Текст книги "Освобожденный любовник"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)
Глава 42
На Другой Стороне, Фьюри спускался по склону к амфитеатру в сопровождении Зи и Рофа. Дева-Летописица и Директрикс ожидали в центре сцены, обе одетые в черное. Директрикс не выглядела довольной, ее глаза прищурились, губы сжались в тонкую линию, а руки крепко обхватили медальон, висящий на шее. Настроение Девы-Летописицы невозможно было определить. Ее лицо было скрыто под облачением, но даже если бы его было видно, Фьюри сомневался, что смог бы понять, о чем она думает.
Он остановился перед золотым троном, но не стал садиться. Хотя, идея была не плоха. Ему казалось, что он куда-то уплывает, его тело дрейфовало, а не двигалось, голова пребывала не на плечах, а в бескрайних далях. Мысленно он спросил себя – было ли это ужасное состояние результатом выкуренного красного дымка? Или же причина в его женитьбе на трех дюжинах женщин?
О, Господи Боже.
– Роф, сын Рофа, – произнесла Дева-Летописица. – Подойди и поприветствуй меня.
Роф подошел к краю сцены и преклонил колени.
– Ваша Светлость.
– Ты собираешься что-то попросить у меня. Сделай это сейчас, и формулируй свои фразы правильно.
– Если эта просьба не оскорбит Вас, то я хотел бы просить, чтобы в отношении боевых действий на Фьюри распространялось то же решение, что и на Вишеса. Мы нуждаемся в воинах.
– Я склонна отпускать его на время. Он будет жить там…
– Нет, – твердо отрезал Фьюри. Когда все резко повернулись к нему, он продолжил. – Я останусь здесь. Я буду сражаться, но я останусь здесь.
Он слегка поклонился, чтобы хоть как-то компенсировать свою грубость.
– Если это не оскорбит Вас.
Зэйдист открыл рот, на лице со шрамом застыло выражение чем-черт-тебя-подери-ты-думаешь, но короткий смешок Девы-Летописицы предупредил его невысказанную тираду.
– Да будет так. Избранные предпочтут это, да и я тоже. А теперь поднимись, Роф, сын Рофа, и давайте начнем.
Когда король поднялся в полный рост, Дева-Летописица опустила капюшон.
– Фьюри, сын Агони, я прошу тебя принять обязательства Праймэйла. Ты согласен?
– Да, согласен.
– Взойди на помост и опустись передо мной на колени.
Совсем не чувствуя ног, он подошел и начал восхождение по короткой лестнице. Не ощущая мрамора, он упал на колени перед Девой-Летописицей. Когда ее рука опустилась ему на голову, он не дрогнул, не моргнул, ни единая мысль не пронеслась у него в голове. Он почувствовал себя автомобильным сидением, которое подчинялось капризам водителя, вне зависимости от скорости и направления движения. Он покорился.
Странно, ведь он сам это выбрал, не так ли? Добровольно.
Да, но только Бог знает, куда приведет его это решение.
Слова, что произносила Дева-Летописица над его склоненным телом, были отголосками Древнего языка, но он никак не мог уследить за всем, что она говорила.
– Поднимись сам и подними глаза свои, – произнесла Дева-Летописица в конце. – Представляю тебя твоим женщинам, которым ты станешь господином. Их тела будут служить тебе.
Он встал и увидел, как поднялся занавес, и Избранные выстроились в ряд – они были одеты в кроваво-красные мантии, сверкающие, как рубины на фоне окружающей белизны. В едином порыве, они поклонились ему.
Матерь божья… Что он натворил?
Вдруг Зи выскочил на помост и схватил его за руку. Что за… а, все в порядке. Его просто накренило в сторону. Возможно, он даже мог упасть. И наверняка со стороны это выглядело ужасно.
Голос Девы-Летописицы отражался от стен, набирая силу.
– Итак, это свершилось. – Она подняла призрачную руку и указала на храм на холме. – Теперь перейдем в комнату, и возьмешь первую среди всех остальных, как и положено мужчине.
Зэйдист вцепился ему в руку.
– Господи… брат мой…
– Прекрати, – зашипел Фьюри. – Все будет хорошо.
Он высвободился из хватки близнеца, поклонился Деве-Летописице и Рофу, и, покачиваясь, спустился по лестнице, после чего начал подниматься в гору. Трава под ногами была мягкой, и его окружал странный свет, присущий лишь Другой Стороне. Но он не приносил спокойствия. Фьюри чувствовал спиной взгляды Избранных, их голод заставил его внутренне застыть, даже сквозь туман красного дымка.
Храм на вершине холма имел римский профиль с белыми колоннами, и вершиной, увенчанной хорами. На громадных двойных дверях были две золотые ручки. Он повернул правую, толкнул и вошел внутрь.
Его тело мгновенно затвердело от аромата, что витал в воздухе: пьянящая смесь жасмина и сладких благовоний манила его, возбуждала. Так и должно было быть. Перед ним предстал белый занавес, сквозь который пробивалась сверкающая иллюминация, мерцающий свет от сотни свечей.
Он отвел занавес в сторону. И отшатнулся назад, его эрекция сразу же ослабла.
Избранная, которую ему было предназначено взять, лежала растянутая на мраморной платформе, покрытой простыней. Занавеска, опускавшаяся с потолка прямо ей на шею, закрывала ее лицо. Ее ноги были широко раздвинуты и привязаны к платформе белыми атласными лентами, как и руки. Обнаженное тело покрывала тонкая, как паутинка, ткань.
Основа ритуала была очевидна. Она была жертвенным сосудом, безликой представительницей всех Избранных. А он – хранителем того вина, что должно было заполнить ее тело. И хотя это было совершенно непростительно с его стороны, всего на долю секунды, он думал лишь о том, чтобы взять ее прямо сейчас.
Моя, – подумал он. Все законы и обычаи доказывали, что она принадлежала ему, она была его собственностью так же, как его кинжалы, его волосы. И он хотел войти в нее. Хотел кончить в нее.
Но это не произойдет. Достойная часть его преодолела инстинкты, просто задвинула их куда-то глубоко: девушка была в совершенном ужасе, тихо плакала, но как будто пыталась скрыть этот звук, кусая губы. Она дрожала, все ее тело было, словно ужасный метроном страха на высочайшей частоте ударов.
– Успокойся, – сказал он мягким голосом.
Она дернулась. Ее заколотила еще большая дрожь.
Мгновенно его накрыла злость. Ужасно, что эта бедная женщина была предоставлена ему на пользование, как животное, и хотя его в данный момент использовали таким же образом, это, по крайней мере, был его выбор: а, учитывая то, что она была связана, он сомневался, что такой выбор был предоставлен и ей.
Фьюри потянулся, схватил занавеску, которая скрывала ее лицо, и стянул ее вниз…
Срань Господня. Ее рыдания сдерживала не прокусанная губа, а кляп, голова была привязана к пологу платформы. Слезы ручейками бежали по ее лицу, покрытому красными пятнами, а мышцы шеи натянулись, как будто она кричала, но не могла издать ни звука, ее глаза вылезали из орбит от ужаса.
Он потянулся к кляпу, что закрывал ее рот, ослабил узел, снял его.
– Успокойся…
Казалось, она задыхалась и не могла произнести ни слова, и, исходя из теории, что лучше действовать, нежели разглагольствовать, он развязал крепление, связывающее ее голову с кроватью, и распутал длинные светлые волосы.
Когда он освободил ее тонкие руки, она прикрыла грудь и место, где соединялись бедра. Импульсивно, он схватил занавеску и укрыл ее тело, прежде чем освободить ноги. Затем он отступил назад, прошел через весь храм и прислонился к противоположной стене. Он решил, что так она сможет почувствовать себя в безопасности.
Опустив глаза в пол, он видел только ее: Избранная с бледной кожей и светлыми волосами, с глазами цвета нефрита. Черты ее лица были прекрасны, отчего ему вдруг вспомнились фарфоровые куклы, и пахла она жасмином. Боже, она была слишком хрупкой, чтобы подвергаться подобной пытке. Слишком достойная, чтобы выдержать половую атаку незнакомого самца.
Господи. Какой хаос.
Фьюри молчал, надеясь, что она привыкнет к его присутствию, и пытался понять, что же делать дальше.
И это, разумеется, будет не секс.
***
Джейн не была большой поклонницей «Звуков музыки»137137
«Звуков музыки» – музыкальный фильм, снятый в 1965 году Робертом Уайзом, главную роль в котором исполнила Джули Эндрюс.
[Закрыть], но в данный момент, лежа в постели и наблюдая, как Ви пытается найти свою одежду, чувствовала себя Джули Эндрюс138138
Джули Эндрюс – английская актриса, певица и писательница. Обладательница премий «Эмми», «Грэмми», «Золотой глобус» и «Оскар».
[Закрыть]. Боже, когда ты влюблен, все что хочется делать, это раскинуть руки навстречу солнцу с широкой, сочной и счастливой улыбкой во все лицо. Плюс, у нее были короткие светлые волосы, которыми можно было красиво тряхнуть. Но ей пришлось положить конец этому танцу в ледерхозене139139
Ледерхозен – короткие (до колен) кожаные штаны, национальная одежда баварцев и тирольцев.
[Закрыть].
Так как существовала одна маленькая проблемка.
– Скажи мне, что ты не собираешься причинять ему боль, – попросила она, пока Ви натягивал на бедра кожаные штаны. – Пообещай, что мой босс не окажется в конечном счете со сломанными ногами.
– Ни в коем случае. – Ви надел черную рубашку, которая плотно обтянула его широкую грудь. – Я просто хочу убедиться, что он хороший мальчик, и что о снимке моего сердца все позабыли, как о страшном сне.
– Расскажешь потом, как все прошло?
Он взглянул на нее исподлобья, порочная улыбка промелькнула на его лице.
– Не доверяешь мне этого распутного ублюдка?
– Нет, пока я могу выставить тебя за порог.
– Умная женщина.
Ви подошел и сел на край кровати, его бриллиантовые глаза все еще светились после секса.
– Когда дело касается тебя, этот хирург должен быть осторожным.
Она взяла его непокрытую руку, помня, что он ненавидит, когда кто-то касается той, что в перчатке.
– Мэнни знает, как ему надо вести себя со мной.
– Точно?
– Я сказала ему. Сразу после тех выходных. Хоть я и не могла вспомнить тебя, я просто чувствовала что это… неправильно.
Ви наклонился и поцеловал ее.
– Я вернусь сразу после того, как навещу его, ладно? Таким образом, ты сможешь посмотреть мне в глаза и будешь точно знать, что парень еще дышит. И послушай, теперь я хочу вернуться к реальности. Я пришлю Фритца сегодня днем, он кое-что привезет – я планирую обезопасить это место. У тебя есть дополнительное устройство для открытия дверей гаража?
– Да, на кухне. Ящик под телефоном.
– Отлично, я его заберу. – Он провел пальцем по ее шее, вокруг свежего укуса.
– Каждый вечер, когда ты будешь возвращаться домой, я буду здесь. Каждое утро, прежде чем вернуться в особняк, я буду здесь. Каждую свободную ночь я буду проводить здесь, с тобой. Мы будем стараться украсть время для нас двоих при каждом удобном случае, а когда мы не вместе – будем звонить друг другу.
Обыкновенные нормальные отношения, подумала она, и сама идея о прозаичности происходящего ее порадовала. Их пара образовалась из какой-то паранормальной конструкции и перенеслась на почву реальности: они были двумя людьми, полностью готовыми строить отношения. Нельзя просить большего у человека, которого любишь.
– Какое твое полное имя? – спросила она. – Я только сейчас поняла, что знаю тебя только как Ви.
– Вишес.
Джейн сжала его руку.
– Извини?
– Вишес. Да, я знаю, звучит странно…
– Погоди… погоди… произнеси по буквам.
– В-и-ш-е-с.
– О… Боже…
– Что?
Она откашлялась.
– Эм, давным-давно, целую жизнь назад, я сидела в своей детской спальне с сестрой. Между нами лежала доска для спиритических сеансов, и мы задавали вопросы. – Она посмотрела на него снизу вверх. – Ты был моим ответом.
– На какой вопрос?
– За кого… Господи… за кого я выйду замуж.
Ви улыбнулся красиво и медленно, как человек, который чувствовал себя чертовски самодовольным.
– Ты хочешь за меня замуж?
Она рассмеялась.
– Да, конечно. Давай натянем на меня белое свадебное платье и потащим к алтарю…
Шутливое выражение покинуло его лицо.
– Я серьезно.
– О… Господи.
– Я не думаю, что это «да»?
Джейн выпрямилась.
– Я… Я никогда не задумывалась о замужестве.
Он поморщился.
– Нда, хорошо, не такого ответа я ожидал…
– Нет… я имею в виду, что удивлена… с какой легкостью я сейчас об этом думаю.
– Легкостью?
– Мысль о том, чтобы быть твоей женой.
Он улыбнулся, но затем снова посерьезнел.
– Мы можем провести церемонию по моей традиции, но она будет неофициальной.
– Потому что я не одна из вас?
– Потому что Дева-Летописица меня терпеть не может, и вряд ли будет присутствовать. Но все остальное мы сможем сделать сами. – Он криво усмехнулся. – Особенно вырезание.
– Вырезание?
– Твое имя. Моя спина. Сгораю от нетерпения, черт возьми.
Джейн тихо присвистнула.
– Это должна буду сделать я?
Он хохотнул.
– Нет!
– Эй, я же хирург, и отлично управляюсь с ножом.
– Это сделают мои братья… ну, мне кажется, одну букву можешь вырезать и ты. Черт, от одной этой мысли у меня твердеет член. – Он поцеловал ее. – Господи, ты стопроцентно мой тип женщины.
– Меня тоже будут резать?
– Черт, нет. Это делается только мужчинам, чтобы все знали, кому мы принадлежим.
– Принадлежите?
– Да. Я полностью к твоим услугам. Ты моя госпожа. Делай со мной, что пожелаешь. Думаешь, справишься?
– Я уже сделала это, помнишь?
Ви прикрыл глаза и издал горловое рычание.
– Да, каждую чертову минуту. Когда мы сможем опять пойти в мой пентхаус?
– Назови время, и я буду там.
И в следующий раз она попробует примерить на себя что-нибудь кожаное.
– Эй, а у меня будет кольцо?
– Если пожелаешь, я куплю тебе бриллиант размером с твою голову.
– О, да. Я буду гламурной штучкой. Но как окружающие будут знать, что я связана?
Он прильнул к ней и потерся носом о ее горло.
– Чувствуешь мой запах?
– Господи… да. И он мне очень нравится.
Он провел губами по ее подбородку.
– Мой аромат по всему твоему телу. Внутри тебя. Вот как мой народ будет знать, кто твой супруг. Это также предупреждение.
– Предупреждение? – она вдохнула, и сладкая истома накрыла ее тело.
– Другим мужчинам. Аромат расскажет им, кто придет с кинжалом, если они прикоснутся к тебе.
Отлично, это не должно быть так чертовски эротично. Но все-таки было.
– Вы серьезно относитесь к браку, да?
– Связанные мужчины опасны. – Его голос низким мурлыканием проник ей в ухо. – Мы убиваем, чтобы защитить своих женщин. Вот так. – Он сдернул с нее покрывало, расстегнул свои кожаные штаны и развел ее бедра. – Кроме того, мы метим то, что принадлежит нам. И так как я не увижу тебя в течение следующих двенадцати часов, я думаю, что оставлю на тебе чуть больше себя.
Ви двинул бедрами вперед, и Джейн застонала. Он был в ней множество раз, но его размер всегда шокировал. Он запустил руки в ее волосы и запрокинул голову назад, его язык глубоко проник в ее рот, одновременно с тем, как он вошел в нее.
Затем он остановился.
– Сегодня вечером мы поженимся. Роф проведет церемонию. Бутч и Марисса будут свидетелями. Ты хочешь, чтобы мы сделали это и в церкви тоже?
Она рассмеялась. У них обоих была мания к контролю, не так ли? Но к счастью, она не была склонна спорить с ним конкретно по этому поводу.
– Я буду прекрасно себя чувствовать и без церковной церемонии. На самом деле, я не верю в Бога.
– Ты должна.
Она впилась ногтями в его бедра и выгнулась.
– Сейчас не время для теологических дискуссий.
– Ты должна верить, Джейн.
– Миру не нужен еще один религиозный фанатик.
Он отвел волосы с ее лица. Когда его эрекция дернулась внутри Джейн, Ви сказал:
– Не обязательно быть религиозным, чтобы верить.
– Можно отлично жить, будучи атеистом, поверь мне.
Она запустила руки ему под рубашку, чувствуя его сильную спину.
– Ты думаешь, моя сестра сейчас на небесах, ест свои любимые Fudgsicles140140
п/п – шоколадные батончики
[Закрыть], сидя на облаке? Нет. Ее тело было погребено много лет назад, и в настоящее время от нее мало что осталось. Я видела смерть. Я знаю, что происходит после того, как мы умираем, и нет Бога, что может нас спасти, Вишес. Я не знаю, кто или что эта ваша Дева-Летописица, но я чертовски уверена, что она не Бог.
Легкий намек на улыбку коснулся его губ.
– Я с удовольствием докажу тебе, что ты ошибаешься.
– И как ты собираешься сделать это? Познакомишь меня с моим Создателем?
– Я буду любить тебя так сильно и так долго, что ты убедишься, что нас соединило что-то неземное.
Она коснулась его лица, представив будущее, и выругалась.
– Я состарюсь.
– И я тоже.
– Не с той же скоростью. Ох, Господи Ви, я буду…
Он поцеловал ее.
– Ты не будешь думать об этом. Кроме того… есть способ замедлить этот процесс. Хотя, я не уверен, что он тебе понравится.
– О, черт, дай-ка мне подумать. Хм… да, мне нравится.
– Ты не знаешь, что это за способ.
– Мне наплевать. Я готова есть падаль, если это продлит мою жизнь с тобой.
Его бедра двинулись вперед, затем отступили назад.
– Это противоречит законам моей расы.
– Это противоестественно?
Она снова выгнулась под ним.
– Для твоего вида? Да.
Джейн поняла все еще до того, как он поднес свое запястье к своему рту. Когда он остановился, она сказала:
– Давай сделаем это.
Он слегка укусил себя, затем приложил двойную ранку к ее губам. Джейн закрыла глаза, раскрыла губы и…
Боже мой.
У него был вкус дорогого вина, но ударял в голову в десять раз сильнее. Ее голова закружилась от первого же глотка. Но она не остановилась. Она пила так, как будто его кровь могла удержать их вместе, смутно осознавая сквозь рев в теле, как он, дико рыча, глубоко проникает в нее.
Теперь Ви был внутри нее всеми возможными способами: в ее мозгу своими словами, в ее теле своим возбуждением, во рту своей кровью, в каждом ее вдохе своим ароматом. Он взял ее полностью.
И он прав. Это было божественно.
Глава 43
Прикрыв грудь белым занавесом, Кормия ошарашенно уставилась через весь Храм на Праймэйла. Кем бы ни был этот мужчина, он был не Вишесом, сыном Бладлеттера.
Перед ней, несомненно, стоял Воин. Его огромное, подавляющее тело прислонилось к мраморной стене. Его плечи, казалось, были шире кровати, к которой ее привязали. Его размер пугал ее… пока она не посмотрела на его руки. Они были такими изящными. Длинные пальцы, широкие ладони. Сильные, но изящные.
Эти благородные руки освободили ее. И не сделали ей ничего плохого.
Тем не менее, она ожидала, что он накричит на нее. Потом – что он скажет ей хоть что-нибудь. В итоге, она ждала, чтобы он просто взглянул на нее.
У него красивые волосы, подумала она в тишине. Играя множеством цветов, они спускались до плеч золотистыми, темно-красными и темно-коричневыми волнами. Какого цвета были глаза?
Тишина затянулась.
Она не знала, как быстро бежит время. Она знала, что оно не прекращало свое движение, даже здесь, на Другой Стороне. Но как долго все это происходило? Славная Дева в Забвении, ей хотелось сказать хоть что-нибудь, хотя, может, именно в этом, скрывалась причина молчания. Он ждал, когда заговорит она.
– Вы не тот, кто…
Как только раздался ее голос, он поднял глаза.
Его глаза были желтыми – замечательного, теплого золотого цвета, который напомнил ей о ее любимых камнях – цитринах. Она действительно ощущала тепло во всем теле под его взглядом.
– Я не тот, кого ты ожидала?
Ох… его голос мягкий, низкий и… добрый.
– Разве они не сказали тебе?
Она покачала головой, не подавая голоса. И не потому, что испугалась.
– Обстоятельства изменились, и я занял место моего брата. – Он положил руку на свою широкую грудь. – Меня зовут Фьюри.
– Фьюри. Имя Воина.
– Да.
– Вы выглядите как Воин.
Он протянул к ней ладони.
– Но я не причиню тебе боли. Никогда.
Она склонила голову на бок. Нет, и правда, не причинит. Он был ей совершенно незнаком, и трижды превосходил ее в размерах, но Кормия знала, была уверена, что он не причинит ей вреда.
Однако он собирался соединиться с ней. В этом главная цель их совместного времяпрепровождения, и она почувствовала его возбуждение, как только он вошел в Храм. Но сейчас оно отсутствовало.
Она подняла руку и коснулась своего лица. Может быть, теперь, когда он увидел ее, он не захотел продолжить? Была ли она непривлекательной для него?
Дева правая в Забвении, о чем она переживает? Она не хотела соединяться с ним. Ни с кем не хотела. Как предупредила Директрикс, это будет больно. И не имеет значения, насколько прекрасен был этот Брат, он был для нее совсем чужой.
– Не волнуйся, – быстро сказал он, будто прочитав все на ее лице. – Мы не собираемся…
Она притянула занавес ближе.
– Не собираемся?
– Нет.
Кормия опустила голову.
– Но тогда все узнают, что я подвела Вас.
– Ты подвела… Господи, ты никого не подвела. – Он запустил руку в волосы, на густых прядках заиграл свет. – Я просто… Да, я считаю, что это неправильно.
– Но это мое предназначение. Соединиться с тобой и связать тебя с Избранными. – Она быстро заморгала. – Если мы не сделаем этого, церемония будет считаться незаконченной.
– И что?
– Я… я не понимаю.
– А что такого, если церемония не завершится сегодня? У нас есть время. – Он нахмурился и огляделся. – И… ты не хочешь выбраться отсюда?
Ее брови взлетели.
– И куда пойти?
– Я не знаю. Прогуляемся куда-нибудь.
– Мне сказали, я не смогу уйти, пока мы не…
– Давай договоримся. Я Праймэйл, верно? Так что делаем то, что я говорю. – Их взгляды встретились. – Я имею в виду, ты знаешь это лучше меня. Я не прав?
– Прав. Вы здесь высшая власть. Только Дева-Летописица выше Вас.
Он отодвинулся от стены.
– Тогда пойдем прогуляемся. Как минимум, мы узнаем друг друга получше, обсудим ситуацию, в которой оказались.
– У меня… нет мантии.
– Используй занавеску. Пока ты одеваешься, я отвернусь.
Фьюри повернулся к ней спиной, а через минуту Кормия вскочила и обернула складки ткани вокруг себя. Она думала о том, что никогда бы не предположила возможность замены одного Воина на другого. И она никак не могла предугадать, что ее суженый окажется таким добрым… таким красивым. В его глазах она видела честность и порядочность.
– Я… я готова.
Он подошел к двери, и она последовала за ним. Вблизи он казался еще больше… но от него исходил прекрасный запах. Аромат темных специй проникал в ее нос.
Когда он открыл дверь, Кормия увидела раскинувшийся перед ними белый горизонт. Она замешкалась.
– Что не так?
Ее стыд было трудно выразить словами. Из-за испытываемого облегчения она казалась себе ужасной эгоисткой. И ее беспокоило то, что ее провал затронет всех Избранных.
Желудок Кормии сжался.
– Я не выполнила свой долг.
– Ты никого не подвела. Мы просто отложили се… эээ, соединение. Это все равно случится когда-нибудь.
Но она не смогла выбросить из головы сомнения. Или страхи.
– Может, Вы просто закончите это?
Он нахмурился.
– Господи… да ты действительно боишься их всех разочаровать.
– Они – это все что у меня есть. Все, что я знаю. – И Директрикс угрожала выгнать ее, если она не будет придерживаться традиции. – Без них я одинока.
Он долго на нее смотрел.
– Как тебя зовут?
– Кормия.
– Так… Кормия, ты больше не одинока. Теперь у тебя есть я. И знаешь что? Забудь о прогулке. У меня есть идея удачнее.
***
Вторжение было одной из специализаций Ви. Он легко взламывал сейфы, автомобили, замки, дома… офисы. Одинаково легко – как жилое, так и коммерческое дерьмо. Без проблем.
Таким образом, вломиться в дверь хирургического отделения больницы Святого Франциска не представляло большой сложности.
Проскользнув внутрь, он опустил мис, чтобы закрыть обзор камерам безопасности, и удостоверился, что его не видел никто из тех людей, что до сих пор работали в этой административной части комплекса.
Боже… расследование было по-настоящему интересным. Огромная приемная, очень представительная и все такое, стены обиты деревом и расписаны восточными узорами. Пара вспомогательных отделений, отмеченных как…
Офис Джейн был прямо здесь.
Ви подошел и коснулся латунной таблички на двери. На полированной поверхности было выгравировано: Джейн Уиткоум, Доктор медицины, Главный Врач отделения травматологии.
Он просунул голову в дверь. Запах Джейн еще витал в воздухе, на краю конференц-стола лежал один из ее белых халатов. На рабочем столе скопились стопки документов, файлов и стикеров, стул был отодвинут так, словно она покинула офис в спешке. На стене висело множество дипломов и сертификатов, свидетельствовавших о ее стремлении к совершенствованию.
Ви потер рукой грудную клетку.
Черт, и как они будут жить вместе? Она много работает. Он был ограничен лишь ночными посещениями. Что делать, если этого будет недостаточно?
Нет, должно быть достаточно. Он не собирался просить ее оставить свою человеческую жизнь и работу ради него. Это было бы то же самое, как если бы она попросила его оставить Братство.
Ви услышал приглушенный разговор и посмотрел через приемную туда, где в конце коридора горел свет.
Пришло время позаботиться о докторе Манелло.
«Главное – не убить его», напомнил себе Ви, когда подошел к приоткрытой двери. Да уж, будет впечатляюще, если он прикончит его, а потом позвонит Джейн и скажет, что ее босс кормит червей.
Ви остановился и заглянул в огромный кабинет. За внушительным, почти президентским столом сидел человеческий мужчина. Он изучал какие-то бумаги, хотя на часах было уже два ночи.
Парень нахмурился и посмотрел на него.
– Кто здесь?
Не убивай его. Это ужасно расстроит Джейн.
О, но Ви так хотелось этого. Перед глазами так и стояла картина – парень на коленях, протягивает руку к лицу Джейн… и все это не улучшало его настроения. Если кто-то претендует на их женщин, связанные мужчины предпочитают незамедлительно закрыть дело. Крышкой от чьего-то гроба.
Вишес толкнул дверь, проник в разум дока и заморозил его, как хороший кусок говядины.
– У тебя снимки моего сердца, док, и я хочу их забрать. Где они?
Он выстрелом послал это предложение в мозг человека.
Парень заморгал.
– Здесь… на моем столе. Кто… вы?
А вот это был сюрприз. Большинство людей не могли самостоятельно рассуждать, находясь в подобном состоянии.
Ви подошел и посмотрел на кучу бумаг.
– Где на столе?
Взгляд человека перешел в левый угол.
– Папка. Там… Кто Вы такой?
«Мужчина Джейн, мать твою» – хотелось сказать Ви.
Черт, ему хотелось вытатуировать эту фразу на лбу парня так, чтобы Манелло никогда не забывал, что Джейн полностью принадлежит другому.
Ви нашел папку, открыл ее.
– Компьютерные файлы. Где они?
– Исчезли. Кто… вы…
– Неважно, кто я.
Черт, упорный попался сукин сын. Хотя да, вряд ли можно стать главным хирургом просто потому, что ты весь из себя такой шикарный мужик.
– Кто еще знает об этих снимках?
– Джейн.
Звук ее имени, прозвучавший изо рта ублюдка, не делал Ви счастливее, но он взял себя в руки.
– Кто еще?
– Никто, кого бы я знал. Я пытался… отправить их в Колумбию… Но файлы не прошли. Кто Вы…
– Бугимэн.
Ви еще покопался в разуме хирурга, так, на всякий случай. Там действительно ничего не было. Пора уходить.
Хотя, надо еще кое-что выяснить.
– Скажи вот что, док. Если бы женщина была замужем, ты бы стал волочиться за ней?
Босс Джейн нахмурился и медленно покачал головой.
– Нет.
– Ну, кто бы мог подумать. Правильный ответ.
Ви направился к двери, ему хотелось выложить минное поле в мозгу парня, настроить все его невропатические каналы таким образом, что бы каждый раз, как только тот подумает о Джейн в сексуальном плане, то почувствует страх, тошноту или, может быть, разразится слезами, как девчонка. В конце концов, тренировка негативного импульса еще никому не мешала, если дело касалось депрограммирования. Но Ви не был Симпатом, так что будет затруднительно устроить подобное, не затратив на это кучу времени, и, кроме того, подобная забава, скорее всего, может привести к сумасшествию. Особенно, у людей с довольно сильным разумом, подобных Манелло.
Он бросил последний взгляд на своего соперника. Хирург смотрел на него с замешательством, но в его взгляде не было страха, темно-карие глаза были агрессивными и проницательными. Было трудно признать, но если бы не Ви, этот человек, возможно, стал бы неплохой парой для Джейн.
Ублюдок.
Вишес уже отвернулся, когда у него мелькнуло видение, такое четкое и ясное, как будто это уже произошло.
На самом деле, это не было видение. Это было одно слово. Что вообще не имело никакого смысла.
Брат.
Странно.
Ви очистил мозг доктора и дематериализовался.
Мэнни Манелло поставил локти на стол, потер виски и застонал. В голове пульсировала боль, и череп, казалось, превратили в эхокамеру. Мозг как будто распространял болезненные радиоволны. Случайные мысли кружились водоворотом, создавая ничего не значащую мешанину: он должен отвезти машину на сервис, нужно закончить изучение этих заявлений о виде на жительство, он не попадал на Сэма Адамса, бейсбольный матч перенести с понедельника на среду.
Забавно, но когда он думал об этой массе ничего не значащих мыслей, возникало ощущение, что вся эта бессмысленная мозговая деятельность… что-то за собой скрывала.
Без какой-либо причины в голове возник образ лилового вязаного одеяла, которое висело на спинке лилового дивана его матери в ее лиловой гостиной. Эту чертову вещь никогда не использовали для тепла, но никто не пытался от нее избавиться. Одеяло висело там лишь для того, чтобы скрыть пятна от франко-американских спагетти, которые уронил на диван отец. В конце концов, пятна можно было попробовать оттереть пятновыводителем «Резолв», но консервы содержали краситель номер пять, так что пятно не очень сочеталось с лиловым цветом дивана.
Как и это одеяло, рассеянные мысли прикрывали какое-то пятно, возникшее в его мозгу, но черт его подери, он не знал, что это было.
Мэнни потер глаза и взглянул на свои «Брайтлинг»141141
«Брайтлинг» («Breitling») – это один из ведущих производителей швейцарских часов, прилагающий максимум усилий для производства часов высокого качества
[Закрыть]. Два часа ночи.
Пора идти домой.
Он уже собрался, но чувство, что он упускает что-то важное, не проходило, и он уставился на левый угол своего письменного стола. В груде документов образовался пробел, виднелась деревянная поверхность стола, там, где должна была быть целая куча бумаг.
Пустое место было размером с папку.
Отсюда что-то забрали. Он знал это. Он просто не мог понять, что именно, и чем сильнее он старался вспомнить, тем сильнее болела голова.
Он подошел к двери.
Проходя мимо ванной, он зашел внутрь и захватил пару бутылочек Мотрина142142
Мотрин – нестероидный противовоспалительный препарат. Оказывает противовоспалительное, анальгетическое и жаропонижающее действие
[Закрыть].
Ему реально нужен отпуск.
