Текст книги "Ночь падающих звезд. Три женщины"
Автор книги: Дорис Яннауш
Соавторы: Фредерика Коста
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
КАК В КРИМИНАЛЬНОМ РОМАНЕ
– Не могу представить! Один пропадает за другим. Кто мы, в конце концов, герои криминального романа Агаты Кристи или психологического триллера Хичкока? – Хели неистовствовал. – Тео не вернулся домой! Он хотел приехать на такси – так где же он? Дуня уехала. Тео исчез. И только ты здесь! – кричал он Лусиану, который не воспринимал все так трагически.
С ленивой грацией развалившись на подоконнике, он работал над новым текстом к песне. Пока он еще не решил, кому посвятить ее – Амелии или Нини. Непростое решение. Нини вновь разожгла его воображение. Мысль, что она еще находится в Штутгарте, причиняла ему беспокойство. У нее были какие-то дела на радио.
– Увидимся еще, Лулу?
– Возможно, и увидимся.
Но и Амелию он не мог забыть.
– Хели, прекрати, – попросил Лусиан, он же Лулу. – Тео сейчас переживает из-за тети Дуни. Он наверняка накачался и находится у дамы.
– Какой дамы? – раздраженно спросил Хели.
– Да Эмиль сказал, что Тео ушел с некой Николой. Вот они где-то и застряли. Человек нуждается в утешении.
– Профессор Фукс никогда не позволяет себе накачиваться, – с отвращением заметил Хели.
Лусиан спрыгнул с подоконника.
– Ну и прекрасно, а я иду укладывать вещи. Может, мне повезет и я попаду еще сегодня на берлинский поезд. Проводишь меня на вокзал?
Хели недоверчиво посмотрел на Лусиана.
– Ты хочешь уехать и оставить меня одного – одного как перст – черт тебя побери? Не твоя ли это окаянная тетушка во всем виновата, а? – И вне себя от гнева проревел: – Все из-за Дуни, которая всю жизнь преследовала нас, как злой дух!
Лусиан осклабился.
– Ну ты даешь, она же всего лишь тетка!
Человека можно видеть через разные очки. Возможно, в этом и кроется причина многих недоразумений.
Лусиан остался. Он созвонился с Нини. Та была очень занята. Песня о сперме вознесла ее на небывалые высоты, ну и, разумеется, одинокой она на этих высотах не пребывала. Вокруг нее толклись представители печати, телевидения, а слава ее распространилась так быстро, что даже появились подражатели. Например, шоу одного голландского модератора. «Что ты хочешь спеть, Аннемари?» – «Песню о Нини!»
Вот как широко распространилась ее известность! Подражание является высшей формой проявления восхищения.
Дом казался удручающе пустым и зловеще тихим. Лотта Шух, Лоттхен нашего Хели, дулась, что он не обращал на нее никакого внимания.
Ее подруга Гитта, молодая вдова, прогуливалась вокруг розового дома в стиле барокко, заставляя себя отвлечься.
Она тоже была сердита. До сих пор еще ни один мужчина не бросал ее! Если бы тогда, после футбольного матча и посещения пивной, ее Удо не гнал на автомобиле как сумасшедший, то и сейчас они были бы вместе. А может, были бы и детки от него – мальчик или девочка – все равно! И тогда ей не пришлось бы сопровождать каких-то комичных профессоров, которые ее к тому же еще и бросают. И надо же, чтобы именно этот! Его и красивым-то не назовешь, этого Теобальда Фукса. Слишком старый для нее, он должен был быть счастлив, что рядом с ним такая хорошенькая и молоденькая. Ну уж больше она не даст себя уломать. Оставался еще Томми Блау, внук старика Блау. Они владели стекольной фабрикой и являлись королями местечка, где жила Гитта. Томми проявлял к ней интерес. Возможно, она даже выйдет за него замуж. И тогда ей плевать на всяких перестарков профессоров.
Все это она и высказала своей подруге.
– Ну не такой уж он и старый, – оскорбилась Лотта. – Ему столько же, сколько и Хели. Да и тебе уже под тридцать!
– Что ты хочешь этим сказать? – взвилась Гитта.
Подруги поссорились. Тут вошел Хели и попытался их помирить. Но Гитта, оскорбленная в своих чувствах, с шумом удалилась. Да и от Лотты ему досталось.
– И все это твоя вина! Ты всех заставляешь плясать ради своего любимого Тео.
А затем у нее, всегда такой кроткой, вырвалось:
– Вы б еще свадьбу сыграли, гомики!
Это было уж слишком. Подло, низко. Ведь Хели часто доказывал Лотте, что не обладает подобными склонностями. Нет, это было уже нечестно.
Они сидели за завтраком. Солнечные лучи проникали сквозь окна в уютную квартиру старого дома, слишком большую для одинокой дамы.
– Вам все-таки следовало позвонить, – произнесла фрау Штанци. – Ваш Хаберштихель определенно волнуется.
– …дитцель, – уже привычно поправил Теобальд. – Его зовут… да все равно. Если бы я только знал, что все так обернется!
– А ничего и не случилось, ну сколько мне вам это повторять.
Фрау Штанци пребывала в прекрасном расположении духа. На ней были надеты клетчатые брючки и блузка с засученными рукавами. Волосы она стянула сзади узлом. И теперь, при свете дня, совсем не походила на Дуню. У нее не было выступающих скул, а рот был меньше и всегда готов к улыбке, что очень нравилось Тео. Возможно, глаза имели сходство с Дуниными, да еще быстрые, порывистые движения. Как будто у нее внутри был моторчик.
– Ничего, совершенно ничего не случилось!
На столе лежали иллюстрированная книга о Шотландии, брошюры, посвященные самым известным замкам, и сверху – Черному Замку. Рядом – снимок знаменитой коллекции фарфора герцога Ленокса.
– Вы очень внимательно все это изучили, – произнесла фрау Штанци. – И выпили со мной бутылку вина.
– На пустой желудок!
– Да, вы не желали есть. Желали лишь беседовать о фарфоре и очень быстро напились. Вам стало нехорошо, и тогда вы здесь улеглись: на пару минуток, как заявили. Как бы не так! – Она улыбнулась и налила ему кофе. – Это продлилось несколько дольше.
– До десяти часов утра, – потрясенно протянул он, – О Господи, я был совершенно измотан. Простите!
– Не за что! Хотите тост из свежей булочки? Эмиль принес мне их сегодня рано утром.
– Эмиль? Он что, живет у вас?
– Рядом. Там живут несколько молодых людей – общежитие. И все мы понемножку заботимся друг о друге.
Теобальд молчал. Ему очень хотелось узнать побольше о фрау Штанци, но он боялся показаться назойливым. Кроме того, она настаивала на том, чтобы он позвонил Хаферштецелю (Хабердитцелю, фрау Штанци!).
Он тянул время, как только мог. Его дом, бывший в течение многих лет столь желанным для него, потерял в настоящее время всякую притягательность. Он чувствовал себя глубоко задетым. Ему хотелось уползти куда-нибудь, зализывая раны и получая утешение. Но не от Хели, который делал все, чтобы развлечь его. А ему не хотелось, чтобы его развлекали! Ему хотелось говорить о Дуне, проклинать ее или жаловаться на нее. Он должен был разобраться кое в чем. В конце концов, он находился в отчаянном положении.
Точно в таком, как когда-то, когда она покинула его, уехав в Париж. Тогда он женился, весьма поспешно, на красивой Линде. Брак не удался, если не считать Амелии, его маленькой, давно уже выросшей дочери, которой казалось, что она любит размазню, бывшего на самом деле весьма практичным человеком.
– Послушайте, господин профессор. – Фрау Штанци взглянула на часы. – Вы несколько нарушили строй и должны побыстрее приноровиться к шагу.
– Звучит по-военному, – с сарказмом бросил Тео – Я так не умею.
– Не все ли равно. В любом случае вы должны управлять своими эмоциями. Завтра я уезжаю.
И в следующее мгновение, пожав плечами, добавила:
– И как раз в Шотландию.
– Что?!
А потом он узнал то, что никак не мог постичь: Никола Штанци являлась руководительницей туристической группы одной известной фирмы, и как раз на следующий день она хотела – нет! – должна была отправиться в путь. В Шотландию. На трехзвездочном автобусе фирмы «Мальманн»: с баром напитков и условием «курить воспрещается».
– Мы посетим и Черный Замок, – заметила она, – Это входит в наш туристический маршрут.
Тео потрясенно воззрился на нее.
– Такой случай не может быть реальным! – выдавил он из себя.
– А это и не случай, – холодно ответила она, – Это своего рода предначертание.
– Вот и Хабердитцель так говорит. Всегда, когда в чем-нибудь замешан.
– Еще булочку? – Она протянула ему корзинку, и, когда он не ответил, спросила: – Мне передать что-нибудь Дуне?
– Нет, да…
– Дуня Вольперт, не так ли? – Она знала ее имя, знала, что та являлась известным художником по фарфору, дизайнером. – Я видела передачу о ней с мануфактуры Людвигсбургского замка. Сильная личность, интересная женщина. Я чувствовала себя весьма польщенной, что вы перепутали меня с ней.
И вновь в нем шевельнулось подозрение, что за всем этим мог стоять Хели.
Но откуда тот мог знать, что он, Тео, заметит фрау Штанци и примет ее за Дуню? Невероятно. Ну ладно, если это не случай, то тогда провидение.
– Можно мне поехать вместе с вами? – неожиданно произнес он.
– Я не понимаю…
– Если у вас есть свободное место в автобусе, возьмите меня с собой в Шотландию, в Черный Замок. Вы бы мне очень помогли, чтобы я… чтобы я…
– Чтобы встретиться с вашей Дуней?
Фрау Штанци смотрела на него, покачивая головой. И затем, немного подумав, ответила:
– Это можно сделать. У нас есть свободные места. Однако вы должны сообщить домой. Вашему Хафермитцелю. Хорошо?
– Его зовут Хабердитцель, – облегченно вздохнув, поправил счастливый Тео.
Он поднялся и направился к телефону.
– Где ты, черт побери? – прорычал Хели в трубку так громко, что испуганный Лусиан примчался из сада. – Что? Мы не должны волноваться? Да ты что, выжил из ума? Когда ты, наконец, вернешься домой? Дома никого нет, со мной только Лусиан. Лотта Шух злится на меня, Гитта дуется – и все из-за тебя! Все ушли из дома. Даже фрау Кляйншмидт, порыдав, покинула нас. Сплошные семейные распри.
– Что случилось? – Лусиан ошеломленно уставился на Хели. – Что за сумасшедший дом? О Боже!
Хели прикрыл рукой трубку. Он побледнел, лоб его покрылся испариной.
– Это Теобальд. Но я не имею понятия, где он находится. – И в трубку: – Где ты, черт тебя побери?
– Послушай, – ответил Тео, с удовольствием отмечая, что фрау Штанци внимательно смотрит на него, строго, как учительница, наблюдающая за своим учеником во время его разговора с родителями. – Вы заберете меня там, где мы вчера расстались. Скажем так: примерно через час. Понятно?
– Да-да, – раздраженно подтвердил Хели. – Тебя что, умыкнули?
– Что-то в этом роде. И пожалуйста, возьми Лусиана с собой. Приезжайте оба! Пока.
Он поспешно положил трубку, ожидая заслуженной похвалы.
– Ну что? – спросила она.
– Вы же слышали. Мои заберут меня в парке.
И он шутливо развел руками.
– И что же дальше? – Фрау Штанци рассмеялась.
– А завтра рано утром мы уедем. Кстати, в котором часу?
– Вы действительно хотите поехать вместе с нами?
– Если я успею привести в порядок свои дела до завтра, то да. К сожалению, у меня сейчас даже денег с собой нет.
– Ну хорошо, господин профессор. Завтра в пять утра на площади Шлоссплатц.
– Пять утра! – испуганно воскликнул Тео. – Да это же среди ночи!
Как правило, он работал ночами, вставал поздно и по утрам брюзжал. Но завтрашний день, безусловно, являлся исключением.
– Хорошо, я буду пунктуален.
Они приблизились друг к другу, чтобы попрощаться. Он был намного выше ее.
– Неужели он вас отпустит, ваш Хабердитцель?
Автоматически Тео отметил, что на этот раз она произнесла имя правильно. Его обрадовало, что она проявляла способность к учению, когда речь шла о нем, о его персоне! Впрочем, еще и расположение к нему, определенно. Но в тот момент это интересовало его меньше.
– Ему не останется ничего другого. – Он взял ее руки и уткнулся в них лицом. От него исходил жар, и Никола почувствовала это.
– Странно, – произнес он, тепло улыбнувшись. – Мы знаем друг друга так мало, а уже провели вместе ночь.
– Я бы сказала, более чем странно, – добавила она. И вновь их охватило чувство невероятной, удивительной близости. Сердца их бились учащенно.
– До завтра. – Слегка пожав ее руки, он вышел.
И только на улице вспомнил, что так и не поблагодарил ее за гостеприимство.
Сама идея была настолько ловкой, что исходить могла бы даже от самого Хабердитцеля, считал Тео. Он гордился собой. Пока Хели и Лусиан ожидали его в парке, он преспокойно упаковал свою дорожную сумку, еще раз спустился в мастерскую, попрощался со своими картинами, нежно провел рукой по кисточкам и краскам, преимущественно различных оттенков серого.
Какое-то мгновение он сомневался в своем решении последовать за Дуней. Но затем вспомнил милое лицо фрау Штанци: она познакомит его с Шотландией, о которой он много читал, но которую не знал и где никогда не бывал. Эдинбург, горная страна, Инвернесс и Макбет, Мария Стюарт, Несси и Черный Замок. И со всем этим ему предстояло познакомиться. Взяв его за руку, фрау Штанци поведет его по удивительной стране. Оба они будут в коротких юбках и попадут в Гретну-Грин, деревушку, где браки между убежавшими любовниками заключались без всяких формальностей. Там их обвенчает шотландец, сопровождая церемонию игрой на волынке.
Опять он размечтался! А ведь ему просто хотелось убежать от Хели и посмотреть, что делает Дуня у этого герцога Ленокса.
Он накрыл полотном свои картины, бросил последний взгляд на мольберт и дал себе слово по возвращении использовать более радостные краски.
На улице его ждало такси. Ему следовало поспешить, прежде чем соседи начали проявлять любопытство. И самое главное – Лотта Шух. Она вполне могла подойти и поинтересоваться, что и почему.
Он поспешно застегнул дорожную сумку, проверил, положил ли деньги и чековую книжку, и только собрался выйти, как зазвонил телефон.
«Не подходи!» – приказал он себе. Это мог быть Хели или Лусиан, могла бы быть… нет, это определенно не Дуня.
Или все-таки?
Он снял трубку.
– Алло, папа, – послышался голос Амелии. – Что у вас там случилось? Позвонил Хели и сообщил, что ты исчез. Что тебя нет нигде.
– Как видишь, я дома, – поспешил заверить Тео. – Завтра я уезжаю на пару недель. Ты меня застала уже на пороге.
– Куда, папа, куда?
– Секрет. Детям не следует все знать.
– Будь серьезным, послушай, оставайся дома. В воскресенье мы приедем в Ламмвайлер, Максим и я.
Понимаешь, у меня каникулы, и ты не будешь один. Линда уехала с отцом Максима. – Новая привычка, называть свою мать по имени! – В общем, мы приедем вдвоем. Согласен?
– Вы не застанете меня здесь, – сообщил Тео. – Я люблю тебя, солнышко, ну а теперь позволь мне уехать!
– Эй, папа, подожди…
Ему стоило больших усилий слышать голос своего ребенка и повесить трубку. И все же пути назад не было. Последний прощальный взгляд – и профессор Теобальд Фукс покинул франтовато покрашенную виллу в стиле барокко, сел в такси и уехал.
– Не знаете ли вы какой-нибудь приличный отель в Штутгарте, – осведомился Тео, – недалеко от Шлоссплатца, где можно было бы провести ночь?
– Провести? – Водитель бросил на него изучающий взгляд. – Как вы хотите провести ночь? – Самодовольная улыбка скользнула по его лицу, – Вы хотите развлечься или выспаться?
– Выспаться, – ответил Теобальд. – Предварительно хорошо поев. Знаете такой отель?
Водитель кивнул. Между вокзалом и Шлоссплатцем. Высшего разряда, с отличным баром.
– Отлично, – обрадовался Тео. – Carpe nocem!
– Что это значит? – Чувства шофера колебались между недоверием и тайной надеждой, что речь идет о какой-то непристойности.
– Это латинский, – пояснил Теобальд, и его вдруг подхватила волна предвкушения неслыханной радости. – А значит это: используй ночь!
– Точно, – подтвердил шофер. – Только у меня работа до завтрашнего утра.
– Тогда давайте начнем жизнь с завтрашнего утра и под девизом: Carpe diem! – Используй день!
– Как скажете. – Шофер повернул направо и остановился. – Вот мы и на месте.
Он выключил счетчик, и плата оказалась высока.
ХОЛОДНОЕ СЕРДЦЕ И ГОРЯЧИЙ СЛЕД
– Он нас провел. – Хели тотчас подметил, что Тео побывал дома. – Нет его дорожной сумки, маек, джинсов и куртки. Он сбежал!
Лусиан, с каждым часом все более захватываемый происходящими событиями, поинтересовался:
– А куда?
– Возможно, на Боденское озеро. Там у нас небольшая дача, скорее даже хижина. На природе ему хорошо работается. Но он ничего не взял из художественных принадлежностей.
Загадка за загадкой, к тому же оба не могли похвастаться выдающимися детективными способностями. Во всяком случае, в данный момент.
– Если бы у нас была какая-нибудь зацепка! – сетовал Хели. – Весь вечер Тео просидел между нами, а потом, не успело представление окончиться, как он исчез. Что могло случиться?
– Понятия не имею. – Лусиан чувствовал себя скорее зрителем, чем человеком, стремящимся докопаться до мелочей. – Я находился на сцене, когда вы подошли ко мне. Дяди Тео с вами не было. А больше я ничего не знаю.
– Как раз в эти минуты и произошло нечто важное.
С большим удовольствием Хели отправился бы сейчас к Лоттхен, но та все еще сердилась на него. И вот стоял он здесь, всеми покинутый, если не считать Лусиана, которого вряд ли можно было считать надежной опорой. На письменном столе в беспорядке лежали бумаги. Все вроде бы оставалось как прежде, а мир разрушился. Как и когда-то… Нечто похожее они, он и Тео, уже пережили много лет назад. И почему? Из-за кого? Из-за Дуни.
– Я с удовольствием свернул бы шею твоей тетушке, – фыркнул Хели.
Лусиан, которого невозможно было представить без серьги в ухе или без гитары в руках, уселся на ковре, тихо бренча что-то. Он ухмыльнулся.
– А разве вы не были влюблены в нее – вы оба?
– Когда это было! И вообще – откуда это тебе известно?
– Да разве можно скрыть что-нибудь в такой маленькой семье? – пожимая плечами, ответил Лусиан. – Тетя Дуня рассказывала мне, как вы из-за нее дрались, и что и с Тео, и с тобой у нее что-то было.
– И это она тебе рассказывала? – Хели в раздражении покачал головой. – Слишком сильно сказано.
Он уселся на пол рядом с Лусианом, обхватил руками колени и задумался. Он вспомнил несколько страстных поцелуев, и как у него перехватывало дыхание, и как ему хотелось, чтобы она осталась у него, а она, смеясь, ответила: «Не могу же я встречаться с вами обоими. И это ты должен понять, милый Хели. Но в моем сердце всегда будет гореть огонь, зажженный тобою!»
Между тем от подобного пожара ее сердце должно было бы обуглиться. Но этого не случилось. Сердце ее оставалось холодным.
– Хели, дружище! – Лусиан так хлопнул себя по лбу, что гитара жалобно зазвенела, – Эмиль!
– Что? – Даже Хели испугало подобное проявление чувств. – Какой Эмиль?
– «Эмиль и детективы», трое парней. Ты уже с ними знаком.
– Ну и что?
– Ведь Эмиль сообщил нам кое-что о дяде Тео. Что мы должны уезжать без него, поскольку он…
– Поскольку он еще должен нанести кому-то визит. Что-то связанное с фарфором. – Теперь Хели вспомнил, о чем в спешке совершенно забыл. – А дальше?
– Может, ему больше известно. Я имею в виду Эмиля. Может, он видел, с кем был дядя Тео, и ему знаком этот человек.
– Слишком много «может». – Хели скептически покачал головой. – Ты знаешь, где живет Эмиль?
– Узнаю. Через друзей. Никаких проблем. Я пошел звонить.
И он направился в кабинет, куда вход посторонним был категорически воспрещен.
– Эй, не смей там ничего трогать! – крикнул ему вслед Хели. – На письменном столе царит страшный беспорядок.
– Не буду, – ответил Лусиан. – И без меня поработали!
Через некоторое время он вернулся с видом победителя.
– Эмиль, – сообщил он, – живет в общежитии в западном районе Штутгарта. Сейчас его нет дома, будет после обеда. Я могу быстренько сгонять туда, если ты мне одолжишь машину.
– Я сам поеду, – заявил Хели. – Пошли, дружище.
Эмиль удивленно уставился на них сквозь свои круглые никелированные очки. Он занимал комнату в старом доме, почти пустую, с широким матрацем на полу вместо кровати и плакатами на стенах.
– Садитесь. – Он сделал приглашающий жест. – Где хотите.
Хели и Лусиан, как и Эмиль, уселись на пол, где, к счастью, были разбросаны подушки. Скрестив ноги и устроившись поудобнее, они приступили к разговору.
– Так в чем проблема? – поинтересовался Эмиль, – Хотите что-нибудь выяснить о вчерашнем фестивале? – Он повернулся к Лусиану. – Ты уже видел отзывы?
– Пока еще нет. Но вообще-то мы приехали из-за профессора.
– Какого профессора? – И круглые глаза Эмиля еще больше округлились.
– Профессора Фукса. Ты говорил Хели, – он махнул рукой в сторону Хабердитцеля, – что профессор должен еще к кому-то зайти по вопросу, связанному с фарфором, помнишь?
– Помню. Ну и что?
– Он пропал. Со вчерашнего вечера. А ты его видел. С кем он был?
– А-а, с Николой, – как само собой разумеющееся произнес Эмиль.
– И каким образом она связана с фарфором? – поинтересовался потрясенный Хели.
– Понятия не имею. – Эмиль пожал плечами. – Никола живет недалеко отсюда.
Хели и Лусиан вскочили как по команде, горя желанием тут же отправиться к Николе.
– Ее сейчас нет дома, – разочаровал их Эмиль. – Сегодня рано утром она уехала. В Шотландию.
– В Шотландию?
– Она часто ездит туда, это отлаженный маршрут. Она работает руководительницей туристической группы в фирме «Мальманн». Тоже недалеко отсюда. Так в чем же все-таки дело? – Впрочем, это Эмиля совсем не интересовало. – Не хотите гамбургеров? Фабиан принес несколько. Совсем свежие.
Они поблагодарили и отказались. Правда, Лусиан сделал при этом тоскливые глаза: голодный желудок его урчал. В связи со всеми этими дурацкими событиями о еде в доме Фукса – Хабердитцеля никто не заботился.
Хели поторапливал Лусиана. Ему не терпелось как можно скорее отправиться в туристическое бюро «Мальманн» пока оно еще не закрылось.
Вверху в окне стоял Эмиль вместе со своими товарищами по общежитию. Какая-то девушка послала им воздушный поцелуй. Все махали руками и кричали:
– Счастливо! Успеха!
– Почему они все такие приветливые? – удивился Хели, заводя двигатель. – В чем ты видишь причину?
– Это типично для общежития, – ответил Лусиан. – Там всегда так. Либо все ссорятся, либо все милуются. Я через это прошел. Несколько утомительно. – Он говорил как озабоченный отец многочисленного семейства. – Бывает, что они либо спят там все вперемешку, либо до тошноты верны друг другу. Все повторяется. Как с Нини. Для меня все ясно. А она… – Последовал тяжелый вздох. – У нее лишь карьера в голове. Ее девиз: успех гарантирует, душа опустошает. Так что, если ты меня спросишь…
– Я тебя не спрашиваю, парень. Смотри лучше на вывески: туристическое бюро «Мальманн». Видишь где-нибудь?
– Вон там, – ответил Лусиан – Да пропади они все пропадом!
Навести справки они сумели у некой фрау Бальбе. Ее имя стояло на взятой в рамку табличке рядом с ее рабочим местом. Тур в Шотландию – да, они отправились сегодня рано утром.
– В данный момент, – фрау Бальбе взглянула на свои часики, – они должны подниматься на борт судна в Зебрюгге. Завтра рано утром они прибудут в Гулль и уже оттуда отправятся автобусом в Эдинбург. – Она посмотрела сначала на Лусиана, потом на Хели. – Там они проведут два дня. А в чем, собственно, дело?
– Речь идет о моей тете, фрау Вольперт…
– О профессоре Фуксе!
Оба ответили одновременно. Фрау Бальбе с раздражением посмотрела на них. Сегодня у нее был не слишком удачный день: ее коллега Кнедлер, хотя и была вдвое моложе, умудрилась подхватить грипп, и теперь ей приходилось обслуживать два места, что нервировало ее. Образовалась очередь, компьютер словно взбесился, выдавая неверные сведения, и к тому же наступил пик сезона путешествий.
– Итак? – Высоко вздернув брови, она сложила руки на столе, всем своим видом демонстрируя нетерпение. – Что еще я могу для вас сделать?
– Если возможно… – Хели использовал все свое обаяние, против которого невозможно было устоять. – Мне бы хотелось иметь проспект тура в Шотландию, со всеми пунктами. Если это не составит вам труда. Видите ли, речь идет о…
– Моей тете Дуне Вольперт, – вставил Лусиан.
– О моем друге профессоре Фуксе, – мягко поправил Хели, бросая на Лусиана испепеляющий взгляд. – Профессор решился на поездку в последнюю минуту. Поэтому мы должны знать, когда и где сможем застать его. Вопрос жизни и смерти! Я весьма признателен вам за ваше понимание.
Как раз понимания фрау Бальбе и не выказывала. Она перелистывала документы, как это принято, когда кто-нибудь из посетителей не разбирался в работе данного учреждения. А перелистывание документов, как правило, производит впечатление уверенности и усердия, к тому же действует на нервы окружающих и отнимает у них много времени, даже если вопрос уже давно решен.
Итак, фрау Бальбе листала документы. Конечно, она же находилась в своей родной организации. Неожиданно она подняла на них глаза, и профессионально радостная улыбка озарила ее лицо.
– Ах, да, разумеется! Ведь руководительница туристической группы передавала!
– Фрау Штанци, – на этот раз в унисон произнесли Хели и Лусиан.
– Естественно, вы получите проспект. – Фрау Бальбе выложила на стол два иллюстрированных, в глянцевых обложках, буклета. – Здесь вы найдете все, что вас интересует.
Кивнув обоим и передав – не зная его – господину профессору привет, она заявила:
– Очень приятно, что вы зашли! Фирма «Мальманн»– ваш правильный выбор!
Хели и Лусиан задержались в Штутгарте. Они испытывали голод и жажду, кроме того, Хели хотел внимательно полистать проспект, чтобы досконально изучить маршрут Теобальда.
Итак, они наспех поели и выпили вина. Хели пришлось разбавлять вино минеральной водой, поскольку он был за рулем.
Они почти не разговаривали друг с другом, каждый погруженный в свои мысли. Но если Хели думал о Тео, то Лусиан о Нини.
Последнее время они лишь изредка виделись в Берлине. Иногда сталкивались на студии: «Привет, Нини!» и «Привет, Лулу!» Выпивали по чашечке кофе в какой-нибудь харчевне и разбегались.
А со времени их последнего совместного выступления Лусиан постоянно думал о ней и ее дерзкой песне. Да, уж храбрости у нее хоть отбавляй. Никакого жеманства. Нахалка, отчаянная и остроумная. Сильный тип. Честная и хорошо разбирающаяся в окружающей среде, хотя она и ненавидела это слово. Она всегда говорила: «Окружающая среда – это все вздор, это ничто. Есть только мир, в котором мы живем. Ну, разве что еще поля вокруг или окрестности. А окружающая среда – это дерьмо». Смешно, что никто до этого не додумался!
– Что, собственно, ты думаешь об окружающей среде? – спросил Лусиан, пробуждаясь от своих мыслей. – Я имею в виду название, слово…
– Что? – рассеянно переспросил Хели, который, изучая маршрут по проспекту, не слышал сказанного Лусианом. – Через пять дней они будут в Черном Замке. Смотри, вот здесь!
Без особого интереса Лусиан бросил взгляд в каталог. Фотография Черного Замка. Противореча своему названию, на холме под голубым небом высился белоснежный замок, окруженный изумительной красоты парком. Симпатичный мужчина в клетчатом пиджаке сидел на выступе стены и приветливо улыбался. У ног его величественно развалилась огромная с шерстью медового цвета собака.
– Так вот каков герцог Ленокс, – протянул потрясенный Хели. – Бедняга Тео – вот это конкурент!
– Вот это да! – Лусиан в момент забыл собственные переживания. – И у него сейчас находится тетя Дуня?
Хели кивнул. Он даже вспотел от благоговейного восхищения.
– Вот здесь и располагается знаменитая фарфоровая комната. Посмотри, целый зал драгоценностей!
– С ума сойти!
Они помолчали, потрясенные увиденным.
Через некоторое время Хели произнес:
– Как могло случиться, что Тео натолкнулся именно на эту руководительницу туристической группы, которая едет именно в Шотландию, в этот замок, и именно в это время! Если бы не состоялось ваше представление и если бы Тео не пошел на него, он бы никогда не встретил эту руководительницу! Что это – случайность или нет?
Он не обращал внимания на ужимки Лусиана, которые создавали впечатление, будто он еще что-то знает. Это могло быть лишь позой. Когда Лулу ничего не понимал, он начинал ухмыляться.
Хели, придав лицу мудрое выражение, произнес, направив потусторонний взор в сторону стойки бара:
– Жизнь – это сказка, рассказанная глупцом.
– Что?!
– Макбет, – скромно добавил он. – Ты хоть слышал о Шекспире?
Лусиан рассеянно кивнул.
– Ну и?… – с нетерпением продолжал Хели.
– Пойду-ка я, позвоню Нини, – заявил Лусиан и исчез.
Ночью Хели принял решение отправиться за Тео, с тем, чтобы тот не наделал глупостей. Его нельзя, просто непозволительно было оставлять одного! «Без меня он пропадет, – думал Хели, – ребенок, который не может самостоятельно ориентироваться. Кто знает, что он, с его уязвленной гордостью, сделает с герцогом: устроит тому скандал, нанесет оскорбления, а может, даже затеет потасовку! Иногда Тео мог потерять контроль. Артистичная натура. Сами понимаете».
На следующее утро он сообщил Лусиану о принятом решении.
– В Шотландию, неужели правда? И уже завтра? Да ты что, с ума сошел?
Однако постепенно предложение начало нравиться Лусиану, и он спросил:
– Не будешь против, если я поеду вместе с тобой? Я разделю дорожные расходы.
– Нет необходимости, – великодушно заявил Хели. – В конце концов, это ты напал на след, выйдя на Эмиля так что имеешь законное право…
– А Нини? – быстро воспользовался моментом Лусиан. – Можно и ее…
– Кто? – ошарашенно переспросил Хели, – Нини с ее шлягером о сперме? Только не в моей машине!
Лусиан снова ушел звонить. Его Нини записывала новый диск и практически не покидала студию. Но для Лулу она сделала исключение, подошла к телефону и даже прочла нотацию:
– Езжай спокойно, Лулу. Ты же не навечно отправляешься в Шотландию, верно? Позвони мне с дороги, в студию или в отель, куда хочешь. Все равно у меня нет другого мужчины. Не хватает на это времени. Я пишу сейчас текст для новой песни об окружающей среде, знаешь, простенький такой: о солнце, луне, небе – обо всем вокруг. Тут все ржут: экологическое танго. Слушай, как было бы здорово вместе отправиться в Шотландию. «Вечно молодые» – что за песня, да ты знаешь! Как называется та дыра, откуда ты звонишь? Ламмвайлер? Вот здорово, если посмотреть на карту: из Берлина в Ламмвайлер. Вот так штука, Лулу…
Типичный монолог Нини. Она вынуждена закругляться, ее уже зовут. Лусиан повесил трубку, бормоча: «Ненормальная девчонка».
При этом губы его были растянуты в радостную ухмылку, как будто он угадал все шесть номеров в лотерею.
Между тем Хели договорился с фрау Кляйншмидт. Она согласилась заглядывать в розовый дом в стиле барокко, следить за почтой, телефоном и садом. Особого желания выполнять эту работу у нее не было, да нужда в деньгах заставляла. С ней вместе жили трое ее взрослых сыновей, от которых куска хлеба не дождешься. А сама она работящая: и готовит, и убирает, да еще помогает этим бездельникам. Ее старший живет с одной девушкой, «это у них серьезно», так вот и эта девушка поселилась в домике фрау Кляйншмидт. В тесноте, да не в обиде. К тому же Ханнелора, как звали «серьезную связь», могла позаботиться о мальчиках, когда фрау Кляйншмидт отсутствует.
