Текст книги "Что мы натворили (ЛП)"

Автор книги: Дж. Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

«Хотя, – вздыхает Сильвер, – Кейт всегда подозрительная». Могут ли люди рождаться с геном паранойи? Кейт точно смогла. Или, может, она с ним не родилась… скорее, он появился со временем. На самом деле, ее нельзя винить. На лице Кейт всегда появляется такое тревожное выражение, когда Сильвер спрашивает ее о разных вещах, например, почему из их жизни так внезапно исчез Марко и даже не выходит на связь, или что случилось с Джеймсом. Ну, Сильвер не тупая, она знает, что ее отец умер еще до ее рождения, но почему им нельзя о нем спрашивать? Говори или не говори, все равно больно.

Сильвер поворачивает за угол, как просит сделать GPS по «косточке», и бежит по сырой аллее с жирными лужами, переливающимися перламутром. 64381, если быть точной, так бы она описала их Кейт. Она достигает неприглядной двери и слышит звуковой сигнал, что прибыла на место. Сильвер стучит по окрашенному металлу того же цвета серого, что и грязное сумеречное небо, и подпольный бар со стуком отворяется. Зеленые глаза похожи на драконью чешую.

– Иди домой, девочка, – говорит владелец чешуи. – Для тебя тут места нет.

Глава 5

От нарезки к зарезке

Квартира Сета

Йоханнесбург, 2036

Женщины неохотно заходят внутрь, раздухоренные от напитков и жары. Воздушный кондиционер в квартире приводит их в чувство, делает их кожу. Кейт застегивает свое ассиметричное худи до самой шеи. Она видит на полу темно-кремовую холщовую сумку, понимает, что внутри лежит тело Чейсер, и вздрагивает.

Почему Сет так взволнован? Что может быть хуже того, что случилось с Мэлли?

Кейт и Кеке надевают обратно свои «косточки».

– Кейт в сети, – говорит она, и появляется ее приборная панель, ее «Скрайб» мерцает.

– Кеке в сети, – говорит Кеке.

Их обеих атакует шквал сообщений и уведомлений. От этого в висках Кейт появляется пульсирующая боль, которая на вкус, как оцарапанный металл. Она сметает все уведомления, но как только ее зрение проясняется, появляется еще больше сообщений.

Расставить приоритет.

Уведомления на секунду прекращают появляться, а затем начинают перемещаться относительно друг друга, пока самые важные не оказываются наверху. Кейт смотрит на первое в списке с заголовком «Эхо. новости», размещенное меньше минуты назад. Женщина открывает его, отправив мысленную команду «Воспроизвести».

Видео любительское, без стабилизации кадра, плохо сфокусированное, но явно угадывается здание отеля «Бент» в Саксонволде, известное своими заоблачными ценами и постояльцами в виде политических сановников. Гигантские автоматические двери открываются и закрываются, будто за пультом кто-то сидит. Затем в кадре появляется суматоха, но всего на миг: Кейт ахает, когда видит, как испуганная женщина врезается в стену у входа в здание, словно ее в нее швырнули. Вместо того чтобы упасть и лежать на полу, как ожидает от нее Кейт, она карабкается, пытаясь поднять покупки и покинуть здание, но на ее ноге смыкается рука и утаскивает ее внутрь. Рот незнакомки широко открыт, и Кейт ощущает, как молчаливый крик женщины царапает ей кожу. Она снова вздрагивает.

– Что за х*йня? – восклицает Кеке.

– Ты видишь то же, что и я? – спрашивает Кейт. – «Бент»?

– Что? Нет. «Луп».

– Соединиться с Кеке, – произносит Кейт.

Она смотрит по интерфейсу Кеке, как скоростной поезд «гиперпетля» летит прямо на служебный домик и взрывается яростным облаком из дыма и обломков. В верхнем правом углу меняются цифры: радужный секундомер, пока они мелькают. 489. 528. 540. Затем Кейт понимает, что числа обозначают подтвержденное количество жертв.

– Посмотреть реалити «ДроидШеф 1», – произносит Сет.

Поиск. Реалити «ДроидШеф».

Появляются сотни результатов. Кейт выбирает тот, что с большим количеством подтверждений. Она хочет убедиться, что то, что она смотрит, – реальные новости, а не какой-нибудь розыгрыш киберпранкера, который думает, что будет круто использовать свое домашнее программное обеспечение SFX и смастерить что-нибудь для главного новостного канала. В последний раз, как такое случилось, фейковый клип, в котором актрису обезглавливают в Белоруссии, просмотрели в мире больше тысячи раз, пока клип не объявили подделкой. Клип «ДроидШеф» имеет свыше шести сотен персональных подтверждений.

«Воспроизвести».

Кейт еще не просмотрела его, но уже нервничает. Изображение того, как женщину затаскивают в отель, все еще проигрывается в ее разуме. На видео появляется студия «RDC». Это была живая съемка. Камера направлена на разделочную доску, где штампованная силиконовая рука андроида быстро нарезает лук, не вызывающий слез. Нож изготовлен из сжатого углерода. Легко понять, какой он острый, глядя, как легко тот нарезает генетически модифицированный лук. Кейт видела рекламу ножа: «Крайне острый. Не рекомендовано для использования людьми». Камера наклоняется назад, чтобы показать шефа: фембота (прим.: девушка-робот) с гладким лицом и зубастой улыбкой. Робот даже не смотрит вниз, пока нож нарубает лук на суперзвуковой скорости. Человек гость смотрит на свои часы и смеется, когда бот ссыпает нарезанный лук в чашку и начинает резать новую луковицу. Гость говорит фемботу резать быстрее и снова сияет улыбкой. Обычно Кейт бы отпустила злой комментарий из-за тупости происходящего, но сейчас ее сердце разгоняет горячую кровь по телу. Она дышит неглубоко, ее пальцы покалывает от адреналина. Бот широко улыбается в камеру, нож превращается в размытое пятно. Гость улыбается и произносит что-то, что Кейт не может расслышать из-за нервов. Она точно знает, что произойдет. Нужно ли ей досматривать до конца, если она уже знает, что будет? Пока она подумывает выключить видео, улыбающийся бот начинает нарезать свою руку. Штампованный силикон ее кожи разрезается и обнажает кости из титана и работающие под кожей латексные сухожилия.

Кеке шипит – выдох холодного воздуха сквозь сжатые зубы.

Веселье на лице гостя угасает, когда он понимает, что происходит. Он моргает и инстинктивно тянется, чтобы остановить робота, чтобы тот не причинял себе еще больше вреда. Кейт закрывает глаза пальцами и смотрит сквозь щелочки. Шеф подбрасывает нож на несколько дюймов в воздух и ловит его снова под другим углом – чтобы изменить хватку и иметь возможность не резать, а колоть. И не отворачиваясь от камеры и не переставая улыбаться, лишающим дыхания плавным движением, она вонзает нож прямо в грудь гостя.

Глава 6

Тревожиться – это нормально

– Я не понимаю, что происходит, – произносит Кейт.

Мгновение назад она была на балконе со своей лучшей подругой, потягивала виски, грелась на солнышке и шутила насчет Судного дня. А теперь они стоят, столпившись, в прохладной квартире, обнимают себя руками и пытаются обрести дар речи, пока перед их зрением проигрывается клип за клипом. Они были огнем, а теперь превратились в пепел.

«Пауза», – думает Кейт, и новости останавливаются. Все ясно.

Она оглядывается по квартире, словно не знает, где находится. Где дети? Реальный мир бьет ее в живот.

– Где Мэлли?

– В своей комнате. Отдыхает, – отвечает Сет.

– С Вегой?

– Вега ушла, чтобы пополнить свою аптечку. Сегодня она останется на ночь в своем хостеле. Чтобы Мэлли хорошо выспался.

– А Сильвер?

– Она не отвечает на мои «пули» (прим.: быстрые сообщения).

– Ну, это нормально.

– Нам стоит беспокоиться? – спрашивает Кейт.

Лицо Сета ничего не выражает.

– Мы родители. Нам всегда стоит беспокоиться.

– Вы люди, – отзывается Кеке. – Тревожиться – это нормально.

Кейт пытается оставаться спокойной.

– По крайней мере, мы знаем, где она. Где она всегда. Одна из положительных сторон того, что твоя дочь зависима от погружений.

Глава 7

Не таких деток, как ты

Клиника «Скинтек»

Йоханнесбург, 2036

– Здесь ребенок, – передает мужчина с драконьей чешуей вместо глаз. – Говорит, что у нее назначен прием.

Он выслушивает ответ, а затем переводит взгляд на волосы Сильвер.

– Ха. Седой ребенок.

Несмотря на многообразие искусственных красителей, порошков и переливающихся оттенков, придурков нервирует белый цвет ее волос.

– Если вы так говорите, босс.

Скрежет металла о металл, когда отодвигают засов; Сильвер разрешено войти, мужчина запирает за ней дверь. Они меряют друг друга коротким взглядом. Он моложе, чем ей показалось, с головы до ног одет в черное, имеет татуировку на подбородке, которая дополняет его дизайнерскую «косточку», а его глаза подведены сурьмой. Парень проводит металлодетектором по ее плечам, спине и бедрам. Аппарат издает писк, когда скользит над ее курткой с множество заклепок и над корсетом в стиле стимпанк. Полые пуговицы и медные детали. Они проводят проверку еще раз без куртки, и все чисто.

Похоже, его беспокоит ее присутствие, потому что он не перестает таращиться на нее. Она выдерживает его взгляд.

– Я так понимаю, сюда не часто наведываются детки.

– О, детки у нас есть, – отвечает он. Он имеет в виду уличных детей и малолетних проституток – сирот из банды «Белый лобстер». Этот город пожирает детей целиком. – Но не таких деток, как ты.

Сильвер быстро идет по коридору, освещенному лампами, со встроенной технологией Li-Fi, и, дойдя до конца, поворачивает к огромной комнате ожидания. Придурки, сидящие на подвесных стульях, инстинктивно поднимают на нее взгляд. Она привыкла к взглядам людей и смотрит на них в ответ, после чего они отворачиваются. Кеке говорит, что они смотрят на нее из-за того, как она одевается. Она не имеет в виду ничего плохого. Сильвер одевается в сшитое на заказ стимпанковое пальто с капюшоном, в резиновые сапоги и леггинсы под змею, плюс, конечно же, ее белые волосы и доставшаяся ей по наследству газовая маска гарантируют ей взгляды даже от самых безразличных незнакомцев.

Сильвер насчитывает пять пациентов перед ней. Если на каждого из них уйдет по часу, она не успеет попасть домой вовремя. Она так долго добиралась до этой части города, что будет неприятно разворачиваться и возвращаться потом. Она долго копила деньги, и практически невозможно получить еще один прием. Плюс, она твердо решила сделать это до субботы.

Женщина, одетая, как медсестра на Хэллоуин, впархивает в комнату и, молча, кивает Сильвер.

Болезненно худой мужчина рядом с ней начинает шевелить губами, дергает головой от тика. Женщина в киберкепке, баюкающая лису в платке, тупо пялится на пол. Сильвер колеблется. Она действительно этого хочет? Она идет за медсестрой.

Врач встает из-за стола и распахивает объятия.

– Сильвер, – тепло приветствует он.

Его голос точно такой, каким она его помнит: как у пантеры или работающего двигателя спортивной машины.

– Темный Док.

Она на пару секунд растворяется в его объятиях. Так приятно.

Они отстраняются друг от друга, врач поднимает ее руку, словно собирается ее поцеловать, но вместо этого рассматривает искусственный палец.

– Как он? Доставляет проблемы?

Сильвер качает головой.

– Не-а. Нет. Твое мастерство выдержало испытание временем.

Морган улыбается и жестом показывает ей присаживаться. Стальные зажимы на его дредах поблескивают на свету.

– Рад это слышать, но тогда чем я обязан этому приятному визиту?

– В субботу мне исполнится шестнадцать.

– Так вот оно что! Поздравляю.

– Я здесь, чтобы купить себе подарок.

– Что ж.

Он с хлопком смыкает руки.

– Я весь во внимании.

– Я застряла на шестом уровне в «Эден 7.0».

Техдоктор, хмурясь, смотрит на нее.

– Ты не должна была в нее играть. Она только для взрослых.

– Знаю.

– Как ты зашла?

– А ты как думаешь?

– Предполагаю, что при помощи взлома, и так вышло, что лучший хакер в мире твой крестный отец.

– В точку.

– Он не должен был этого делать. Детям не просто так запрещают играть в эту игру.

Сильвер вздыхает. Она достаточно взрослая. Сеть знает, что она умнее большинства взрослых, с которыми она общалась. Правила работают не для всех – Темный Док и сам это должен знать.

– В любом случае, – говорит он, – Ты не можешь пройти на седьмой уровень. Ты это знаешь. Только если не…

Сильвер смотрит на него, хлопая ресницами.

– Тогда ты понимаешь, почему я здесь.

Морган смеется и вращает матовую металлическую сферу, парящую над его столом.

– Ты же знаешь, что я не могу этого сделать.

– Почему?

– Во-первых, ты несовершеннолетняя. Тебе разрешат «нейронное кружево» только, когда тебе исполнится восемнадцать.

– Шестнадцать, если опекун даст согласие.

Когда это Темного Дока стали волновать законы?

– И… оно у тебя есть? Разрешение Кейт?

– Нет, – отвечает Сильвер. – Очевидно же. Она технозавр. В законе на этот случай должны быть прописаны исключения.

Он усмехается.

– Согласен.

– Пожалуйста, – просит Сильвер. – Пожалуйста, Док. У меня есть блоксы.

Ему не нужно знать, откуда у нее деньги.

– Как я могу отказать своему самому любимому в мире ребенку?

По ней прокатывается волна радости.

– Ты это сделаешь?

– Сделаю.

– О, спасибо тебе!

– Не так быстро, – говорит он. – Я заключу с тобой сделку.

– Я сделаю, что угодно, – отвечает Сильвер. – Что угодно.

– Возвращайся, когда тебе будет шестнадцать.

– Но мне уже почти шестнадцать!

– И приводи с собой свою мать.

– Но мы же уже согласились, что она никогда этого не одобрит!

– Тогда тебе придется убедить ее.

Разочарование разливается по ее венам, как холодные чернила.

– Ах, молодость, – мурлычет он, как пантера. – Хочется всего и сразу.

Проклятье. Будь он проклят. Пусть все будет проклято. Сильвер так разочарована, что готова расплакаться. Она встает, готовясь уходить, ее газовая маска свисает сбоку.

– Выше нос, Сильвер. Я поговорю с ней сегодня вечером. Помогу тебе уговорить ее. Даже забронирую операционную на завтрашнее утро.

«Бессмысленно, – думает Сильвер. – Кейт никогда не подпишет согласие».

Морган нажимает на кнопку и несколькими секундами спустя раздается стук в дверь. Приходит мужчина, который впустил ее в клинику.

– Босс?

– Я бы хотел, чтобы ты посадил эту юную леди в такси, пожалуйста, как мы заранее обсуждали.

– Я могу сделать это сама, – отвечает Сильвер.

И я не леди.

– За мой счет, – говорит Темный Док. – И у тебя будет компания.

Сильвер смотрит на время на своей голопанели. Восемь вечера. Если она уйдет сейчас, то успеет к комендантскому часу.

– Ты знаешь, куда ее отвезти? – спрашивает доктор Морган.

– Да, сэр.

За Сильвер автоматически закрывается дверь. Морган откидывается на спину в своем вращающемся кресле, закидывает руки за голову и погружается в мысли.

«Связаться с Кейт Ловелл».

Проходят три гудка, а затем он слышит ее голос. Напряженный. От того, как она произносит его имя, по его бедрам разливается тепло.

– Кейт. Ты в порядке?

– Уточни, что ты имеешь в виду под «в порядке».

– Нам нужно поговорить.

– Ты меня пугаешь.

– Сильвер только что была здесь.

Мгновение шокированного молчания.

– Что? Где?

– Здесь, в клинике.

– Но… она должна сейчас быть в «Атриуме». Она всегда там.

– Я посадил ее в такси «Скинтек» с одним из своих самых доверенных помощников. Ты скоро с ней увидишься.

– Ты смотрел новости?

Раздается стук в дверь. Медсестра показывает на свое запястье.

– У меня были встречи. Кстати говоря, мне нужно идти.

– Лучше посмотри, – говорит она. – И спасибо тебе… за то, что отправил Сильвер домой.

– Не за что. Нам все еще нужно поговорить о ней. О причине ее визита. Я позвоню тебе, как освобожусь.

– Спасибо тебе.

– О, и, Кейт…

– Да?

– Я не знаю, почему у меня складывается такое ощущение… но… думаю, она о нас знает.

Глава 8

«МилкЭндСилк»

Квартира Сета

Йоханнесбург, 2036

– Сильвер в безопасности, – Кейт приглушает звук на своей «косточке». – Сейчас она едет к нам.

– Слава сети, – произносит Сет.

Кеке вздыхает.

– Так что нам известно о происходящей в мире х*йне?

Кейт все больше и больше кажется, что мир вокруг сходит с ума. Скорость, с которой все меняется, зашкаливает. Как все поспевают за прогрессом? Она вообще должна поспевать? Или это рецепт того, как сойти с ума? Ее постоянно охватывает ощущение, что она в опасности. Над ней ежедневно нависает предчувствие надвигающейся беды, земля уходит из под ног, и она не может понять, почему только у нее возникают подобные чувства.

Сет с тихим хлопком смыкает ладони, будто собирается начать рассказывать весьма интересную историю.

– За прошедшие пару дней случилось несколько инцидентов. Случайных. По крайней мере, кажущихся случайными.

– Инцидентов? К примеру?

– Небольшие сбои. Мелкие глюки. Поначалу они не казались предвещающими беду.

– Как то, что произошло в МегаМолле? – спрашивает Кеке.

– Именно.

Во вторник манекен-бот начал кричать на покупателей в «МилкЭндСилк». Покупатель сказал, что не сделал ничего, чтобы спровоцировать бота, но запись с камер безопасности показала, что тот совершил на нее сексуальное нападение. Только вот это нельзя назвать сексуальным нападением, раз оно совершено против робота. Вмешательство в работу, говорят они. Он вмешался в работу скинбота: засунул руку в ее дизайнерский бюстгальтер посреди бела дня. Или при искусственном свете торгового центра, не важно. Это не уголовное преступление, пока нет, так что эта история сойдет ему с рук, уверена Кейт. В конце концов, что еще он должен был делать, когда товары так открыто выставляют напоказ? Конечно же, скинбот сама на это напрашивалась, одевшись в этот соблазнительный наряд? Удобно забывать про тот факт, что весь смысл ее существования заключается в том, чтобы демонстрировать дизайнерское белье, и что робот версии 5.0 не способен «напрашиваться».

– Он отделался легко, – говорит Кеке, вероятно, ссылаясь на инцидент на шоу «ДроидШеф».

– А вот манекен – нет, – замечает Кеке, представляя, как обнаженное тело дроида вернут на фабрику, если ей повезет, и на утилизацию, если нет.

– А затем случай в «ДжанглРамбл», – говорит Сет.

– А?

– Он под «Одеялом». Наверное, им за это хорошо заплатили.

– Не-а. Их генеральный директор дочь Машина Вама.

Настоящее имя президента Машиго Амале, и она имеет репутацию человека, избавляющегося от неудобных людей, отсюда и псевдоним. «Umshini Wami» – единственная песня сопротивления апартеиду, оставшаяся еще надолго после окончания борьбы. В свободном переводе, она означает «моя машина»: песня о бойце, поющем о своем автомате.

– Но, серьезно, в том парке развлечений давно назревал инцидент. Я хочу сказать, прыгающие дети и роботизированные дикие животные… Что же могло пойти не так?

Кейт вздрагивает. Она видела рекламу, в которой, как дети, так и взрослые, засовывали головы в пасть льва, как раньше делали укротители львов в цирках. Катались на крокодилах по реке. Обматывали удавов вокруг шеи.

– Там всегда много детей. Я не хочу знать.

– А я хочу, – говорит Кеке.

– Тогда тебе придется взломать «Одеяло».

– Где эти талантливые хактивисты, когда они нужны? – спрашивает Кейт, но, когда видит, как Кеке закатывает глаза, жалеет о свой шутке. В последнее время, она даже не спрашивает ее, как там Марко. Или где он и верит ли она, что тот вернется.

Сет пытается заполнить неловкую паузу.

– Ну, они закрыли парк до дальнейших распоряжений. До завершения расследования и все такое. Уверен, правительство назначит для расследования «целевую группу».

– Ха.

– Итак… мы надеемся, что все эти глюки совпадения? – спрашивает Кеке.

– Совпадений не бывает, – одновременно отвечают Кейт и Сет.

– Если посмотреть на общий знаменатель, – Сет достает из кухонного шкафа бокалы и наливает им виски. – Тогда можно увидеть, почему это реальная проблема.

– И какой он? Общий знаменатель?

– Во-первых, местность.

Он вызывает на своем «Скрайбе» проекцию карты Южной Африки, красные точки высыпают, как оспа. Очевидно, что Йоханнесбург в центре шторма.

– Святое дерьмо, – произносит Кеке.

– И, что больше всего тревожит…

– Оно расползается, – шепчет Кейт. Все больше и больше флажков появляются на границе торнадо. По ее спине желтым зигзагом проносится страх.

– Да, но я собирался сказать не это.

– Что происходит? В чем причина?

– Та женщина, которую убили в «Бент», – говорит Сет, – та рука… принадлежала портье-боту в отеле.

Кейт снова видит, как все происходило. Обезумевшие глаза женщины и ее открытый рот, когда создание вцепилось в ее ногу. Портье-боты известны своей силой, они такими сделаны, чтобы с легкостью выполнять свою работу.

Дыхание Кеке вырывается испуганным шепотом.

– Это искусственный интеллект.

Эксперты предупреждали нас не одно десятилетие.

«Поработи ИИ (прим.: искусственный интеллект) до того, как оно поработит нас».

Им рассказывали об опасности использования искусственного интеллекта без чувства меры и уважения столько, сколько они себя помнят. Не изворотливые обитатели окраин или же городские отсоединившиеся, а самые уважаемые люди в этой сфере. Графика самообновляется, и, как мексиканская волна, поднимается новая волна флажков.

Глава 9

Драконья чешуя

Центр города

Йоханнесбург, 2036

Сильвер выпроваживают из клиники. Она надевает маску обратно и приспосабливается к дыханию через вызывающий клаустрофобию фильтр надо ртом. Пальто ощущается тяжелым на ее плечах. Ей стоило знать, что Темный Док не поможет ей без согласия Кейт. Его считают передовым специалистом-биотехнологом и отступником, нарушающим всевозможные правила, но Сильвер видит, что он такой же как все: овца, блеющая те же самые бл*дские ноты, что и другие. Почему у тупых людишек один мозг на всех? Ее это так бесит. Почему ей уже не может быть восемнадцать?

Она еще сильнее злится из-за слез, из-за которых блестят ее глаза.

«Держи марку, Сильвер».

– Эй, – произносит драконья чешуя.

Он горячий и похож на плохого парня.

Девчонка снова сдвигает маску на бок.

– Чего тебе?

От него веет грязным сексом. Она чувствует, как ее тело покалывает от возбуждения.

Он перемещается, чтобы открыть дверцу такси, но останавливается, будто ему в голову только пришла некая мысль.

– Не хочешь прогуляться?

Опасность скользит по ее шее.

– Мне нельзя, – отвечает она.

– Почему? – он смеется. – Комендантский час?

Мужчина открывает дверцу.

– Нет, – лжет она. – Просто мне нужно идти.

– Я отвезу тебя, – говорит он, так что она садится обратно. – Я отвезу тебя, куда хочешь.

Глава 10

В «ЛЕД»

12 годами ранее

«ЛЕД». Йоханнесбург, 2024

Ворота, дрогнув, отворяются, и оттуда выезжает темно-синий фургон, его шины шелестят по асфальту. Охранник машет им ладонью, когда они проезжают мимо. Гладкий автомобиль поворачивает вокруг обширного здания и проезжает через турникет к платформе сзади здания. На платформе они поднимаются на пятый этаж. Как только двигатель выключается, детектив Рамфеле поворачивает голову, чтобы проверить Зака.

– Я все еще здесь, – отвечает Зак. – Вы ждете, что я исчезну?

Рамфеле фыркает.

– Я видел запись. Знаю, на что ты способен. Не понимаю как, но я видел это, и не выпущу тебя из виду.

Конечно, Рамфеле этого не понимает. У него нет нейронных способностей. Он все еще на сто процентов биологический организм, насколько Зак может судить. Это все равно, что ожидать от золотой рыбки, чтобы она мыслила вне аквариума.

Зак вытирает пот с ладоней. Этот арест рисковое предприятие, тревога мешает ему привычно хладнокровно мыслить. Рамфеле, похоже, вцепился в него не на шутку. Дикая собака, получившая кость. Тревога не дает Заку покоя, требует, чтобы он сбежал. Многое зависит от успешного завершения его миссии. Миссия теперь находится под угрозой.

Мужчина смотрит вперед через супертонированные окна, в его голове проносится сотня мыслей.

– Где мы?

– Скоро увидишь.

– Вы меня помариновать хотите, – говорит Зак.

В центре по борьбе с преступностью держат, пока ждешь суда.

– Тебе повезет, – произносит детектив.

– Повезет, что мне придется здесь торчать?

– Повезет, что тебя будут судить.

– Так значит, Нэш была права, – говорит Зак, скорее для себя, чем для копа.

– Хелена Нэш была убийцей детей.

– Она не была убийцей, вы бы это знали, если бы хорошо выполнили свою работу и не устраивали вместо суда еб*ный фарс.

Рамфеле издает ворчание.

– Это был суд, которого она заслужила, – говорит детектив. – И ты…

Двери отпираются после обязательного двухминутного карантина. Коп поднимает свой «Тайл»: там полицейская фотография Зака спереди и по центру. Рядом с фотографией находятся 3D иконки для различных папок. Насколько он может судить, для каждого из его умерших клиентов своя. Рамфеле смахивает вверх, чтобы показать бескрайность файлов. Сотня, две сотни? Все мертвы.

– Ты тоже получишь тот суд, который заслужил.

Глава 11

Рептилья подозрительность

Рамфеле толкает Зака в поясницу, вынуждая его идти вперед. Это интимный жест. Вход на объект на этом этаже скромный – всего лишь громадные черные ворота, которые автоматически открываются после глухого гудка из прилегающего поста охраны. Рамфеле ведет его по коридору к стойке регистрации из потертого дерева, разрисованную чернилами и щербатую – пережиток прошедшей эпохи. Шариковых ручек больше нет, силиконовые стилусы менее опасны, чем острый кончик ручки.

Не выпуская Зака из поля зрения ни на секунду, детектив расписывается на нескольких гололистах и ставит на них дату. Скучающий регистратор позевывает.

Надзирателем, занимающимся приемом, сегодня служит женщина ростом выше Зака и вдвое его крупнее. Форма пудрово-синяя с треугольным вырезом. Ее взгляд пересекается с его и больше не отпускает.

– Так это он, – говорит она, проводя кончиком языка по нижней губе. На ее нашивке написано «Надзиратель Бернард».

– Ага, – отвечает Рамфеле. – Вы готовы к нему?

– О, да.

Она наклоняет голову, будто хочет хорошенько рассмотреть Зака. В ее взгляде есть что-то холодное, что-то жесткое и неприятное, будто ее зрачки – это острия чего-то острого: кухонных ножей или, что более подходит их окружению, ледяных пиков.

– О, да, – снова произносит Бернард.

Зак представляет, как она похрустывает костяшками, готовясь пустить их в ход, даже, если у нее полно других дел. У нее мощные икры, и Зак догадывается, что она сопровождает заключенных. Бернард забирает у детектива пластиковый конверт, а затем поворачивается и прижимает подушечку пальца к биометрической панели. Над дверью загорается стрелка.

– Я позвоню, чтобы узнать детали для суда, – сообщает детектив.

– Позвоните, – произносит Бернард.

Рамфеле смотрит, как металлическая дверь, а затем и стеклянная перегородка (двойной проем) скользят в стороны, и надзирательница с Заком исчезают в лифте.

У надзирательницы Бернард мелкие кудри, которые она укрощает гелем. Ее голова – это армейские казармы, переполненные металлическими булавками. Она носит чокер с шипами, который напоминает Заку собачий ошейник. Мужчина смотрит на ее шею, когда она отворачивается от него, чтобы выбрать этаж. Кожа липкая и слишком белая. Наркоманка под SPF100? Или это из-за того, что она проводит свою жизнь в тюрьме? Он предполагает, что второе. Эта работа наградила ее рептильей подозрительностью.

Зак глубоко дышит через нос. Как долго он пробудет здесь? Пока не назначат дату слушания. Когда они решат что? Кто знает.

Надзирательница пристально смотрит на него.

– Проблемы?

Он поднимает свои руки в наручниках.

– И не одна.

Крайне важно расположить к себе надзирательницу. Зак благодарит свои счастливые звезды за то, что он довольно хорош собой, а она женщина. Гарантий не бывает, но это уже хорошее начало.

Они с жужжанием проходят через металлические ворота.

Кристин Бернард забирает со стойки тюремную форму Зака с логотипом «ЛЕД», и они идут по коридору, истоптанному тысячами не желающих идти ног перед ним. Дверь в его камеру автоматически открывается, и Зак проводит оценку того, где он будет спать в ближайшем будущем: железная койка, заляпанный матрас, собачьи одеяла, голые стены. Он задается вопросом, является ли отсутствие предметов искусства, цвета и естественного освещения в тюрьмах целенаправленной или случайной стратегией, чтобы поработить умы так же, как и тела. Бернард заслоняет свет из коридора.

Зак поворачивается к ней, и она бросает ему его форму; он ловит у груди оранжевый комбинезон и гадает, как много неудачников носили эту самую одежду перед ним.

– Раздевайся, – приказывает она.

Он ожидает, что женщина уйдет, но она стоит там, наблюдая за ним.

Мужчина начинает с галстука: развязывает голубой шелк и перекидывает его через спинку стула, а затем расстегивает свою рубашку с белым воротником, пуговица за пуговицей. Бернард похлопывает дубинкой по своей ладони, подобно ритму метронома. У нее шероховатая ручка для лучшей хватки и выдвигаемый, телескопический стержень, сорок сантиметров крепкой стали для дополнительной силы удара.

Зак расстегивает пояс, снимает штаны и тянется за комбинезоном.

– Все, – приказывает надзирательница. Она пожирает его глазами.

Мужчина колеблется. Он не хочет носить тюремные трусы и, определенно, не хочет быть полностью голым перед Бернард. Не потому, что возражает быть голым, обычно он фанат наготы, а потому что это даст ей слишком много власти и слишком быстро.

Она видит его колебания, и на ее лице появляется жесткое выражение. Она сжимает пальцы вокруг твердой стали.

– Все.

Глава 12

Даже мой тостер обладает интеллектом

Двенадцать лет спустя

Квартира Сета. Йоханнесубрг, 2036

Сет настраивает свой «Скрайб», чтобы он проектировал текущие новости на большую белую стену рядом с тем местом, где они стоят. «Эхо. новости» показывают в замедленной съемке, как происходила авария с участием «гиперпетли».

– Звук, – произносит он, и в комнате голос журналиста становится громче.

– Всего пару часов назад мы сообщали, что эти инциденты не связаны. Ничто не связывало аварию на «Лупе» с убийством в отеле «Бент». Однако после обращения за консультацией к ряду экспертов…

– Мы обратились к вам, – произносит мужчина с галстуком-бабочкой в горошек. Его волнистые волосы и эксцентричный наряд делают его похожим на Эйнштейна в стиле Энди Уорхола.

– Извините, – произносит журналист. – Доктор Кирк позвонил нам с этой информацией.

Доктор Кирк сидит за столом, переплетя пальцы. Он поигрывает большими и кивает, принимая извинения журналиста. Кейт приходит в голову мысль, что доктору все равно, кто кому позвонил, но частью его работы является заботиться о фактах. Его покерная кепка – ярко-зеленый козырек с открытым верхом – отбрасывает изумрудный свет на его лицо, отчего Кейт вспоминает Волшебника страны Оз и Железного человека, который хотел обрести сердце.

– После разговора с доктором Кирк, мы изменили свое мнение.

Лента «Эхо. новостей» оживает и кружит по комнате, как в видеоигре восьмидесятых «Снаф» – бесконечная розовая змея, показывающая число погибших. Цифры продолжают менять цвета.

Подтвержденные жертвы

«Гиперпетля»: 612

Спутниковый отдел «Бильхен» (Сэндтон): 82

Угольный завод: 39

«Принтадринк»: 14

«Джангл Рамбл»: 3

Отель «Бент»: 1

Студия прямого эфира (Дроид Шеф): 1