Текст книги "Сара"

Автор книги: Дж. Т. Лерой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Метеоры

– Ну что встал как вкопанный – забыл, зачем мы сюда пришли? Хочешь, чтобы на тебя упал метеорит?

Я кивнул, отступив, чтобы сохранить равновесие, – взгляд мой был устремлен в пустынное небо, напоминавшее демонстрационный купол планетария.

– Я, между, прочим, задала вопрос. Не думаю, что ты в самом деле стараешься этого добиться. Тот, кто хочет, чтобы его ударило метеоритом, должен стараться. Под лежачий камень вода не течет.

Я слышал, как она обиженно расхаживает возле машины. И оттягивал до последнего момента, не хотел смотреть в ее сторону: на темный силуэт, бродивший в сгущавшихся сумерках.

– Сара, я правда пытаюсь. Клянусь. Я делаю все, что могу.

– Он не женится на мне, если у тебя не получится. – Она покачнулась и переступила, чтобы сохранить равновесие.

– Сара, ты будешь жениться в белом платье?

– Хмм?

– Последние свадьбы ты отгуляла, не переодеваясь. Думаю, он мечтает увидеть тебя в белоснежной сорочке, тебе так не кажется?

Послышалось знакомое приглушенное позвякивание – она затеребила брелок с ключами от машины.

– Сорочка? Это что, вроде подвенечного платья?

– Поразительный человек. Такого на тысячу миль не сыщешь, – я ковырнул носком пыльный песок под ногами.

– А еще он перенесет меня через порог. В «Мираже» можно снять номер «люкс».

По учащенному перезвону ключей я догадался, что она чешет руку, и уже представил, как шелушится тонкая шоколадная стружка загара.

– Вон, кажется, что-то пролетело! – вытянул я руку вверх, будто собираясь выхватить это из воздуха.

– Тебе надо лечь, – осенило ее. – Тогда выше вероятность попадания.

Я стал расхаживать, демонстративно выпячивая грудь.

– Видишь? – Темный силуэт пошевелился – наверняка она посмотрела в ночное небо. – По-моему, тебе лучше спрятаться пока в машине, чтобы не зацепило. Он же не будет выбирать, на кого падать.

Я услышал, как скрипнула дверь автомобиля: ее фигура скользнула в темноту и хлопнула дверцей. Она высунулась из окошка:

– Ты что! Если я потеряю сознание, то в кого он будет влюбляться?

Мы заехали в туристический кемпинг посреди Долины Смерти, чтобы набрать воды и воспользоваться прочими сантехническими услугами цивилизации. Наш путь лежал в Вегас. Она собиралась сделать там карьеру в шоу-бизнесе: стать для начала танцовщицей со собственной гримерной и томатами в соусе «ранчо».

Он был в шортах кофейного цвета – а держался так, будто на нем костюм или фрак. Он стоял к нам спиной. Золотой пух на ногах переливался при каждом движении. Широкие плечи ходили ходуном, когда он увлеченно рассуждал о метеорах. Сару это задело: она присоединилась к толпе туристов, слушавших лекцию. Глаза ее округлились и потемнели, стоило ей заглянуть в его лицо. И мне все сразу стало понятно. Она сделала выбор. Я смотрел, как порхают в воздухе его руки, пока он ведет лекцию, – на бронзовых от загара пальцах не было ни перстней, ни колец. Губы благоговейно двигались, когда он рассуждал о любимом предмете:

– Как в природе не встречается двух одинаковых снежинок, так вы никогда не найдете двух метеоритов, в точности схожих друг с другом, даже когда вы имеете дело с самыми распространенными представителями класса L6.

Во время объяснения он оживленно качал головой.

– С каждым новым метеоритом мы получаем все больше информации о небесных явлениях, о происхождении Солнечной системы. – Рукой он прочертил в воздухе размашистую дугу. – Поверьте, каждый метеорит – это новое, пусть и небольшое, окно в космос, распахнутое перед нами.

Несколько туристов с краю толпы обернулись на примкнувшую к ним Сару. Она гордо мотнула головой, откидывая волосы за плечи, точно строптивая кобылица. Он, казалось, не обратил на нее внимания.

– Сейчас вам предоставляется возможность подержать в руках настоящие метеориты, – сказал он, раскрывая ящички со стеклами, каждый размером с обувную коробку. – Не бойтесь, они не кусаются. – Он усмехнулся.

Сара сразу стала пробиваться вперед и запустила руку в коробку, едва он договорил последние слова.

– О, – произнес он, – вот и первый смелый человек.

– Какой прекрасный камушек, – простонала она. – В жизни такого не видела.

– Это не камушек – вы держите хондрит, один из наиболее распространенных подтипов каменных метеоритов.

– Распространенных… – она чуть приподняла брови.

– Да, в нем имеются так называемые хандры, кремневые включения.

– Дайте мне, пожалуйста, нераспространенный метеорит.

Она протянула раскрытую ладошку с отвергнутым подарком неба. Он растерянно замотал головой по сторонам, напоминая растерявшегося пса.

– Можно мне? – потянулась к нему какая-то девочка.

– Да, конечно, – он передал ей камень, взятый у Сары.

Сара не опускала руки и даже выжидательно пощелкала пальцами.

– Кхм, вообще-то любой метеорит является сам по себе явлением исключительным. Ну или, во всяком случае, нераспространенным…

Она снова посигналила рукой.

– Но, раз вы… хорошо. – Он повернулся к другой коробке. – Палласиты. Редкий тип железнокаменных метеоритов. – Он бережно вложил в ее ладонь искрящийся камешек с желтовато-зелеными кристаллами. – Считается одним из самых красивых. – Она одобрительно кивнула. – Этот уже отполирован, – поспешил объяснить он, затем снова обратился к группе: – Оливиновый минерал. Имеет желтовато-зеленый оттенок из-за присутствия оливина.

Он продолжал нести околесицу про свои метеориты, когда даже дети, обступившие стол, побросали камешки и с гомоном разбежались, переговариваясь насчет того, где можно найти кости первопроходцев. Он не остановился, хотя слушали его всего несколько человек, да и те откровенно зевали. Одна Сара не сдавала позиций, несмотря на то, что вокруг пихались малолетние дети, норовившие подобраться поближе. Когда одному пронырливому мальчонке удалось проскочить вперед, она без долгих церемоний просто взяла его за плечо и отставила в сторону. В продолжение лекции Сара несколько раз нервно оглянулась, проверяя, на месте ли я. Она призывно махнула рукой с метеоритом. Я понял это как знак и неспешно подобрался к коробкам. Выбрав камешек, я покосился на нее. Вообще-то обычно она не одобряла моего присутствия в момент, когда клеила парня.

– Кошки ведь не любят, когда их гладят во время еды? Вот и мне совсем не надо чтобы ты отирался рядом, когда я завожу знакомства. К тому же неизвестно, как он относится к детям.

Я придирчиво осмотрел этого рейнджера. Держался он с интеллигентской неприступностью – если бы не нос очкарика, придававший его внешности очаровательную наивность. Я сразу понял, что Сара запала именно на этот нос – иначе она бы в жизни к такому мужику не подошла.

К концу лекции возле него паслась только парочка осатаневших от скуки туристов. Они поблагодарили его за интересный рассказ и быстро смылись, избавившись от метеоритов. Сара снова стрельнула в меня глазами и выразительно провела пальцем у рта. В магазине бы этот жест означал: «Бери, пока никто не смотрит, и суй под майку или в карман». Сперва я не понял, что именно она имеет в виду стибрить. Я оглянулся в поисках кем-нибудь забытого бумажника. Она снова чиркнула пальцем – но на этот раз движение больше напоминало угрозу перерезать горло. Рядом были только метеориты, разбросанные зеваками по столу. Я вопросительно протянул к ним руку. Она тут же оживленно повернулась к рейнджеру, успев коротко и едва заметно кивнуть. Я незаметно сгреб камешки – еще один у меня остался в кармане, зажиленный во время лекции.

Сара устремилась в уборную, едва прозвучало его последнее слово. Наш рейнджер принялся раскладывать свои драгоценности по деревянным ящичкам, любовно протирая марлевой салфеткой. Я повернулся боком, чтобы он не заметил, как оттопыривается мой карман.

– Долина Смерти получила свое название от золотоискателей, многие из которых погибли, переходя эту пустыню во время калифорнийской золотой лихорадки 1849 года, – зудел голос другого рейнджера из соседней комнаты.

Когда почти все метеориты были собраны и упакованы, Сара выскочила из уборной, подведя свои пухлые губы розовым контуром, с заметно влажными волосами, наскоро взбитыми и высушенными под сушилками для рук. Так они казались пышнее. Она закатала джинсовые шорты насколько возможно выше, и майка плотно облегала тело, выпячивая соски.

– Фокус с мокрой майкой, – как-то рассказывала она. – Против этого на устоит ни один парень.

– Как вы думаете, а в нас может попасть метеор? – спросила она, не успела закрыться за ней дверь.

Рейнджер с удивлением обернулся, затем расцвел. Так происходило всякий раз, когда ему задавали вопрос из публики. Правда, сначала он не понял, кто спрашивает, – и лишь потом обернулся в сторону ее быстро надвигающегося тела. Он растерянно заморгал.

– Дело в том, что я все время боюсь, что на меня упадет метеор, – на сей раз Сара выбрала акцент южанки. Она размахивала пальцами возле лица, развевая слипшиеся прядки волос. Он перестал моргать и, повернувшись к ящичку, зашерудил в нем.

– Где-то у меня тут был хондрит из Мбале…

– Ух ты! – одобрительно выдохнула Сара, поправляя блестящие от лака локоны.

– Да-да, где-то здесь. – Он извлек небольшой камешек пепельного оттенка. – Там обнаружено свыше тысячи экземпляров, это был настоящий метеоритный дождь. – Он с вожделением уставился на камень.

Сара налегла на рейнджера плечом, поднимаясь на цыпочки и разглядывая. Теперь ее лицо было совсем рядом. Он вздрогнул.

– О-о, – томно произнесла она и со стоном провела языком по верхней губе. Он чуть отступил в сторону – она следом.

– В Уганде вот такой камешек попал одному парню по голове, – сказал он, ковыряясь в коробке. – Тут у меня еще были экземпляры с места падения.

Я зажал карман рукой.

– Что – прямо в голову? – ахнула Сара. – Боже мой, какой ужас!

Он снова отступил неуверенными шажками, протягивая ей камень в ладони, словно желая защититься им. Затем кивнул на крошечное небесное тело.

– Ну, этот экземпляр застрял в кроне банановой пальмы, так что человек почти не пострадал.

– Слава Богу, за то, что он придумал джунгли, – вздохнула Сара. – Но, послушайте, мы же в пустыне…

– Что? – недоуменно поднял он брови.

– На голом месте… – многозначительно наплывала она. – Здесь мы никак не защищены от падения метеоритов. Тут ведь нет пальм, и приходится опасаться за свою жизнь. Вы понимаете?

Он продолжал пятиться от нее, как от привидения.

– О, смею вас уверить, попадание метеорита в человека – явление исключительно редкое. Я бы сам хотел оказаться на месте того паренька, – заметил он, переводя рассеянный взгляд с камня, который был у него в ладони, на коробку. – Мечтаю съездить в Уганду, чтобы встретиться с этим счастливцем и расспросить подробности.

– Я бы тоже охотно съездила с вами в Уганду.

Рейнджер метнул в нее взгляд, брови удивленно приподнялись, затем он поспешно набрал воздуха, собираясь ответить, но только выдохнул со звуком простреленной покрышки, после чего натужно рассмеялся.

Тряхнув волосами, она улыбнулась и откинула голову.

– Меня зовут Кейтлин. – Меня всегда восхищала ее способность выдумывать себе имена. Может быть, она их готовила заранее, когда бросала старых любовников? – Здесь есть место, куда можно пойти выпить?

У него был вид нокаутированного боксера, только что поднявшегося с ринга. После секундного колебания он покачал головой. Она понимающе повторила это движение.

– Кейтлин, – пробормотал я вполголоса, чтобы получше запомнить. Хорошо бы, она заодно назвала и мое новое имя: кем мне быть на этот раз, мальчиком или девочкой? От этого зависело мое дальнейшее поведение, походка и прочее.

Протягивая камень в руке, он углубился в свою коробку, роясь в ней, как крот в огороде.

– Я бы не прочь выпить холодного пивка, а вы? – хихикнула она.

Впервые он бросил взгляд на меня – в нем читалась мольба о помощи.

– А, это мой брат Ричард, – поспешила вставить она, махнув мне гостеприимно рукой. Я приблизился и удостоился его приветливого кивка и дружелюбной улыбки. И кивнул в ответ.

– Ричард, – представился я тихим голосом. Ричардом я был уже несколько раз.

Она выжидательно кашлянула, и я понял, что обмен приветствиями прошел чересчур сухо. Я поклонился.

– У меня, кгм… скоро экскурсия, – осторожно ответил он на ее рукопожатие.

– Классно – значит, можно пособирать метеоритов? – сказала она не выпуская его руки.

– О, их так сразу не найдешь, – он с усилием выдернул руку. – Надо прибраться. – Он напряженно улыбнулся.

– Ой, давайте я вам помогу! – воскликнула она, собирая камни со стола и ссыпая в коробку.

– Нет-нет, – ответил он, прикрывая свои коробки. – Благодарю вас. Большое спасибо. Я сам справлюсь. Все равно – большое спасибо.

– Ну, как хотите, – она снисходительно рассмеялась. – Мы собираемся остаться на ночь в вашем кемпинге, – сказала она, со значением постукивая розовыми ногтями по стеклу коробок.

– Прекрасно. – Он старательно отбирал высыпанные ею метеориты, протирая каждый салфеткой.

– И все-таки, если нам дадут по кумполу?

– Простите? – Он посмотрел на нее в таком замешательстве, что мне сразу стало ясно, что разговора у них не получится.

– Ну что вы, – захихикала она, развернувшись на ноге знаменитым своим балетным движением. – Вы же знаете, что по нам может попасть! – кокетливо сказала она, хлопнув по стеклу рядом с коробками так, что метеориты подпрыгнули. Он испуганно схватился за свои коробки, прижимаясь к ним так, будто молился на эти камешки.

Склонившись над ним, она сделала «каскад» из волос – прием, которому научилась в стриптизе.

«Нагибаешься, поднимаешь волосы вверх и сбрасываешь на спину водопадом. И мужик у твоих ног, точнее, его деньги, которые ты выколотишь из него быстрее, чем какая-нибудь дура-жена!»

Когда она уходила, я частенько репетировал этот приемчик перед зеркалом.

Откинув со лба прилипшую прядь, он стал складывать коробки и, не глядя в ее сторону, забормотал:

– Мадам, если в вас ударит метеорит, я буду просто потрясен. А сейчас я должен спешить. Уже опаздываю. Добро пожаловать. Желаю приятного отдыха в Долине Смерти.

И, не успела она рта раскрыть, как он подхватил свои коробки и скрылся за служебной дверью.

Со смущенным видом Сара минуту простояла неподвижно. Затем, переминаясь с ноги на ногу, наблюдала за дверью, куда он исчез. Еще минут через двадцать она спросила:

– Как думаешь, он намекнул, чтобы я его здесь подождала?

Я сглотнул ком в горле:

– Наверное, это место ничем не хуже других, чтобы назначить встречу Он же сказал «добро пожаловать». И обещал приятно отдохнуть.

Она не ответила. Мы простояли еще двадцать минут, а потом появилась маленькая женщина из числа рейнджеров, с кувшинным рылом, и спросила, не может ли она нам чем-нибудь помочь.

– Он скоро? – кивнула Сара, поправляя волосы, на дверь служебного выхода.

– Кто? – опешила женщина.

– Мужчина с метеоритами! – раздраженно отозвалась Сара.

– Джим? Джим давно ушел, – улыбнулась рейнджерша.

– Что значит – ушел? Как ушел? – Сара недоуменно пожевала губу.

– У него экскурсия в Замке Скотти. Он давно ушел. Могу я еще чем-нибудь помочь?

– Он просто попросил меня остаться с ним здесь в Долине Смерти, назначил здесь свидание, – заявила Сара таким уверенным тоном, словно речь шла о том, что мир плоский или еще что-нибудь в этом роде.

Рейнджерша отвечала широкой улыбкой и кивком:

– Ну, что ж, в таком случае, мы закрываемся – и если я вам больше ничем помочь не могу, должна попросить покинуть помещение.

Я заметил, как ярость вспыхнула на мамином лице – сейчас она могла ударить эту женщину, – и уже готов был перехватить руку, но Сара только тряхнула головой и улыбнулась рейнджерше.

– Прекрасно. Мы уходим. Ладно.

Она развернулась и направилась к выходу из туристического центра. И я следом.

Каким-то неведомым образом этот тихий теплый воздух заставляет меня ощущать себя невероятно маленьким и одиноким. Только рассеянная в нем тишина позволяет мне полностью расслышать мироздание. И теперь он вокруг меня.

Она уставилась на желто-оранжевую линию заката.

– Хорошо, что закат, – вырвалось у меня. – Летом здесь бывает под шестьдесят градусов.

Она кивнула, и я, чувствуя повисшую грозную паузу, продолжал:

– А первопроходцы умирали от жажды, они долгое время шли без ничего… Потом вдруг увидели воду и решили, что они спасены.

Повернувшись, она посмотрела, как рейнджеры запирают туристический центр.

– А когда добрались до воды оказалось, что она соленая.

Кувшиннорылая служащая приветливо махнула рукой на прощание и села в джип.

– Так пустыня получила свое название, – пробормотал я остатки сведений, почерпнутых из лекции в соседней комнате, которую прослушал за дверями, пока разделял с ней ожидание «метеоритного парня».

– Еще посмотрим, сука, – пробормотала Сара, адресуясь, видимо, к женщине, и затем наконец обернулась ко мне.

– Там была плохая вода, – брякнул я. – Непригодная для питья.

– В тебя сейчас ударит метеорит, – заявила она совершенно серьезно.

Я кивнул. Я давно уже понял, что именно это со мной и произойдет, по ее сценарию.

– И многие потом все равно пили эту воду.

Сара направилась к машине.

– И они потом погибли, – бросил я вслед и пошел за ней.

Первый метеорит шаркнул по щеке, оцарапав ее, – я только вздрогнул во сне, продолжая дремать, привалившись к колесу. Мне снилось, что в лицо мне ударил колючий каштан, слетевший с черного дуба.

– Смотри, это падают их сожженные внутренности, – показала она на обугленные колючие ошметки, рассыпавшиеся под деревом. – Это их внутренние органы, – говорила она, кивнув на кроваво-багровую листву под нашими ногами. – А теперь посмотри вверх.

Я поднял глаза. Ветви дерева, перекрученные над головой, напоминали венозное русло в прозрачном анатомическом фантоме.

– Вот все, что от них осталось. И вот почему эти деревья растут в Долине Смерти. Это предупреждение, – говорила она, щурясь, как ворожея. – Она подошла к исковерканному дереву-уродцу и стала гладить заскорузлый ствол. – Видишь, был бы ты девочкой, ты бы знал наверняка, что никогда не умрешь в огне.

Спустив трусы, она потерлась о кору лобком, яростно, словно нечаянно, обожглась листвой ядовитого плюща. Подбежав к ней, я стал делать то же самое. Она махнула рукой, отгоняя меня.

– Нет – вы, подонки, спасения не получите. Вы сгорите заживо, и глаза ваши сварятся вкрутую, теперь эти духи заключены здесь в этом дереве! Думаешь, ты им нужен? Это я ублажаю их, кормлю их из своей киски, а в воздаяние духи сделают так, что я никогда не сгорю заживо и глаза мои не сварятся вкрутую!

– Я тоже не хочу сгореть заживо, не хочу, чтобы у меня сварились глаза.

– Даже не пытайся. – Она грубо оттолкнула меня в сторону. – Ты проиграл.

Второй метеор ударил мне в голову с оглушительным стуком, вырвав меня из сновидения. Я инстинктивно прикрылся руками от падающих каштанов.

– Кровь есть? – озабоченно спросила Сара.

Я различил ее смутный силуэт, высившийся во тьме. Запустив руку в волосы, я принялся ощупывать голову.

– Кажется, нет, – я протер сонные глаза.

– Проклятье, куда они все подевались? Ты можешь найти хоть один из этих чертовых метеоритов? Последний только что отскочил от твоей головы. Думаю, он должен валяться где-то поблизости.

– В меня попал метеор? А я думал, это были каштаны! – Я зашарил в холодном песке. Внезапно что-то ударилось о дверцу машины рядом с моим плечом, и я подскочил.

– Скотина! – завопила она.

– Будешь бросать еще раз? – спокойно спросил я.

– Ты же спал. Ты совершенно не думал о том, чтобы попасть под метеор, – иначе бы давно мог это сделать!

Я слышал, как она рассерженно расхаживает в пустынной ночи, полной цокота насекомых, возни грызунов и криков койотов. Все звуки казались подчеркнуто громкими, точно отражались от стен, и усеянное звездами небо нависало над нами близким куполом, так что казалось, будто мы заперты в тесной спальной.

– Метеоры не сработали, – спокойно произнес я в потолок этой странной комнаты. – Они слишком маленькие, чтобы ранить меня.

– Что такое? – досадливо топнула она ногой.

– Найди большой камень. Такой, чтобы можно было серьезно разбить голову. Чтобы следы остались такие, будто он падал из космоса. А он все равно никогда не узнает, что в самом деле на меня свалилось. Все будет как в Африке.

Я подождал, пока она обдумывала мои слова, покусывая ногти.

– Думаешь, это сработает?

– Можешь уже заказывать «люкс» в «Мираже».

Мы решили, что будет лучше всего, если я сяду в машину, чтобы ей потом не пришлось тащить меня, потерявшего сознание. Она заранее расстелила пляжное полотенце, ведь мы не должны заляпать кожу в салоне. Я лег на живот, свесив голову за дверь. Мы подыскали подходящий камень приличных размеров. Чуть больше бейсбольного мячика. Она сделала несколько пробных попыток, метнув камень в сиденье и попутно разбив ветровое стекло и посадив мне на спину синяк, прежде чем размахнулась и нанесла удар в голову.

Я охнул, и все провалилось в темноту.

Потолок был белым, как в больнице. У меня в глазах что-то липкое, отчего все вокруг заволокло мутной пеленой. Я огляделся в поисках нянечки.

– Тебе лучше не шевелиться.

Я попытался приподнять голову, но смог только перекатить ее набок. Мне нужна была нянечка. Такая симпатичная, с неухоженными ногтями без маникюра, потому что такими руками удобнее ухаживать за больными: гладить и прикладывать ладонь ко лбу.

– Немедленно потеряй сознание, – яростно прошипела Сара.

Хорошо бы нянечка велела ей подождать за дверью. Я снова заворочал головой, пытаясь отыскать служащую больницы.

– Быстро закрыл глаза! – взвизгнула Сара.

Я стал протирать слипающиеся веки, чтобы разглядеть, что происходит.

– Нет, ни в коем случае! Ты размажешь кровь. Все должно быть натурально. Прекрати!

Она схватила меня за руку.

За испуганным лицом Сары маячили горы Долины Смерти.

Повернув голову в противоположную сторону, я разглядел свое туманное отражение в крашеной металлической двери туристического центра.

– Он будет здесь с минуты на минуту. Сейчас дверь откроется! Они должны сначала увидеть! Боже мой, я же не могу ждать. Решается жизнь – другого шанса не будет. Это должно произвести на него впечатление, – шептала она, рухнув рядом на колени, приникнув к моему уху, хотя никто не мог нас слышать, поскольку никого вокруг не было.

– Запомни: мы пошли спать, и вдруг – бабах, – торопливо шептала она мне в ухо, – тебе на голову свалился метеорит.

Она помахала у меня перед носом тем, что я сначала принял за флакон с нюхательной солью. Это был один из тех камешков, которые я сгреб у лектора со стола.

– Ты все понял?

Голова раскалывалась, и я даже глазами ощущал свой пульс. Липкая жидкость обжигала веки. Я снова принялся растирать их.

– Перестань! – завопила она. – Ты что, хочешь все погубить в последний момент?

Я с трудом покачал головой. Каменный пол был холоден, но сейчас холод лучше, чем жара. Ощущение прохлады в затылке было отрадным. А представим, что бы я делал на месте первопроходцев – если бы меня раздавило под колесами фургона, или я был бы оскальпирован горными индейцами, и мне пришлось бы валяться на раскаленной от солнца площадке туристического центра и довольствоваться одной соленой водой?

– Пить… – попросил я.

– Ты должен быть в шоке. Такая удача. – Она повертела камушком у меня перед глазами. – Видишь. – Я заморгал – все расплывалось пятном. – Это же твоя кровь! Я все сделала, как надо. Так что даже не думай! Не смей подниматься.

Она поспешно зажала камень в ладони, будто боялась, что я его выхвачу. Я перевел взгляд на туманные горы и вдруг разглядел караван обезвоженных первопроходцев, штурмующих хребет.

– У нас получилось. Получилось! – восторженно шептала она. Я уже и не пытался раскрыть глаз, склеившихся от крови. – Ну, давай же, где ты, иди скорей!

Дверь, металлически звякнув, распахнулась, положив конец этим причитаниям.

– Вот! Его трахнул метеор! Видите, я чувствовала, что так и случится. Я же вам говорила.

Я услышал, как он мягко ступает по полу, осторожно обходя меня.

– Смотрите! Я подобрала этот метеорит для вашей коллекции. – настойчиво тараторила она. – Представляете: «бам»! – прямо ему по голове. Спросите у него сами. – Сара пнула меня в бок. – Расскажи ему. Давай, Ричард, расскажи, что случилось, как это произошло.

– Господи, – услышал я растерянный голос рейнджера.

– Меня ударило, – послушно пробормотал я, чуть расклеив веки.

– Его едва не убило, – продолжала шуметь Сара. – Это было настоящее падение метеорита. Здесь же пустыня – и камням падать неоткуда.

– Какой лицензионный номер у вашей машины? – Я почувствовал, как он неуверенно приблизился.

– Какой еще номер? Вы что, шутите? Откуда на метеорите лицензионный номер. Я же вам говорила. На нас свалился метеорит!

– На вас свалился метеорит, – повторил рейнджер, склоняясь надо мной.

Я попытался улыбнуться ему, кивнуть, приветственно помахать рукой, но голова моя только бессмысленно закачалась. А рука хлопала по каменному полу.

А она все суетилась рядом, норовя подскочить к нему поближе.

– Видите – на камешке его кровь!

Он осмотрел метеорит, вертя его в ладони.

– Прямо как в Уганде, – радостно говорила она. – Только здесь он отпрыгнул не от пальмы, а от кактуса.

– Это хондрит класса L6, – пробормотал он. Обтерев камень о шорты, он оставил на них бурую полоску. – Только… это старый камень. – Он озадаченно покачал головой.

– Теперь вам не надо ехать в Африку! – Сара так и ластилась к нему.

– Но здесь нет оплавленного материала.

– Да ну. Должен быть, – игриво захихикала она.

– И окалины нет.

– Я могу снять номер «люкс» в «Мираже», – громко шепнула она ему в ухо.

– Этот вроде уже отполирован. – озадаченно забормотал он.

– Я собираюсь стать танцовщицей, у меня будет собственная гримерная, – заявила она.

– Я сейчас вызову охрану по рации.

– Я легкая – нести меня совсем нетрудно.

– Не вынуждайте меня на крайние меры.

– Только через порог, глупышка, – хлопнула она его легонько по заднице. – только через порог.

Он стал пятиться от нее, она же непрерывно наступала. Закрыв глаза, я увидел истекающие кровью пальмы, падающие со скоростью света.

– Можешь открыть глаза? Ричард, открой глаза.

Голос был строгим, как у сердитого учителя, который будит задремавшего на уроке ученика. Я подчинился.

– Очень хорошо, Ричард. – Надо мной склонился какой-то мужчина. Не рейнджер. – Попробуй некоторое время не засыпать, нам надо поговорить. Я доктор Петерсон, – сообщил он таким голосом, будто я стоял на расстоянии мили, а не лежал прямо перед ним. Он улыбался так широко, что напоминал мультяшного койота. Лимонно-желтого цвета зрачки увеличивались под толстыми линзами очков. – Совсем небольшой шрамчик, немножко царапин и легкое сотрясение мозга.

Доктор дружелюбно кивал – я постарался кивнуть в ответ, чтобы не выглядеть невежей.

– Не хочешь мне рассказать, что с тобой случилось?

– На меня упал метеорит, – сказал я. Мой голос звучал как-то странно, я его не узнавал.

– Нет, Ричард, это неправда. Метеориты просто так не падают с неба и не бьют детей по голове. Может быть, ты все-таки объяснишь, что случилось на самом деле?

– Сначала я упал и ударился о банановое дерево, – сообщил я ему, пока он светил мне в глаза фонариком-авторучкой. Я все пытался вспомнить, кто такой Ричард. Наверное, этот рейнджер.

– Ты знаешь, где сейчас находится твоя мама? – спросил он, продолжая светить фонариком, точно на допросах в шпионских фильмах. Тупая паника охватила меня.

– Где моя мама? – Слова входили в мою кровь, точно через внутривенную трубочку, вызывая во рту вкус ржавчины.

– Она сидела в приемном покое, но потом куда-то ушла и больше не возвращалась. Нам бы хотелось поговорить с ней. Ты не знаешь, куда она могла пойти? – Он погасил свет, и красно-синие точки заметались в его линзах, точно рыбки в аквариуме.

– Она с Ричардом, – пробормотал я.

Он понимающе кивнул.

– Сколько пальцев, – помахал он передо мной ладонью с оттопыренными тремя пальцами: большим, указательным и безымянным, напоминавшими сейчас пистолет.

– Бах – и все, – сказал я.

– Ричард! – Он щелкнул выставленными пальцами и голос у него стал снова как у сердитого школьного ментора. – Ну, сколько ты видишь пальцев? А? Ты вообще что-нибудь видишь? – Он коротко вздохнул.

– Ну, ладно, – ответил я.

– Что ну ладно?

– Ну, ладно – хватит.

– Так ты знаешь, где твоя мама?

– Разве она не ушла с рейнджером?

– Нет.

– Значит, она одна?

– Я не знаю.

– Так он не женился?

– Соедините меня с социальной службой, – бросил он кому-то через плечо. – Ты не можешь сказать, где она? – спросил он, видимо в последний раз.

Я отрицательно покачал головой и снова закрыл глаза, слушая как доктор Петерсон щелкает пальцами у меня перед лицом. «Слышишь, слышишь?» – говорил он. Я слабо моргал, мне казалось, что мы на джазовом концерте. Я лежал на выстиранной в отбеливателе подушке, пестрые краски Вегаса вспыхивали вокруг точно маячок «скорой помощи». Я чувствовал, как меня овевает сквозняк проносящихся мимо прохожих, но тут я увидел ее, Сару, улыбающуюся. Она обмакнула в жирный соус «ранчо» и протянула мне метеорит L6, выжидательно, точно каменное яблоко, – плод, который я должен был распробовать на вкус.