как и во всех предыдущих деревнях на их пути, тут не обнаружилось ничего, что могло бы пригодиться им в поисках. У некоторых поселений имелись названия, и Али записывала их в блокнот. Это будет Шевроле, деревня Бородатого Скелета.
– Александра?
– Да?
– Я тут кое о чем подумал.
Али ждала.
– Если это болезнь, то мы уже могли заразиться.
– Время покажет.
– Да, но если так и если я уйду первым, пообещай, что похоронишь меня.
– Хорошо.
– Я не хочу, чтобы мои кости вот так валялись.
Подобные инструкции она слышала от Грегорио уже как минимум раза четыре, в других деревнях.
– И еще произнесу небольшую надгробную речь.
– Превосходно. Я сделаю для тебя то же самое.
– А что ты обо мне скажешь? – шутливо спросила она.
Больше Али не могла этого выносить. А костям все равно, печалится она или веселится.
– Ну… – Грегорио прижал подбородок к груди. Тяжело вздохнул и задумчиво посмотрел на бородатый скелет. – Я бы сказал, что тут лежит женщина…
– С бородой, – подсказала Али. Грегорио недоуменно посмотрел на нее. – У него борода. – Она показала на скелет. – Продолжай.
– Тут лежит женщина… – Он замолк. – Женщина, которую я знал. Женщина…
Грегорио снова умолк, переполненный чувствами.
– Просто положи мне на сердце шоколадку «Пьюрити», – сказала Али. – Черный, пожалуйста. Мой любимый.
– Александра! – Он махнул рукой в сторону костей. – Мы же говорим о твоей смерти.
– Ты прав, Грегорио.
Али сделала серьезное лицо.
– Madre de Dios, – вздохнул он.
Слова, которые Грегорио собирался сказать, так и не прозвучали. Впрочем, догадаться было нетрудно.
«Я тебя тоже люблю», – подумала Али.
– Пойду дальше, – сказал Грегорио и нагнул голову, чтобы не удариться о притолоку. – Madre…
Али порылась в куче бумажек в углу. Обрывки слов, каракули, непроизвольные рисунки – похоже на содержимое корзины для бумаг после совещания. Недолгое веселье сменилось отчаянием. Все без толку. Блуждая по лабиринту заливов и безымянных деревень с костями безумцев, они практически не продвигались вперед. Нужен прорыв, скачок – но куда? Али буквально слышала, как тьма съедает их благородную цель, грызет, словно мышь. Спасители превратились в падальщиков.
– Александра! – окликнул Грегорио.
Али нашла его за соседней дверью, рядом с очередным скелетом. И этот мертвец отличался от остальных. Он принес им дар Внутри грудной клетки лежал двухфутовый пластмассовый цилиндр. Словно второй позвоночник. Похоже, туда его положили специально. Сбоку цилиндра они увидели надпись: «НАСА».
– Так все и было, – сказал Грегорио. – Я ничего не трогал.
– Открой его. Посмотри, что там. Быстрее.
Он извлек цилиндр из грудной клетки скелета и снял крышку. Потом заглянул внутрь, и глаза его удивленно раскрылись.
– Я не верю в чудеса. Но иначе как чудом это не назовешь.
– То, что я думаю?
Грегорио кивнул.
Они вытащили карту экспедиции, развернули и прижали углы камнями. В центре большой серой амебы было написано: «Императорское озеро». Неровные отростки испещрены мелкими названиями и цифрами.
– Ответ на наши молитвы, – сказала Али.
– Такая же, как та, что сгорела.
– Не совсем, – возразил а Али, быстро ведя пальцами по бумаге. – Надписи другие, видишь? И тут больше информации, гораздо больше. Взгляни на все эти названия. А еще бесконечные исправления и куча заметок на полях.
– Неужели ребята из НАСА дали карту жителям деревни? Или она украдена?
– Не знаю. В любом случае зачем местным жителям оставлять ее так, внутри скелета?
Грегорио пожал плечами.
– Вся деревня сошла с ума.
– Карту положили внутрь, а не сверху. Значит, тело уже лежало тут несколько недель или месяцев. То есть к тому времени деревня уже вымерла. Тот, кто оставил карту, хотел, чтобы ее нашли.
Али принялась внимательно разглядывать поля карты. Там были даты, примечания, вопросы, любопытные факты, описания флоры и фауны. Внизу она увидела значок.
– Вот он.
Грегорио наклонился.
– Похоже на соединенные вместе зигзаги молнии.
– WM, – догадалась Али. – Уильям Макнаб. Пропавший друг Ли.
– Значит, вот где закончился его путь. В деревне безумцев.
– Не обязательно. – Али продолжала изучать карту. – К тому времени как он сюда добрался, тут остались одни кости. Макнаб хорошо знал местность и собирался спуститься глубже. Доказательств у меня нет, но мне кажется, что он продолжил путь.
– Без карты? Один? Здесь?
– У нас не было карты, – напомнила она.
– Это не аргумент. Будь у нас карта, мы не оставили бы ее с мертвецом.
– Если бы мы знали, куда идем, а карта уже не могла нам помочь, то мы могли бы ее оставить, – возразила Али. – Возможно, ее следовало оставить. Пока прошлое определяет будущее, ты просто ходишь кругами.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы вот тут, в деревне Шевроле. А хотим попасть сюда.
Она указала на треугольник из значков «алеф» в дальнем конце озера. Затем, используя промежуток между большим пальцем и мизинцем в качестве линейки, измерила расстояние напрямую между двумя точками. Путь вдоль берега оказался в восемнадцать раз длиннее.
– Превосходно, – кивнул Грегорио. – Ты доказала, что по прямой короче.
– А теперь, – продолжила она, – смотри внимательно. Деревня Шевроле выдается в озеро. Отсюда до пункта назначения ближе, чем из любого другого места. Стоит сместиться вдоль берега в ту или другую сторону, и расстояние резко увеличивается.
– Да, только без карты мы бы этого не знали.
– Согласна. Но посмотри на другой берег. Видишь какие-нибудь ориентиры?
– Ничего, кроме алефа. На сотню миль вправо и влево карта пуста.
– Итак, вот наша цель. Именно туда мы хотим попасть. Вот почему Макнаб оставил карту. Потому что она ему больше не нужна – как и нам. А еще чтобы не поддаться искушению и не выбрать безопасный путь вдоль берега.
– Думаешь, он поплыл на лодке через озеро?
– Да.
– Все-таки я не понимаю, Александра. Эта карта – его детище, его любовь. Смотри, с какой тщательностью ее составляли. Почему бы не взять ее с собой и не продолжить работу?
– По двум причинам, – ответила Али. – Во-первых, карта – это послание или приглашение тому, кто повторяет его путь. «Идущие за мной, оплывайте отсюда».
– Почему он тогда не написал свое послание огромными буквами на скале или не нарисовал стрелку на карте?
– Потому что приглашал за собой не всех, а только тех, кто ищет то же, что и он, – алеф. – Али простерла ладони над картой. Никак не выделенный, незаметный значок терялся среди остальных надписей.
– А вторая причина, по которой он оставил карту?
– Тут все просто, – сказала Али. – Макнаб решил, что уже не вернется. Это его завещание.
Грегорио направил луч фонаря в дверной проем. Свет отразился от иссиня-черной поверхности воды.
– У человека достало веры, чтобы пойти и не вернуться? Как же надо верить?
Внезапно Али почувствовала себя слабой и неуверенной. Ее храбрости не хватит на двоих. Если Грегорио решит повернуть назад, она вернется с ним на поверхность земли, к себе домой. Если захочет спуститься глубже, Али будет стараться изо всех сил вести его за собой. Сложив руки на коленях, она ждала.
– Ты знаешь, какая это вера, – сказала она.
Дело не в мужском самолюбии. Ей хотелось, чтобы Грегорио это понял. Он может уйти, не потеряв лица.
Грегорио медленно свернул карту в трубку, сунул в футляр и встал.
– Значит, теперь мы должны идти по следам Макнаба, который шел за Айком, которого вели надписи на стенах?
Точнее не скажешь.
– Да, – кивнула Али.
– Абсурд.
– Да, – согласилась она.
Грегорио стоял, похлопывая футляром по ладони. Наконец он заговорил:
– Если мы пойдем дальше, это может нас убить, а может и нет. Но путь назад – точно конец.
Али подняла голову. Грегорио протягивал ей руку.
– Присоединимся к параду глупцов, – сказал он.
ДОКУМЕНТЫ
«САН-ФРАНЦИСКО КРОНИКЛ»
Призраки в машинном отделении: загадка китайской субмарины
29 декабря, Вашингтон.Посол Китая в США был приглашен в Государственный департамент для объяснения странного инцидента, но отказался явиться и, по слухам, был отозван в Пекин. Китай заявил протест в связи с конфискацией субмарины. После того как в Пекине демонстранты закидали камнями американское посольство и сожгли американский флаг, началась эвакуация из посольства вспомогательного персонала.
Китай потребовал вернуть субмарину и экипаж, а у американских территориальных вод всплыла вторая субмарина. В связи с инцидентом высказываются предположения, что китайские моряки могли искать политического убежища в США.
Однако очевидцы кораблекрушения утверждают, что китайский капитан говорил о призраках и о тени своей умершей жены, пока власти не увезли его. Другие члены экипажа тоже бродили по берегу, явно потрясенные, и разговаривали сами с собой. Медики говорят, что на субмарине могла выйти из строя система рециркуляции воздуха, что привело к накоплению двуокиси углерода и других газов, ставших причиной галлюцинаций.
«Мысль о том, что безумец командует субмариной с ядерным оружием на борту, внушает настоящий страх, – заявил аналитик Центра культурного наследия. —Неспособность китайского флота выявлять психические заболевания среди своих офицеров ужасна и преступна».
22
ДИАЛОГИ С АНГЕЛОМ, НОМЕР 7
Ангел ведет ученика к развалинам монастыря – таким древним, что они почти скрылись за наросшими кристаллами пирита. Ученик знает, что пирит еще называют золотом дураков.
Ложь питается правдой.
Они подходят к краю холма, испещренного отверстиями. Это древние кельи, вырытые служителями хейдлов. В одной из пещер лежит человек – живой, бородатый, погруженный в сон.
– Он пришел недавно. Паломник вроде тебя, – говорит ангел. – Мы с ним поболтали немного. Я решил, пусть побудет тут. Присылал ему жуков, чтобы он не умер от голода. Сохранял его для тебя.
Ученик настораживается.
– Для меня?
– Пришло время тебе пообщаться с человеком. Поиграть, – говорит ангел. – Покажи свои ногти.
Ученик вытягивает пальцы. За долгие годы его тело почти слилось с землей. Теперь он способен переваривать некоторые мягкие минералы. Ногти стали острыми и твердыми, как обсидиан.
– Твой путь лежит через этого человека, – объявляет ангел.
Ученик притворяется удивленным.
– Не понимаю, Ринпоче.
На самом деле он догадывается, к чему все идет, и это страшит его.
Ангел грозит ему пальцем.
– Понимаешь. Я знаю.
– Твои слова направляют меня, Повелитель, – говорит ученик. – Он непригоден для обучения.
– Даже самая убогая дверь может привести во дворец мудрости, – возражает ангел. – Будь сильным. Помни, что смерть – это свобода.
– Ринпоче, ты учил меня не отнимать жизнь.
– Я учил тебя не тратить попусту время, пытаясь отнять мою, – возражает ангел. – Теперь ты – судьба этого человека. Он был рожден, прожил жизнь и совершил путешествие сюда, чтобы послужить тебе уроком.
– Повелитель, я отверг любое насилие. Дал клятву.
– Делай то, что запрещено.
– Только не это, Ринпоче, – шепчет ученик.
– Ты сам назвал его ничтожеством. Все равно он умрет – так или иначе. Но ты можешь избавить его от страданий еще до того, как они начнутся. Настоящих мучений. Долгих. В данный момент я думаю о пытках ирокезов, ножом и огнем. Если хочешь, я покажу ему кости его ног – без кожи и мяса. А может, мы сыграем с ним в одну разновидность восточных пряток. Ты никогда не видел, как человек роется в собственных кишках, убежденный, что туда заползла змея? Ты удивишься, как сильно люди поддаются внушению.
Незнакомец в пещере продолжает спать, не слыша перечня пыток.
– Пощади его, Повелитель, – просит ученик.
– Ты орудие моей милости, – отвечает ангел – Именно ты должен пощадить его.
Ученик оглядывается. Уклониться невозможно. Ослушаться равносильно смерти, причем мучительной. Хуже того, это значит пожертвовать секретами, которые он узнал. Ученик собирается с духом, готовясь к тому, что предстоит сделать. Охота завела его слишком далеко, и он уже слишком глубоко проник в тайну, чтобы так просто погубить свою жизнь. Еще есть шанс, хоть и крошечный, что он сможет принести добытые с таким трудом знания на поверхность, поделиться ими с людьми. И победить ангела.
– В своих странствиях наверху ты никогда не добирался до Монголии? – спрашивает ангел. – Они исповедуют буддизм, эти мирные потомки свирепых воинов. Для них любая жизнь драгоценна. Когда приходится убивать овцу, они делают это особым способом.
Ученик внутренне собирается.
– Сядь ему на бедра.
Ученик протискивается в пещеру. Мужчина истощен до крайности – бородатое пугало. От него пахнет немытым телом и рыбой. Пол устлан крыльями насекомых. Ученик садится ему на живот.
– Теперь возьми его за горло, – командует ангел. – Одновременно ногтями сделай надрез под грудиной. Быстро, но точно. Вспарываешь кожу, не трогая брюшину. Разбросанные кишки нам тут не нужны.
Ученик следует инструкциям. Его ладонь обхватывает горло пленника, ногти одним точным движением вспарывают верхнюю часть живота.
Пилигрим просыпается. Его глаза вылезают из орбит. Он хочет закричать, но не может.
– А теперь, – говорит ангел, – просунь руку внутрь. Решительно. Легкие набросятся на тебя, будто пара собак.
И точно: легкие то сжимают, то отпускают руку ученика. Пленник хватает его за руку. Взгляд бедняги скользит вниз. Он видит весь ужас того, что с ним делают, – открытую рану, руку внутри своего тела.
– Можешь нащупать его сердце?
На лбу и шее пленника вздуваются вены. Рука ученика медленно продвигается вперед, костяшки пальцев скользят по ребрам. Ужасно. И в то же время восхитительно. Жизнь человека в его руке!
– Обхвати сердце. Осторожно – не порви ничего. Это очень важно. Продень пальцы между сосудами. Нащупал его?
– Да.
– Теперь сдавливай. Медленно. Не проткни стенки и не раздави камеры. Кровь должна остаться в нем.
Сердце отчаянно бьется, словно дикий зверь, скользкое, похожее на какое-то земноводное. Незнакомец в ужасе трясет головой. Он не понимает этого немыслимого насилия. Он чувствует все, что происходит внутри грудной клетки.
Ученику хочется, чтобы все скорее закончилось. Сжать этот живой мотор, вырвать его, раздавить горло. Но голос ангела настаивает, чтобы он был точен, спокоен и осторожен.
Ученик старается крепко держать сердце. Наконец оно сдается. Мышца ослабевает под его рукой. Пальцы, незнакомца разжимаются.
– Смотри ему в глаза, – говорит ангел.
Веки несчастного трепещут, губы шевелятся. Ученик отпускает заросшее бородой горло. Наклоняется, чтобы, услышать последние слова жертвы.
– Айк… – шепчет мужчина.
Ученик замирает.
Сердце бьется все медленнее. Останавливается. Ученик вдруг испытывает острое желание вновь оживить его.
Затем понимает, что за его спиной растет груда камней, закрывая вход из пещеры. Ангел замуровывает его.
– Я хочу, чтобы в последующие дни ты слушал его, – говорит ангел. – Узнал его имя. Запомнил его голос, собрал его истории. Я хочу знать все о его путешествиях.
– Но он мертв, Повелитель.
– Ты должен научиться слушать. Истинный слух подобен истинному зрению. Для этого требуется время. Прояви терпение. Постись. Медитируй. Слушай.
Вход уже полностью завален камнями; осталось лишь небольшое отверстие.
– Теперь это твоя гробница, – объявляет ангел. – Для мира ты мертв. Когда я уберу камни, ты воскреснешь.
– Ты оставляешь меня здесь?
– С этого момента смерть – твой учитель. Голос пилигрима поведет тебя по реке чувственного восприятия. Его тело расскажет тебе о скоротечности. Его разложение – подарок тебе. Проникни взглядом через иллюзию плоти.
– Не покидай меня.
– Я буду тебя навещать. А теперь дай мне сердце, – говорит ангел. – Оно мне нужно.
Ученик вырывает сердце из паутины сосудов и достает из груди. Оно кажется удивительно легким – для такого неутомимого работника. Он передает сердце через отверстие между камней. Взамен получает несколько пакетов с водой.
– Расходуй экономно, – советует ангел.
Мгновение спустя отверстие закрывается.
Из груди ученика вырывается крик.
– Терпение, – повторяет ангел. – Ты побеждаешь смерть.
– Повелитель, прошу тебя…
Ученик пытается сдвинуть камни, но они весят не одну тонну. Теперь он уподобился ангелу, замурованный в камне и не способный освободить себя. Вот он, урок – или по крайней мере один из них.
– И не забывай, что ты постишься, – доносится до него голос ангела. – Никакой еды. Ты должен оставаться чистым. Питайся мудростью – и только ею.
