Текст книги "Что мы натворили (ЛП)"

Автор книги: Дж. Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Дитя «Генезиса»

Они спешат в темноту комнаты безопасности. Солан закрывает за ними дверь и прижимается к ней спиной. Бернард тоже налегает на нее весом. Она не может запереть дверь без электричества, но тяжелая стальная дверь все равно предлагает защиту.

– Все на пол, – говорит она, и они подчиняются. Кейт толкает Сильвер на пол и закрывает ее своим телом.

Вспыхивает ослепительный свет и раздается взрыв.

Здание сотрясается.

– Что это, бл*ть, было? – спрашивает Сет, не желая знать ответ.

***

На них сыплются обломки. Кейт отпускает Сильвер. Дверь в комнату безопасности распахивается, позволяя им в полумраке увидеть, что главная дверь слетела с петель. Щепки от взорванной мебели падают на пол. Варвары мертвы, но Кейт знает, что придут другие.

Сет с Мэлли выглядят несчастными.

– Побежали, – предлагает Кеке.

– Нет, – отвечает Солан. – Сюда идут сотни. Мы не успеем вовремя.

Кейт вдыхает тяжелый черный воздух. Дым жжет ей глаза.

Слышится царапающий звук, затем загорается искра, и доносится запах фосфора и хлората, когда Солан зажигает спичку, а затем свечу.

***

– Выслушайте меня очень внимательно, – говорит Зак. Он привлек всеобщее внимание. – Есть лишь один способ выбраться отсюда, нам нужно поторопиться.

Кейт бросает взгляд на разрушенную дверь и на мертвые тела снаружи, покрытые кровью и пеплом.

– Кейт, Сильвер, вы единственные знаете, как это сделать.

– Нет, я не знаю, – говорит Кейт. – Я понятия не имею.

– Знаете, так как только что сделали это. Вы вдвоем сбежали из «Меззанина», что намного сложнее, чем это. Это был важный опыт, и вы справились.

– Очки опыта, – произносит Сильвер.

– Именно, – говорит Зак. – И теперь вы готовы.

Кеке касается своей перевязанной головы и морщится.

– Готовы к чему?

– К следующему уровню, – говорит Солан.

Кейт в недоумении.

– Я не понимаю. Это настоящая жизнь, а не погружение. Следующего уровня нет. Только если ты не имеешь в виду, что…

Зак заглядывает ей в глаза, и Кейт понимает, что не может отвести взгляд. Фиолетовая липучка.

– Только если ты не имеешь в виду смерть, – говорит Кейт.

Зак не разрывает зрительный контакт.

– Думай об этом, как о возвышении.

Кейт чувствует, будто ее голова готова взорваться сотнями оттенков неонового.

– Ты только что сказал, то, что мне показалось?

– У нас мало времени, – говорит Солан, ее щеки горят огнем. – Мы должны сделать это сейчас. Другие близко.

– В тот день в «Гордане», когда я сказал, что должен тебе кое-что рассказать. Тогда было не время и не место, потому что ты не была готова это услышать.

– Зак живет лишь ради тебя, из-за тебя, – говорит Солан. – Ты думаешь, что это совпадение, что он работал с Кеке над тем судом?

Она обводит рукой комнату.

– Думаешь, что-либо из этого совпадение?

– Пророчество, – говорит Кеке.

Солан кивает.

– Да.

– То пророчество было о Мэлли, – говорит Кейт. – Дитя «Генезиса» приведет нас к краю. Мэлли – дитя «Генезиса».

– Ты в этом уверена? – спрашивает матриарх.

– Конечно, уверена. Ты сама мне так говорила.

– Ты слышала то, что хотела слышать. Ты считала Мэлли сильным ребенком, но Сильвер сильнее. Ты видела ее суперспособности. Сильвер всегда была тем ребенком.

Кейт вспоминает капсулу Сильвер в «Атриуме». «ДГ» гласила гравировка. Кейт знает, что Сильвер всегда чем-то отличалась, знает глубоко внутри, что то, что говорит Солан – правда.

«Ее невозможно убить», ― сказал парень в «Атриуме». Призрак. Дитя «Генезиса».

– Но что это значит?

– Что это значит? – спрашивает Солан. – Это значит, что, когда Сильвер исполнится шестнадцать, настанет конец всего.

– Мне исполнится шестнадцать через пару часов, – говорит Сильвер.

– Поэтому я и создала «Меззанин», – говорит Солан.

Кейт взбешена.

– Мне было нужно, чтобы вы вытащили Зака из «СкайРест», чтобы у вас обеих стояло «кружево», чтобы вы поняли, что мы вам скажем. Ты бы никогда не согласилась освободить Зака, как и установить нейронное «кружево», если бы я не заставила тебя, заточив Сильвер в ловушку в «Меззанин».

– «Заставила меня»? – спрашивает Кей, пока ярость прожигает дыру в ее внутренностях. – Я чуть не умерла в «СкайРест». Меня чуть не разорвали на части. Мне провели операцию на мозге без анестезии. Мне пришлось убить свою дочь. Ты хоть представляешь…

– Мне жаль. Хотела бы я, чтобы для вас обеих все прошло гладко.

– Тебе жаль? – спрашивает Кейт.

– Мутация V1R1S, – говорит Кеке, глядя на Солан, на нее начинает нисходить понимание, – это тоже твоих рук дело.

– Мне помогли, – говорит Солан, глядя на Темного Дока, на лице которого залегают тени, которых там раньше никогда не было. Бернард стоит на страже у дверей.

– Ублюдки, – выкрикивает Кеке. – Солан. Зак. Морган. Вы все в этом замешаны.

Гнев Кейт нарастает, руки сжимаются в кулаки.

Сет кашляет и выплевывает кровь на пол.

– И вы позволили Арро верить, что это она стала причиной восстания, когда она всего лишь пыталась сделать мир лучше. Вы позволили ей выйти отсюда и стать объектом мести за то, чего она не делала.

– Не переживай об Арронакс, – говорит Солан. – Мы о ней позаботились.

– Это уж точно.

Свет свечи мерцает в глазах Сета.

***

Кейт смотрит на Моргана и вспоминает, что делила с ним постель, какой раскованной она была. Ей дурно от такого предательства. Как она могла позволить этому снова случиться с ней? Она доверилась, и ее снова предали. Она вспоминает о Мармеладе Джеймсе и ей хочется кричать и рвать на себе волосы. Ей хочется избить их всех. Ей хочется убежать из этой комнаты, в которой щупальца клаустрофобии тянутся к ней, чтобы задушить.

– Ты сказал, что отправил Сильвер домой.

– Я знаю, что это тяжело услышать, Кейт, – говорит Морган, – но мы сделали это ради тебя.

Глава 99

Худший в мире свидетель Иеговы

Слишком много недосказанного витает вокруг Кейт, она не может понять, что происходит, что происходит на самом деле. Не то, во что люди хотят, чтобы она поверила, не то, во что легко поверить, а что истинно. Как все это складывается в единую картину? Предательство ощущается горечью на кончике ее языка с привкусом цианида, все равно, что жевать яблочную семечку. Очень похоже.

– И как нам отсюда выбраться? – спрашивает Кеке.

– Они хотят, чтобы мы убили себя, – говорит Кейт. – Так же, как мы «всплыли» из «Меззанина».

– Кажется немного нелогичным, – говорит Сет, кашляя. – Мы пытаемся здесь выжить, если вы забыли.

Кейт видит, что ему все сложнее и сложнее дышать.

– После всего, через что мы прошли! – Кейт меряет комнату шагами. – Ван Дер Хивер, Маутон, Джексон, Люмин. Мы боролись, чтобы выжить, боролись за жизни детей. После всего этого вы хотите, чтобы мы убили себя.

– Не думайте об этом, как о самоубийстве, – говорит Зак.

– Ха, – произносит Сет. – Я знаю, куда все идет. Вот пистолет! Но не думайте о нем, как о пистолете. Вот нож! Но не думайте о нем, как о ноже. Сила позитивного мышления, так?

Зак качает головой.

– Все те люди, которым я помог…

– Убил, – поправляет Кеке. – Все те люди, которых ты убил.

– Я спас их.

– Спас их? Так это теперь называется?

– Рамфеле не сказал тебе, что все они хотели умереть.

– Так… ты теперь ангел милосердия.

– Они все страдали. Я лишь познакомил их с истиной.

– И с какой же?

– Что они могут покинуть эту реальность ради другой, лучшей. Что они могут отправиться в более широкую реальность над этим миром.

– О, Боже мой, – говорит Кеке. – Серьезно? Покинуть эту реальность ради реальности получше? Ты еб?ный евангелист? Ты хочешь сказать нам, что теперь ты худший в мире свидетель Иеговы?

– Лучший свидетель Иеговы, – говорит Кейт.

– Что?

– Ну, он бы был лучшим в мире свидетелем Иеговы, разве нет? Когда до такого дошел?

– Я знаю, что это сложная концепция, не укладывающаяся в ваших умах, – говорит Зак.

– Это преуменьшение, – говорит Кеке.

Кейт прикладывает теплую ладонь ко лбу, словно это поможет ей понять.

– Ты хочешь сказать… что Небеса существуют?

– Нет, – говорит Зак. – Нет, если твое понятие о Небесах включает поднятие в реальный мир.

– Бл*ть.

Сет чешет костяшками голову.

– Я не прошу вас убить себя, – говорит Зак.

– Правда? – спрашивает Кеке. – А нам кажется, что просишь.

– Я имею в виду, что это исходит не от меня. Послание.

– Тогда от кого? – спрашивает Кейт. – Кто тебя прислал?

Глаза Зака загораются.

– Ты.

Глава 100

Такова на вкус «Кул-Эйд»

– Чушь, – говорит Кейт. – Думаю, я бы это запомнила.

– Ты здесь не можешь этого помнить.

– Помнить здесь?

– Здесь мы на разных уровнях сознания. Думай об этом… думай о месте, в которое отправляешься… как о будущем.

– Ох*еть. Так мы теперь путешествуем во времени.

– Не совсем.

– Что ж, какое облегчение, – огрызается Кеке.

– Скажу так, – говорит Зак. – Будущее уже произошло.

Кейт садится и сильно щиплет бедро. Больно.

– Так значит… – говорит она медленно и четко, глядя на Зака, – ты утверждаешь, что я прислала тебя из будущего.

– Нет, но, вероятно, так тебе будет проще всего это понять.

Вдалеке раздаются крики. Новые варвары входят в здание. Все больше апока-пиратов пытаются проникнуть внутрь.

– Я пытаюсь объяснить это тебе самым простым и быстрым способом, так как, чтобы это сработало, мы должны сделать это прямо сейчас. Но я знаю, что вы этого не сделаете, если не поймете, что на кону.

– Тогда расскажи мне. Расскажи по-простому.

Взгляды Зака и Кейт встречаются.

– Мне нужно, чтобы ты сохраняла непредвзятость.

Дыхание Сета ухудшается. Он бьет себя по груди, пытаясь прочистить дыхательные пути, но от этого лишь сильнее кашляет. Сейчас с его платка капает кровь.

– Боже. Просто скажи, – говорит Кеке.

Зак втягивает воздух. Очевидно, что он морально готовится к тому, что собирается сказать.

– Вы когда-нибудь задумывались, как мне удалось стереть себя с записи с камер видеонаблюдения на угольном заводе?

– Конечно, задумывались, – говорит Кеке. – Не только с записи, но и из памяти людей тоже. Я опросила каждого присяжного, с которым мы работали, и никто не помнил, чтобы ты присутствовал на суде над Ланди.

– Это невозможно, – говорит Кейт.

– Не невозможно, – говорит Зак. – Мы всегда это делали.

– Делали что?

– Перепрограммировали мысли. Изменяли воспоминания. Сглаживали кое-какие моменты.

– О чем ты, бл*ть?

– Ты уверена, что не знаешь? – спрашивает Зак. – Так как я думаю, что глубоко внутри, ты знаешь.

– Я ничего не знаю, – говорит Кейт. – Скажи мне, что происходит.

Зак прочищает горло, складывает пальцы домиком.

– Это симуляция.

Кейт моргает. Она не понимает.

– Что симуляция? Эта комната? Этот день?

– Он имеет в виду все, – говорит Кеке. – Все и есть симуляция. Он имеет в виду, что наши жизни были симуляцией.

– Есть симуляция, – поправляет Зак.

– Заткнись, – говорит Кейт.

– Я знаю, что это тяжело услышать, очень тяжело, но клянусь, что это правда.

Кейт пялится на него. Она начинала верить в часть того, о чем он говорил, но сейчас мужик зашел слишком далеко. Он заблуждается и опасен, ему самое место в Крим-колонии. Зачем, бл*ть, она рисковала жизнью, чтобы помочь ему сбежать?

– Поэтому появилась суицидальная болезнь, – говорит Зак. – Поэтому все больше и больше людей здесь кончают жизнь самоубийством. Не потому, что суицидники, а потому, что узнают правду – что нужно умереть в этой симуляции, чтобы вернуться в реальный мир.

– Воу, – произносит Кеке. – Иди домой, Гердлер, ты пьян.

– Это ожидаемо, конечно же. Что вы будете скептически настроены, – говорит он.

Кеке смеется.

– Сеть знает, что я люблю хороший мозготрах, Закери Гердлер, но ты зашел слишком далеко.

Кейт вообще не считает это забавным.

– Ладно, я не могу, – говорит она. – Я сдаюсь. Я больше этого не вынесу.

Сет кашляет.

– Это не невозможно.

– Что? – Кейт резко разворачивается, чтобы посмотреть на него.

– То, что он говорит. Это хорошо подкрепленная теория. С научной точки зрения, шансы на то, что этот мир – симуляция, намного выше, чем на то, что не симуляция.

– Только не ты тоже, – говорит Кейт. – Мистер-никогда-не-пейте-Кул-Эйд. У меня для тебя новости. Это «Кул-Эйд». Именно таков на вкус еб*ный культовый «Кул-Эйд».

– Нет, – говорит Сет. – Кейт. Я знаю, что ты не хочешь этого услышать, но математически это имеет смысл. Вероятность того, что мы живем не в симуляции, очень мала.

– Заткнись, – говорит Кеке, хлопая огромными глазами.

– Но я чувствую, что реальна, – говорит Кейт. – Глубоко внутри я знаю, что реальна. Ничто из того, что ты скажешь, этого не изменит.

Зак мягок с ней.

– Ты чувствуешь себя реальной, потому что тебя запрограммировали так себя чувствовать. Как робосапиенсов запрограммировали чувствовать себя людьми, и они чувствуют, так как не знают другого. Поэтому тебе так сложно примириться с этим знанием. Ты никогда не должна была услышать правду. Тебя создали для функционирования по правилам игры, а не для того, чтобы разрушать их. Это естественно, что ты не можешь мыслить вне рамок.

Быть запертой в невидимой коробке все равно, что быть запертой в коробке.

– Но нейронное «кружево» расширяет твое сознание, – говорит Солан. – Ты прежде не могла видеть истину, но теперь можешь, если решишь ее увидеть.

– Кварки, – бормочет Сет.

– Что теперь? – спрашивает Кеке.

– Кварки. Правила, управляющие поведением субатомных частиц, почти идентичны компьютерным кодам, которые исправляют ошибки при манипулировании данными на компьютерах, ― когда Кейт смотрит на него, не понимая, он говорит: – По сути, похоже на то, что частицы управляются компьютерными кодами. Вселенная – это математика. Все это может указывать лишь на одну вещь – что она спроектирована. Ты же знаешь про соотношение Фибоначчи, Кейт. Мы говорили о нем в день, когда снова встретились.

– Я помню, – говорит она.

– Оно применимо ко многим космическим аспектам, и это лишь начало. Константы, существующие в природе, такие как величины физических сил – имеют значения, которые словно довели до совершенства. Даже малейшее изменение приведет к тому, что атомы станут нестабильны. Планеты сойдут со своих орбит. Есть лишь одно возможное объяснение. Вселенная – эта Вселенная, по крайней мере, была создана.

Кейт не хочет соглашаться с тем, что говорит ее брат. Слишком сумасшедшая, конспирологическая теория. Конспирология всех конспирологий.

– Посмотри на гиперреальность, которую достигли в играх, в которые Сильвер играет в «Атриуме». Наши технологии все еще не на высоте, но придет время, когда будет возможно создать нечто похожее на нашу Вселенную – что позволит нам поиграть в Бога. Тогда будет логичным предположить, что цивилизация на один уровень выше нас с продвинутыми компьютерными технологиями сделала то же самое, и что их работа – причина, по которой мы с тобой живем и дышим.

– Из всех людей ты, – говорит Кейт Сету. Гениальному циничному Сет. – Как ты можешь в это верить?

– Дело не в вере, Кейт. Это математика. Я не единственный, кто в это верит. Бустрем. Мински. Маск. Они все говорят одно и то же. Нельзя не соглашаться с наукой. Это не просто правдоподобно… это единственное объяснение. Если ты присмотришься повнимательнее, некоторые могут сказать слишком внимательно, на молекулярном уровне, ты увидишь, что картинку можно увеличивать лишь до тех пор, пока она не станет размытой. Нечеткой.

– Будто состоит из пикселей? – спрашивает Кейт.

– Именно, – отвечает Сет. – Посмотри достаточно пристально, и поймешь, что все состоит из еб*ных пикселей.

Глава 101

Киберкосмическая пыль

– Помните все те времена, когда вы гадали, и это все? – спрашивает Зак. – Знаете то чувство? Ощущение уверенности, что в этой жизни чего-то не хватает? Что ж, теперь вы знаете, почему. Потому что интуитивно, вы всегда знали, что это не все. Кейт, ты всегда это знала.

Кейт понимает, что это правда – черная дыра была с ней всегда. Зияла всю ее жизнь, несмотря на то, что она нашла своего потерянного близнеца, несмотря на то, что воссоединилась со своими биологическими родителями, несмотря на то, что сама родила ребенка и получила дар в виде Мэлли. Темный вакуум преследует ее, сколько она себя помнит.

Сет трет лицо.

– Я тоже это чувствую.

– Есть и другие подсказки, – говорит Зак. – Подсказки, которых вы до этого момента не замечали. До того, как установили «кружево».

– Например? – спрашивает Кейт.

– Твоя синестезия. Твои цифры и цвета, фигуры и запахи. Это отголоски реального мира.

Кейт снова вспоминает капсулу Сильвер и вспоминает слоган, написанный фиолетовым на стене.

«Как мы творим, так, вероятно, создали и нас».

Кейт смотрит на Сильвер.

– Игра, в которую ты играешь. Ты создаешь симуляции.

Сильвер кивает.

– Симуляции, как эта.

Девочка снова кивает.

– Это называется сотворение. Важна красота и посыл, как в искусстве. Игроки вместе создают миры, в которых играют.

– Так ты понимаешь, о чем они говорят.

– Да, – отвечает Сильвер.

– Сильвер поведет тебя, – говорит Солан. – Она была рождена для этого.

***

Хаос приближается. Скоро они будут здесь, и все будет кончено в любом случае. Даже, если ничто из того, что говорит Зак, не является правдой, быстрый, безболезненный суицид здесь лучше, чем, когда тебя убивает кровожадная толпа дикарей. Кто знает, что они с ней сделают, что сделают с Сильвер?

Игроки вместе создают миры, в которых играют.

Новое знание сияет, как луч света, в голове Кейт. Она начинает понимать. Первоначальные мысли новых концепций начинают зарождаться в ее голове. Вещи становятся очевидными, когда раньше их затмевала ежедневная драма в ее жизни. Мысль об обмане не дает Кейт покоя. Разве не приходила ей в голову эта мысль сотни раз? Что ее жизнь – это некий жестокий ложный замкнутый круг? Жжено-оранжевое дежавю.

Та же сама история, рассказанная по кругу, параллели с небольшими изменениями – злой доктор Ван Дер Хивер, злой лидер культа Люмин. Кейт с Сетом похитили малышами, Мэлли с Сильвер похищали, когда они были малы. Кейт сломала руку – ту же руку – неоднократно. Вырезала чип из своей головы в 2021, разрезала себе голову, чтобы установить «кружево» в 2034. Спасла Сильвер от «Воскресителей», из «Меззанин». Мэлли полюбил своего щенка-робота, влюбился в Вегу. Кейт предал Джеймс, Кейт предал Морган. Кейт отрезала палец Джеймсу, Люмин отрезал палец Сильвер. А теперь, глядя на Зака, знакомого незнакомца, она не может избавиться от мысли, что это уже было.

«Ты всегда это знала».

В голове Кейт дует бриз из горячих искр. Сказки тоже теперь обрели смысл. Вот, что пыталось донести до нее ее подсознание, когда ей только установили «кружево» и погрузили в «Меззанин». Кто бы ни создал эту симуляцию, он игрался с историями из классических сказок. Гензелем и Гретель, конечно же, были Кейт и Сет, похищенные детьми. После была сказка «Крысолов» – внешне благодушный Мейстр Люмин и его охотники на крыс, увозящие детей. Сегодняшние сказки «Белоснежка» и «Спящая красавица» – Сильвер, обладающая фарфоровой кожей и находящаяся под заклятием Солан, спящая и дожидающаяся, когда ее вернут к жизни. Кейт в розовом лабиринте, Кейт в лабиринте. Похищение, гипноз, яд, розы, шипы, спасение, освобождение, повторное пробуждение. Она это все знает. По сути, она всегда знала этот сценарий.

Как мы творим, так, вероятно, создали и нас.

– Миру этой симуляции приходит конец, – говорит Зак. – Скоро от него останется лишь киберкосмическая пыль. Симуляция имеет конечную дату.

Солан делает шаг вперед.

– Этого не понимал Люмин. Он думал, что, если убьет дитя «Генезиса», он спасет мир, но этот мир нельзя спасти. Тот факт, что конец симуляции приходится на шестнадцатый день рождения Сильвер, очень символичен. Ничто и никто в этой симуляции не может этого изменить. Конечно, Люмин страдает комплексом Бога и не прислушивается к голосу разума. Он верит в собственную интерпретацию пророчества, в то, что сможет повлиять на алгоритм, если убьет Мэлли. Он думает, что спасает мир.

– Ты общаешься с Люмином? – спрашивает Кейт.

– Я такого не говорила.

– Он где-то поблизости?

– Можно и так сказать.

Глаза Солан говорят: «Мы не видели его труп».

– Этот мужчина причинил мне столько головной боли.

– Он почти провалил миссию, когда устроил мой арест, – говорит Зак. – Двенадцать лет промывки мозгов в «СкайРест» не были частью плана.

– Люмин устроил твой арест?

– Косвенно, да. Кеке заключила ту сделку с Рамфеле, чтобы избежать ареста, иметь возможность найти близнецов и быть с Марко, когда он умирал. Обе эти ситуации спровоцировали «Воскресители», что ведет к Люмину.

– Но почему ты просто не мог… написать из «СкайРест»? – спрашивает Кейт.

– Мы можем влиять на психику, – говорит Зак. – А взлом подземной исправительной колонии строгого режима – это совсем другое. Я не ожидал, что меня приговорят, но, когда меня это произошло, подумал, что у меня есть время составить план. Затем они накачали меня наркотиками и стерли мне память прежде, чем я составил план побега. Я забыл, кто я есть, пока был там. Забыл о плане. Забыл обо всем.

– Но все сработало, – говорит Солан. – Я знала, что сработает. Иногда мы должны довериться происходящему. На самом деле это было довольно непросто. Устроить тебе побег из «СкайРест» было идеальным квалификационным заданием для Кейт.

– Легко сказать, – говорит Зак. – Это не тебе высосали весь мозг из головы.

– Тебе нужно было заработать немного Очков страдания, – говорит Солан. – Твои были очень низки.

– Очки страдания – это как карма, – говорит Сильвер Кейт. – Их нужно определенное количество, чтобы подняться на новый уровень.

Чертовски уверена, что мы все прошли квалификацию, думает Кейт, глядя на людей, которых любит. Сет кашляет кровью, у Кеке резаная рана на спине, у Мэлли болит сердце, Сильвер все еще приходит в себя после «Меззанин».

– Итак, дату окончания этой симуляции нельзя изменить, – говорит Зак. – Но создатель симуляции хочет, чтобы вы поднялись на новый уровень, прежде чем это произойдет.

Глава 102

Яд и кружево

Солан достает аккуратный металлический ящичек из своей белой наплечной сумки.

– Эта часть легкая, – говорит Зак. – К счастью. Вы пережили худшее.

Светло-голубой бриз облегчения.

Солан открывает кейс, являя виду аккуратный ряд из десяти узких канавок в том, что выглядит, как черное мыло. Три пусты, а в остальных покоятся семь инъекционных ручек. Они изготовлены из очень тонкого стекла и стали.

– Зачем новомодные технологии? – спрашивает Сет. – Если то, что вы говорите правда, тогда конечно же пуля в лоб решит все дела?

– Нет.

Зак забирает кейс у Солан и достает первую ручку.

– Смерти недостаточно, чтобы подняться на новый уровень. Люди думают, что просто могут убить себя, чтобы покинуть симуляцию – как делают в «Иден 7.0», но эта симуляция намного более сложна. Это не игра. Этой технологии на несколько сотен лет больше, чем этой реальности. Нельзя просто умереть. Нужно еще применить технологию. Вам нужно нейронное «кружево».

– Инъекционное «кружево»? – спрашивает Темный Док, изучая ручку, которую дает ему Зак.

– Не просто «кружево». Это идеальное сочетание яда и «кружева». Думай о побеге из этой симуляции, как о портале, который открывается всего на пару секунд. Ты можешь увидеть этот портал, лишь когда умираешь, и можешь пройти через него только, если у тебя есть «кружево». Это сложно.

Зак вручает каждому по ручке, кроме Солан.

– Ты не идешь? – спрашивает Бернард.

– Нет, – говорит Солан. – Я сделала работу, которую должна была сделать.

Кейт знает, что все не так просто. В комнате их восемь, а ручек только семь.

– Кем были другие трое?

– Одну дали Арронакс, – говорит Зак. – Одну послали Марко и одну твоей матери, но мы не знаем, дошли ли они до них и использовали ли они их вовремя.

Ее матери! Кейт представляет Энн в другом измерении, здоровую и не сидящую в инвалидном кресле.

Голоса приближаются.

– Поспешите, – торопит Солан.

Кейт стоит на воображаемом уступе. За ним ничего нет, кроме неба цвета водных лыж, перистых облаков, прохладного аромата цитруса. Открытое небо повсюду, воздух необычайно свеж. Она глубоко его вдыхает. Прыгнет ли она? Заставит ли своих детей прыгнуть? После всего, через что она прошла, чтобы спасти их, прыгнет ли она вместе с ними в забвение?

– Бл*ть, – произносит она.

Кеке смотрит на нее, округлив глаза.

– Можешь повторить?

– Что мы делаем?

– Мы поднимемся на новый уровень или умрем, пытаясь, – отвечает Сет.

– И для этого надо убить себя? – говорит Кейт. – Убить близнецов?

Она чувствует, будто все ее тело наполняется кислотой.

– Вы не можете, – говорит Кеке. – Ни за что.

Зак подходит к ней с ручками в кейсе.

– Это единственный путь.

Кейт делает движение, чтобы взять одну, но колеблется.

– Я не верю, что мы собираемся это сделать.

– А мы собираемся? – спрашивает Мэлли. Его глаза все еще опухшие.

– Боже, – произносит Кеке. – Ты действительно собираешься это сделать? Ты веришь, что это правда?

– Я не знаю, во что верю, – отвечает Кейт. – Я лишь знаю, что, если мы не прыгнем сейчас, скоро здесь будут те, кто подтолкнет нас. Я лучше прыгну сама.

– Я тоже, – соглашается Сильвер. – Не позволю тем людям прикоснуться ко мне.

– Я все равно умираю, – говорит Сет. – Я это чувствую. Я не переживу ночь.

– Ты этого не знаешь, – говорит Кеке.

– Знаю. Мои легкие превращаются в жидкость. Скоро я не смогу дышать и не хочу дожить до этого момента. Симуляция или нет, я воспользуюсь одной из тех ручек.

– Я тоже, – говорит Мэлли. – У меня не осталось ради чего жить.

– Боже, – произносит Кеке.

Кейт поворачивается к ней.

– Пошли с нами.

Кеке трясет головой.

– Мне это не нравится. Я скорее останусь и буду сражаться.

– Нас превосходят числом, – говорит Кейт. – Они ворвутся сюда в любую секунду. Меня почти… почти разорвала толпа в «СкайРест»… Я не позволю этому случиться снова, с тобой.

Кеке все еще колеблется. У нее нет нейронного «кружева», как у Кейт, так что она не может видеть вне рамок, не может видеть ростки истины, которые начинает замечать Кейт. Как Кейт убедить ее? Кеке никогда особо не испытывала страха, так что Кейт решает поменять подход.

– Это будет приключение, – говорит она. По большей части это ложь, так как она сама не знает, верит ли Заку. – Это будет лучшая бл*дская вещь, которая с нами только происходила.

Или это может быть простой суицид.

Кеке постукивает ногой, думает, скрестив руки. Слышен грохот у ближайшей двери.

– Это риск, я знаю, – говорит Кейт. – Это еб*ная метафизическая русская рулетка. Но, если отсюда есть выход, – она показывает рукой на близнецов, – я должна рискнуть. А я не хочу идти без тебя.

Когда Кейт представляет вращающееся дуло револьвера, покрытого звездной пылью, висящее в воздухе между ними, гремит реальный выстрел, затем еще, и перед ее глазами возникают жесткие, острые зигзаги, когда кто-то дико кричит от ужаса. Острые зубы. Слышится грохот и хрустальный звон, когда бьются окна. Похоже, дикари хотят еще одну жертву.

– Кеке, пожалуйста!

Рана на спине Кеке снова кровоточит.

– Ладно, – говорит Кеке. – Ладно. Я это сделаю.

Кейт задумывается, ощущая неоновый удар в живот, поступает ли правильно, убеждая свою лучшую подругу принять яд.

Глава 103

Прощальная вечеринка

Довольно просто самому вколоть себе содержимое ручки, но семья негласно решила уколоть друг друга. Они обнимаются, после Сет подходит к Мэлли, который, сжав челюсти, подставляет правое плечо, и Сет, бледный, как слоновая кость, вкалывает ему «кружево». Глаза Мэлли закатываются, и Сет осторожно опускает его на пол. В горле Кейт застревает рыдание. В глазах Сета тоже стоят слезы.

Кейт заглядывает в глаза Сильвер.

– Ты уверена, что хочешь этого?

– Да, – говорит она. – Да, мам.

Кейт очень крепко обнимает ее, берет ее лицо в свои руки и целует в щеку.

– Смелая девочка, – говорит она. – Ты всегда была смелой.

Кейт рыдает, впрыскивая содержимое ручки в руку Сильвер, и ловит дочь, когда та обмякает в ее руках. Кладет хрупкое тело рядом с телом Мэлли.

Морган машет Кейт на прощание и делает себе инъекцию, то же самое делает Бернард. Зак щупает пульс на их запястьях, чтобы убедиться, что их сердца остановились.

Кеке обнимает Кейт на прощание.

– Ты получила то, что хотела.

– Что?

– Прощальную вечеринку! Она идеальна. Только вот похоронного торта не хватает.

Кейт почти смеется.

– Как ты можешь шутить в такое время?

– О чем ты? – спрашивает Кеке. – Апокалипсис – это всегда самое лучшее время для шуток.

Привыкшая к уколам инсулина Кеке не вздрогнет, делая себе укол, но Сет забирает у нее ручку и крепко обнимает. Она обнимает его в ответ. Они все плачут.

Сет колеблется, прежде чем сделать ей укол.

– Кеке.

– Сет. Не надо ничего говорить.

– Я хочу сказать.

Шаги снаружи. Сначала до них доходит запах толпы – запахи злонамеренности, пота, крови и пороха проникает в комнату.

– У нас нет времени, – говорит Кеке.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я к тебе чувствую.

Взгляд глаз Кеке смягчается. Она накрывает его руку своими дрожащими пальцами и забирает свою ручку.

– У нас нет времени, – говорит она и делает себе укол.

Тело Кеке обмякает в его руках. Кейт наблюдает за тем, как он держит ее, вдыхая запах, затем нежно опускает на пол.

Кейт все еще плачет, когда они с Сетом садятся на пол и берутся за руки.

– Это сработает? – спрашивает Кейт, глядя на своих мертвых детей, тревога подобна яркой бомбе в ее голове.

– Не знаю, – дыхание Сета вырывается рваными выдохами.

Она делает глубокий, судорожный вдох. Ее трясет.

– Наверное, есть лишь один способ выяснить.

Кейт с Сетом жмут друг другу руки.

– Я люблю тебя, – шепчут они друг другу, а затем с нежностью делают укол.

Кейт шокирована острой болью от ручки. Она чувствует, как яд окрашивает внутреннюю часть ее вен. Именно так она представляла себе боль после того, как тебя ужалит медуза. Стая, смак. Ярко-синий поток яда несется к ее сердцу. Она слышит шум крови в ушах.

***

Варвары врываются внутрь. Три, пять, затем десять, скользкие от свежей крови и испачканные смертью и пороком. Кейт видит, как они нападают на Солан в белом халате, ей жаль ее. Шум крови мешает Кейт видеть, но она кое-как различает, как Зак делает себе укол. Он бросает взгляд на Солан, которая кивает в ответ, ее лицо выдает ужас всего лишь на долю секунды.

Глаза Кейт закатываются, и она ожидает, что увидит тьму, а затем понимает, что больше никогда не проснется, но вместо этого слышится белый гром, будто стоит перед гигантским водопадом. Кейт с Сетом падают на спину на пол, все еще держась за руки, по ощущениям, они словно проваливаются через пол. Они делают последние вдохи, и их души покидают тела.

Эпилог

«Нирвана 1.0»

Это не похоже на пробуждение.

Не совсем. Больше похоже на то, когда ты задремал, а затем что-то резко вырвало тебя из дремы. Ты не спал, а теперь точно проснулся. Кейт ощущает зеленый поток чистого сознания (Мятный Треск).