Текст книги "Что мы натворили (ЛП)"

Автор книги: Дж. Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

***

Снова звонят на ужин, и Зак молчаливо поздравляет себя, что пережил большую часть дня.

Зак присоединяется к Льюису за столиком в кафетерии. Льюис показывает на него и произносит «Гердлер», чтобы другие едоки знали. Мужчины бросают на него взгляды украдкой. Один или двое бормочут приветствие.

– Ты не ешь? – спрашивает Льюис.

Зак качает головой.

– Не голоден.

– Ты должен есть.

– Почему это? – спрашивает Зак.

– Кто, бл*ть, знает, – отвечает Льюис, несколько мужчин смеются.

Зак берет поднос и выбирает самое симпатичное из несимпатичного на прилавке. Какие-то тофурки с серым соусом и соответствующего цвета пюре. Сбоку лежит немного листьев, делая еду чуть менее отвратительной.

Вернувшись за стол, он пробует картофельное пюре. Или, по крайней мере, он думает, что это картофельное пюре. Это невозможно проглотить.

– Ты привыкнешь, – замечает Льюис.

Сомневаюсь.

– Скоро ты будешь есть нормальную еду, – говорит Льюису мужчина с блестящей головой. Он приподнимает бровь, глядя на лацкан Льюиса, и показывает вилкой на потолок.

– Ах, – произносит Льюис, наслаждаясь этой мыслью.

– Я слышал, что у них там есть магазин домашнего мороженого, – говорит мужчина, выглядящий профессиональным рестлером. – Там, по слухам, сотни различных вкусов. И, если у них нет вкуса, который ты хочешь, ты можешь сделать заказ, и они его для тебя сделают.

– Ах, – снова произносит Льюис.

– Я бы попросил со вкусом соленых ирисок, – говорит рестлер. – В рожке с корицей.

– С темным шоколадом, – говорит лысый, но в его голосе едва теплится надежда. На его лацкане всего две полоски.

– Со вкусом жвачки из восьмидесятых, – говорит Льюис. – Помнишь? Лето на южном побережье. Голубое мороженое, стекающее по подбородку.

На миг они все выглядят потерянными в воспоминаниях о детстве и открытом небе.

– И ты забудешь о нас, – говорит лысый.

– Ни за что, бл*ть, – не соглашается Льюис.

– Да, забудешь, – говорит рестлер. – И ты должен забыть.

***

– Я готов, – сообщает Зак Льюису, когда они заканчивают свою игру за теннисным столом.

– М-м-м?

Льюис приободрен разговором за ужином о своем неизбежном возвышении, и Зак хочет воспользоваться его хорошим настроением.

– Ты сказал, что расскажешь мне, чем занимается «СкайРест», когда я буду готов.

Льюис фыркает.

– Ты не готов.

– Льюис. Пожалуйста.

Он опускает свою ракетку и долго, пристально смотрит на Зака. Шарик скачет по столу, затем останавливается. Наконец, Льюис сдается, пожимая плечами.

– Ладно, – произносит он, и Зак идет за ним следом в кинозал.

Глава 45

Зловещее гало

12 лет спустя. «Метро Револворант», Йоханнесбург, 2036

Кеке проецирует свой список контактов и колеблется перед тем, как нажать на аватар Марко, шафранового цвета силуэт мужчины, медитирующего с огромным огненным шаром над его головой. Она знает, что ей нельзя ему звонить, но это экстренный случай. Кроме того, вероятность того, что звонок действительно пройдет весь путь вплоть до отдаленного ашрама в Индии, когда здесь повсюду творится хаос, бесконечно мала.

Она удивлена, когда с третьей попытки идут гудки. До него доходит звонок. У нее учащается пульс. Раздается щелчок. Внезапно прямо там, в ресторане появляется лицо Марко, проецируемое над пустым бокалом Кеке. Заплатка на его глазу остается обвинением – всегда будет обвинением, простит он ее или нет.

– Кеке, – он улыбается.

Он выглядит совсем другим человеком.

– Ты похудел, – замечает она сквозь слезы.

– Да? Наверное, так. Вот что значит фруктовая диета. И пост. Мы здесь много постимся.

– Знаю, что мы договорились, что я не буду пытаться с тобой связаться, – говорит Кеке. – Прости.

– Не надо. Я очень рад видеть твое лицо.

Не пускайся в эмоции. Не говори ничего ласкового.

– Я скучаю по тебе.

По ее щекам текут слезы.

– Прости. Извини. Я обещала себе, что не буду плакать.

– Все в порядке, – отвечает Марко. – Все в порядке.

Она шмыгает носом и сердито вытирает слезы. Прочищает горло. Она звонит ему не поэтому.

– Как твоя мама?

– На самом деле, я не знаю, – отвечает Марко. – Она все еще путешествует. В последний раз, как мы болтали, она кормила сирот в Удайпур.

Связь плохая. Лицо Марко то и дело исчезает.

– Удивлена, что ты ответил. Ты все еще не в сети?

– Да. Это первый раз, когда этот старый «Тайл» зазвонил… за много месяцев.

– Когда ты… ты уже знаешь, когда вернешься домой?

– Теперь это мой дом, Кеке.

Кеке сглатывает слезы, пытается придать лицу спокойное выражение.

– Нет.

– Ты права. Нет такого понятия, как «дом». Не совсем. Это лишь эмоциональная связь с определенным местом, которое никому не принадлежит.

Кеке чувствует, что холодеет к нему. Если она будет честной с собой, на самом деле честной, она не может выносить эту версию Марко. Этого фасолееда, который медитирует, философствует, который совершенно асексуален. Да, вероятно, он стал «лучшим» человеком, но не для нее. Сама его сущность исчезла. Что еще более все осложняет, конечно же, то, что она единственная, кто вызвал это преобразование, эту эволюцию, и она все еще ненавидит себя за это, хотя в то время она чувствовала и все еще чувствует, что у нее не было другого выбора.

Ее решение пожертвовать глазом Марко спасло жизнь Сильвер. Как он может винить ее за это? Конечно же, он никогда в этом не признавался: он не хотел причинять ей еще больше боли. Но им стало трудно жить вместе. Когда он вернулся домой после выписки из «Гордана», почти не мог с ней разговаривать, смотреть ей в глаза. Когда он окреп, Кеке пыталась инициировать секс – ничего слишком напряженного – но он не стал, не смог. Затем до того, как она успела вникнуть в ситуацию, он уехал, чтобы навестить мать в Гоа, и внезапно остался в ашраме. С тех пор он не выходил на связь.

– Тебе это не понравится, – говорит она, – но мне нужна твоя помощь.

Что он обычно отвечал: «Все для тебя, моя леди», но не теперь.

– Кеке… ты же знаешь, что я не могу.

– Ты не понимаешь.

Будто их эмоционального напряжения недостаточно, на телефонной линии раздаются потрескивания.

– Мы все в опасности, Марко. Здесь что-то происходит.

– Что?

Марко обращается во внимание. Его мечтательное выражение лица сменяется тревогой.

– Что происходит?

– Тут… какая-то неисправность искусственного интеллекта, как они говорят. Восстание роботов. Бунт. Уже свыше сотни смертельных случаев – и это только те, о которых мы знаем – и все только усиливается.

Марко смотрит на нее.

– Подожди. Что?

– Ты меня слышишь? ИИ убивает людей.

– ИИ не может восставать. Этого нет в их коде.

– Говорю же тебе, они неисправны.

– Невозможно.

Связь обрывается. Кеке перезванивает ему, на пятый раз ей везет.

– Поэтому нам и нужна твоя помощь.

– Я в этом совсем ничего не понимаю.

– Чушь.

– Нет! Я не знаю ничего о неисправных дроидах, и даже, если бы знал, что я могу отсюда сделать?

– У тебя есть «Тайл».

– Этот «Тайл» очень древний. Техника восьмилетней давности. Это как девяносто шестой в технике. А это значит очень хреновая техника.

– Я так чувствую, что ты еще не понял, что здесь происходит.

– Я…

– Забудь о наших проблемах. Забудь о том, что ты не в сети. Мы в опасности, Марко. Кейт, Сет, дети.

Она вспоминает о Мэлли и Веге. Задумывается о Сильвер.

– Особенно, дети.

Марко сжимает волосы в кулаках.

– Я сяду на самолет. Я сяду на первый самолет.

– Иисусе, Марко. Ты не слушаешь? ИИ хочет убить нас.

Кеке боковым зрением наблюдает за официантом-ботом, который все еще пылесосит пол ресторана. Неудивительно, что они слетели с катушек. Только представьте, что в этом заключается весь смысл вашего существования.

– О чем ты? Они закрыли аэропорты?

– Конечно, они, бл*ть, закрыли аэропорты!

Все знают, сколько ущерба можно нанести, когда самолет используется, как оружие. Наконец, что-то щелкает в мозгу Марко. Кеке видит на его лице внезапную ясность.

– Ты говоришь, что становится только хуже?

– «Нэнси» пытаются все скрыть. Опасность массовой истерии, бла-бла. Но, да, все становится только хуже. Двадцать четыре часа назад была лишь пара, казалось бы, изолированных случаев, о которых сообщалось. Дальше их просто масса.

– Это не имеет никакого смысла. ИИ специально запрограммирован, чтобы никогда не причинять вред ни людям, ни животным.

– Что-то изменилось.

Марко снова чешет голову.

– Эти первые случаи. Они разбросаны? Или же начались из одной точки?

– Насколько мы можем судить, из общей точки, но все сообщения о них не были официальными. Просто посты на «СМстримс» от жителей.

Она вызывает подэкран, чтобы показать ему красные точки на карте. Над Сэндтоном их очевидное скопление. Через пару секунд карта обновляется, добавляя сотни новых точек и образуя зловещее гало.

– Святая Хеди Ламарр, – произносит Марко.

На миг Кеке видит в нем старого Марко, и от этого у нее сжимается сердце. Не то чтобы это теперь имело значение.

– Это не неисправность, Кеке.

Его лицо мерцает из-за помех. Она на какое-то время теряет его из виду, но затем он снова появляется.

– Кеке? – зовет он. – Я потерял тебя. Кеке?

– Я здесь, – отвечает она. – Марко. Я здесь.

– Послушай меня. Если ты можешь меня слышать. Это не неисправность.

И, когда уже Кеке готовится спросить его, что это, и что они могут с этим сделать, их связь обрывается. Она больше не может с ним связаться.

Глава 46

Жаждущий Кеке

Ашрам «Раманана». Холмы Панчагири, Индия, 2036

Марко от недовольства бьет по «Тайлу». Сигнал здесь хуже, чем зуд на шее. Неудивительно, что в этих горах йоги проповедуют отсоединение от сети. Это все равно, что вернутся в средние века, Сети ради.

– Прости, – шепотом говорит он девайсу. – Это не твоя вина, что до нас еще не дошли квантовые технологии.

Ему нужно быть поласковее со своим «Тайлом». Он полирует его своим рукавом. Это может быть единственным способом спасти Кеке.

В дверь слабо стучатся. Входит мудрец и останавливается, когда замечает Марко с электронным устройством в руках. Растерянно и с разочарованием хмурится, хоть и пытается не показать этого.

– Марко, настало время начать обет.

Они запланировали трехдневный обет молчания, который они закончат яджна. Вдруг, Марко приходит мысль, что если ему придется оттирать хоть еще один каменный пол, он выбросится из окна.

– Не могу, – отвечает Марко. – Простите. У меня срочное дело.

– Срочное дело – это понятие, выдуманное человеком.

Голос мудреца спокойный, как ясный пруд.

– Оглядись вокруг. Здесь нет срочных дел.

Рука Марко взметается к заплатке на его глазу. Он прощупывает края липкими кончиками пальцев.

– Это моя подруга. В Южной Африке. Она в беде.

– Исправлять ее ситуацию не твое дело. Не забирай у нее эту власть.

– Это важно. Мне просто нужно время. Полчаса. Я присоединюсь к вам, как только смогу.

От лжи у него краснеют щеки.

– Как пожелаешь, – произносит мудрец и начинает уходить. Он кладет руку на дверь. – Надеюсь, что ты не бросишь все, чего мы добились, избавляя тебя от пристрастия к технологиям.

Если бы Марко мог вытолкнуть мужчину из комнаты, он бы так и сделал.

– Да, – отвечает Марко.

Что угодно, только бы от него избавиться.

Знание, что Кеке и другие в опасности, взрывает пахнущий благовониями пузырь, в котором Марко жил все это время. Он изо всех сил пытался разобраться в своей голове, починить себя перед тем, как сможет попытаться починить свои отношения с Кеке, но знание, что сейчас она в опасности, а он не может до нее добраться, ощущается так, будто кто-то ударил его под дых. Он вообще ее теперь увидит? Он вспоминает все время, которое потратил, находясь здесь, когда мог быть с ней.

Если быть откровенным, его пребывание здесь было довольно неудовлетворительным. Теперь он понимает, что гнался за своего рода духовным ростом, модным в Голливуде в восьмидесятые. Что-то вроде дерьма наподобие «Карате пацан» или «Сенсей». Гнев пришел ― гнев ушел. Но на самом деле он лишь игрался. Надеясь, что, если выпьет достаточно ашрамского «Кул-Эйда», то действительно обретет покой и всепрощение. Он притворялся, что может быть счастлив в этом аналоговом мире осознанного физического труда и медитации, когда на самом деле он цеплялся за свою жизнь в онлайне: он чувствовал себя собой, когда занимался тем, что у него получалось лучше всего. Больше всего, конечно же, он скучал по Кеке, хотя это слишком слабо сказано. Ее образы держали его сон в заложниках: теплые пальцы воспоминаний не давали ему уснуть. Ощущение ее присутствия, ее запаха. «Жаждал» – более подходящее слово. Оно почти что способно подвести итог тому, что происходило последние несколько месяцев. Лет? Признается он себе или нет, он жаждет Кеке.

Он перезагружает «Тайл», надеясь, что новое соединение будет более стабильным, но звонок Кеке не проходит. Мужчина хочет сказать ей, что, может быть, сможет помочь, в конце концов. Это правда, что у него нет опыта в сфере неисправности дроидов, но он подозревает, что происходит что-то другое: что-то более зловещее. Да, он теоретик заговоров и от природы параноик, но что-то в этом «восстании» ощущается подлым, и Марко догадывается что.

Он пытается снова с ней связаться, безуспешно, так что решает сконцентрироваться на том, чтобы узнать все, что может о нападениях. Мужчина думает, что на то, чтобы вернуться в форму понадобится время, особенно, используя этот троглотит «Тайл», что, может быть, он немного заржавел, и ему понадобится время приспособиться, но он ошибается. Как только он входит в устройство, словно превращается в пулю в масляной комнате, и через двенадцать минут, он собирает достаточно мрачных данных, чтобы подтвердить свою теорию. Ему приятно. Он не хочет, чтобы это было правдой, но, черт, это ощущается просто фантастически. Его синтетическое сердце бьется молотом. Запись из отеля «Бент» раз за разом проигрывается в его голове.

Плохая новость в том, что он был прав насчет этого так называемого восстания, что это не неисправность кода. Как только он увидел эти умножающиеся красные точки, он все понял. Он тотчас же узнал модель. Это не случайность, не восстание и не дефект. Оно несет в себе все признаки инфекционного агента, размножающегося в пределах хозяина.

Это вирус, и это самая страшная вещь, которую он только видел.

Глава 47

Видео массовой смерти

12 годами ранее. «СкайРест», Йоханнесбург, 2024

Льюис и Зак входят в темную кинокомнату, и Льюис зажигает свет, прерывая преступников, которые смотрят старый документальный фильм о природе.

– Эй! – выкрикивает кто-то из них, не успев понять, кто перед ним.

– Простите, что прерываю, джентльмены, – говорит Льюис, останавливая фильм. – Нам нужна эта комната.

Мужчины недовольно ворчат, но никто не осмеливается выступить против Льюиса. Они встают и плетутся прочь.

– Катись! – говорит он медлительному типу, затем закрывает за ним дверь. – Они видели этот фильм про гризли уже раз сто.

Зак пролистывает доступные на DVD фильмы. Весьма скромные картины. Никаких новинок, никакого секса или насилия. Лишь старые документальные фильмы про природу, легкие ситкомы и винтажные фильмы для поднятия настроения. Он выбирает один из фильмов, открывает обложку и рассматривает.

– «Вечное сияние чистого разума».

Льюис смеется над старой техникой.

– Когда ты в последний раз видел что-то подобное?

Даже пыльный DVD плейер выглядит столетним.

Льюис передвигает усилитель источника, затем вводит код, чтобы разблокировать видео с логотипом «СкайРест». Затем нажимает подтвердить и смотрит на Зака.

– Ты уверен, что хочешь узнать про это дерьмо?

Зак кивает.

– Это все равно что плохое порно, – поясняет он.

– А?

– Ну, это не то, что можно потом развидеть.

Зак снова кивает, Льюис пожимает плечами и нажимает на воспроизведение.

Они занимают места в первом ряду, и фильм начинается. Вводный кадр – запись архитектурного строения с дрона: показывают некоторые лестные углы осколка-соты посреди глубокой зелени окружающего леса. Свой рассказ начинает женщина с медовым голоском.

– Добро пожаловать, – говорит она, – в «СкайРест».

Это голос Гаэлин? Или они просто все одинаковые?

Появляется реалистичная анимация падающего в лесу дерева. Дерево вскоре сереет, усыхает и ломается, но новый росток – ярко-зеленое деревце – выстреливает из-под его защиты.

– Легко потерять связь с природой, когда живешь безумной городской жизнью. Частично эта потеря связи возникает из-за представлений о смерти, как, в сути, негативном опыте.

Что-то в индустрии смерти кажется ему знакомым, но он не уверен, почему.

«Поэтому меня отправили именно в эту Крим-колонию?»

– Но что отличает «СкайРест» от других городских вертикальных кладбищ?

В голове Зака одно за другим все встает на места, будто кто-то перетасовал колоду карт.

«СкайРест» предлагает клиентам множество вариантов захоронения…

На экране появляются шестиугольные рамки, чтобы продемонстрировать доступные альтернативы, и первая рамка увеличивается: внутри нее надгробная плита.

– Наше традиционное захоронение содержит в себе все отличительные признаки обычного захоронения за исключением того, что оно происходит на одном из наших небесных этажей. Приглашаем вас посетить место отдыха дорогого вам человека в любое время дня и ночи.

В следующем кадре урна на каминной полке.

– Если так вышло, что вы выбрали обычную кремацию, мы можем предложить вам множество вариантов того, что делать с прахом. Это, среди прочего, включает: смешать его с масляной краской и поручить художнику создать для вас уникальную работу. Перегнать его и превратить в украшение или же закопать под корнями саженца, который вы можете забрать домой и посадить в своем саду.

Все кажется логичным. Зак пока не понимает что тут такого.

– Если вы не хотите хранить останки, мы также можем предложить водную кремацию.

Ладно, что-то новенькое, но все еще едва ли сомнительно.

– Это популярные варианты захоронения, – говорит диктор, – но все они вредны для окружающей среды, а в «СкайРест» мы стремимся вдвое сократить вредные углеродные выбросы. Если для вас также важно покинуть этот мир, причиняя минимальный вред природе, вы можете рассмотреть наши экологичные решения.

Уши Зака покалывает, на экране появляется анимированный логотип «СкайРест».

«СкайРест» представляет… «Реконструкция™». Ваша дверь к Вечной жизни.

Зак сразу же вспоминает зомби. В этом месте мертвые тела возвращают к жизни? Огромнейшие суммы денег были потрачены на создание технологии бессмертия, но, поразмышляв, он понимает, что это место не такое. Все, что он видел, было зеленым и экологичным, и мужчина чертовски уверен, что зомби не вписываются в это уравнение.

– Большинству людей трудно принять внезапность и необратимость смерти, особенно, когда это смерть близких. Благодаря запатентованной технологии «СкайРест», ваш дух сможет жить, питая землю, которая поддерживала вас всю вашу жизнь.

Зак старается даже не моргать.

– Традиционные погребения совсем неестественны. Тела сохраняют при помощи канцерогенов, формальдегида, а потом запечатывают в гробы, в которых те еще больше бальзамируются, растрачивая драгоценную землю и отравляя землю. Даже кремация наносит вред окружающей среде: одна процедура кремации сопровождается выбросом в воздух целого химического коктейля. По сути, наша юридическая команда здесь в «СкайРест» предрекает, что оба этих варианта погребения запретят к сороковому году. «Реконструкция™» предлагает конструктивное решение для тех, кто остановил свой выбор на экопогребении.

Вновь появляется анимация с ростком.

«Реконструкция™» оказывает влияние на круговорот жизни, представляющий собой стремительную, динамичную урбанистическую материю, и напоминает нам, что, как люди, мы тесно связаны с матушкой природой.

Молодая женщина лежит на земле в лесу, спящая. Мертва? Она обнажена, за исключением стратегически прикрытых листьями мест. Ее длинные светлые волосы красиво уложены на фоне темной земли. Все больше и больше мертвых листьев покрывает ее тело, пока она не становится невидимой. Земля поглотила ее.

– Вот.

Льюис останавливает видео.

– Теперь доволен?

– Да, – отвечает Зак. – Нет. Я не понимаю, и что тут за тайна. Почему это такой секрет?

– Что я могу сказать? Это смерть. Людей это нервирует.

– И как все работает?

– Ты хочешь, чтобы я обрисовал тебе бл*дскую картину?

– Мы можем досмотреть до конца?

Зак уже знает ответ и недоволен. Он не спит, не ест и просто хочет знать ответы. Он слишком многого требует?

Льюис выключает экран.

– Ты не готов к концовке.

Видео затронуло деградирующую память Зака. Перед его глазами мелькают образы мертвых людей: лицо за лицом, уходящие в забвение.

Файл Рамфеле.

Затем, в похожем на сон сценарии, он видит себя, делающего укол молодой девушке, и она падает и умирает у него на руках. Разрозненные воспоминания вызывают у Зака недоумение и ярость.

– Ты знаешь, почему я здесь, Льюис? Ты знаешь, за что меня осудили?

– Не знаю. И не хочу знать.

– Меня признали виновным в убийстве свыше сотни человек.

Рука Льюиса замирает на его бороде.

– Так что не говори мне, что я не готов увидеть конец еб*ного видео. Не говори мне, что я не могу уложить в голове видео массовой смерти. Я друг Смерти, понял? Я бл*дский Мрачный жнец.

Глава 48

Космическая игра в шахматы

12 лет спустя. Институт Липворт, Йоханнесбург, 2036

Кейт находит Кеке за столиком в освещенном рассветом «Револво». Купаясь в оранжевом свете, она стоит у окна со слезами, бегущими по щекам. Ее лицо застыло: она не шмыгает носом, просто плачет. Она словно один из синемаграфов, которые были в моде, где на изображении движется всего лишь один объект. Кейт медленно подходит к Кеке, не желая разрушать ее задумчивое настроение.

– Что случилось? – спрашивает она. – Кеке?

– Красиво, да?

Кейт смотрит в окно. Цвета рассвета просто сумасшедшие. Будто кто-то раскрасил обычный рассвет жидким ЛСД.

Взгляд Кеке задумчив.

– Я хочу сказать, что ненавижу это загрязнение воздуха девяносто девять и девять десятых процентов времени. Но, черт! Это не тот случай.

Они проводят момент, впитывая в себя это великолепие.

– Последний рассвет будет самым красивым, – говорит Кеке.

– Кто это сказал? Конфуций? Далай Лама?

– Нет, – отвечает Кеке, потягивая свой третий напиток. – Ваша покорная слуга.

– Перестань. Это не последний наш рассвет.

– У меня дурное предчувствие, Котенок. Очень дурное.

– Сильвер очень больна, – произносит Кейт.

Эта фраза выдергивает Кеке из задумчивости.

– Проклятье! Я так увязла в этом дерьме с судным днем и Марко, что полностью забыла, почему мы здесь.

– Ты была права. Она сделала тюнинг. В подполье, и Морган не знает, как все исправить.

– Повреждение мозга?

– Мы пока не уверены.

– Бл*ть! Мне так жаль. Я не знаю, что сказать.

– Не надо ничего говорить, правда.

Кеке вылазит с дивана, в процессе опрокидывая свой пустой бокал, и обнимает Кейт. Они целуют друг друга в щеку, затем снова садятся. Кейт ощущает соленый вкус Кеке на своих губах.

– Подожди, – говорит Кейт. – Ты сказала, что говорила с Марко? Серьезно? Он ответил на твой звонок?

– С неохотой.

– Сколько? Сколько лет уже прошло?

– Не знаю, – врет Кеке. – Я потеряла счет.

– Ублюдок. Как он?

– Отощал.

– И что он ответил? Типа: «Привет, Кеке»?

– Вроде того.

– Ты сказала ему, что ждала его?

– Нет. Разговор был не о том. Я попросила его о помощи. Чтобы он взломал бродячих ботов.

– И?

– И… это не его специализация.

– Готова поспорить.

– Ну, да. Он мог бы, бл*ть, попытаться.

– Морган сказал почти то же самое, когда я попросила его вылечить Сильвер. Он умыл руки. Сказал, что это слишком опасно.

– Наверное, он лучше знает.

– Да.

– Ну, – говорит Кеке, стирая следы со своих щек. – Похоже, что нам придется, бл*ть, сделать все самим.

– Похоже на то, – отвечает Кейт, и они улыбаются друг другу.

В воздухе ощущается что-то вроде подведения итогов, словно они достигли конца чего-то. Кейт ощущает новый вид ностальгии – задумчивое предварительное запоминание. Может ли это стать их последним днем вместе?

Кеке глубоко вздыхает, будто она готова броситься и спасти мир.

– Судный день или нет, мы сделаем его запоминающимся.

Подъезжает бот-официант и поднимает с пола бокал Кеке.

– Добро пожаловать в «Метро Револворант»! – говорит он Кейт.

Они ждут, когда он уедет, прежде чем заговорить снова.

– Я хочу попросить об услуге, – говорит Кейт.

– Все, что угодно.

– Ну, если быть честной, это не просто услуга.

– Ты же знаешь, я сделаю для тебя, что угодно, – говорит Кеке.

– Это другое.

– Выкладывай, женщина!

– Морган рассказал мне кое-что о Сильвер. Он не считал это важным, но…

– Но?

– Думаю, это важно. Что-то подсказывает мне, что это важно, или, клянусь, я бы тебя не попросила.

– Сети ради. Мне вытягивать это из тебя?

– Ладно. Так значит Сильвер в этом, как его, состоянии сна? И она кое-что бормочет. Что-то важное. Я попыталась прислушаться, и поначалу все не имело смысла, но потом она очень четко произнесла… она сказала «Зак».

Глаза Кеке вспыхивают.

– Зак?

– Да. Так же ясно, как гром. Зак, Зак, а потом она сказала: «Найти Зака».

– Я не вижу связи.

– Как и я! Но помнишь тот день в «Гордан», когда он сказал, что ему нужно рассказать мне что-то важное? Но потом его арестовали, и у него не было шанса сказать что-либо еще, а затем… я уверена, что говорила тебе… я переживала, что не знаю. Так что я пыталась найти его. Хотела посетить его в тюрьме и поговорить. Но когда я начала задавать вопросы… полиция сомкнула ряды.

– Знаю, – отвечает Кеке.

– Знаешь? Знаешь что?

– Они не сказали мне, где он. Они сказали, что это особое дело, потому что он очень опасен. Не хотели, чтобы пресса что-либо пронюхала. Чтобы что-либо просочилось из-под одеяла. Я пыталась узнать детали о суде, но никто, с кем я говорила, не смог мне ничего рассказать.

– Именно. Будто система просто проглотила его целиком.

– Такое случается, – говорит Кеке. – Помнишь того политика, который бросил вызов Шини Вама в дебатах? Она исчезла без следа. А тот журналист – Мпуми – помнишь его? Ты всегда говорила, что он выглядит, как модель с обложки журнала «Дра».

Мпуми выглядел ретросексуально, по-софиатаунски и обладал афровинтажным шиком, когда они познакомились. Теперь Кейт представляет его чуть старше: такого же безупречного, как и раньше, но, возможно, с легкой сединой в волосах.

– Проклятье! Он помогал мне с делом Бетти-Барбары.

– Исчез. Сегодня его назначают главным редактором «Эхо. новостей». А завтра его парень сообщает о том, что тот пропал. Словно их выдернули из нашей реальности. Похоже на какую-то космическую игру в шахматы.

– Ужасно. Зачем им его похищать? Он пытался разоблачить коррупцию?

– Не. Это слишком невинно. По слухам, он был своего рода двойным агентом. И довольно безжалостным. Он был готов на все ради истории. Заключил много сделок с кучей опасных людей.

Кейт вздыхает и постукивает по столу.

– А, тогда ясно. Забудь об услуге.

– Ты хотела, чтобы я нашла Зака?

– Да. Я понимаю, что это звучит безумно, но… что-то подсказывает мне, что он может быть нашим единственным шансом вывести Сильвер из этого состояния.

– Ну, тогда у меня для тебя хорошие новости.

– А? Но ты только что сказала…

– Я сказала, что полиция не стала говорить мне, где он. Я не сказала, что бросила поиски.

Глава 49

Бутоны ваших близких

12 годами ранее. «СкайРест», Йоханнесбург, 2024

– Извини за прошлый вечер, – говорит Зак Льюису за завтраком.

Льюис смотрит на него, выгнув свои седые брови, и жестом показывает присаживаться.

– Забудь. Я ожидал подобного. Новичкам всегда сложно осмыслить работу, которой мы здесь занимаемся. Но, – говорит он, отодвигая свою тарелку, – после того, что ты мне сказал, думаю, у тебя не будет проблем с тем, чтобы вписаться.

Зак садится и бросает взгляд на позабытую еду. Омлет без яиц? Голландские блинчики? Ему не нравится мысль о том, чтобы есть то, что он не может идентифицировать.

– То, что я сказал… не совсем правда, – сообщает Зак. – По крайней мере, не полностью.

– Мне нет нужды знать, парень. Я не твой священник. Или адвокат.

– Но я хочу, чтобы ты знал, что все не так, как выглядит. Не так, как я хотел, чтобы это выглядело.

– Лады.

– Я не серийный убийца, – говорит Зак.

Льюис смотрит на него поверх ободка кофейной кружки.

– В самом деле?

– Все сложно.

– Лады, – повторяет Льюис.

– Лады?

– Никто не идеален, так? Мы все ошибались. Тут и там.

Льюис принял его извинения?

– Но есть одна вещь.

Мужчина прочерчивает контур выбоины на столе.

– Я не хочу тебя обидеть.

Зак смотрит на него.

– Ты в последнее время смотрелся в зеркало?

– Что?

– Ты выглядишь дерьмово, парень.

Зак расчесывает волосы пальцами и трет глаза.

– Я не спал.

– Вижу. По твоим глазам видно, что твое прошлое насыщеннее, чем у супермодели.

– На самом деле мне кажется, что чувствую я себя еще хуже, чем выгляжу.

– Нет, невозможно, бл*ть, – отвечает Льюис, запрокидывает голову и смеется.

Несколько резидентов прекращают есть свой омлет-блинчик и смотрят на них, и Зак смеется тоже.

– Может, совет дашь? – спрашивает он.

– Совет? Конечно. Найди еб*ное зеркало.

Зак смеется.

– Нет, правда, – говорит Льюис. – Тебе лучше начать спать. И есть! То, как ты выглядишь… ну…

Он жестом обводит здание над ними.

– Если ты не будешь осторожен, в следующем видео они используют тебя.

Звучат теперь уже знакомые сирены, давая им понять, что начинается их рабочая смена. Мужчины вздыхают, выкидывают то, что осталось на их тарелках и выскакивают из столовой. В этот раз они идут в холл, который Зак еще не видел. Надзиратель показывает им, как пересаживать растения, которые переросли свои контейнеры. Розы, гортензии, клены, ползущие бостонские плющи, лианы из Вирджинии. Учитывая вчерашнее видео, он думает, что забрать домой цветущий саженец бостонского плюща лучше, чем прах. Вы можете поставить дома урну с прахом, с которым не знаете, что делать, или можете посадить это растение, которое разрастется по всей стене – по всему зданию – и будет менять цвет от сезона к сезону между зеленым и красным. Ежедневное напоминание о человеке, которого вы потеряли, но не совсем. Или розовый куст: можно всегда будет иметь бутоны ваших близких.

Они нажимают на контейнеры растений, чтобы высвободить корни, а затем помещают их в новую мягкую землю. Это работа-терапия, и Зак начинает расслабляться впервые с того, как он здесь. По аудиосистеме играют классическую музыку. Его плечи расслабляются; разум тоже. После пересадки им нужно перевезти немного земли в тачках, затем их инструктируют подмести и упаковать опилки и сжечь их в комнате для сжигания. Упражнение ощущается приятным. Работа легкая, монотонная и становится медитацией. Он продолжает проверять запястье на предмет новой награды и гадает, как много времени пройдет прежде, чем он получит первую полоску на лацкане.