Текст книги "Звёзда II"

Автор книги: Дмитрий Бочарник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

– Прогуляемся. Я ещё не всё нужное взяла.

– Идем.

План был нарушен в очередной раз – прямо из рядов Илона потащила Бориса на пассбус, уходивший к самой окраине, потом они долго плутали среди полузаброшенных домов частного сектора и наконец вышли к зданию культурного центра. Народу здесь было намного больше, чем Борису удалось встретить на пути от конечной пассбуса до здания центра. Илона решительно потащила Бориса за собой, но он успел взглянуть на часы – было ровно двенадцать десять.

В небольшой комнате сидели мужчина и женщина. Когда вошёл Борис, женщина знаком приказала Илоне уйти, та поклонилась и исчезла. Мужчина знаком приказал Борису садиться на одиноко стоявший посреди комнаты стул.

Дальнейший разговор не принёс никаких ожидавшихся руководителями секты результатов – Борис старательно играл роль простого юноши, который ни слыхом ни духом не знал ни о каких сектах или иных полулегальных и нелегальных молельных собраниях. И никакие усилия обоих руководителей секты не могли заставить его отступить от данного сценария хотя бы на половину микрона.

В бесплодных препирательствах прошли три часа. Вошедшая послушница сказала, что «верные» уже собрались в зале и ждут.

– Илона с ними? – спросил мужчина.

– Да. – ответила послушница.

– Хорошо. – сказала Магда. – Вы пойдёте с нами, Борис. Вам это будет полезно увидеть.

– Хорошо. – согласился Иванов.

В зале во время моления не происходило ничего из того, что не было бы известно Борису заранее из спецкурсов программы подготовки Академии. Но он продолжал старательно играть роль неумного экскурсанта. Он знал и чувствовал, что малейшее отступление от этой роли приведет к молниеносной расшифровке и теперь понял, что имел в виду сержант, когда говорил о невероятной трудности выстоять эти шесть часов.

Наконец, когда психологическое напряжение паствы и руководства секты было готово прорваться страшным воплем, означающим конец моления, в погружённом на протяжении всего действа в полумрак зале вспыхнул яркий свет и вдоль стен внезапно выстроились десантники в изолирующих комбинезонах. Парализованные их внезапным появлением прихожане в немом испуге смотрели, как пятеро офицеров приближаются к возвышению, на котором стояли Магда, её муж и Илона.

В ту секунду, когда ближайший офицер протянул руку, чтобы схватить Магду, так словно что-то поняла и развернувшись, ударила Илону ребром ладони по шее. От удара девушка свалилась на пол. Магда попыталась было увернуться от приблизившихся к ней мужчин-офицеров, но появившиеся пять женщин-офицеров АПБ быстро и надёжно остудили её пыл, предоставив пятёрке офицеров разбираться с мужем главной сектантки. Остальные десантники занялись арестом присутствующих.

К лежавшей навзничь Илоне уже спешили медики, но едва Борис сделал полшага по направлению к распростёртой на полу девушке, мужа Магды словно прорвало – он забился в объятиях десантников, пытаясь вырваться и добраться до Бориса. Он рычал одну и ту же фразу: «И ты, щенок, с ними, а не с нами!».

Борис не обращал на него внимания, помогая медикам собирать иммобилизационные носилки – сектантка едва не перешибла гортань своей ближайшей сподвижнице и один из врачей даже заподозрил перелом шейных позвонков. К удивлению Бориса машина «Скорой» направилась не к одному из медицинских центров, а попетляв по улочкам, остановилась у ворот, за забором которого угадывались очертания хорошо знакомых Борису церкви и сестринского дома.

– Сюда? – только и смог спросить Борис.

– Да. Сёстры позаботятся о ней лучше всего. Среди них немало медиков и аппаратура тут соответствующая имеется.

– А родители?

– С ними поработают наши службы социальной защиты. Илона скоро очнётся и мы сделаем все, чтобы никакого переходного периода она не почувствовала. Вы же знаете, она не хочет возвращаться в светскую жизнь. Но теперь она – в безопасности и – не в миру. – ответил пожилой врач – полковник Сил Безопасности России.

Тем временем ворота открылись и две пожилых монахини быстро внесли носилки внутрь сестринского дома. За ними последовали пятеро женщин – офицеров АПБ. Мужчины остались стоять у машины. Через час сотрудницы вернулись, коротко доложили полковнику результаты и тот знаком подозвал к себе Бориса.

– Всё, Борис Александрович. Ваша миссия здесь закончена. Илона очнётся ещё не скоро – слишком сильный удар нанесла ей Магда и слишком много негативного ей пришлось перенести в этой секте. Теперь ей нужен покой и отдых. Сейчас придёт патрульная машина, я провожу вас в Центр и на вокзал.

– Хорошо. – Борис уловил шелест подъезжавшего к запертым воротам лимузина, оглянулся на сестринский дом, на церквушку и медленно пошёл к выходу. Полковник последовал за ним. Через пятнадцать минут быстрая машина доставила Бориса к воротам Центра, он собрал свои вещи попрощался с Сергеем, и сдал литер в дежурную часть.

Когда машина остановилась у перрона, полковник обернулся и сказал:

– Я не хотел этого говорить там, Борис Александрович. Но дело такое: Илона считает вас основным виновником гибели секты и никогда в своей жизни вам этого не простит. Поэтому лучше вам никогда больше с ней не встречаться. Сестринское братство не выпустит её за ограду, а вы не должны никоим образом беспокоить сестёр в своей будущей жизни. Понятно? Только при этом условии сестры обязались мягко перевести Илону в свою среду. Она действительно теперь не сможет вернуться в светскую жизнь. Никогда. Речь идет о схиме, Борис Александрович. И Илона к этому подготовлена всей своей сектантской деятельностью. На норматив простой монахини, с которой вы могли бы изредка видеться, она уже выйти никогда не сможет. В том, что так и будет, не сомневается не только Академия, но и Служба Психологической Безопасности Региона. С этим согласны и члены Совета церквей Тямницы.

Борис выслушал слова полковника АПБ молча и спокойно. Затем он встал, вытянул рюкзак из машины и кивнув полковнику и водителю, направился к вагону поезда, указанного в билете, переданном ему в дежурной части Центра. Оказавшись в кресле, Борис щёлкнул ремнями и щелчок запирающего механизма пряжки отсёк от него любую возможность вернуться в этот город и в это время, в котором была Илона: досектантская, сектантская или послесектантская. Он и сам не заметил, как в его сущности не осталось ничего от Илоны – никаких воспоминаний, никаких мыслей, никаких дум, никаких желаний.

Вернувшись в Московск, Борис отметил в дежурной части своей школы своё возвращение и приступил к занятиям. О том, что он выполнял специальное задание, не узнал никто: Борис был по прежнему открыт для одноклассников и одноклассниц, для коллег по потоку и по школе, но за пределами круга знакомых он не давал возможности приблизиться к себе никому из девушек или женщин. В его душе и сердце поселилась пустота, которую он, Борис Иванов, пытался ежечасно и ежедневно заполнять изматывающей работой. Илона оказалась полностью вычеркнутой из его жизни, равно как и её родственники. Тямница перестала для него играть прежнюю притягательно-волнующую роль, стала рядовой точкой на карте Еврорегиона, висевшей в кабинете Бориса в его трёхкомнатном «квадрате».

Ивановы. Выезд в Нижний Новгород

– Всё, люди. Поезд прибудет вовремя, нам надо прибрать в купе и готовиться к выходу. Станислав Викторович не будет ждать нашу ораву больше получаса, его фирма сейчас переживает напряжённый период выпуска новой серии гравимобилей и извольте быть за пятнадцать минут упакованными и в полной боевой готовности. Для дам – дополнительные пять минут, за которые мы, мужчины, выгрузим на перрон все укладки и контейнеры. Ясненько, сыны мои?

– Ясно, пап. – братья заторопились в свои купе.

Экспресс «Криница – Нижний Новгород» слегка качнулся, замедляя ход и плавно затормозил. На перрон тотчас же высыпала разновозрастная толпа прибывших в купеческую столицу России. Подошли автоматические багажные тележки, люди быстро погрузили на их платформы свой багаж и толпа превратилась в чёткие группки, направлявшиеся к многочисленным пологим пандусам входа в вокзал. Семья Ивановых вышла в числе последних, братья погрузили многочисленные укладки на тележки и, пропустив вперед технику и женщин, пошли следом, оживленно обсуждая последние нижегородские новости.

– Красота, ребята, скоро не только ездить, но и летать будем как птицы… – Сергей – семейный знаток транспорта не смог сдержать довольного возгласа…

– Ага. Прямо сейчас и полетаем. – сказал Александр, указывая на колонну, состоявшую из представительского, пассажирского и грузового гравилётов, выстроившуюся у кромки пасспандуса. – наш дядя уже постарался поразить всех в самые сердца…

– Красотища… Даже представительский есть. – отметил Петр.

– Ну уж нет. Это – для дам, а мы полетим на простом. – негромко, но твёрдо отрезал Борис. Братья кивнули в знак согласия, нисколько не возмутившись суровостью старшего брата.

– Здравствуйте, Станислав Викторович… – поздоровался Александр со своим дядей – главным конструктором автоконцерна «Волга». – Конфетки, а не машины.

– Давайте за управление, Александр. Посмотрим, чему вы там в малой Космоакадемии научились за месяц практических занятий… – только что появившиеся российские гравитационные автомобили или гравилёты, как их уже привычно называли земляне, были сразу же приданы службам и частям Специального кольца планеты в первую очередь и курсанты малой Астроакадемии России за три месяца изучили в деталях материальную часть и правила пилотирования в штатных и нештатных ситуациях, после чего прошли месячный курс практических занятий на Говоровском полигоне Воздушных Сил России.

– Доверяете?

– Знаю, что не подведете.

– Спасибо. – рука Александра нащупала рычаг управления. Братья запихнули в багажники свои укладки и расселись на заднем сиденье. – Мне стартовать первым?

– Да. Мы пойдём во главе колонны. Взлёт. – сказал Станислав Викторович, пристёгиваясь к стоявшему рядом с креслом Александра ложементу. – Смелее.

– Есть. – юноша плавно потянул рычаг на себя и машина с лёгким приятным едва слышным посвистом поднялась над поверхностью земли. – Разрешите исполнительный? – задал он привычный вопрос, как будто на месте дяди сидел инструктор-лётчик.

– Разрешаю, командир. Вперёд. – ответил Станислав Викторович.

– Есть. – сдержанно ответил Александр и машина начала подниматься вверх.

Незабываемое чувство свободного полета на огромной высоте, скольжение, сопровождаемое только лёгким спокойным шелестом двигателей и еле слышным гудением приборного комплекса… Сквозь пластик кабины и в сферических экранах Александр видел два других гравилёта, следовавшие за его машиной.

– Хорошо. Вам можно доверять такую машину, Александр, поздравляю. – сказал Станислав Викторович, приглядевшись к уверенным и скупым движениям племянника.

– Спасибо. – юноша немного просиял, но потом скрыл радость за серьёзностью – машина подходила к новому магистральному эшелону.

– А теперь, – Станислав Викторович не глядя в карту указал рукой направление. – в нашу автозаводскую гостиницу «Газель». На крышу, естественно. Оттуда колонна уйдёт в гараж. Вам уже приготовлены три наземные машины повышенной проходимости.

– Турбаза? – заинтересованно проговорил Александр.

– Возможно. Вот и «Газель», снижайтесь.

– Есть.

Посадив машину, Александр не торопился покидать пилотский ложемент. Эта новейшая машина ему определённо нравилась, она, казалось, унаследовала лучшие качества уже опробованных средним Ивановым первых серийных боевых и гражданских гравилётов. Впрочем, так оно и было – все данные о неполадках каждой машины сразу же поступали в Центр Конструкторских работ автоконцерна и новые машины шли с конвейера уже с необходимыми изменениями. Станислав Викторович не торопил с выходом, наблюдая, как семья Ивановых споро грузит на тележки багаж и направляется к капониру входа в этажи гостиницы.

– Вижу, что понравилось. Приезжайте к нам в любое время на испытательные полёты. Думаю, сработаемся. – В обычных условиях взрослые люди, даже родственники употребляли в обращениях в основном «вы» вместо «ты», хотя для близких родственников давняя традиция делала послабления.

– Спасибо, Станислав Викторович.

– Идите. Мне ещё колонну направлять в гараж. Позже буду.

– Вы один – такую ораву машин?

– Они все сверхавтоматизированы. Пойдут за головной.

– Вот это да!

– Ай, ай, ай, командир. Привыкайте к земной высокой технологии, в космосе она ещё выше.

– Привыкну, обязательно. Спасибо. – Александр вышел из салона на поверхность крыши. С лёгким шелестом гравилёт поднялся и завис за ограждением площадки. За ним почти одновременно поднялись остальные машины. Через несколько секунд колонна пропала из виду.

Отдых в Нижнем состоялся на славу: семья Ивановых получила под Нижним Новгородом участок земли и основала там вторую резиденцию в дополнение к становящемуся маленьким особняку в старом городском центре шестнадцатимиллионного мегаполиса.

Братья с увлечением работали вместе с профессиональными строителями, жарко обсуждали с проектировщиками и дизайнерами текущие проектные дополнения, предлагали и отстаивали идеи и задумки, знакомились со своими ровесниками из числа соседей. Девчата плотно занялись налаживанием отношений с жителями окрестных селений, а родители получили наконец возможность отдохнуть от молодёжного шума и гама в старом особняке, приезжая на строительство только на выходные.

По вечерам часть братьев и сестёр Александра и часто – он сам возвращались в старый особняк, а наутро на отцовском «Соболе» они прибывали на строительную площадку. Особняк рос не по дням, а по часам.

– Ну-с, господин министр Службы Безопасности. – шутливо обратился к старшему брату Александр. – как вам ваш новый кабинет?

– Не хуже, чем у моего начальника курса. – довольно парировал Борис, – только ты пореже величай меня министром. Я ещё не достиг столь высокого общественного положения.

– Постараюсь. Не накручивай, обязательно достигнешь, Боря. Не пускай только в новый кабинет Ирину с Валентиной, а то скоро в джунглях или в тайге будешь версии отрабатывать… Они из твоего кабинета большущий климатрон сделают… Пикнуть не успеешь…

– Хорошо.

Михаил Лосев

– Михаил, ты когда нибудь оторвёшься от экранов? – недовольный голос матери прозвучал в динамике межкомнатной связи. Юноша поднял глаза и включил телевидение. Он хотел, чтобы мама сама увидела результаты и ход его работы.

– Мам, мне нужно закончить статью. Иначе я просто не могу… – он указал на разложенные на рабочем столе многочисленные диски и кристаллы, а также принтерные пластиковые распечатки. – Ты же видишь, работа в самом разгаре…

– Ты уже говорил это неделю назад… И до сих пор – одна и та же огромная восьмиполосная статья… Все совершенствуешь и совершенствуешь. Сколько можно…

– Мам, ты же знаешь, что это – не школьная газета и не газета небоскрёба, а газета регионального значения – «Новости Московска». Требования там намного жёстче. И если я буду ошибаться, то выше небоскрёбной и школьной мне – не подняться. А я твёрдо решил подняться выше. Хоть я и во втором классе и только перешел в третий, но работать мне надо уже сейчас на взрослом, а не на детском уровне.

– Одобряю, но – время обеда, скоро придёт отец, сестры и братья. Ты же не можешь каждый субботний день играть отшельника по полной программе… В конце концов есть семья, есть мы… А газета и так газета. C тобой она, без сомнения, будет краше и полнее, и всё же…

– Не буду, мам. Только…

– Ну уж нет… Ежесуботне ты говоришь это «только», после чего исчезаешь и до самого позднего вечера пребываешь бог знает где. Пора кончать эту практику…

– Не могу, мам. Ты же понимаешь – информационная насыщенность должна стать моей родной стихией.

– Да?! – мать удивленно посмотрела на сына. – Вижу, что ты в десантников в младенчестве не наигрался, а теперь хочешь десантными методами в информационном океане побултыхаться?

– Нет, мам, научными. – уточнил Михаил. – Не волнуйся. Мне надо в Российский центр планетной информации к четырём вечера попасть. Я едва успеваю на пятнадцатичасовой монорельс. Надо набрать побольше профильной информации на десяток монографических статей, а это – дело не быстрое. Думаю быть к одиннадцати вечера дома. Не беспокойся.

– Ладно. – голос матери заметно потеплел. – Десантничек. Иди сейчас на кухню и обедай, чтобы сэкономить время. А с братьями и сёстрами и отцом будешь потом за общим обедом только разговаривать. Лады?

– Лады, мам. Момент! – юноша завершил строчку, вложил пластиковый лист в папку и скатился по лестнице вниз, в просторную столовую, где уже был накрыт стол. Тёплые струи сушилки обволокли его руки и Михаил уселся на свое место, перед пыхавшим паром борщом в глубокой тарелке. – Борщ – заглядение и, конечно, объедение!

Лосевы. Дачный центр

– Так. Михаил, ты, как старший, займешься семейной машиной. Выезжать к яхте всей машинерией как в прошлый раз – весьма накладно. Учтём горький опыт прошлого и решим проблему новейшими методами – Отец Михаила напутствовал сыновей в своем кабинете утром в пятницу. – Вы и так завершили обучение позавчера, день отдыха пошёл вам на пользу. Пора и поработать.

– Конечно, пап, какой вопрос. – средний Валентин посмотрел на Михаила. – только пусть Мишка мне даст теперь диагностику.

– Нет и нет. Михаилу ещё надо практиковаться, может быть, в будущем и тебе, Валька, придётся. А у Романа и Антона с Володей есть возражения?

– Все законно, пап. Ты только второй раз даешь Мише диагностику проводить, а Валька пусть смотрит и учится. А там и мы подключимся. Так что – без проблем.

– Лады. Наши дамы пройдутся по продовольственным центрам, возьмут провизию, так что постарайтесь, чтобы подвеска выдержала… Идите, сыны мои…

– Лады, пап. – компания молодых людей вихрем вынеслась в лифтовый холл, нагруженная укладками с инструментом и аппаратурой. – Даёшь воду!!!

– Потише, браты мои… – осадил не в меру расшалившихся младших Михаил. – Люди отдыхают, пятница же.

– Бу сде, Мишок! А поехали на грузовом? – братья моментально стушевались, оглядываясь по сторонам в поисках тех, чей покой они могли потревожить, – Там места всем хватит!

– Поехали.

Плавание как всегда, удалось на славу. Но Михаил был сосредоточен и хмур, он почти не покидал кормовой каюты, в которой разложил на столах и развесил на стенах варианты статьи. Эта восьмиполосная работа требовала его всего – от её успеха зависело его продвижение во взрослую журналистику. Ни сёстры, ни братья так и не смогли расшевелить его на что-то большее, чем обычное времяпровождение.

– Господин десантник не желает составить своим родным компанию на рыбалке? – Роман сунулся было в каюту к Михаилу, вспомнив, что оставлял там коробку со снастями.

– Нет. Считай, что я на охране объекта. – Михаил не обидевшись на то, что младший брат употребил его семейное прозвище, поднял глаза от разложенных листков. – Статья продвигается, но пока что говорить об успехе рано. До встречи вечером.

– До встречи, господин десантник. – Роман взял коробку и плотно прикрыл за собой дверь.

Виктория Белова

Украина. Благодатная земля видевшая всякое. Но главное богатство любой земли – её люди. И теперь, после веков Дисциплины, после Эры объединения Украина наконец смогла расцвести своим настоящим, радужным светом. Восстановив и укрепив связи со всеми странами Евразии, Украина не стала замыкаться на этом векторе и вскоре звёздные вектора, украшавшие карту Земли в главном зале Высшего общественного собрания Украины превратились из символа в реальность – Украина стала равной среди равных не на словах, а на деле.

– Вікта, батько хоче поговорити з тобою. Є проблема й ти як найстарша допоможешь нам її вирішити? – мама Виктории, готовившая ужин, надавила клавишу покомнатной связи.

– Так, мамо. – пятилетняя Виктория оторвалась от нянчания младших сестер и братьев в большой детской. – Батько вже прийшов?

– Так, прийшов. Й чекає на тебе.

– Добре. Доглянь, мамо, молодших, я – до батька. – Виктория включила покомнатное телевидение, чтобы мама могла видеть детскую во всех деталях. – Система працює.

– Добре, я все бачу. Йди.

– Так.

Виктория выскользнула из детской и через минуту уже прикрывала за собой дверь отцовского кабинета.

– Пап. Я пришла. – Виктория подошла к отцу, склонившемуся над рабочим столом. Его стилус привычно летал над пластиковым экраном.

– Вита, садись.

– А почему не Викта? – Виктория улыбнулась. Хотя знаю…

– Нет, не знаешь. На кого же мне опереться, как не на своего первенца, самую старшую среди моих детей? Есть небольшой вопрос, который ты можешь нам помочь разрулить сравнительно безопасно. Присядь рядом. – отец пододвинул ещё одно рабочее кресло.

Виктория села, заинтересованно поглядывая на отца. Разговор намечался долгим.

– Дело в том, дочка, что мне предложили работу в Российском Астрофлоте. И, соответственно, предложили переехать в Россию.

– А город? Россия, папа, большая. И всегда была по размерам больше Украины.

– Город? Московск. Уточнения-развёртка нужны?

– Нет, па. Знаю. Читала недавно. И что нам там светит?

– Все блага цивилизации, дочка. Ты же знаешь, Российский Астрофлот давний партнёр Украинского Астрофлота. Там полный интернационал. И никто мне не предлагает рвать все связи с Украиной. Да я бы на это и не пошёл. Кстати, эта квартира всё равно остаётся за нами.

– Знаю, па, читала Закон… – Виктория обдумывала предложение, сделанное отцу. – И в чём моя роль?

– Как ты скажешь, сможешь помочь?

– Ты предлагаешь мне пойти в первый класс в российской школе?

– И это тоже. Но главное, ты, как старшая, сможешь доступно объяснить всё, что связано с переездом, нашим младшим.

– А когда?

– Ну, через полмесяца, не раньше. Перевод никогда не был быстрым делом.

– И эта квартира остается за нашей семьей? Точно?

– Да, можешь считать, что она фактически родительская. Ты же здесь родилась, в Киеве. Здесь, в этой квартире выросла. Так что она действительно родительская.

– А что в Московске?

– Квартира двухуровневая, двенадцать комнат. На две больше, чем эта. Тем более – дом с очень гибкой планировкой. А главное – школа очень близко. И детский сад там очень хороший. Думаю, твои братья и сестры будут довольны.

– Угу. А если я скажу, что о переезде я догадывалась?

– Восприму это как нормальное явление. Ты же у нас всегда отличалась проницательностью. Так что тут ничего нет особого. А младшие тоже уже догадались, знаю. Увы, на нашей планете в обществе мало что можно скрыть. Больше придётся объяснять мотивы и причины.

– Хорошо, пап. Так, если я правильно поняла, то через две недели…

– И три дня, доча. Вижу, ты уже «легла на боевой курс».

– Немного есть. Значит, через две недели и три дня мы все сможем сказать, что теперь живём в России. Но и Украина тоже наша. Хорошо. Я пойду, пап, поразмыслю.

– Ладно. – отец вернулся к прерванной работе, а Виктория тихо прикрыла дверь кабинета.

Так и случилось. Виктория популярно пояснила каждой из своих младших сестёр и всем своим братьям, что они теперь смогут жить в двух странах и спокойно восприняла разную реакцию на сообщённую новость. Тем не менее, маховик закрутился и через две недели семья Беловых уже поднималась по пологому пандусу Центрального железнодорожного вокзала Киева ко второму пути для поездов дальнего следования.

Синий состав со стрелами и знаками Российских железных дорог уже принимал пассажиров – по традиции международные поезда осуществляли посадку пассажиров в течение получаса до времени отбытия. Виктория как самая старшая протянула проводнице бланки билетов, та, просмотрев их, утвердительно кивнула и отец помог Виктории войти в вагон. Разместились в двух купе, погрузили сумки и рюкзаки в багажный отсек вагона.

Виктория, поглядывая на игравших младших, устроилась за откидным столиком и раскрыла ноутбук. Взглянув на часы, она отметила, что до отхода ещё двадцать минут. Отметив, что родители уже вошли в своё купе, Виктория вызвала на экран информацию, которую собрала по Всемирной сети информации по Московску и области. Надо было уточнить немало моментов – Виктория не желала «вскочити в халепу» и потому, при любой мыслимой возможности сначала собирала всю возможную информацию, обрабатывала её и только потом действовала.

– Пап, ты чего? Решил меня в науку двинуть? – Виктория оторвалась от сиявшего радугой дисплея ноутбука и посмотрела на вошедшего в просторное купе отца. – Школа-то – с научным профилем подготовки.

– Есть возражения, Викта?

– В общем нет, но – несколько неожиданно. Ты полагаешь, я это потяну?

– Потянешь. В детском саду за тобой уже закрепилось прозвище «всезнайка».

– Хорошо, что не «зубрила».

– Ну, доча. – отец присел рядом на мягкую полку. – Во-первых, зубрить – не значит понимать. А ты стремишься всегда понять. А понимание часто является синонимом знания. И его основой.

– Понять, значит принять?

– И это тоже доча. – отец подсадил к себе на колени младших сестер и стал рассматривать их рисунки. – Так что ты действительно вполне тянешь на «всезнайку» и ни в коем случае на «зубрилу». Ты просто впечатываешь в свою память всю нужную информацию на максимуме деталей, доча. Я даже не всегда понимаю, как ты можешь укладывать в себя такие объёмы.

– Ну, пап. Это всего лишь работа подсознания.

– Ага. Ну, что, поднимемся на второй этаж?

– В полном составе, папа. В полном составе.

– Тогда собирай младших, а я – за мамой.

– Хорошо.

До отхода оставалось ещё несколько минут и Беловы все вместе поднялись по пандусу на второй этаж, где была устроена туристская обзорная площадка с огромными окнами. Людей здесь было немного. Виктория уцепилась за поручень, пересчитала взглядом младших, встретилась взглядом с отцом и матерью и стала смотреть за окно. Поезд плавно, почти незаметно тронулся с места, но скорость набирать не спешил.

Включилась трансляция, зазвучала «Песня о Днепре», мелодия которой десятилетиями отмечала отъезд поездов из Украины в другие страны. Виктория смотрела на проплывавшие за окном знакомые до мелочей пейзажи и старалась не заплакать, краем глаза наблюдая за притихшими младшими. Отец и мать стояли у соседнего окна обнявшись и тоже смотрели на хорошо знакомые кварталы и парки Киева, где прожили столько лет.

Мелодия стихла, поезд пошёл быстрее, но никто из Беловых не поспешил вниз. Виктория достояла до момента, когда за окном появился и исчез знак «Київ» с традиционным «Ласкаво просимо». Только после этого она тихо отвернулась от окна, взяла за руки младших и пошла следом за родителями вниз.

В купе она снова открыла ноутбук, успевая отвечать на водопад вопросов младших сестёр. Братья ухватились за второй ноутбук и что-то читали с его экрана, обмениваясь короткими репликами и изредка бесцеремонно тыча пальцами в экран дисплея. Поезд набрал обычную скорость в сто двадцать километров в час и пейзаж за окном всё чаще сливался в разноцветную массу. Прочитав всю доступную информацию о школе, Виктория вызвала на дисплей карту микрорайона, где ей теперь предстояло обитать и стала поквадратно знакомиться с окружающими её новое жилище «достопримечательностями».

Квартира ей понравилась. Теперь у неё, как у первенца, была своя собственная отдельная комната. Раньше она жила в одной комнате с сёстрами. Как было заведено в семье Беловых, никто обычно не входил в личные комнаты членов семьи без стука, даже если по межкомнатной связи была достигнута договорённость о встрече.

Быстро устроившись в своем новом просторном обиталище, Виктория стала помогать распаковывать контейнеры, прибывшие с грузовым железнодорожным составом и доставленные службой грузовых автотранспортных перевозок России прямо к шестнадцатиэтажной башне, где теперь жила семья Беловых. Четыре часа ушло на то, чтобы используя три грузовых лифта перебросить всё содержимое контейнеров в периметр новой квартиры. Наконец, закрыв широченную главную входную дверь, Беловы смогли спокойно позавтракать.

Убирая посуду в утилизатор и моечную машину, Виктория быстро и плотно ознакомилась с убранством кухни и нашла, что эта кухня «упакована» намного «круче», чем та, что осталась теперь в родительской киевской квартире. Любившая поколдовать над рецептурой блюд, Виктория оценила оснащённость кухни на пять баллов и вернулась в свою комнату, намереваясь прилечь и почитать очередную книгу.

– Ну, как, Вита. Не устала? – вошел отец, как всегда постучавший по притолке полуоткрытой двери.

– Нет, па. – Виктория оторвалась от чтения и посмотрела сканирующим взглядом на отца.

– Есть возможность получить дачу. На выбор дают пять участков в разных дачных центрах. Поможешь выбрать?

– Ага, па. Сбрось информацию в мой ноут, пожалуйста. Мама в курсе?

– Конечно. Стал бы я это скрывать от неё. Ты как, предпочтёшь подождать строительства по нашему проекту или?

– Па, можно я сначала прочитаю свои пятьдесят страниц и потом займусь решением этого вопроса? – Виктория подняла глаза на отца, сидевшего за её рабочим, теперь уже взрослым столом. – Или это срочно?

– Нет. Информация в твоем ноуте. Подождёт. Без проблем, доча.

– А где младшие, что-то их не слышно?

– Ушли во двор. Как ты любишь выражаться: «налаживать взаимоотношения» с местным населением.

– Мне, кстати, тоже придётся этим заняться. Но уже после обеда. Хочу почитать, обработать информацию по дачам и немного подремать. До обеда. Это не усталость, па. Это просто желание дать мозгу возможность подключить подсознание к обработке вала впечатлений.

– Хорошо. – Отец встал, погладил старшую дочь по голове и вышел, притворив за собой дверь. Виктория упёрлась взглядом в строчки и окружающий мир сузился до размеров кровати.

Как она и хотела, прочитав полсотни страниц очередной старинной книги, Виктория пододвинула к себе раскрытый ноут и вызвала на дисплей информацию о дачных центрах и их свободных участках. Родители отметили только предлагаемые участки, но свои знаки выбора не проставили. Виктория знала, что на план-картах в их ноутах эти знаки уже стоят, просто отец и мать в очередной раз предоставили своей старшей дочери и первенцу решать в режиме «без давления».

Прочитав объёмные тексты и просмотрев таблицы и схемы с иллюстрациями, Виктория отметила, отранжировав, несколько участков, которые ей понравились и несколько проектов, которые посчитала привлекательными и приемлемыми. Нажав клавишу «ввод» и отправив информацию в ноуты родителей, она отложила сложенный ноутбук в сторону и вытянулась на полумягком ложе, расслабляя тело и давая возможность мозгу ввести её в состояние дремоты.

Мелодичный тихий сигнал пробудил Викторию через несколько часов. На часах было четырнадцать ноль-ноль, время обеда. В комнату постучалась и вошла её сестра Оксана, которая была младше Виктории всего на год.