Текст книги "Альянс мусорщиков (СИ)"

Автор книги: Джанет Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Глава  36

– Ты носишь на руке не просто оружие, – мрачно сказал Тэд. – Это символ власти. Ты приняла ответственность за семь с лишним сотен жизней.

Я остановилась посреди коридора и посмотрела на иномирца.

– Я стала заместителем Доннела всего неделю назад, и ты каждый день твердишь одно и то же.

– Я твержу одно и то же, потому что думаю об одном и том же, – ответил Тэд. – Я прокручиваю проблему в мозгу, но не могу найти ответ. Даже если бы я сумел отыскать способ снять это оружие с твоей руки или заставить Зевс принять вооруженную представительницу мусорщиков, ты не оставишь зависящих от тебя людей.

– Не оставлю. – Я снова двинулась с места. – Теперь, пожалуйста, забудь об этом. Я устала раз за разом повторять тот же разговор.

Тэд последовал за мной.

– Тяжело забыть о твоем оружии, когда оно светит мне своими лампочками.

– Мне не следовало брать тебя на эту встречу. Скорее, стоило отвести тебя на крышу и сбросить с нее.

Тэд вздохнул.

– Ты правда встревожена этой встречей, так?

К этому времени я уже многое узнала о Тэде. Его раздражающие бесконечные вопросы вызывала привычка получать ответы из местный сети данных на каждую мимолетную мысль. Периодическое неосознанное высокомерие было связано с общим отношением к нему на Адонисе. Глубокая подспудная неуверенность возникла потому, что он рос, зная, что будущее пятисот миров зависит от его практически сверхчеловеческих действий. Я даже знала то, чем он никогда не делился с другими: о его тайных чувствах к Элли и долге перед ней за вживленный в его мозг имплант.

Тэд тоже многое выяснил обо мне, например, как стресс заставляет меня бросаться на людей, пытающихся помочь.

Мы уже дошли до двери в конце коридора, поэтому я остановилась и повернулась к спутнику.

– Да. Прости. Я до тошноты волнуюсь. Знаю, что Сопротивление уйдет за Доннелом из Нью-Йорка, но подразделения примут свои решения.

– Думаешь, они захотят остаться? – Тэд покачал головой. – Доннел им не позволит.

– Он не может заставить подразделения покинуть Нью-Йорк, – возразила я. – Лидер каждого из них решит, что делать. Если кто-то не поверит в приближающийся огненный шторм, то вынудит остаться и других членов подразделения. Сегодняшняя встреча определит, кто покинет Нью-Йорк и выживет, а кто сгорит заживо.

Я все время представляла себе эти смерти, вселяя в свои старые воспоминания о лондонском пожаре людей, с которыми познакомилась в Нью-Йорке. Я поняла, что близка к слезам, и утерла глаза тыльной стороной ладони. Плач лишь ухудшит дело.

Тэд потянулся ко мне.

– Никто не сгорит заживо, Блейз. Обещаю, этого не произойдет.

На мгновение я позволила себе расслабиться в успокаивающем тепле его рук, затем отступила и покачала головой.

– Ты уже должен знать, Тэд, что из себя представляют главы подразделений. Не все согласятся уйти с нами.

Я приложила ладонь к защитной пластине двери, и та послушно открылась. Миновав ее, я услышала судорожный вздох Тэда.

– Наверное, мне следовало этого ожидать, – смущенно сказал он. – Но я не ожидал.

Я и сама испытала странное потрясение. В этой части здания не было окон. В мой прежний приход сюда мы берегли энергию, поэтому я видела лишь слабо освещенное место, полное теней. Сейчас горели все до последней лампочки, и я увидела зал в полном великолепии. Темное дерево и роскошь золота, резные спинки кресел и приподнятая сцена, на которой уже находились Доннел и его офицеры.

– Здесь собирался американский парламент объединенной Земли, – сказала я. – Теперь это место наше.

Мы прошли по ближайшему, полого уходящему вниз проходу и добрались через ряд великолепных деревянных кресел на сцене до Доннела. Я заметила, что Лютер выдавил в мою сторону болезненную улыбку, и заставила себя улыбнуться в ответ. Уэстон, Виджей, Аарон и Жюльен провели свою угрожающую беседу с Лютером после голосования о моем назначении. Я спросила у Аарона, что тогда произошло, и он заявил, мол, это был всего лишь разговор, без обмена тумаками.

Я не знала, верить ли его словам. В любом случае, Лютер с тех пор вел себя осторожно.

– Я хочу, чтобы Блейз и Мачико сели по обе стороны от меня, и у обоих работали микрофоны, – велел Доннел. – Тэд, для тебя я поставил пластиковый стул за сценой. Ты спрячешься от чужих глаз, но сможешь нашептывать нам информацию, если появятся неловкие вопросы.

Тэд пропал за спинками кресел, а я села на место, которое все еще считала принадлежащим Касиму. Я заметила мрачный взгляд Лютера и испугалась, что он снова начнет грубить, поскольку я заняла место его отца, но он пошел к своему креслу без единого слова.

Все остальные тоже расселись, и я услышала за спиной шепот Тэда:

– Ты меня слышишь?

– Даже слишком часто, – проворчал Доннел.

Потоки людей вливались в зал через шесть дверей, связывавших его с другими частями здания. Я удивленно моргнула. На общий конклав Сопротивление обычно прибывало первым, но сейчас бруклинское подразделение появилось раньше. Когда они расселись, я поняла, почему. Каждое подразделение располагало своим сектором, и в первом ряду устраивались лидеры вместе с семью представителями альянса. Теперь там вместе с Призраком и другими мужчинами сидели три женщины.

Мачико рассмеялся.

– Бруклин решил, что появление женщины-заместителя означает, наконец, разрешение на избрание женщин представителями альянса.

Доннел застонал.

– Я понимаю причины их поведения, но мне совсем не нужны дополнительные осложнения на этой встрече.

Следом Нацуми ввела наших, и когда все увидели рассадку бруклинцев, послышались потрясенные переговоры. Сопротивление, наконец, заняло свои места, и я услышала шепот Тэда.

– Я вижу, Сопротивление сидит в среднем секторе. Это символизирует ваше политическое положение?

– Сопротивление обычно садится между манхэттенским подразделением и Островом Квинс, чтобы не дать им убить друг друга на встрече, – тихо объяснил Доннел. – Ты здесь для того, чтобы отвечать на вопросы, а не задавать их, так что заткнись.

Следующим вошло манхэттенское подразделение. Они преодолели половину своего прохода, и тут Блок увидел первый ряд бруклинского сектора. Он остановился так резко, что пара следующих за ним людей в него врезалась.

– Вот и начинаются проблемы, – пробормотал Доннел.

Блок простоял неподвижно секунд десять, затем выкрикнул единственное слово:

– Дымка!

Толпа за ним поспешно раздвинулась, пропуская девушку с более женственной версией темного лица Блока и туго скрученными черными кудряшками. Манхэттен вновь пришел в движение, и я с замешательством увидела, как Дымка устроилась рядом с Блоком.

– Хаосовы слезы, – проговорил Доннел. – Зачем он сажает в первый ряд с собой любимую племянницу?

– Блок долгое время противостоял допуску женщин к власти, но проголосовал в поддержку назначения Блейз заместителем, – отозвался Мачико. – Теперь он следует бруклинскому примеру и показывает, что Манхэттен в будущем тоже выдвинет женщин представителями альянса. Хотел бы я знать, как Блейз уговорила этого человека так переменить позицию.

– Я не уговаривала, – возразила я. – По крайней мере, не нарочно.

Я осмотрела лица манхэттенского подразделения и поморщилась при виде Ханны, сидевшей сзади. Ее правый глаз покраснел и заплыл, будто от чьего-то удара. После недавних событий Блок изо всех старался объединить свое подразделение, великодушно считая большинство замешанных в делах Изверга жертвами, а не соучастниками, поэтому я сомневалась, что ее наказали за прежние шалости. Значит, она уже что-то натворила, расстроив людей в Манхэттене?

Ханна заметила мой взгляд, и подавленное выражение ее лица сменилось бодрым и расчетливым. Я поняла, что она надеется воспользоваться своими побоями для эмоционального шантажа и заставить меня передумать и вернуть ее в Сопротивление.

Я взглянула ей в глаза и со значением покачала головой. Ханна вжалась в стул, и я убедилась, что она поняла мое сообщение. Я вспомнила, как часто мы вместе играли в детстве, ощутила укол грусти, смешанной с чувством вины, но отбросила их. Сегодня у меня есть более важные причины для беспокойства, чем неудобства Ханны, обживающейся в манхэттенском подразделении.

Следующим подошло подразделения Острова Квинс. Майор, похоже, не заметил женщин в первом ряду, пока не собрался сесть сам. Как и Блок, он выкрикнул одно слово, но это оказалось ругательство.

– У тебя проблемы, Майор? – спросил Блок. – Возможно, неразделенная любовь? Уверен, в Нью-Йорке полно одиноких падающих звезд, желающих тебя приголубить.

Майор взглянул на него, рухнул на стул и скрестил руки.

Лед, приведший лондонское подразделение, успел стать свидетелем этой сцены. Он помедлил секунду, затем двинулся по проходу и, повернувшись, кому-то помахал. После минутного замешательства в лондонском подразделении послышался взрыв смеха, и сконфуженная женщина подошла, чтобы сесть со Льдом в первом ряду.

– Разве это не лондонская прачка? – спросил Доннел. – Если она секретная часть лондонской высшей иерархии, я съем сырую падающую звезду.

Мачико рассмеялся.

– Должно быть, Лед думает, что это новое голосование за Блейз. Он ответил, поместив представительницу подразделения в первый ряд, но намеренно превратил все в шутку, выбрав человека, в реальную власть которого никто не поверит.

Встал Майор.

– Теперь мы можем начать собрание? – агрессивным тоном спросил он. – Я хочу знать, почему Манхэттен остановил поиски Изверга.

Доннел застонал и включил микрофон перед собой.

– Я приказал Манхэттену остановить поиски, – сказал он, и его голос наполнил огромное помещение. – Их отряды охотятся на него с рассвета до заката, даже в сильный снегопад. Чье-то ранение или смерть были лишь вопросом времени.

– Ты не можешь просто прекратить преследование Изверга, – возразил Майор.

– Возможно, он уже мертв, – ответил Доннел. – Мы нашли место, где падающая звезда подкрепилась кем-то крупным, но нельзя понять, была ее жертва человеком или оленем, поскольку слюна растворила все, включая кости и зубы. Если Изверг жив, то сейчас он может быть где угодно в Нью-Йорке.

– Или прятаться поблизости и даже проникнуть в это здание, – парировал Майор.

– Мачико три дня работал над системой безопасности, – сказал Доннел. – Если Изверг попытается проникнуть в дом через любую дверь или окно, заорет сигнализация. Если во время охоты мы обнаружим на снегу любые непонятные следы, то возобновим поиски Изверга. До этого остается лишь принять факт, что невозможно обыскать весь город.

Майор с отвращением фыркнул.

– Поскольку Блок не справился с задачей доставить своего человека на суд, он сам должен занять его место. Когда Изверг пытался совершить убийство в Святилище, Блок был там с ним.

Я включила микрофон, наклонилась вперед и поразилась силе собственного голоса.

– Я не раз объясняла, что Блок обнаружил бегство Изверга из камеры и последовал за ним в Святилище, чтобы помешать убийству.

И вновь отключила микрофон.

– Все равно Блок должен предстать перед формальным судом, чтобы мы заслушали все свидетельства против него, – упрямился Майор.

– Ты уже пытался подать в общее правосудие жалобу на Блока и не смог получить поддержку представителей альянса вне своего подразделения, – заметил Доннел. – Моя дочь утверждает, что той ночью Блок пришел в Святилище, чтобы защитить ее, а не убить. Я ей полностью доверяю и не желаю тратить время на эту проблему. Я созвал конклав не для обсуждения Изверга, а из-за гораздо более важного вопроса.

– Что может быть важнее попытки убийства в Святилище? – спросил Майор.

– Прошлой ночью Сопротивление провело совещание, – сказал Доннел. – Весной мы уйдем из Нью-Йорка.

Со всех сторон комнаты послышались шокированные вопли. Четверо глав подразделений разом вскочили и начали выкрикивать вопросы. Доннел мгновение подождал, пока люди успокоятся, но это не помогло, и он проорал в микрофон:

– Заткнитесь и слушайте меня!

Все, наконец, затихли.

– Шесть лет назад крупный пожар уничтожил Лондон, – сказал Доннел. – То же самое произойдет с Нью-Йорком этим летом. Я знаю, все вы сочли хорошим признаком возобновление подачи энергии, но это не так. Мы получили электричество лишь потому, что электрическая сеть перегружается и ее контрольные системы отказывают.

Это было не совсем правдой, но я подумала, что Доннел дал убедительное объяснение, не упоминая Тэда, которого, в противном случае, могли убить.

– Как только начнутся длинные летние дни, – продолжал Доннел, – и в энергетическую сеть хлынет больше солнечной энергии, она взорвется и повлечет пожар.

Я ожидала новых отчаянных вопросов, но наступила мертвая тишина.

– Сопротивление покинет Нью-Йорк весной, – повторил Доннел. – Надеюсь, весь альянс уйдет с нами. Мы планируем направиться к Ограде и отдать иномирцев в обмен на свободный проход вдоль защитных сооружений. Это позволит нам добраться кратчайшим путем до работающих порталов в Филадельфии.

При упоминании порталов послышалось бормотание, но Доннел продолжил речь.

– План в том, чтобы с помощью порталов в Филадельфии достичь одного из нескольких тщательно выбранных маленьких городков. Все они расположены в хороших местах, где мы сможем ловить рыбу, охотиться и растить зерно, плюс дадут нам преимущества теплых зим и свободу от падающих звезд.

– Я думал, плохо уже то, что ты навязал нам свою дочь заместителем, – крикнул Майор. – Но теперь ты приказываешь нам основать поселение и стать фермерами!

– Я предлагаю вам возможность уйти с Сопротивлением, – поправил Доннел. – Если предпочтете создать новый дом в Филадельфии, это возможно. В этом городе иная, более простая энергетическая сеть, которая не причинит проблем.

– Уверен, что улицы Филадельфии вымощены золотом. – Голос Майора потяжелел от сарказма. – Ты ожидаешь, что мы...

Лед перекричал Майора.

– Блейз, этим летом действительно будет огненный шторм?

Я включила микрофон.

– Да. Прошлым летом из-за перепадов энергии возникало гораздо больше пожаров, чем в прежние годы.

– Чем именно вызваны перепады? – спросил Лед.

Тэд подсказал мне шепотом:

– Ячейки защитной энергетической сети перегружаются из-за поломок в системе.

– Пожары вызваны перегрузками ячеек защитной системы в результате нарушений, – повторила я. – Следующим летом она рухнет окончательно, и произойдет огненный шторм.

– Я мог бы принять твои слова всерьез, если бы количество пожаров выросло в пять или десять раз, – возразил Майор. – Но этого не произошло. Мы сглупим, если с криками сбежим из хорошего дома из-за пары лишних пожаров. Я...

Лед вновь перебил его.

– Я никогда не понимал, что произошло в Лондоне, почему тем летом весь город погрузился в огонь, но взрыв энергетической сети все объясняет.

Он взглянул на своих людей, затем кивнул и вновь обернулся к нам.

– Лондонское подразделение покинет Нью-Йорк вместе с Сопротивлением.

Майор рассмеялся.

– Ты так легко поддался уговорам, Лед? Доннелу достаточно свистнуть, и ты послушно бежишь.

Лед резко развернулся к обидчику.

– Мои люди были в Лондоне во время пожара. Все мы помним, как пламя окружало дома. Помним крики семей и людей, застрявших внутри. Как тлели стены, пока мы пытались включить портал и сбежать.

Он помолчал.

– Если бы ты, Майор, пережил это, то не отпускал бы шуточки, а паковал сумки. Если в Нью-Йорке разразится огненный шторм, у нас не будет возможности сбежать в последний момент, так как порталы здесь не работают.

– Порталы не работают из-за предательства его сына. – Майор ткнул большим пальцем в моего отца. – Свидетельство того, что мы не можем доверять суждению Доннела.

– Придет огненный шторм или нет, – заговорил Призрак, – в переселении есть свои преимущества. Мне нравится, как звучит «более теплые зимы» и «никаких падающих звезд». Слова о собственном поселении и зерновых тоже приятны.

К спору присоединился Блок.

– Призрак, ты не так стар, чтобы участвовать в боях на баррикадах, но я там был. На стороне гражданских имелось численное преимущество и оружие, но мы их выгнали. Мы героически дрались за этот город и победили, а сейчас ты хочешь, чтобы все сдались и ушли ради теплых зим.

Я взглянула на глав четырех подразделений, стоявших перед своими людьми. Лед объявил, что Лондон уйдет вместе с Сопротивлением. Остальные еще не сделали формальные заявления, но я понимала, что их решения уже приняты. Призрак уведет бруклинцев из Нью-Йорка. Блок удержит Манхэттен здесь во имя прежней славы. Майор оставит Остров Квинс в городе из гордости и эгоизма. Существует большая вероятность, что эти подразделения не умрут от пожара, поскольку перебьют друг друга, как только мы уйдем.

Я встала. Я знала, что не смогу переубедить Майора, но, возможно, ко мне прислушается Блок. Мне вспомнились слова Изверга, что я – слабое звено в броне Доннела. Слабое звено Блока – его племянники и племянницы, а также все остальные дети манхэттенского подразделения.

– Многие из сидящих здесь сражались на баррикадах, – начала я. – Я тогда еще не родилась, но слышала рассказы о вашей героической борьбе. Вы одержали великую победу, но в нашей нынешней жизни нет ничего великого. Вы завоевали город, но этот город разваливается.

Я обвела комнату рукой.

– Взгляните на детей. Они не знали славы ваших битв. Им досталась лишь жизнь, полная голода, холода и трудностей. Их существованием правит страх. Страх перед падающими звездами, ужас перед тем, что может произойти с одними или двумя взрослыми, способными их защищить, боязнь, что однажды нечего будет есть.

Майор начал что-то говорить, но у меня был микрофон, а у него – нет. Я воспользовалась этим преимуществом и продолжила речь, перекрикивая главу Квинса.

– Мне знакома жизнь этих детей, поскольку я была одной из них. Я жила с их страхом. Я видела, как лучшая подруга предала меня из страха. Никто не может изменить прошлое, но я хочу, чтоб дети в этой комнате получили другое будущее. Если мы покинем Нью-Йорк и начнем все сначала, то сможем дать им безопасность и заменим их страх надеждой.

Я уныло продолжила.

– Оставшись в Нью-Йорке, мы тоже можем остановить детские страхи. Навсегда. Я знаю, каков будет нью-йоркский пожар, поскольку видела подобное в Лондоне. Детей ждет милосердная смерть от дыма или ужасная от ожогов, но так или иначе они умрут. Я бы предпочла дать им надежду, а не смерть, но решение за вами.

Я выключила микрофон и села.

После долгого молчания Призрак проговорил:

– Бруклин уйдет из Нью-Йорка вместе с Сопротивлением.

После еще более долгой паузы отозвался Блок:

– Манхэттен тоже уйдет из Нью-Йорка с Сопротивлением.

Я успела порадоваться кратчайшую секунду, прежде чем Майор произнес неизбежное:

– Трусы сбегут от теней, но Остров Квинс останется в Нью-Йорке.

Я прикусила губу, глядя на встревоженные лица членов подразделения. Они умрут.

Доннел вздохнул.

– Если Остров Квинс передумает до весны, мы будем рады взять вас с собой. На этом закончим встречу и перейдем к ужину. Те, кто покидает Нью-Йорк, встретятся завтра вечером, чтобы обсудить информацию о возможных новых домах.

Возник обычный хаос, сопровождавший окончание встреч, когда все подразделения пытались выйти одновременно. Мачико повернулся и улыбнулся мне.

– Ты уговорила Блока увести с нами Манхэттен, Блейз. Ты боролась словами и победила.

Я покачала головой.

– Я боролась словами и проиграла. Квинс остается. Я знаю большинство из их женщин со времен рыбалки и работы в саду. Я знаю всех до единого малышей и старших детей по работе в яслях и в школе. Некоторых я выходила во время зимней простуды, не дала им умереть, но теперь они сгорят заживо.

Меня поразил голос Лютера:

– Блейз, ты не можешь винить себя в этом. Ты убедила Блока. Признаю правоту Мачико: ты станешь лучшим заместителем главы альянса, чем я. Я бы никогда не наговорил всех этих сентиментальностей.

Удивительно, но именно его ворчливый тон убедил меня в том, что это истинное предложение мира.

– Спасибо, – сказала я.

– Мне было нелегко расти сыном Касима, – прибавил он. – Люди никогда не верили, что я достиг чего-то своим умом, они всегда считали, мол, дело в фаворитизме, и сравнивали меня с невозможно высоким стандартом отца. Когда он умер, я разрывался между горем потери и облегчением, что меня наконец начнут судить по собственным успехам. Но меня продолжали измерять меркой отца и считать, что я никогда с ним не сравнюсь. А самое худшее, я знал, что они правы.

– Это плаксивое самобичевание – извинение в твоем представлении, Лютер? – спросил Жюльен. – Думаешь, Блейз было легко, когда ее сравнивали с братом-предателем?

– Не начинай! – Я наставила на Жюльена указательный палец, услышала смех Лютера, а затем поняла, что Жюльен в панике смотрит на мое мерцающее оружие. Я поспешно опустила руку. – Прости, я о нем забыла.

– Пожалуйста, постарайся помнить о нем в будущем, – сказал Жюльен тоном чуть выше обычного.

Лютер похлопал его по плечу.

– Успокойся, Жюльен. Если бы ты обращал больше внимания на значение лампочек на оружии, то знал бы, что Блейз поставила его на безопасный режим.

– Не надо меня опекать! – рявкнул Жюльен.

– Лютер, Жюльен, идите спорить в другое место, – подавленно распорядился Доннел. – Мы с Блейз слишком тревожимся о людях Квинса, чтобы вами заниматься.

Из-за наших спин появился Тэд.

– Есть ли шанс, что Майор передумает?

– Нет. – Я встала. – Когда лидер подразделения принимает решение, его изменение считается признаком слабости. Блоку хватило смелости это сделать, Майору – нет. Сейчас я отведу тебя в больничную палату, Тэд.

Его лицо вытянулось.

– Можно, я сегодня поужинаю в зале с тобой и Брейденом, а не в больничной комнате с Феникс? Я чувствую себя гораздо лучше и устал от кудахтанья Надиры.

– Надира заботится о тебе, поскольку ты очень тяжело перенес зимнюю простуду, – сказала я. – Уверен, что не устал после встречи?

– Я в порядке, – ответил Тэд.

Мы с Тэдом забрали Брейдена из больничной комнаты и отправились в зал. Сели с Доннелом и Мачико за один из столов Сопротивления и в молчании поели. Мы с Доннелом были подавлены, Мачико погрузился в размышления, и даже Тэд не болтал на этот раз.

Мы как раз закончили есть, когда из угла лондонского подразделения раздался крик.

– Что это?

Я обернулась и увидела, что Лед указывает на стеклянную стену здания. Солнце уже село, значит, должно быть совершенно темно, не считая огней Нью-Йорка, но в небе разгоралось зловещее красное свечение. Доннел встал и поспешил к стеклянной стене.

– Оставайтесь здесь, – сказала я Тэду и Брейдену и присоединилась к группе, торопящейся к окнам. Я пробралась сквозь толпу к Доннелу и в ужасе посмотрела на открывающийся вид. Это определенно был пожар. Крупный пожар. Я попыталась сдержать паническое рыдание, превратив его в слабый писк.

Лидеры четырех подразделений также пробились сквозь скопище людей к Доннелу.

– Горит Ньюарк? – напряженно спросил Лед.

– Сложно сказать, – ответил Доннел. – Но явно что-то на другой стороне реки Пассаик.

– Этот пожар охватывает большую площадь, – заметил Призрак. – Начинается огненный шторм?

– Я так не думаю, – отозвался Лед. – Если бы начался шторм, как в Лондоне, мы бы видели цепь пожаров по всему городу. Сейчас перед нами просто один из предупреждающих сигналов.

– Довольно крупный предупреждающий сигнал, – сказал Блок. – Доннел, я начинаю думать, что ты прав относительно огненного шторма.

Майор пожал плечами.

– Просто необычно крупный случайный пожар. Он за Пассаиком, значит, для нас не опасен.

За нашими спинами послышался женский голос:

– Остров Квинс, собирайтесь ко мне!

Я повернулась и увидела, что к углу Квинса бежит Раэни. Бродяга встретил ее, обхватил за талию и поставил на стол. Майор выругался и, разбрасывая людей, подошел к ней.

– Слезай оттуда! – приказал он. – Я глава Квинса, Раэни, а не высокомерная крикливая девчонка, не знающая своего места.

– Правда? – Раэни посмотрела на членов Квинса, собравшихся вокруг и наблюдавших за противостоянием. – Ньюарк уже горит. Летом вспыхнет весь город. Майор оставит вас здесь умирать в пламени. Я уведу вас за Сопротивлением в новый дом.

Она помолчала и прокричала во весь голос:

– Примите решение сейчас. Умереть с Майором или жить со мной. Остров Квинс, собирайтесь ко мне!

Майор залез на другой стол.

– Пусть другие подразделения трусливо бегут, а мы будем править Нью-Йорком в одиночку. Остров Квинс, идите ко мне!

Я задержала дыхание, когда толпа задвигалась. Несколько человек встали рядом с Майором, но остальные сгрудились вокруг стола Раэни. Бродяга взобрался к ней и торжествующе обнял.

– Теперь я руковожу Островом Квинс, – закричала Раэни. – И весной мы уйдем с Сопротивлением.

Я услышала собственный странный всхлип. Весной весь альянс покинет Нью-Йорк.

Раэни повернулась и кивнула Доннелу.

– Я глубоко ценю, что ты дал мне безопасную гавань, Доннел, но ты всегда позволял членам Сопротивления свободно уходить и, я уверена, не станешь возражать, если сейчас я вернусь к своим людям.

Доннел растерянно махнул ей в знак согласия и ушел за наш стол. Когда мы все расселись, он, подняв брови, посмотрел на Мачико.

– Ты это предвидел, Мак? Я точно нет. Я думал, это Бродяга старается перехватить лидерство у Майора, но получается, все это время действовала Раэни.

Мачико потрясенно засмеялся.

– Я тоже пришел к неверным заключениям. Мы оба жалели бедняжку Раэни, изгнанную Майором только из-за близости с Бродягой. На самом деле, сочувствовать следовало ему. Майор давил на Раэни, подвергая наказанию ее парня.

Я вспомнила, как Бродягу тащили к позорному столбу. Раэни странным тоном позвала его по имени, а он покачал головой в ответ. Она спрашивала, не стоит ли уступить Майору, и Бродяга ответил, что нет.

Доннел резко уткнулся лицом в ладони. Я встревоженно посмотрела на него.

– Что случилось?

Он вновь поднял голову.

– Ничего, – проговорил отец дрожащим голосом. – Абсолютно ничего плохого. У меня просто запоздалая реакция.

Мачико улыбнулся другу.

– Ты говорил мне, что никогда не сможешь убедить их уйти с нами, Шон, но в итоге, тебе это удалось.

– Я никого не убедил, – возразил Доннел. – Лед и Призрак не нуждались в убеждении. Блейз уговорила Блока, и странная удача, приведшая к пожару, помогла Квинсу сбросить Майора.

– Дело не в удаче, – заметил Тэд.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Доннел.

Я повернулась и посмотрела на Тэда.

– Он имеет в виду, что сам устроил пожар. Я как раз думала, что он неестественно молчалив за ужином.

Доннел потрясенно взглянул на Тэда.

– Ты поджег Ньюарк? Хаос тебя побери, Тэд!

– Я был очень осторожен, – ответил он. – Я не мог знать наверняка, где перепад энергии спровоцирует пожар, лишь примерный район, поэтому выбрал место как можно дальше от нас и на другой стороне реки. Ты должен признать, что идея хорошо сработала.жфяячх

– О, она прекрасно сработала, – напряженным тоном подтвердил Доннел. – Я даже благодарен тебе, но хотел бы, чтобы ты предупреждал меня о таких ярких поступках. Сперва ты включаешь огни Нью-Йорка, а теперь устраиваешь в нем пожар. Что ты планируешь делать дальше, Таддеус Уоллам-Крейн Восьмой?

– Не знаю. – Тэд хмуро посмотрел на меня. – Я все еще пытаюсь сообразить.