Текст книги "Звёзда II"

Автор книги: Дмитрий Бочарник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Михаил Лосев. Пресс-клуб и Малая Звездная академия. Встреча с Александром Ивановым

Михаил Лосев, занимавшийся почти во всех спортивных секциях, где требовалась недюжинная сила и ловкость, стал всё чаще ощущать неясное желание повнимательнее приглядываться ко всему, что происходит вокруг и постараться сформулировать всё увиденное и прочувствованное в письменном виде. Сам он иногда связывал новое увлечение с тем, что являясь десантником по рождению, он всё же происходил из семьи научных работников, а для науки наблюдательность и вдумчивость – одно из основных условий успеха.

К тому же и его родная пятьсот шестьдесят четвертая школа, носившая звание «спортивной», не игнорировала интеллектуальных занятий. Потому будучи уже в пятом классе, Михаил однажды заглянул на вечернее заседание школьного Прессклуба, рассчитывая пробыть там от силы четверть часа. Но происходившее настолько захватило и заинтересовало его, что он просидел до окончания собрания, а потом, по дороге к пассбусам, развозившим школьников по домам в огромном микрорайоне, ещё долго оживлённо беседовал со своими новыми товарищами.

Прессклуб был предназначен для старшеклассников, попасть в число его членов было невероятно трудно и Михаил сразу это ощутил на себе: на все его просьбы дать задание следовал вежливый, но непреклонный отказ. Две газеты Прессклуба, выходившие в школе, были вне всякой конкуренции и остальные три школьные газеты не шли ни в какое сравнение с ними. Михаилу пришлось целый год, учась в пятом классе, методично обрабатывать одного за другим членов Совета Прессклуба, убеждать не только словами, но и делами, браться за самые безнадёжные репортажи и аналитические статьи, да ещё и продолжать заниматься в десятке спортивных секций.

Наконец, когда Лосев учился уже в шестом классе, президент Совета Прессклуба, девятиклассник Сергей Храмов согласился на то, чтобы на ближайшем заседании Совета рассмотреть вопрос о предоставлении Михаилу статуса кандидата в члены Прессклуба. Заседание было запланировано на октябрь месяц, но тут у Михаила появилось новое сильное увлечение – в их школе организовали филиал Малой Астроакадемии и, поскольку школа носила звание «спортивной», специализация в новообразованном филиале была всего одна – десант.

Первого ноября Михаил подал заявление и после тестирования был принят в число слушателей школы. До десятого ноября он сумел адаптироваться к нагрузкам и пройти вступительный теоретический курс десантно-штурмовой подготовки.

Десятого ноября его пригласили на заседание Прессклуба и после недолгого обсуждения наработок вынесли решение: Михаил стал кандидатом в члены Прессклуба с трёхмесячным испытательным сроком. Десятого февраля на очередном заседании должны были быть рассмотрены пятьдесят материалов разного уровня сложности, темы которых были тотчас же утверждены.

Многие материалы были посвящены новоорганизованному филиалу Малой Астроакадемии, но все попытки Михаила немедленно узнать об Академии как можно больше наталкивались на вежливый отказ. Основной тезис отказа был таким: не спеши, со временем все сам узнаешь. Оценив уровень и силу сопротивления, Михаил постарался приучить себя добывать информацию по крупицам и перемалывать сотни листов текста в час в поиске ниточек, способных размотать весь клубок. Ему неожиданно понравилось разбираться в хитросплетениях логики поведения людей, в их чувствах и действиях. Со временем Прессклуб научил его предвидеть развитие стандартных ситуаций. Остальное Михаил нарабатывал сам, пользуясь всесторонней поддержкой и помощью членов Прессклуба.

– Михаил, ты твёрдо решил совмещать свою будущую профессию с корреспондентской деятельностью? – Георгий Чхеидзе, руководитель межшкольного объединения прессы и информации «Линия» принимал Лосева в своем небольшом рабочем кабинете в Битцевском прессгородке. Друзья сидели в уголке отдыха за чаем. Часы на пилоне кабинета показывали половину одиннадцатого утра.

– У меня ещё десантно-штурмовой факультет Малой Астроакадемии. – сказал Михаил. Так что теперь направлений у меня будет не два, а три. Малая астроакадемия, школьная учеба и корреспондентская дорога.

– Согласен, ты определенно потянешь сие нелегкое бремя. Твои статьи приняты и в ближайшем номере будут напечатаны. Я говорю про статьи в общегородской массовой газете. Пора тебе вкусить настоящей корреспондентской работы, десантник…

– Вкушу… С твоей помощью, Гера…

– Ладно, ты же сам прекрасно знаешь, что тебе моя помощь гарантирована.

– Тогда я могу считать…

– Что Битцевский прессгородок принял тебя, как своего. Добро пожаловать на учёбу в Малую Российскую Академию планетной прессы, Миша. И вот тебе первое задание: журналистское расследование в сфере архитектурно-планировочных решений пятнадцатого микрорайона. Первичная информация – вот здесь. – Георгий подал пачку из пяти восьмитерабайтных дисков в контейнере. – Остальное додумаешь сам. Но помни: на расследование дана всего неделя. Три дня на самое глубокое изучение всех возможных материалов должны предшествовать этому расследованию. Итого – через десять дней подключится Оперативно-Следственный отдел Службы Безопасности Московска и начнёт копать по полной программе. А ты должен и можешь собрать опережающую информацию, чтобы, когда придут спецы, у них были кое-какие доказательства. Сможешь? Или дать что-либо другое?

– Смогу. Думаю, статей пять шесть… – задумчиво произнес Михаил.

– Нет, Миша. Только одна, но восьмиполосная. Со всеми приложениями. Остальное – твоё право и дело. – улыбнулся Георгий.

– Есть, понял… – Михаил встал. – Тогда я пошёл. Не буду терять время…

– Успехов.

Шестой класс Михаил завершил, работая уже в трёх направлениях – Прессклуб, Малая Астроакадемия и спортивный секционный цикл. Об учёбе особая речь не шла вообще: как бы много молодой человек не работал, основным для него пока что было получение образования. Спортивный дух школы ставил мощный заслон многим негативным влияниям и воздействиям и потому не приходилось часто применять многие драконовские меры пресечения. Школьники быстро привыкли разбираться в проблемах и вопросах не только силой кулаков, но и силой разума и интеллекта, чему в немалой степени способствовал филиал Малой Астроакадемии.

– Что-ж, Миша. – Георгий Чхеидзе снова принимал своего теперь уже полноправного коллегу в своем обычном рабочем кабинете в прессцентре школы. – Статья у тебя получилась… Рвут из рук и не дают дочитать до конца – рвут дальше… Хвалить не буду, ты сам знаешь, что это опасно. Но вот тебе документ – официальная благодарность из Следственного отдела Службы Безопасности Московска… Так что, господин десантник, навели вы шороху в этой архитектурной малине…. Спецы уже неделю копают по твоим шурфам… И каждый раз – сплошные алмазы… Сам знаешь, такое в нашей практике встречается нечасто. Но, всё равно, с почином… – Чхеидзе подал Михаилу сложенный вдвое лист пластика с гербом Службы Безопасности Московска.

– Спасибо.

– Как занятия в Малой академии планетной Прессы?

– Нормально.

– Тогда вот тебе ещё одно задание. Ты ведь учишься в пятом микрорайоне?

– Да.

– А не желаешь на недельку вольнослушателем в другую школу? Срочно нужен большой и подробный материал о Малой астроакадемии… Поскольку третья школа сорокового микрорайона – головная, тебя должен интересовать музей и архив Астроакадемии. Но и от других источников не открещивайся. Там есть командирский и пилотский факультеты. Но поскольку материал о всей Малой астроакадемии, тебе придется поездить и по другим школам, где есть филиалы. Вот список. Однако основа твоя – недельная работа вольнослушателем в этой школе. Она всё же, подчеркну, центральная. Там – основная информация. Знаю, ты уже и так нарыл немало материалов, пока мы тебя удерживали от прямого погружения в эту тематику, а теперь ты сможешь абсолютно легально и полно собрать недостающие детальки мозаики и представить их на суд читателей и зрителей. – по-доброму усмехнулся Чхеидзе.

– Но… – Михаил, действительно немало времени уделивший неофициальному сбору материалов по Малой Астроакадемии, не хотел сразу показывать, что очень рад возможности заняться этим делом легально и потому выразил осторожное сомнение в своём праве на столь глубокое погружение в тематику.

– Понимаю, но суть в том, что твоя излюбленная десантная тематика – дело узкоспециальное, а читателям и зрителям сейчас требуется широкий и глубокий охват Малой Астроакадемии в целом. Школа сорокового микрорайона, подчеркиваю – головная в её системе. Сорок процентов школьников – слушатели. Такое непросто сделать…

– А я сделаю.

– Хвалю за уверенность. Первичная информация. – Георгий достал пачку дисков. – Как всегда, остальное – на твое усмотрение. Пропуск в дежурную часть школы сорокового микрорайона тебе уже заказан, так что пропустят… Пропуска в другие школы тоже готовы и ждут тебя в их дежурных частях. Остальное – твое право и дело. Действуй…

– Есть. – Михаил порывисто встал. – Спасибо за радиус, Гера…

– Не за что. Мы копаем во многих направлениях… Пятая власть, всё же. – Георгий посерьёзнел.

– Ага, а четвёртая – Суд чести и совести…

– Уяснил? Вот и действуй. Устроишься вольнослушателем, тебе это вполне по силам, а там и в Академию заглянешь, но поглубже и поширше…

– Ясно. Ну, я пошёл…

– Успехов…

У входа на территорию школы второй ступени сорокового микрорайона его остановил наряд школьников-дневальных, но Михаил, наслышанный о происшедших в данной школе изменениях в сторону усиления контроля и дисциплины, спокойно достал удостоверение Пресслужбы и направление.

– Проходи, пятая аллея, поворот третий и до конца. В дежурной части тебе объяснят всё остальное. – старший наряда вернул Лосеву документы. – Успешной учёбы и работы…

– Спасибо. – Михаил миновал ограду внешнего периметра.

Оформление не отняло много времени и через полчаса Михаил уже знакомился со своими новыми одноклассниками.

– Михаил Лосев, я из школы пятого микрорайона. – отрекомендовался он, пожимая руку главе совета старших школьников десятикласснику Александру Иванову. – представляюсь по случаю назначения в ваш коллектив для подготовки статьи о Малой Астроакадемии. Мне установлен недельный срок…

– Твоя специализация?

– Десант.

– А моя – командование. Хорошо. Сегодня вечером представлю тебя начальнику Астроакадемии, комкору первого ранга Востокову. А пока я введу тебя в курс дела… Прогуляемся? У нас ещё пятнадцать минут перерыва между первой и второй парами.

– Охотно.

Между юношами завязалась оживленная беседа. Они долго ходили по аллеям зеленой зоны школы, Александр попутно представлял Михаилу своих одноклассников и тех школьников, которые первенствовали в обучении в Малой Астроакадемии. Суровому Михаилу понравился компанейский и проницательный Александр. К вечеру они преодолели путь от едва знакомых до товарищей… Михаил ощущал, что с этим человеком судьба сводит его всерьёз и надолго…

Виктория Белова. Начало преображения

Виктория Белова никогда особо не выделялась на фоне своих подружек по школе и потоку. Так было до пятого класса.

За плечами были два года подготовительной нулевой школы, четыре года школы первой ступени. И наконец наступило время пятого класса, знаменующего собой переход «человека учащегося» в стены школы второй ступени.

Её отец – штурман российского среднего разведывательного космолёта «Реликт» часто отсутствовал на Земле на протяжении нескольких лет и она, как старшая, оставалась главной помощницей матери в воспитании и образовании многочисленных братьев и сестер.

Её мать теперь работала в Педагогической Академии Московска и вела там научные исследования в области прикладной психологии. Главной её темой было поведение человека в экстремальных и пограничных ситуациях. Постоянное столкновение с критическими моментами в жизни множества реальных людей быстро приучило Светлану Олеговну мыслить и действовать без спешки, ровно, но быстро и профессионально, не теряясь в любых, даже самых эмоционально-тяжёлых ситуациях.

Многое из наработанного ею подраставшая Виктория брала себе на вооружение, многое просто проверяла в реальной жизни или оставляла про запас. Но главное было сделано: умение управлять людьми в самых предельных ситуациях, умение предвидеть развитие калейдоскопа событий, умение оказываться там, где ты нужнее всего, умение убеждать и доказывать свою правоту молчанием или несколькими жестами и словами – всё это стало одними из составляющих характера и натуры Виктории.

Конечно, подчинённое возрасту скачкообразное взросление наложило определенный отпечаток на поведение и активность Виктории Беловой на рубеже четвертого-пятого классов, но в целом она не спешила завоёвывать все вершины и подолгу с увлечением и даже с полным отключением от окружающей действительности «копалась» в информационном центре школы и в научном центре среди центрифуг, термошкафов и микроскопов.

Наука влекла её властно и неудержимо. Сама Виктория долго раздумывала, следует ли ей отдаваться науке полностью: её всё больше привлекал пример отца. Продвижение в этом направлении блокировала одна абсолютно неумолимая формулировка: в Разведастрофлоте России – только мужчины.

В пятом классе её школа стала центром факультета Научных сотрудников Малой Астроакадемии и Виктория подолгу пропадала на лекциях, семинарах и практических занятиях, сначала – в качестве вольнослушателя, потом – в качестве полноправного слушателя Малой Астроакадемии. В интересах сосредоточения усилий на профильной подготовке не поощрялся повышенный интерес к другим подразделениям Малой Астроакадемии, что предупреждало разбросанность и несобранность.

Весь пятый класс Виктория потратила на то, чтобы как можно плотнее вжиться в роль слушателя Малой Астроакадемии. Научная специализация её привлекала всё больше, интерес рос, но достаточно медленно.

Отец, когда она оканчивала первый класс, ушел в полёт на полтора года, но теперь в хорошо изученной Викторией его полётной книжке стоял только код направления. Ни района, ни сектора точно определённых, как было в многочисленных прошлых полетах, там не указывалось. Это её обеспокоило не на шутку. Её мама, всегда внешне спокойная и даже медлительная в словах и в поступках, тоже не находила себе места, прекрасно понимая, что косморазведка – не прогулка и может быть всякое. Хотя отец был старшим штурманом (об астронавигаторах тогда говорили только применительно к высшим звеньям Разведфлота – крейсерского и лидерского звеньев, но никак не космолётов), это означало, что на его долю выпадает работа по картографированию всех мало мальски заметных объектов нового направления.

Виктория параллельно изучала и практиковалась в геодезии и картографии. Это увлечение она поддерживала в себе с середины прохождения программы школьного первого класса, когда, вернувшись из школы пораньше, она впервые наткнулась на ворох черновиков космокарт, забытый отцом на обеденном столе в главном холле квартиры.

Год прошёл в напряжённом ожидании. Регулярная ежеполуторамесячная дальняя космосвязь позволяла вдоволь пообщаться, когда корабль находился в зоне действия ретрансляторов, во всё остальное время связь была исключительно телеметрической, проходившей через множество промежуточных звеньев Сети Связи Внешнего Космоса или Сети Связи Внеземелья, как её чаще называли.

Шестиклассница Белова погрузилась в космическую науку с головой. Регулярная космосвязь с отцом подбрасывала ей новые радиусы для научных изысканий и это её радовало – она не ощущала мертвящего воздействия ощущения банальной отбывательщины на мозг.

Когда Виктория была уже на втором семестре седьмого класса, пришло сообщение о том, что «Реликт» заправился всем необходимым от корабля снабжения Космофлота и продлевает свой полёт в очередной раз ещё на год. Такое на памяти Виктории случалось с её отцом всего два раза. Тогда обычные годичные полёты продлевались дважды на год. Теперь это был третий продлённый полет. Но результаты его ошеломили повидавшую множество научных достижений и загадок Викторию.

– Викта, тебе маленький подарок. – она, как всегда, пришла домой поздно вечером, когда бодрствовал только её отец, любивший работать до двух часов ночи. – Эти несколько плёночек – твои.

– Откуда?

– Садись, расскажу… Или ты не всё ещё сделала?

– Обижаешь, папа.

– Тогда садись и слушай…

Даже призвав на помощь всю свою ассоциативную память Виктория не могла припомнить аналогов рассказанному отцом. Это было что-то из ряда вон выходящее. Дочь молча выслушала отца, не сводя взгляда с его лица и только в конце, когда отец сделал привычную паузу, сказала полуутверждением-полувопросом:

– Пап, а подробнее…

– В Карпаты летом поедем, только там и расскажу остальное. Мне тоже надо о многом подумать…

– Папа…

– Привыкай к ожиданию, Виктория… Да и тебе интереснее будет знать, что дело только разворачивается. Но – ни полсловечка никому. Даже ни звука. Поняла?

– Конечно, па.

– Как в науке?

– Стабильно. Ползаем по полю, собираем колоски и не пытаемся воспарить.

– Зато поле проверено до мелочей?

– Ага.

– Ладно, тебе завтра раненько вставать, сегодня только середина недели, так что спи. А я ещё поработаю. Надо кое-какие астроданные проверить, машины могли напутать. А по этим данным люди, много людей будут летать.

– Лады, па.

После этого вечернего разговора Виктория впервые решила, что для себя основным запасным вариантом она должна считать службу в Астрофлоте планеты. Конечно же, в качестве астронавигатора – Виктория, увлёкшись наукой, теперь уже в совершенстве овладела упрощённой методикой картографирования и топографии, с интересом и вниманием, достойным лучшего из созданного человеком изучала атласы, схемы, сечения и указатели высот и глубин.

Углубляясь в дебри науки, Виктория стала вести простой образ жизни, полюбила простую незамысловатую еду и нечасто появлялась за пределами своей родной шестнадцатиэтажки. Всё свободное от учебы время она отдавала науке: лабораториям, полигонам, библиотекам, благо теперь школьников никто не гонял от серьезных занятий – наоборот: привлекали и поощряли.

Так прошёл учебный год, точнее – несколько месяцев до его окончания, а летом, в июне месяце вся семья выехала в Карпаты, где остановилась в доме одного дальнего родственника по отцовской линии. Там и застал повзрослевшую Викторию феномен, на долгие годы ставший одним из центральных пунктов сообщений Планетной Системы Информации. Его назвали Карпатским, а вернувшаяся в школу после каникул Виктория вдруг ощутила, что в ней самой произошли необратимые изменения.

Всё началось с того, что она вдруг смогла решать прежние задачи с ураганной скоростью, точностью и конкретностью. Глубина её взгляда на многие проблемы стала не только поражать, но и пугать окружающих. Не привыкшие к такому одноклассники сначала пытались уговаривать и убеждать, потом просто постарались изолироваться от новоявленной всезнайки, зубрилы и молнии. Нет, о третировании речь не стояла – психологическая служба Малой Астроакадемии среагировала моментально и пресекла попытки, но вернуться на прежний уровень, привычный большинству, Виктория, твёрдо сопротивлявшаяся оказываемому на неё давлению, не смогла и это усугубило её положение.

Незаметно для себя она втянулась и выдвинулась на передовые позиции не только в научной деятельности коллектива школы, но и в общественной жизни. Из твёрдой середнячки, которая звезд с неба не хватает и часто жмётся в средних рядах или даже пребывает «на камчатке», она превратилась в заводилу и негласного лидера женской половины коллектива учащихся. Девчата шли за ней в науку настолько массово и стройно, что мальчики ничего существенного противопоставить не смогли. Вскоре её в шутку назвали Президентом Второй Цивилизации в школе, но это прозвище не в полной мере отражало её значимость, а потому вскоре было заменено на более удобоваримое – Глава Женского Ученического Совета школы. Это уже было вполне официальной должностью и Виктория ежедневно несколько часов уделяла решению множества проблем и вопросов, возникавших у старших и младших подруг.

Так прошло полгода. Самой Виктории скачок в собственном развитии нравился все больше и больше, она заметно усилила свои позиции в школьном коллективе, завоевала уважение и признание среди педагогов, но одновременно вынуждена была резко уйти вперёд в развитии по сравнению не только с одноклассниками, но и старшими школьниками.

К этому не слишком комфортному внутреннему положению, сопровожденному постоянными цепляниями, прозвищами, непониманием и откровенным страхом и обидами, прибавилось ещё внешнее: Виктория стала заметно хорошеть и за прошедшие в освоении новых возможностей месяцы из довольно невзрачной, часто терявшейся на фоне подруг девочки превратилась в красавицу. Несмотря на казалось бы сугубо научный характер специализации школы, с эмоциями подобного уровня не смогла полно и быстро справиться и Служба психологической защиты. Все чаще мальчишки видели в Виктории не друга, не товарища, не помощника и не одноклассницу, а объект слишком открытых вожделений. Начались новые, ещё более сильные цепляния. Глупо было бы даже подумать, что века Дисциплины позволили сверхнадёжно блокировать все отрицательные черты человеческой натуры – случись такое, человечество гарантированно бы остановилось в своем развитии и погибло, поэтому земляне создали мощнейшие службы контроля и управления, способные держать в узде очень многие негативные проявления личностного несовершенства, а система образования в России предусматривала и обучение людей управлению нестандартными и экстренными ситуациями.

Не приемля только физические методы пресечения посягательств, Виктория поначалу пыталась останавливать мальчишек словами, но очень скоро пришлось применить и физическое воздействие. Хотя Виктория настрого запретила себе превышать силу уровнем сдерживающего наказания, мальчишки не поняли предупреждения. Потому Виктория, не желавшая тратить на разборки драгоценное время, научилась быстро укладывать у своих ног несколько десятков ухажеров в полубессознательном состоянии. При этом она обходилась исключительно своими силами. К титулу всезнайки добавилась и слава недотроги. Но прежде ей пришлось в совершенстве овладеть множеством приёмов противостояния и нейтрализации пяти – двадцати сильных и быстрых, а иногда и весьма солидно вооружённых противников и это принесло плоды почти незамедлительно – посягательства стали редкими и не массовыми.

Зато возросло внимание и заинтересованность – при всей своей недоступности Виктория оставалась привлекательной девушкой, перед красотой и интеллектом которой склонялись «вице-академики» школы – школьники, имевшие высший, десятый балл по подавляющему большинству предметов, но не лишённые обычных человеческих стремлений. А таким коллегам в школе, где училась Виктория, доверяли не только в научных вопросах.

Количество ухажёров росло волнообразно и Виктория оказалась перед перспективой выбора: либо только наука, либо – нормальная жизнь. Тогда Виктория наложила на себя трёхдневный обет молчания – благо были недельные каникулы и в школе не нужно было появляться ежедневно, а домашние её понимали без слов. Этот обет позволил ей разобраться во многих проблемах. Трёхдневные раздумья дали однозначный результат – наука. Виктория подкрепила своё увлечение наукой способностью свободно читать всех людей и в особенности – предугадывать их действия, мысли и поступки задолго до их реального проявления.

Так получила Виктория своё первое новое качество: абсолютную недоступность и сверххолодность со всеми, кто отказывался признать за ней право самой решать, как поступить или откровенно мешал и навязывал свою волю. А оперативное предвидение позволяло ей избегать конфликтов и контактов со всеми, кто был ей неприятен и не нужен. С остальными проблемами прекрасно справлялась её прежняя суть.