Текст книги "Альянс мусорщиков (СИ)"

Автор книги: Джанет Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Альянс мусорщиков
(Исход мусорщиков #1)

Глава 1

Я оказалась единственной, кто видел прибытие самолета в Нью-Йорк, и сперва не поняла, что это такое. Едва выйдя на крышу здания парламента Америки, я заметила в рассветном небе крохотное пятнышко.

Логика подсказывала, что незачем беспокоиться о чем-то над головой. Я стояла на крыше высочайшего здания района, то есть в полной безопасности от местных планирующих хищников. Хрустящий снежный ковер под ногами тоже успокаивал, поскольку ни один из этих хищников не вылетел бы на охоту при температуре ниже точки замерзания.

И все же я постояла, решив убедиться, что это просто птица. Годы, проведенные в Нью-Йорке, научили меня, что потеря бдительности даже на секунду может привести к ранению или смерти.

Я не понимала, что это за вид пернатых, но птица явно летела слишком высоко, чтобы представлять опасность. Я забыла о ней и впилась взглядом в синий флаг планеты Земля, гордо реющий в свете восходящего солнца, и отдала правой рукой своеобразный салют, присущий земному Сопротивлению.

Закончив обычный утренний ритуал, обычно я возвращалась в здание, но сегодня задержалась, не отрывая глаз от флага Сопротивления Земли и обдумывая тот зловещий факт, что сегодня мне исполняется восемнадцать лет. Мое положение в Сопротивлении со времени ухода брата и так оставалось шатким, а совершеннолетие, возможно, еще больше осложнит жизнь.

Мне не хотелось идти внутрь и узнавать, что мои тревоги становятся жестокой реальностью, но ледяной январский ветер пробирался сквозь слои одежды и отдавался болью в сломанной прошлым летом левой руке. Я вздохнула, повернулась к двери на лестницу, а потом вспомнила о странной птице и бросила последний взгляд наверх.

Сейчас она была гораздо ближе и заметно крупнее, чем мне казалось, и не походила ни на одно из виденных мною живых существ. Еще секунду спустя я поняла, что это самолет. Люди говорили, как века назад, до изобретения портальной технологии, такие штуки были в ходу и использовались для путешествий на большие расстояния, но представляла их с широкими хлопающими крыльями, а не в виде жесткой негнущейся конструкции.

Самолет, должно быть, прилетел из-за Ограды, небрежно миновав ужасную сетку, защищавшую респектабельных граждан от нежелательных типов, вроде меня, но почему? Последние гражданские покинули Нью-Йорк в 2389 году, перебравшись в свои новые поселения в лето перед моим рождением, так что привело их сюда сейчас?

Я постояла еще пару минут, наблюдая, как самолет пролетел прямо над головой и через реку Гудзон в набитый небоскребами Манхэттен. На несколько секунд завис в небе без движения, подобно хищной птице, парящей над дичью, затем медленно опустился вертикально вниз и пропал за одним из зданий.

Вражеский самолет приземлился в нашем городе! Я заставила себя выйти из ступора, с грохотом вбежала в здание, спустилась по узкому лестничному пролету и резко остановилась, увидев впереди шедшего по коридору мужчину. Он двигался спиной ко мне – просто безымянная фигура в плотной куртке с капюшоном, – но мерцающие отблески оружейных скоб на правой руке и запястье показывали, что это должен быть Доннел. Сейчас, когда Касим погиб, Доннел остался здесь единственным обладателем экипировки специального агента.

Я заколебалась. Учитывая мое сомнительное положение, обычно я отправляла сообщения одному из офицеров, а не обращалась напрямую к Доннелу, но эти новости ему следовало услышать сейчас же.

– Сэр! – окликнула я.

Повернувшись ко мне, Доннел откинул капюшон, и я увидела, как его брови удивленно поднялись.

– Я только что видела самолет! – сказала я. – Он приземлился по ту сторону реки, в Манхэттене.

Доннел на мгновение нахмурился, затем пожал плечами.

– Не могу поверить, что по прошествии стольких лет гражданские внезапно начали летать на самолете. Должно быть, кто-то из иномирцев проверяет, не осталось ли в музеях и галереях чего-то, стоящего спасения. Забудь об этом, Блейз.

– Забыть? – с недоверием и шоком переспросила я. То, что гражданские проникли на нашу территорию, уже выглядело достаточно плохо, но иномирцы, прилетающие сюда и забирающие, что пожелают – еще хуже. – Но мы – Сопротивление. Наш долг – не позволять колониям иномирцев высасывать ресурсы Земли. Так сказано в нашем уставе!

Доннел пробежался пальцами по густым каштановым волосам. Разбросанные в них седые пряди придавали дополнительное своеобразие его легендарно красивой внешности.

– Верно, но я писал этот устав более тридцати лет назад, когда на Земле еще жила пара миллиардов человек. Сейчас все совершенно иначе.

Сейчас на Земле жили не миллиарды людей, а, возможно, меньше ста миллионов, а нас в Нью-Йорке – так и всего семьсот человек, но я подумала, что это придает еще большую важность защите наших прав. У меня вырвались гневные слова:

– И все же нам следует отправиться на Манхэттен и...

Доннел поднял руку, останавливая меня.

– Успокойся, Блейз.

Я с ужасом поняла, что кричу на Доннела. И поспешно заткнулась.

– Ты не должна больше никому говорить о самолете, – продолжал Доннел. – Все в Сопротивлении отреагируют так же, как ты, и захотят отомстить иномирцам, которые обескровливают ресурсы нашего дома, чтобы основать свои яркие новые колониальные миры, а члены других подразделений проявят еще большую горечь, поскольку эти яркие новые миры отказываются впускать людей с криминальным прошлым. Что бы я ни говорил, весь альянс помчится на Манхэттен и может погибнуть.

Его поведение внезапно обрело для меня смысл.

– Ты беспокоишься, что иномирцы могут обладать продвинутым оружием?

– Это одна проблема. Другая в том, что прошло почти два месяца с момента накрывшей нас зимней простуды. К тому времени, когда перед прошлой метелью следовало охотиться и рыбачить, поправились лишь немногие. Сейчас, когда все, наконец, пришли в себя, мы должны сосредоточить усилия на поиске продуктов до прихода новой непогоды, потому что у нас не осталось еды.

Слова Доннела шокировали меня. Я знала о нехватке еды, ее количество неделями жестко ограничивалось, но...

– Запасы закончились?

– Большую часть оставшегося мы съедим за завтраком.

– Не знала, – пробормотала я.

– Я обсудил ситуацию с главами других четырех подразделений. Мы приняли совместное решение не пугать людей правдой, поскольку не хотим, чтобы кто-нибудь героически вышел в пургу и погиб, пытаясь раздобыть продукты. Я рассказываю тебе об этом сейчас, чтобы ты поняла мою просьбу забыть о самолете. Как бы дурно ни выглядело разрешение иномирцам разграблять Манхэттен, сегодня мы должны охотиться за едой, а не за чужаками. Нам надо кормить детей.

Я неохотно кивнула в знак согласия.

– После катастрофической вылазки прошлым летом мы вряд ли рискнем вновь отправиться на Манхэттен, чтобы пополнить запасы, – прибавил Доннел. – Все, что там осталось, сгнило и развалилось, вот пусть иномирцы и резвятся.

При упоминании о том походе на Манхэттен я поморщилась. Мне повезло отделаться лишь переломом руки. Ведь один из офицеров Доннела погиб.

– Я никому не скажу о самолете, сэр, но если он взлетит, когда люди выйдут на охоту, все его увидят.

– Неважно, если увидят его отлет. Никто не сможет полететь следом.

Повисло молчание. Я подумала, что разговор окончен, и уже собралась уходить, когда Доннел вновь заговорил:

– С днем рождения, Блейз.

Он вспомнил о моем дне рождения. Я бросила на командира встревоженный взгляд.

– Ммм, спасибо, сэр.

– Нам пора обсудить твое будущее.

Меня кольнула паника. Что имеет в виду Доннел? Мое восемнадцатилетие означает конец его сомнительной ответственности за меня? В напряженном молчании я ждала следующих слов, но внимание командира переключилось на кого-то за моей спиной. Я повернулась и увидела Мачико, старшего из офицеров Доннела, приближавшегося к нам по коридору.

Мачико пытливо посмотрел на меня и заговорил с начальником:

– Внизу проблемы, о, возлюбленный лидер. Люди из манхэттенского подразделения принялись издеваться над бойцами из Квинса. Те, естественно, ответили. Лютер решил щегольнуть офицерской властью и ввязался в спор, прежде чем мы успели его остановить.

Он помолчал.

– Хорошие новости в том, что Манхэттен и Квинс тут же перестали бросаться друг на друга. Плохие новости – они принялись смеяться над Лютером.

Я нахмурилась, отвлеченная от собственных тревог беспокойством за Лютера. Все остальные подразделения ненавидели друг друга, и спор между ними легко мог обернуться насилием, но распря между Манхэттеном и Квинсом была особенно тяжела. Лютеру едва исполнилось девятнадцать, он служил офицером всего пять месяцев. Я могла понять, что ему хочется проявить себя, но разумнее было бы позволить более старшему офицеру разобраться с ситуацией.

Доннел застонал.

– Мне лучше пойти и напомнить задирам, что мои офицеры обладают моей поддержкой как лидера альянса.

Оба повернулись и двинулись по коридору. Я осталась на месте, но Доннел оглянулся и жестом позвал меня за собой. Я пустилась за ним и Мачико и догнала их, когда они остановились у большой стальной двери, ведшей на главную лестничную площадку.

– Если я быстро решу проблему, мы сможем продолжить разговор, – сказал Доннел.

Теперь я нервничала еще больше. Если командир не позволял осложнениям между подразделениями отвлечь себя от обсуждения моего будущего, он явно собирался сказать мне что-то очень серьезное.

Доннел приложил руку к защитной пластине. Та вспыхнула лампочками, сканируя отпечаток ладони. Дверь скользнула в сторону, и мы спустились по лестнице на шесть этажей. На уровне земли Доннел отодвинул тяжелый занавес, закрывавший дверной проем, и мы вышли из принадлежащего Сопротивлению крыла здания в теплый, пахнущий дымом огромный центральный зал.

Теоретически, вся эта территория являлась общей и безопасной для всех. На деле, каждое из четырех других подразделений предъявляло претензии на угол зала у входа в их крыло здания, а Сопротивлению принадлежала площадка в центре комнаты.

В этот утренний час члены подразделений должны были или ждать в длинной очереди за едой, или сидеть за столами в своих углах и есть завтрак. Вместо этого половина из них стояла и смеялась. Предмет их насмешек находился прямо перед нами, с двумя людьми из манхэттенского подразделения по одну руку и двумя из Квинса – по другую.

Обычно Лютер выглядел уверенно, но сейчас, казалось, пребывал на грани паники. Я понимала, почему. Одним из его мучителей с Манхэттена был Изверг, а я по личному опыту знала, насколько тот опасен.

– Я уже дважды приказал вам возвращаться на свои участки, – сказал Лютер. – Я офицер альянса, так что вы должны повиноваться моим приказам.

– Я понятия не имел, что ты офицер, – преувеличенно невинным тоном проговорил Изверг. – Должно быть, я пропустил эту замечательную новость.

– Помню, как Доннел объявил о назначении Лютера офицером несколько месяцев назад, – заметил другой боец с Манхэттена, Акула. – Я еще решил, мол, это шутка. Что такого сделал Лютер, чтобы заработать звание?

Лютер пробежался пальцами по черным волосам, очевидно, не зная, что ответить. Его красота сразила меня еще в пятнадцать лет. Мои чувства пережили несколько месяцев жестокого безразличия и развеялись после двухсекундной встречи на лестнице. Я шла наверх, а Лютер мчался вниз и оттолкнул меня в сторону, небрежно рявкнув сестре предателя убраться с его пути. Я много раз слышала подобные замечания до и после того случая, но в его исполнении оно прозвучало особенно болезненно.

Больше я не сохла по Лютеру, но в этот момент не могла ему не посочувствовать. Я знала, что именно здесь происходит. Лютер стал офицером пять месяцев назад. Тогда другие подразделения приняли новость относительно легко, потому что его отец, Касим, был заместителем Доннела и вторым человеком с оружием специального агента. Теперь Касим умер от зимней простуды, и худшие люди в подразделениях сочли его сына легкой добычей и кружили вокруг него, точно волки.

Лютер, наконец, открыл рот, чтобы ответить, но один из людей из Квинса выкрикнул из-за его спины:

– Конечно, Доннел не шутил. Сыну Касима стоило лишь хорошенько поныть, и он получил звание на серебряном блюдечке. То же самое произошло шесть лет назад с...

– Довольно! – рявкнул Доннел со своего места рядом со мной.

Смех, наполнявший комнату, резко оборвался. Акула и два члена подразделения из Квинса повернулись и быстро ушли на свою территорию, но Изверг задержался, чтобы послать Лютеру еще одну издевательскую усмешку, а потом удалился с подчеркнутой медлительностью. Когда он приблизился к углу манхеттенского подразделения, кряжистая фигура Блока, их лидера, двинулась ему навстречу. Выражение недовольства на лице Блока могло вызвать дрожь у любого другого из его подчиненных, но улыбка Изверга не угасла.

Я нахмурилась. Несколько лет назад Изверг оспорил лидерство Блока. Тот вызов провалился, потому что командир обладал силой и пользовался уважением, но судя по самоуверенной ухмылке Изверга, тот планировал новую попытку.

Доннел на долю секунды повернулся ко мне.

– Блейз, похоже, нам придется отложить разговор.

Я не успела ответить, поскольку он и Мачико поспешили к Лютеру. Мне вновь оставалось лишь беспокоиться о своей судьбе, проигрывать в уме беседу с Доннелом о самолете и проклинать себя за спор с ним. Командир помнил о моем дне рождения и планировал обсудить со мной будущее. Мое поведение могло стать последней каплей, которая заставит его выкинуть меня из Сопротивления.

Запахи еды терзали пустой желудок, поэтому я направилась вглубь помещения, автоматически сторонясь территории других подразделений. Никто не счел бы девушку вроде меня настоящей угрозой, но излишнее приближение к чужому району все равно навлекло бы на меня кару.

Я встала в очередь к столу с едой и теперь не только беспокоилась из-за слов Доннела, но и ощущала неудобство от скачущих в очаге языков пламени. Цепочка людей медленно продвигалась вперед, все ближе к выстроенному у стены самодельному камину с трубой. Я почувствовала начинающуюся дрожь в руках и сжала их в кулаки. Прошло больше шести лет с тех пор, как я ускользнула от лондонского пожара и беженкой оказалась в Нью-Йорке, но вид и звук пламени все еще пробуждали плохие воспоминания.

Очередь сдвинулась на шаг вперед.жфяячх Передо мной оставались лишь три человека, затем два, один, и наконец я достигла стола с дымящимися котлами. Дождалась, пока порцию супа аккуратно нальют в миску и передадут мне, затем повернулась, желая сбежать подальше от огня, но обнаружила, что кто-то загораживает мне дорогу.

– Привет, Блейз, – сказал Изверг.

Глава 2

Я застыла, мои нервы задребезжали при воспоминании о прошлом разе, когда Изверг захватил меня врасплох у этого очага. Тогда мне было всего одиннадцать лет – наивная новенькая, привыкшая к лондонскому населению всего в пару сотен человек, не представлявших для меня никакой угрозы. Ошеломленная количеством незнакомцев в Нью-Йорке, едва справлявшаяся со множеством новых правил, лиц и подразделений, я совершила глупую ошибку, отправившись в вестибюль, когда там не было никого из Сопротивления.

Изверг заметил, как я прохожу мимо очага, разглядел мой страх и не устоял перед соблазном поразвлечься самому и повеселить друзей. Он схватил меня сзади и стал пригибать к огню, издевательски рассуждая, как девушка с именем Блейз, то есть «Пламя», может бояться этого самого пламени. Появившийся Доннел был вынужден вмешаться. С тех пор Изверг сторонился меня, так почему сейчас пошел на столкновение?

Должно быть, ответ крылся в сегодняшней дате. Изверг тоже подозревал, что восемнадцатилетие изменит мое положение. Он подошел напомнить, что все еще не забыл инцидент у очага, и прояснить: потеря мною защиты со стороны Сопротивления позволит ему осуществить давно взлелеянную месть.

Я попыталась убедить себя, что на сей раз Изверг может припугнуть меня только на словах – наверняка не рискнет напасть на виду у всего альянса, – но паникующий разум не поддавался убеждению. Я огляделась, прикидывая свои шансы, если Изверг меня схватит. Бежать или бороться? Проскользнув мимо, я бы опасно приблизилась к пламени, и он знал, что я при этом почувствую. Что же касается борьбы... Изверг вдвое крупнее. И шансов выстоять против него у меня не больше, чем в одиннадцать лет.

– Привет, Блейз, – повторил Изверг с самодовольной улыбкой человека, верящего в свою привлекательность. Я подумала, что он заблуждается. Мускулистая фигура и светлые волосы могли украсить его лет десять назад, но сейчас он разменял четвертый десяток, шевелюра поредела, а лицо прорезали неприглядные морщины, выдававшие задиристую натуру.

– Привет, – пробормотала в ответ я, изучая размеры просвета между ним и огнем. Возможно ли проскочить там и не обжечься? Смогу ли я заставить себя попытаться, когда моя голова заполнена воспоминаниями об удушающем дыме и предсмертных криках матери?

– Тебе уже восемнадцать. Думаю, нам пора придти к соглашению, – сказал Изверг.

Я уставилась на него в замешательстве.

– Какому соглашению?

– Очевидному. – Должно быть, он увидел мое озадаченное лицо, поскольку покачал головой. – Я думал, ты умнее. Смерть Касима от зимней простуды привела к нехватке офицеров у Доннела, и я хочу на тебе жениться при условии, что получу вакантный пост. Такой уговор может оказаться исключительно успешным для нас обоих. Ты получишь могущественного мужа. Я – повышение статуса. Подумай об этом.

– Нет!

Я не сумела сдержать реакцию. Улыбка пропала с лица Изверга, и он наклонился вперед. Я почувствовала его дыхание у своей щеки и одновременно услышала шепот:

– Ты правда думаешь, что сможешь выбирать из дюжины предложений? Если так, я предлагаю тебе как следует посмотреть на себя в зеркало. Доннел расстался с твоей матерью еще до твоего рождения, и никто не верит, что ты его дочь, даже он сам.

Я отстранилась, но Изверг мгновенно шагнул вперед и перекрыл расстояние между нами. Сейчас его рот касался моего уха, и я не могла уклониться от мерзких слов.

– Когда ты появилась здесь с братом и другими беженцами, каждый мог увидеть, что мальчишка – живая копия Доннела в молодости, а также заметить подозрительное сходство между тобой и главой лондонского подразделения.

– Я похожа на Льда, потому что он – дальний родственник моей матери.

– Ты похожа на Льда, потому что он твой настоящий отец, – ответил Изверг. – Но Доннел великодушный человек, поэтому публично признал вас с братом своими детьми. Учитывая произошедшее через пару недель, он, вероятно, горько пожалел о своем великодушии. Доннел не из тех людей, которые отказываются от своих слов, и никогда не отрицал, что ты его дочь, но проявлял к тебе не больше интереса, чем к прочим детям Сопротивления.

Изверг рассмеялся.

– Теперь тебе восемнадцать. Доннел с радостью избавится от этой неловкой проблемы, но даже самая большая взятка немногих соблазнит жениться на простушке-сестре предателя. Тебе лучше согласиться на мое предложение, пока я не передумал.

Он выпрямился, вновь рассмеялся, затем повернулся ко мне спиной и ушел. Я на мгновение оцепенела, задумавшись, слышали ли люди в очереди его слова. Нет, определенно не слышали. Изверг говорил слишком тихо.

Я заставила себя двинуться с места, проскользнула мимо очага в центр комнаты, под защиту столов, принадлежавших земному Сопротивлению. Моя лучшая подруга, Ханна, сидела за нашим обычным местом. Я заметила, как она беспокойно взглянула на меня и похлопала по свободному стулу рядом, но мне не хотелось подвергать ее опасности и втягивать в свой конфликт с Извергом.

Я прошла к пустому столу, поставила на него свою миску и положила руки на столешницу, чтобы те перестали дрожать. У кухонного очага я совершила ужасную ошибку. Согласиться выйти за Изверга было немыслимо, но мне стоило, по крайней мере, притвориться, будто я обдумываю предложение. Вместо этого, я бросила ему в лицо категорический отказ. У Изверга уже был повод злиться на меня, а сейчас я дала ему дополнительный.

Я осмотрелась в поисках Доннела и увидела, что он разговаривает с Мачико. Я вновь уставилась куда-то перед собой. Должно быть, те несколько мгновений у огня действительно потрясли меня, если я подумала просить помощи у Доннела. Шесть с лишним лет мы с ним следовали негласному соглашению. Я могла оставаться членом Сопротивления, но ни один из нас не затрагивал определенные темы. Смерть моей матери. Поступок моего брата. Мое бездействие. Вопрос отцовства Доннела.

Я не могла нарушить это соглашение и начать предъявлять личные требования, особенно после его зловещих слов об обсуждении моего будущего. Мне следует самой найти способ разобраться с проблемой.

Какое-то тошнотворное мгновение я раздумывала, не связаны ли слова командира с предложением Изверга. Если Доннел знал об этом и хотел, чтобы я согласилась, то...

Нет! Я не могла в это поверить. Не должна была. Доннел никогда бы не подтолкнул девушку к браку с человеком, вроде Изверга. Эти два события произошли в одно время, но лишь потому, что оба были вызваны моим восемнадцатилетием.

Я постояла еще несколько секунд – желудок урчал от запаха еды, – затем, наконец, села за стол и принялась за свой суп.