Текст книги "Звёзда II"

Автор книги: Дмитрий Бочарник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Илона вышла на стук двери в коридор и удивлённо воззрилась на Бориса:

– Ты? – она, вероятно, ожидала увидеть брата или сестру по секте – такая практика была тоже зафиксирована в изученных старшим Ивановым материалах.

– Я, Илона. – Борис прикрыл дверь и посмотрел на Илону изучающе – сканирующим взглядом.

– Какими судьбами, Боря? – Илона пыталась справиться с волнением, вызванным неожиданным появлением в её жилище человека, не принадлежащего к «семье».

– Я здесь на отдыхе в одном из Центров. Разреши пройти в комнату?

– Пожалуйста. – Илона посторонилась, пропуская Бориса. – Расскажешь?

– Что смогу. – Борис сел в кресло напротив рабочего стола Илоны. – Но сначала хочу послушать тебя.

– Обо мне нечего особо говорить, Борис. Я теперь намного больше занимаюсь духовным, нежели материальным. – Илона села в свое рабочее кресло. – Ты удивлен?

– Немного.

– Параллельно я работаю в Службе курьерской доставки. Там работы мало, но иногда приходится зашиваться. Сейчас я в отпуске. Я тебе уже писала о том, что закончила годичный вводный курс в своём университете духовного развития?

– Да. И я хотел бы узнать поподробнее.

– Трудно, Борис, рассказывать о таком непосвящённым людям.

– А ты попробуй, Илона. – Борис кратким взглядом кольнул глаза собеседницы.

– Попробую.

Дальнейший рассказ Илоны мало что добавил к уже изученным Борисом материалам, собранным спецслужбами. Он слушал её внимательно, изредка вставлял наводящие вопросы, поддерживал иллюзию заинтересованности в дальнейшем получении информации, но сам думал о другом.

– Извини, Борис, но я уже тебе неоднократно писала и теперь вынуждена сказать прямо – такое нельзя говорить неподготовленным людям. Да и ты где-то витал пока я говорила.

– Я не витал, а обдумывал твои слова и твои суждения. Можешь сказать поподробнее, я попробую понять?

– Нет, Борис. Только в другой форме, но то же самое.

– Хорошо. Тогда может быть прогуляемся? Погода хорошая, да и день обещает быть достаточно теплым.

– Прогуляемся до набережной. – Илона встала. – Подожди меня в коридоре.

– Хорошо. – Борис вышел из квартиры и остановился на лестничной площадке. Через несколько минут он уже следовал за Илоной, шагавшей к выходу из квартала.

– Куда гоним, Илона?

– Да так, никуда. Просто я помню, с какой скоростью ты любишь передвигаться и решила соответствовать.

– Но тогда для такой скорости были основания, а сейчас их нет.

– Учту. Продолжим? – Илона сбавила скорость и они вышли на улочку, прошли на площадь.

– Ага. Слушаю. – Борис обратился в слух, но оставил часть внимания для слежения за обстановкой. Илона снова начала говорить, но говорила она преимущественно не своими словами. Освоивший специальные аспекты религий мира Борис быстро понял, что она не имеет собственной точки зрения и только повторяет уже много раз написанное и переписанное.

– Илона, извини, но я всё же светский человек. – Борис попробовал прервать поток цитирования, хотя мало надеялся на успех.

– Я тебе уже писала и говорила, что теперь я – не светский человек. Если ты не хочешь меня слушать, то зачем ты вообще явился? – вспылила Илона.

– Я тебе уже объяснял в двух письмах зачем. – спокойно возразил Борис.

– Вероятно, я плохо поняла или ты плохо объяснил. – ответила Илона и вернулась к прерванной тираде. Борис понял, что свернуть её с накатанной другими сектантами дороги сразу же и в первый день не удастся и внешне смирился с необходимостью слушать теоретические выкладки, не имеющие никакой связи с реальностью. Илона это ощутила сразу и успокоилась.

Наконец они добрались до набережной.

– Знаешь, Магда тебя уже ощутила. – вдруг сказала Илона, когда они сели на лавку у ограды набережной.

– Кто такая Магда? Руководительница о которой ты писала?

– Молодец, помнишь. Именно она. Но я ощущаю, что она в некоторой растерянности. Она не знает, кем тебя считать.

– Я светский человек и я не собираюсь влезать в её дела. – твёрдо сказал Борис. – Поэтому мне всё равно кем именно она меня считает.

– Позволь с тобой не согласиться. Ты же прибыл из Московска, города третьего уровня по Табели?

– Ну и что?

– Уж не думаешь ли ты, что такое появление пройдёт незаметным для Хозяйки города?

– Какой такой хозяйки? У вас здесь всё, как у людей, все комплексы общественного управления присутствуют. И у меня нет никакой информации о какой-либо ещё хозяйке.

– Борис, ты дремуч, как тайга. Магда – духовная хозяйка города. И твое появление для неё пока что остается загадкой.

– Я пришёл и я ушёл, мне нет дела до ваших внутренних разборок и оценок, Илона. Я не член вашего сообщества и не обязан считать её какой-либо хозяйкой.

– Вот здесь ты ошибаешься. Поскольку я дала тебе доступ к себе, я дала тем самым тебе доступ и к ней, поскольку тесно с ней связана. А это уже достаточно для того, чтобы ты был ею замечен.

– Мне в третий раз повторить то, что я уже говорил? – спокойно спросил Борис. – Илона, я устал от повторов. Мне известно, что ваше сообщество почти единственное…

– Из не признанных здешними жителями. Из не признанных, Борис. А нам приходится за вас всех воевать с силами Зла.

– И кто же эти силы Зла воплощает? Ты вроде бы ничего конкретного о них в письмах не писала.

– Некий Глеб Горов. С приспешниками. – коротко ответила Илона.

– И что собственно такого негативного он делает с твоим городом? – Борис изобразил лёгкую заинтересованность.

– Он держит город под чёрным колпаком. Мы называем это Чёрной Тучей.

– Кто это – мы?

– Силы Света.

– А он, значит, олицетворение Сил Тьмы?

– Примерно так. А я вот оказалась посередине. Я должна защищать Магду и блокировать все негативные доступы. Магда слаба и она ослабела именно в борьбе с Глебом. Глеб прекрасно понимает, что блокировав или даже уничтожив Магду, он получит власть над моим городом.

– Власть над городом? Извини, Магда, но я уже второй день здесь и я видел здесь предостаточно церквей, соборов и всяческих молельных домов. В комплексе, объединившись, они вполне могут блокировать любое поползновение Сил Тьмы.

– Могут, но ничего для этого не делают. А мы делаем.

– И что же конкретно вы делаете? – снова изобразил Борис лёгкую заинтересованность.

– Привлекаем к себе молодёжь, даем им цель и смысл жизни. Не светской жизни, а духовной.

– И в чём этот смысл?

– В том, чтобы служить Творцу. Служить и духовно и телесно, полностью и без остатка.

– И ты служишь?

– Да. И я служу. Если бы ты только знал, через что я прошла за эти два года.

– Ты об этом не писала.

– Да, не писала. Магда меня вытащила дважды с того света, когда я не хотела жить. А мои родители и бабка ничего не сделали, равно как и упомянутые тобой общественные структуры. С тех пор я считаю своей семьей Магду и Зилана, а не своих мать и бабку.

– Ну, Илона. – протянул Борис.

– Предвидела твою негативную реакцию. Но – прими это как факт. Я уже готовлюсь стать лидером, пастором нашей церкви.

– Ты об этом писала. – подтвердил Иванов.

– Завтра приходи и я покажу тебе учебные материалы и дипломы. Тогда и продолжим наш разговор. – Илона поняла, что сегодня разговора не будет. Это быстро понял и Борис.

– Хорошо. – Борис встал. – До завтра. Когда к тебе придти?

– В десять утра сможешь?

– Нет, только после часа дня. У нас в Центре строгий режим и утром у нас лечебные процедуры.

– Хорошо. В час дня у меня.

– Ладно.

Обратный путь Борис проделал в раздумьях. То, что сказала ему Илона совпадало с полученной ранее информацией. Но подсознание, все это время напряжённо сканировавшее собеседницу, доставило Борису более точные данные, снабжённые ключом среднего доступа и показавшие более интересные и важные для успеха планируемой операции аспекты. Над ними Борис и задумался, решив провести остаток дня в центральном парке Тямницы.

Там он просидел на лавочке добрых три часа, потом прогулялся по аллеям, отшил какого-то подростка, пытавшегося вызвать его негативную реакцию, выпил полтора литра фруктового сока, посмотрел на мамаш с детьми, сидевших и гулявших вокруг старинного фонтана. С наступлением темноты он направился в универмаг, прошёлся по его этажам и выйдя, сразу сел в пассбус, следовавший мимо Центра.

Сергей Ковпак сразу понял, что Борис чем-то озабочен, но Борис молча выложил из сумки учебники по организации автомобильных перевозок и сказал, что параллельно учится в Университете транспорта и готовится к очередным экзаменам и зачётам. Сергей вполне удовлетворился этим объяснением и Борис, раскрыв толстенький информпрессрелиз сделал вид что углубился в чтение, а сам вернулся к прерванным размышлениям.

Так прошло два часа вечернего свободного времени и в полночь, искренне и открыто зевая, Борис закрыл транспортный информпрессрелиз и, покосившись на похрапывавшего соседа, выключил прикроватный ночник. Первый день операции подошел к концу.

На следующий день Борис, как и запланировал, повёл жизнь примерного отдыхающего, за которой никто из непосвящённых не смог бы найти никакого двойного дна. Он принял ряд лечебных процедур, поплавал в бассейне, сыграл пару сетов на корте с новыми приятелями, прогулялся по парку и с аппетитом пообедал в ресторане. По распорядку обед был только в два часа, но Борис уже в двенадцать промокнул губы салфеткой и встал из за ресторанного стола, намереваясь переодеться и направиться к Илоне.

Но идти далеко не пришлось: Илона ждала его за оградой Центра.

– Ты мне не говорил, что у тебя есть возможность отдыхать в военно – воздушном центре реабилитации.

– Полагаю, в этом нет ничего предосудительного. Были свободные места в таких центрах, я выбрал санаторное отделение именно этого.

– И ты от меня ничего не скрываешь?

– Илона, я не умею повторять много раз уже раз сказанное. – Борис постарался удержать эмоции под контролем. – В конечном итоге у меня короткий учебный отпуск и я собираюсь провести его с пользой, поскольку предшествующий общий для всех отпуск мне пришлось потратить на усиленную учёбу. В этом нет ничего особенного.

– Ты не мог бы мне помочь?

– В чем именно?

– С тех пор, как я тебя увидела, Магда не выходит со мной на связь. Она закрылась.

– Ну а я-то тут при чём?

– Полагаю, она закрылась потому, что до сих пор не может решить, достаточно ли ты безопасен для неё.

– Это ей предстоит решить самой. Я в её дела вмешиваться не буду.

– Но я также полагаю, что Глеб Горов уже приложил к этому свою волосатую руку. И без связи с Магдой я защитить её от него не смогу.

– Нет проблем. Смотайся к Магде лично и поговори с ней. Или просто увидься с ней и помолчи.

– Экий ты быстрый. А следом за мной припрётся Глеб. И тогда будут форменные громы и молнии.

– Илона, я приехал сюда не решать ваши внутриорганизационные и межорганизационные проблемы. Я приехал сюда отдыхать.

– И только?

– И к тебе, конечно.

– То-то. Но, может, ты попробуешь пробить её защиту?

– Пробивание психологической защиты дальней межличностной связи в насильственном режиме – это явное и общеизвестное преступление, Илона. И я уже тебе сказал, что не будучи в твоей организации кем-либо, я не могу вмешиваться в её деятельность.

– Ну, Борис, я тебя очень прошу!

– А если подойти к этой проблеме с другой стороны: отсечь от неё этого самого Глеба. Кстати, Илона, дай мне первичную информацию по нему.

– Изволь. – Илона кратко пересказала то, что самому Борису было уже известно из той части материалов папки, где прослеживались связи секты с внешним миром. – Вот так.

– Иными словами, ты хочешь, чтобы я…

– Доказал Магде то, что ты – друг, а не враг. Если ты попробуешь отсечь Глеба от неё сейчас, она сможет сделать выбор.

– Насильственный выбор, Илона, насильственный. В конечном итоге, он будет насильственным хотя бы уже потому, что сама Магда всячески уклоняется от открытого противостояния с этим субъектом. Я понимаю, что ты можешь мне возразить, что Магда слабая, что она ещё не готова, что она женщина и теде и тепе, что она мать малолетних и очень уязвимых детей и тому подобное. Но в первую очередь – она руководитель. А для руководителя слабость в защите внешних границ – способ подписать себе быстрый гарантированный смертный приговор. Извини, но одним Глебом я обойтись не смогу. Мне придётся посмотреть и на твою Магду. И на то, что стоит между ней и Глебом. Подозреваю, что даже тебе она многого не сказала.

– Ты хочешь сказать, что…

– Илона, твоя Магда и Глеб связаны чем-то большим, чем простое противостояние сил света и тьмы. Тут что-то другое. Я думаю, Магда уже от Глеба страдала в прошлом. Так?

– Так.

– И Глеб имеет некое весьма существенное влияние на Магду, на её внутренние управляющие системы. Так?

– Не знаю. Магда мне ничего такого не говорила, но я сама видела, что тут дело достаточно глубокое.

– Вот-вот. Так что щекотать Глеба моими «стволами» – это решить половину или четверть проблемы. А я привык решать проблемы целиком и полностью, Илона.

– Ты хочешь, как ты выразился, «пощекотать» Магду? – вспыхнула Илона.

– Именно.

– Твой треклятый закон равновесия?

– И не только он. И никакой он не треклятый, просто объективный. И я тебя, как человека наиболее близкого к Магде спрашиваю прямо и открыто – ты готова мне дать доступ к ней и право действовать по своему разумению?

– Глеба можешь обрабатывать как душе твоей будет угодно, а Магду не трогай. – отрезала Илона.

– Сожалею, но ничем не могу помочь. Я не собираюсь таскать для твоей Магды каштаны из огня. Если моя догадка относительно их связи верна, то это делу не поможет.

– Я связана с Магдой, Борис. Пойми, я в ней, а она во мне. И я не могу пропустить тебя к ней без уверенности, что ты не нанесёшь ей сколько-нибудь вреда.

– Понимаю, но иначе не могу.

– Тогда нам, Борис, больше не о чем говорить. – Илона повернулась и пошла через улицу к остановке пассбуса.

Борис не стал провожать её даже взглядом. Он вернулся в Центр и продолжил жизнь примерного отдыхающего. Равнодушно поглощая абсолютно не нужную ему информацию по организации транспортных сообщений, Иванов думал о том, как решить эту ситуацию теперь, когда Илона не поняла его. В его душе шевельнулось давно уснувшее чувство первой любви. Совместить его теперь с нынешней Илоной было слишком больно и тяжело, но Борис честно пытался это сделать до четырёх часов дня.

В пять часов он снова был у Илоны в квартире, где теперь находились её мать и сестра, а также бабушка, прибывшая из восстановительного медицинского центра. Отдавая дань протоколу, Борис внимательно наблюдал за Илоной.

Она не изменила к нему отношения даже несмотря на размолвку. Она, как и обещала, показала ему дипломы и рабочие тетради, которые Борис просмотрел своим фотографирующе – сканирующим взглядом – данные материалы могли потребоваться для оперативной работы. Он выслушал её полуторачасовую лекцию о воззрениях секты на войну света и тьмы и на место Бога и человека. Он снова убедился, что в этой лекции нет ничего от той Илоны, которую он знал всего три года назад.

– Если бы ты тогда два года назад не скрылся в туман, я бы была с тобой. – вдруг сказала Илона.

В первые несколько секунд Борис не нашёлся что ответить. Но затем он быстро овладел собой:

– Мы, помнится, на кухне с тобой уже о многом говорили, Илона. И мне не хотелось бы возвращаться к этому разговору теперь. Я тебе сказал уже и написал в обоих письмах, что давить на твой путь я не буду и мешать тебе делать твой выбор не буду. Я тебе также уже писал и говорил, что хочу быть и буду только твоим другом. И мне непонятен подтекст твоей фразы. Будь добра, поясни для особо непонятливых, что ты имеешь в виду.

– Я имею в виду, что главным в моей жизни два года назад мог стать ты, Борис. Я имею в виду, что я могла бы целиком и полностью принадлежать тебе. Я имею в виду, что просто в моей жизни ты был бы на первом месте. Но увы, ты скрылся в туман, ты прекратил переписку и ты не захотел её восстановить на протяжении двух с половиной лет. И главными в моей жизни стали Магда и её муж.

– Полагаю, Илона, ты понимаешь, что это твой выбор.

– Знаю. И благодарна тебе за то, что ты выполнил свое обещание в части недопустимости для тебя давления на мой путь. – сказала Илона. Её рука впервые легла на колено Бориса и тот наконец смог погладить её пальцы. – Я тебе полностью доверяю, Борис, помни это. Но доверяю меньше, чем могла бы доверять два года назад.

– Это твой выбор, Илона. Я мог бы за двадцать минут во всех деталях пояснить тебе свой выбор, но ведь ты всё равно не примешь пояснений. Поворот для тебя пройден.

– Пройден, Борис. Я уже сказала, что не вернусь в светскую жизнь. А ты, я убеждена, не захочешь сменить жизнь светскую на жизнь духовную.

– Согласись, что это достаточно сложно сделать быстро и резко, Илона.

– Согласна. Тебе пора?

– Угу. – Борис встал. – Спасибо что напомнила. Время пролетело просто адски незаметно. – на часах уже было восемь вечера. – Я поеду.

– Ага, в вашем центре такой график – закачаешься. В десять и не позднее – ворота на запор и – ночуй под кустиком, опоздавший.

– Именно. – Борис попрощался с Илониными родными и вышел в прихожую. – Когда мне можно быть?

– Давай встретимся через два дня, Борис. Не раньше.

– Хорошо, Илона. Как скажешь. Время? Или опять прибудешь к ограде Центра?

– Как хочешь, Борис. Как сложится, так и будет.

– Посмотрим. Я смогу быть. – Борис быстро вспомнил расчасовку процедур. – не раньше двенадцати свободен.

– Понимаю. Процедуры, прогулки и еда.

– Именно. Пока.

– Пока.

Вернувшись в номер, Борис застал там мирно храпящего Сергея, быстро принял душ и лег на свою тахту. Подсознание приступило к отработке информации, полученной по множеству каналов за этот день. Впереди было два свободных дня для обдумывания и принятия решений по дальнейшему ведению работы. Борис прочёл двадцать страниц транспортного информпрессрелиза, выключил ночник и приказал себе забыться.

Утром он снова надел на себя маску архипримерного отдыхающего. Но теперь его мысли были прочно заняты процедурой совмещения. Пытаясь найти более быстрое и надежное решение возникшей проблемы, Борис после завтрака предпринял пятичасовую экскурсию по храмам и молельным домам множества конфессий. Он разговаривал с прихожанами, со множеством священнослужителей и их помощников, интересовался мельчайшими подробностями их жизни и быта. В его душе светились слова Илоны: я не вернусь в светскую жизнь. Это означало, что он, Борис Иванов, должен будет подготовить для Илоны запасной аэродром в виде общины, которая сможет безопасно принять её и обеспечить новоприбывшую всем необходимым.

На исходе пятого часа Борис нашёл на набережной незаметный указатель, который привел его к круто поднимающейся вверх лестнице. На монументальных закрытых воротах стояло «Община сестёр Церкви Святой Татьяны». Борис постучал подвешенным на кронштейне молоточком в блюдце. На звук выглянула миловидная пожилая монахиня и Иванов скромно попросил провести его к настоятельнице. Ворота приоткрылись, пожилая монахиня заперла их за Борисом и жестом пригласила пройти следом за ней.

В келье настоятельницы было чисто и светло. Насколько Борис смог судить из очень краткого попутного исследования, эта община была совершенно легальной и давно существующей. Он долго говорил с настоятельницей о самых разных вещах, ничем не выдавая истинной цели своего появления.

– И всё же, молодой человек, вы пришли сюда не за этим. – наконец молвила настоятельница.

– Да, матушка. Есть человек, который нуждается в спасении. – ответствовал давно ждавший такого поворота Борис.

– Девушка? – полувопросительно – полууточнительно сказала настоятельница.

– Да, матушка. Ваша община – лучшее, что мне порекомендовали многие уважаемые люди. – Борис назвал несколько имен и званий. Настоятельница кивнула в знак того, что они ей известны. – Эту девушку следует спасти.

– Сектанты?

– Именно. – проницательность настоятельницы начинала нравиться Борису. – Ваша община – закрытая, но она – то, что сможет ей помочь, насколько я могу судить после весьма поверхностного и непрофессионального знакомства с вашей жизнью и бытом.

– Понимаю. Вы приехали сюда не на один день и не хотите сразу приводить её сюда?

– Именно, матушка. Сами понимаете, вырвать её оттуда – слишком сложная и не быстрая задача. Ваша помощь будет просто неоценима тогда, когда она окажется за пределами сферы влияния её нынешних доброжелателей.

– Ирфисты? – уточнила настоятельница.

– Да, матушка. – Борис уже не удивлялся всё более и более точным вопросам хозяйки общины.

– Но там слишком много девушек…. Хотя их община – совсем не чисто женская.

– Позвольте мне самому вырвать её оттуда. – Борис сделал ударение на слове «самому» и настоятельница поняла подтекст.

– Что ж. Мешать не буду. Но как только она окажется вне сферы – привезите её к нам. Попробуем помочь.

– Спасибо, матушка. Разрешите подумать?

– Думайте. Я вижу, что вы сможете её вырвать оттуда лучше общественных структур. Вы её любите?

– Да.

– Не надо говорить мне, что я на редкость проницательна. В нашей достаточно закрытой среде это – весьма рядовое умение.

– Не сомневаюсь. Я пойду, матушка.

– Конечно. Степанида. – позвала настоятельница и на пороге встала та самая монахиня, которая и привела его сюда. – Проводи гостя и в следующий раз пропускай спокойно. Ему нужна наша помощь.

– Поняла, матушка.

Оказавшись за воротами, Борис быстро спустился по крутой лестнице вниз и, бросив взгляд наверх, подивился тому, что община смогла обустроить совсем небольшую площадь у крутого обрыва с максимальным эффектом. Побывав ещё в нескольких женских общинах, Иванов заручился поддержкой и помощью и теперь смог бы говорить о том, что он готов к встрече с Илоной и Магдой, а также с её мужем.

Пообедав в одной из кафешек на узкой улочке, уходившей к реке, Борис отправился в здешний городской Центр Информации и просмотрел материалы по социологическим исследованиям, проводившимся в городе за последние двадцать лет.

Он сделал это специально – в Академии его быстро и точно научили, что при проведении подобных операций офицер безопасности не имеет права совершать действия, способные пролить свет на истинные его намерения и цели. Поэтому Борис старательно читал абсолютно не нужные ему социологические выкладки, ни тема, ни содержание которых никоим образом не могли рассказать постороннему о том, о чем думает и чего хочет на самом деле этот юноша.

После обеда Борис зашел в книжный центр, выбрал там ещё четыре карты города посвежее, чем взятые ранее, взял путеводитель и вышел с твёрдым решением побывать ещё в пяти выставочных залах и на трёх представлениях самодеятельных артистов. В девять вечера он сел в знакомый пассбус и без четверти десять уже приветствовал своего соседа по номеру.

– Как учёба, Боря?

– Нормально. Два информпрессрелиза я уже проштудировал, осталось ещё три. Совершенно точно мне их хватит до конца срока пребывания в Центре.

– А вопросы?

– Вопросы нам не дают, только литературу. А вопросы могут быть любые. Так мне объяснили.

– Круто в вашем департаменте…

– Нет, почему же, как везде.

– Ладно. Будем спать?

– Будем. – Борис отложил взятый было информпрессрелиз и погасил ночник. – Спокойной тебе ночи, Сергей.

– Спокойной тебе ночи, Боря.

Во сне Борису снились варианты проведения дальнейшей операции. Он действовал в одиночку, и при поддержке «Кобры», и вместе с АПБ России и её подразделениями в Тямнице. Но внешне никто не мог бы точно сказать, что Борис видит именно эти картины в своих снах – абсолютная неподвижность и абсолютно спокойное лицо, абсолютно спокойное дыхание и ни одного лишнего движения. Так его научили спать всего за несколько месяцев учёбы на первом курсе Академии.

Утром следующего дня Борис решил отправиться на поиски «Кобры». Приходилось решать нелёгкую задачу – и не расшифроваться, и согласоваться со спецподразделением АПБ для выхода на практическую реализацию давно утвержденного плана. Но искать долго не пришлось – на утренней пробежке, которую Борис по привычке делал за пределами центра, рядом остановилась полицейская машина среднего класса и полисмен, сидевший за рулем, пригласил юношу сесть в машину.

– Сержант Геннадиев, группа «Кобра». – отрекомендовался офицер, едва Борис захлопнул дверцу.

– Борис Иванов, второкурсник Малой АПБ. Практически пока что первокурсник.

– Маршал Баграмов передал нам информацию. Вы уже были в ряде религиозных организаций и заручились поддержкой нескольких руководителей. Мы поддерживаем ваше решение. Но у нас есть предположение, что завтра вам придется столкнуться с руководством секты на прямом контакте.

– Я готов к этому.

– Мы тоже. Баграмов считает, что руководство секты нужно брать. Уголовный Суд Региона уже выдал ордера на их арест.

– Не задержание?

– Нет, именно арест. Доказательств их вредоносной деятельности у нас достаточно. Завтра у них большое молельное собрание, они снова взяли в аренду кинозал одного из культурных центров.

– Знаю, что у них нет постоянного.

– Во-во. Тех, кого мы уже успели вытащить, на этом молельном собрании не будет. А вы там будете. Вас приведёт туда Илона.

– Гм.

– Магда уже распорядилась, чтобы так оно и было. Мы ведь плотно контролируем эту парочку.

– Ясно. Но отсутствие многих насторожит руководство.

– Ничего. Шестью десятками минус или плюс – для них роли уже не играет. Это собрание будет последним.

– Кольцо.

– Именно, Борис. Только кольцо. И в центре этого кольца – вы. Боюсь, что поняв, кто вы такой, Магда рискнёт уничтожить Илону.

– Я её им не отдам.

– Не физически, психологически. О вампиризме слышали?

– Да.

– А скоростная откачка нервной энергии вам знакома?

– Да.

– Боюсь, что здесь будет комплексное вредоносное воздействие. И одной скоростной откачкой эти мстители не ограничатся.

– Мстители? Кому и за что? – заинтересовался Борис.

– Они не глупы и видят, что вокруг них сжимается кольцо, преодолеть которое им не под силу. Если вы вытащите Илону – рухнет связующее звено между ними и паствой. И Илону они будут держать до последнего. И будут мстить прежде всего ей, поскольку через неё вы вышли на них.

– Я им её не отдам. – повторил Борис.

– Знаю. Поэтому четыре варианта проведения операции уже готовы. Мы готовы ко всему – от самого мягкого до самого жёсткого варианта. Но нам хотелось бы обойтись максимум средним по жесткости.

– И мне тоже.

– Так что завтра в десять утра вы должны быть на Литвиновской двенадцать. На Театральной три вы встретитесь словно случайно с Илоной. Это будет примерно в половине двенадцатого. В полдень вы будете на Жилянской сорок восемь – это тот самый культурный центр. В двенадцать пятнадцать – ваша встреча с Магдой и её супругом. Разговор с ними будет тяжёлым и длительным, но вы, Борис, должны выдержать. В три часа – общее молельное собрание, которое продлится как минимум до шести. В шесть ноль пять – час Че – мы берём всех, кого только найдём в этом зале. Извините, Борис, но вам также придётся, возможно, намять бока. Предполагаем тяжёлый и затяжной штурм и мощное психологическое противодействие. Так что «Кобра» будет в полном боевом облачении. Ясно?

– Да. А что там на Литвиновской двенадцать? Я видел там только склад бытовой техники.

– Во-во. Это отправная точка вашей прогулки. Гулять будете по торговым центрам и площадкам, ничего не брать, просто смотреть. Можете взять пару – тройку безделушек для кармана. Но идти вы будете в ходе прогулки всё равно в направлении улицы Театральной, дом три. Это просто здание юридического центра, ничего особенного. Полчаса пешком оттуда – и вы в культурном центре. Все это время вас будут контролировать и охранять наши люди. Дальше всё может пойти шиворот-навыворот, но мы готовы и к такому варианту. Центр будет изначально блокирован по схеме «Сфера». Знакомо?

– Да. Значит дальше – шесть часов…

– Именно. Шесть часов высшего напряжения для вас, Борис. И для нас. Расшифроваться там вы не можете ни под каким видом и ни при каких обстоятельствах. Расшифровка в любой форме возможна только после штурма и его завершения. Ясно?

– Да.

– Это все. Дальнейшее – на ваше усмотрение. Сегодня отдыхайте и обдумывайте всё, что только можно. Готовьтесь. До встречи.

– Хорошо. До встречи. – Борис покинул машину и продолжил пробежку.

Целый день Борис продолжал вести образ жизни архипримерного отдыхающего. Он даже сделал несколько малозначительных и совершенно безобидных глупостей, чтобы его линия поведения не выглядела слишком рафинированной. Но внутри он медленно собирался в туго взведенную пружину, почувствовать мощь и силу которой не могли те, кто не относился к числу сотрудников АПБ. Вечером Борис лег непривычно рано – в восемь и уже в шесть часов мелодичный сигнал наручных часов пробудил его и заставил встать с постели. Умывшись и переодевшись, Борис посмотрел на себя в зеркало и понял, что он готов к битве как никогда. Теперь предстояло натянуть на себя двойной психологический кокон и ничем не нарушить личину добропорядочного отдыхающего юнца.

После завтрака, съеденного в круглосуточно работавшем ресторане Центра, Борис критическим взглядом окинул себя в зеркальном отражении и направился к КПП. В восемь утра он уже входил на территорию музейной усадьбы одного известного врача – терапевта, прогулялся по обоим этажам главного здания, по парку и саду, постоял у восьмисотлетней сосны, высаженной по преданию руками хозяина усадьбы и проголосовав, остановил пассбус, шедший на окружную дорогу. В половине десятого он уже был на пути к Литвиновской двенадцать. Торговые ряды поглотили его внимание целиком и полностью. Наконец у одного из прилавков с пищевыми добавками он увидел Илону. Она также увидела его.

– Плохо в центре кормят, если ты пришёл сюда. – сказала Илона.

– Возможно. Я просто пришёл посмотреть, какой тут ассортимент. – Борис понял, что всё пошло не так, как надо с самого начала – ведь встретиться с Илоной он должен был не здесь, а совершенно в другом месте.

– Что либо брать будешь?

– Ага. Вот эти пять тубусиков и эти два пакетика.

– Неплохо. Разбираешься.

– Стараюсь, Илона.

– Тогда пройдём по рядам ещё раз вместе.

– Пройдём.

– Кстати, Магда хочет тебя видеть.

– Зачем?

– Просто пообщаться. Её муж также изьявил желание побеседовать с тобой.

– Что – то слишком быстро. – недовольно протянул Борис.

– Что поделаешь, Боря, ты – слишком заметная личность для нашей бедной впечатлениями атмосферы Тямницы.

– Не знаю, не знаю. И о чём они хотят со мной поговорить?

– О многом, Боря, о многом.

– Ладно, когда?

– В двенадцать пятнадцать. До этого времени мы свободны.

– Хорошо. – внешне безучастно согласился Борис, удивившись, насколько российская АПБ всё чётко просчитала. – Прогуляемся по рядам?