Текст книги "Звёзда II"

Автор книги: Дмитрий Бочарник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Беловы. Дачный центр. Выезд

– Виктория, ты, как старшая, составь быстренько план закупок и раздай сёстрам. Оставь и мне порцию. – Мать вошла в кабинет старшей дочери в тот момент, когда та приводила в порядок сумку, разбираясь в её содержимом после финального учебного дня.

– На столе, мам. Я вчера вечером все составила. – ответила девушка, доставая очередную укладку из своего весьма объемистого баула.

– Молодец, мой метеорчик. – мама легко привлекла дочь к себе. – не зря тебя Навигационной Звездой называют…

– Кто?… – вспыхнула Виктория.

– Народ, вестимо. – спокойно ответила мама.

– Не нравится мне это. Опять матримональщина. – с лёгким раздражением произнесла дочь.

– Что попишешь, вы уже достаточно взрослые. – несколько извиняющимся тоном ответила женщина.

– Сёстры где? – поинтересовалась Виктория отстраняясь от матери и возвращаясь к прерванному процессу разгрузки баула.

– Ждут твоего приказа, Вика. – мама как всегда знала, что Виктории с её научной дисциплиной военная дисциплина тоже не чужда. Девушка подошла к столу, открыла одну из папок и подала находившиеся там листки пластика матери:

– Раздай им. Листки именные и пусть сразу же отправляются. Среда – день семейных закупок в нашем районе. А братцы?

– У семейной машины. В очередной раз разбирают её на запчасти. – усмехнулась мама.

– Ладно. Я разберу сумку и пройдусь в зал, покручусь. – тоном автоинформцентра планирования сообщила дочь.

– Опять… – мама была недовольна тем, что десятилетняя девочка изводит себя на снарядах больше положенного для безопасности в её возрасте. Но Виктория в этом была непреклонна.

– Мама, мне нужно быть в отличной форме… Ведь я не собираюсь быть астрофлотской интеллигенткой – их вид и поле мне осточертели. Я хочу быть боевой единицей российского астрофлота и желательно – дальнего…

– Тебе и звёзд мало… – с сожалением произнесла мать.

– Нет. Не мало. Но я хочу быть с ними рядом. Рядом. Это – не в планетарии и – не на картах, это – другое. Это – реальность. – твёрдо сказала дочь.

– Уж не на разведкорабли ли ты наметилась? Гиблое дело, Вика. Мужчин туда ещё берут через сто десять сит, а женщин…

– А я – прорвусь. Через двести двадцать сит. И для этого я, как старшая, снимаю сегодня закупочный план с себя и передаю своим сестричкам. А вот и они… Оксана, вот тебе. – Вика отдала листок средней, отличавшейся от остальных младших статной фигурой сибирячки и длинной русой толстой косой. – А вот тебе, Алла. – первая младшая, черноглазая «бестия подземелий» двумя пальчиками подхватила листок и отпрыгнула по-кошачьи в сторону, освобождая место второй младшей – Светлане. – И тебе, Светик. А теперь, девочки, по коням! И чтоб к трём часам всё было в хранилищах! Братики закончат с машинерией к тому времени и мы просто не можем оказаться позади. Бегом – марш! – шуточная команда Виктории словно ветром вымела сестер из кабинета. – Всё. Теперь я смогу спокойно пойти покрутиться. Разрешишь?

– Ладно, Викта. Иди.

– Спасибо, мам. – девочка нежно поцеловала маму и выскочила из кабинета. Вскоре её шаги затихли во входном холле.

Виктория действительно не лукавила – хотя она постоянно отдавала должное научным занятиям и школьным проблемам и делам, научный профиль школы начинал её уже немного тяготить. Ей хотелось реального, а не кабинетно-книжного дела и она, верная своим принципам, напряжённо думала о том, какие занятия смогут снизить уровень неудовлетворённости необходимостью ещё несколько лет быть в числе учеников школы с научной подготовкой. Конечно же, Виктория понимала, что школа дала ей много, очень много за истёкшие годы и даст, безусловно, ещё больше. Но ещё она понимала, что одной наукой она, Виктория Белова, сыта никогда не будет. И потому она старалась выкраивать побольше времени на всевозможные тренировки и учения, готовившие её к переходу в новое качество – от теоретика к практику.

Тренажёрный зал шестнадцатиэтажки стал давным давно её домом. Если не получалось уделить достаточное время тренажёрам в школе, Виктория неизменно выкраивала по двадцать-тридцать минут на интенсивные тренировки в домовом тренажерном зале. Тренеры, работавшие в зале, уже привыкли, что школьница Белова может придти в зал даже после одиннадцати вечера на свою тридцатиминутную тренировку и охотно давали ей ключ-доступ в зал до утра. Но Виктория не превышала допустимые, высчитанные ею для самой себя уровни нагрузки – сгореть на тренажёрах было очень легко, а Виктория не хотела доставлять хлопот родным и знакомым, тем не менее раз за разом повышая планку.

Виктория Белова. Взросление

Совсем недавно, четыре месяца назад, когда Виктории исполнилось девять лет, отец вызвал её на прадедовскую дачу коротким текстовым телексом. Вспыхнувшее на экране синим информационным светом сообщение привлекло внимание Виктории, трудившейся над очередной заметкой в домовую интернет-сетевую газету. Прочтя текст несколько раз, Виктория изумилась – внизу под текстом стоял знак особой готовности. Пока мозг переваривал и анализировал сообщение, руки и тело Виктории делали своё дело. Через несколько минут, оставив на главном экране квартиры сообщение для матери, Виктория, затянутая в пятнистый маскхалат, уже быстрым шагом направлялась к остановке пассбуса. На короткие вопросы своих соседей по дому она только успевала отвечать: «Еду по делу к отцу».

Пассбус пришел жёстко по расписанию и Виктория ненадолго расслабилась в кресле, положив рядом с собой в ногах рюкзак с тревожным комплектом вещей. Через полтора часа пассбус выгрузил её на остановке дачного центра «Терем» и Виктория бегом направилась вглубь его территории.

– Прибыла? – спросил отец, затянутый в пятнистый маскхалат, встретив дочь на пороге дачи.

– Да, пап. Всё со мной. Самое необходимое. Готова.

– Идём. – коротко бросил Белов-старший.

– Хорошо. – Виктория едва поспевала за стремительно шагавшим отцом. – Куда такая спешка, пап? Что случилось?

– Всё на месте объясню.

– Хорошо.

Они углубились в лес и вскоре вышли на поляну, посереди которой возвышался холм старинной системы эвакуации из подземных военных бункеров. Знавшая о наличии в окрестностях таких построек, Виктория не изумилась, поскольку её сестричка-диггер регулярно докладывала о всё новых и новых находках, сделанных членами союза подземной экстремальной спелеологии «Ночной дозор».

Откинув в сторону деревянную дверь, скрывавшую под собой крышку люка, отец набрал на панели код и крышка отошла в сторону. Несколько десятков минут отец и дочь прошагали по наклонному узкому ходу, пока не достигли лифт-холла.

– Нам ниже. На бывшее стрельбище. – коротко бросил отец. Теперь для Виктории, старавшейся развивать в себе способность анализировать мельчайшие детали, многое становилось ясно. Сосредоточенная и немного хмурая, она шагала следом за отцом, стараясь не отставать. – Здесь. – отец привел её в длинное, приземистое помещение, тускло озаренное «светлячками» – автономными осветителями. Подойдя к металлическому шкафу, отец открыл створку и достал ножны и кобуру. Виктория ждала у плиты, расположенной неподалёку от входа. Закрыв створку, старший Белов подошел к дочери. – Это тебе. – он подал ей кобуру и ножны. – С сегодняшнего дня ты – взрослая, Виктория.

– Право смерти? – девочка приняла поданное отцом оружие, перепоясалась ножнами и поправила кобуру на поясе.

– И это тоже. Дорогу запомнила?

– Обязательно.

– Этот старый зал подсказала мне наша бестия подземелий. Её Союз уже был здесь. Достаточно безопасное место. Так что зал вполне заменит тебе стрельбище. – старший Белов достал из кармашка комбинезона пульт. – Я тебе покажу несколько упражнений и как управляться со здешней портативной электроникой тира. А остальное – на твоё усмотрение, Викта. И вот ещё держи вот этот подарок – отец вынул из наплечной сумки прозрачный пакет. – Это – изолирующие наушники. Тебе, Викта, слух ещё ой как пригодится.

– Хорошо.

Долгих четыре часа отец и дочь упражнялись в стрельбе и метании ножей. Виктория далеко не сразу смогла сказать себе, что умеет всё необходимое проделывать даже на полуавтомате, не говоря уж о полном автомате, но привычно списывала свою временную неумелость на необходимость преодолевать женское стремление к сохранению порождённой жизни. Портативный тир не позволял создавать круговые панорамы, но стовосьмидесятиградусные панорамы им генерировались чрезвычайно легко и неожиданно.

– Пап, а тебя твой папа когда приобщил к оружию?

– Тоже примерно в этом возрасте. Просто тогда пришлось найти старый заводик на окраине Лепелевской станицы, где мы тогда жили. Это под Черниговом.

– Знаю, помню карту.

– Во-во. Но тогда в Украине с тем, чтобы гражданские люди, а тем более дети обладали боевым оружием было очень строго. Так что мой отец рисковал. И первые свои выстрелы я сделал из пистолета с весьма совершенным глушителем.

Виктория мгновенно натянула наушники и выхватив из кобуры пистолет, несколькими выстрелами превратила висевший в двадцати метрах от входа листок резины в крошево.

– Хороший пистолет. Лёгкий. За это отдельное спасибо, пап. – она убрала пистолет в кобуру, с удовольствием наблюдая за изумлением отца, подошедшего к искромсанному пулями листку толстой резины. – Я ведь не только на тренажёрах крутилась, пап. Я ещё и комнату виртуальной реальности в школе просто замучила запросами.

– Ну, положим, про твои запросы я знаю. Поэтому не удивлён. А как у тебя с холодным оружием?

– Так же, пап. – Виктория сделала неуловимое движение кистью и нож вонзился в стену в сантиметре от того места, где стоял ещё один лист резины. – а ножик ничего. Ухватистый и укладистый. И за это тебе огромное спасибо, пап.

– Ладно. – отец вернулся и встал рядом с дочерью. – Раз так – тренируйся в своё удовольствие. Шлифуй навыки.

– Обязательно, пап. Возвращаемся? – Виктория приняла из рук отца вынутый из стены нож. – А то есть зверски хочется после такой вот физзарядки.

– Вне всякого сомнения. Идем.

Вернувшись на дачу, Виктория прошла в свою комнату. Царил приятный для её глаз полумрак. Часы показывали восемь вечера и за окном уже смеркалось. Начинался дождь, капли ритмично барабанили по стеклу. Виктория переоделась в домашнее платье, убрала оружие в свой личный сейф и, усевшись в мягком кресле-качалке, раскрыла старинную книгу. Крещение оружием состоялось.

Перелистывая жестковатые шуршащие под пальцами страницы очередного старинного антикварного фолианта, Виктория скользила взглядом по строчкам, изредка применяла страничное чтение и временами поднимала глаза на сейф, где теперь лежали принадлежавшие ей орудия убийства, предназначенные для лишения жизни любого живого существа.

Она думала о том, как всё же странно устроена жизнь: ей, сегодняшней девочке, не достигшей даже шестнадцати лет, уже вручают боевое оружие – настоящий автоматический двадцатизарядный пистолет-пулемет с километровой дальностью точного боя и кинжал, способный выполнять ещё десятки функций, кроме своей основной – убийственной. Конечно же, она знала о том, что ей, девочке, будущей девушке и женщине предстоит чаще всего не убивать и не калечить, а формировать и давать, а также защищать жизнь. Но она внутренне радовалась тому, что давняя косность в восприятии оружия как дела чисто мужского была преодолена и в Украине и в России. В конце концов уже в далёкой египетской древности красавицы-женщины носили между грудями острейшие кинжалы и абсолютно не стеснялись активно и профессионально пользоваться ими для защиты своей женской и человеческой чести.

И именно это обстоятельство – активная вооружённая защита чести – нравилось Виктории больше и больше. Вооружённый народ – свободный народ. И теперь она, десятилетняя девочка уже далеко не беззащитна. Она вооружена и имеет право хранить, носить и применять не учебное, не спортивное, не травматическое, а боевое оружие. И Виктория знала и понимала: без воспитания, без образования, без поддержания должного уровня физического и психического здоровья владение любым оружием превращается в свою противоположность – из решения множества проблем в клубок проблем. Теперь предстояло довести уровень владения оружием до автоматизма и Виктория, привычно задумавшись, вызвала на экран памяти своё расписание на ближайшие полгода, отмечая в нем часы и дни тренировок на стрельбище и в тире.

Виктория Белова и её школьные друзья. Полигон

– Никакого показательного бряцания новополученным оружием не будет. – сказала классный руководитель школы первой ступени, в которой училась Виктория Белова через месяц, когда школа готовилась к уходу в краткий недельный отпуск перед очередным семестром. – Я прекрасно понимаю, насколько вам хочется похвастаться друг перед другом оружием, понимаю, что это вполне естественно, но никакого показательного бряцания оружием не будет. Всем ясно?

– Да, Наталья Леонидовна. – ответила Вилда Лускене – староста класса, в котором училась Виктория. – Не скрою, многим хочется похвастаться и все понимают, насколько это естественно, но понимаю и другое. Мы не должны отпускать инстинкты на свободу. Так что с нашей стороны никаких эксцессов не будет. А вполне понятное на начальном этапе владения боевым оружием увлечение мы погасим выездом на Лавровский полигон. Есть договорённость об использовании как наземного, так и подземного тренажёров.

– Хорошо, я согласна.

– Класс, вольно. На сегодня занятия окончены. Прошу подготовиться к завтрашним финальным исследованиям и тестам по нашим программам. – Вилда окинула строгим взглядом притихших одноклассников и одноклассниц. – Мне тоже хочется пострелять и на полигоне этого добра будет с избытком. Обещаю. Все могут быть свободны?

– Да. – подтвердила педагог. – Все могут быть свободны.

Через двадцать минут Виктория уже входила в свою комнату. Пистолет удобно покоился в плечевой кобуре, кинжал немного давил на бедро. Зарядные комплекты и дополнительные лезвия покоились в своих укладках. Поставив сумку на стул возле двери, Виктория прикрыла створку и опёрлась об неё. Она знала, что именно сегодня очень многие её одноклассницы и и одноклассники пришли в школу впервые с личным боевым оружием. В данном действе уже давно никто не усматривал ничего криминального – если человеку суждено иметь внешние зубы и когти – он должен привыкнуть их носить и ими успешно пользоваться. А пистолеты и кинжалы выполняли роль всего лишь первого в жизни россиянина и украинца боевого оружия. В дальнейшем любой человек мог избрать для себя десятки, если не сотни близких лично ему орудий лишения жизни.

Лавровский стрелковый полигон встретил класс Беловой насторожённой тишиной.

– Итак, коллеги. – Вилда окинула мягким взглядом своих одноклассников и одноклассниц, затянутых в пятнистые комбинезоны высшей защиты. – У нас три дня. Но поскольку мы – представители школы с научным профилем подготовки, нам поставлена конкретная боевая задача. На территории полигона, отведённой под наши нужды, есть пять надземных и подземных лабораторий. Точнее, даже десять, если считать и мелкие, не слишком научного назначения, помещения. И нам необходимо понять, как на данной территории могла произойти техногенная катастрофа, связанная с использованием пионерных разработок класса «Прокол пространства». Идея состоит в том, чтобы исключительно пешком последовательно пройти все лаборатории, преодолеть любое сопротивление – животное, полевое или техногенное, собрать все необходимые данные и, в конечном итоге, в финале найти главную подземную лабораторию и отключить Кристалл Прокола. Ясно?

– Да, Вилда.

– Мы прибыли сюда под вечер. Сейчас восемнадцать часов тридцать минут. Наш полигон начинает работать завтра в три часа ночи. Предупреждаю сразу: ад будет вполне реальный. Так что списать не удастся. И ещё – кроме как пострелять и помахать клинками, руками, ногами, поползать, попрыгать и побегать, а также покувыркаться у нас будет вполне обширная поисково-исследовательская программа. В лабораториях имеется куча нужного добра, которое надо исследовать и собрать, а при случае и применить. Так что думайте не только рефлексами, но и головой. А сейчас – в посёлок. Там – четыре дома. Размещаемся там, где понравится. Потом – короткий ужин и – сон до шести часов утра. Сразу повторно предупреждаю: списать не удастся. С момента нашего попадания в посёлок-хутор наш полигонный квадрат изолируется. Захотите выйти – вы процедуру все хорошо знаете. Но – советую остаться. А теперь – вперед, к хутору.

– Есть, Вилда. – почти хором стройно ответили одноклассники и одноклассницы. Через несколько минут чёткий строй уже вытянулся по тропинке, уходившей к хутору.

– Вилда, а карта нашего района уже есть? – спросила Виктория, повернувшись к главе класса лицом и подперев голову рукой. Луна освещала полуразрушенный сельский дом, в подвале которого на простых матрасах под лёгкими покрывалами лежали двенадцать девочек.

– Как не быть. Будешь спать или будем говорить? – Вилда уже почувствовала, что их перешёптывание привлекает внимание других девчат. – У нас тут уже совещание наклёвывается, девочки. Так что давайте подстилки-матрасики в кружок и – лампу в центр. У меня есть кое-какие документы. Будем думать.

– Ага. – Виктория подобралась и села. – сколько сейчас?

– Три двадцать шесть. Уже двадцать с лишним минут полигон действует. Чувствуешь атмосферку?

– Угу. – Виктория принюхалась. – Похоже на радиационное заражение с некоторой примесью весьма крутой техногеники.

– Во-во. – Вилда отметила, что девчата уже образовали из матрасов кружок, в центре появилась неяркая лампа и разложила из папки листочки. – Наши мальчики, знаю, тоже обсуждают некоторые аспекты. Любомир работает. – Вилда усмехнулась. – И уж конечно, они соображают, как нас, слабых и немощных, в случае чего вытаскивать из больших и маленьких переделок. – она осталась серьёзной, доставая последний сложенный лист. – Эту карту я с боем вырвала. На ней почти полная информация, но, думается, проблем нам приготовили по брови. Так что и эта карта – всего лишь весьма далекий от утверждённого окончательного проекта нашей эпопеи черновичок. Стелла, посмотри, пожалуйста, вместе с Софией за тылами. А мы пока посовещаемся.

– Хорошо, Вилда. – Две девочки не стали сдвигать свои матрасы в общий круг, повернулись лицами к люку подвала и приготовили автоматические пистолеты.

– Итак, мы с вами находимся в посёлке-хуторе. Неподалёку – разрушенный блок-пост вооружённых сил, там нам делать особо нечего – простая казарма с двумя отдельно-стоящими контрольно-пропускными пунктами. Скажу больше – это почти единственный вариант выйти отсюда с территории полигона ножками. В двух километрах на северо-восток – автотракторное предприятие. Естественно, тоже приведённое в божеский, по условиям полигона, вид. Рядом с ним, на задах – подозрительный тоннель, идущий куда-то под землю. Но меня больше интересует и интригует не АТП, и даже не близлежащая к хутору свалка радиоактивных и строительных отходов – вопиющее убожество, к сожалению – реальное и фонящее нехило. Свалка, сознаюсь, меня интересует как начальная точка отсчёта к пониманию сути и причин здешней катастрофы. Меня интересует ещё больше железнодорожная ветка на северо-западе, шьющая от блок-поста-военных и уходящая в тоннель точнёхонько в трёх километрах от хутора на север. Куда ведёт этот тоннель тоже уходящий в толщу земли – это ещё большая загадка, чем загадка того тоннеля, за АТП, уходящего под землю от простой просёлочной дороги. По последним данным оба тоннеля засыпаны. Но прорваться в них можно – в этом я убеждена. Итак, ветка железной дороги уходит в тоннель, но сама ветка поднята на высокую насыпь, окаймляющую низину, в которой расположен хутор, свалка, АТП и блок-пост вояк. Пройти через ветку по верху – милое дело, конечно же, можно. Но проблема в том, что там слишком сильные поля и радиация дай боже. Мы можем, конечно, прорваться и там, но думается, пока особых причин для столь отчаянного геройства у нас всё же нет. И потому надо искать обход. В данном случае это уместно. Есть два пути полегче – во-первых, тоннель под насыпью, пронзающий её насквозь и выводящий за пределы низины. Но в самом тоннеле всего античеловеческого тоже хватает. Я бы туда не сунулась просто так. Сожрём запасы высшей защиты не входя в полигон и нас могут вернуть, как проваливших дело. У нас здесь есть и дорога, ведущая от блок-поста военных. Она огибает хутор, в котором мы расположились, минует АТП, уходит налево и проходит под железнодорожным мостом. Проблема здесь в том, что там тоже не сахар. Это – рубеж полигона, перешагнув который нам всем своими собственными ножками обратно уже не вернуться. Естественно, там тоже был блокпост, но есть ли там вояки и кто они теперь – у меня такой информации, а значит и исходных данных – просто нет. Может там и не биологические объекты, а полевые структуры вроде заградполя. А может – и мутантики. В таких случаях мутантов, обычно, хватает. Проверено по историческому своду. У меня большое подозрение, что оба тоннеля – своеобразные выходы из полигона, но у меня также подозрение, что входами они являться не будут. Хотя было бы очень мило попробовать войти с чёрного хода.

– Полигон работает, а вокруг спокойно. – сказала одна из одноклассниц.

– Не совсем. – в круг, очерченный светом вступила София, державшая за шкирку существо, похожее на мутировавшую собаку. – Это – гость из верхнего мира. Шныряют такие по поселку.

– Мёртвый?

– Естественно. Мутаций в нём – на докторскую диссертацию вполне хватит.

– И пострашнее есть. Я тащить сюда не стала, но у крыльца с пяти выстрелов в голову пришлось уложить. Три центнера живой силы. Кабанище. – в круг вошла Стелла, София отступила в тень и вернулась на пост у лаза в подвал. – Клычищи. – во. Да и сам нехило развит.

– И это всё? – спросила кто-то из девочек.

– Имеются тут и человекоподобные мутанты светящиеся и обычные. Такие вот полутрупы-полускелеты. Я их дронами окрестила. Одного пришлось у забора уложить. Так его сотоварищи быстренько уволокли и, кажется, оприходовали. – продолжала Стелла. – Каннибализм в чистом виде. Санитары леса…

– Полагаю, девочки, всем ясно, что расслабон закончился? – Вилда проверила замки своего рюкзака.

– Естественно. – девчата кивнули и нашарили свои пистолеты. Лёгкими щелчками отозвались взводимые механизмы боеготовности. С едва слышным шелестом наворачивались на стволы мощные глушители.

Но о многом девочки ещё не догадывались. Мальчики их класса, оккупировавшие для сна близлежащий полуразрушенный дом с обширным подвалом, сразу же по прибытии на место тоже накрутили на свои пистолеты самые мощные глушители и категорически отказались спать после наступления трёх часов ночи.

– Ещё чего. Спать, когда самое интересное начинается. – Максим Лепнев передёрнул затвор своего пистолета и выглянул из лаза в подвал, обозревая комнату полуразрушенной хаты. – Трое из нас должны подняться на поверхность. Что-то мои уши слышат много всякого явно биологического шебуршения.

– Увы, не трое, а пятеро. Нам двоих хватит, а троих придется направить к девчатам. Только в скрытом режиме. Мне кажется, где-то я уже слышу кабанье рыкание. – ответил Леонтий Нилов. – И я пойду в эту тройку. Кто со мной?

– Мы, естественно. – сказали братья Жилянские, Захарий и Родион.

– Тогда вперёд. Заляжем по схеме веера вокруг их хатки. Стрелять только на поражение, коллеги.

– Угу. – сказали братья и троица благополучно покинула пределы комнаты, в подвале которой обосновались мальчики из класса Виктории Беловой.

– А нам нужно выставить двоих для нашей охраны. – сказал Радомир Липский, глава мужского совета класса.

– Я пойду. – поднялся Антон Уланов.

– И я. – встал Василий Белоярцев. – Остальных прошу вниз и затихнуть. Вижу на экране контрольного монитора двух дрончиков. Светятся как гирлянды, но быстро ходят. Аж жуть берет.

– Куда направляются? – спросил кто-то из успевших спуститься в подвал мальчиков.

– Пока что вокруг заборчика ошиваются. Круги нарезают. Но их там не двое, а уже штук восемь, один уже намыливается войти… Там дырка небольшая есть в заборе, недалеко от девчачьей хаты. Опа. Его кто-то из девчат уже подстрелил наповал. А его сотоварищи – я даже моргнуть не успел – уже уволокли. Жаль. Отличный экземплярчик для исследований. – Василий подкрутил верньеры мини-пульта. – Похоже, что девчата тоже раздосадованы упущенной возможностью препарировать скотинку.

– Успеешь ещё препарировать самолично. – пробурчал кто-то из обитателей подвала.

– И собачатинкой придется заняться. – несколькими бесшумными выстрелами Василий обездвижил пятерых псевдособак, нарезавших круги вокруг хаты, где обосновались мальчишки. – Но это мелочи. А вот если дрончики… Опа. Кабан к девчачьей хате пожаловал. И рылом сразу на крыльцо сунулся. Кто-то из наших принцесс там его так угостил – не меньше пяти зарядов в башку кабан получил. Рухнул как подкошенный.

– Ты там смотри, чтобы дроны не особо сатанели, Вася.

– Наша тройка не допустит. Один правда намылился войти в пролом – ну не имётся ему. К нашим дамам в гости хочется придти. Нас игнорирует. Но он у пролома и лёг. Через несколько секунд. Кажется мне, что его Родион подстрелил. Обожает Родя стеллс-миссии. В кустах засел, как будто «по делу» и постреливает оттуда. И опять уволокли сотоварищи павшего болезного. Хотя Родион его наповал срубил, но всё же, кажется, не особо до конца. Живучие твари тут ошиваются. Придется переключить убойность на пистолетах. Коллеги, проверьте пистолеты и поставьте новые клинки повышенной твёрдости в ножевые ручки.

– Сделано, Василий. – отозвались из люка подвала.

Дальше вообще началось форменное избиение. Вместо восьми первых дронов у забора быстро стали ошиваться сначала пятнадцать, а затем и вообще дошло до пятидесяти голов. Вместо светящихся и потому слишком хорошо различимых появились и обычные, которые не светились. Кабаны рванули по прикрытой только хилыми воротцами проселочной дороге, разделявшей хутор на две неравные части. Собаки подгоняли кабанов.

– В ружьё! Всем – из подвала – на чердак и – на первый этаж! В окна не высовываться! Бить только на поражение! Абсолютная бесшумность! Прикрыть периметр девчачьей хаты! Троица, вам первая скрипка. – сказал Радомир Липский в бусинку спикерфона.

– Конечно же. – отозвался Леонтий Нилов. – Уже отстреливаем животинку.

– Во-во. Переселяться к девчатам не будем. Но веер-кольцо обеспечим. Нам легче будет на дворе, чем в хате. – сказал Василий Белоярцев.

– Как обычно. Баба та кіцька – у хаті, собака та чоловік – на дворі. Вечность, что ни говори.

– Выступаем. – сказал Белоярцев, отстрелив рвущегося в окно мальчиковой хаты несветящегося дрона.

– Принято.

Через несколько минут четырнадцать мальчишек образовали живое кольцо вокруг девчачьей хаты.

– Направить к девочкам нашего переговорщика. Убедить не высовываться. Сами справимся. – распорядился Белоярцев.

– Принято. – отозвался Георгий Цхалидзе. – Я уже пошёл к девочкам.

– Белову не знаешь? Она тебе хвост отрежет. – проговорил в спикерфон Леонтий Нилов.

– Именно с ней я сейчас и говорю. Девчата готовы и отдохнуть и прикрыть нас. Спать никто из них не хочет. Убедил подремать. Но пятеро наотрез отказались. И Белова в их числе. Пока что уговорил не подниматься из подвала на поверхность.

– Во-во. Пусть, если что, помогут. А пока пусть сидят тихо. Это дело – мужское. – Антон Уланов уложил трёх псевдособак, ворвавшихся на просёлок и перебил правую переднюю ногу подгоняемому ими кабану. – Дострелите этот танк, хлопцы.

– Уже. – слаженный залп десяти стволов, почти беззвучный, заставил кабана остановиться, словно тот натолкнулся на стенку. – Готов.

– Хорошо. Троих дронов не пускайте к западной стене хаты. – Антон перезарядил пистолет. – И не вздумайте метать ножи. Дроны своих утаскивают – ножей не напасёмся.

– Принято.

Наконец атаки здешней биологической нечисти выдохлись. За стрельбой и перемещениями по небольшому театру вполне военных действий, школьники и не заметили, как наступило утро.

– Всё, мальчики. Теперь вы можете отдохнуть. – Виктория выскользнула из девчоночьей хаты как призрак и встала перед Антоном. – Антоша, будь добр, оставь троих в карауле по схеме треугольника и дай нам приготовить завтрак для всей честной компании. А?

– Ладно. Хлопцы, выделите там троих наиболее свежих. Остальные – в распоряжение девчат.

– Нет, ребята, огня-костра не будет. Радиоактивное тут всё. Будем жарить всё на своих химических «вариантах».

– Ладно, Вита. Готовьте. А мои пока уберут эту нечисть.

– Не надо, Антон. Сразу после завтрака мы выступаем. Правда, Вилда?

– Именно так. – глава класса встала рядом с Беловой. – Так что санитарной уборкой заниматься не будем.

– Проверим блокпост вояк? – спросил Леонтий Нилов.

– Нет. Это – у нас в тылу, а впереди должен быть только фронт. Так что сначала прогуляемся вокруг радиоактивной свалки, я там видела строительный вагончик и подмостный тоннель. Надо проверить это милое местечко, там есть научная перспектива. Потом проверим АТП, там четыре двухэтажных домика. И после АТП посмотрим тоннельчик. Тот, который в тылах АТП.

– Хочешь зайти с тыла, Вилда? – усмехнулся Леонтий.

– Нет, просто оценить возможности ножками, ручками и глазками. – в тон ему усмехнулась Вилда.

– Полагаю людских асоциальных элементов в зоне нет? – озабоченно произнесла Белова.

– Кто знает, Вита. Кто знает. Во всяком случае оружие держать заряженным и готовым к немедленному действию и куда попало – не ступать.

– Ежу понятно. – сказали подошедшие хлопцы.

– Ежу надо тоже подкрепиться. Так что прошу. – Вилда простёрла руку и мальчишки увидели на полу девчоночьей хаты брезентовый полог, уставленный тарелками с дымящимися пакетами. – Еда, конечно, концентрированная, но это последний такой оборудованный привал. В дальнейшем, чувствую, придется есть на ходу или на бегу. Или, в лучшем случае – стоя и постоянно озираясь.

– Гм, конечно…

После сытного завтрака школьники заметно подтянулись и немного повеселели. Их уже не пугали трупы убитых мутантов, усеявшие пространство хутора. Прибрав посуду и полог, они собрались у проломленных оконных проёмов девчоночьей хаты и зашарили цифровыми и оптическими биноклями и визорами по окрестностям.

– Выдвигаемся. Но по дороге не пойдём. Сначала сразу за выходом из хутора – налево и направляемся к свалке. Изучим её и двинем направо, к тоннелю под дорогой. По тоннелю – он сравнительно безопасен – выйдем к ложбине, откуда есть удобный выход на АТП. – Вилда привычно распределила цели и приоритеты.

– Принято, Вилда. – сказала Белова, окинув взглядом собравшихся подруг.