Текст книги "Воробьиная сила (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Петюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

Не став терять времени, я быстро подошёл к загону с рабынями. Встав неподалёку от клетки, я принялся анализировать магию их ошейников. Благодаря Хартану я уже имел грубое представление об использованных структурах, а сейчас лишь восполнял недостающие детали. Очень помогало то, что все ошейники были одинаковыми, и, разглядывая их с разных сторон, я мог справиться с задачей намного лучше и быстрее. К счастью, отрешённость форсированного режима позволяла не принимать близко к сердцу вид двоих девочек возраста Хартана, наблюдающих за происходящим, крепко вцепившись в решётку. Они были чем-то похожи как друг на друга, так и на жертву в зале – вероятно, являлись родственницами.

Каждый ошейник имел несколько резервных контуров и предохранителей для защиты от вмешательства. Любая попытка снять приводила сначала к импульсу невыносимой боли, проходящему через позвоночный столб жертвы, а при дальнейшем вмешательстве – к болевому шоку и смерти. Чары, используемые для создания, имели много общего с Уздой и Поводком, пусть команды контролёра приводили в действие ошейник, а не воздействовали на разум контролируемого. И, хуже всего, тут имелась обратная связь, так что обладатель печати мгновенно узнавал о происходящих изменениях и о попытках воздействия или вмешательства. Питался ошейник от собственной магии жертвы, собирая элир и наполняя небольшой накопитель. Любые попытки контролировать магию, чтобы лишить ошейник энергии, тут же вызывали резкую сильную боль. То же самое происходило при механических воздействиях, вплоть до убийства раба при нарушении целостности этого омерзительного артефакта.

Полностью разобравшись со внутренней структурой, я решил воздействовать на контур, отвечающий за приведение наказаний в исполнение. Полностью отключать его было нельзя, но, закоротив цепь вне системы контроля целостности, я мог изменить направление импульса, выводя его наружу ошейника. Жертва при этом всё равно испытала бы неприятные ощущения, но не слишком серьёзные, что-то на уровне касания к чашке горячего чая. Таким образом, даже если работорговец захочет наказать раба, вместо подозрительного спокойствия он увидит хоть какую-то реакцию.

Я сосредоточился на обезвреживании ошейников, сплетая магические потоки и одновременно управляя Таагом. Голем выпустил два длинных отладочных усика и протянул их в клетку. К счастью, рабский загон был довольно тесным, так что у него получалось дотянуться до большей части ошейников. Мы быстро распределили обязанности, пока он занимался ближними рабынями, я взламывал ошейники дальних. И пусть предстояла длинная и кропотливая работа, она состояла из однотипных операций, так что волей-неволей я слушал разговор работорговцев и слышал звуки творящейся мерзости.

– Повышаю до жёлтой! – сказала женщина-работорговец. – И Ганур, давай уже заканчивай!

– Это был честный выигрыш! – огрызнулся насильник. – Эй ты, давай, шевелись! А то позову на помощь одну из твоих милых дочурок!

– Товар портить запрещаю! – опасно тихим голосом сказала женщина.

– Но Барла! – возмутился насильник.

– Что ты сказал?

– Босс! – поправился насильник. – Нам же только надо, чтобы они были девственницами. А есть способы…

– Ещё раз, – прошипела предводительница. – Девственницы ценятся дороже! Товар не портить! У нас репутация. И если у кого-то чешется в штанах, то я это оторву и запихну ему же в жопу!

– Эта уже рожала, – заметил один из работорговцев, – но даже с ней ты развлекаться запретила. Поддерживаю ставку!

– Вам только позволь, – проворчала Барла, – сразу начнёте совать свои стручки куда ни попадя! Вот ты, Даглир, даже на меня пялишься. Думаешь, не вижу?

– Ну, тебе, босс, я бы с радостью засадил, – согласился Даглир. – Только ты прости, но немного боязно. Я бы лучше с рабынями. Эй, Штараг, а ты чего такой мрачный? Ходить будешь?

– Поддерживаю. То есть ставку поддерживаю, а не всё остальное. А молчу, потому что мне всё сильно не нравится!

– Что именно? – раздался новый голос.

– Да всё! Боюсь, как Ганур трамбует задницу этой рабыни, точно так же кто-то утрамбует и наши жопы. Только воспользуется для этого шипастой булавой.

– Эй, я делаю это не потому, что мне так нравится! – возмутился Ганур.

– Не нравится? – насмешливо фыркнула Барла.

– Ну, вернее, нравится, но по-другому ты запретила!

– Чтобы не портил товар!

– Штараг, перестань уже ссаться! – продолжил тот же безымянный работорговец. – Никто сюда не придёт! Благодаря боссу и её уму, мы обзавелись идеальной базой! Тут даже есть горячая вода, холодно не будет даже зимой, в самые сильные морозы!

– Залар, достань уже язык у Барлы из жопы! – проворчал Штараг. – Да, босс у нас очень умная, и мы здесь только благодаря ей, но догадаться, откуда на рынке взялись потроха крежл-змея, может не только она. И я боюсь не обычных зевак, а тех крецашей, которые змея и разделали.

Я закончил взламывать ошейник на пятой по счёту рабыни, но, услышав эти слова, на мгновение замер. Меня действительно очень интересовало, как именно бандиты прознали про мой замок, а теперь всё стало полностью понятным. Если бы не отстранённое спокойствие форсированного режима, я бы скривился от досады. Сейчас же просто зарегистрировал новую информацию и продолжил своё дело. Действительно, разгадка оказалась очень простой. Пусть аукцион проводился храмом Керуват, и анонимность гарантировала сила богини, но сам факт появления таких ингредиентов в продаже обозначал, что кто-то справился с их обладателем. Ближайшим от Таргоссы местом обитания крежл-змея являлись руины замка Илгратан, так что нашлись желающие проверить. Ну а получив подтверждение догадкам, решили использовать это место для своих чёрных дел.

– Штараг, до чего же ты ссыклив! – воскликнул Даглир. – Кто бы не уделал змея, здесь ему делать больше нечего. Подумай, для чего столь сильным бойцам разрушенный замок в жопе Федерации? А если это сделал наследник этой земли, то для этого он кого-то нанял. И делать тут этому кому-то уж тем более нечего! А с самим наследником мы справимся.

– А если кто-то захочет… – начал Штараг.

– Даглир прав, перестань ссаться, – перебила его Барла. – Мы выждали больше недели, никто не появился. А чтобы так оставалось и дальше, я уже купила мощный проектор и заказала создание иллюзии. И когда всё будет готово, следующие незваные гости увидят своего крежл-змея, даже лучше настоящего!

Я принялся работать над седьмым ошейником, а Тааг как раз вскрыл последний оставшийся. Пусть к двум девчонкам, в бессильной ярости наблюдавшим, как подонок насилует их маму, я стоял вплотную, никто из них ничего не заметил. Справившись со своим артефактом и убедившись, что все блоки деактивированы, я направился к насильнику. Кратковременное отключение форсированного режима ударило по голове сильнее, чем я даже мог предположить. Мне захотелось немедленно убить подонка, а заодно и его товарищей. Чувства Кениры, которой пришлось стоять молча и наблюдать, были очень сходными с моими. Но ничего поделать мы не могли – оставался последний ошейник, самый сложный из встреченных.

Я присел на корточки, внимательней приглядываясь к полоске белого металла. Красивое лицо рабыни оказалось совсем рядом с моим, я даже почувствовал на щеке её дыхание. Ошейник оказался настоящим произведением магического искусства. Сложные переплетения структур, контуры контроля и управления, схемы против вмешательства и что-то ещё, скрытое в совсем маленькой пространственной складке. Такой ошейник потреблял гораздо больше элир, но именно эта рабыня могла столько энергии обеспечить. Увы, из-за пространственной аномалии я не мог рассмотреть все переплетения магии, блок наказания оказался тоже скрыт. Так что я направил внутрь усик сканирующих чар, самых тонких и деликатных из всего, что позволяли мои имплантаты.

Сначала всё пошло довольно неплохо. Чары выявили новую разветвлённую структуру, дополнительный буферный накопитель и ещё один контур проверки целостности. Кто бы ни создавал этот ошейник, он являлся настоящим параноиком. Пусть многие решения в этом артефакте выглядели архаичными, их можно было сделать намного проще и экономней, но неизвестный подонок вложил в создание немало выдумки и сил. И, к сожалению, его усилия оправдались. Не знаю, что послужило триггером; то ли появление гармонизированной элир, то ли какой-то из контуров засёк сканирующие чары, но внезапно активировалась спящая до того схема. Ошейник озарился невидимой вспышкой магии, и через мгновение голова женщины полетела вниз, словно отсечённая лезвием с остриём, заточенным до толщины в несколько молекул.

– План яаг! – закричал я, сбрасывая маскировку. – Всех брать живыми!

Не обращая больше внимания на происходящее, я аккуратно подхватил падающую голову в полёте, отбросил в сторону скользнувший с неё ошейник и с максимально доступной скоростью стал сплетать чары стазиса, отдав приказ Таагу делать то же самое. Мой разум, полный цифр и формул, непроизвольно просчитал ускорение, с которым насильник отлетел прочь, а также усилие, приложенное к его телу. Я не жалел магии, использовал более грубые и прожорливые структуры, главной сейчас была только скорость. В который раз я проклинал ограничения своих протезов, не позволяющие творить чары, как полноценный маг. Прошло не менее полутора секунд, как тело и голова женщины окутались мягким голубым сиянием, которое не затрагивало лишь дюйм возле идеально ровной раны.

Из загона с рабынями прозвучали негромкие возгласы – девушки начали хвататься за свои ошейники, видать, кто-то из работорговцев успел активировать контур казни. Но, конечно же, ничего не произошло. Раздался сдвоенный полный боли крик – две девочки, стоящие у решётки, осознали, что случилось с их мамой. Для них, наверное, я являлся злодеем, появившимся из воздуха, и оторвавшим голову их родному человеку. Но, разумеется, ни переубеждать их, ни успокаивать времени не было.

– Тааг, зафиксируй тело вертикально! – приказал я. – Кенира, нужна твоя помощь!

– Враг обезврежен! – раздался у меня в ухе голос Ксандаша. – Тана и Миру, контроль периметра, Кенри – иди к Ули.

– Папа, ну как же так? – послышался ошарашенный голос Хартана. – Я думал, вернее, надеялся, считал, что ты…

В его словах не было ни разочарования, ни осуждения, но я всё равно был готов утонуть в земле со стыда из-за того, что не оправдал его ожиданий.

– Тана, это старый ошейник, – пояснил Ксандаш. – Ещё из Гулун-ю-Ллар. Похоже, времён падения, именно тогда они перестали жалеть свою собственность. Ули мало что мог сделать.

– Ничего не закончено! – сквозь зубы прошипел я. – Тана, иди к девочкам, успокой их, скажи, что с их мамой всё будет в порядке.

– Ты обещаешь? – с надеждой спросил сын.

– Я успел вовремя и шансы очень высоки, – не стал врать я. – Но не стопроцентны.

Повеселевший Хартан побежал к загону, на ходу снимая шлем. Вскоре послышался треск ломаемого дерева.

– Теперь вся надежда только на тебя, – сказал я жене. – Лучше было бы позвать Лексну, но, боюсь, времени у нас не хватит. Аварийного портала этой бедняге не вынести, а монтаж врат продлится дольше Промежутка Ваарша. А когда душа покинет тело, мы её окончательно потеряем.

– Милый, я боюсь не справиться, – сказала Кенира. – Никогда не делала ничего настолько сложного.

– Не беспокойся, я помогу.

Она отрывисто кивнула и начала снимать шлем. Я подошёл к Таагу, уже державшему в манипуляторах неподвижное тело, и вновь вошёл в режим форсажа. Мир снова расцвёл цифрами и формулами, обрубок шеи подсветился множеством маркеров и подсказок, обозначавших мышцы, сосуды, хрящи, позвоночный столб, пищевод и голосовые связки. Я прекрасно понимал опасения Кениры. Несмотря на то, что я среагировал очень быстро, просто так приставить голову на место и заняться исцелением ни за что бы не получилось. Произошло неизбежное смещение мышц и сосудов, а также деформация гортани, так что эти два куска паззла друг к другу уже не подходили. К счастью, в строении человеческого тела меня теперь можно было назвать специалистом, ведь когда-то я вырастил его из эмбриона. Сейчас же ничего столь драматичного не требовалось. Я начал сплетать сложную сеть чар, тонких, почти невидимых нитей, прилипающих к обрезанным волокнам и опорным точкам обрубка, а потом соединяющихся с соответствующими элементами на отрезанной голове. Нить за нитью соединялись сосуды и нервы, края гортани и пищевода, мышечные волокна и участки кожи. Они шли от центра шеи, нарастая слой за слоем, пока изначальный пучок диаметром с тонкую бечеву не превратился в бельевую верёвку, затем в альпинистский трос, в морской канат и, наконец, не занял весь объём тонкой изящной шеи. Я повернул голову к Кенире и увидел, что она уже сняла перчатки и стояла, разминая ладони, наблюдая за моими действиями. Я чувствовал в её эмоциях восхищение и одновременно страх, так что постарался успокоить:

– Моя жена – великолепный маг и отличный целитель. Не допускаю и мысли, что она с чем-то не справится.

– Ули, не надо, – качнула головой она. – В таком состоянии твой голос звучит, будто у какого-то… словно у голема, если бы големы могли говорить. А раз я не чувствую твоих эмоций, то это не помогает, лишь пугает.

– Ты справишься, – повторил я. – Готова?

– Нет, но медлить нельзя.

Я кивнул и снова потянулся к магии. Мириады нитей, соединяющие обрубки шеи, начали сокращаться, притягивая голову к телу, до тех пор, пока голова с широко распахнутыми глазами не встала прочно на место. Десятки тысяч сверхтонких стежков соединили рассечённые ткани, препятствуя любому смещению. Основное количество приходилось на позвоночный столб и главные сосуды – ведь если не восстановить кровообращение и нервную деятельность, то все старания будут зря. В остальном… Если женщина не умрёт хотя бы первое время, тогда дальше ей поможет Лексна или Диршада. Ну а все негативные последствия гильотинирования устранит крепкий сон в Царстве моей любимой госпожи.

Кенира вытянула ладони, окутавшиеся мягким сиянием магии. С её пальцев сорвались тонкие потоки, огибающие поле стазиса и воздействующие на открытые клетки тела. Слой за слоем Кенира сращивала ткани, соединяла и скрепляла, оставляя за собой участки совершенно целой шеи. Несмотря на то, что на исцеление резаных ран ей обычно требовались считанные секунды, на этот раз она не торопилась. И прошло не меньше полной минуты, пока концентрическая красная полоса вокруг тела жертвы окончательно не исчезла, оставив за собой лишь небольшие кровавые потёки.

– Прекрасная работа, – сказал я, выходя из вычислительного режима, чтобы жена могла, наконец, почувствовать мою искренность. – Впрочем, ничего другого от тебя я и не ожидал.

Кенира слабо улыбнулась и кивком указала на всё ещё окутанное сиянием тело, сжатое в манипуляторах Таага. Я кивнул в ответ и сплёл новые потоки, разрушающие стазис.

Женщина резко дёрнулась и захрипела, забившись в хватке Таага. Её тело зашлось в кашле, а когда приступ прошёл, она сплюнула за пол кровавый сгусток.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался я. – Не волнуйтесь, работорговцы схвачены.

– Мои девочки… – сиплым голосом прохрипела она.

– С ними всё прекрасно, гораздо лучше, чем с вами. Посмотрите сами.

Я указал на Хартана, стоявшего без шлема и удерживающего их обоих бронированными руками. Обе девушки рыдали в объятиях своего героя, который, похоже, не понимал, что ему в такой ситуации делать. По лицу и глазам я видел, что моему сыну очень нравятся обе, так что решил помочь, чем смогу.

– Лейлин, Фейра! – закричала наша пациентка.

– Мама! – крикнули в ответ девчонки, отстранились от Хартана, подбежали и сжали её в объятиях.

– Мы видели… – начала одна из них.

– Мы думали, что ты умерла! – выпалила вторая.

– Меня спасли эти люди, – сказала женщина. – Правда я до сих пор не знаю кто вы такие, так что ни в чём не уверена.

Тана, подобравший свой шлем, подошёл к нам неторопливой походкой, не отрывая взгляда от девушек.

– Вас всех спас он, – указал я на сына. – Он не только обнаружил работорговцев, но и ответственен за всю миссию. Вы знаете, кто обитал в этом замке раньше?

– Я слышала, что эти подонки говорили о крежл-змее, – ответила спасённая женщина.

– Ну так вот, именно Тана и сразил этого монстра.

Обе девушки оторвались от мамы и уставились на Хартана удивлёнными глазами. Тот бросил мне благодарный взгляд и с деланным равнодушием пожал плечами, насколько позволяла броня:

– Ничего не поделаешь, тварь сильно мешала. После покупки замка и территории следовало заняться уборкой.

– То есть вы владелец этих земель? – переспросила женщина. – Ой, простите, я даже не представилась! Меня зовут Сианна. Сианна Арнек, а это мои дочери Фейра и Лейлин. И спасибо, спасибо, что вы нас всех спасли!

– Не спешите благодарить, – покачал головой Хартан.

При этих словах в её глазах мелькнул страх, она крепче прижала к себе дочерей, словно пытаясь защитить от опасности.

– Если бы я был немного быстрее, то вы… То вас… То вот этот кусок прогнившего говна не успел бы ничего сделать.

В качестве иллюстрации Тана подошёл к лежащему на полу бандиту и наступил тому на запястье бронированной подошвой. Раздался треск ломаемых костей, и бандит истошно завопил.

При виде мучений работорговца губы Сианны изогнулись в злорадной усмешке. Она перенесла насилие и собственную смерть с поразительной стойкостью, так что я не мог не восхититься силой её характера.

Тана вытянул ладонь в сторону Сианны. Она непроизвольно отпрянула. Однако воздух замерцал и в нём появился обычный банный халат. Я не знал, что этот предмет гардероба делал в контейнере у моего сына, но сейчас он оказался очень кстати.

– Вы очень красивая, – пояснил он смущённо. – И ваш вид очень отвлекает.

Женщина только сейчас осознала, что стоит почти совершенно голой, так что схватила халат и поспешно в него закуталась, после чего бросила Хартану благодарный взгляд.

– Не беспокойтесь, Сианна, – сказал я ей. – Вы действительно в безопасности. Видите того здоровяка? Санд, покажи инсигнию!

Ксандаш кивнул и на его ладони появился металлический значок. Он бы напоминал звезду шерифа из американских вестернов, если бы не количество лучей у звезды, символизирующих собой высший государственный орган Федерации – Коллегию Восьми.

Сианна, похоже, знала значение этого знака. Поняли это и остальные рабыни, которыми сейчас занималась Мирена, разламывая бронированными руками их ошейники. И уж точно были в курсе работорговцы, сидевшие возле стены с вывернутыми за спину руками, стянутыми кусками троса, входящего в стандартную комплектацию брони. При виде символа особых полномочий они заёрзали и постарались отползти подальше. Даже насильник перестал баюкать сломанную руку, и теперь лежал со ртом, открытым в немом ужасе.

– Мой друг вам задаст несколько очень простых вопросов, – обратился я к ним. – И от того, насколько быстро и точно вы стане отвечать, зависит, будет ли вам просто больно, очень-очень или невыносимо больно. Если захотите побыть героями, не стесняйтесь. У нас впереди вся ночь, а мы с женой сможем исцелить вас и даже оживлять столько раз, сколько понадобится. Санд?

– Конечно, – кивнул Ксандаш. – Им есть что рассказать и про заказчиков, и про сообщников, и об источнике происхождения этих ошейников. К счастью, Мать Торговли отвергает таких подонков, так что ни о какой Тайне Сделки не может быть и речи. А ещё я очень вежливо попрошу передать все Поводки зверей и владение карманами и сундуками. Но проводить я умею лишь полевой допрос. Для действительно серьёзного дознания понадобятся специалисты.

– Будут и специалисты, – кивнул я.

Кенира поняла меня без слов, в её руках возник переговорный артефакт, тот самый, чья вторая половина находилась у Милых Глазок. Прижав к уху переговорник, я послал в него импульс магии. Сначала ничего не происходило, так что я решил, что Тараже закинул артефакт в одну из дальних кладовых. Но через минуту, когда я уже собирался вернуть его Кенире, в раковине послышался чей-то голос.

– Кто это? – спросил я. – Впрочем, не важно. Это Улириш Шанфах. Буди самого главного, дело не терпит промедления. Пусть Данар отправит кого-то потолковей в Разведуправление к Ришаду Жагжару. Тот тоже спит, но его обязательно разбудят. Санд, тревожный пароль?

– Красный, железо, пуруз, четыре, – ответил Ксандаш. – Хотя нет, перевалило за полночь, уже следующее число. Море, два, заали, зелёный.

– Слышал? – сказал я в раковину. – Есть бумага? Обязательно запиши! Если ты меня не разочаруешь и всё будет исполнено без промедлений, то знай, ты только что заработал пять чёрных. В ином же случае…

Хартан подарил мне злую улыбку и вновь наступил на сломанное запястье насильника. Замок сотряс его истошный вой.

– О том, что произойдёт в ином случае, тебе лучше не думать, – сказал я и положил трубку.

★☆★☆★

● «где герои живут до конца своих дней вовсе не в довольстве и счастье, да и конец этот наступает очень скоро» – Ули намекает на традиционное окончание немецких сказок «…und sie lebten glücklich und zufrieden bis ans Ende ihrer Tage» (и жили они счастливо и удовлетворённо до конца своих дней).

● «но я всё равно был готов утонуть в земле со стыда» – im Boden vor Scham versinken, почти полностью аналогичная идиома, только немцы в земле тонут, а не проваливаются сквозь неё.