Текст книги "Воробьиная сила (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Петюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

Мне ничего не оставалось, как кивнуть. Моим главным намерением было проникновение в Цитадель Ашрад незамеченным, я собирался это сделать в отсутствие Эгора, не потревожив охранных систем. Вот только я прекрасно помнил судьбу Мирикеша, его полчища гигантских жуков, столкнувшихся с охранными големами, не забыл силу Ирвизов и мощь залпов Кируталов. Помнил, как отчаянно сражались Тааги, дорого отдавая свои механические жизни. Так что реалистичный вариант значил подавление охранных систем, уничтожение големов и непрерывный бой до тех пор, пока я не смогу вызволить госпожу Ирулин, или хотя бы уничтожить её тело вместе с удерживающим его алтарём. А ещё существовал вариант «ночной кошмар», если Эгор засечёт проникновение и успеет прибыть раньше, чем я доберусь до богини. В этом случае мне придётся идти до конца – ведь даже если я сумею уйти, никто мне второй попытки просто-напросто не даст. Эгор найдёт способ укрыть богиню там, где я её найти не смогу никогда.

– Перестань думать о будущем, вспомни о настоящем. Вспомни о том, как ты хотел вновь стать молодым, обрести силу и здоровье не только во сне, но и наяву. Сделай своё новое тело главной целью – если не для себя, то для нас, женщин, которых ты любишь. Желай! Желай так горячо, чтобы это желание прожигало время и пространство! Великого Фаолонде не интересует ни магия, ни химерология, зато именно он может провести тебя по пути, ведущему к желаниям твоего сердца!

Я улыбнулся, на этот раз улыбка была совершенно искренней.

– Нез, порой я чувствую себя полным глупцом, – признался я.

– Мы тебя любим таким, какой ты есть, – ответила она. – Так что действуй!

Я закрыл глаза. Мне не нужно было вспоминать силу Единителя Судеб, ведь с момента моей свадьбы она всегда оставалась со мной. Именно она привела нас с Кенирой к Хартану, игнорируя случай и вероятность. Именно она воссоединила Кениру и её маму. Именно сила Фаолонде позволяла нам с Таагом понимать друг друга без слов. Именно благодаря Владыке Сердец я обрёл сначала суррогат магии, а потом и её саму. Это же оказалось так просто! Я желал спасти госпожу, и намеревался сделать это, даже если понадобится отдать жизнь. Но с тех пор, как вновь обрёл себя, я ненавидел свой лишний вес, тосковал по утраченной молодости и по времени, которое не повернуть вспять. Сейчас передо мной лежала цель. Не ступенька, не маленький шажок к этой цели, а она сама, кода-то потерянная, но найденная вновь. Моё новое, здоровое и сильное тело с усовершенствованным мозгом, позволяющим моей магии задействовать мощный материальный носитель. Мои сильные мышцы, молодую упругую кожу, крепкие зубы и зоркие глаза. Тело, спроектированное никогда не болеть и не стареть, питаться любой едой, выбирая из неё максимум питательных веществ, и залечивать любые раны. Желал ли я вернуть молодость? Конечно же, желал! Горел искренней страстью, непреклонной решимостью!

– Да, Ули! – засмеялась Незель. – Теперь ты, наконец, понял!

Я не ответил, продолжая себя накручивать, раздувая это желание, подбрасывая в этот разгоревшийся костёр новых дров. Незель приблизилась ко мне и вновь впилась мне в губы поцелуем. Я ответил на поцелуй, представляя, как буду целовать её потом, после ритуала, когда ей больше не придётся терпеть эту морщинистую обвисшую кожу, потускневшие глаза и седые редеющие волосы. Алое сияние окутало Незель. Её волосы заколыхались, словно плавая в толще воды, а тонкое платье развевалось, подхваченное невидимым ветром. Сияние перешло со жрицы на меня, я почувствовал нестерпимый жар, пронзающий тело до самого нутра. Я забыл о ритуале, о новом теле и даже о жене – мне хотелось сорвать с Незель одежды, подхватить на руки и овладеть ею прямо здесь. Я прекрасно понимал чуждость этих мыслей, их внешнее происхождение, но мне было совершенно всё равно. Мои ладони легли ей на ягодицы, я уже перестал сдерживаться, но она с нечеловеческой силой отвела мои руки прочь.

– Я буду тебя ждать, Ули, – сказала она, сделав шаг назад, – так что возвращайся побыстрее!

Я ещё раз её поцеловал, развернулся и подошёл к двери в ритуальный зал, которая автоматически скользнула в сторону. Бросив на Незель последний взгляд, я прошёл к большому алмазному цилиндру, наполненному тёмно-розовой жидкостью. Дверь за мной закрылась, щёлкнули замки, запирающие её изнутри, а по стенам пробежала рябь активации защитного барьера. Встав перед цилиндром, я ещё раз окинул взглядом ритуальный зал, прослеживая сложную серебристую паутину магических контуров, россыпи мерцающих кристаллов, башенки стабилизирующих артефактов и большой прозрачный шар с записанным в нём конструктом нового генома. Всё было, на первый взгляд, в порядке, да и как иначе, если я проверял и перепроверял каждую деталь множество раз?

Я неторопливо снял одежду и сложил её на место, свободное от ритуальных узоров. Протянув руку к управляющей пластине, я заколебался. Тело моё сотрясла лёгкая дрожь, а по спине прокатилась холодная волна страха.

Я разозлился, разозлился на себя самого. Страх убивает, но в данном случае он мог это сделать буквально. Страх и опасения – не те эмоции, что угодны Фаолонде, не те, которые позволят избежать опасностей и проведут сквозь многообразие вероятностей к окончательному успеху.

Я закрыл глаза и представил идеальный исход. Моё юное сильное тело, тело сверхчеловека не только по земным меркам, но и меркам мира Итшес. Здоровье и молодость, радость и беззаботность, любовь лучшей женщины в мире, которой теперь не придётся быть со мной «вопреки». Завершение ещё одной главы моей долгой жизни, после которой последует новое начало.

Хочу ли я этого? Да! Желаю ли всем своим сердцем, мечтаю ли об этом, вижу ли в своих снах? Да, тысячу раз да!

Я снова потянулся к пластине и послал в неё магию, на этот раз испытывая не страх, а нетерпение и предвкушение.

Серебристые контуры, оплетающие стены и пол засветились мягким огнём. Кристаллы, в которых хлынула элир их накопителей, полыхнули ярким светом. Сила, видимая только в магическом диапазоне, подхватила моё тело, подняла к высокому потолку и медленно опустила в жидкость. Я резко выдохнул из лёгких воздух и делал это до тех пор, пока перед глазами не потемнело. Затем сделал резкий вдох, преодолевая инстинктивное сопротивление. Розовая жидкость хлынула в горло, и меня охватил приступ паники. Я сосредоточился на своей цели – новом замечательном теле, и панику сменил гнев, гнев на то, что какие-то рефлексы встали на моём пути. Я вновь вдохнул и выдохнул, выпустив изо рта и ноздрей цепочку пузырей. Дышать жидкостью оказалось ожидаемо тяжело – пусть в ней и хватало кислорода, но в лёгкие она проходила очень медленно, мне постоянно казалось, что я сейчас задохнусь.

Жидкость, в которой я находился, засветилась изнутри, её прошила целая паутина магических плетений, сконцентрированных на моём теле. Кожа словно нагрелась, одновременно став холодной как лёд – нервные окончания слали в мозг самые противоречивые данные. А потом пришла боль. Сначала слабая, словно покалывание тысяч и тысяч маленьких иголочек, но она стала усиливаться и усиливаться до тех пор, когда от отчаянного крика меня стало удерживать только отсутствие воздуха. Я не боялся этой боли, наоборот, приветствовал её, как символ такого долгожданного преображения. Но, как и всякий нормальный человек, испытывать её не желал. Поэтому я воззвал к силе Ирулин, беззвучно произнеся молитву, и погрузился в сон.

Царство богини встретило меня всё теми же лиловыми облаками, но сегодня они были очень беспокойны, пребывая в непрерывной череде быстрых изменений. В ясном голубом небе, лишённом светила, яркие голубые линии очерчивали мою будущую молекулу ДНК, а многочисленные пометки, сноски и маркеры выделяли отдельные фрагменты генетического кода. Где-то вдалеке над горизонтом, словно в ускоренном воспроизведении протекал процесс роста единственной молекулы во взрослое тело, минуя стадии эмбриона, плода, младенца, ребёнка, подростка и юноши.

Всё эти спецэффекты не имели никакого отношения к происходящему в действительности. Я давным-давно просчитал конечный результат, отбросив кучу нежизнеспособных и ущербных вариантов. Но именно таким процессом развития и изменения подсознание отражало моё желание обретения молодости, синтезируя предыдущий опыт, как связанный с исцелением Мирены, так и обширную исследовательскую работу по подготовке к сегодняшнему дню.

Я упал в облака и долго смотрел, словно заворожённый, на рост и развитие своего тела. Мне хотелось бы, чтобы со мной оказались Кенира, чтобы снова навестила Ирулин, но я прекрасно понимал, что пока не время. Моё тело в реальности сейчас разлагалось на составляющие, магические потоки пронизывали его насквозь и перестраивали клетка за клеткой. Любые помехи ритуалу привели бы к неминуемой смерти – то, чем я сейчас являлся, удерживалось при жизни сложным комплексом реанимационных чар. Я знал, что Кенира попытается прийти позже, когда закончится активная фаза ритуала, ну а Ирулин… к сожалению, я слишком хорошо знал, как сильно выложилась она в прошлый раз, как вымоталась и сколько отдала себя, чтобы уберечь своего паладина от неизбежной гибели.

Возможно, тогда мне тоже мог помочь Фаолонде. Но в деликатном деле изменения самой души, самой человеческой сути, воздействие сразу двух богов могло оказаться фатальным. Ну а раз я принадлежал богине, той, кто исцеляет человеческие души, то и прибегал к её и только её помощи. Сейчас же ритуал был занят пусть и неимоверно более сложными, но всё-таки относительно грубыми вещами. Сила моей богини сейчас исцеляла и приводила в порядок, а Фаолонде просто вёл к максимально желаемому финалу.

Та жажда и нетерпение, которыми я себя обеспечил сам, намеренно изменив образ мыслей, со временем сделали ожидание совершенно невыносимым. Человек, пребывающий в Царстве моей богини, никогда не испытает скуку. Тут всегда есть чем заняться, существует бесчисленное количество мест, которые можно посетить, воспоминаний, чтобы пережить заново и фантазий, чтобы воплотить их в почти-что-реальность. Но сейчас у меня всё валилось из рук – не мог сосредоточиться на фильмах, в книгах я постоянно перечитывал одну и ту же строчку, а созданные мною пейзажи распадались дымом, стоило лишь на мгновение ослабить внимание. Поэтому я просто воспользовался одним из фундаментальных свойств сна, отключив сознание и пожелав проснуться лишь на следующий день.

То, что попытка проснуться, вернуться в своё тело, когда все изменения уже будут завершены, не пройдёт гладко, я ожидал изначально. Но, как оно и происходит в жизни, к тому, что меня встретит на самом деле, я оказался не готов.

Сладкие, кислые и горькие цвета, колючие, шершавые и гладкие звуки, запах зелёного, красного и фиолетового. Боль в каждой клетке моего тела, не столько сильная, сколько совершенно чуждая, непривычная настолько, что это не получалось выразить словами. Я орал во всю глотку, но моя нервная система просто не доносила этот крик до нужных мускулов, хотя из-за отсутствия обратной связи я был в этом уверен не до конца. Накативший на меня сенсорный шок, погрузивший в хаос непривычных, но очень интенсивных ощущений, мешал даже понять, что именно происходит, сделать осознанное усилие, чтобы вернуться обратно в Царство госпожи Ирулин. Я не представлял, сколько времени это длилось – для меня прошла не одна вечность агонии. К счастью, я не настолько изменил свою физиологию, чтобы лишиться простых человеческих радостей, а именно возможности отключиться, потеряв сознание. И к ещё большему счастью, Право моей госпожи приравнивало потерю сознания к некой разновидности сна.

Я ничуть не отчаивался – глупо было ожидать, что после операции по трансплантации, по сути, всего тела не возникнет побочных эффектов. И если бы я не был паладином Ирулин, если бы меня не укрывали её туманные крылья, проводил бы модификации в несколько этапов, давая время мозгу и душе адаптироваться к новой порции изменений. Ну а сейчас мне оставалось только ждать, продолжать спать до тех пор, пока мои тело, разум и душа не придут в гармонию, пока песнь госпожи не исцелит меня, как это делала раньше каждую ночь.

Для служителя Повелительницы Грёз сон никогда не бывает скучным. Мне всё так же мешало нетерпение, но к этому времени прошло достаточно времени, чтобы Кенира проложила тропку и отыскала искру моего сознания среди безбрежного лилового тумана. Я был очень рад увидеть любимую, ощутить её присутствие, греться в тепле её любви и наслаждаться её прекрасным обликом. Мы даже не занимались любовью – и дело не в том, что это могло привести к каким-то негативным последствиям, просто сейчас это казалось совершенно неуместным, к тому же мне полностью хватало её присутствия.

Ритуальный зал был заперт не только механически, его закрывали также дополнительные щиты и барьеры, так что о моём состоянии всем могли узнать лишь из рапортов управляющей системы замка. Поэтому, как только та показала, что ритуал успешно завершён, а мне теперь предстоит лишь реабилитация, все кроме Кениры и Мирены разбрелись по своим делам. Лексну ждали пациенты, Хартана и Паталу – учёба, Ксандаш отправился на встречу с сослуживцами, а Незель в храм. Ну а раз никто не представлял, как надолго затянется процесс, так что всё время оставаться в замке не было никакого смысла. По-хорошему, даже Мирена могла заниматься своими делами: отправиться в город с Незель, сходить с нею куда-то погулять, посетить театр, иллюзион или поужинать в одном из ресторанчиков. Но она выбрала добровольное заточение на случай, если случится что-то непредвиденное, системы замка исчерпают запасы элир, и над ритуалом нависнет угроза. И пусть вероятность подобного была крайне мала, я испытывал самую искреннюю благодарность.

Дни сменялись ночами, проходили недели, я с нетерпением ждал новых визитов Кениры и время от времени вываливался в реальность, предварительно давая себе установку сразу же после пробуждения вернуться в сон. И с каждым разом ситуация становилась всё лучше и лучше: ушла боль, мои перемешанные сенсорные ощущения нашли потихоньку свои места, сознание прояснилось, а попытки использовать магию чаще заканчивались успехом, чем приводили к сбою.

И в один прекрасный момент я, вновь вынырнув в реальность, обнаружил, что чувствую себя полностью здоровым, тело не ощущает никакой боли, а сознание наполняет кристальная ясность. Вытянув руку и преодолев сопротивление удерживающих меня магических плетений, я создал магическую печать, командующую ритуалу инициировать последовательность завершения.

★☆★☆★

● «что ушло, то прошло» – Ульрих использует немецкую пословицу «hin ist hin», простой разговорный вариант похожих пословиц: «Was passiert ist, ist passiert» или «Geschehen ist geschehen». В английском языке есть более красочное «Don’t cry over spilled milk».

● «я начал этот проект заново, с самого основания» – etwas von Grund auf zu gestalten, начать с земли. Аналог «с чистого листа», с самого начала.

Глава 16
Родственные чувства

Признаюсь честно, теперь, после всех этих усилий, после переживаний и бесконечности ожидания, я жалел, что не придумал ничего умнее, чем без затей выбраться огромной алмазной банки и встать на пол. Следовало добавить каких-нибудь спецэффектов: проиграть торжественную музыку, дополнив её красочной иллюзией, либо даже устроить настоящий пиротехнический фейерверк.

Так что когда магические потоки подхватили моё тело, убирая с него капли медицинского геля, когда я, надсадно надрываясь, выкашлял из лёгких остатки жидкости и перенёсся на небольшой круглый постамент, то от обыденности происшедшего ощутил некоторое разочарование. Впрочем, надувать губки, словно капризный ребёнок, не осталось времени – меня ждала тысяча дел. Я потянулся всем телом, ощущая, как играет каждый мускул, как холодит кожу лёгкое дуновение воздуха, увлекаемого структурами климатического контроля. Оглянулся по сторонам, поражаясь противоестественной чёткости зрения и гораздо большему спектру цветов, чем мои глаза привыкли воспринимать до этого. Сделав шаг вперёд, я легко наклонился, согнувшись практически пополам, поднял брошенную вечность назад пижаму, теперь напоминающую больничную робу. Зажмурившись от удовольствия, отдался всему многообразию тактильных ощущений, испытывая непередаваемый восторг просто от того, что плотная ткань касается моей кожи. Вновь осмотрев ритуальный зал, я мысленно выделил магический, ультрафиолетовый и инфракрасный диапазоны, сосредоточился на маленьком участке ритуального контура и сознательным усилием его приблизил – зрение сфокусировалось не хуже настоящего микроскопа.

Пусть картина окружающего мира отличалась от обычной, пусть предметы играли другими цветами и оттенками, повсюду вокруг сверкали искорки магии, меня поразило, насколько привычным и естественным всё это воспринималось. Вытянув вперёд руку, я долго стоял, почти отвесив челюсть, разглядывая потоки магии, которые плясали над ладонью. Мой новый взор не только превосходил возможности протеза в разрешении и диапазонах видимого спектра, но ещё и давал невероятное динамическое восприятие.

Спохватившись, я понял, что, вместо того чтобы провести необходимые проверки, гипнотизирую собственную руку. Так что, усмехнувшись, создал перед собой иллюзию зеркальной поверхности, решив начать с визуального осмотра.

Человек, отражавшийся передо мной, несомненно, являлся Ульрихом Зибертом, его улучшенным и идеализированным вариантом. Он был выше старого Ульриха на добрых восемь дюймов, его рост приближался к десяти футам или двум земным метрам. Лицо сохранило узнаваемость, вот только каждая из чёрт имела небольшие отличия. Губы были немного полнее, скулы выше, а подбородок массивней – маленький штрих то там, то там превращал меня из непримечательного мужчины с очень средней внешностью в яркого мужественного красавца. Я довольно улыбнулся – отражение повторило мою улыбку, продемонстрировав два ряда идеально ровных белых зубов.

С моей головы сошла седина, а короткие ярко-рыжие волосы, отличавшиеся от волос Кениры лишь оттенком, после магической сушки стояли дыбом. Во время ритуала я отпустил их лишь на полдюйма, но после этого они отросли чуть больше необходимого. Именно из-за длительности реабилитации я стал обладателем то ли длинной щетины, то ли короткой бородки.

Раньше я раздумывал над тем, стоит ли убирать растительность насовсем, но в итоге решил оставить её в качестве признака мужественности, о чём теперь пожалел. Поэтому провёл рукой по подбородку, сплетая бытовые чары – и щетина, его покрывавшая, упала на пол, продемонстрировав новое лицо во всём его великолепии.

Как и все рыжие люди, раньше я обладал белой кожей, краснеющей и идущей ожогами, вместо того чтобы загореть. Но внесённые изменения сделали её очень смуглой, почти что тёмной. И пусть эффект был непреднамеренный, теперь внешне я стал походить на собственную жену.

Я изменил плетение иллюзии, и картинка, отображаемая в «зеркале», начала крутиться вокруг своей оси. Пристально оглядев новые «эльфийские» уши, я остался вполне довольным – они выглядели почти столь же гармонично, как ушки госпожи Ирулин. Сосредоточившись, я дёрнул ухом, словно собака. Попробовал развернуть ушные раковины по сторонам, и у меня это прекрасно получилось. В ритуальном зале отсутствовали источники звука, впрочем, это было легко исправить – я создал ещё одно плетение, создающее акустические колебания заданной частоты. Я проверил слышимый диапазон, ультра и инфразвук, уменьшил и увеличил громкость. Как и ожидалось, я мог регулировать сенсорный поток, так что слишком большая громкость не оглушала, а подвижные ушные раковины помогали легко отслеживать точку, из которой раздавался шум.

Вновь повернув отражение к себе лицом, я присмотрелся к новым глазам, имевшим теперь светло-зелёный цвет, ближе к краю перетекавший в ярко-оранжевый. В них не было ничего необычного, разве что радужная оболочка стала немного больше обычной человеческой. Но даже если глаза выглядели почти нормально, то возможности, которые они давали, просто ошеломляли.

Я вновь сплёл простые чары – короткое воздушное лезвие, и направил его в раскрытую ладонь. Кожа не поддавалась, довольно долго оказывая сопротивление, но затем на ладони появился тонкий разрез, из которого потекла кровь неожиданно тёмного цвета. Уставившись на собственную кровоточащую руку, я несколько минут зачарованно наблюдал, как перестаёт течь кровь и смыкается разрез, не оставляя за собой и следа.

Совершенно неожиданно забурлил желудок, ненавязчиво напоминая, что за всю свою короткую жизнь это тело ещё ничего не ело, а лишь поглощало питательные вещества прямиком из медицинского геля. Появилось нестерпимое желание чего-то выпить – не обязательно алкоголь, любую жидкость, которая смогла бы вымыть из горла тянущую сухость. Так что я решил заканчивать: теперь моё новое тело никуда не денется, а любые его особенности я выясню, так сказать, во время эксплуатации.

Напоследок я сделал самую последнюю проверку. Оттянув эластичный пояс штанов, заглянул внутрь и не смог удержаться от довольной улыбки. Я прекрасно знал, что размер – это не главное, и никогда не жаловался на то, чем меня одарила природа. Вот только имея возможность сконструировать своё тело заново, не воспользоваться подвернувшимся случаем было бы просто глупо. Вот и я не смог удержаться, добавив модификацию, которая не преследовала никакой практической цели, лишь тешила самодовольство.

Пребывая в самом превосходном настроении, я направился к двери. Послав кодовую последовательность управляющей системе, я снял защитные барьеры и механические замки, после чего шагнул в открывшуюся дверь.

Налетевший на меня рыжий вихрь оказался столь стремительным, что, даже будучи к этому готов заранее, я успел среагировать только благодаря обновлённой нервной системе и усовершенствованному динамическому зрению. Подхватив на руки жену, я закружил её в воздухе, прижимая к себе её стройное тело. С новым приступом самодовольства я отметил, что теперь стал на полголовы выше Кениры.

Она исступлённо покрывала моё лицо поцелуями, я не оставался в долгу, пока мы, наконец, не замерли, сжав друг друга в объятиях и отключившись от всего мира. Но долго так продолжаться не могло – Кениру разбирало любопытство, да и мне не терпелось показаться во всей своей новоявленной красе. Она отстранилась, взяла моё лицо в ладони и принялась внимательно осматривать, поворачивая то в одну сторону, то в другую.

– Не вижу ни гребня, ни чешуи, – наконец, сказала она. – Да и про копыта ты самым преступным образом позабыл.

– Надеюсь, ты сможешь полюбить меня без копыт, – усмехнулся я. – И смиришься с тем, что в твоей постели окажется красавчик. Ты же их, насколько помню, очень недолюбливаешь.

– Ули, у меня нет проблем с памятью, я помню, каким ты был во снах, – сказала Кенира. – И сомневаюсь, что в молодости ты выглядел именно так.

– Виноват! – засмеялся я. – Зато теперь, увидев нас вместе, все скажут, что мы красивая пара, не воробей рядом с фениксом!

У Кениры на языке крутилась какая-то остроумная отповедь, но ответить она не успела, так как я тут же прильнул к её губам.

– Кенри, я бы не хотела быть слишком уж назойливой, – послышался голос Мирены, и я с удивлением понял, что она всё это время стояла рядом с нами, – но может уступишь на мгновение своего мужа?

– Прости, мам, – ничуть не извиняющимся тоном ответила жена, но всё-таки отстранилась. – Когда я почувствовала, что он вновь вернулся, все остальные мысли просто вылетели из головы.

Мирена подошла поближе, встала от меня в одном шаге и принялась внимательно разглядывать с ног до головы. Я в долгу не остался и отвечал тем же. Похоже, моё пробуждение застало обоих женщин врасплох, так как они не успели переодеться и, как и я, носили пижамы. Мирена выглядела всё так же превосходно: пижамная курточка ничуть не скрывала фигуру, особенно пышную грудь, а моё новое усовершенствованное зрение позволяло насладиться зрелищем в мельчайших деталях. Наконец, она шагнула ко мне и крепко обняла. Я обнял её в ответ, принудительно взяв под контроль функции организма. Мне не хотелось, чтобы Мирена ощутила, насколько приятны мне её объятия.

– Отлично получилось, Ули, – сказала она мне, и её тёплое дыхание прокатилось по моему удлинённому уху. – Немного непривычно, но быть красавчиком тебе идёт. А вот уши… Рано или поздно мы привыкнем.

– Тана удержаться не сможет, – заметила Кенира. – Мы много раз сравнивали его с тем ослом, а теперь большие уши у тебя.

– Переживу, – фыркнул я. – А, кстати, где он и остальные?

– Ну, для начала ты можешь отпустить маму, и я всё расскажу, – рассмеялась жена.

Я с неловкостью понял, что до сих пор прижимаю Мирену к себе, а мои руки находятся ниже, чем им следовало бы быть. Стесняться и оправдываться было бы просто глупо, так что я решил этот инцидент замять. Вытянув руку, ухватил жену за талию и прижал к себе их обоих, после чего совершенно искренне сказал:

– О богиня, как же я рад вас видеть!

Женщины, не сговариваясь, чмокнули меня в обе щёки, подхватили под руки и потащили к выходу из подземелья, по пути вводя в курс дела.

– Сейчас уже почти пять, так что они разбежались, – сообщила Мирена. – Если бы ты пришёл в себя час назад, то застал бы всех.

– Лексна, как обычно, в своей клинике, Пала учится, Незель в храме, а Ксандаш с Таной собирались что-то купить для нового замка, – добавила Кенира. – Будут только вечером. Их ожидает большой сюрприз!

– Надеюсь, они меня хотя бы узнают, – усмехнулся я.

Мой желудок вновь издал трель.

– Хочешь есть? – участливо спросила Кенира.

– Хочу. А ещё чего-нибудь бы попил, – ответил я. – После этого ритуала першит в горле.

– Могу принести напитки на террасу или в столовую, – предложила Мирена, – либо же просто пошли на кухню.

– На кухню! – решил я. – Сейчас, когда никого нет, столовая и терраса пустоваты.

Выбравшись из подземелий, мы подошли к центральной лестнице. Всё ещё чувствуя распирающую меня энергию, я подхватил обеих женщин на руки и, смеясь, взлетел вверх по ступенькам. Пусть после перестройки организма мои мышцы уменьшились в объёме, но прибавили в эффективности. Сейчас я превосходил по силе любого земного культуриста, а распирающая меня энергия требовала выхода.

Дождавшись, когда я её поставлю на землю, Мирена отпустила мне шутливый подзатыльник. Кенира чувствовала мою радость и подарила мне горячий поцелуй.

– Твоя реакция мне понравилась намного больше, – ухмыльнулся я, когда мы оторвались друг от друга.

– Я так тоже могу! – надула губки Мирена.

Меня до сих пор не отпускала эйфория. Замок переливался необычными цветами, множеством невидимых раньше потоков магии, которая вспыхивала то тут, то там маленькими искорками. Пусть я ходил здесь множество раз, проклятье, я восстанавливал это место из руин, а потом здесь жил, но теперь всё казалось совершенно новым и непривычным. Сам себе я напоминал близорукого человека, который впервые в жизни надел очки или контактные линзы. Усталого трудягу, который безустанно работал на тяжёлой изматывающей работе, а теперь, получив отпуск, сумел выспаться до обеда.

Заскочив в кухню, я воспользовался всей невероятной мощью моего многократно модифицированного разума: уселся на один из высоких стульев за нашим каменным столом так, чтобы со своего места видеть всё помещение. Конечно же, пребывая в собственном замке, паранойей я не страдал, просто с этого места мог наблюдать за обеими красавицами, почти не поворачивая головы. Кенира, читающая мои мысли, улыбнулась и села напротив, чуть откинувшись назад, чтобы натянувшиеся полы халата лучше подчеркнули грудь. Мирена, ничего не заметив, послала короткий импульс магии, приказав артефакту-кофемашине начать приготовление кофе. Раздался лёгкий свист плетений воздуха, смешанный с треском размалываемых зёрен, слышимые только моими усовершенствованными ушами. Под носик артефакта скользнула белоснежная чашка из материала, напоминающего полупрозрачное стекло. Дождавшись, когда чашка наполнится, Мирена водрузила её на блюдце и поставила передо мной. Стол на кухне был очень широким, так что ей пришлось сильно наклониться, и я с как бы невзначай уставился в вырез курточки её пижамы. Видать, я себя чем-то выдал: Мирена лукаво усмехнулась и подвинула чашку ближе, наклонившись ещё дальше.

– Ули, мы столько времени вместе, но я впервые готовлю тебе кофе, – призналась она. – Как ты пьёшь? Сахар, сливки? Какие-то специи? Незель любит со сливками, но без сахара, Кенри пьёт чёрный без ничего.

– Ули тоже пьёт чёрный, – сообщила Кенира. – Сладкое он сильно не любит, сама знаешь почему.

– Обычно да, – кивнул я. – Но сегодня бы выпил с сахаром.

Кенира тихо хихикнула – она знала и понимала меня слишком хорошо. Я действительно возненавидел сахар, мёд и глюкозу – перед каждым серьёзным ритуалом или серией вычислений их приходилось пить в промышленных масштабах. С тех пор ничего не изменилось – хотя, конечно, теперь я обзавёлся более чувствительными вкусовыми рецепторами, и сладкому следовало дать ещё один шанс. Вот только я мыслил стратегически: банка с сахаром стояла на верхней полке, и, чтобы её достать, следовало воспользоваться магией, взять стул или же просто потянуться. Как я и ожидал, Мирена выбрала последний вариант, позволив моему идеальному зрению фиксировать, как натянувшаяся курточка пижамы обрисовывает ей грудь, приоткрывает рельефные мышцы спины и тонкую талию. Пижамные штанишки в это время плотно охватили ягодицы и обнажили щиколотки. Зрелище оказалось неожиданно завораживающим, так что пришлось сделать сознательное усилие, чтобы не отвесить челюсть.

Как оказалось, Мирена видела все мои карты.

– Нравится зрелище? – спросила Мирена лукаво. – Если хочешь, просто попроси!

Я буркнул что-то невразумительное, но взгляд отводить не стал, подождав, когда она столь же эротично передаст через стол банку с сахаром. В голове мелькнула отстранённая мысль: является ли моя нынешняя озабоченность каким-то непредвиденным побочным эффектом ритуала, следствием потока гормонов от обретения новой молодости, либо же я просто недооцениваю звериное начало в собственном геноме?

Мирена достала из ящика ложечку и медленно её мне протянула, томно глядя в глаза. Я благодарно улыбнулся.

Мною управляет разум, а не инстинкты или гормоны, так что переживать из-за этих изменений не стоит. К тому же стоящие передо мной задачи слишком грандиозны, чтобы бояться собственного повышенного либидо.