Текст книги "Ночь падающих звезд. Три женщины"
Автор книги: Дорис Яннауш
Соавторы: Фредерика Коста
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
– Ну, навряд ли это связано с мозгами, – возразил Хели. – Скорее с сердцем. В том случае, если, конечно, речь идет о любви. Тогда мозг выключается. – И с глубоким вздохом добавил: – Мир жесток по отношению к любящим сердцам.
Он обнял ее за талию, сначала нежно, потом крепче прижал к себе. Было странно и удивительно – так близко ощущать Дуню, ее тело, ее аромат…
Она удивленно посмотрела на него, высвободилась из его объятий и сказала:
– Так, старый друг, это уже было. А теперь я поищу нашего Тео. Не злишься?
– Желаю удачи, – вместо ответа произнес он.
Да, он разозлился. Воздушный шарик окончательно лопнул. Подумать только: наш Тео! Хели скрылся в толпе.
Дуня смотрела ему вслед и думала: мир полон обиженных мужчин! Покачав головой, она отправилась на поиски исчезнувшего возлюбленного.
Впрочем, она и Николу пока еще не видела. Естественно, как у руководительницы группы у нее всегда было полно дел: у кого-то болит живот или перебои в сердце, нужен врач или нужно оговорить маршрут с водителем… Всегда что-нибудь найдется.
На скамейке сидели три весьма веселые дамы. Не очень трезвые, они громко смеялись: крупная блондинка, тощая и третья – пухленькая, в очках с толстыми стеклами. Саксонское наречие.
Вдовы.
– Простите, – обратилась к ним Дуня. – Вы не от фирмы «Мальманн»?
– Да, именно так.
И тогда Дуня поинтересовалась Теобальдом.
– Господин профессор Фукс, ах… – Хильда так и сияла. – Мы его видели недавно с Дарлинг Николой.
– Они там, внизу. – Траудель в очках показала на спуск к реке.
– У мельницы. – Эмми смущенно пригладила волосы. – Хотят там что-то посмотреть. Мы потом тоже спустимся вниз. Да, Хильда?
Они обстоятельно рассматривали Дуню и, как только она попрощалась, сдвинули головы и зашептались.
Дарлинг Никола, повторила Дуня, смакуя на языке имя. Где бы ни появлялась подруга, все сердца тянулись к ней. Видимо, это связано с профессией. Так и она познакомилась с Николой на мануфактуре в Людвигсбургском замке. Дуня часто работала там с молодыми живописцами по фарфору и декораторами. Порой мануфактуру посещали группы заинтересованных туристов. Однажды группу привела темноволосая бойкая дама. Обе женщины разговорились, обнаружив, что настроены на «одну волну». Выяснив общие пристрастия, они подружились. И хотя виделись редко, поддерживали постоянную связь. А поскольку Никола этим летом возила группы в Шотландию, и именно в Черный Замок, оказалось очень просто составить заговор.
Что делала Никола с Тео – развлекала, привязывала, чтобы он не ударился в бега, пока Дуня отсутствовала, хотела его смягчить – или что-нибудь еще?
Старая водяная мельница располагалась в неосвещенной части парка. Дуня, спотыкаясь о толстые разлапистые корни и пеньки, спускалась к берегу реки.
Никола шла позади Тео, который рассматривал старое разбитое мельничное колесо, как будто па свете не было ничего интереснее этих развалин, тронутых временем. «Я принесу тебе цветы Шотландии».
Он медленно оглянулся, свет луны падал сквозь дырявую крышу мельницы. Перед его глазами сиял букет вереска. Никола, улыбнувшись, сказала:
– From the Highlands.[35]35
Из горной страны Шотландии (англ.).
[Закрыть]
Он взял маленький букетик, крепко сжал руки Николы и поцеловал их. Виски ударило ему в голову.
– Разве ты нам не рассказывала, что цветы вереска, преподнесенные летней ночью, имеют определенное значение?
– Зависит от настроения, – пожав плечами, ответила она. – Доктору Лобеманну и одинокому Степному Волку я тоже подарила по букету. – И вскользь добавила: – Вереск растет повсюду, даже рядом с решетками, где жарили мясо.
Так просто он не даст ей отделаться от него! Он крепко держал ее, их лица разделял лишь букетик, распространяя терпкий землистый аромат. Глаза Николы потемнели как воды озера Лох-Несс.
– Взгляни. – Он показал на небо. – Звезда падает.
Она упала так быстро, что они не успели загадать желание. К падению звезд следует заранее готовиться, всегда иметь желание наготове и тут же произносить его. Так где ж тогда волшебство чуда?
– Еще одна. – Никола смотрела вверх. – Видишь?
– Ты что-нибудь загадала?
– Да, – ответила она и поспешно добавила: – Но это не имеет к тебе никакого отношения!
– Не верю.
– Клянусь.
Он сунул букетик в вырез ее платья. Сегодня на ней было зеленое платье, не спортивный брючный костюм, как обычно, а пышное летнее платье с вырезом и короткими рукавчиками. Она была дамой в зеленом платье, о которой пела Нини. Его Lady Greensleeves [36]36
Леди в зеленом (англ.).
[Закрыть].
Он был тронут и глубоко потрясен, когда понял, как сильно притягивала его Никола. Каким родным стал ему ее голос, чистый прекрасный голос, которым она рассказывала ему о стране, что-то тихо напевала в автобусе, аккомпанируя на серебряной гитаре, читала баллады и давала указания водителю Хушлю.
Он прижал ее к себе крепко, лихорадочно и бросил взгляд на небо в надежде увидеть еще одну падающую звезду.
– Сегодня ночью, Никола…
– Сегодня ночью, – прервала она, – мы в Черном Замке. Там, куда ты хотел попасть. К Дуне. Ты же не подросток, который впервые влюбился. Это все виски. – Она попыталась высвободиться из его объятий. – Наверное, еще и лунная летняя ночь виновата…
– Ты виновата. – Он прижался к ее щеке, и все потонуло во мраке, все, чего он когда-то желал, о чем мечтал…
– Привет, Тео!
Он повернул голову, не выпуская Николу, и узнал Дуню. Она стояла у входа в мельницу, прислонившись к притолоке, как бы в поиске поддержки.
– Привет. – Никола отстранилась от него. Все трое молчали, не трогаясь с места.
Постепенно Тео пришел в себя, туман в голове рассеялся. И он сказал, почти механически:
– А, Дуня, наконец-то!
Дуня могла бы сказать: «Ну, впечатления ты не произвел никакого» или «А ты хорошо развлекаешься, как я посмотрю», но она молчала, не отрывая взгляда от Николы. Самое смешное, что и на Дуне было зеленое платье, почти такое же, как у Николы, и они опять стали походить друг на друга.
– Я Дуня Вольперт, – протянула руку Дуня.
– Никола Штанци. – Зеленые леди приветствовали друг друга. Тео показалось, правда, странным, что обе улыбались.
Вообще-то все должно было бы происходить иначе. Немного ревности, считал Тео, не повредило бы.
– Профессор быстро опьянел, – заявила Никола.
– Как всегда, когда он мешает напитки, – продолжила Дуня.
Странное взаимопонимание царило между женщинами.
Тео чувствовал себя учеником, о котором беседуют учительницы в его же присутствии. Он присел на обломок скалы – или это был мельничный жернов? – и скрестил руки, всем видом своим демонстрируя удовлетворение. Он разыгрывал роль крутого мужика – как приятно после всей этой долгой и утомительной дурацкой поездки.
О чем там беседовали женщины, настолько тихо, что он ничего не мог услышать?
Бабские разговоры, решил он. Конечно же, они обсуждают свои зеленые платья! Где купили, почем – типично для женщин.
Затем Никола оставила «жениха и невесту» одних.
– Ну-с. – Дуня подсела к нему. – Ты с ума сошел, что поехал за мной! Но вообще хорошо, что ты приехал.
– Да, о да! – Он положил руку ей на плечи, внезапно почувствовав смертельную усталость. – Что за длинная поездка!
– Надеюсь, не слишком длинная? – Она озабоченно посмотрела на него, но он отвернул лицо, избегая ее взгляда. Теперь он не знал, для чего приехал.
Виски! Определенно дело в нем! Он слишком много выпил виски.
Огонь под решетками для жарения мяса был погашен, прожекторы выключены, гости, приятно усталые, насыщены. На лугу группками сидела молодежь, люди постарше устроились на скамейках. Король Чарльз с достоинством удалился.
Полная девушка сидела на краю маленького пруда, расположенного за замком. Индивидуалист, мистер Степной Волк, рядом с ней. Не хватало еще только, чтобы они пускали кораблики и распевали «True love» [37]37
Искренняя любовь (англ.).
[Закрыть], как Грейс Келли и Бинг Кросби в фильме «Высший свет». Но они этого не делали. Они молча сидели рядом друг с другом, уставясь в воду, в которой отражалась луна.
Девушка откинула голову назад и посмотрела на небо.
– О, падающая звезда! – произнесла она.
– О да, – пробормотал он, хотя ровным счетом ничего не увидел.
– Я кое-что загадала, – сказала она инертным тоном, растягивая слова, словно опутанные кандалами.
– И что именно?
– Я загадала, чтобы люди воспринимали меня такой, какая я есть. Разве это плохо, быть полной?
– Вообще-то нет, – ответил Степной Волк и поскреб свою жидкую бороденку. – Если упадет еще одна звезда, я загадаю, чтобы в меня кто-нибудь влюбился.
Она с любопытством поглядела на него.
– А разве у вас никого…
– Моя жена бросила меня, – тихо произнес он. – Ушла с Мартином, это наш сын, три года назад. И я не знаю, где они. А несколько недель назад ушла моя подруга, не сказав ни слова. Что во мне такого, что все бросают меня?
Девушка разглядывала его, гладя своего медвежонка, которого, как ребенка, держала на руках.
– Но вы же совсем не толстый! – удивилась она.
Он пожал плечами.
– Быть толстым, это вообще-то не очень плохо, действительно, не плохо.
– А что же плохо?
И он ответил, скорее себе самому:
– Остаться одному.
– Да.
Они придвинулись поближе друг к другу и задрали головы в ожидании новой падающей звезды.
– Господи, Нини, только не говори ерунду! – Лусиан встряхнул ее за руку. Она стояла перед ним прямая, с высоко поднятой головой, рядом – в свободной позе – Амелия. – Вы могли бы высказать все друг другу, если вообще есть о чем говорить.
– Мне нечего сказать.
Амелия, на голову выше Нини, держалась высокомерно, что являлось ее наиболее удачным оружием, при помощи которого она выводила человека из строя. Только ни Нини! Она не давала себя так быстро запугать.
– Послушай, ты, хорошая! – бушевала Нини. – Ты улизнула с моим Лулу и проводишь с ним время, потому что я нахожу общий язык с твоим Максимом? Эй, Макси!
Тот поспешил скрыться. Сцена была ему противна. Несколько людей смотрели в их сторону, не выказывая особого интереса, ночь была уже на исходе.
Вообще-то, как полагали люди постарше, Дарлинг Никола должна была бы уже объявить отъезд, остальные туристические группы уже давно уехали. Но Никола, окруженная слушателями, сидела со своей гитарой у Лобеманнов и пела шотландские песни, так тихо, как будто колыбельные. Вдовы подпевали ей.
Максим с удовольствием присоединился бы к ним, но надо было следить за развитием ссоры. Конечно, он был рад снова заполучить Амелию – ио так ли было на самом деле? Казалось, она с ума сходила по этому босяку в кожаной куртке, с нелепой серьгой в ухе и жидким конским хвостиком. Абсолютно заурядная личность. Не дотягивал ни до его уровня, ни до уровня Амелии. С другой стороны, маленькую Нини он находил сногсшибательной, забавной и одаренной. Как же она спела ту песню, нежным голоском и с трогательным выражением лица! Кроме того, девчонка была, что называется, с перцем в за…
Максим прервал свои грубые мысли. Только не становиться вульгарным!
– Пошли, давай уйдем отсюда.
Он взял Амелию за руку, но взгляда не отрывал от Нини, от ее кожаной юбки, едва прикрывавшей попку. Во время их совместного путешествия из Ламмвайлера сюда он часто обращал свой взор на полуобнаженные бедра, одергивая себя, дабы не произошло катастрофы. Поначалу он находил ее манеру держаться ужасной, вульгарной и дерзкой, но продержался недолго.
– Попозже, Максим, хорошо? – Волосы Амелии растрепались, на ней были брюки, которые она надевала редко и в высшей степени неохотно. Перед ним стояла совершенно другая Амелия, с налетом кокетства, близким к неряшливости. – Если не возражаешь, мне хотелось бы еще поговорить с Лулу.
Не ожидая ответа, что было еще лучше, она взяла под руку короля гитары. Тот смущенно ухмыльнулся, передернул плечами, как бы говоря: «Ну что я могу сделать?», и ушел с Амелией, ни разу не обернувшись.
Растерянный Максим прошел за ними несколько шагов.
– Оставь их. – Нини нежно толкнула его в бок. – Снимай этот дурацкий галстук и пошли.
– Куда?
– За замок, в парк, подальше от этих идиотов! – Под «идиотами» она подразумевала группу туристов на лугу.
Она стащила у него с шеи галстук, повязав его вокруг головы как ленту, и они покинули поле битвы.
Максим чувствовал себя голым, и не только вокруг шеи, – обнаженным перед этой берлинской дерзкой девчонкой с чарующим голосом:
Жизнь моя, ты был жесток,
Меня бросив и покинув,
Я ж дала любить зарок,
Гордость девичью отринув.
Откуда-то донесся смех Амелии, что-то выкрикнул Лусиан, и все стихло. Тишина.
– Сумасшедшая ночь, да? – Нини потащила Максима в кусты, распахнула свою блузку, расстегнула ему рубашку: кожа к коже, тепло к теплу в эту удивительную летнюю ночь.
И вновь упала звезда, но они этого не заметили.
Неожиданно к Тео пришло облегчение, возможно от счастья, что теперь Дуня была с ним. Им надо было много сказать друг другу, но они молчали. С чего начать?
Он лишь спросил:
– Ты надолго?
– На две недели, может, чуть меньше или чуть больше. Не сердись больше, пожалуйста, хорошо? Я рада, что ты решился приехать сюда. Утром я поговорю с Генри, чтобы он предоставил тебе комнату.
Мысль, что он прервет путешествие, не понравилась ему. Он хотел завершить его, посетить Гретна-Грин, Йорк и на судне отправиться в Роттердам. Ему хотелось сидеть на своем месте, впереди, как раз за Николой, и еще нарисовать полную девушку и индивидуалиста…
Вместо этого он сказал:
– Мы бы были уже три дня женаты. Или четыре? Ни малейшего понятия. Как будто годы прошли.
– Ты устал, милый, – произнесла Дуня и чмокнула его в мочку уха. – Позволь оставить тебя ненадолго одного.
– Ты должна увидеть герцога? – не особенно довольно спросил он.
– Он смотрит телевизор.
– И еще он старый.
– Конечно.
– И нет больше его красивой собаки с шерстью цвета меда.
– Она уже давно умерла. Ты, наверное, видел фотографию герцога в молодости. Я сейчас, дорогой.
Он остался в одиночестве. Лишь река шумела. Со стороны луга доносились тихая музыка и смех. Веки его смежились.
Хели Хабердитцель отправился на поиски Дуни и Теобальда. Должны же они, наконец, найтись! Это не давало ему покоя. В душе он надеялся, что его мадонна Рафаэля из Эдинбурга, Дженифер Мак-Тэвиш еще приедет. Они говорили о Черном Замке, но, может, поездка была для нее слишком длинной или она уже давно его забыла. Да, жаль, на самом деле, очень жаль.
Он чувствовал себя довольно одиноко этой шотландской звездной ночью, когда вокруг смеялись, музицировали, разговаривали и любили. Он видел Амелию с Лусианом, а Максима с Нини – в нежных объятиях друг друга. Настоящий шекспировский сон в летнюю ночь. В такую же ночь, как эта, нежная Титания объясняется в любви Ослу:
Осел – заколдованный грубиян. Каждый спит с другим. Утром все чувствуют себя сконфуженными: Деметрий и Гермия, Лизандр и Елена. Сконфуженными «причудами дурного сна». И все-таки сон оказался не таким уж дурным! Все были счастливы и довольны. Лунный свет лился на тщательно ухоженную лужайку. Люди мирно сидели рядом, наслаждаясь дивной ночью. Однако никто из них не видел профессора.
За одним из кустов Хабердитцель услышал голоса. Остановился и сделал то, что обычно считал неприличным: Хели начал подслушивать. Свет фонаря падал на две фигуры. Одна из них была, без сомнения, Дуня. Но вторая?
– Нет, – вполголоса сказала вторая. – Он ничего не заметил.
Конечно, он находился в полном замешательстве, представь, был даже немного взвинчен и вообразил, что влюблен в меня. Но это ничего не значит. Пожалуйста, не ревнуй, Дуня…
– Ах, Никола. – Дуня рассмеялась. – Мне все равно, каким образом тебе удалось притащить его сюда. Было тяжело?
– В начале все шло хорошо. Он даже принял меня за тебя. А потом, после того, как он переночевал у меня…
Они шушукались и хихикали, как два довольных подростка, задумавших проделку. Однако проделка-то уже удалась.
Никола? Кажется, это руководительница группы. Или?…
Итак, дамы обнялись, обмениваясь любезностями, а потом Дуня сказала:
– Я должна вернуться к Тео. Он ждет на мельнице.
– Удачи, – пожелала Никола. – Мне хорошо все удалось, на самом деле.
Они расстались.
Хели стоял как громом пораженный. Вся эта история оказалась заговором! Должен ли он предупредить Тео, сказать ему, что они являются жертвами предательства? Хели испытывал злорадство. Изумительно, что всеми уважаемый, горячо любимый Дуней Тео тоже получил по носу.
И он решил временно помолчать. Ведь этот заговор можно было истолковать и по-другому: как доказательство любви Дуни, которая любым способом хотела иметь свое сокровище при себе.
Глубоко засунув руки в карманы и пожав плечами, Хели направился на стоянку, чтобы подождать Амелию и Лусиана. Пора отправляться в отель.
Но его час – он еще настанет!
За окнами замка погас свет. Программа телевидения подошла к концу. Герцог отправился почивать.
– Пора, – сказала Никола путешественникам. – Мы должны ехать!
Последним в автобус поднялся профессор. Он решил продолжить путешествие.
Под окном автобуса стояла Дуня, посылая ему воздушные поцелуи.
Если она и была разочарована, то не показывала вида. Он хотел, чтобы она вернулась к нему, в Ламмвайлер, где покинула его.
Показалось ему, или они на самом деле обменялись заговорщицким взглядом с Николой?
Нет, он определенно ошибся. Эта летняя ночь и ему повредила рассудок.
СЧАСТЛИВОГО ПУТИ – КУДА УГОДНО!
Бар отеля был уже давно закрыт, как и бассейн для плавания, к вящему неудовольствию тинэйджеров Лобеманна, которые с удовольствием еще чего-нибудь предприняли бы. Не было и дискотеки. Так что, оставалось разойтись по комнатам, чтобы отдохнуть и выспаться.
Члены группы попрощались перед входом. Некоторые получили номера в главном здании, старинной части отеля, модернизированной и перестроенной в последнее время. Другие – в небольших одноэтажных пристройках по обеим сторонам главного здания.
Хели так же, как Амелия и Лусиан, расположился в главном здании.
Профессор Фукс – в новом флигеле.
– Спокойной ночи, Хели. – Амелия, счастливое дитя – такой он ее еще не видел, – расцеловала его в обе щеки, – Не поедешь наверх?
Она оставила дверь лифта открытой. Лусиан, прижавшийся к Амелии, дружелюбно кивнул Хели. Что-то он тоже не выглядел несчастным! Видимо, Нини выпала из его памяти, как и Максим из сердца Амелии – или где они их там носили.
– Хочу еще поговорить с твоим отцом. – Хели поднял обе руки и помахал ими, пожелав спокойной ночи. Еще несколько дней назад он строго следил за добродетелью Амелии – насколько это было возможно. Теперь же ему было все равно, кто с кем и почему…
Он должен поговорить с Тео.
Лифт устремился наверх, холл отеля постепенно пустел, и портье за стойкой выжидательно посмотрел на него. Ключ от комнаты уже лежал в кармане Хели.
– Can I help you, Sir?[39]39
Могу вам чем-нибудь помочь, сэр? (англ.)
[Закрыть]
Хели справился о номере комнаты профессора Фукса.
Тео исчез так быстро, просто непостижимо! Хотя бы Амелии он должен был уделить время!
«Я убью его», – думал Хели. Ему назвали номер комнаты. Исполнительный портье настоял на том, чтобы известить профессора. Итак, он позвонил ему. Все было в порядке. «Мистер Хебердил» может пройти в соседний флигель, мимо бассейна, под арку ворот: первый дом, первый этаж. Хели отправился в путь, решив кое от чего избавиться.
– Не потерпит до утра? – Тео, уже в халате, сидел в глубоком кресле и делал то, чего никогда не делал – он курил. Свидетельство внутреннего смятения.
Хели плюхнулся на софу, обтянутую набивным ситцем с глянцем, в огромных цветах, зелено-желтых, как летний сад, что, однако, не способствовало повышению настроения. Он вытер пот со лба, протер очки, нацепил их на нос и уничтожающе посмотрел на Тео. Затем начал говорить:
– Ты исчезаешь, не попрощавшись. Ты повергаешь меня и свою дочь в ужас. Мы отправляемся за тобой, трепеща от страха и предчувствий и все же утешая и успокаивая себя: конечно, ведь ему хочется к своей Дуне! Но для нас у тебя лишь небрежный кивок, как для посторонних, повстречавшихся в пивной. Ну, вот ты и у Дуни. А дальше?
– Что дальше?
– Не будешь ли ты так любезен объяснить мне, что ты предпримешь дальше?
– Думаю продолжить путешествие с группой.
– А почему ты не остаешься с Дуней, ведь она может устроить тебя в Черном Замке?
– Да, может, и даже предложила это. И все-таки я продолжу путешествие.
– А почему?
– Потому что мне это доставляет удовольствие. – Тео разыгрывал былую независимость, но в глазах его читалась присущая ему благородная меланхолия.
– Потому что ты влюбился в руководительницу группы, – прямо высказался Хели, – Поэтому и едешь дальше.
– Абсурд. – Последовал язвительный смешок, впрочем, не очень убедительный. – Дуня должна отреставрировать фарфор, сегодня приобретает новые краски, а я не хочу мешать, это же ее работа. Через две недели она вернется. – И совсем тихо добавил: – Или через три.
– Или через четыре недели, – дополнил Хели. – Она получит новые заказы и вновь по уши залезет в работу. Может, вы и женитесь, ладно, но что это будет за брак?
– Показательный, надеемся! – Тео скептически смотрел на Хели, без дружеского участия, без благодарности за то, что озабоченный друг последовал за ним. Ни слова извинения, ничего.
– Ты хладнокровный эгоист, – заявил Хели, не в силах больше сдерживать свою ярость. – Определенно не тот, кто нужен Дуне. Я знаю это уже много лет! Ты вампир, насыщающийся вниманием своих жертв!
– А ты не способен ни на что!
– Благодарю! – Хели вскочил и начал мерить комнату большими шагами. – Но сейчас речь не обо мне, о тебе! Ты плохой друг и никудышный отец! Разве тебя беспокоит Амелия, которая поехала за тобой, потому что любит тебя?
Тео рассмеялся.
– Амелия поехала за мной из любопытства или потому, что ты уговорил ее. А может, потому, что хотела быть с этим сумасбродом Лусианом. Слушай, кончай, дружище!
Если Тео произносил «дружище», значит, положение было серьезным. Он тоже поднялся, и вот они уже вдвоем кружили по не очень просторной комнате, маневрируя, как два поезда, сошедшие с рельсов. Назревал скандал.
Хели схватил Тео за отвороты халата и встряхнул его.
– Ты, подлец! – вскричал всегда такой деликатный Хели. – Я сыт по горло и не буду больше плясать под твою дудку, не буду, не буду! Разыгрываешь из себя гения, а из меня сделал шута, так? Но теперь достаточно!
– Своего шута? – Теперь Тео схватил Хели и потряс его. – Да ты мой надсмотрщик, мой шпик, мой главнокомандующий! Но я не потерплю больше этого! Кто бегает за мной, всю жизнь, кто указывает, что и как я должен делать, кто? Я не нуждаюсь больше в тебе, мой друг!
– Да что ты без меня будешь делать?
– Начну новую жизнь.
– Хотел бы я посмотреть!
– А как я отношусь к Дуне – это не твое дело.
– Как раз мое. Ты все еще хочешь ее, лишь бы я ее не получил!
– Ей плевать на тебя.
– А вот и нет!
Они бросились друг на друга, размахивая кулаками, упали на пол, продолжая тузить друг друга, уронили стул и пепельницу со стола, которая разбилась.
Кто-то постучал в дверь.
– Господин профессор. – Это была вдова Хильда, жившая рядом. – Бога ради, что случилось? Вы упали?
К счастью, дверь была закрыта. После появления Хели Тео повернул ключ в замке, чисто механически, рефлекторно. Не говоря ни слова, только покряхтывая, они поднялись, поддерживая друг друга и смущенно оглядывая следы разрушений и осколки. Их губы подергивались, но они не смеялись.
– Все в порядке, крикнул Тео. – Простите за шум, сударыня. Пришел друг юности, сами понимаете…
– Нет, – произнесла в щелку сударыня. – Вы уверены, что вам не нужна помощь?
Тут подключился Хели, все еще прерывисто дыша. Благозвучным, насколько это ему удалось, голосом Хели произнес:
– Мы праздновали нашу встречу, сударыня. Доброй ночи, приятных снов.
– Спокойной ночи, – прозвучали в ответ три голоса. Естественно, Хильда заявилась со своими подругами, одна она не решилась бы.
Затем хлопнули двери, и наступила тишина.
– Мы идиоты, – произнес Хели. – В последний раз мы дрались, когда нам не было и двадцати.
– Но все повторилось, – заметил Тео, ненавидевший насильственные меры. – Ты действуешь мне на нервы.
– Ты мне тоже! – Хели сказал это так, что его можно было понять несколько иначе: «Ты меня достал!»
И тут-то они уже не могли сдерживаться, разразившись громким смехом. Тео выудил из мини-бара две крошечные бутылочки виски, и они выпили его, не разливая в бокалы, чего в общем-то оба не терпели. Они сидели на полу, не имея ни сил, ни желания подняться, чтобы удобно устроиться в креслах или на софе.
Тео опустил голову, вновь став серьезным.
– Хели, – после долгого молчания произнес он, – не знаю, в этом ли все дело, но я совершенно измучен постоянной борьбой за Дуню. Сегодня мы общались как два посторонних человека.
Нет, я не хочу давить на нее, я вообще не принадлежу к тем мужчинам, что требуют приспосабливания в целях самоутверждения.
– Ну, не знаю… – с сомнением протянул Хели.
– Действительно, нет! А тут еще Никола.
– Руководительница группы?
Тео кивнул.
– В чем-то она похожа на Дуню и все же совершенно другая. Между нами пробегают электрические разряды.
Хели иронически улыбнулся.
– Так в чем же дело? – спросил он. – В усталости или пробегающих электрических разрядах?
– Наверное, и в том, и в другом.
Тео погладил пустую крошечную бутылочку. Его взгляд был отсутствующим, как будто он творил сейчас один из своих знаменитых коллажей. Он выглядел беззащитным, так что Хели даже испытывал сочувствие к своему другу, которому так часто завидовал. Теперь он знал, почему оставался с ним в течение стольких лет, несмотря ни на что.
– Я не такой, как ты, Хели, – тихо продолжил Тео, не поднимая глаз. – Ты всех видишь насквозь, можешь оценивать обстановку, все классифицировать и всему давать определение.
– А ты лучший художник, – примиряюще бросил Хели.
Было бы неискренним кокетством отвергать сей факт. Поэтому Тео, немного смущенный, просто протянул своему другу руку.
Однако Хели не хотел уходить, не предупредив Тео.
– Что бы ты сказал, если бы узнал, что Дуня все это инсценировала?
– Что именно? – Тео вскинул голову, удивленно подняв брови. Взгляд его стал осознанным.
– Ну, возможно, знает она эту – как там ее зовут – Николу. Возможно, отправила она эту даму на вечер песни, договорившись, что та захватит тебя в Черный Замок вместе со своей группой, кто знает?
– И в этом случае я возлюбленный леди Ди, – произнес Тео, – Принц Чарльз, ее ревнивый супруг, хочет меня убить, но королева не допускает убийства.
– Я не понимаю…
– Одна глупая история достойна другой. – Тео рассмеялся. – У тебя буйная фантазия! Ну откуда знать Дуне, что состоится вечер песни и Лусиан будет там петь?
– Он мог ей об этом сказать, она, в конце концов, его тетка.
– А откуда она знала, что я там появлюсь?
Хели оторопел. Он вспомнил, как нажимал Лусиан, чтобы он уговорил Тео пойти на этот вечер. Случайность – или этот олух посвящен в заговор? К счастью, Тео не вникал в подробности. Так что, было бесполезно предупреждать его и сообщать о подслушанном разговоре двух дам. Он все равно в это не поверит.
– Только не пытайся приписывать что-либо Дуне, – предупредил Тео. – Это бессмысленно. Она выше всякого подозрения, и неважно, поженимся мы или нет.
Во всяком случае, он уже принимает во внимание, что может не жениться на Дуне, обрадовался Хели. Оба встали, обговаривая дальнейшие действия.
– Я бы хотел вернуться домой, – пояснил Хели. – У меня много хлопот. Посмотрим, что скажут по этому поводу Амелия и Лусиан. Их возлюбленные тоже живут в отеле, согласно плану путешествий фирмы «Мальманн». Уже поговаривают об этом. Ну, фрау Кляйншмидт им выдаст! Черт побери, все идет наперекосяк.
Тео изобразил дружеское объятие.
– Через пару дней я буду дома.
– Ты еще увидишь Дуню?
– Здесь нет. Она все расписывает свой фарфор, а у меня нет никакого желания становиться слоном в посудной лавке.
– Весьма образно сказано, – усмехнулся Хели. – Поздравляю с прозрением.
И тогда Тео с воодушевлением произнес:
– Tempora mutantur, nos et mutamur in illis. Воистину: времена меняются, и мы вместе с ними.
– Верно, господин профессор, – сказал все понявший Хели. – Поэтому: счастливого пути – куда угодно.
– Взаимно, дружище! А что касается этой дурацкой сцены, – Тео изобразил боксерскую стойку, – то она останется между нами. Согласен?
– Кто знает. – Хели скорчил лукавую мину. – Возможно, когда-нибудь я буду шантажировать тебя этим.
– Тогда сам сядешь в лужу, – бойко ответил Тео.
– Разумеется. – Хели расшаркался. – Ведь я всего лишь придворный шут.
И вышел.
