Текст книги "Сплит (ЛП)"
Автор книги: Дж. Б. Солсбери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
Моя рука опускается от ее лица, и я отступаю назад.
– Почему он рассказал тебе это? – мой голос звучит бесстрастно.
– Не злись, ладно, я просто… – она прикусывает нижнюю губу, ее взгляд скользит по почти заходящему солнцу, затем возвращается ко мне. – Ты когда-нибудь задумывался, что произошло в тот день, когда ты получил этот шрам?
– Нет. – Гейдж взял на себя управление в тот день, и мне не нужно знать подробности того, что произошло, чтобы знать, что это закончилось четырьмя потерянными жизнями. – Если бы знал правду, я бы, наверное, ненавидел себя еще больше, чем сейчас.
– Тебе даже ни капельки не интересно узнать…
– Нет. Ни капельки. Все, что имеет значение – это то, что присяжные признали меня невиновным. То, что произошло на самом деле, не имеет значения.
– Но…
– Брось это, Шай! – я отворачиваюсь, злясь на себя за то, что накинулся на нее. Она не заслуживает моего гнева. – Я не хочу говорить об этом с тобой.
– Почему не со мной?
Потому что я хочу тебе нравится, но не хочу, чтобы ты видела, какой я слабый, хочу быть достойным тебя.
Я поворачиваюсь и заставляю себя расслабиться.
– Я не хочу знать, ясно?
Она качает головой.
– Хорошо, я понимаю. – Она протягивает мне руку. – Пошли, уже темнеет. Мы должны идти.
Я смотрю на клочок земли с уже раздавленными цветами как свидетельство того, что мы там натворили, и чувствую, как разочарование тает. Она тянет меня за руку, и, бросая последний взгляд, я следую за Шайен в гущу леса.
Глава 31
Лукас
К тому времени, как мы возвращаемся в дом у реки, уже темно. Мы не торопясь пробираемся сквозь деревья и разговариваем о бессмысленных вещах. Она смеется, когда я рассказываю истории о парнях на работе, и говорит мне о давних историях про тех же самых парней, когда была ребенком.
Между нами все легко, никаких разговоров о Гейдже или моем прошлом, ни слова об убийствах. Над головой гремит гром, и на нас падают первые капли дождя, когда мы попадаем к ручью.
Держимся за руки, маневрируя по бревенчатому мосту, и то, что начинается как морось, быстро превращается в ливень. Ее смех наполняет воздух вместе с сильным ароматом сосны и дождя, пока мы мчимся к входной двери.
Бадди лает на нас со своего места под крыльцом, и Шай быстро гладит его, прежде чем потащить меня к двери. Она улыбается мне, тяжело дыша, ее волосы мокрые, на ресницах капельки дождя.
Я открываю дверь, впуская ее внутрь, но она молча стоит несколько секунд, прежде чем двигается и переступает порог.
– Если это неудобно… – я потираю затылок, ненавидя слова, которые собираюсь сказать. – Ты не обязана оставаться.
Шайен подходит ко мне и приподнимается на цыпочки, чтобы прижаться своими губами к моим. Соль с ее кожи смешивается с прохладным дождем, и я облизываю губы, чтобы впитать каждую каплю.
Ее взгляд скользит от моих губ к шее, затем опускается на грудь.
– Ты промок насквозь.
– Ты тоже, – шепчу я, и не знаю почему, но это похоже на то, что громкость была уменьшена на всем, кроме моего колотящегося сердца.
Она опускает руки под мою толстовку и футболку, и я поднимаю руки, когда она скользит ими по моему телу и через голову. Ее взгляд прослеживает мои плечи, грудь и опускается ниже, пока ее руки не вцепляются в мои джинсы. Шайен возится с моим ремнем, но ей удается расстегнуть его вместе с ширинкой. Я так возбужден, так готов к ней, что эрекция натягивает ткань боксеров.
Ее челюсть отвисает, а грудь беспорядочно поднимается и опускается, когда она открыто смотрит мне между ног. Не в силах контролировать свою потребность в ней, я обхватываю ее подбородок, приподнимая голову, и прижимаюсь губами к ее губам. Посасываю ее губы, которые имеют вкус дождевой воды и оставляют во мне жажду большего. Здесь нет ни нежного поддразнивания, ни безмолвных просьб о вторжении. Наши языки яростно сплетаются вместе, как будто мы наконец-то отбросили всякую сдержанность. Я иду спиной вперед, продвигаясь вглубь дома, одновременно дергая за ее свитер и футболку, натягивая их на грудь, пока она пытается высвободить руки, и только тогда прерываю поцелуй достаточно надолго, чтобы стянуть их через голову.
Мои глаза горят от желания смотреть, изучать ее в одних джинсах и лифчике, но конкуренция ее рта слишком велика. Позже. Позже я потрачу время на то, чтобы поклоняться каждому изгибу ее тела, изучать ее звуки и запоминать их, но не сейчас.
Я дергаю за бретельки лифчика, желая снять его, но не имея ни малейшего представления, как это сделать. Она хихикает мне в губы над этой неуклюжей попыткой, и я толкаю ее спиной к стене в коридоре.
– Хотел бы я быть в этом лучше. – Мой лоб прижимается к ее лбу, пока она легко расстегивает застежку, и вещица падает на пол.
Она цепляет пальцами резинку моих боксеров и притягивает мои бедра к своим. Жар ее обнаженной груди касается моей.
– Ты лучше, чем думаешь.
Ощущение ее тепла рядом со мной делает невозможным игнорирование желания кончить. Я дрожу от возбуждения, необузданного желания и легкого намека на нервозность. Наклоняюсь, обхватываю ее ягодицы и легко поднимаю на руки. Она ногами сжимает мою талию, а ее жар прижимается к моей эрекции.
– Ммм… ты чувствуешься так хорошо.
Она языком облизывает мою шею, влажное скольжение по моему шраму заставляет меня дернуться в боксерах.
Я несу ее в свою комнату нескоординированными шагами и осторожно кладу на кровать. На мгновение возникает неуверенность, что она может подумать о моей пустой комнате, голом матрасе с дешевыми простынями и одеяле из спального мешка, но весь этот страх быстро улетучивается, когда ее рука сжимает меня поверх боксеров.
– Это… происходит на самом деле? – я тяжело дышу, уткнувшись ей в шею, а она просовывает руку под резинку и обхватывает меня. – О… – стону я, и Шай изгибается на кровати так, что у меня перехватывает дыхание.
– Да, но только если ты этого хочешь.
Я наклоняюсь и обхватываю ее между ног, как она учила меня ранее, грубо проводя пальцами, пока Шайен не начинает стонать от разочарования.
– Я хочу чувствовать тебя. – Она отпускает меня, чтобы расстегнуть пуговицу на своих джинсах, и я спрыгиваю с кровати, чтобы снять с нее ботинки, носки и, наконец, джинсы и трусики, пока она полностью не обнажается передо мной.
Картинка поражает меня, как эротическое нападение, и я отступаю назад в восхищении. Запоминаю этот момент, вбивая его себе в голову, и одновременно даю себе клятву, что если Гейдж лишит меня этого с ней, я никогда ему этого не прощу.
Она приподнимается на локтях, и мой взгляд следует за ее тяжелой грудью и темными камешками сосков, которые просят моего рта.
– Лукас?
Мои глаза устремляются к ней, и она немного расслабляется. Может быть, она так же, как и я, нервничает из-за того, что Гейдж может украсть это.
– У меня нет презерватива. – До сих пор он мне никогда не был нужен.
– Все в порядке. Нам не обязательно заниматься сексом.
У меня отвисает челюсть, но я захлопываю ее, надеясь, что она не заметит.
Шайен смеется и протягивает мне руку.
– Ладно, может быть и обязательно.
Я не могу доверить свое тело Шайен, пока не буду уверен, что смогу обеспечить ее безопасность. Если бы я мог связаться с Гейджем и спросить его, есть ли у него где-нибудь заначка…
О!
– Подожди! – я поднимаю руку и мчусь в ванную, роясь в ящиках, пока…
Ага! Один квадратик фольги.
Спасибо тебе, Гейдж!
Вернувшись в комнату, я нахожу Шай лежащей на боку, ее волосы разметались по моей подушке, а женственные выпуклости взывают ко мне.
– Ты самое необыкновенное, что я когда-либо видел, Шай. – Мой голос срывается от эмоций – похоти, бегущей по моим венам, в сочетании с чем-то тяжелым, новым и пугающим.
Я сжимаю презерватив и снимаю ботинки, позволяю джинсам упасть до лодыжек и скидываю их вместе с носками. Ее глаза пожирают меня, и все чувства, которые я испытываю к ней, отражаются в ее взгляде.
Возможно ли, что у нее может быть хоть частица того чувства, что и у меня?
В одних боксерах, со стояком, пробивающим тонкий белый хлопок, я иду к кровати. Она перекатывается на спину, как будто ее тело рефлекторно открывается для моего вторжения. Я замираю в ужасе от того, что подхожу слишком близко, потому что знаю, что как только наши тела соприкоснутся, то буду полностью потерян в ней, поэтому держусь за контроль.
Провожу рукой между ее ног и… Мое дыхание с шипением покидает губы. Такая теплая, влажная и совершенная. Я использую свои пальцы, как она показала мне, и нахожу части тела, которые заставляют ее извиваться и стонать, погружаю один палец внутрь, затем добавляю другой, пока все во мне не рвется проникнуть глубоко в нее.
– Я хочу поцеловать тебя здесь.
Она прикусывает губу и кивает.
Я пододвигаюсь к краю кровати, ставлю одно колено между ее ног и раздвигаю ее бедра.
– Ты такая красивая.
Ее руки хватаются за кровать, а бедра двигаются в приглашении.
– Пожалуйста, Лукас. Я больше не могу ждать.
Наклоняясь вперед, я использую свой язык так же, как делал это пальцами. Долгий крик срывается с ее губ, и я резко выпрямляюсь.
– Это было больно? Разве я сделал…
Она нетерпеливо качает головой.
– Нет, поторопись… Еще…
Моя грудь вздымается, а губы подергиваются.
– Тебе это нравится.
– Да, пожалуйста, да. Еще.
Я возвращаюсь в прежнее положение и целую ее между ног так же, как целую в рот, чередуя длинные движения языка, покусывания зубами и нежные посасывания, заставляющие ее стонать мое имя и умолять. Ее вкус наполняет мой рот и подпитывает мою зависимость.
Желудок трепещет от нервов при мысли о том, что я собираюсь сотворить, но боюсь, что если не сделаю этого в ближайшее время, то упущу свой шанс. Отодвигаюсь и снимаю свои боксеры. Она облизывает губы, практически ставя меня на колени от желания.
Каждый раз, когда я смотрю на нее, давление кульминации сжимается и угрожает разрядкой.
Дыши, решай алгебраические задачи, что угодно, лишь бы это не закончилось слишком рано.
Разрывая презерватив зубами, я натягиваю его и встречаюсь глазами с голодным, затуманенным похотью взглядом Шайен.
– Ты уверена? – мне нужно знать, что это не иллюзия, и она хочет меня с таким же отчаянием, как я хочу ее.
– Никогда ни в чем не была так уверена за всю свою жизнь.
Я закрываю глаза от хрипотцы в ее голосе, ее согласие посылает невероятные ощущения по всему моему телу. Как только ко мне возвращается капля сдержанности, я ползу вверх и оказываюсь у нее между ног. Она широко открывает их, и жар ее сердцевины поглощает меня.
– Ммм… Шай, ты так хорошо чувствуешься.
Она руками направляет мои бедра, толкая меня вперед. Сантиметр за сантиметром я погружаюсь в безжалостные объятия ее тела, у меня перехватывает дыхание. Я все еще не в силах пошевелиться, позволяю себе секунду просто чувствовать.
Она поощряет меня двигаться, покачивая бедрами и сжимая мою задницу.
– Двигайся, все в порядке.
– Это не так. – Я отстраняюсь и лениво скольжу внутрь. – Это намного, намного лучше, чем в порядке.
Опираясь на локти, я не могу оторвать взгляд от ее лукавой усмешки, пока двигаюсь в ней. Ее сердцевина настолько горячо сжимает меня, словно посылает моим мышцам сигнал врываться в нее сильнее. Я сдерживаюсь, двигаясь медленно, и наблюдаю, как скольжу по ее мягкости.
Я хочу целовать ее, сосать ее губы так сильно, чтобы она стала частью меня, пить ее сущность, держать ее в плену, запереть подальше от боли мира и никогда не отпускать. Неосознанно я набираю ритм, и она отвечает мне толчок за толчком. Я помню, что заставляет ее кричать, поэтому наклоняю бедра в долгом и томном покачивании. Она втягивает воздух, ее ногти впиваются мне в спину.
Напряжение собирается у основания моего позвоночника и сжимается сильнее, чем любой оргазм, который я когда-либо испытывал.
– Я потерян в тебе, Шайен. – Я втягиваю ее нижнюю губу в свой рот. – Потерян навсегда.
Ее спина выгибается над кроватью, и низкий сексуальный стон срывается с губ. Она сжимается вокруг меня, и эта дополнительная стимуляция сталкивает меня с края. Я зарываюсь лицом в ее шею и сильно толкаюсь, боясь причинить ей боль, но мое имя срывается с ее губ вместе с пьянящим стоном экстаза, она пульсирует вокруг меня, доя меня и забирая с собой всю мою душу.
Она что-то шепчет, и я замираю. Нет, я, должно быть, неправильно расслышал. Скольжу в ней, не в силах избавиться от ощущения глубокого проникновения, и задаюсь вопросом, откажусь ли от нее, если у меня снова будет этот шанс.
От этой мысли моя грудь разрывается надвое.
Ее руки бегают вверх и вниз по моей спине, успокаивая следы от ногтей, и больная часть меня надеется, что она помечает меня навсегда. Оставляет доказательство, что это не сон, и самая красивая женщина, которую я когда-либо знал, находилась в моей постели и в моих объятиях, пусть даже всего на одну ночь.
– … так сильно. Я серьезно.
Отстраняюсь и встречаюсь с ней взглядом. Голубые океаны смотрят на меня, ее щеки раскрасневшиеся, а полные губы дрожат.
– Я сделал тебе больно?
Легкая улыбка трогает ее губы, но глаза наполняются слезами.
– Нет, ты не сделал мне больно.
Одинокая слезинка катится из ее глаза, и я ловлю ее пальцем, втирая в свою кожу, как будто могу впитать ее боль.
– Шай… Ты плачешь.
Она смеется и качает головой.
– Знаю. Я не плакала с тех пор, как…
– Да, ночь в реке.
Улыбка исчезает, но ее, кажется, не смущает то, что я упоминаю о том, что видел ее обнаженной. Секс означает, что теперь мы выходим за рамки этого.
– Да, ночь в реке. А до этого прошли годы.
Я провожу большим пальцем по ее щеке.
– Почему сейчас?
Она пожимает плечами и грустно улыбается.
– Потому что я жалкая, слабая… И безумно влюблена в тебя.
Каждый мускул в моем теле превращается в камень, и я ошарашенно смотрю на нее.
Не может быть, чтобы она только что сказала это… мне.
– Ч-что?
Она тяжело вздыхает.
– Да. Я люблю тебя, Лукас.
Я моргаю.
– Что?
Ее рука поднимается, чтобы обхватить мою щеку.
– Я. Люблю. Тебя.
Закрываю глаза и отгоняю мысли, которые говорят мне, что я недостоин, и все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и я, должно быть, мертв. Где-то меня сочли достаточно хорошим для рая, и я, наконец, добился этого, потому что за пределами небес это никогда не случилось бы с кем-то вроде меня.
Я прижимаюсь лбом к ее лбу и подношу кончики пальцев к ее губам, нуждаясь в том, чтобы почувствовать движение ее губ, чтобы убедить себя, что это не галлюцинация.
– Скажи это еще раз.
– Я люблю тебя, Лукас.
Я втягиваю воздух, ощущая движение ее губ на моей коже, порыв горячего дыхания, когда она произносит слова, которые я никогда не думал, что услышу.
– Пожалуйста… – Пусть это будет по-настоящему. Мои пальцы дрожат у ее рта. – Еще раз.
– Я люблю тебя, так сильно. Вас обоих.
Качаю головой из стороны в сторону, прижимаясь к ее голове.
– Как это возможно? – я двигаюсь внутри нее, на этот раз более энергично, ошеломленный ее словами.
Ее принятием.
Мои глаза горят, но я отказываюсь плакать. Отказываюсь разваливаться на части в тот единственный момент в моей жизни, когда я никогда не чувствовал себя более цельным.
Ее руки зарываются в мои волосы.
– Поцелуй меня.
Я киваю, зная, что сейчас и в любой другой день дам ей все, о чем она попросит. Я бы вырвал бьющееся сердце из собственной груди, если бы она этого захотела.
Наклоняю голову и целую ее с чувством человека, который никогда не верит в любовь, но с этой единственной женщиной узнает, что даже у проклятых есть шанс на искупление. Даже мерзкие люди могут найти признание.
Есть сердца, достаточно большие, чтобы любить тех, кто отличается от них, кого трудно понять.
По какой-то странной случайности я нахожу именно такое сердце.
И скорее умру, чем отпущу ее.
Глава 32
Шайен
Дождь барабанит по крыше дома у реки, пока мы с Лукасом лежим голые и прижимаемся друг к другу. Окно открыто, и запах леса усиливается, пока ветер обдувает наши разгоряченные тела.
Моя щека прижата к груди Лукаса, и я нахожу покой в мягком ритме его пульса. Он расслаблен, и если бы не пальцы, вырисовывающие узор на моей спине, я бы подумала, что он спит. Представляю, что он создает один из своих рисунков, может быть, образ нашего совместного будущего или, возможно, воспоминание о наших занятиях любовью.
– О чем ты думаешь? – он подчеркивает свои слова, сжимая мое бедро.
– Пытаюсь понять, что ты рисуешь у меня на спине.
Он усмехается, и звук накрывает меня, погружая глубже в его объятия.
– Ты такая мягкая. Не могу перестать прикасаться к тебе. – Кончиками пальцев он продолжает скользить по моей коже.
– Значит, ты не создаешь свой следующий шедевр?
Его рука прижимается к моей коже, и он целует меня в макушку.
– Ты сама по себе шедевр, Шай.
Я закрываю глаза и впитываю его слова.
– Но я не могу сосредоточиться настолько, чтобы рисовать прямо сейчас.
Поворачиваюсь на его серьезный тон и кладу подбородок на его грудь.
– Что случилось?
Он моргает, глядя на меня сверху вниз.
– Ты сказала мне, что любишь меня. – Замешательство омрачает его великолепное лицо.
Я ложусь обратно и кладу руку ему на живот.
– Это потому, что я действительно люблю тебя. И если в это трудно поверить, я просто буду повторять тебе это каждые несколько минут, пока до тебя не дойдет.
– Это может занять некоторое время. – В его голосе нет ни улыбки, ни намека на легкомыслие, но тяжесть серьезности уходит из его тона.
– Тебе надоест это слышать.
– Никогда. – Он целует меня в макушку, и между нами возникает долгая тишина, его пальцы возобновляют движение по моей спине.
Это самое большое время, которое я когда-либо проводила наедине с Лукасом. Обычно, когда мы подходим близко, Гейдж прорывается и разделяет нас на части. Легкая усмешка трогает мои губы; отношения с Лукасом казались такими недостижимыми в начале, но теперь это не выглядит таким уж невозможным.
– Чему ты улыбаешься?
– Откуда ты знаешь, что я улыбаюсь? Ты даже не можешь видеть моего лица.
Он смеется, и вибрация отдается у моей щеки.
– Я могу это почувствовать.
Пожимаю плечами.
– Праздную маленькую победу. – Я целую его в грудь, затем приподнимаюсь на локтях. – Мы многое обнаружили за пару часов и… без Гейджа.
Он заправляет прядь волос мне за ухо.
– Обычно это то, что он предпочитает… наслаждаться… все для себя. И то, что ты говоришь мне, что любишь меня, похоже на…
– Причину для его появления.
Лукас соглашается.
– Ну, у меня есть теория, если ты хочешь ее услышать.
Он прижимает меня к себе и перекатывается так, что оказывается на мне сверху. Вес его большого тела давит на меня, а его эрекция прижимается к моему бедру. Я прикусываю губу и пытаюсь сосредоточиться.
– Да, мне нужна твоя теория.
Я делаю глубокий вдох и киваю.
– На самом деле все очень просто. – Несколько секунд я молча смотрю на него, нервничая из-за того, как он это воспримет. – Дело в том… что я также люблю и его.
Брови Лукаса сведены вместе, а рот сжат в тонкую линию.
– Ты любишь Гейджа.
– Да.
– Почему?
– Потому что он часть тебя.
Он отводит взгляд в сторону.
– Плохая часть.
Я притягиваю его лицо обратно к своему и прижимаюсь поцелуем к его губам.
– Я в это не верю.
– Ты сама это сказала. Он не был добр к тебе, Шай. – Лукас начинает подниматься и пытается встать с кровати. Я изо всех сил прижимаю его к себе, но он слишком силен, и я остаюсь одна на кровати, наблюдая, как он натягивает боксеры.
Внезапно почувствовав себя уязвимой, я хватаю спальный мешок и прикрываю им свое обнаженное тело.
– Гейдж упрямый и сварливый, и да, он груб по всем статьям, но еще отчаянно защищает…
– Он сделал тебе больно. – Его челюсти сжимаются.
– Он угрожал мне, но не причинил вреда.
– Пока.
Я приподнимаюсь и сажусь.
– Он любит тебя.
Невеселый смех срывается с его губ.
– Он причиняет людям боль…
– Лукас, пожалуйста. – Я протягиваю руку, надеясь, что он не отвергнет ее. – Сядь.
Он смотрит на нее несколько секунд, прежде чем сесть на кровать. Я приподнимаюсь и обхватываю его руками, прижимаясь к его спине.
– Единственный способ, которым все уладится между нами – если со мной будете вы оба.
Долгий выдох срывается с его губ, и он опускает подбородок на грудь.
– Я ненавижу его из-за тебя.
Провожу губами по его лопатке, наслаждаясь мурашками, которые оставляю.
– Я могу справиться с Гейджем.
Лукас упирается локтями в колени, опускает голову на руки и хватается за волосы.
– Хотел бы я, чтобы это было правдой. Но если я не могу контролировать его, то никто не может. Он уже разозлил женщин в городе…
– Сэм заставила… – мое тело резко выпрямляется. – О нет, я забыла о Сэм.
Он поворачивается ко мне лицом.
– Что насчет Сэм?
– Помнишь, мы разговаривали, и мне позвонили по поводу того, что Сэм… – О, нет… это был Гейдж. Я поджимаю губы и прикусываю внутреннюю сторону щеки. – Ее избили почти до смерти в собственном доме.
– Кто?
– Они не знают. – Мои щеки горят, и мне трудно выдержать его взгляд. – Я подумала, может быть, это мог быть Гейдж. – Его тело напрягается, и я спешу объяснить. – Но нет, ни за что, я имею в виду, он никогда бы не причинил Сэм такую боль. – Это может быть Тень; я просто шокирована, что история, которая разрушает мою карьеру, подбирается так близко к дому. – В Финиксе и нескольких близлежащих городах произошла серия нападений. Пока кажется, что нападение на Сэм совпадает, но мы не узнаем, пока они не закончат расследование.
– Серия нападений?..
– Парень нападает на женщин. Никогда никаких доказательств взлома, и он никогда не насилует. Копы называют это преступлением на почве ненависти.
Он открыто смотрит в никуда, и его голос срывается на еле слышный шепот.
– Ненависть? К кому?
– Женщинам.
Он вскакивает с кровати, как будто его ударило током.
– Тебе нужно уйти.
– Что? Почему?
– Я небезопасен для тебя. Чувства, которые я испытываю к тебе… если Гейдж… О Боже. – Он натягивает спортивные штаны, бормоча что-то себе под нос. – Я убью его, если он причинит тебе боль.
Завернувшись в спальный мешок, я выпрыгиваю из кровати.
– Убьешь кого?
Он смотрит на меня холодными серыми глазами, и если бы не мягкость в его подбородке, я бы подумала, что это Гейдж.
– А ты как думаешь?
– Ты не можешь убить Гейджа, Лукас. Он – это ты.
Он не отвечает, но поворачивается и достает из шкафа кофту.
Я подхожу к нему и обхватываю его сзади за талию.
– Ты не можешь убить Гейджа.
Его мышцы напрягаются, превращаясь в твердый камень.
– А что, если это сделал он? Что, если Гейдж – тот, кто причинил Сэм боль?
– Нет, я в это не верю.
Он убирает мои руки со своей талии и направляется к двери.
– Не будь глупой, Шай.
– Он имеет полное право испытывать проблемы с доверием к женщинам, но это не значит, что он избил бы ее почти до смерти.
– Ты знаешь это наверняка? – его челюсть сжимается, и он делает шаг ближе. – Ты уверена, что готова рискнуть своей жизнью? Потому что каждую секунду, когда мы остаемся наедине, то искушаем его.
Мое сердце колотится в груди, и, желая его утешения, я тянусь к нему.
– Пожалуйста, отойди. – Он тяжело дышит, его кулаки сжаты.
– Лукас, все в порядке…
– Я не могу доверять себе рядом с тобой… – он тяжело сглатывает. – И ты тоже не должна мне доверять. – Он опускается на пол, чтобы схватить мои свитер с футболкой, и бросает их мне. – Одевайся. – Его глаза встречаются с моими. – Тебе нужно идти.
Я моргаю и качаю головой, затем натягиваю футболку со свитером и иду к нему, но он протягивает руку, удерживая меня на расстоянии.
– Не отталкивай меня.
Он отворачивается от меня, его мышцы выступают и натягивают кофту. Я хочу прикоснуться к нему, провести руками по его спине и успокоить, но боюсь, что это заставит его давить сильнее.
– Хорошо, Лукас. Я уйду. – Хватаю свои трусики с пола и натягиваю их, затем джинсы.
Он не двигается, и его взгляд остается прикованным к полу.
Я подхожу к нему, застегивая джинсы, и обхватываю его подбородок, благодарная, что он не отстраняется от моего прикосновения.
– Позволь мне спросить тебя кое о чем, Лукас. Кроме момента ранее, со мной, за последние сорок восемь часов, ты отключался?
Лукас медленно переводит взгляд на меня. Страх поселяется у меня в животе.
– Прошлой ночью, после Дастина… По дороге домой я потерял сознание. – На его лице нет ни паники, ни даже беспокойства; это еще хуже. Совершенно пустой. Лишенный каких-либо эмоций вообще.
Воздух в моих легких замирает.
– Где ты пришел в себя?
– В душе. – Его глаза встречаются с моими, и хотя он ничего не говорит, я слышу, как его мысли кричат: «Я сделал это!»
– Это не значит…
– Иди! – его веки вздрагивают, и он хватается за голову. – Сейчас же! Убирайся отсюда!
Я подпрыгиваю, и мои ботинки топают по деревянному полу, когда я направляюсь к выходу, надеясь, что Лукас остановит меня. Только когда сижу в своем грузовике и смотрю на переднее крыльцо дома у реки, до меня доходит реальность. Я наконец-то добилась некоторого прогресса с Гейджем, но с Лукасом вернулась к исходной точке.
Он отталкивает меня.
