Текст книги "Альянс мусорщиков (СИ)"

Автор книги: Джанет Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава  17

Все повернулись и опасливо взглянули на дверь.жфяячх Я прижала палец к губам, предупреждая иномирцев молчать.

– Блейз! – позвал снаружи приглушенный голос. – Это я, Лютер.

Я нахмурилась, не понимая, хорошая это новость или плохая. Когда мы были на крыше, Лютер не поддержал убийство Тэда, но и не сделал ничего, чтобы его предотвратить.

– На крыше ты выглядела очень впечатляюще, – продолжал Лютер. – Наверное, я мог чуть больше тебе помочь.

В смысле мог помочь больше? Он вообще ничего не сделал.

– Но я удивился, – прибавил Лютер, – и не знал, что делать.

Я могла понять его потрясение от известия, что Тэд – это Таддеус Уоллам-Крейн Восьмой. Я и сама была в шоке, но не стояла без движения, пока Жюльен собирался сбросить Тэда с крыши. Возможно, во мне говорили эмоции – в данный момент я была в дурном настроении и...

– Я не понимал, почему пост заместителя так долго оставался вакантным, – сказал Лютер. – Но учитывая, как Доннел вел себя с тобой последние дни и назвал тебя дочерью... Да, теперь очевидно, что он планирует назначить твоего мужа заместителем главы альянса.

Я моргнула.

Лютер продолжал говорить.

– Ты всегда нравилась мне больше других девушек, Блейз. Я знаю, что и тебя ко мне влечет, поэтому не вижу, почему бы нам не объявить сейчас о нашей помолвке.

В пятнадцать лет я с ума сходила от Лютера, а он совершенно меня игнорировал. Сейчас, в тот самый момент, когда он доказал, что является симпатичным, но совершенно бесполезным в кризисе, Лютер заявляет, что хочет на мне жениться. И чтобы рассердить меня еще больше, четко говорит, мол, изменил мнение только потому, что хочет стать заместителем главы альянса. Мне захотелось стукнуться головой о ближайшую стену.

– Блейз? – позвал Лютер. – Ты меня слышишь?

О, да. Я его слышала, а вместе со мной и аудитория из трех иномирцев. Требовалось заткнуть Лютера и избавиться от него.

– Лютер, сейчас не время это обсуждать, – прокричала я через дверь.

– Ты, наверное, испугана после того, что произошло на крыше.

Я в отчаянии закатила глаза к потолку.

– Да, до ужаса. Сегодня я не рискну открыть дверь. Поговорим утром.

– Я мог бы войти и защитить тебя. Нам надо немного... сблизиться, раз мы собираемся пожениться.

При этом предложении я поежилась и посмотрела на иномирцев. Тэд и Феникс выглядели смущенными. Брейден блестяще изображал человека, настолько восхищенного рисунком ковра, что вообще ничего не слышит.

– Не думаю, что это хорошая идея, – ответила я, как мне казалось, удивительно спокойно. – Доннелу это может не понравиться.

– Доннел действительно настроен резко против браков несовершеннолетних. – Лютер говорил так, словно старательно что-то обдумывал. – Кажется, его никогда не волновали неузаконенные отношения, по крайней мере, если речь не шла о большом разрыве в возрасте. Но возможно, к своей дочери он отнесется строже.

Лютер немного помолчал.

– Вероятно, с проявлением дружелюбия стоит подождать до свадьбы. Как думаешь, Доннел ожидает, что я попрошу у него твоей руки?

– Нам лучше обсудить это утром, – повторила я.

– Хорошо, – отозвался Лютер. – Тогда увидимся утром.

В следующие две минуты все хранили тревожное молчание. Убедившись, что Лютер ушел, я заговорила сама.

– Попросит моей руки? Что это значит? Лютер не хочет жениться на мне целиком?

– Это архаичная фраза, появившаяся задолго до того, как Язык стал общим для всего человечества, – объяснил Тэд. – Она восходит к тем временам, когда девушке для брака требовалось разрешение родителя.

– Правда? Думаю, Лютер слышал ее от своего отца. Во время работы под прикрытием Касим собрал много странной информации и упоминал, как однажды притворялся профессором истории. Представьте себе, Касим также утверждал, что как-то даже изображал лошадь, поэтому...

Тэд перебил меня.

– Ты не должна выходить за Лютера, Блейз. Ты не важна ему как личность. Он хочет лишь стать заместителем главы альянса.

– Я это прекрасно осознаю, – с горечью ответила я. – Я человек, а не карьерная ступенька, и Лютер может...

Меня прервал новый стук в дверь, более агрессивный, чем раньше.

– Блейз! Я знаю, что ты держишь этих пиявок там. Открой!

– Это Жюльен! – прошептал Тэд.

Дверь содрогнулась, должно быть, от удара с той стороны.

– Я велел тебе открыть!

– Судя по нечеткой речи, – заметил Брейден, – думаю, он пьян.

– Запоры должны выдержать, – пробормотала Феникс. – Как насчет петель?

– Это очень крепкие петли, – ответила я.

По ту сторону двери послышалось еще несколько ударов. Молчание, очевидно, не помогало избавиться от Жюльена, поэтому я стиснула правой рукой рукоять меча и попыталась проорать в ответ:

– Я не впущу тебя, Жюльен. Убирайся!

– Если ты не откроешь эту дверь, Блейз, я подожгу ее! Слышишь меня? Я вылью этот виски на дверь и подожгу!

Меня охватила паника. Виски из наших запасов содержал достаточно спирта, чтобы легко вспыхнуть. Дверь сделана из пластика и укреплена металлом. Я видела, как точно такие же горели в Лондоне. Я знала, как из-под двери потянется дым, как начнет пузыриться пластик, а затем пламя...

– Блейз. – Голос Тэда раздался поразительно близко к моему уху. – Что случилось, Блейз?

Я поняла, что сижу на полу, крепко прижав к груди колени, словно испуганный ребенок. Я не помнила, как оказалась здесь, как выронила меч, лежавший сейчас рядом, и как Тэд опустился на колени и обхватил меня руками.

Я всхлипнула. Страх мешал мне двигаться, но если сидеть здесь, свернувшись клубком в успокаивающем тепле рук Тэда, то мы вчетвером можем сгореть заживо. Я заставила себя отпустить колени, взяла с пола меч и, качаясь, поднялась на ноги.

Снаружи послышался звон бьющегося стекла. Должно быть, Жюльен бросил свою бутылку в дверь.

– Что сейчас с тобой произошло? – спросил Тэд.

– Я боюсь огня. – Я сделала глубокий вдох и прокричала через дверь во весь голос: – Твои угрозы меня не пугают, Жюльен! Затеяв пожар, ты включишь сигнализацию и соберешь здесь все Сопротивление.

– Большинство из них согласится, что...

Жюльен оборвал фразу. Послышался удар об дверь, а за ним – вопль боли.

– Прости за это, – проговорил голос Мачико. – Я хотел посмотреть, как поведет себя Жюльен, но не ожидал, что он так далеко зайдет. Сейчас мы с Аароном его запрем.

Я закричала на него:

– То есть вы с Аароном все это время прятались поблизости и подслушивали, пока Жюльен... Хаос тебя побери, Мачико!

– Спокойной ночи, Блейз, – радостно отозвался он.

– Иди оскверни себя! – Я закрыла глаза и прислонилась к двери.

Секунд пять простояла полная тишина, затем Тэд в замешательстве спросил:

– То, что ты сейчас сказала – это грубость?

Я вновь открыла глаза.

– Если бы я позволила Жюльену сбросить тебя с крыши, ты бы продолжил задавать вопросы, даже летя к земле? Люди веками оскверняли этот мир разными ядами, от опасных химикатов до радиоактивного мусора, так что да, Тэд, мои слова были очень грубыми.

– Мачико сказал, что запрет Жюльена, – вступила Феникс. – Это значит, мы теперь в безопасности?

Я пожала плечами.

– В чуть большей безопасности.

– Почему Доннел решил уйти и напиться? – прохныкала она.

– Он совершенно безответственен, – заметил Брейден.

Я чувствовала, что должна сказать что-нибудь в защиту Доннела, но в данный момент соглашалась с ними обоими.

– Доннел не безответственен, – возразил Тэд.

Я повернулась и недоверчиво уставилась на него.

– Он просто человек, – продолжал Тэд. – Представьте, на что похожа жизнь Доннела. Земная сеть данных полна изображений, новостных репортажей и записей его песен. Я вижу десятки тысяч их, крутящихся передо мной, подобно урагану. Сторонники Земли нашли четырнадцатилетнего мальчишку с невероятным голосом, способным разбивать сердца, и сделали его знаменитым. Шон Доннели годами пел их песни, стал лицом и голосом их дела, а когда эти политики не сумели спасти Землю, сам вступил в борьбу и основал Сопротивление Земли.

Глаза Тэда странно задвигались, как будто фокусируясь на чем-то несуществующем. Я попыталась представить, что он сейчас видит: торнадо данных, выхваченных его мыслями из земной сети данных.

– Доннел пытался спасти любимую им Землю от разрушения, – говорил Тэд. – Но без всяких шансов на успех. Когда он создал Сопротивление, уже было слишком поздно. Возможно, слишком поздно стало еще до того, как Доннел спел первую песню.

Тэд скорбно покачал головой.

– Итак, Доннел проиграл свою битву и десятилетиями жил на руинах любимого мира. Он всего лишь человек, поэтому иногда трескается под давлением, особенно когда происходящее напоминает ему о поражении, когда неразумные иномирцы тычут его носом в неудачу.

Теперь его голос дрожал.

– Я не могу винить Доннела в этом. Он справляется со своим провалом гораздо лучше, чем я смогу через десять, двадцать лет...

Глаза Тэда перестали вглядываться в невидимые образы, и он повернулся к Феникс.

– Когда я на крыше спорил с Доннелом и он сказал, что видит страдания людей от его действий, его выбора и провалов, я внезапно кое-что понял. Доннел – это я, правда?

Он замолчал и запустил руки в волосы.

– Доннелу было четырнадцать, когда сторонники Земли приняли его в свои ряды. Меня в четырнадцать лет дедушка поставил во главе исследований межзвездных порталов. Доннел должен был спасти мир и провалился. Мне надо спасти пятьсот миров, и я тоже не справлюсь.

Я понятия не имела, о чем говорил Тэд, или... На самом деле, имела. На крыше он что-то сказал о проблемах в новых колониальных мирах и о поломках межзвездных порталов.

– Ты не провалишься! – Феникс схватила Тэда за плечи и потрясла. – Что случилось с твоим невыносимым эго? Ты Таддеус Уоллам-Крейн Восьмой. Последний имплантированный представитель человечества. Ты вновь изобретешь межзвездную портальную технологию и остановишь разрушение цивилизации.

– Мое эго крошилось годами, – ответил Тэд. – Дедушка говорил всем, что я гений, что построю новые межзвездные порталы, а я не смог. Я был слишком молод, слишком неподготовлен и совсем не гениален – просто яркий мальчишка, обладающий преимуществом имплантации. Проблема с компонентом Розетты болезненно ясно показала всем мою ограниченность. Я работал над ним год, но не нашел решение. Неудивительно, что правительство Адониса потеряло веру в меня.

– Ты нашел решение проблемы с компонентом Розетты, – яростно возразила Феникс. – Ты прибыл на Землю в поисках ответов и сумел их получить.

– Я сумел запереть нас троих в Нью-Йорке, – сказал Тэд. – Ты видела, как дети танцевали вокруг порталов и распевали, пытаясь запустить старую магию? Таким станет будущее после моего провала. Жизнь здесь – это будущее других миров. Доннел – вот кем я стану после своего краха.

Феникс снова встряхнула его.

– Ты не провалишься. Возможно, политики на Адонисе не понимают, сколько времени нужно, чтобы восстановить межзвездную портальную технологию, но есть еще сектор Бета и проект «Фиделис».

Я открыла рот, спросить, что такое проект «Фиделис», но закрыла без слов. Мне требовалось слишком многое преодолеть здесь и сейчас, в Нью-Йорке. Я не могла волноваться еще и о том, что происходит в колониальных мирах в отдаленных звездных системах.

– Иду в постель, – сообщила я вместо этого. – Зовите, если будут проблемы.

Я открыла дверь спальни и остановилась, хмуро глядя на Феникс. Тэд и Брейден выглядели вполне цивилизованными, но я все равно ощущала себя виноватой, оставляя ее на ночь с ними. Правда, не настолько, чтобы впускать иномирянку в свою спальню или вручать ей меч, но...

– Феникс, может быть, ты захочешь запереться в ванной.

Я закрыла дверь спальни и начала задвигать восемь запоров на ней.

Глава  18

Я рассчитывала рано лечь, а на следующее утро встать до рассвета, но не могла заснуть. Я с напряжением осознавала присутствие иномирцев в соседней комнате, с тревогой воспринимала каждый звук, который мог означать опасность, и страдала от жуткого голода.

Когда же мне удалось в конце концов заснуть, мне приснился горящий Лондон. Я вновь стала одиннадцатилеткой, испуганной палящим жаром пламени, едкой вонью дыма и пронзительными людскими криками. Брат тянул меня за руку, велел бежать, но мои ноги не двигались.

Я проснулась в поту, несмотря на холод, и мгновение в замешательстве раздумывала, почему я полностью одета, но затем нахлынули воспоминания о вчерашнем. Конечно, я осталась в одежде. С тремя иномирцами в соседней комнате и Жюльеном, угрожавшим поджечь дверь я не хотела снимать ботинки, не то что рисковать переодеться в пижаму.

Мне регулярно снились кошмары о лондонском пожаре, но увиденный прошлой ночью казался хуже обычного. Я винила в этом Жюльена. Взглянув в рассветное небо за окном, я поняла, что проснулась позже обычного, застонала и скатилась с кровати. Мне следовало обдумывать планы, но вялый разум отказывался работать. Я взяла чистую одежду, разблокировала дверь спальни и обнаружила всех троих иномирцев на ногах. Они выжидательно смотрели на меня.

Эта квартира шесть лет оставалась для меня безопасным убежищем. Никто, кроме меня самой, не входил сюда с тех пор, как Ханну изгнали с верхнего этажа крыла Сопротивления. Сейчас мою голову наполняли ужасные образы из сна, а три захватчика завладели моей гостиной.

Я поборола порыв вернуться в спальню, пробралась мимо охапок подушек и постелей на полу, заперлась в ванной и неохотно стянула теплую одежду , чтобы вымыться. Шок от ледяной воды окончательно разбудил меня, изгнав последние остатки сна.

Я неторопливо оделась, вышла из ванной и вновь направилась через полосу препятствий из постельного белья, чтобы забросить в спальню лишние вещи. Заперла комнату, подошла к двери в коридор и на мгновение прислушалась. Снаружи, кажется, все было тихо.

Я повернулась к ожидающим иномирцам.

– Я спущусь вниз и выясню, что происходит. Оставайтесь здесь. Я запру дверь снаружи, а вы закроете все задвижки с этой стороны и не откроете никому, кроме меня. Поняли?

Тэд и Брейден посмотрели на Феникс. Судя по разочарованному лицу Тэда, Феникс прочитала ему лекцию о молчании.

– Мы понимаем, – подтвердила она.

Я вновь повернулась к двери, но застыла, заметив, что на полке возле нее что-то отсутствует. Нет, не отсутствует, а передвинуто, словно кто-то взял предмет, желая рассмотреть, и не положил на место. Речь шла о маленькой фотографии моего тогда еще девятнадцатилетнего отца. Я хранила ее с детских лет в Лондоне. Тогда я смотрела на нее и убеждалась, как мой знаменитый отец похож на Симуса. Сейчас это сходство служило неприятным напоминаем о моем брате-отступнике. Поэтому я держала изображение здесь, а не в спальне, но все же не могла согласиться, чтобы его трогали другие.

Я осторожно поставила фото на правильное место в центре полки и рявкнула:

– Ради хаоса, приберите здесь!

– Приберем, – поспешно отозвалась Феникс.

Я отперла дверь, открыла ее настолько, чтобы проскользнуть в щель, заперла вновь и лишь затем огляделась. На полу коридора валялась разбитая бутылка – сувенир после ночного визита Жюльена, – но никто не показывался.

Я пнула в сторону осколки бутылки, чтобы убрать позже, и направилась на крышу для своего утреннего ритуала приветствия флага. В ту минуту, как я открыла дверь во внешний мир, на меня обрушился поток морозных дождевых капель.

– Хаос! – Я уже решила, что иномирцам сегодня слишком опасно выходить на охоту или рыбалку, а мне придется остаться и охранять их , поскольку я не могла доверить это кому-то другому, но не хотела, чтобы и остальные члены альянса тоже сидели дома из-за непогоды.

Несколько минут я простояла на крыше под дождем, салютуя флагу и изучая небо, затем зашла внутрь и спустилась в зал. На первый взгляд все казалось нормальным. Большинство людей сидело за столами и завтракало, но некоторые еще стояли в очереди за едой. Я оглядывала комнату в поисках Мачико, и тут из-за спины раздался голос Ханны.

– Блейз! Ты обещала поговорить со мной вчера вечером, но ушла наверх на встречу с Доннелом и больше не спускалась.

Ханна, очевидно, бродила возле лестницы Сопротивления, ожидая моего появления. Я неохотно повернулась к ней.

– Прости, но ты, должно быть, слышала, что вечером возникли проблемы. Я не могла спуститься даже на пять минут, чтобы поесть.

Я с тоской взглянула на кухонный очаг.

Ханна совершенно не обратила внимания на мой прозрачный намек.

– Люди говорят, что Доннел поспорил с иномирцами, потом ушел и напился. Тебе удалось поговорить с ним до этого?

Я больше не могла увиливать от этой темы.

– Да, я говорила с Доннелом о тебе.

– Он собирается сделать меня полноправным членом Сопротивления? – жадно спросила она. – Мы снова будем рыбачить вместе?

– Прости, но ответ на оба вопроса – нет.

– Но почему? – потребовала объяснений Ханна. – Если ты заставила Доннела позвать в Сопротивление Раэни, то наверняка могла бы убедить его подтвердить и мое членство.

Я уставилась на нее.

– С чего ты взяла, будто я заставила Доннела позвать к нам Раэни?

– Все знают, что ты это устроила. Женщины сплетничали на вчерашней рыбалке. Нацуми говорит, что ты рассказывала Доннелу о хорошем характере Раэни, и поэтому он предложил ей вступить в Сопротивление. – Ханна покачала головой. – Забудь о Раэни. Важно, что ты можешь убедить Доннела дать мне, наконец, полное членство в Сопротивлении.

– Нет, не могу, – ответила я. – Воспоминания Доннела о том, что случилось шесть лет назад, очень отличаются от твоих.

На лице Ханны появилось тревожное выражение. Я уже догадывалась, что она мне лгала, но проблески вины на ее лице подавляли. Я могла представить, как началась ложь. Ханна пыталась оправдать содеянное и исказила правду, чтобы вызвать у меня сочувствие. Затем ей пришлось придерживаться этой истории, и после шести лет повторения она, вероятно, сама наполовину поверила в свои россказни.

Ханна расчетливо взглянула на меня.

– Мы могли бы обсудить это, если бы вместе вышли на рыбалку.

– Сегодня я не пойду. Доннел все еще не в форме, и есть проблемы с иномирцами, так что мне придется остаться и охранять их.

– Хаос побери этих иномирцев, – выплюнула Ханна с явной досадой. – Если ты, Тэд и Феникс не пойдете сегодня рыбачить, то что будет со мной?

– Не понимаю.

Она нетерпеливо вздохнула.

– Нацуми и Химеко снова пойдут вместе, а я останусь без партнера. Я могла бы встать в пару с Тиндрой, но Доннел поставил ее с твоей драгоценной Раэни.

– Может, присоединишься к одной из рыболовных пар?

– Если они даже не разговаривают со мной, то явно не захотят взять меня третьим нежеланным и бесполезным партнером на весь день.

Мне пришлось признать, что в этом Ханна права.

– Если кому-нибудь в другом подразделении не хватает пары, можешь пойти с ними.

– Уход с человеком из другого подразделения заставит Сопротивление относиться ко мне еще менее дружелюбно.

Ханна была права и в этом.

– Ладно, сегодня тебе придется помочь в огороде.

– Серьезно? Ты хочешь, чтобы я целый день обрывала листья зимнеежки, как младенец?

Я теряла терпение. Ханне известно, что я только что узнала о ее многолетней лжи, и она должна понимать, как меня это расстроило, но продолжает предъявлять мне требования.

– Прости, ничего не поделаешь. Я не могу быть в двух местах одновременно.

– И ты останешься с иномирцами, а не со мной!

Ханна повернулась и убежала. Я бросилась было за ней, но остановилась. Нет смысла преследовать Ханну. Ее могло успокоить лишь мое согласие пойти на рыбалку вместе, а я не могла его дать. Ханне грозила разве что опасность провести неприятный день, а над иномирцами нависла опасность неприятной смерти.

– Блейз! – ко мне спешил Лютер.

Я сдержала стон. Прошлой ночью я так отчаянно стремилась избавиться от Лютера, что согласилась поговорить с ним утром. Но я только что пережила одну сложную беседу и не жаждала другой.

– Я просто хотел тебе сообщить, что обсужу наши свадебные планы с Доннелом, как только он... вернется.

Я открыла рот, желая сказать, что Лютеру следует спросить, согласна ли я выйти за него, прежде чем обсуждать наши свадебные планы, но он продолжал говорить, не давая мне вставить слово.

– Мачико хочет сейчас же пообщаться с тобой. – Он указал на стеклянную стену. Там, глядя на дождь, стояли Мачико и главы четырех подразделений.

Я увидела, что Мак двинулся ко мне, и поспешила ему навстречу.

– Ты разговаривал с Доннелом? – тут же спросила я.

– Я заходил к нему полчаса назад и вкратце сообщил о произошедшем, – ответил Мачико. – Пока он не совсем хорошо себя чувствует, но придет в себя к вечеру.

– Как насчет Жюльена?

– Не беспокойся, сегодня он тебя не потревожит. Я держу его под замком, пока Доннел с ним не поговорит.

Я кивнула.

– Мне не нравилась мысль, что Тэд сегодня пойдет на рыбалку, но если Жюльен заперт...

Мачико покачал головой.

– Не думаю, что Лютер, Аарон, Виджей или Уэстон попытаются кого-нибудь убить, но сегодня тебе безопаснее подержать всех троих иномирцев здесь. Когда остальные уйдут на охоту и рыбалку, можешь привести их вниз поесть и помочь с какой-нибудь работой. Я договорился, чтобы для вас оставили вчерашний ужин.

Он помолчал и заговорил громче.

– Вопрос в том, пойдет ли сегодня кто-нибудь на охоту. Мы как раз это решаем. Присоединяйся к нам.

Он направился обратно к группе из четырех лидеров подразделений. Я заколебалась, но Мачико остановился и поманил меня. Я неохотно подошла к нему.

– Мы обсуждали, хороша ли погода для охоты, – сказал Мак. – Что ты думаешь, Блейз?

Какого хаоса Мачико меня в это втягивал? Я не знала, что сказать, и все мои инстинкты подсказывали – лучше помолчать, но затем послышался голос Майора.

– Нас здесь пятеро мужчин. Зачем мы спрашиваем мнение женщины?

Колкие слова вызвали у меня поток речи:

– Я только что была на крыше. Облака видны только с этой стороны от здания, но к нам приближается чистое небо. Дождь может остановиться в любую минуту, и после этого по крайней мере два или три часа простоит сухая погода.

Закончив говорить, я взглянула на Мачико, но он никак не отреагировал. Я начала понимать, что Мак использовал тактику молчания, чтобы подтолкнуть других людей к разговору и заставить их выболтать свои мысли, но зачем?

– Тогда мы явно должны пойти на охоту, – сказал самый младший из глав подразделений, Призрак из Бруклина.

– Я вообще не думаю, что дождь прекратится, – возразил лидер Манхэттена, Блок.

Прошли несколько удивительно напряженных секунд, прежде чем заговорил Майор из подразделения Квинс:

– Я полагаю, что дождь продлится весь день.

Теперь все повернулись и посмотрели на Льда, возглавляющего лондонское подразделение. И вновь в воздухе повисло странное напряжение, и я заметила, как Марша отодвинулась от своего стола с ножами, чтобы понаблюдать за происходящим.

– Похоже дождь останавливается, – сказал Лед.

– Тогда пойдем на охоту, – быстро заключил Мачико. – Сегодня у нас не хватает лидеров, поэтому организуем четыре группы крупнее обычных.

Затаившие дыхание мужчины мягко выдохнули и разошлись по своим подразделениям. Я почувствовала, что произошло нечто важное, но понятия не имела, какого хаоса это было.

Лютер стоял поблизости, наблюдая за нами с хмурым замешательством. Сейчас он поспешил к Мачико.

– Ты не можешь этого сделать!

– Чего я не могу? – спросил тот.

– Отправить всего четыре охотничьи группы.

– Обычно охотников ведут шесть человек, – ответил Мачико. – Доннел не в форме, Жюльен заперт. Если отнимешь от шести два, получишь четыре.

– Отсрочки Доннела с назначением меня вожаком охотников вызывали разочарование, когда мы могли посылать шесть партий охотников, но сейчас... – Лютер покачал головой. – Если ты отправишь меньше обычного групп и все равно не поручишь мне руководство, все сочтут, что я совершенно некомпетентен.

Мачико с сомнением взглянул на него.

– Люди в подразделениях все еще смеются над тобой.

– Одна из причин насмешек в том, что я не возглавляю группы охотников, – яростно проговорил Лютер. – Они не прекратятся, пока я не проявлю себя.

– Хаос знает, что тут я на твоей стороне, – ответил Мачико. – Доннелу это не понравится, но у него и так будет много причин для волнения, когда он закончит заниматься любовью с виски, поэтому, если хочешь, я тебя отправлю. Тебе придется руководить более крупной группой, чем обычно, но я проверю, чтобы она не включала главных смутьянов. Уверен, что хочешь?

Лютер с готовностью кивнул.

– Тогда можешь отвести группу в затопленную зону отдыха, – предложил Мачико. – В это время года она обычно привлекает множество гусей, а мы охотились там еще до того, как ударила зимняя простуда. Твоя группа получит шанс принести домой большую добычу и создаст тебе репутацию хорошего руководителя.

Лютер бросил на меня триумфальный взгляд и ушел, а Мачико подошел к столу с ножами и заговорил с Маршей. Она взяла пояс со стола Сопротивления и начала маленькой кисточкой исправлять на нем рисунок.

Этот пояс принадлежал Жюльену? Марша удаляла белый круг, обозначавший его офицерство? Годами Доннелу помогали заместитель и шесть офицеров. Потеря заместителя ослабила его позиции, а если теперь он лишится еще и офицера...

Я дождалась, пока Марша закончит работу и вернет пояс с ножом на стол к остальным, затем поспешила посмотреть. Я обнаружила пояс Жюльена с бутылкой, бывшей его личной меткой, и белым кругом рядом. Значит, он пока оставался офицером.

Я попыталась понять, радует это меня или огорчает, но тут увидела собственный пояс. Рядом со скачущими языками пламени теперь была не синяя планета, а белый круг.

Офицерская отметка оказалась на моем поясе! Хаосовы слезы, что здесь происходит?

– Поздравляю, – сказал Мачико из-за моей спины.

Я вихрем развернулась к нему.

– Что ты сделал?

– Не так много. Прошлой ночью события получили интересное продолжение. Я их просто слегка подтолкнул.

– Какое продолжение?

– После сцены на крыше Жюльен спустился и поразительно быстро выпил невероятное количество виски. Затем начал кричать во все горло о необходимости подчиняться приказам девчонки.

Мачико улыбнулся.

– Как ты можешь себе представить, все мгновенно сообразили, что Жюльен говорит о тебе. В последнее время Доннел относился к тебе как к офицеру, назначил тебя отвечать за иномирцев. Сперва люди подумали, что он слишком ревнив, чтобы подпускать к Феникс другого мужчину, но потом закружилось множество слухов о судьбе Раэни, и вспышка Жюльена заставила всех заново взглянуть на ситуацию.

– Это произошло как раз перед тем, как Жюльен пытался поджечь мою дверь?

– Совершенно верно. Все четыре лидера подразделений приперли меня к стенке, спрашивая, не планирует ли Доннел отдать тебе свободный пост офицера. Я сказал, что он проверял реакцию публики на тебя, и формальное голосование по твоему назначению произойдет в ближайшие день-два.

Он рассмеялся.

– Внезапно главы подразделений начали массово уводить подчиненных на срочные совещания на своих территориях. А сегодня утром случайный разговор о погоде каким-то образом превратился в упреждающее голосование по твоему назначению.

– В этом разговоре не было ничего случайного, – возразила я. – Ты все очень тщательно организовал.

– Случайно или нет, для подтверждение офицерского звания тебе требовалась поддержка двух глав подразделений. Я знал, что Бруклин проголосует в твою пользу. У них есть несколько исключительно способных женщин, и они жаждут, чтобы альянс создал прецедент женщины-офицера, тогда можно будет назначить женщин представителями альянса. Манхэттен и Квинс с той же уверенностью голосовали против. Все зависело от голоса Льда.

Мачико с ликованием посмотрел на меня.

– Я надеялся, что он зачтет прежнее пребывание в лондонском подразделении в твою пользу и будет судить тебя по твоим действиям, а не проступкам брата, и так и произошло. Доннел годами пытался заставить подразделения принять женщину-офицера, и мы наконец пробили эту стену.

Очевидно, в этот момент он заметил выражение моего лица, поскольку его улыбка сменилась мрачностью.

– Что-то не так, Блейз?

Я посмотрела на Изверга, стоявшего среди манхэттенских столов.жфяячх Вчера Доннел пообещал приберечь для него вакантный пост офицера. Сейчас Изверг увидел, как я сама заняла это место. Неудивительно, что он смотрел на меня с нескрываемой ненавистью.