Текст книги "Воробьиная сила (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Петюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

– Вашего сына зовут Тана? – удивился Тарвеш. – Мне кажется, я догадываюсь, почему вы выбрали именно эту землю. Редко встретишь такого самоотверженного отца!

– У меня есть ещё жена и тёща, а змеиная шкура модна в этом сезоне.

– Похоже, Улириш, у вас не остаётся выбора. В таком случае, желаю вам успеха. Пусть Керуват подарит вам удачу, а Фаолонде направит вас прямиком к цели. Вы уже придумали, как назовёте замок, когда… заметьте, «когда», а не «если», вы его очистите от обитателей?

– Конечно, – кивнул я. – Я назову его Шпаценхорст!

* * *

– Выглядит, конечно, хорошо, – задумчиво почесал небритый подбородок Ксандаш, разглядывая карту, которую я теперь заполучил в Кадастровом Ведомстве вполне официально. – Но пятнадцать миллионов?

– Если взять просто размер территории, наличие озера и леса, то это можно было бы назвать очень хорошей сделкой, – добавил Жаген. – Вот только местонахождение… Нет, Таргосса, конечно, почти совсем рядом, вот только добираться к ней придётся через совершенно негостеприимные земли. Виртхалш дальше, но в ту сторону течёт хоть какая-никакая река. А уж если добавить обитателя… Можно было, нет, нужно было сторговаться как минимум на десяти!

– Илгратан сказал, что торговаться не намерен, пятнадцать или никакого разговора не будет! – сказал я.

Жаген посмотрел на меня с неприкрытой жалостью, Ксандаш неодобрительно покачал головой, а Хартан глубоко вздохнул.

– А ты, папа, сразу же и поверил! – сказал он. – Надо было бы брать меня, он отдал бы и за восемь!

– Или не отдал, и нам пришлось бы искать другое место, – парировал я.

– Жаген, ты сказал, что сделка всё-таки хорошая, – вмешалась Кенира.

– Если вам удастся сразить крежл-змея, тогда просто превосходная. Вот только цену определяют совсем другие факторы – спрос и предложение. И спроса на такую землю практически нет, все предпочитают более оживлённые места. Несмотря на красоту окружающей природы, время, потраченное на дорогу…

– Равняется нулю! – отрезал я. – Перед кем-кем, а перед нами этот вопрос не стоит. Стоимость материалов, которые будут затрачены на создание портальных артефактов, не превысит восьми или десяти чёрных, ну а если брать их себестоимость из нашего комплекса…

– Тогда выходит около тысячи, – ответил Жаген. – Мы получаем деньги за утилизацию мусора, которые покрывают изрядную часть затрат на энергию. Однако если посчитать упущенную прибыль… Хотя чего это я? Даже десять тысяч курзо для артефактов подобной сложности – это дешевле, чем бесплатно.

– А почему «Шпаценхайм»? – спросил Жаген, присмотревшись к карте.

– У папы нездоровое пристрастие к птичьим перьям, – милым голосом просветил его Хартан, – так что он таким образом стать поближе к своим любимым птичкам. Он даже книгу подписал как Ули Шпац. Не удивляйся, Шпац – это на его родном языке «Воробей».

– Надеюсь ты пощадишь самолюбие своего отца и не станешь упоминать, как его зверски избили два воробья, – сказал я, усмехнувшись.

– Никому ни слова не скажу! – оскалился Хартан.

Мы переглянулись с ним, обменявшись заговорщицкими улыбками.

– А что значит «энхайм»? – спросила Мирена. – Ну, в этом «Шпаценхайм»?

– Просто «хайм». Шпаценхайм значит «воробьиная обитель».

– Пока что обитель там змеиная, – захохотал Ксандаш. – И это следует исправить.

Я свернул карту, собрал листки документации и свидетельство собственности, полученные в Кадастровом Ведомстве, а затем посмотрел на Жагена.

– Я тебя, конечно, видеть всегда рад, но обычно ты либо звонишь в раковину, либо же тебя зову я. Что-то случилось? Какие-то происшествия? Расходы?

Жаген отрицательно мотнул головой.

– Нет. И да. Если вы согласитесь, то тогда расходов действительно не избежать. Но лишь в виде инвестиций. Комплекс, который вы создали, хорош, даже слишком хорош. И нашими услугами хотят воспользоваться очень многие. Полученные от переработки материалы очень чисты, у нас практически нет конкурентов. Часть мы поставляем по контракту университету, часть – ваши договорённости с господином Тараже. На всё остальное буквально стоит очередь из покупателей. Мы можем форсировать производство, ввести ночную смену, оптимизировать загрузку мусора и выгрузку полученных материалов. Если взглянуть реалистично, увеличить на сорок процентов, даже скорее на треть. Но тут возникает другой набор проблем – логистических. Тириш – полноводная река, прекрасная транспортная артерия, вот только удвоенный поток мусорных барж – не слишком хорошо, с какой стороны ни глянь. Да и жители мусоровозы не очень любят.

– Погоди, то есть ты хочешь, чтобы я создал портал, ведущий на свалку, и мусор привозили через него? – удивился я.

Жаген уставился на меня, от удивления приоткрыв рот.

– Было бы, конечно, отлично, но я бы не хотел трений с Гильдией. К тому же, насколько знаю, порталы требуют много магии, так что на пользу себестоимости это не пойдёт. Я думал о том, чтобы создать подобные комплексы в других местах. Для начала в одном из крупных городов. Вот, гляньте, у меня есть список.

Он открыл тонкую папку, которую всё это время держал в руках, и выложил передо мной лист. Там было перечислено около десятка мест, причём не только имена крупных городов, но и некоторых совершенно неизвестных мне названий. Я ткнул пальцы в некоторые из них и бросил на Жагена вопросительный взгляд.

– Понимаю, звучит глупо, так как это совсем маленькие городишки, но я выбирал места и с точки зрения логистики. К примеру, Логенжеш находится в двух часах пути от сразу трёх крупных городов, испытывающих проблему с мусором.

– Таргосса! – сказала Кенира, подойдя и заглянув в бумагу. – Прекрасный город, в котором я совсем не прочь бывать почаще. И если придётся посещать её по делам, то я вовсе не расстроюсь.

– Хорошая идея, – кивнула Мирена, улыбнувшись. – Там находится любимый фонтан Хартана, возможно, он сможет прокрасться ночью и закончить своё дело!

– Эй, ночью никакого интереса! – воскликнул Тана. – Весь смысл был, чтобы днём и на людях!

Я задумался. Пусть я не нуждался ни в каких расширениях бизнеса, денег хватало, и даже покупка целого баронства не пробила в семейном бюджете серьёзной дыры, но что-то в проекте Жагена было.

– Поддерживаю Таргоссу, – сказал я. – Большой порт, морские пути, нет проблем ни с поиском мусора, ни с доставкой. Что тебе для этого надо? Деньги? Территория? Уладить вопросы с конкурентами?

– Ничего из перечисленного, – ответил Жаген. – Деньги потребуются, но не слишком большие, достаточно будет части прибыли имеющегося комплекса. Место я найду. Насчёт конкурентов, тут тоже проблем не предвидится.

– Почему? – удивился я. – Думаю, мы оттопчем ноги не одному человеку. И сколь бы низкими не были прибыли, терять они их не захотят.

– Могу пояснить, – сказал Ксандаш. – Когда у тебя возник конфликт с Тараже, а на твоей стороне был лишь я, то способов разрешения ситуации почти не было. Теперь же… Идиотов, достаточно тупых, чтобы попытаться навредить хоть чему-то, связанному с твоим именем, в Федерации найдётся немного.

– Почему? – повторил я. – Я не особо знаменит.

– Ты, конечно, не орёшь своё имя с каждой крыши, но те, кому надо, будут обязательно знать, что этот комплекс связан с человеком, имеющим тесные отношения как с армией, так и с Коллегией Восьми. И если кто-то это не потрудится выяснить, его остановят остальные. Или, наоборот, не остановят, а постараются подтолкнуть к действиям, чтобы этот идиот больше не заслонял горизонт. Знаешь о законе отсева?

– Может и знаю, но не уверен.

– Я не настоящий маг и образование имею только то, что дали мне вы с Лексной, но слышал, что со временем выживают лишь такие особи, что приспособились к обстановке и смогли дать потомство. И если их потомство тоже приспособилось, то род не вымрет. А идиоты отсеиваются. Так и тут.

– У меня на родине есть нечто похожее, но называется теорией эволюции.

– Ну так вот, фактором отсева предстоит стать тебе. Ты пока что не освоился со своим статусом, но знай – твои знания, умения, духовный сан и услуги, оказанные правительству, делают тебя очень ценным человеком. Следовательно, содействие твоим начинаниям будет идти на всех уровнях. Даже если намёками, что беспокоить тебя не стоит, придётся заняться штурмовой пехоте. И вгонять эти намёки в нужные глотки вместе с зубами.

Мне казалось, что Ксандаш сильно драматизирует. Сколь бы мне не рассказывали, что я преуменьшаю свои заслуги, но он их, наоборот, преувеличивал. Возможно, я действительно был важным для Федерации жителем, но не до такой же степени.

– Давайте вернёмся к замку, – сказал я, выставив вперёд ладони. – Так сглупил я или нет, купив его за пятнадцать миллионов?

– Нет, – быстро ответил Жаген. – Цена отличная, но можно было и лучше.

– В таком случае, давайте эту тему закроем. Что требуется от меня для открытия предприятия в Таргоссе? Сразу хочу сказать, что мне проект интересен только теоретически, вникать в детали я не хочу. На данный момент у меня совсем другие приоритеты.

Жаген вытянул из папки ещё один лист и положил на стол. Я быстро пробежал его глазами и вздохнул.

– Выбором и покупкой территории займёшься сам, не хочу даже смотреть предложения. Единственное, позаботься о том, чтобы это было не слишком далеко от города. Это поможет кое-каким моим планам.

– Я планировал разместиться поближе к порту, – сказал Жаген. – Обязательно в пределах бухты Трёх Пальцев, ведь мусор и материалы в основном будут везти морем.

– От пляжей, конечно, далековато, ну да ладно. Погрузочные големы, грузовые омни и вагонетки… С этим тоже разбирайся сам. Я так понимаю, от меня требуется только сам ритуальный контур?

– Да, Улириш, только он. И дело даже не в том, что артефакты такого уровня безумно дороги, просто такой, как сделали вы, повторить не получится, и уж тем более за разумные деньги.

– В таком случае, что потребуется для создания, твои ребята знают. Проведи всю подготовку к строительству, собери материалы и технику. Слишком много времени я тратить не хочу. Учти, на такую выгоду, как сейчас, не рассчитывай. Прибыль будет гораздо ниже.

– Вы имеете в виду, что не будете туда ставить Сердце? – спросил Жаген. – И что придётся больше платить за энергию?

Я посмотрел на него с подозрением. Установку Сердца мы с Таагом проводили тайно, а взгляда моего имплантата и средств обнаружения голема не смог бы избежать никто, кроме Повелителей Чар или каких-нибудь служителей богов с подходящим Правом.

– Улириш, не надо меня ни в чём подозревать! – рассмеялся Жаген, выставив вперёд ладони, словно повторяя мой недавний жест. – Я всего лишь взглянул на счета за магию до вашей поездки «по делам» и после возвращения. Не заметить их столь сильного снижения и не прийти к очевидному выводу… Ну, надеюсь, что настолько глупцом вы меня не считаете.

Я скривился. Посчитав себя самым умным и хитрым, я вновь совершил серьёзную ошибку, не приняв во внимание самые очевидные факторы. К счастью, доступа к финансовым данным комплекса не имел никто, ну а Кенира, время от времени проводящая зарядку накопителей, приучила поставщиков элир к серьёзным колебаниям в потреблении.

– Я бы хотел, чтобы это знание осталось при тебе, – наконец, сказал я. – Ведь стоит кому-то прослышать, что у нас есть Сердце…

Жаген хотел что-то ответить, но его перебил Ксандаш, издав негромкий смешок.

– И в чём причина веселья? – спросил его я.

– Ули, вспомни о том, что я тебе только что рассказал, – хмыкнул он. – Ты можешь бегать по Нирвине и кричать об этом на каждом перекрёстке. Заказать рекламные листовки с надписью: «У нас есть Сердце!» Не произойдёт ничего. Сердце – не тот товар, который легко продать незаметно, а каждый, кто решится на ограбление, будет иметь дело вовсе не с полицией.

– Милые Глазки засунет ему руку в жопу так глубоко, чтобы ухватить за язык и вывернуть наизнанку, – добавил Хартан. – Но папа прав, о таком надо помалкивать. От того, что каких-то идиотов отправят измерять глубину Тириша в железных сапогах, раздолбанный ими комплекс целее не станет.

– Несомненно, – кивнул Жаген. – Но я и так принёс все клятвы и подписал контракт, так что трепаться не намерен.

Около четверти часа мы потратили на то, чтобы обсудить детали, а затем довольный Жаген отправился к себе на свалку заниматься подготовительными работами к этой экономической экспансии. Некоторое время я провёл, стоя на любимой террасе, поглядывая на реку и проплывающие по небу облака, размышляя, тем ли я вообще занимаюсь.

Две тонкие изящные, но безумно сильные руки, обнявшие меня сзади, сюрпризом, конечно же не стали, ведь пропустить приближение жены я бы не смог.

– О чём задумался, милый? – спросила Кенира.

– В который раз пытаюсь понять, правильно ли я поступаю, – пояснил я. – Эта свалка была не особо нужна с самого начала, денег у нас хватало и так. После Огенраэ необходимость в ней отпала окончательно. А я вместо того, чтобы готовиться к самому главному делу своей жизни, собираюсь тратить силы и время на то, что всё равно придётся бросить.

– Меня беспокоит твоё здоровье, – прямо сказала жена. – Я прекрасно знаю, как ты себя чувствуешь после создания сложной магии. И пусть ущерб твоему мозгу со временем устраняет сила госпожи, когда ты себя убиваешь, мне больно.

Я развернулся, обнял Кениру в ответ и уткнулся лицом в её прекрасные рыжие волосы.

– Мне придётся так делать, и не раз, – сказал я, слегка отстранившись. – Нам нужно сразить по-настоящему сильную тварь, так что предстоит серьёзная подготовка. Не только тренировки, но артефакты и алхимия. Но не беспокойся, для новой свалки не придётся даже напрягаться, все структуры я продумал уже давно. Если задействую Таага, мне даже не надо форсировать разум, так что никакого вреда не будет. Времени потеряю день, максимум два.

– Тогда не вижу в новой свалке ничего плохого, – решила Кенира и коснулась кончиками пальцев моей щеки. – Но всё равно, береги себя. Что касается подготовки, не взваливай всё на свои плечи. Используй деньги всюду, где это можно.

– Я пытаюсь, – вздохнул я. – Большую часть алхимических эликсиров я просто куплю или закажу у специалистов. Но кое-что придётся делать самому. Наведаюсь к профессору Экене, воспользуюсь лабораториями его факультета. И я бы с радостью поручил змея специалистом, пусть вы хотели участвовать лично.

– Ули, – вздохнула жена, – ты же сам понимаешь, что некоторые наши желания можно и проигнорировать.

– Если речь идёт о твоих желаниях, то я стараюсь этого не делать никогда, – засмеялся я, за что был удостоен поцелуя в губы.

– Всецело одобряю этот подход, – сказала Кенира, когда мы оторвались друг от друга.

– Но в данном случае есть ещё один фактор, – продолжил я. – Наша команда: Ксандаш, вы с Миреной и Хартан – самые сильные люди изо всех, кого я знаю. И если не считать Дреймуша, все, кого можно нанять, станут только обузой. Ну а учитывая, что нас всех от гибели защищает сила Ризвинн…

– Нас защищает только твой разум, милый! – горячо возразила Кенира. – Я уважаю и восхищаюсь Ризвинн, но реликвия Щита Страждущих об опасности лишь предупреждает.

– Без неё бы ничего не сработало, – улыбнулся я. – Но свою заслугу признаю, пусть и надеюсь, что убеждаться, насколько хорошо работает моё творение, нам никогда в жизни не придётся. Так вот, если кто и одолеет змея, так только мы. И только мы можем это сделать так, чтобы наш новый замок не превратился в гору щебня. К тому же, у нас там красивая природа, не хотелось бы её испортить.

– Не представляю, как тебе удастся это обеспечить, – сказала Кенира, – но, если кто с этим справится, так только ты.

– Не только я. Без тебя и твоей магической силы ничего не выйдет. Ну а что касается «как», у меня есть пара идей.

★☆★☆★

● «обзавестись собственностью где-то в нигде» – Irgendwo im Nirgendwo, немецкое выражение сродни английскому in the middle of nowhere.

● «Я назову его Шпаценхорст!» – название традиционно для немецких замков и состоит из двух слов: der Spatz (воробей) и der Horst (гнездо). Ульрих иронизирует, так как der Horst, в отличие от das Nest, используется для обозначения гнёзд хищных птиц и несёт величественный оттенок. Ну а воробей… это воробей, трудно представить птицу, более далёкую от слова «величие».

Глава 3
Ювелирная работа

После ограбления замка Раэ, особенно его арсенала, я стал обладателем как множества боевых големов, так и некоторого количества штурмовых доспехов. Причём, не обычных пехотных, типа тех, которые удалось урвать Милым Глазкам, а серьёзных моделей, модификаций, принадлежащих королевским рыцарям. Впрочем, в арсенале королевского дворца сложно было ожидать увидеть обычные серийные изделия, если, конечно, про доспех штурмовика, элиты элит, можно сказать «обычный».

Мы не использовали их раньше только потому, что в поиске монстров гораздо важнее была скрытность, да и нашим круншагам, которых мы вместе с Поводками вернули Жорефу, таскать бронированных всадников было бы слишком тяжело.

Теперь же мы готовились к серьёзному бою, бою, который не пережил бы ни один верховой зверь. Перед нами вставали вопросы как манёвренности, так и защиты, а для этого ничего лучше, чем штурмовой доспех, придумано не было.

Несмотря на массивный внешний вид, броня не только не замедляла движений, но, наоборот, позволяла двигаться даже быстрее, чем позволяли мускулы обычного человека. Она увеличивала силу, позволяя крушить в бронированных перчатках камни, сражаться гораздо более тяжёлым оружием или поднимать немалый груз. Доспех обеспечивал защиту не только посредством многослойной композитной брони, но и с помощью разнообразных защитных артефактов. А ещё он почти не мешал использовать весь арсенал чар и магических структур, которым владел пользователь.

Хорошо обученный рыцарь, облачённый в штурмовой доспех, являлся настоящей машиной убийства. Он мог двигаться быстрее молнии, совершать резкие, противоречащие законам инерции манёвры, делать длинные высокие прыжки, и обрушивать на врага весь богатый арсенал вооружений, оставаясь при этом практически неуязвимым.

Каждый доспех подгонялся под своего владельца индивидуально, становился, как бы избито ни звучал этот штамп, его второй кожей. И для меня был абсолютно, полностью и без вариантов бесполезен.

У доспехов не имелось каких-то кнопок, джойстиков, сенсоров или органов управления, все движения передавались на силовые приводы только через магию владельца. У меня же магия пока что полностью отсутствовала. Конечно, если бы я произвёл глубокую модификацию доспеха, то как-то бы им управлять смог. Вот только в том и дело, что лишь «как-то» – есть определённый предел, который с помощью протезов никак не преодолеть. Мне пришлось бы затрачивать ментальные усилия на каждое движение, управлять сгибанием каждого сустава и сокращением каждой псевдомышцы, в то время как любому обладающему магией человеку было достаточно двигаться, как он это делал с самого детства. К тому же, используя магию своих имплантатов для управления движением, я бы полностью потерял возможность создания чар.

Возможно, имелись способы обойти и эти ограничения, обратиться к Незель с просьбой превратить артефактный комплекс в огромную реликвию, но смысла в этом не наблюдалось. Даже если бы мне удалось научиться двигаться в броне на уровне новобранца, то в бою я бы всё равно стал обузой. Поэтому я решил сосредоточиться на том, что умел лучше всего – создании и изменении магических структур.

Среди королевских рыцарей имелись не только мужчины, но и женщины – в мире Итшес тут царило полное равноправие, ведь сила человека не зависела от роста и от мышечной массы, прекрасным примером чего являлась моя Кенира. Я отобрал четыре комплекта, ориентируясь в первую очередь на размеры и использованные материалы, так как магические структуры я собирался сильно модифицировать, расширить штатное вооружение и средства защиты дополнительными артефактами, а буферные накопители и самые уязвимые узлы перенести в пространственные складки.

Так как дома у меня подходящего оборудования не имелось, да и мастерские университета специализировались чуть на другом, я без малейших колебаний обратился к Жагжару. Безвозмездные услуги, оказываемые государству, окупились и в этот раз. Мне предоставили возможность использовать ремонтно-промышленный комплекс одного из военных предприятий, расположенных на одной из окраин Нирвины, к сожалению, противоположной от моего дома.

Мне было гарантировано свободное использование любых материалов и артефактов со склада, у Жагжара имелась лишь одна-единственная просьба: позволить армейским специалистам наблюдать за моей работой и, если я не сочту это за неподобающую наглость, отвечать на кое-какие вопросы. Учитывая, что на заводе имелся свой фабрикатор, пусть немного похуже университетского, я посчитал такой обмен более чем справедливым. Вернее, совершенно несправедливым – большую часть работ я собирался проводить с помощью Таага-18, так что сомневался, что эти спецы смогут много увидеть и понять.

Идея с доспехами, показавшаяся поначалу такой чудесной, в итоге вылилась в огромное количество трудностей, большая часть которых была связана с женщинами. Что Кенира, что Мирена выделялись высоким ростом, но основная беда заключалась не в этом, всё-таки в определённых пределах регулировались доспехи штатно. Грудь моей Кениры была полной и пышной, так что она столкнулась приблизительно с теми же трудностями, что и раньше, когда впервые надела кожаный костюм, снятый с убитого мною врага. К сожалению, женщина-рыцарь, под фигуру которой эта броня проектировалась изначально, была одарена гораздо слабее, так что мне пришлось полностью разбирать грудную часть доспеха, подгонять существующие элементы и создавать новые.

Но все трудности Кениры не шли ни в какое сравнение с затруднениями её мамы. Грудь Мирены была столь объёмна, что мне пришлось вносить серьёзные конструктивные изменения: переделывать силовой каркас, переносить энергетические контуры и менять положение эффекторов защитных барьеров. А из-за того, что штурмовую броню с внутренней частью, покрытой слоем гелеобразного вещества, приходилось носить на голое тело, меня ожидали долгие часы мучений.

Четырёх инженеров, среди которых была и одна женщина, в эти моменты прямо-таки мечтающих не только наблюдать за секретами моего мастерства, но и для уверенности снять иллюзию, прогнала прочь Кенира, а моей компании Мирена вовсе не стеснялась. Пока я метался между нею, фабрикатором и артефактными комплексами металлообработки, она, лукаво сверкая глазами, постоянно вертелась на постаменте отладочного стенда, обмахивала лицо ладонью, приговаривая, насколько тут жарко, совершенно фальшиво чихала, ссылаясь на то, что в этом почти что стерильном помещении полно пыли, а также из-за «этой жары» отказывалась накидывать халат.

Каждое её движение вызывало колыхания груди, сродни гипнотическому, так что, когда подгонка подошла к концу, с ней почти подошло к концу и моё терпение. Меня настолько одолевало возбуждение, что только форсированный режим мозга, который я время от времени активировал для просчёта прочности конструкции, позволял не наброситься на неё прямо тут, не заботясь о последствиях. Которые, в свете того, что Мирена теперь являлась очень сильным магом, вышли бы очень печальными.

Я частенько задавался вопросом, почему она не только меня не стесняется, но, наоборот, пытается всячески провоцировать? Почему заигрывает, во всех ракурсах демонстрирует свою великолепную фигуру, и ведёт себя так, словно моё соблазнение – главная мечта её жизни? Будь я молод и привлекателен… Проклятье, да хотя бы просто молод, то мог бы посчитать, что стал её храбрым рыцарем, спасшим из ужасного плена изувера и садиста, а она, в полном соответствии с фильмами и иллюзиями, полюбила меня всем сердцем. Но я видел последствия её травматичного опыта, собственными ушами слышал, что она опасается любых мужчин, лучшим подтверждением чего стала близость с Незель. И о том, что она как-то возжелала меня, дряхлого старика, старался не думать даже для смеха.

Мне повезло оказаться в нужном месте и в нужное время, где и встретить Кениру. Цепочка обстоятельств привела к тому, что та, вопреки любой логике и здравому смыслу, начала испытывать ко мне сильные чувства. Я влюбился в неё без памяти – просто потому, что не влюбиться в такую женщину невозможно, ну а то, что она полюбила в ответ – самая большая удача в моей жизни после знакомства с Ирулин.

Я женился одной из самых красивых девушек, что встречал в двух мирах, ещё одна ослепительная красавица не раз делила нашу постель. И поверить в то, третья столь же восхитительная женщина испытывает ко мне желание, не смог бы никогда в жизни.

Так что её поведению имелось одно-единственное объяснение, которое ставило всё на свои места. И, как бы больно ни било бы оно по самолюбию, я не видел в нём слабых сторон. Для Мирены я стал безопасным. Безобидным дедушкой, которому можно продемонстрировать прелести без каких-либо последствий, убедившись, что даже после тех ужасных событий она вызывает похоть и желание.

Хуже всего было то, что я бы мог попросить её со мной переспать. И она бы эту просьбу выполнила, чтобы таким образом расплатиться за оказанную помощь. Разумеется, я бы скорее умер, чем сделал бы на это даже намёк.

И когда я примерял броневые сегменты защиты живота, а она, чуть наклонившись, едва не вжала моё лицо себе в грудь, моё терпение лопнуло. Быстро вручив броню в крепкие щупальца Таага, я бросился из мастерской прочь, безошибочно отыскивая Кениру. Схватив за руку, я потащил жену за собой, пока мы не забрались в одно из складских помещений, где я до этого брал металлические слитки и кристаллы. Быстро заперев за собой дверь, я притянул к себе Кениру, обнял изо всех сил и крепко поцеловал.

Жена прекрасно понимала моё состояние, я чувствовал в её эмоциях веселье с долей насмешки. Она послушно развернулась, опираясь на одну из складских полок, пока я лихорадочно стаскивал с неё бриджи, сожалея в тот момент лишь о том, что она не слишком любит платья. Оборвав по пути пару пуговиц, я всё-таки справился с этим предметом одежды, а затем стянул и тонкие кружевные трусики. Затем, расстегнув свой пояс и сняв штаны, я резко, почти что грубо, вошёл сзади и начал совершать ритмичные движения, выплёскивая бурлящее внутри напряжение. Его накопилось немало, долго это продолжаться не могло, так что я быстро пришёл к кульминации. Совершив ещё несколько движений бёдрами, я остановился.

Кенира повернулась ко мне лицом, натягивая трусики и бриджи. Она посмотрела мне в глаза и сказала гробовым голосом:

– На этот раз ты был не со мной. Ты был с другой женщиной.

Я открыл рот, чтобы что-то возразить, но тут же его захлопнул. Оправдания мне действительно не было. Я схватил любимую и воспользовался ею, словно резиновой куклой, думая при этом лишь о её маме. Мне хотелось подобрать подходящие слова, чтобы хоть как-то минимизировать ущерб от своего преступления, но я почувствовал, что холодный тон Кениры совершенно расходится с потоком чувств, бушующих у неё внутри. Она искренне смеялась, испытывая при этом какое-то странное скрытое удовлетворение.

– Прости, – всё равно извинился я. – И да, больше можешь не притворяться.

Кенира перестала сдерживаться, заключила меня в объятия и захохотала вслух.

– Ты – настоящий герой! – сделав паузу, хрюкнула она и продолжила хихикать.

– Почему «герой»? – почти всерьёз удивился я. – Скорее, злодей.

– Да-да, схватил такую бедную беззащитную меня и зверски надругался, – сказала Кенира, и вновь зашлась смехом.

– Ты ни бедная, ни уж тем более не беззащитная, – проворчал я в ответ. – И действительно прости. Как бы там ни было, но я не особо считался с твоими чувствами, думал только о себе и своей похоти. А уж то, что в мыслях я действительно был с другой…

– Да ладно, ты и так продержался очень долго, – фыркнула Кенира. – Я всё ждала, когда ты разложишь маму прямо в мастерской. И рано или поздно она всё-таки доиграется.

– Она очень красивая женщина, – сказал я. – Почти такая же красивая, как ты. И когда она… она…

– Да, когда она трясла перед твоим носом своими сиськами, не выдержала бы даже статуя с того фонтана, – усмехнулась она. – Она – моя родная мама, но затянуть её в постель захотелось даже мне. Хочешь, мы перенесёмся в сон, и я приму её облик? Или просто её позову, займётесь этим наяву. Но тогда я обязательно должна смотреть!

Я смерил её подозрительным взглядом. Внутри Кениры до сих пор клокотало веселье, так что понять, говорит ли она столь абсурдные вещи всерьёз или насмехается, никак не получалось.

– Не пойму одной вещи, – сказал я. – Почему ты не ревнуешь? Сначала была Незель, а теперь твоя мать. И ты пытаешься подложить их мне в постель с такой непринуждённостью, словно предлагаешь чаю.

Выражение лица моей жены изменилось, вмиг став серьёзным. Она посмотрела на меня своими яркими зелёными глазами и провела мне пальцами по щеке.

– Ули, ты замечательный человек, – сказала она после затянувшейся паузы. – Сильный, добрый и верный, тот самый рыцарь, отважный паладин, который спасает свою принцессу, невзирая на препятствия. Ты удивляешься, что я тебя не ревную. Скажи, существует ли вероятность, что ты, переспав с другой женщиной, бросишь меня и уйдёшь к ней?

Я уставился на неё в немом изумлении. Даже несмотря на то, что мой мозг был изменён и работал быстрее суперкомпьютера, не получалось сказать ничего такого, что бы в полной мере описало абсурдность её слов. И, видимо, Кенира истолковала мои эмоции правильно.

– Ты никогда меня не бросишь. Ты мой муж, любовник, друг и соратник, человек, на которого я всегда могу положиться. Зная, что, если я попрошу тебя что угодно, да хоть слепить в одно целое Криаз и Тагунар, ты лишь ответишь, что понадобится неделя на подготовку. Ты столько раз совершал невозможное, что для меня это превратилось в обыденность. Как считаешь, станет ли для меня трагедией, если ты переспишь с другой?

– Думаю, станет, – выдавил я улыбку. – Если это произойдёт без тебя.

– Ну разве что небольшой досадной неприятностью, – улыбнулась Кенира. – Ули, даже без реликвий я знала, что ты меня любишь. Теперь же постоянно чувствую, насколько сильно. Я тоже тебя люблю, люблю и маму. И как думаешь, сильно бы я расстроилась, если бы двое самых родных для меня людей вместе весело провели время?

– Ну, на этот раз вышло не очень весело, – поморщился я.

Я никогда не был каким-то легендарным любовником, ну а сейчас удовлетворил лишь только самого себя. И тем удивительней было слышать, когда Кенира говорила о моих сексуальных похождениях, словно я – порнозвезда, объевшаяся афродизиаков и выгляжу при этом, как киноактёр, мечта любой женщины.