Текст книги "Во имя твое (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– Ох-х… – Открыв и закрыв рот священник исподлобья глянул на скорчившуюся в углу женщину и переведя недовольный взгляд на северянку покачал головой. – Ты не можешь принять эту клятву Сив. Ты не благородная…

– Могу и принимаю. Скрестив руки на груди великанша окинула нервно кусающую губу Гретту оценивающим взглядом. – Я уже не та девочка, что держали в монастыре, Ипполит. Я многое узнала. Я принимаю эту клятву как ловчий шестого круга доверия. А как компа… компла… хирдман, барона принимаю клятву от его имени. Так тоже можно. Ты это знаешь. И она знает. А теперь, либо я наплевав, что ты жрец белого бога выбрасываю тебя в окно, либо ты рассказываешь мне, что тебе здесь нужно. И что тебе нужно от меня потому как иначе ты бы здесь не сидел и не клевал мне мозг как дятел. Но сначала я хочу узнать про кошель. Очень хочу. И если это Денуц, Ипполит, я ему руки оторву. Прямо на площади. У колодца. Так, чтобы все видели. Ты знаешь что я могу. Надеюсь, ты меня понял? Глаза Гретты сверкнули плохо скрываемым злорадством. В избе воцарилось тягостное молчание. С интересом наблюдающий за противостоянием великанши и священника лекарь неопределенно хмыкнул. Бескровные губы старика чуть заметно подрагивали с трудом сдерживая улыбку. Так и сидящий с закрытым глазами кузнец чуть слышно застонал.

– Сдаюсь. Ты победила… – Наконец-то произнес ксендз и вскинув руки в примирительном жесте кисло улыбнулся северянке. – Надеюсь это тебя удовлетворит. Но насчет кошеля… Разве жители поселения не в своем праве? Братья Реймер, погибли. Община имеет право хотя бы на частичное возмещение убытков…

– Ипполит. Не зли меня. Пожалуйста. Я сейчас уже на год вперед терпенья исчерпала… Доля убитых считается воинами, а не ворами. – В глазах великанши заплясали опасные огоньки. – А твой Денуц решил под шумок увести коней. И как сейчас выясняется украл целый кошель денег.

– Хорошо, Сив. Я с этим разберусь. Обещаю. – Буркнул священник и гулко шаркнув подошвой клога[9] по наскоро отмытому от крови полу, принялся задумчиво рисовать пальцем круги по доскам стола.

– Правда? – На лице северянки отразилось искренне сомнение. – А ты точно этого хочешь, Ипполит? Ты ведь скорее себя за задницу укусишь, чем нассышь на меня если я загорюсь. Или это очередная попытка меня запутать?

– Хватит Сив. Я знаю, что ты обо мне думаешь, и поверь ты не права. – Тяжело вздохнул священник и осенив себя знаком Создателя молитвенно сложил на груди руки. – Клянусь своей честью, обиженной ты не останешься.

Дикарка облизала губы и уставилась в кружку.

– Ладно. – Кивнула она наконец. – А как девчонка?

– Что? – Встрепенулся от неожиданности явно задумавшийся о чем-то своем лекарь. – Ханни? Она… Старик прикусил посеревшую о усталости губу. – Жить будет… Но… прежней красавицей ей уже не стать.

– А кто она такая? – Повернулся к ромейцу ксендз. – И почему мне о ней никто не сказал?

– Ханни, дочь прошлого старосты. Из груди знахаря вырвался тяжелый вздох. В ту ночь, как семья Колонна… пропала, она в овчарне была. Вот и выжила. Когда старостой выбрали Денуца, он сказал, что возьмет ее к себе. Как батрачку. Большинству это понравилось. Старик нервно дернул щекой и пригладив растрепанную бородку, покрутил головой будто отгоняя назойливую муху. А тех, кто был не согласен и слушать никто не хотел…

– Пропала?

– Что значит пропала?

Голоса великанши и ксендза прозвучали почти в унисон.

– Ну… – Старик немного замялся явно подбирая слова. Отец Ипполит, сюда ведь не только приход принять приехал?.. – Полувопросительным тоном осведомился он и выжидающе уставился на плебана.

Лицо священника на мгновение окаменело и тут же расслабилось.

– Хм… – Неопределенно протянул он и чуть заметно кивнув нервно передернул плечами и навалившись на стол уставился в огонь. – Да. Вы правы господин Роджелус. Совершенно правы. Но к моему великому сожалению, канцелярист его преосвященства был довольно… лаконичен. В письме было сказано, что окормляющий Дуденцы брат Олнер либо пропал либо почил в бозе, и поэтому я должен принять приход. А еще там было написано… – Бросив быстрый взгляд в сторону с интересом прислушивающейся к разговору северянки плебан тяжело вздохнул. – Что у вас в деревне замечен corniger monstrum[10].

– Так вот в чем дело, Ипполит. Фыркнула северянка и снова присосалась к кружке. – Думал я сюда на охоту пришла? Или нанять меня захотел? Нет, даже не надейся. Ты мне еще за этих не заплатил. И за оборотней. Я тебе не верю.

– Отец Иплоллит! – Неожиданно зло рявкнул ксендз. – Я отец Ипполит, башка ты каменная промороженная!

– Не похож ты на моего отца. – Безразлично зевнула великанша и снова присосалась к кружке. – Хоть, я и не знала его, думаю он наверняка повыше был, и покрепче. К тому же будь ты моим папашей, я была бы намного более уродливой. Но думаю, это маловероятно. Такой жадной вороне как ты даже самая страшная Ислевская шлюха не даст.

В горле пастора что-то булькнуло. Лицо пошло багровыми пятнами. Тощие кулачки священника сжались, на шее напряглись жилы. Но все это длилось не более мгновения. Моментально взяв себя в руки ксендз с улыбкой погрозил северянке пальцем и расслабленно улыбнувшись повернулся к старому лекарю.

– Продолжайте господин Роджелус. – Произнес он таким тоном будто обсуждал будет ли завтра дождь или нет.

– Господа хорошие, а я то здесь зачем? – Неожиданно вмешался в разговор поднимая голову кузнец и обведя избу взглядом воспаленных, слезящихся глаз болезненно сморщившись прикоснулся к обмотанной окровавленными тряпками макушке. – Время за полночь уже, а я все тут сижу… меня жена дома ждет…

– Помолчи, Стефан. – Ворчливо заметил лекарь. – Мне еще рану тебе зашивать. А зашивать я ее буду, как только вода ключом закипит. Чуть заметно подрагивающий палец старика указал в сторону стоящей на углях медной сковороды. Иголку и нить в кипящей воде подержать надо. Чтоб шов потом не загнил.

– Да? – С явной заинтересованностью повернулась к лекарю великанша. – В кипятке? А зачем?

– Или тщательно промыть и вымочить в очень крепком вине или виски. Солидно кивнул лекарь. Но крепкое вино у меня кончилось. – Покосившись в сторону лежащего на лавке бессознательного юноши ромеец вздохнул. Так что сейчас только кипятить.

– Хм… Женщина заинтересованно посмотрела на лекаря. – А зачем в кипятке иглу и нитки варить? Как по мне просто на рану пописать да замотать покрепче…

– Так тоже можно… – Философски пожал плечами старик. – Особенно если желаете, чтобы она наверняка загноилась. Как у вашего… компаньона.

– Пописать… – Глаза здоровяка кузнеца выпучились. – Дядька Рожелиус, я это… я подожду… Сколько надо подожду.

– Так зачем кипяток? – Задумчиво сдвинула брови к переносице великанша. – Злые духи кипятка боятся? А вино это чтобы их задобрить, получается?

– Не совсем так. – Снисходительно улыбнулся лекарь. – За время своей медицинской практики я пришел к выводу, что лихорадку, воспаление и многие прочие болезни вызывают микроскопические червецы что живут в воде воздухе, на коже и даже внутри нас самих. Некоторые из них являются полезными и способствуют правильной работе организма. Некоторые зловредные и вызывают слабость и болезни. В любом случае крепкое вино или кипяток убивает этих червецов. Как результат раны гноятся реже, лихорадка не бывает настолько сильной, а заживление приходит намного быстрее.

– Червяки… – Скептически поджала губы великанша… – В брюхе червяки иногда заводятся, знаю, это бывает, тогда надо чеснока много есть, чтобы они повывелись. А вот в воздухе червяки… Или на коже… – Дикарка с прищуром пригляделась к своим ладоням. – Чушь какая-то…

Спина ромульца распрямилась. Узкие плечи расправились, кадык на горле встопрщился тараном боевой галеры. На лице проступили красные пятна.

– При всем моем уважении, я занимаюсь своим делом больше пятидесяти лет. И имею некоторое представление о том что говорю и делаю. – Ядовито процедил он. – И уж поверьте, раскаленный нож, пережеванный Plantágo májor[11], засунутый под пропитанные мочой тряпки Sphágnum[12], аконит и поганки для снятия боли а также прочие варварские методы возможно и помогают, но поверьте дистилляты и вытяжки тех же растений, острый ланцет, чистая, желательно прокипяченная со щелоком ткань для перевязок, острая игла и вымоченная в вине нить из особым образом приготовленных жил овцы или сулжукского шелка дают намного лучшие результаты. От вашего «лечения», госпожа Сив в рану барона попала грязь. Началось вторичное воспаление.

– Это от того, что вы, южане мягкие и нежные. Ну и какой вред от грязи… Поплевал да оттер… – Губы северянки презрительно изогнулись. – Ладно червяки, так червяки. А почему тебя Стефан Рожелиусом кличет? Ты же Роджелус.

– Да я уже привык, внезапно успокоившийся старик обреченно махнул рукой. – Как из города уехал, так первой работой здесь было роды принять. Ребенок поперек встал. Местная травница, Кирихе, повернуть пыталась да не смогла, пуповина вокруг шеи младенчика намоталась. Ну я и прооперировал. Сам метод разработал, как ребеночка из чрева вырезать чтоб и он и мать жива остались. Вот местные мне имя и исковеркали. Сначала за спиной так звали, а потом и в глаза начали. Я уже и не обижаюсь.

– Прости господин, Роджелус. – Тяжело вздохнул кузнец. – Устал сильно, вот и заговариваюсь.

В глазах великанши заплясали бесенята.

– Устал? – Такой большой и красивый мужик и вдруг устал… Протянула она и облизав губы прищелкнула ногтем по краю кружки.

Удивленно моргнув, здоровяк поглядел на хмуро уставившегося в стол о чем-то глубоко задумавшегося плебана, перевел взгляд на снова начавшего казалось засыпать старого лекаря, и нервно оправил ворот рубахи.

– Ну устал и устал. – Проворчал он слегка смущенно. – А чего, нельзя что ли… Мне, вон мечом по башке дали… И вообще… меня жена дома ждет…

– Хм… – Склонив голову на бок Сив повела плечами. Перетягивающие грудь северянки тряпки явственно затрещали. – Да я видела. Храбрый ты, кузнец… И сильный… Сам вызвался… И в драке не сплоховал… Сколько в тебе нашей крови?

– Я… – Здоровяк покраснел от смущения. – Я это… Спасибо значица… Вы, госпожа… тоже… того… славный воин… А крови… Ну да, я наполовину нордлинг. Батя у меня с гор родом был. Не из чистых, как вы госпожа конечно. Сам знаю, от чистых с южанами детей не бывает… То есть… Извините… – Окончательно смешавшись, кузнец осоловело моргнул.

– Так я и знала. – Одобрительно кивнула великанша. – Хорошо хоть один нормальный мужик на всю деревню есть.

Роджеллус приглушенно хрюкнул и прикрыл глаза. Оторвавшийся от созерцания рдеющих в очаге углей ксендз с удивлением посмотрев на дикарку, и недовольно поджал губы. Сидящая в углу Гретта чуть слышно хихикнула.

– Доспехи их осмотрел? – Неожиданно сменила тему женщина.

– Бронь? – Явно сбитый с толку и не понимающий к чему весь этот разговор, коваль оглянулся на сваленную на стоящий в углу ларь груду железа и пожал плечами. – Ну, так, поглядел немного… Интересно стало… Железо уж больно доброе…

– Вон те латы… Указав пальцем в сторону лежащей чуть в стороне кучки разновеликих, поблескивающих бронзовыми насечками стальных пластин северянка склонила голову на бок. – Под барона подогнать сможешь?

Судя по всему вопрос застал кузнеца врасплох. Оглянувшись на спящего юношу здоровяк принялся озадаченно теребить бороду.

– Э-э-э… Ну… – Неуверенно протянул он и покрутил шеей. – По ширине вроде подходят. Мерить надо… Кой чего подогнать наверняка придется. И не торопиться конечно… Ежели поначалу метал обжечь осторожно, а потом на холодную, аккуратно, помаленьку… Главное с закалкой потом не опростоволосится… Только это, у меня тогда вся работа на седмицу встанет, а сейчас лето…

– Два солида. – Понимающе улыбнулась северянка. Серебром. За все.

– Ты чего, госпожа хорошая? – Глаза кузнеца округлились от возмущения. – В городе за такую работу две марки берут, не меньше! К тому же, чтоб сталь не попортить, мне земляной уголь жечь придется. А я его только раз в год, в Ислеве закупаю.

– Два солида. – Отрицательно покачала головой северянка. – И это только потому, что ты мне нравишься. Смотри, я заберу для барона меч тот тонкий, дурацкий, он с него глаз не спускал, копье еще, уж больно оно ухватистое, ножи еще себе заберу… – Дикарка на мгновение задумалась. – Все ножи. – Уточнила она и не обращая внимание на удивленно вскинувшего брови мужчину продолжила. – И одежу еще посмотрю, может понравится, что. А ты сделаешь для барона бронь, и возьмешь себе все оставшееся железо. Скотин я нам с бароном оставлю. Как распродашься, разделишь все на пятнадцать долей. Себе возьмешь три, и еще одну за труды и хлопоты. С продажи заплатишь семьям погибших по три доли. И Денуцу две доли отсыплешь. Одну в общину, как старосте, а за вторую я его батрачку Ханни выкупаю. Еще три доли Роджелусу.

– Мне? – Удивился лекарь. – А мне-то за что?

– Девчонку кормить. – Пожала плечами северянка. – Я ей матерью становится не собираюсь..

– А с чего вы госпожа Сив решили… – Осекшись на середине слова старый ромеец махнул рукой. – Да… Вы правы. Так, наверное лучше всего будет. Денуц все равно ее бы назад не взял. А взял так затравил бы совсем… А мне как раз помощница нужна. – Поджав губы лекарь несколько раз кивнул будто что-то прикидывая. Как ни крути у меня уже и глаз не тот и пальцы дрожат бывает. А Ханни девчонка смышленая и руки у нее легкие да проворные… Хорошая лекарка будет. Уж получше этих Ислевских выскочек. Я-то постараюсь. Как есть постараюсь. – Губы старика неожиданно растянулись в больше похожий на оскал ухмылке. – Да. Решено. Точно.

– Ну вот и славно. – Чуть прищурившись кивнула Сив. – И будем считать, что община получила свое. Так, Ипполит?

– Эм… Хм-м… – Брови плебана удивленно вскинулись вверх. – Что ты задумала… Не понимаю. То ты готова за каждый грош грызться то… Это щедро, Сив. Очень щедро.

– Создатель говорил, что нужно делится. – Великанша криво ухмыльнулась. – Ну не буду же я все это железо на горбу таскать. А в город не понесешь. Да меня ведь на первой же заставе остановят. Проворчала она и побултыхав кружкой снова потянулась к кувшину с травяным взваром. – Так что, как тебе сделка, Стефан? Два солида с меня и еще кое-какое барахло. А с тебя работа.

– Дык… – Здоровяк громко сглотнул. – Дык… Тогда оно конечно… Тогда в лучшем виде… Ежели надо хоть весь запас угля пережгу, все руки в кровь разобью но сделаю…

– Госпожа… – Подала голос так и сидящая в углу Гретта. – Если позволите. Там есть бригандина… и шлем-капаллин[13] с выгравированным сердцем… Это мои… Если можно… И одежда кое какая.

– Да?… – Великанша ненадолго задумалась. – Хорошо… Заберешь себе арбалет, броню и остальное. Все оставшееся кузнецу. – И еще… Неуловимым движением наклонившись, северянка извлекла откуда-то из-под стола лезвие колуна и с грохотом бросила его на середину стола. – Хорошая работа. – Постучав пальцем по пересекающей обух солидной зарубке дикарка прищурила правый глаз. Твоя?

Явно расстроившийся от того, что его лишают части свалившегося в руки богатства здоровяк хмуро уставился на лежащий на столе колун.

– Ну моя… В прошлом годе, для Колонна делал… – Протянул он и скрестив на груди бугрящиеся мышцами руки, поднял глаза на великаншу. – Топор что ли нужен?

– Большая секира. – Поправила кузнеца северянка. – Такая, чтоб в лезвие в три ладони и большим обухом. И рукоять чтоб с оковкой.

– Великанша битв[14] значит тебе надобна. – Задумчиво потеребил бороду казалось забывший о усталости и мучающей его ране здоровяк. – А изгиб на лезвии на два пальца или на три? Бороду к рукояти на кольцо может оттянуть? Обух пробойником делать или плоский? Рог или шип на голову делать? Окно в полотне резать для легкости? И подток на рукояти какой? Шипом, простой или когтем гнуть?

– Э-э-э? – Глаза великанши расширились от удивления.

Явно довольный реакцией дикарки кузнец довольно заухал.

– Что, госпожа хорошая, не ожидала? Думала, небось, что я совсем пень, темный, только лемехи да плуги кую? От деревни до стены конному три дня пути ходу. Дуденцы село, конечно вольное ни под кем не лежит, но и ссориться мы ни с кем не хотим. Да и торг, сама понимаешь, дело такое. Легионы с заставы здесь почитай два а то и три раза в год бывают. Пару лет назад, отряд разведчиков из крепости здесь на постой останавливался. Их командир сразу ко мне пошел, попросил оружие для солдат починить, ну так, нагрудники да шлемы выправить, кольчуги заварить, лошадок переподковать, лезвия у мечей да топоров подправить. Я и согласился. Чего не соглашаться-то, если полновесной деньгой платят. А он на мою работу посмотрел и сделать велел двадцать больших секир. Даже на бересте их рисовал. Разные, все какие бывают. И имперские и северные и даже сулжукские. Теперь каждый год, как осенняя ярмарка, солдаты ко мне идут. Копья заказывают, топоры, пластины для доспехов. Ну и по хозяйству всякое. Я только латы как у благородных, да мечи длинные делать не умею. Горн потому как для этого большой нужен, а на большой горн угля не напасешься. А маленькие пластины я хорошо проковываю, чин по чину. Потому как секрет знаю. Железо получается у меня и гибкое и твердое. Не хуже чем в Ислевских цеховых кузнях. А лучше всего у меня боевые топоры получаются. Моей секирой потом и цепь стальную разрубить можно, и через ворота замковые али городьбу прорубиться, и дерево свалить, и супостату голову с шеломом вместе проломить значит… – Видимо вспомнив о собственной голове здоровяк сморщился и осторожно коснулся повязки. – Повезло, что меня мечом рубанули а не топором, да?

Казалось почти заснувший за столом лекарь громко фыркнул.

– Все везенье у тебя в том, что у тебя голова чугунная, а у наемника рука дрогнула. Ворчливо заметил он и снова заклевал носом.

– А как по мне у кого удачи полный мешок, так это вот у нее. – Усмехнулась Сив и кивнула головой в сторону скорчившейся в углу стриженной арбалетчицы. Имеющая видимо на этот счет свое мнение Гретта обиженно поджала губы и нахохлилась словно замерзшая на зимнем ветру ворона.

– Хватит там прятаться. – Повернулась к пленнице великанша. – Иди сюда. Садись. Отвару вон, себе налей.

– Мне, госпожа и здесь неплохо. – Буркнула гармандка и поплотнее завернувшись в обрывки рубахи уставилась под ноги.

– Ну как хочешь. – Пожала плечами великанша. – Ладно. Но не называй меня больше госпожой. Не люблю… Так о чем мы с тобой… – Повернулась она к кузнецу – Сделаешь мне значит большую секиру? Скос на три пальца, бороду тянуть не надо, обух плоский. Подток… так чтоб косарь нахлобучить можно было… А лезвие не в оклад, а по южански, наоборот в центр.

– Это не «по южански» это как у свеев получается. – Задумавшись о чем то своем рассеянно кивнул кузнец. – Это свеи пластины твердого металла межу мягким железом в топорах зажимать придумали… Еще за сто лет до того как сюда имперцы пришли. Ты ведь не горянка, ты из-за гор госпожа, так? С другой стороны ледника? – Чуть прищурившись, кузнец оглядел великаншу так словно увидел ее в первый раз и прикусив губу кивнул собственным мыслям. – Ладно, сделаю. Чего бы не сделать. Довольна будешь, обещаю. Только мне, руку твою посмотреть надобно будет.

– Ну на, смотри. – Кивнула женщина, и глухо брякнув вплетенными в волосы кольцами и косточками перегнувшись через стол сунула под нос кузнецу широкую ладонь.

Молчаливо наблюдающий за разыгрывающийся перед ним сценой ксендз недовольно поморщился и встав из-за стола с совершенно неблагообразным видом плюнул в очаг и вернувшись обратно за стол тяжело оперся локтями о доски. Уронивший голову на грудь лекарь чуть слышно всхрапнул.

– Эм-м-м… – Некоторое время кузнец разглядывал открывшуюся перед ним картину. Госпожа, завтра ко мне приходите, к вечеру. Начерно готово будет. А потом подгоним уже. А доспеха… Седмица или две. Не меньше. С пластинами возни много будет. – Заключил он наконец и почему-то ухмыльнулся. – Не беспокойся, госпожа, в лучшем виде все получится.

– Хорошо. – Кивнула явно довольная результатом осмотра Великанша. – Только не все это… У вас одежду кто-нибудь шьет? Мне бы бинтов новых, портянок. И плед. И плащ тоже… Меховой. Теплый. Чтоб зимой можно на снегу спать. Но это уже для барона.

– А что, трофейные не подобрала? – В голосе Ипполита послышалась неприкрытая издевка. – Как сапоги.

– Сапоги от крови отстирать проще… Невозмутимо пожала плечами Сив. – Но если тебе что-то понравилось могу эти тряпки тебе отдать. В счет доли.

Священник приоткрыл от удивления рот.

– Ну ты и су… – Остановившись на полуслове, осенив себя символом создателя ксендз склонил голову и в пол голоса забормотал покаянную молитву.

– Хм… – Слегка наклонив голову кузнец подался вперед и чуть заметно улыбнулся. – Я могу помочь. Солидно прогудел он наконец и подергал слегка растрепавшуюся косицу на бороде. – К вдовице Кирихе сходите. Она хорошо шьет. За денежку малую что угодно справит. Или мне денежку дайте а я с ней по свойски договорюсь. Так и вам дешевле выйдет и мне прибыток. А по коже… Я вам могу кожушок пошить. Или суму. А еще пояса да ремни делаю если хотите… Хорошие ремни, хоть воловья кожа, хоть свиная – помягче. Но за это отдельно заплатить надобно будет. Три щита серебром. Только деньгу вперед.

В глазах великанши мелькнул неподдельный интерес.

– Ты и с кожей тоже работать умеешь? Так вот значит отчего от тебя всей этой кожевенной дрянью, воняет, значит.

– Работа не пахнет, коль деньгу в дом несет. А руки у меня умелые. И лености я не люблю. – Степенно заявил, судя по всему опять напрочь забывшей о своих травмах здоровяк и выпятил грудь. – Но так, права ты госпожа хорошая, я с кожей тоже работаю. Сапоги, делаю, пояса, сумки. Даже панцири кожаные могу.

– Панцири? – Глаза великанши сверкнули словно у увидевшей мышь совы, ноздри раздулись от возбуждения. А на меня сможешь? Правда я кольчугу у тебя заказать хотела…

– Кольчугу… – Здоровяк изумленно выпучил глаза. – Как я кольчугу то тебе скую? Нет, дело оно не хитрое, но работы… Это ведь только проволоку ежели тянуть, возни на месяц… А плотно плести… А заваривать… А это… подгонять ну, чтоб не жало не давило… Кузнец смешался.

– Значит не возьмешься? – Склонила голову на бок женщина.

– Панцирь кожаный сделаю, если хочешь, а вот кольчугу нет. – Покачал головой кузнец. – Нет… не возьмусь я на тебя кольчугу делать… Здоровяк снова глянул на сгруженную в углу избы кучу доспехов. Работы столько, что потеряю больше чем получу…

Уже видимо изрядно уставший от разговора плебан раздраженно чмокнув губами нервно поерзал на своем сиденье и снова начал стучать четками. Сидящая в углу Гретта истерично хихикнула, и болезненно скорчившись принялась осторожно ощупывать разбитые губы.

– Не гневи создателя, Стефан. – Ворчливо произнес ксендз и погрозил кузнецу пальцем. – Если ты отвезешь это проклятое оружие на ярмарку, то выручишь за него больше чем эта деревня стоит.

– Дык… Мне деньгу еще с вдовами братьев Реймер делить и десятину… – Тяжело вздохнул кузнец и отведя взгляд обреченно махнул рукой. – Ладно. Только я кольчугу правда не смогу… Не смогу я проволоку ровную тянуть. У меня вальцов нету. Без надобности они мне. Могу пару нагрудников разрезать, да кожанку пластинами обшить. А женка моя пару рубах тебе пошьет. С овечьей шерсти. С вышивкой. И штаны. Ну как, по рукам?

Великанша задумчиво почесала в затылке.

– Не надо броню. Ни кольчуги ни панциря. Лучше так. Поговори с этой Кирихе. Мне нужны бинты, чтоб сиськи не мотались, хороший плед и теплый плащ для барона. И три пары этих… как обмотки для ног только сшитые… Ну… Как кишка вязанная… Ну… Ну на тебе такие… как их… Сокки[15], вот. Для барона тоже рубах. И сумку с лямками. Чтоб на плечо можно было вешать. И вот этой вот – небрежно ткнув пальцем в сторону вздрогнувшей от неожиданности Гретты, Сив недовольно фыркнула, – тоже наверное какая-то одежка нужна. Нечего ей с голыми титьками по селу шастать. Четыре солида за все дам.

– По рукам. – Быстро кивнул кузнец и широко улыбнулся. Только это… Деньгу вперед, мне ткани по селу собрать надобно… На рубаху чтоб…

– Ипполит заплатит. – Кивнув в сторону священника подбородком Сив широко зевнула. – И столоваться мы тоже за его счет будем.

– Кстати, Стефан. – Неожиданно подал голос казалось уснувший за столом ромеец. – Насчет твоей жены. Могу ли я?..

– Нет господин Роджелус. – Покачал головой кузнец. – Слабая она пока. И видеть никого кроме меня не хочет. Извините.

– Ей нужна квалифицированная помощь.

– Господин Роджелус. – В голосе кузнеца прорезалась сталь. – Я ведь сказал. Она никого не хочет видеть. Болеет. Но хуже ей не становится. Ничего, и на отварах проживем.

– Понятно. – Коротко кивнул лекарь и казалось потеряв всякий интерес к разговору снова прикрыл глаза.

– За мой счет значит. – Возвел очи горе священник. – Что, думаешь задела меня, да?

– Не-а… – Покачала головой женщина. – Но мы тут с бароном похоже самое меньшее на седмицу застряли. Сегодня здесь переночуем, а завтра посмотрим где устроится можно. Так что пока не заплатишь, что обещал, все за твой счет. Ты пока проверяй свои записи, а я что-нибудь придумаю. Травок может каких у лекаря куплю…

– Деньги будут завтра. Утром. – Чуть слышно буркнул под нос священник и встал из-за стола. – Хорошо. А сейчас, как я вижу мое присутствие…

– Вода закипела. – Будничным тоном заметил казалось уже успевший отправившится в страну грез ромеец и с удивительной для только что спавшего человека бодростью повернувшись в сторону не сводящей странного взгляда со стриженной наемницы постучал по столу скрюченным пальцем. – Опыт мне подсказывает, что солдаты обычно неплохо разбираются в ранах. – Произнес он помассировав покрасневшие веки и широко зевнул. – Зачастую это касается и женщин. Рука как я смотрю у тебя твердая, да и глаз не дрожит. Если ты мне поможешь зашивать этого бугая, я посмотрю, что можно сделать с твоими ранами.

– Я… – Гретта вопросительно глянула на Сив и дождавшись еле заметного кивка северянки постанывая поднялась на ноги. – Да, господин, конечно, господин…

– Когда закончишь. – Встав из-за стола великанша тяжело прошагав к лежащему на лавке цу Вернстрому, положила ему ладонь на лоб и недовольно цокнула языком. – Ляжешь с бароном.

– А? – На лице арбалетчицы отразилось удивление пополам со смущением. – Я… я не смогу… Я… Он же без сознания… Да и не при всех же…

– Согревать его будешь, дура! – Рявкнула Сив и с неожиданной силой впечатала кулак в стену. Раздался хруст дерева, во все стороны полетели щепки.

– Рад я, госпожа хорошая, что вы на нашей стороне… – С задумчивым видом покрутил перемотанной головой кузнец. – С таким ударом… Вон как здоровиле тому череп-то проломили. Да на любой ярмарке такого кулачного бойца…

– Замолчи Стефан… – Неодобрительно проворчал ксендз и оторвав взгляд от образовавшейся на стене солидной, украшенной посередине несколькими красными пятнышками, вмятины, повернулся к уже колдующему над котелком ромейцу. – Пойду я пожалуй, мне утром еще храм открывать.

– Погоди… – Буркнула дикарка и выдернув из руки застрявшую между кровоточащих костяшек длинную щепку с хрустом размяла кулак. – Я бы хотела послушать про рогатое чудище. Думаю, тебе тоже будет интересно.

– Ты… – Клирик облегченно вздохнул. – Значит, ты все же берешься…

Женщина отрицательно покачала головой.

– Я еще не решила. – Пояснила она и потянувшись принялась ковыряться в зубах. – Но, мы похоже действительно здесь застряли. А пока барон не выздоровеет делать мне совершенно нечего…

– Я… – Священник благодарно склонил голову. – Слава Создателю…

– Погоди голосить, Ипполит. Прищурилась великанша. – Бог и так все знает. И я еще не сказала «да».

– Отец Ипполит, поправил северянку ксендз. В чистых, словно весеннее небо глазах плебана светилась нескрываемая радость. И облегчение.

–

– Ага. Смотрю, подвесили уже. Интересно, очень интересно… Ее ведь сегодня привезли?

– Да отец Аврелий, сегодня, с утренним обозом.

– Интересно. Значит сегодня привезли и сразу в подвал… Что она натворила?

– При… осмотре она ударила брата Инсоления ногой э-э-э… в живот, а также откусила нос и сломала челюсть брату Галиилу. Брату Агафнию ногу вывихнула. Остальные… Остальные синяками отделались.

– Интересно, интересно… И сколько же этих остальных?

– Почти дюжина. Больно уж драться она горазда, отец Аврелий. Еле справились. Ежели брат Ганс за самострелом не побежал не знаю, что бы вышло.

– Интересно, интересно… Дай-ка догадаюсь брат Брутус. Брат Ганс ей прямо в голову песочную стрелу[16] из самострела пустил… Шагов с тридцати.

– Э-э-э. Да отец Аврелий… А как вы догадались?…

– А чего тут догадываться. Вон какая шишка… А брат Ганс очень своим умением похвастать любит. По поводу и без. Это хорошо, что жива осталась. Значит, большую драку она устроила, говоришь?

– Да, отец Аврелий.

– И началась эта драка во время осмотра?

– Да, отец Аврелий…

– Который по уставу проводится в присутствии одного из отцов дознавателей…

– Э-э-э… Да, отец Аврелий.

– Замечательно… Просто замечательно… А скажи мне, брат Брутус… Почему, тогда я все это пропустил? И драку, и мастерский выстрел брата Ганса, и собственно сам осмотр?

– Ну… Вы трапезничали, значит… И брат Ганс велел без вас начинать… А она ругаться стала, пихаться. Вот он ее по роже… по лицу то есть, палкой и перетянул.

– Палкой, значит… Вот почему кожа на лбу порвана.

– Ну да… стеком. Из тех что мы скотину гоняем… Только он же не со зла… Брат Ганс говорит, что она черными словами хулила традиции монашества, Святую матерь церковь и самого Создателя. Это… Ну как же иначе поступать то было… А потом вон, что получилось. В общем она здесь висит потому что ей наказание назначили.

– Интересно… И какое именно наказание? И кто назначил? Неужто брат Ганс теперь и епитимии раздает?

– Эм-м-м… Нет. Нет, конечно отец Аврелий. Это отец Ипполит повелел. Отхлестать ее, значит… Сорок ударов плетью. Бить пока не потеряет сознание, раны крупной солью присыпать, а как очнется, остальные отсчитать…

– Сорок ударов, значит… То-то вся спина исполосована… И сколько она выдержала?

– Так все сорок и выдержала отец Аврелий. Даже не пикнула. Крепкая… Сам удивляюсь…

– Все сорок, значит… И почему ты это позволил?

– Но, отец Ипполит… Как же я ему перечить то стану… Он ведь и меня может…

– Я понял.

– Простите, отец Аврелий.

– Создатель простит… Интересно, интересно… И как именно она хулила Создателя?

– Братья утверждают, что не в силах это повторить. Говорит, больно уж грешно получается.

– Хе… Ясно… Дай-ка сюда табурет… Ох… Погода меняется опять, колено болит… Так… И в чем ее собственно обвиняют?