Текст книги "Альянс мусорщиков (СИ)"
Автор книги: Джанет Эдвардс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
– Думаю, ты прав. – На самом деле, я знала, что Блок прав. С того момента, как я назвала Изверга первостепенной целью, площадь, покрываемая дисплеем моего оружия, расширилась для слежения за злодеем.
– Этот участок – просто лабиринт коридоров и складов, – заметил Блок. – А Изверг может быть в любом из них.
Прямо сейчас мигающая красная точка Изверга находилась в одном из главных складских помещений. Я не могла пойти за ним, поскольку должна была остаться и охранять иномирцев. Не могла и послать за ним Блока, не выдав секрета системы слежения моего оружия.
– Мы попросим помощи в поисках, – сказала я.
На стене рядом с нами находился щиток пожарной сигнализации. Его стеклянная крышка давно сломалась, поэтому я могла просто нажать на красную тревожную кнопку, подождать пару секунд и прервать звон щелчком по зеленой. Люди по всему Дому парламента проклянут ложную тревогу и постараются вновь заснуть, но Доннел поймет значение заранее согласованного сигнала.
Я нахмурилась, посмотрев на сочившийся из дыр в пожарных дверях газ.
– Нам лучше убраться подальше.
Мы прошли по коридору, и Блок повернулся ко мне.
– Едва увидев твое оружие, я понял, что вы с Доннелом тщательно спланировали эту ситуацию. Я бы хотел узнать, откуда внезапно появилось оружие, но гораздо важнее выяснить, как это повлияет на манхэттенское подразделение.
В его голосе зазвучали мрачные ноты.
– Изверг пытался совершить убийство на больничной территории Святилища. Квинс ухватится за этот шанс отомстить нам. Они потребуют голову Изверга, и мы с радостью отдадим его. Меня поймали здесь в компании Изверга и с мечом, значит, они захотят и моей головы. Они могли бы забрать ее, если бы удовлетворились этим, но им будет недостаточно. Они потребуют наказать весь мой народ, даже детей.
– Манхэттенское подразделение не будет пытаться укрыть Изверга?
– С этого момента манхэттенское подразделение объявляет Изверга отступником. Мы убьем его, как только увидим, и представим тело в доказательство.
– Тогда я выступлю в защиту тебя и манхэттенского подразделения, – пообещала я. – Я предполагаемая жертва, и люди наверняка прислушаются к моим словам, что ты пришел меня защитить.
Блок удивительно церемонно кивнул и произнес поразившие меня слова:
– В таком случае, Блейз, Манхэттен клянется тебе в верности.
Глава 33
Когда Доннел присоединился к нам у входа в больницу, с ним пришли все офицеры, кроме Жюльена. Мачико рассмеялся при виде оружия на моей руке, а остальные были совершенно огорошены.
Проигнорировав Мачико, я сосредоточилась на изучении лиц остальных офицеров, осознавших ситуацию. Виджей и Уэстон обменялись потрясенными взглядами и присоединились к смеху Мачико. На лице Лютера шок медленно сменился глубокой обидой. Он открыл рот с видом малыша, собравшегося устроить истерику, но закрыл его без единого слова. Выражение Аарона тоже менялось, но передавало скорее глубокую задумчивость, чем обиду.
Доннел бросил ошеломленный взгляд на Блока, стоявшего рядом со мной и все еще державшего на виду меч, затем повернулся ко мне.
– Кто-нибудь пострадал?
Я покачала головой.
– Блок пришел сюда, чтобы попытаться помешать Извергу меня убить. Мы приперли Изверга к стенке, но он бросил в нас гранату с анестетиком и заложил противопожарные двери в конце коридора, чтобы запереть нас внутри с газом. Планировал вернуться и убить нас, когда мы лишимся сознания.
– Я видел, что ты пробила двери, – сказал Доннел. – Что произошло с Извергом?
– Он сбежал в сторону основной территории Святилища. Он вооружен газовыми шашками и, возможно, чем-то еще.
Перед аудиторией, прислушивающейся к каждому моему слову, я не могла рассказать Доннелу, что мигающая красная точка, обозначавшая Изверга, продвинулась через Святилище в зал, а оттуда – за пределы досягаемости моей системы слежения. Но это было неважно. Оружие Доннела тоже мониторило Изверга, поэтому отец уже знал, что враг покинул Святилище.
В разговор вступил Блок.
– Манхэттенское подразделение объявило Изверга отступником. Я бы хотел помочь вам в его поисках.
Доннел кивнул.
– Предполагаю, Изверг уже покинул Святилище, а вероятнее всего, и весь Дом парламента. Выследить его будет непросто, поскольку к его услугам укрытия во всем Нью-Йорке.
– Изверг не сможет долго выживать в одиночку посреди зимы, – заметил Уэстон. – В эту минуту снаружи идет снег.
– Я бы не стал рассчитывать на удобную для нас смерть Изверга, – возразил Доннел. – Он вооружен, и ему хватило бы пары минут, чтобы на пути отсюда взять со склада уличную одежду, спальный мешок и несколько удочек.
– Везде заработало электричество, – прибавил Мачико. – И Извергу достаточно найти дом с отоплением, чтобы не замерзнуть. Основной его проблемой станут падающие звезды. Он не сможет добывать еду при свете дня, если температура не опустится ниже точки замерзания, но сейчас, когда горят все лампы Нью-Йорка, можно многое сделать ночью.
– Я полагаю, что Изверг уже ушел, – сказал Доннел, – Но мы должны обыскать здание, чтобы знать наверняка. Я хочу остаться здесь и получить от Блейз полный отчет о ситуации. Я оставил охрану у входов в крыло Сопротивления, так что туда Извергу не попасть.
– Я тоже оставил охрану у дверей манхэттенского крыла, – мрачно заявил Блок. – И отдал приказ убить Изверга, если он вернется один. Мои люди выполнят приказ. Я постарался отобрать тех, кто потерял членов семьи из-за зимней простуды, пока Изверг самодовольно принимал припрятанные лекарства.
– Виджей и Уэстон, идите и разбудите посыльных Сопротивления, – велел Доннел. – Отправьте их в другие подразделения, чтобы там поискали Изверга.
Оба поспешили прочь.
– Остальные, можете начать парами обыскивать Святилище. Аарон вместе с Лютером. – Доннел многозначительно взглянул на клинок в руке Блока. – Блок, ты можешь пойти на поиски с Мачико, но лучше оставь свой меч мне. Я понимаю, что ты взял его с добрыми намерениями, но с этого момента лишь мои офицеры могут носить здесь оружие. Мы не хотим неприятных недоразумений.
– Конечно. – Блок отдал ему меч.
Сейчас, передав ответственность за борьбу с Извергом Доннелу, я вновь заволновалась насчет иномирцев. За закрытой дверью комнаты они не должны были пострадать от газа, но зимняя простуда все еще убивала Тэда и Феникс.
Я надеялась, принесенные нами лекарства спасут Феникс, и верила, что они помогут Тэду, но пока лишь Брейдену стало лучше после приема таблеток. Я боялась того, что найду по возвращении в их комнату.
Лечение Тэда вернуло мне руку, так почему лекарства не помогали ему и Феникс? Я старательно следовала инструкциям, а оружие сообщало мне точное время, так что я определенно давала иномирцам таблетки по расписанию.
Надира тоже не поняла, почему эти средства не действовали. Она сказала, что в прошлом лекарства всегда работали, если только не кончались нужные и не использовались заменители.
Мне казалось разумным, что неправильные лекарства никому не помогали, но Тэд не мог ошибиться с таблетками. Он получил доступ ко всей информации из земной сети данных, а также обсудил лечение зимней простуды с врачом. Они вдвоем не могли промахнуться.
Нет, поняла я, и Тэд, и доктор способны на ошибку. Они могли знать все о медицине, но обладали ограниченными познаниями о зимней простуде. Тэд сказал, что сообщил врачу о симптомах, но как он о них узнал? Я точно помнила, что Тэд не расспрашивал меня в подробностях о болезни.
Поисковики уже уходили по коридору, но я окликнула их.
– Подождите! Тэд спрашивал кого-нибудь из вас о зимней простуде?
Лютер обернулся и посмотрел на меня.
– Пиявка расспрашивала, на что похожа зимняя простуда. А что?
Лютер, как и я, оказался одним из счастливчиков, переболевших легкой версией зимней простуды. В отличие от меня, он не участвовал в уходе за пациентами, а значит, лишь раз столкнулся с более тяжелыми симптомами, когда умирал его отец.
– Ты что-нибудь говорил Тэду о проблемах с дыханием? – уточнила я.
– Не думаю, – ответил Лютер. – Поскольку ты, несмотря на свое классное оружие, упустила Изверга, мы все теперь должны идти и искать его. Можем мы этим заняться, или у тебя есть еще бессмысленные вопросы?
Я почувствовала приступ слепой ярости, и огни на моем оружии забегали быстрее – отвечая на мой гнев, оно перешло в состояние готовности. У меня возникло желание наставить на Лютера указательный палец и посмотреть, настолько ли наглец смел, чтобы сохранить этот саркастичный тон, когда красная метка прицеливания сфокусируется на его груди, но я не имела на это права. Все остальные остановились, наблюдая за нашей перепалкой. Если я прицелюсь в Лютера, меня сочтут лишенной самоконтроля, готовой расстреливать людей по прихоти.
Я дважды быстро сжала правую руку, чтобы отключить на оружии состояние готовности, и его свечение вернулось к обычному рабочему уровню. Мачико, очевидно, заметил это, поскольку одобрительно кивнул, прежде чем заговорить.
– Лютер, ты правда полагаешь, что лучше справился бы с Извергом? Наблюдая, как ты оказался совершенно ни на что не способен в кризисной ситуации, я сильно в этом сомневаюсь.
Лютер открыл рот, чтобы ответить, но я перебила его, не дав сказать и слова. Не было времени начинать спор. Теперь я поняла, что пошло не так с лекарствами. Доктор и Тэд не знали о нарушениях дыхания, и естественно, выбранные таблетки не могли снять эту проблему.
– Лютер прав, – сказала я. – Сейчас вам лучше идти выслеживать Изверга.
Доннел посмотрел им вслед, затем повернулся ко мне.
– Почему Блок внезапно начал вести себя так, словно ты его любимая племянница?
– Не знаю точно, – ответила я. – Жаль, что я позволила Извергу ускользнуть.
– Ты не должна расстраиваться из-за Лютера, – посоветовал Доннел. – Когда впервые стреляешь в человека, тебя настигает мысль, что ты обрываешь чью-то жизнь. Это ужасная идея, нарушающая одно из основных ограничений цивилизованного поведения. Вполне понятно, что ты колебалась чуть дольше необходимого, прежде чем выстрелить в Изверга.
– Боюсь, я не настолько цивилизованна, – возразила я. – Я не колебалась из-за выстрела. Когда Изверг бросил гранату, я решила, что это бомба, и спряталась за дверь. Пока поняла, что это газовая граната, Блок уже бросился за Извергом и закрыл мне обзор.
Я посмотрела на последние струйки белого газа, сочившиеся из-под двойных дверей, Безопасно ли вернуться сейчас и проверить иномирцев? Мы с Тэдом привезли с медицинского склада множество лекарств. В идеале, Тэду нужно вновь связаться с врачом и спросить у нее, какие из них лучше всего подходят для лечения дыхательных осложнений зимней простуды, но Тэд уже несколько часов лежал без сознания.
Если он не сможет сказать, какие средства лучше использовать, нам с Надирой придется выбрать что-то самим, но у нас будет лишь одна попытка, прежде чем Феникс умрет.
– Если бы я сообразил, что Изверг нападет на тебя не только с мечом, – сказал Доннел, – то никогда бы не позволил разбираться с ним самостоятельно. Но я понятия не имел, что в арсенале Манхэттена есть газовые гранаты.
– Не думаю, что это так, – неопределенно заметила я. – Блок и сам бросился на землю, а значит, не узнал этот тип гранат.
– Интересно. Должно быть, Изверг нашел где-то хранилище и... – Доннел затих и нахмурился. – Ты меня не слушаешь, да?
– Беспокоюсь об иномирцах, – призналась я. – Мы можем сейчас их проверить?
– А газ в коридоре?
– Большая его часть находилась в этом конце и, похоже, уже развеялась. Я могу задержать дыхание, пока прохожу коридор, и глотнуть воздуха на дальнем его конце. Если все будет нормально, то и ты подойдешь.
Он кивнул.
– Если у тебя возникнут проблемы, я подбегу и вынесу тебя.
Доннел ждал у пожарных дверей, а я пробежала по коридору и остановилась у двери палаты иномирцев. Сделала несколько осторожных вдохов и знаком позвала к себе Доннела.
Когда он оказался рядом, я открыла дверь, и мы вдвоем вошли. Я услышала мягкий вздох слева и увидела, что Надира уронила на пустую кровать рядом с собой тяжелую металлическую палку.
– Меня разбудили звуки выстрелов, Блейз, – сказала сестра 9f1178. – Что там произошло и почему ты так задержалась?
– Прости – сказала я. – Изверг хотел на нас напасть. Он уже ушел, но в коридоре оставался газ, и мне пришлось ждать, пока воздух очистится.
Я поспешила к Тэду и застонала, увидев его пылающее лицо. За мое короткое отсутствие дыхание иномирца стало еще хуже. Быстрый взгляд на Феникс, еще мужественно борющуюся за жизнь, но проигрывающую битву, решил все. Тэд прочно погрузился в беспамятство, но мне требовалось пробиться к нему. Надира не знала о Тэде и его имплантации и могла попытаться мне помешать, поэтому...
– Надира, куда ты положила список новых лекарств? – спросила я.
– Оригинал лежит в кабинете больницы, – сказала она. – Но я сделала десять копий, и одна из них здесь в...
– Мне нужен оригинал, – перебила я. – Принеси его, пожалуйста. Снаружи сейчас абсолютно безопасно, но тебе лучше задержать дыхание, пока не пройдешь через противопожарные двери.
Надира бросила последний встревоженный взгляд на Феникс и вышла. Я мгновенно склонилась над Тэдом.
– Тэд! Проснись! Я должна с тобой поговорить.
Ответа не последовало.
– Похоже, он слишком далеко ушел, чтобы говорить, Блейз, – проговорил Доннел мягким сочувственным тоном. – Боюсь, мы не отдадим ни его, ни Феникс за безопасный проход мимо Ограды. Не знаю, как отреагируют гражданские на возвращение одного Брейдена, но...
Он не закончил фразу, потому что я просто схватила Тэда за плечи и потрясла.
– Тэд, проснись! – завопила я.
– Я сам не ухаживал за больными, – заметил Доннел, – но не думаю, что парню это поможет.
Я не обращала на него внимания.
– Тэд, если ты сейчас же не проснешься, то вы с Феникс умрете.
Губы Тэда слабо шевельнулись и вновь остановились. Я уронила его на подушки и дала пощечину. Доннел начал что-то говорить, но замолчал, когда я ударила Тэда во второй раз. Глаза иномирца наконец открылись, он взглянул на меня с потрясенным и укоризненным видом.
– Чт… – выдохнул он.
– Тэд, вы с Феникс умираете, – настойчиво проговорила я. – Ты должен снова связаться с доктором в Америке-межпланетной. Скажи ей, что у некоторых людей при зимней простуде возникают проблемы с дыханием. Они начинаются с присвиста, переходят в нехватку воздуха и заканчиваются смертью. Пошли ей список лекарств, которые мы привезли со склада. Спроси, что нам использовать.
Я ждала. Тэд ничего не говорил. Его глаза оставались открыты, но взгляд опустел.
– Тэд, ты связался с доктором? – поторопила я.
– Да...
– Скажи ей, что Феникс умрет в ближайшие четыре часа, – велела я. – Ты умрешь в течение восьми.
Последовало долгое ожидание. Я напомнила себе, что врач должна прочитать сообщение и решить, как быть, прежде чем дать ответ. Веки Тэда опустились, но я потрясла его за плечи, и глаза вновь открылись.
И снова ожидание. Врач уже прочитала сообщение? Она еще спит, или срочное входящее сообщение может ее разбудить? Тэду вообще удалось послать весточку в его нынешнем состоянии?
– Зер... – Тэд задохнулся.
– Что? – спросила я.
– Зер... кало.
Зеркало? Зачем он хочет зеркало? Я огляделась, увидела на стене маленькое зеркальце, взяла его и поднесла к Тэду.
– Это?
Тэд слабо кивнул.
– Доктор видит пациента.
Теперь я поняла. Тэд смотрел в зеркало, видел свое лицо и отправлял это изображение врачу. Он посылает и звук, чтобы она услышала его дыхание?
Тэд вновь заговорил, но я не могла разобрать искаженные слова. Должно быть, он пытался произнести название лекарства. Я выронила зеркало, схватила со шкафа карандаш и бумагу и всунула ему в руки.
– Напиши.
Он попытался сесть. Я обхватила его, чтобы помочь, и тревожно наблюдала, как он пишет невразумительный термин, а за ним – то, что я смогла понять. И нахмурилась.
– Почему Феникс получает больше таблеток, чем ты?
– Убьет или исцелит. – Тэд выронил карандаш и бумагу и упал на подушку. – Моя вина.
Дверь открылась, и Надира принесла мне стопку бумаг. Я просмотрела их в поисках названия лекарства, написанного Тэдом. Поначалу запаниковала, думая, что его там нет, а Тэд потерялся в болезненном бреду, когда писал, но затем нашла название на последней странице. Заметки напротив слова утверждали, что таблетки помогают при проблемах с дыханием. Доза была ниже записанной Тэдом, но он уже объяснил, почему врач предложила более высокую дозировку. Лекарство несло смерть или исцеление обоим, Тэду и Феникс.
– Нам нужно это. – Я ткнула пальцем в название в списке. – Оно на верхнем этаже крыла Сопротивления?
– Мы заперли по одной коробке каждого лекарства здесь, в Святилище, – сказала Надира. – Сейчас принесу.
Она вновь поспешила прочь, и после секундного молчания раздался голос Доннела:
– Я понимаю, что время для вопросов неподходящее, но... Тэд только что обменялся сообщениями с врачом в Америке-межпланетной?
– Да, – ответила я. – Но не беспокойся. Тэд ничего не сказал людям в Америке-межпланетной о Сопротивлении или подразделениях. Он позволил им думать, будто находится с группой упрямых гражданских, оставшихся в Нью-Йорке.
– Очень мило с его стороны, – напряженно проговорил Доннел.
Я потерла лоб.
– Я узнала, что он может отправлять сообщения, лишь по пути на склад. Тогда Тэд обменивался посланиями с доктором, чтобы она помогла излечить мою руку. Я собиралась рассказать тебе об этом раньше, но совершенно забыла. Знаю, это звучит смешно, но события с Извергом, оружие, тяжелая болезнь иномирцев...
Доннел кивнул.
– Понимаю, ты отчаянно тревожилась за парня.
Мы просидели в молчании до возвращения Надиры, затем мне пришлось снова встряхнуть Тэда, чтобы дать ему новые таблетки. Впихнуть лекарство в Феникс оказалось сложнее. Она слишком далеко ушла, чтобы проглотить таблетки, поэтому нам пришлось растолочь их, смешать с водой и дать ей выпить.
Закончив с этим, я вернулась к обтиранию пылающих лиц и выслушиванию затрудненного дыхания. Теперь я больше ничем не могла помочь Тэду и Феникс.
Передвигаясь между кроватями, я осознала, что за окном встает солнце и его яркие лучи поднимаются над линией горизонта покинутого Нью-Йорка.жфяячх Лечение или убьет, или исцелит Тэда и Феникс. К закату я это выясню.
Глава 34
Четырьмя часами позже я осталась одна в больничной палате с тремя иномирцами. Надиру вызвали на помощь пострадавшему в несчастном случае, что, в сложившихся обстоятельствах, было неплохо. Тэд только что выдохнул инструкции врача, и я их записала, чтоб не ошибиться. На тумбочке у кровати Феникс лежали скальпель и отрезок трубки. Теперь я смотрела в зеркало и, пытаясь игнорировать звучащее рядом агонизирующее дыхание, изучала свою шею.
Я осторожно потыкала в свое дыхательное горло. Нащупала впадину между двумя выпуклостями – должно быть, это и есть нужное место. Мне требовалось просто найти такую же точку на шее Феникс, сделать маленький горизонтальный надрез и вставить трубку, чтобы больная могла продолжать дышать, пока не подействует лекарство.
Это очень просто, сказала я себе, но рука еще дрожала, когда я подняла скальпель. Феникс, в любом случае умирала, и врач говорила, что это последняя надежда спасти ей жизнь, но я боялась совершить ошибку и убить бедняжку.
– Ты уверен, что мне надо это сделать? – спросила я.
Ответа не последовало. Я повернулась и увидела, что глаза иномирца закрыты.
– Тэд? – позвала я громче.
– Ключевой компонент, – пробормотал он. – Она ключевой компонент, но я не могу забрать ее на Зевс.
Я в замешательстве уставилась на него, пытаясь понять сказанное, а затем сообразила, что Тэд потерялся в бреду зимней простуды. Это означало, что он больше не может передавать сообщения от доктора. Мне придется сделать все самой.
В голову пришла ужасная мысль. Сейчас Тэд явно бредил. Пятнадцать минут назад он тоже был не в себе? С трудом высказанные им и тщательно записанные мной инструкции исходили от врача в Америке-межпланетной или это вызванная жаром чушь?
Я подошла к Брейдену, метавшемуся в сне, опустилась рядом с ним на колени и проговорила на ухо:
– Брейден! Проснись.
Его глаза распахнулись.
– Тэд говорит, что я должна провести Феникс срочную трахе... чего-то там. Разрезать ей шею, чтобы помочь дышать. Ты знаешь, как делать эту операцию?
Брейден потрясенно взглянул на меня и покачал головой.
– Я пилот, а не врач.
Я вздохнула и встала. Мне в помощь оставался лишь инстинкт. Я бы с радостью рискнула собой, чтобы доказать правоту Тэда, но сейчас речь шла о жизни Феникс, а не моей. С другой стороны, тяжелый опыт зимней простуды говорил мне, что, возможно, Феникс остались считанные минуты.
Я делала то же, что и Лютер на крыше. Стояла в беспомощной нерешительности, пока утекала чья-то жизнь. Я крепче взялась за скальпель правой рукой, подошла к кровати Феникс и пальцами левой руки поискала нужную точку на ее горле.
Затем поняла, что больше не слышу дыхания иномирки. На какой-то ужасный миг я подумала, что опоздала и Феникс уже мертва, но потом увидела, как поднимается и опадает ее грудь. Сейчас больная получала воздух без отчаянной борьбы.
Лекарство заработало! Я наклонилась вплотную к Феникс, считая каждый ее вдох. Один. Два. Десять. Двадцать. Дойдя до сотни, я вернула скальпель на тумбочку, села на ближайший стул и уронила голову на ладони. Сейчас я дрожала не от паники, а от облегчения, вызванного помилованием, пришедшим в последнюю минуту.
Вероятно, я просидела так не меньше часа, наблюдая за дыханием Феникс, прислушиваясь к бессмысленным обрывкам фраз Тэда и замечая, как метания Брейдена во сне становятся все спокойнее. Наконец, в комнату зашли Доннел и Надира. Сестра посмотрела на Феникс и удовлетворенно кивнула, а Доннел едва взглянул на иномирцев и поманил меня.
– Блейз, ты нужна мне на минуту.
Я нахмурилась, встала и вышла за ним из комнаты.
– Что случилось?
Он закрыл дверь и заговорил:
– По пути из здания Изверг убил человека. Прежде чем рассказывать тебе, я думал подождать и посмотреть, не сможет ли Надира спасти ей жизнь, но рана оказалась слишком глубока и слишком близко к сердцу.
Умерла женщина, но Доннел еще не назвал ее имя. Я выдавила однословный вопрос:
– Ханна?
– Нет. Ханна находилась в безопасности в манхэттенском подразделении, но Марша спала в оружейной комнате рядом с залом. Изверг, должно быть, зашел туда, чтобы взять лук и несколько стрел, и заколол Маршу, когда та попыталась его остановить. Дверь не выломана, и я не верю, чтобы Марша впустила Изверга, значит, он как-то раздобыл ключ.
Марша мертва. Я испытала то же потрясенное неверие, что и после смерти Касима. Я скорее восхищалась Маршей, чем любила ее, но она была одной из центральных фигур в альянсе, а теперь исчезла.
– Могу я ее видеть?
Доннел провел меня по коридору в другую больничную палату. Та была пуста, не считая тела на кровати. В смерти Марша казалась гораздо меньше, ее лицо без привычной улыбки выглядело незнакомым.
Я смотрела на нее в скорбном молчании. В ее комнате стояла укрепленная дверь. Марша верила, что мощь двери обеспечит ей безопасность. И та выполнила задачу. Замок не справился. Если бы помимо него дверь закрывалась на восемь задвижек, Марша осталась бы жива.
Я так сосредоточилась на погибшей, что лишь через минуту или две увидела нож, лежавший на соседней тумбочке. Сперва я заметила мрачные красные полосы на лезвии – кровь Марши, – а потом метку на рукояти.
Изверг зашел в комнату не только взять лук и стрелы, но и отомстить. Должно быть, он давно подобрал ключ. И возможно, годами носил его с собой, пытаясь найти способ убить Маршу, не навлекая на себя подозрений.
Ему так и не удалось этого сделать, не получилось подготовить убедительный несчастный случай, который мог произойти с запертой в одиночестве женщиной, но сегодня он бежал из этого здания, и ему нечего было терять, кроме собственной жизни. Изверг остановился убить Маршу и сполна насладиться мщением. Он мог взять любой нож, чтобы зарезать спящую, но потратил несколько драгоценных секунд, дабы найти на полках свой пояс и проткнуть ее определенным клинком.
– Изверг сделал это из-за метки, которую Марша нарисовала на его ноже, – сказала я. – Копии шрама от моих зубов на его руке.
– Наверное, – согласился Доннел. – Люди годами смеялись над Извергом из-за этой метки. Он любит издеваться над другими, но терпеть не может становиться мишенью для насмешек.
Пока я раздумывала, как помочь Феникс, боялась, что могу привести к ее смерти, по моей вине умирал другой человек. Шесть лет я до смерти не хотела говорить это слово Доннелу, но сейчас оно просто выскользнуло само.
– Это моя вина, отец.
– Марша сама виновата, – возразил Доннел. – Она любила власть, которую ей давали оружейные метки, и решила унизить несколько опасных людей. Рано или поздно кто-то должен был ей отплатить.
– Это моя вина, – повторила я. – Если бы я застрелила Изверга в ту секунду, как он оказался на прицеле, если бы быстрее пробилась через пожарную дверь, или преследовала его сама, а не звала на помощь, то Марша могла остаться жива.
– Если бы ты поступила иначе, Блейз, то Марша могла выжить, но умерли бы другие люди. Ты, я, Блок, Тэд, Ханна.
Доннел крепко обнял меня.
– Знаю, тебе тяжело, потому что я сам проходил это дюжины раз, но ты не можешь позволять себе зацикливаться на том, что случилось с Маршей. Как мой заместитель и будущий лидер этого альянса, ты должна делать все возможное для своих подчиненных, но понимать, что твои решения будут небезупречны, поскольку непогрешимых людей не существует.
Я отступила на шаг и уставилась на него.
– Ты не можешь назначить меня своим заместителем. Одно дело – заставить глав двух подразделений принять твою дочь в символическом качестве женщины-офицера, и совсем другое – получить согласие трех лидеров на ее будущее назначение главой альянса.
– Я шесть лет планировал отдать тебе это оружие, – сказал Доннел. – И понятия не имел, что произойдет потом. И определенно не ожидал ситуации, в которой ты получишь оружие, уже будучи офицером.
Он помолчал.
– Восемнадцать лет лишь я и мой заместитель обладали снаряжением вооруженных агентов. Теперь ты офицер, а пост моего заместителя свободен. В ту минуту, когда мои офицеры увидели тебя с оружием на руке, они решили, что я выбрал тебя своим заместителем. Как только остальной альянс узнает, что ты вооружена, все подумают то же самое.
– Тогда ты должен успокоить их, назначив заместителем одного из своих офицеров, по крайней мере, на какое-то время.
– Кого я должен выбрать? Мачико отказывается. За комедией Уэстона и Виджея все наблюдали почти двадцать лет, поэтому ни одного из них не воспримут всерьез. Жюльен утверждает, мол, изменился, но я не смогу доверять ему, пока он не докажет, что преодолел проблемы с алкоголем. Что же касается Лютера, мне только что пришлось физически вытащить мальчишку из зала, так как он бросался оскорблениями перед половиной альянса.
– Ты, конечно, выберешь Аарона.
Доннел улыбнулся.
– Аарон хочет, чтобы моим заместителем и будущим лидером альянса стала ты, а не он. Сам говорил со мной об этом, когда мы шли вверх по реке на «Духе Нью-Йорка». Он беспокоился о судьбе своей дочери и жаждал, чтобы мы установили преемственность главенства. Аарон думает, что в будущем сможет стать твоим надежным заместителем, но хорошего руководителя из него не выйдет.
– Ты не можешь сейчас раздувать эту проблему. Нужно сконцентрировать усилия на убеждении людей покинуть Нью-Йорк.
Доннел пожал плечами.
– Не думаю, что выдвижение тебя в заместители вызовет такие проблемы, как тебе кажется. Став офицерами, Аарон, Жюльен и Лютер в испытательный период страдали от ритуальных насмешек людей из подразделений, но ты вряд ли слышала хоть один неподходящий комментарий.
– У людей из подразделений просто не было шансов высказаться с момента моего назначения.
– До твоего путешествия по реке – да, но за последние два дня ты дюжину раз проходила через зал. И не слышала ни оскорблений, ни даже шутливых вопросов, почему постоянно носишь на руке одеяло или куртку. Ты не заметила этого и не догадалась почему?
Я покачала головой.
– Первым делом ты, став офицером, бросила вызов Извергу и одолела его на глазах всего альянса. Людям из подразделений не требовалось проверять тебя, поскольку они уже увидели, как ты сделала то, на что никто их них не решился.
Доннел помедлил.
– Поражение Изверга придало тебе популярность среди членов альянса, а доставка свежих запасов жизненно важных лекарств ее укрепила. Если мы не получим три необходимых голоса лидеров подразделений в поддержку твоего назначения, то подождем месяц, чтобы они привыкли к этой мысли, и попробуем снова.
– А если я скажу тебе, что не хочу становиться заместителем?
Доннел улыбнулся.
– Блейз, ты годами пряталась в тени, но сейчас вышла на свет. Ты приняла командование, когда я ушел в комнату и напился. Ты залезла на стол в зале и бросила вызов Извергу. Ты взяла оружие и стала приманкой в нашей ловушке. Не верю, что сделавший все это человек хочет сбежать и вновь укрыться в тени. Да если бы и хотела, не думаю, что это теперь возможно. Ситуация слишком изменилась. Мнение людей о тебе слишком изменилось. Ты слишком изменилась.
Я повернулась и взглянула на лежавшее на кровати тело Марши. Доннел был прав. Я не могла исправить то, что мои решения сделали с Маршей. И то, что они сотворили со мной. Я не могла снять с руки оружие и отдать его кому-то другому. Я вооружена, и это необратимо.
