Текст книги "Воробьиная сила (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Петюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)

– Ты прав, не очень, – согласно кивнула она, потянулась к курточке и принялась расстёгивать пуговицы. – Но не беспокойся, время, чтобы всё исправить, у нас ещё есть.

И мы действительно всё исправили, медленно, нежно и страстно. А потом исправили ещё раз, позабыв обо всём, включая обнажённую Мирену, которой ещё долго пришлось ждать окончания подгонки брони.

* * *

Мне пришлось потратить немало времени и денег на подготовку к этому новому походу. Я должен был радоваться, что меня не особо торопят обстоятельства, не приходится бежать шея через голову, имеется достаточно средств и возможностей реализовать любые задумки. Но с каждым днём, с каждым артефактом у меня крепло убеждение, что я занимаюсь ерундой. Что мне бы ничего не стоило найти такое же озеро в таких же горах, где будет такая же скудная и спокойная элир. И построить там любой замок, наняв бригаду строителей и набросав чертежи во всю силу своего архитектурного диплома.

Впрочем, как бы сильно я себя не ругал, сколь бы ни пытался убедить, что творю глупости, но желание обладать замком Шпаценхорст у меня крепло всё больше и больше. В документации, что я получил из Кадастрового Ведомства не было подробных чертежей или поэтажных планов, зато имелась пара древних выцветших двухмерных люксографий. И, глядя на них, я уже во всю занимался планированием, прикидывая, где организовать посадочную площадку для Чинука, какие из окон-бойниц расширить, организовав террасу с панорамным остеклением и видом на озеро, где организовать спуск к воде и причал для лодок.

На полную подгонку штурмовой брони мне понадобилось два дня. А потом ещё четыре дня я занимался доработкой, установкой новых защитных и маскирующих систем, прыжковых и полётных модулей, а также планок для навесного вооружения. Я максимально жёстко оптимизировал энергопотребление и экранирование магии, пытаясь добиться, чтобы наружу не проскочил ни единый квант элир. Кенире пришлось вывалить почти всё оружие из арсенала, чтобы Ксандаш, как наш главный военный специалист, не отобрал самые лучшие экземпляры – не с точки магии и материалов, это я мог оценить и сам, а исходя из удобства, практичности и соответствия предполагаемого способа применения. Ночами я, максимально замедлив моё субъективное время, просчитывал магические структуры навесных средств ведения огня. Одной из них являлась уменьшенная и ослабленная копия моей Толстушки Берты, чей выстрел теперь летел гораздо быстрее и не давал такой огромной взрывной волны.

Одной из главных причин моего беспокойства являлись реликвии. Для того чтобы получить «дополнительную жизнь», Последнему Шансу требовалось прилегать к коже. Точно так же было нежелательно расставаться и с Тайнами Сделки, хотя эффект реликвий Керуват пропадал не сразу, а в течение нескольких дней. Я опасался, что цепочки и украшения станут мешать, натирать кожу или как-то препятствовать управлению, ведь не зря же доспехи следовало носить на голое тело. К счастью, беспокоился я зря. Гелевая подложка доспехов крепко прижимала цепочку к телу, ничуть не мешая ни двигаться, ни воевать. Как потом мне рассказал, смеясь, Ксандаш, наши тонкие цепочки не шли ни в какое сравнение тем многообразием предметов «на счастье», которые часто носили некоторые суеверные штурмовики, что никак не мешало исполнению даже самых сложных миссий.

Пусть каждый из доспехов обладал своим подобием рации, позволяющей переговариваться с членами своего отряда, я посчитал их не слишком удобными. Главным образом потому, что работали они, излучая элир, а значит, крежл-змей с его чувствительностью к магии, мог их засечь. Мне хотелось получить что-то универсальное, способное дотянуться на дальнее расстояние, при этом не зависящее от брони. Что-то, с помощью чего мог бы переговариваться и я. К сожалению, система, одну из частей которой я так до сих пор не забрал у Тараже, не годилась. Спутанные кванты элир могли связывать только двух абонентов, а создавать узел коммутации и усложнять систему я не хотел. К тому же мне хотелось создать что-то очень маленькое, оставляющее руки свободными и питающееся от магии владельца. К счастью, мне были не нужны разговоры с другого конца планеты, а требовалась лишь тактическая связь на расстоянии не больше пары миль. Пришлось заняться расчётами, к счастью, без форсирования мозга, пока я не продумал примерную конструкцию и не создал прототип.

– Я это носить не буду! – заявила мне Кенира.

– И я тоже! – добавила Мирена.

Я беспомощно посмотрел на Ксандаша и Хартана, пытаясь найти у них поддержку. Но они лишь пожали плечами, показывая, что они, как и я, тоже ничего не понимают.

– Ули, смотри сам, – сказала Кенира и ткнула пальцем в свой переговорник. – Это же серьга, правильно?

До меня стала доходить причина её недовольства.

– Да, серьга. Вернее, ушная клипса. Не беспокойся, чтобы их надеть, уши прокалывать необязательно. Хотя, конечно, проколоть было бы надёжней. Я так понял, ты не хочешь прокалывать уши? Я об этом позаботился заранее!

Кенира переглянулась с Миреной и в их взглядах читалось что-то осуждающее. В воздухе словно застыло несказанное: «Ох уж эти мужчины!»

– Я ходила без серёг не потому, что боялась боли! – наконец, пояснила Кенира. – И если проколоть будет надёжней, то так и сделаем. Но это я носить не буду!

Я осмотрел ещё раз артефакт, так и не понимая, что с ним не так. Простой чёрный металл, небольшая толстая скоба – ничего такого, что бы могло доставить серьёзные неудобства.

– Ули, – вздохнула Мирена, – ну как ты не понимаешь? Они некрасивые!

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но, не в силах найти слов, снова закрыл. Бросил ещё один беспомощный взгляд на парней, но не нашёл в их глазах ничего, кроме пустоты.

Серьги, которые я сделал, не являлись произведениями ювелирного искусства – всё своё мастерство я вложил в создание их структуры. Но и уродливыми они тоже не были, наоборот, в этой простоте имелась даже какая-то элегантность.

– А ещё они непарные, и одинаковые у всех! – сказал Кенира. – И я такое носить не буду!

– То есть ты хочешь сказать, что если я создам вторую и изменю внешний вид, то ты не против проколоть уши? – уточнил я.

– Конечно! – заявила она. – Для дела я готова идти на любые жертвы.

– И я тоже! – добавила Мирена.

Указывать на противоречие в их словах я не стал. И не потому, что мне не хотелось или не было повода – надевать серьги, которые им не понравились, ни одна из них не стала – просто не видел в споре никакого смысла. То, что я докажу свою правоту (в способности чего, когда это касается женских украшений, я глубоко сомневался), никак делу не поможет. Я лишь глубоко вздохнул и собрался уже было уступить, как кое-что в поведении жены мне показалось непонятным. Какая-то сдержанная эмоция, противоестественная пустота спокойствия, отсутствие возмущения или обиды. Я пристально уставился ей в глаза, всем видом демонстрируя подозрение. Кенира и Мирена переглянулись, не в силах больше сдерживаться, весело рассмеялись.

– Ули, ты бы видел своё лицо! – просипела Мирена, вытирая выступившую слезу.

– Я знала, что он поверит, – добавила Кенира. – Ули слишком часто воспринимает всё всерьёз.

Я глубоко вздохнул. Пусть шутка, которую отпустили девушки, была ничуть не обидной, в иное время вызвала бы лишь слабую улыбку, но оставлять всё как есть не хотелось. Так что я решил оставить последнее слово за собой.

– Вы обе правы, – сказал я, улыбнувшись.

– Мы всегда правы! – ответила Мирена. – А в чём именно правы сейчас?

– Рации могут выглядеть как угодно. И сделать их покрасивее большого труда мне не составит.

– Фунгхере-ет? – переспросила Мирана.

– Так зовутся переговорные артефакты на моём родном языке. И я могу сделать, чтобы они выглядели, скажем, вот так.

Я вытянул руку и сплёл потоки элир, создавая простую иллюзию. Над ладонью возникла проекция головы Кениры, у которой с одного уха свисала чёрная скобка серьги – именно в том виде, что находился сейчас на верстаке. И, не успели девушки что-то сказать, как серьга изменилась, превратившись в скобку из пурпурной бронзы, украшенную большим гранёным вирианом. Серьга трансформировалась в простую каплю с тонкой цепочкой, на конце которой закреплён небольшой зелёный кристалл. Затем она изменилась в гладкий диск из белого камня с серебряными прожилками. Диск развернулся в плоскую спираль с мелкими голубыми кристаллами по краям. После этого серьга приняла форму длинной тонкой полоски металла с мелкими насечками, в центре которой появился полупрозрачный сапфир. Затем форма изменилась на два треугольника, соединённых вершинами, с золотистым оттенком на гранях. Наконец, серьга превратилась в тонкое овальное кольцо с шестью мелкими рубинами, расположенными по кругу.

Весёлое настроение, одолевавшее обеих девушек, мгновенно испарилось. Они уставились на иллюзию такими внимательными и жадными взглядами, что мне стало не по себе. Я менял формы и конструкции, вспоминая все ювелирные изделия, которые я только видел на Земле и Итшес, а Кенира и Мирена их азартно обсуждали.

Их поведение поставило меня в тупик. Что одна, что вторая обладала практически бесконечным количеством денег и могли обвешаться любыми украшениями да хоть в десять слоёв. В пространственном хранилище Кениры лежало содержимое королевской сокровищницы и множества банковских сейфов, где ювелирные изделия составляли изрядную часть. Мне казалось, что моя жена равнодушна к украшениям, что предпочитает голую практичность. Поэтому теперь не мог прийти в себя от удивления.

– Эта! – выкрикнула Кенира, когда я сменил иллюзию в очередной раз. – Определённо эта!

Я принялся рассматривать получившееся творение, пытаясь понять, что же её так привлекло. Ну а когда понял, то широко улыбнулся.

Тонкая скобка, с внешней стороны которой находился вытянутый щит из платины, изукрашенный золотым узором в форме перьев и цветов, окружающих символ Закрытого Глаза. Плоский гранёный синий кристалл, напоминающий сапфир. Несмотря на изящество и тонкость узоров, артефакт нёс впечатление практичности и утилитарность. Сам того не осознавая, я придал серьге вид, очень схожий с пространственным контейнером Кениры, который она не без оснований считала своим обручальным кольцом. Я изменил иллюзию, добавив парную серьгу и на второе ухо. Кенира расплылась в улыбке и издала звук, напоминающий урчание довольной кошки.

Сменив иллюзию, я создал проекцию головы Мирены и начал примерку заново. Чтобы принять решение, моей тёще тоже слишком много времени не понадобилось. Она не стала выбирать какие-то развесистые гирлянды или ажурные конструкции, а остановилась на простой полоске пурпурной бронзы, украшенной несколькими зерагами – драгоценными камнями, имеющими тот же серо-зелёный оттенок, что и её глаза. Эту конструкцию я подсмотрел у местных ювелиров – металл тут охватывал нижнюю часть края уха и казался настоящей бронёй. И пусть это выглядело очень непривычно, но Мирене по-настоящему шло.

Ну а затем, когда фабрикатор закончил создавать серьги для Ксандаша и Хартана, и те умчались прочь проводить испытания, мы с обеими девушками задумались над подарком Незель. Не потому, что ей что-то было надо, или она не могла себе позволить, а просто… Всё-таки каждого из нас с ней связывали крепкие узы дружбы и даже любви, а подарить украшения всем женщинам, живущим в нашем доме, кроме неё, было просто-напросто неправильно.

Выбор внешнего вида украшения я полностью доверил Мирене. Всё-таки Незель была именно её партнёром, и именно ей предстояло этот подарок вручать. Я создал проекцию Незель, неожиданно ощутив при её виде укол в сердце, а потом мы занялись примеркой. Мирена остановилась на форме четырёхлепесткового цветка, имеющего тёмно-синий, почти чёрный цвет, с голубым кристаллом на месте соцветия.

Я решил не полагаться на эмали и методы покраски, а сделал цветок из адамантита, а для окантовки и прожилок использовал орихалк. Ярко-голубой кристалл ксиара имел достаточный размер, чтобы внедрить чары с достаточно сложной структурой, так что одна из серёжек превратилась в небольшой пространственный карман, содержащий объёмный накопитель элир, а другая стала концентратором защитного барьера – самого мощного изо всех, которые я мог соорудить на имеющемся оборудовании, включая Таага. Точно такие же эффекторы барьеров я добавил во вторые серёжки Мирены и Кениры, прекрасно понимая бесполезность этого действия – ведь с их магической силой и навыками они давно переросли всё, что может дать подобный артефакт.

Вечером, когда мы вернулись домой, и Мирена вручила подарок, Незель это очень растрогало. Немедленно вынув из ушей маленькие колечки, она тут же надела подарок, после чего обняла и поцеловала Мирену, а потом и меня. И от неожиданности я даже ответил на этот поцелуй. Кенира лишь лукаво улыбнулась и увела Хартана и Мирену, оставив нас двоих наедине.

– Тебе, понимаю, редко когда нужно много магии, но уж если понадобится, она у тебя будет. Кенира наполнила её гармонизированной элир, но, когда что-то потратишь, не забывай заполнять снова.

– Ули, – мягко сказала Незель, – я умею обращаться с накопителями, просто впервые ношу его в ухе.

– Прости, я ни на мгновение не забывал, что ты окончила университет, но лучше напомню ещё раз. Вторая серьга… Барьер активируется не при угрозе, тебе придётся позаботиться о нём самой. Надеюсь, он тебе не понадобится никогда в жизни. Тут тоже, если используешь, не забывай наполнять. Я думал добавить переговорные структуры, как в наших серьгах, но тут встаёт вопрос расстояния. Возможно, ты сможешь его решить сама, обратившись к своему господину.

Незель отрицательно покачала головой, тут же пояснив:

– Я достаточно близка к владыке, и достаточно к Миру, чтобы можно было попытаться. Но обычно Фаолонде позволяет близким делиться только эмоциями и магией, в большей части случаев последнее не только бесполезно, но и опасно.

– Делиться магией? – удивился я. – Почему опасно? Или ты имеешь в виду, магией как есть, без гармонизации?

– Да, именно, – кивнула Незель. – Это одно из начальных благословений. Мы используем его для урока младшим жрецам, показывая, что и к божественной силе следует обращаться осторожно. Фаолонде – воплощение любви и доброты, но любовь тоже может обжигать, а доброта – задушить в объятиях до смерти. Случаи, когда эта реликвия имеет смысл, безумно редки, но они тоже бывают. И тогда чувства владельцев друг к другу, требуемые реликвией, обычно тоже очень сильны. Чаще всего это – ребёнок и один из родителей, реже – братья или сёстры. А отдельный, уникальный случай – это ты, не имеющий магии, но любящий Алиру. Тебя такая реликвия признает тоже, но вреда не нанесёт.

– Не стоит, – вздохнул я. – Имплантированные артефакты могут пропустить лишь определённое количество элир. Если реликвия не регулирует поток, тогда что-то большее – просто опасно.

– Не регулирует, – сказала Незель. – Ещё близки силы Алиры и Миру, но тут ты сам понимаешь.

Я прекрасно понимал. Объединение двух неисчерпаемых источников магии ничего не даст – ведь элир никогда не кончится ни у одной из них. И если к бесконечности добавить бесконечность, ничего не изменится. Но вместо того, чтобы облачить свои мысли в слова, я неожиданно для себя выпалил:

– Скучаю по тебе!

– Я по тебе тоже, – мягко Незель и погладила меня по щеке. – И поверь, о том, что вы с Алирой обо мне не забываете, тоже прекрасно знаю. Я чувствую это каждую ночь буквально всем телом.

Я оскалился в довольной улыбке. Кенире так нравилось превращаться в Незель именно из-за того, что она знала, что та всё прочувствует стараниями Фаолонде и Ирулин. Меня, разумеется, такое осознание заводило не менее сильно. Я попытался придумать какой-то остроумный ответ с лёгким эротическим намёком, но удалось мне это лишь частично. Ведь как-то само по себе получилось, что через мгновение мы обнимали друг друга и страстно глубоко целовались.

Я не мог понять, что на меня нашло. Почему именно сейчас, когда у Незель появился любимый человек, я стал испытывать к ней ещё большее влечение? Почему будучи счастливым мужем самой лучшей женщины в мире и испытывая к той только всё более сильную любовь, я ощущаю, что мои чувства к Незель не ослабевают, а тоже крепнут.

– Что мы делаем? – хрипло спросил я, осознав, что мы находимся прямо в гостиной и лежим на огромной составной кровати, с которой почти каждый вечер отправляемся в Царство Ирулин. Что я, спустив с плеч Незель её лёгкое белое платье, целую её обнажённую грудь. А она обхватывает меня, до сих пор не снявшего уличную одежду, ногами за спину. Что Кенира, от которой я чувствую потоки веселья и горячего одобрения, находится этажом выше, а минут через сорок или полчаса должен появиться Ксандаш с семьёй.

– Ули, ты же очень умный, как это называется, знаешь и сам, – рассмеялась Незель, запустив пальцы мне в волосы и вновь прижимая голову к своей груди.

– Но Мирена! Она совсем рядом! – попытался я воззвать к голосу разума.

– Мы можем позвать и её! – беззаботно ответила Незель. – Я прекрасно вижу, как ты на неё смотришь. Это пойдёт на пользу вам обоим.

Незель, похоже, не до конца понимала, через какой ад пришлось пройти её любовнице, насколько ей теперь противны все мужчины, и в какой ужас она пришла бы от мысли оказаться в постели с одним из них. Особенно, если он окажется морщинистым стариком. Вот только предательское воображение, ярко представившее, как рядом с нами появляется Мирена и, вместо того чтобы сбежать с криками ужаса, действительно присоединяется, нарисовало слишком соблазнительную картину.

– Там ещё Кенира и Хартан, – почти взвыл я, проводя руками по её горячему телу.

– Она пусть присоединяется тоже, – хихикнула Незель. – А вот Тана пускай идёт куда-то погулять. Он мне нравится, но не настолько.

Конечно же, мы не позвали ни Мирену, ни Кениру. Ну а полчаса мира Итшес – это почти земной час, так что времени нам хватило.

★☆★☆★

● «не приходится бежать шея через голову» – Hals über Kopf, «сломя голову», в спешке.

● «Рации могут выглядеть как угодно» – Ули использовал слово «das Funkgerät», обозначающее радиопередатчик или рацию. В немецком языке «der Funk» означает радио или радиосвязь, а «das Gerät» – устройство.

Глава 4
Смотритель серпентария

То самое старое чувство из прошлой жизни, когда ты что-то забыл и не можешь вспомнить, и эта вещь кажется самой важной в мире. Когда отправляешься в отпуск или в деловую поездку и уверен, что не положил что-то в чемодан, а ты находишься уже на железнодорожном вокзале или в аэропорту. Именно оно одолевало меня сейчас, когда мы закончили длинный перелёт, посадили Чинук на одну из немногих ровных площадок сразу же за горным перевалом, ту самую, на которой высаживались в прошлый раз.

Я ещё раз форсировал свой мозг, пытаясь вспомнить, ничего ли не забыл, сверяясь со своим мысленным списком.

Боевые доспехи. Я доработал и модифицировал штурмовую броню, максимально экранировав излучение элир, доработал защитные, маскирующие и атакующие системы, создал несколько дополнительных контуров вспомогательного и бытового назначения. И теперь пользователи, которыми являлись все, кроме меня, могли жить в броне годами, лишь поднимая забрало шлема для еды или питья, изредка опорожняя пространственный карман, в который справляет свои нужды. Несложные бытовые чары, применяемые в госпиталях и больницах, заботились о гигиене и чистоте кожи, поэтому, сняв броню, им не придётся благоухать всем букетом ароматов бака для грязного белья в раздевалке футбольной команды. После того как я закончил модификации, Ксандаш вывез нашу команду на один из отдалённых армейских полигонов, где прогнал их через целый комплекс упражнений, позволяющих привыкнуть к штурмовой броне и оружию, прочувствовать возможности и пределы. Они разнесли в щебёнку и пыль немало скал и каменных блоков, оставили в земле огромные кратеры и глубокие медленно остывающие лужи лавы. Ну а потом, после одной-единственной тренировки, мы перенесли практику в Царство богини, где регулярно применяли весь арсенал средств для сражения с воображаемым монстром.

Артефакты. Я надолго оккупировал университетские мастерские и фабрикатор, вызвав, полагаю, недовольство у множества людей, вынужденных ждать своей очереди почти целую неделю. Но ни меня, ни ректора их жалобы не трогали, так что я занимался своим делом, накачиваясь сиропом глюкозы, отдыхая между расчётами, замедляя течение времени в реальном мире и используя Таага. Проще говоря, я задействовал все имеющиеся в моём распоряжении трюки, призванные причинить мозгу лишь минимальный ущерб.

Эликсиры. Тут я воспользовался силой денег, разместив заказы у городских алхимиков, а также обратившись в частном порядке к профессору Экене. Но кое-что, конечно, пришлось делать и самому. Дома у меня просто не было места, чтобы разместить всё требуемое оборудование, поэтому я оккупировал университетские лаборатории, где занимался непривычным, но теоретически знакомым делом. И теперь немалое количество ампул, пробирок, пероральных эликсиров и картриджей в формате, подходящем для штурмовой брони, ровными рядами расположились в специальных ящичках, переложенных мягкой тканью. К сожалению, большая часть из них плохо реагировала на пространственную магию, поэтому приходилось соблюдать осторожность и транспортировать традиционным способом.

Мы многократно проверили все накопители, убедившись, что они полны под завязку, что заполнены элир резервные системы и эвакуационные реликвии. Обследовали все артефакты, устраняя даже малейшие следы деградации. Провели тщательную инспекцию технического состояния Чинука. Всё было в полнейшем порядке. Но всё равно ощущение чего-то неучтённого и забытого не пропадало.

Последние несколько ночей мы моделировали и отрабатывали сражения, в которых случалась та или иная катастрофа: крежл-змей оказывался во много раз могущественней, чем мы предполагали, в сражение вмешивались другие участники – монстры, типа знакомого нам феникса, могучие маги, по силе не уступающие Повелителю Чар, элитные армейские подразделения из враждебных стран и островов Архипелага. Мы не всегда побеждали, не всем из нас даже удавалось выжить. Но теперь, как мне казалось, мы подготовились ко всему.

– Ули, ты чего стоишь? Пойдём! – раздался в ухе голос Кениры.

Я повернулся, окидывая её пристальным взглядом. Глухой доспех из тёмного синеватого металла. Гибкие сочленения между броневыми пластинами, позволяющие свободно двигаться и не лишающие манёвренности. Лёгкое, видимое только в магическом диапазоне свечение, голубоватыми линиями проходящее через всё тело. Глухой гладкий шлем с тонкими прорезями сенсорных артефактов, передающих изображение внутрь и обеспечивающих панорамный обзор. Тяжёлые наплечники, тем не менее, не делающие её фигуру неуклюжей, и рукояти двух мечей, закреплённых за спиной. Наручи с выдвижными лезвиями и Худышка Берта, закреплённая на предплечье левой руки. Выпуклая бочкообразная кираса, скрадывающая анатомические детали, и высокий горжет, полностью закрывающий шею.

Очень похожий вид имели остальные спутники, правда облачение мужчин выглядело намного массивней, уступая лишь доспеху Мирены в грудной части. Штурмовая броня Итшес внешне являла собой странную смесь средневековых рыцарских лат и изображений боевой экипировки из научной фантастики – как если бы рыцарь вдруг оказался в мире высоких технологий, где его доспех послужил бы прототипом скафандра или корпуса боевого робота.

– Просто задумался, – ответил я, улыбнувшись. – Пойдём.

Броня препятствовала использованию пространственных артефактов, так что я помог ей снять перчатку, чтобы она могла поместить Чинук внутрь своего кольца. А потом мы двинулись знакомой горной тропкой, направляясь к узкой расщелине в горах, сквозь которую пробирались с Ксандашем и Хартаном в прошлый раз.

На этот раз у нас не было круншагов, так что идти пришлось пешком. Вместо верховых зверей нас сопровождал огромный боров, купленный недавно на ферме, над которым славно потрудился Жореф, накладывая Поводок. Мы поднялись по горному склону, минули ущелье и начали спуск в долину. Отсюда, с высоты, открывался захватывающий вид на горы, озеро и руины замка, причём теперь, когда я знал, что всё вокруг принадлежит мне, всё выглядело во много раз привлекательней. Двигаться в доспехах, усиливающих каждое движение, когда подошвы крепко прилипают к камням, не позволяя поскользнуться даже на самой неустойчивой осыпи, было очень просто. Вот только я, одетый в свой привычный комбинезон, получил возможность в полной мере ощутить все прелести горных походов.

Трудности испытывал не только я, моим товарищем по несчастью оказалась и свинья, послушно исполняющая приказы Кениры, но всё равно время от времени издающая жалобные хрюкающие звуки. Мне на мгновение захотелось пожалеть зверушку, но собственные проблемы оставили слишком мало времени для сочувствия. Сколь бы утомительной ни казалась езда на круншаге, как бы ни натирало задницу жёстким седлом, но при передвижении по горам всю тяжёлую работу брало на себя животное, избавляя всадника от опасности поскользнуться и переломать ноги.

Подумав о верховых животных, я едва не хлопнул себя по лбу. Они-то и оказались той вещью, что терзала мой разум. Пусть круншаг не смог бы нести бронированного всадника, но я-то был без брони, и прыгать по камням самому было вовсе не обязательно. Это значило, что трудности, которые я испытывал в данный момент, оказались результатом моей непредусмотрительности и их можно было бы запросто избежать. Несмотря на досаду, испытываемую из-за своей оплошности, я испытал ни с чем несравнимое облегчение. Которое, разумеется, почувствовала Кенира.

– Случилось что-то хорошее? – послышался в ухе её голос.

– Я бы не назвал «хорошим», – ответил я, коснувшись серьги, импульсом магии активируя общий канал связи, – скорее, «познавательным». Я понял, что сейчас мог бы ехать верхом.

– Мне казалось, что ты это сделал специально, – сказала Мирена. – Думала, чтобы змей не почувствовал другого хищника.

– Да нет, – мотнул головой я. – Но твоё предположение мне нравится. Так что предпочту думать именно так.

– А на самом деле ты обделался, – хмыкнул Хартан.

– По полной! – подтвердил я.

– Хорошая примета, – подключился к разговору Ксандаш. – Штурмовики – люди суеверные, считают, что если всё проходит слишком удачно, то неприятностей во время миссии не избежать. Перед тем как я потерял половину конечностей, дела у нас тоже шли просто замечательно.

Я улыбнулся. Пусть я и не верил в удачу, но если существовал бог, ответственный за неожиданности, то, забыв купить круншага, я принёс ему необходимое подношение. И, странным образом, слова Ксандаша успокоили, наделив уверенностью, что уж теперь-то всё пройдёт как надо.

Нам понадобилось ещё около тридцати минут, чтобы добраться до нужного места. Им являлась небольшая пещера в горах, то ли естественное образование, то ли вход в какую-то старую обрушившуюся шахту, со входом, скрытым за скальным выступом. Я вновь помог жене снять перчатку, и она извлекла из кольца не только все необходимые припасы, но и Таага. Ксандаш поставил на пол ящик с эликсирами, так что я принялся доставать нужные картриджи, подходить к каждому из спутников и, открыв на спине небольшой люк, вкладывать эти картриджи в соответствующие гнёзда специального отсека. Затем взял артефакт, формой напоминающий небельхандгранате времён Войны, и зацепил карабином за одну из скоб у неё на поясе. Затем выпрямился и посмотрел в непроницаемое металлическое забрало шлема, посылая ей всю свою любовь, заботу и беспокойство.

Кенира подняла руки к голове. Полыхнула короткая вспышка магии, щёлкнули замки, и она сняла шлем. Я мимоходом отметил, как непривычно выглядят её волосы, стянутые, чтобы не мешали, специальной сеточкой, подался вперёд и нежно поцеловал её в губы.

– Это так мило, – раздался в ухе голос Мирены.

– Я так тоже хочу! – засмеялся Хартан. – Но меня мама на ночь не целует.

– Просто помолчите, – прикрикнул Ксандаш. – Не портите им момент.

Мы с Кенирой бросили благодарный взгляд в его сторону и снова поцеловались.

– Не беспокойся, – сказала жена, голос странным образом двоился, доносясь одновременно из её рта и артефакта. – Со мной всё будет отлично. Особенно тогда, когда за мной присматриваешь ты.

Мы не стали растягивать прощание – всё, что было надо, мы высказали друг другу накануне, и от интенсивности той ночи до сих пор тянуло тело и становилось тепло на душе. Она надела шлем, активировала, подключив к остальным системам, и, развернувшись, направилась прочь. Я вложил эликсиры в отсеки остальных доспехов, и спутники последовали вслед за ней. Последним ушёл, напоследок обиженно хрюкнув, огромный боров.

– Ну что, Тааг, – сказал я своему голему, – теперь остались только мы. Приступай к монтажу врат.

Тааг слегка качнулся на своих манипуляторах и ловко направился к углу пещеры, где Кенира сложила все вещи. Пока он суетился, выхватывая один за другим элементы конструкции, заползая на стены и приваривая их композиционной сваркой, я вздохнул, взял большую флягу с омерзительно сладким сиропом и начал его через силу пить, стараясь не пролить ни капли. Затем, выбравшись наружу, я осторожно выглянул из-за скалы и взглянул на «компас». Стрелка в стеклянном шаре всё так же показывала на замок, так что неожиданностей, похоже, не предвиделось, пусть мы готовились и к ним тоже.

– Всем, змей на месте, – сообщил я, коснувшись серьги.

– Принято, – ответил Ксандаш. – Спускаемся, прошли треть пути.

Я кивнул, пусть моего кивка никто и не смог бы увидеть. Я чувствовал, где находится Кенира, после свадьбы мне для этого не были нужны никакие реликвии, да и расстояние теперь не играло роли. Но всё равно был благодарен за сообщение.

Мне не требовалось оборачиваться, чтобы знать, как дела у Таага. Он находился в радиусе действия Связи Сердец, так что достаточно было пожелать. Голем закончил монтаж каркаса, прикрепил всю конструкцию к стенам и своду, поставил несколько распорок и уже монтировал главный силовой контур, подключая его к артефактам, генерирующим пространственный прокол. Я вернулся в пещеру и некоторое время провёл, молча наблюдая, как он монтирует основной накопитель, окончательно приводя всю систему в действие.

Эти врата являлись ответом на вопрос удалённости замка от цивилизации. Вторые, парные, находились во дворе нашего дома в Нирвине, ну а третьи я планировал поставить на территории перерабатывающего комплекса в Таргоссе. Разумеется, я не собирался каждый раз забираться так высоко в горы, позже, когда змей будет побеждён, я планировал их перенести прямо в замок. Именно эти врата являлись ключевым элементом всей системы, именно через них проводился пространственный переход, и именно в них были записаны образцы элир всех правомерных пользователей, а также имелся «тревожный» режим, позволяющий человеку, которого заставляют активировать их силой или угрозами, уйти от преследования, объявив тревогу и заблокировав использование, либо же перенестись только самому, отрываясь от злоумышленников. Ответные части врат, дома и на свалке, являлись бы при этом лишь удалёнными терминалами, не имеющими своего источника энергии, требующими для активации лишь толики магии. Я их оборудовал визуальными, аудио и магическими сенсорами, способными засечь засаду с той стороны и заранее об этом предупредить.