Текст книги "Что мы натворили (ЛП)"

Автор книги: Дж. Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Кейт опускает стекло еще ниже, впуская больше свежего воздуха в салон. Выбросив освежитель воздуха в агентстве по аренде машин (Отвратительный Розовый), она ехала первый час, открыв все окна, пытаясь выветрить запах. Искусственные розы: слишком сладкий запах прочерчивал густые вертикальные линии перед ее глазами. Ее обоняние, кажется, в последнее время находится в раздрае, фигуры стали более живыми.

Сегодня прекрасный день: теплый, влажность смягчается прохладным бризом, а небо ярче, чем когда-либо. Ветви плакучих ив метут по земле, шепчут, словно желают успокоить. Кейт ощущает запах сотен различных оттенков зеленого, скрытый в движениях листьев.

Вдалеке появляется женщина, она идет к реке. У нее густые серебряные волосы, скрученные и заколотые, со свежим цветком в них. В ее руках старая плетеная корзина для пикника. Женщина высока и движется элегантной походкой – не торопится, не плетется, в ее шагах сквозит целеустремленность. Она не ищет хорошее местечко – уже знает его.

Женщина ставит корзинку на землю, расстилает одеяло для пикника, разглаживает его отточенными движениями. Сняв туфли, она садится, вытянув перед собой ноги и скрестив их в лодыжках, откидывается на спину, оперевшись на локти, и закрывает глаза, подставляя лицо солнцу.

Она снимает заколку и позволяет своим волосам рассыпаться вниз, как жидкая ртуть. Кейт бездумно прикасается к своим коротким, проводит пальцами сквозь отросшие пряди.

Кейт делает снимок при помощи «ЛокитКэм», затем достает с заднего сидения переносной холодильник, который упаковала этим утром. Достает подтекающую бутылку холодного чая, упаковку чипсов «Блэксолт» и шоколадный батончик «КараКранч». Наблюдая за женщиной у реки, Кейт открывает пакет из фольги и начинает есть, затем вспоминает про аппетитное зеленое яблоко в своей сумке – Грэнни Смит – и съедает его тоже.

Так вот как выглядит ее настоящая мать. Не просто ее мать не-похитительница, больше, чем просто биологическая мать, но ее настоящая мать. Кейт это чувствовует. Она узнает Сета-Сэма в языке тела этой женщины, в прямоте ее носа. Но волосы и глаза женщины такие же, как у Кейт.

Она снова смотрит на свое отражение в зеркале заднего вида, прикасается к недавно появившимся седым волоскам у виска (Серебряный Шелк). Кейт чувствует давление в груди, понимает, что ее дыхание участилось, и глубоко дышит, пытаясь успокоиться. Теплые слезы льются по ее щекам, она уже привыкла к ним, даже рада высвобождению эмоций. За прошедшие пару месяцев она выплакала столько слез, сколько не плакала за всю жизнь.

Женщина выглядит такой безмятежной, находится в такой гармонии с миром. Это качество Кейт не унаследовала, но женщина не всегда была такой, у нее тоже выдавались не лучшие времена. Ее родители так и не переехали – все еще жили на Гибискус Роуд, 22 – словно думали, что, если переедут, потеряют любую надежду на то, что близнецы вернутся домой.

Энн Чапман приходит к реке почти каждый день, на то место, где она сидела в тенечке, пока в воде плескались близнецы, а затем позже, их другие дети: еще один сын и еще одна дочь, рожденные через пять лет после Кейт и Сэма с разницей в три года. Дети, уже выросшие, часто приезжают в гости, и семья выглядит, как любая нормальная, счастлива и любящая семья. Сложно, увидев их смеющимися, перебрасывающимися шутками за семейным ужином, догадаться о печальном, трагичном прошлом.

Тоска Кейт пропитывает весь салон. Как бы она хотела познакомиться со своей матерью, взять ее за руку, попробовать ее готовку, расспросить о годах до похищения и после. Но, глядя на нее и видя, какая она счастливая, Кейт понимает, что не может этого сделать. Это будет все равно, что разбить потрескавшееся зеркало, которое склеивали десятилетиями. Оно хрупкое, испещренное трещинами, Кейт не будет той, кто вновь разобьет его.

Никаких свежих сердечных ран.

У ее матери новая жизнь, думает Кейт, как и у меня сейчас. Девушка вспоминает о Сете дома в Иллово, сидящем с ребенком Мармелада: как хорошо он с ним справляется, с какой нежностью. Сет решил сохранить имя, данное ему «Генезисом», а не свое «Сэм», говорит, что оно ему не подходит, и он прав.

У него тоже новая жизнь, хоть он и не поменял имя. Кейт представляет, чем они сейчас занимаются, скорее всего, сидят на диване перед домашним экраном, малыш Мармелада уснул у него на руках, бигль Бетти/Барбара дремлет на своем привычном месте – на коленях Сета. Деревянный пол усыпан подгузниками, салфетками, зубными кольцами и игрушками.

Другой вид семьи, сказал бы Джеймс.

Необычная семья, но, тем не менее, семья: дожидающаяся ее возвращения домой и нового прибавления.

Кейт думает о своей Черной дыре, которая никуда не делась, но сжалась до размеров ее серебряного медальона, нагревшегося от кожи. Такой маленькой дыра еще никогда не была, но она зияет, когда девушка думает о Джеймсе.

Кейт замечает, что ее мать начинает собирать вещи, встряхивает одеяло, складывает его и убирает, а затем уходит в том направлении, из которого пришла. Кейт тянется к дверной ручке, но останавливает себя.

Нет. Нет. Но, когда ей становится невыносимо, она делает себе уступку, думая, пока крайней мере, не сегодня. Может быть, завтра, но не сегодня.

Через пару шагов, ее мать оборачивается и смотрит прямо на машину Кейт вдалеке. Кейт не видит выражение ее лица. Момент проходит, и Энн отворачивается и продолжает путь домой.

Кейт, откинув голову назад, делает пару вдохов с закрытыми глазами, затем надевает ремень безопасности и заводит двигатель, сдавая назад. У нее снова болит спина, лодыжки опухли. Девушка устраивается поудобнее и потирает разросшийся живот.

– Пора отвезти тебя домой, малыш.

Рожденные с разницей в семь месяцев, ее дети будут почти как близнецы. Другой вид близнецов.

Кейт начинает уезжать, но доезжает до знака стоп на вершине дороги и передумывает. Она разворачивает машину и мчится обратно к парковочному месту у реки. Ее мать уже ушла.

Глава 78

Зеркальная ртуть

Вествилль, Квазулу-Натал, 2022

Кейт онемевшими пальцами возится с ремнем безопасности. Вылезая из машины, почти спотыкается, торопясь догнать свою мать. Оставляет дверцу открытой – ей все равно. Она бежит изо всех сил, держась за живот, по склону цвета перечной мяты.

– Энн! Энн! ― кричит она.

Ей в голову приходит запоздалая мысль, что, должно быть, она выглядит сумасшедшей со своей странной, короткой стрижкой и руками, поддерживающими круглый живот, бегая и пытаясь дозваться женщину, которую считает своей настоящей матерью… той самой, у которой ее похитили давным-давно. Ей все равно. Сейчас она уже у реки, слышит плеск воды и отчаянно ищет взглядом женщину, которая только что была здесь. Прикрывает рукой глаза от солнца и, прищурившись смотрит в сторону, куда та ушла. Там лишь пустая тропинка.

Отчаяние накатывает на нее вспышками черно-белого. Впивая в нее свои когти, оно ощущается иглами под кожей.

– Энн! – кричит она изо всех сил. – Энн Чапман!

Но вокруг ни души. Лишь река и бриз со вкусом зелени, да птицы.

Кейт останавливается и, согнувшись, опирается ладонями о колени. Ее легкие превратились в застывшую резину. Когда девушка выпрямляется снова, из-за ив выходит женщина, на ее лице читается удивление, она все еще держит в руках предметы для пикника.

– Энн Чапман? – спрашивает Кейт теперь уже шепотом, испытывая боль от тихой надежды, наполнившей момент. Они стоят всего в паре метров друг от друга.

Женщина моргает и роняет корзинку с травянистым стуком. Ее руки взлетают к лицу, и она прикасается к своему носу, своим губам, словно желая удостовериться, что это реальность, а не сон.

– Простите, – говорит Кейт. – Я знаю, что это слишком. Я не собиралась… ― запинается. – Я хотела подождать и…

– Этого не может быть, – произносит женщина, надежда озаряет ее щеки. – Или может?

Сердце Кейт пускается вскачь, она прижимает ладонь к груди, приказывая ему успокоиться.

«Успокойся. Успокойся. Волнение вредит ребенку».

Они стоят, с удивлением рассматривая друг друга. Серебряный шелк вместо волос и глаза цвета шума океана. Это все равно, что смотреть в зеркало, переносящее во времени (Зеркальная Ртуть). Затем Энн протягивает руку сквозь зеркало и касается подбородка Кейт, так нежно, что Кейт хочется растаять от этого прикосновения и волшебства момента. Ощущение невероятной потери – тридцати лет нежности и беззаветной любви, которой она была лишена – почти сокрушает ее. Похищенная жизнь. Ошеломляющее ощущение личной трагедии раскрашивает ее мир всплесками фиолетового.

Двухлетний похищенный ребенок в Кейт хочет закричать: «Мама!» и броситься к ней в объятия, но их воссоединение странное, безсценарное и совсем не похожее на сцену с канала «Холмарк», которую она воображала. Да, их объединяет одна плоть и кровь – этого не изменить – но их отношения навечно испорчены разлукой. Разрывающая сердце правда в том, что они практически незнакомки, и это осознание в сочетании с накатывающим ощущением потерянного времени, бьет Кейт в живот, ей так больно, что она вздрагивает и хватается за живот.

– Ох, – произносит Энн, подходя к ней и беря ее за плечо, – ты в порядке?

Еще один укол боли, Кейт вскрикивает, резко втягивая воздух. Энн расстилает одеяло и, подхватив девушку под здоровую руку, помогает Кейт присесть.

– Мне кажется, – говорит Кейт, придя в себя, – кажется, ребенок только что толкнулся.

Тут же холодное стекло между ними опадает и разбивается, и они обе начинают плакать. Они обнимаются, держатся за руки, плачут и плачут. Прижимаются друг к другу солеными щеками, дорожки их слез перемешиваются друг с другом. Шмыгая носом, они обе принимаются искать носовые платки, но не находят. Кейт вытирает лицо рукавом.

– Кейт. Моя милая Кейт. После всего этого времени. Это правда ты?

Но Кейт и не нужно отвечать.

Глава 79

Мозг в огне

«Липворт Фаундейшн». Йоханнесбург, 2036

Когда воспоминание подходит к концу, Кейт вновь оказывается в операционной. Ее затылок все еще объят обжигающей болью, но это не тот тип невыносимой, пульсирующей боли лишающей сознания.

Темный Док приклеивает на рану тромбоцитарный пластырь.

– Готово.

– Кейт? – спрашивает Зак. – Ты с нами?

Кейт низко стонет.

– Бл***ть. Это было…

Но не находит слов для описания.

– Понадобится время, чтобы ты привыкла к апгрейду, – говорит врач.

– У меня нет времени.

Они освобождают ее конечности, так что она снова может двигаться свободно. Морган светит ручкой-фонариком ей в глаза.

– Как ты себя чувствуешь?

Она хочет ответить, что пьяной. Мозг объят огнем. Но происходит что-то еще. Она обводит взглядом комнату, разглядывает лица людей. Ко всему словно добавилось новое измерение.

– Мощно, – все, что ей удается произнести. Боль слабеет.

Существует обычный мир, реальная жизнь, так воспринимают жизнь обычные люди – Кейт называет это «монохром» – он лишен дополнительных форм, звуков и цветов, которые она видит, синестезия расширяет восприятие реальности. Но теперь, теперь появился дополнительный слой, и он богат и прекрасен. Продвинут. Словно вы всегда видели лишь черно-белые фильмы, а потом щелкнули переключателем, и внезапно вас атаковали гиперцвета с текстурами в четырехмерной HD, и вы словно можете ощущать их глазами.

– Кейт? – спрашивает Зак, вставая у нее перед глазами.

Боже мой, он прекрасен. Он самый красивый мужчина, которого она только видела. Ей хочется прикоснуться к нему.

– Я чувствую, – говорит Кейт, – чувствую, будто мои глаза опьянели.

– Не глаза, – возражает Темный Док, появляясь на виду.

Он тоже великолепный мужчина. Такой сильный, такой грубоватый и красивый. Он и правда ее любовник? Ей это вдруг кажется маловероятным.

– А мозг.

От врача исходит насыщенная красная энергия. Словно из его чакр вырываются короткие потоки света. Кейт кажется, что она видит, как бьется его сердце, словно она обладает каким-то рентгеновским зрением в реальном времени, настроенным на тепло. Ей хочется прикоснуться и к нему тоже. Она ошибалась, когда говорила, что ее глаза опьянели. Вернее будет сказать, что каждый нейрон и нерв в ее теле пропитался какой-то футуристической радужной версией ЛСД.

– Теперь я понимаю, – говорит Кейт. – Я понимаю, почему Сильвер этого хотела.

– Это лишь начало, – сообщает Зак.

– Сколько времени у нас осталось?

Кейт забыла о надзирательнице. Она смотрит на нее, разглядывает ее коренастую фигуру, твердые мышцы. Как она сильна, словно амазонка! Но более царственна со своей серебряной дубинкой. Королева войны.

– Сорок восемь минут, – говорит Зак, привлекая внимание Кейт. – Это, если они отключат электричество в четырнадцать часов ровно.

– Времени не хватит, – говорит Морган.

– Это все, что у нас есть.

Кейт окидывает взглядом Сильвер, лежащую под прозрачным куполом. Ей он кажется пузырем, будто они все находятся под водой, а спящую Сильвер защищает ее собственный пузырь воздуха. Кейт словно очутилась в сказке.

– Скажите мне, что я должна сделать.

Глава 80

Ярко-конфетный канал

– Ладно, – отвечает Зак. – Наша с доктором Морган теория заключается в том, что Сильвер застряла между реальностью и ее RPG-погружением.

Кейт взрывается.

– Теория? Это все, что у вас есть?

– Это все, что у нас есть.

Господи Боже.

Кейт лихорадочно думает, ее мысли будто оставляют следы тепла на пути своего следования. Слово вылетает из ее рта.

– RPG? Как можно застрять? Я никогда о таком не слышала. Это все потому, что она приобрела непроверенный апгрейд? Его установили неправильно… он работает не так?

– Мы думаем, что это потому, что он работает слишком хорошо, – отвечает Морган. – Ее «Кружево» настолько продвинутое… а Сильвер настолько прошарена в погружениях, что мы думаем, что девочка нырнула слишком глубоко, слишком быстро и… да, она застряла.

– Обычно, когда возникает проблема с погружением, ты просто выходишь и заходишь заново. Но по какой-то причине, Сильвер этого не делает. Мы знаем, что она не в «Иден семь ноль», и мы знаем, что она не с нами, так что наша теория заключается в том, что она где-то между.

– «Иден семь ноль»?

– Это обновленная версия ролевой игры, в которой она постоянно зависает. Ее настолько улучшили, что в нее можно играть только, если ты установил «Кружево».

– Откуда вы знаете, что она не в игре?

– У доктора Морган есть пациенты в «Атриуме». Они не видели Сильвер с тех пор, как она покинула здание вчера. Ни в игре, ни в реальной жизни.

Кейт вспоминает свою предыдущую поездку в «Атриум», но сейчас в ее памяти это воспоминание светится обещанием, потенциалом, которому невозможно противиться.

– Они там все стояли на ушах, когда я позвонил, – говорит Морган. – Торопились вывести из игры всех, пока не вырубили сетку. Ты осознаешь последствия, Кейт, того, что ты погружен, когда отключают электричество?

– Да, – отвечает Кейт. – Нет электричества ― нет сети. Нет сети ― нет возможности выйти.

Морган кивает, медленно и грустно.

– Сорок шесть минут, – сообщает Бернард.

– Ладно, – говорит Зак, – тебе пора идти.

По венам Кейт быстро бежит кровь, у нее слегка кружится голова.

– Но я не знаю, что делаю!

– Я введу тебя в курс дела.

Морган нажимает что-то на своей «косточке» и тихо говорит в нее.

– В процессе.

Кейт хватает Зака за руку.

– У тебя больше шансов найти ее. Ты ее мать.

– Но я даже не знаю, как…

В этот момент тело Кейт обмякает. Ее сознание вытягивает из тела и переносит по мерцающему туннелю из оптоволокна (Ярко-конфетный Канал), и девушку окутывает холод и тьма.

Глава 81

Подвальная головоломка

Сознание Кейт несется и несется, словно перемещается сквозь пространство и время. Ее сердце сходит с ума в грудной клетке – хотя, когда она опускает взгляд вниз, обнаруживает, что у нее нет грудной клетки (или сердца, если на то уж пошло) – пока она не достигает некоей платформы, где ощущает, будто стоит на вершине небоскреба, а затем падает – ее душа падает – вниз и снова в тело. Приземление мягкое, оно пахнет цветами розмарина и ярким мхом.

Не совсем в ее тело, а в некую версию его, где обе ее руки целы, а кожа на голове не тронута. Она встает и отряхивается. Ощущает, что это не ее настоящее тело – чувствует, что на самом деле не стоит. Это все равно, что оказаться в суперреальном сне. Как долго она добиралась сюда? Невозможно сказать. Она может лишь приступить к поискам Сильвер и вытащить ее отсюда, как можно скорее.

Кейт стоит в заброшенном саду, полном новых бутонов и спутанных виноградных лоз. Теплый, влажный воздух течет в ее испытывающие шок легкие. Роз не видно, слава Сети. Она стала не выносить их после того, что произошло в Люминарии. Шипы теперь напоминают ей о предательстве Бонги, о почти смертельном ранении Мэлли от рук Люмина, и эти воспоминания окрашивают ее сердце в холодный черный цвет. Растения здесь оказывают противоположный эффект – обещание и невинность бутонов, аромат листьев цитруса, чая «Пенни Ройал» и цветов яблони образуют мягкий, невидимый шлейф, поднимая дух Кейт. Вскоре она понимает, где находится.

Огромный «Атриум» виднеется вдали, сияя в тусклом свете. Кейт прокладывает путь сквозь ползучие джунгли, почти ожидая, что побеги подползут к ней и обовьются вокруг лодыжек, будут тянуть назад, не чтобы поглотить, но чтобы защитить от опасности впереди.

Кейт испытывает облегчение. Она представляла, как ее выкинет в какой-нибудь безвоздушный космос, где она понятия не будет иметь, как найти Сильвер, но это легко, она точно знает, куда идти.

Кейт бежит к «Атриуму». Проносится через вход, ожидая увидеть завсегдатаев, подключенных к своим капсулам, но место пустынно. Весь этаж выглядит заброшенным, словно все покинули его в спешке, и тут прошелся пыльный шторм. Кейт поднимается по лестнице на этаж Сильвер, но еще не добравшись туда, понимает, что и там никого не будет. И в самом деле, капсула Сильвер так же пуста, как и другие.

«Призрак» написано сзади на капсуле, Кейт вздрагивает.

– Эй? – голос Кейт эхом отдается от стеклянных стен.

Сильвер должна быть рядом. Зачем бы еще Кейт оказалась здесь? Она обыскивает заброшенное здание, размышляя, ища подсказки. Она вспоминает, как была здесь до этого и слышала о подвале. Задумывается, как там Кеке. Кейт не хочется спускаться вниз – женщина все еще напугана тем, что произошло в «СкайРест» – но у нее нет выбора. Как только она решилась, становится легче, Кейт прокладывает путь мимо грязных кружек, наполовину съеденных фальшбургеров и забытых пузырьков со снаффеином. Убирает в карман красный шнурок с электронной картой от «Атриума», прикрепленной к нему. На четырехмерной фотографии изображен мужчина, с которым она тут недавно познакомилась. Она не помнит его имени, лишь запах его ароматизированной рубашки – янтарь, американский перец и ягода можжевельника.

Когда Кейт спускается в подвал, на этаже становится темнее. Пыль лежит таким густым слоем, что похожа на песок. Откуда она взялась? Кейт смотрит на разбитые окна и лозы, обвивающие их и все вокруг на своем пути. Получившие волю, джунгли скоро поглотят и весь «Атриум», уверена Кейт. Она идет по темноте вниз.

– Эй? – зовет Кейт.

Ответа нет, и в этот раз никакого эхо.

Девушка добирается до двери в подвал со знаком «Проход запрещен», проводит картой, и огонек меняется с красного на зеленый, как она и предполагала. Это все не настоящее. Но и не игра, не совсем, это что-то между: подвальная головоломка. Кейт воспользуется своей, пока еще не закончившейся удачей, пока та есть. Тяжелые двери распахиваются.

Глава 82

Прожигает дыру в ее кармане

В подвале «Атриума», единственный свет исходит от теплых, издающих жужжание лампочек, подвешенных в воздухе, мимо которых проходит Кейт. Повсюду двери. Как она узнает, какая правильная? Кейт проходит вдоль них, осторожно ступая, пытаясь не споткнуться о горки песка, покрывающие пол. Песок напоминает ей, что это нереально, что ее настоящее тело лежит без сознания в операционной под присмотром Моргана и Зака. Где Сет? Из-за нахождения под землей, ее нервы разгулялись, учитывая недавний неприятный опыт посещения Крим-колонии «СкайРест». Глубокие вдохи затхлого, прохладного воздуха успокаивают ее, хотя бы частично. У нее уйдут часы, дни на то, чтобы проверить все эти частные комнаты для погружений, но девушка надеется, что ей повезет.

Первая дверь, открытая Кейт, ведет в темную, звукоизолированную комнату с оболочкой VXR в центре. Одно из множества таких же помещений, предполагает она. Она шагает внутрь капсулы и тянется к своей «косточке», но вспоминает, что теперь у нее есть «Кружево», и ей больше это не нужно. Кейт вызывает интерфейс силой мысли и, моргнув, нажимает «Вперед».

Ее сразу же забрасывает в темный, многолюдный зал с высокими потолками, тут полно кричащих людей, в основном мускулистых мужчин с выступающими венами, но женщины тоже есть. Их кожа покрыта потом и умаслена, запах тел и ликера витает над толпой, как низкое облако. Женщина рядом с Кейт кричит и выбрасывает кулак в воздух. Ее темная помада смазалась, рядом с бровями выступил пот. Темно-синий аромат опасности пропитывает воздух. Кейт перемещается чуть вперед, пытаясь увидеть причину шума, и замечает в центре боксерский ринг. Дроны «Бэткэм» летают и жужжат над возвышенной сценой, записывая происходящее.

На ринге стоят двое мужчин, но они не боксеры. Мужчина с обесцвеченной стрижкой под бокс и в изумрудных шелковых шортах прибивает своего оппонента – мужчину в красном с металлическим ртом – к угловой колонне, а затем бьет его кулаком в челюсть с такой силой, что толпа начинает кричать еще громче. Металлические зубы сыпятся на пол и в толпу, как отработавшие патроны, толпа улюлюкает.

– Прикончи его!

Кейт пытается развернуться, чтобы уйти, но ее зажали тяжелые тела, они не пропускают ее.

Это симуляция, говорит себе Кейт, это симуляция. Успокойся.

Это все настоящие люди. Может, они и не находятся рядом с ней в физической оболочке, но они такие же реальные, как и она. От этой мысли ей становится дурно.

Мужчина со стрижкой бокс бьет оппонента кулаком в живот, заставив его согнуться пополам, и, когда он это делает, противник с силой бьет его коленом по лицу, вынуждая отступить. Он пригвождает своего оппонента к колонне и метелит так сильно, что глаза

того закрываются, и он съезжает вниз на пол.

Это не обычный бойцовский клуб. А какой-то смертельный матч. Публика кричит, брызжет слюной и жестикулирует.

– Убей его!

Мужчина в зеленых шортах кричит и пинает бессознательное тело своего оппонента. Он бьет его изо всех сил, крича, чтобы трус вставал и дрался. Толпа освистывает полумертвого мужчину за то, что тот не встает. Кейт пытается уйти, но шум толпы и вспышки бэткамер лишают ее зрения, и она не может вызвать интерфейс, чтобы уйти. Наконец, боец открывает глаза и приподнимается на одном локте, мужчина со стрижкой бокс прыгает на него, разбивая его голову о белую поверхность ринга.

– Прикончи его!

Кто-то бросает на ринг нож. Не колеблясь, мужчина в зеленом хватает нож и обеими руками вгоняет в шею оппонента, толпа сходит с ума. Течет кровь, описывая медленную дугу из красного тумана, окрашивающую пол. Убийца под звуки подбадривания толпы колет его снова и снова, и, как раз тогда, когда Кейт думает, что бой окончен, мужчина, который, казалось, лежит мертвым на полу, протягивает руки, хватает мужчину с прической бокс и подбрасывает его на метр в воздух. Он ревет, вытаскивает из своего тела нож и использует его, чтобы зарезать Стрижку бокс, который теперь кричит и поскальзывается на пролитой малиновой крови. Графика насилия шокирует Кейт, но именно из-за цвета крови Стрижки бокс у нее кружится голова. Жидкость, текущая из его свежих ран, яблочно-зеленого цвета. Она образует собственные потеки и пятна на полу, отчего ринг начинает выглядеть, как холст Джексона Поллока. Кейт пытается отвернуться, но дроны повсюду проецируют кадры съемки. Невозможно не смотреть.

Красные шорты режет Стрижку бокс, пока рука того не отделяется от тела, и он швыряет конечность в голодную толпу, затем принимается перерезать мужчине горло. Мужчина с зеленой кровью резко втягивает воздух и булькает, ощущая, как рвутся сухожилия на его шее.

От мысли, что это роботы, смотреть на это не легче. Толпа оттеснила Кейт в передние ряды, и она не знает, как вернуться обратно в «Атриум». Стрижку бокс расчленяют кусок за куском и скармливают кровожадной толпе. Когда от его противника ничего не остается, боец вскидывает руки вверх и как маньяк ревет, празднуя победу, шум в холле становится оглушающим. В своем взбудораженном состоянии, мужчина бросает нож, и тот отскакивает по полу с как раз достаточной инерцией, чтобы упасть за ринг прямо под ноги Кейт. Не колеблясь – на самом деле, даже не думая – она быстро подбирает его и убирает в карман пальто. Ее рука становится липкой от зеленой крови (Робокровь).

Победителя уносят, в то время как выглядящие одичавшими маленькие дети – охотники на крыс – открепляют настил ринга по углам, стараясь не наступить на все еще не высохший арт-объект, а затем пристегивают одну сторону настила к крюку, который затем поднимается при помощи системы шкивов, показывая рисунок каждому, кто захочет увидеть. Толпа ревет и ревет, а затем начинается аукцион. Уличные мальчишки растворяются в толпе: они передвигаются держась ближе к полу, где больше места для маневров, и без сомнения подрезают пару кошельков на своем пути. Кейт не осуждает их, ее собственная добыча прожигает дыру в кармане. Копируя их движения, она опускается на четвереньки и протискивается вперед. Осколки стекла режут ее ладони, некоторые люди бьют ее ботинками и каблуками по голове и спине, но она лишь держит голову опущенной и передвигается так быстро, как может. Наконец, Кейт добирается до края комнаты и более прохладного воздуха, женщина закрывает уши и вызывает интерфейс. В этот раз получается, и она моргает «Выйти». Когда она вновь открывает глаза, оказывается сидящей в VXR капсуле, ей душно. На пару секунд она откидывается назад, чтобы насладиться одинокой, прохладной, тускло освещенной комнатой, а когда разжимает свои белые кулаки, они оказываются чистыми и здоровыми.

Глава 83

Обломки Судного дня

«Форвейз». Йоханнесбург, 2036

Сет направляется в «Липворт Фаундейшн». Несмотря на текущую неразбериху со спутниками, ему каким-то образом удается получить «пулю» от Арронакс. Мэлли в безопасности, они вместе и направляются в «Липворт». Более того – он точно знает, где в здании они будут, и у него есть код, чтобы туда попасть. Там есть особенная комната, которую он с Арронакс использует для личных встреч. Она ненавидит отели, и ей некомфортно в его квартире, так что безопасная комната в «Липворт» идеально подходит для того, что девушка называет ее «местом для отдыха».

Там есть со вкусом обставленный офис, который она использует, когда приезжает в Джози давать консультации, также в комнате безопасности есть ванная комната. Обычно они оказываются там, на полу или у стены. Секс с Арронакс ― это всегда нечто потрясающее.

Сет идет по городским улицам, лавируя между разбитыми бутылками, горящими машинами и обломками. В воздухе витает дикость и жестокость. Сет тянется за спину и смыкает пальцы на автоматической винтовке, которую он прихватил из «СкайРест». Джози сейчас не самое симпатичное или же безопасное место в мире, но это лучше, чем находиться в сюрреалистичной, подземной тюрьме, где на тебя давит вес всей этой земли над тобой. Он все еще напуган, чувствует, будто ему нужен звуковой душ и стирание памяти, чтобы выбросить из головы тех роящихся, кусающихся жуков. Сет искал и искал Кейт, но лишь еще больше заплутал. В конце концов, он снова нашел лестницу и не смог воспротивиться желанию подняться наверх и наружу на свежий воздух. Ему пришлось понадеяться, что Кейт тоже найдет выход. Интуиция подсказывала ему, что она больше не под землей, и ему пришлось довериться ей. Между ними всегда существовала пугающе сильная связь – в те детские годы, проведенные в Дурбане, так и после, когда они росли, но ощущали нехватку друг друга, словно зияющую дыру в душе. А теперь, когда они прожили вместе шестнадцать лет, они словно стали сиамскими близнецами и могли общаться телепатически. Это не значит, что они всегда соглашались. Иногда они выводили друг друга из себя. Сет знает свою сестру-близнеца лучше, чем он знает себя, знает, какая она сильная. Она нашла выход. Он может лишь надеяться, что не ошибся.

Даже солнечные трамваи перестали ходить, несмотря на их обещание работы двадцать четыре на семь триста шестьдесят пять дней в году.

«В этом-то и проблема, ― думает Сет, ― что компании используют цифры в качестве слоганов». Цифры устойчивы, стабильны, неопровержимы. К ним не прилагается никаких терминов и условий, они не помечены вращающимися звездочками. Не то, чтобы теперь это имело значение. Не то, чтобы вообще что-либо имело значение.

***

По тротуару к нему идет обнаженная женщина, испачканная грязью. Кровь на щеке, невидящие глаза. Сет не может определить, человек она или дроид. Он уходит с ее пути. Мужчина в пяти минутах пути от «Липворт», и ему нужно продолжать путь.

Сет кашляет в лицевой маске. Винит в этом ядовитый дым в воздухе. С тех пор, как он покинул «СкайРест», у него раздражающе покалывает в груди, будто он не может почесать свои легкие.

Через дорогу раздается свист. Горящая машина проезжает мимо Сета в замедленном движении. Свист раздается вновь, в этот раз громче. Несмотря на инстинкт, подсказывающий ему продолжить путь, он оглядывается. Ничего не может с собой поделать. Однотонный городской пейзаж и интерактивный стрит-арт. Катящаяся, горящая машина. Затем он видит мужчину, варвара с фигурой, как у танка, тот не один. Их целая группа – пятеро? Шесть апокалиптических пиратов – они ухмыляются и передают друг другу бутылку. Свистун держит, закинув на массивное плечо, грязную деревянную бейсбольную биту. Она усыпана гвоздями и осколками стекла. Обломки Судного дня.

Банда начинает пересекать дорогу, явно направляясь в сторону обнаженной женщины. Они свистят, улюлюкают и называют ее «красивой сучкой».

«Продолжай идти, ― говорит себе Сет. ― Продолжай, бл*ть, идти».

– Как дела? – спрашивает самый крупный мужчина, замедляясь, чтобы идти вровень с ней.

У него крепкие плечи, и он одет в черную куртку с надписью «В Жопу Роботов». Женщина не отвечает ему. Сету вообще кажется, что она его не слышит, учитывая состояние, в котором находится. Сет заставляет себя не обращать внимания на эту ситуацию и продолжать идти. Он почти на месте.

– Эй! – кричит варвар прямо в лицо женщины. – Отвечай, когда я разговариваю с тобой, сука!