Текст книги "Звёзда II"

Автор книги: Дмитрий Бочарник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

– К сожалению она сразу ощутила себя разведчиком. У неё, конечно, есть и другое, большое предназначение, но она ещё слишком мала для него. Скажем так, она сможет кое-что понять, но позже. А пока она ощущает себя разведчиком, обязанным знать и уметь максимум возможного на сегодняшний день. А кто из разведчиков, скажите на милость, пусть глубоко в сущности, но не чувствует, что он – разведчик? Она же женщина, а у них, нынешних, психология и чувствительность – ого-го. Спасибо нашей системе воспитания и образования… – Аскольд Витальевич обошёлся без выражения какой-либо радости и остался серьёзным. – Ладно, Александр. Я рад, что вы поняли серьёзность ситуации. Надеюсь, что на предстоящем новогоднем балу вы будете страховать Викторию достаточно плотно. Да и в жизни тоже. Я не спрашиваю вас о том, понравилась ли она вам, по вашему биополю вижу, что вы пережили тяжелейший разрыв с другой девушкой и до сих пор не хотите сближения ни с кем из членов «второй цивилизации». Но пока я вас прошу не о сближении с Викторией, а о помощи ей, всемерной помощи. О помощи и страховке.

– Но… – Александр понял, что отец новой знакомой фактически просит о гораздо большем, чем рутинная помощь и страховка. Отец Виктории понял его мысль:

– Мы знаем – я и АПБ, что только тот человек, кому плёнка покажет этот кусок записи, встанет рядом с Виктой очень и очень надолго. Остальное решите сами. Вы можете и отказаться, но, насколько я узнал вас за это короткое время, отказывать в помощи и поддержке нуждающемуся, действительно нуждающемуся – не в вашем характере. Поэтому то, что вы только сегодня с ней столкнулись – это ничего не меняет. То, что ваш запасной знак у неё – тоже хорошо: она сможет бывать у вас в школе на законных основаниях. Её знак уже найден, но пусть она считает, что потеряла его…

– Гм. – обескураженный Александр выпрямился. – Это уже – не новый год…

– Это гораздо серьёзнее, Александр. – в глазах отца Виктории появилась жёсткая стальная искра. – Пятнадцать минут нашего разговора истекли и разговор, думается, удался. – он в очередной раз спокойно улыбнулся одними губами. – Буду рад новым встречам с вами, Александр Александрович Иванов. Берегите себя и нашу загадку – Викту.

– Аскольд Витальевич… – Александр сам удивился вырвавшемуся обращению. Ему хотелось сказать, что он всё сделает для Виктории. За время разговора подсознание просмотрело ситуацию в деталях и выдало свои рекомендации. Но штурман не принял его обращения:

– Всё, Александр. Слова кончились, началась работа. Идите. Ваши родители знают, где вы пропадали, так что расспросов не будет. Через несколько дней – новогодний бал. Будьте готовы…

– Всегда готов. – сказал юноша поднимаясь с дивана. – Всего вам доброго, Аскольд Витальевич.

– Успехов и безопасности.

Выскользнув незамеченным никем из соседей из квартиры Беловых, Александр отдышался только в лифте. Такого поворота событий он не ожидал… Первая встреча с привлекательной девушкой и вот… Пожалуйте на должность охранника полномочного представителя доселе неизвестной, но явно могущественной межзвёздной цивилизации, а может быть – и целой корпорации цивилизаций… Стать агентом Секретной Межзвёздной службы за пятнадцать минут – о такой карьере мало кто из землян и помышлял, а ему вот совершенно неожиданно удалось. Но стремительность карьеры означала серьёзное вмешательство в распланированное на месяцы вперед распределение времени и энергетики, а такое обстоятельство не могло ни радовать, ни обнадёживать.

Невесёлые мысли обуревали Александра Иванова всю дорогу до своего кабинета. Он действительно не хотел ураганного сближения с какой-либо женщиной или девушкой, считал, что пока круга его коллег по школе хватит вполне плюс огромный круг давних знакомых. Но в этом кругу почти не было людей, которые ясно сигнализировали о разрешении на вход в средний и ближний охраняемые личностные сектора. И вот теперь он попал с корабля на бал: помог девушке справиться с тяжёлой поклажей, после чего совершенно неожиданно с ураганной скоростью стал её защитником и охранником.

В голове Александра роились варианты решения проблемы. Конечно же, превышать Виктин средний уровень он сейчас не хотел ни под каким видом, хотя ясно видел, что Виктория ценит его неспешность и ясно проявленное уважение женского суверенитета. Охранник… Что-ж, придется попотеть пока что на такой должности, а там можно и посмотреть дальше, – подумал Александр, – но не думаю, что мне придётся долго быть исключительно охранником. Притяжение у этой девушки – как у самой сильной «чёрной планеты»… Как бы не сгореть в её «инфралучах» раньше времени. – он вышел из пассбуса возле парка своего небоскрёба и через несколько минут нажал кнопку вызова пассажирского мнгновенника в холле.

Родители не докучали расспросами. Отец, встретивший его у входа в квартиру, произнес шёпотом три буквы «АПБ» и Александру все сразу стало ясно – родители знают много, гораздо больше чем он… Странно, но сознание осведомлённости родителей его успокоило.

На следующий день, двадцать девятого декабря, они встретились снова. Встретились они и тридцатого декабря. Хотя Александр и хотел свести эти встречи к минимально-необходимым масштабам, ограниченным необходимостью выполнения принципа «служить, защищать и хранить», изголодавшаяся по неформальному глубокому общению Виктория совершенно естественно и незаметно постаралась расширить установленные Александром рамки их взаимодействия и к вечеру тридцатого декабря, возвращаясь с Викторией на пассбусе из окраинного луна-парка, Александр впервые в душе назвал её своей близкой подругой, чего не делал со времени разрыва с Соколовой.

Тридцать первого декабря машина Александра Иванова за четверть часа преодолела расстояние до школы второй ступени, где училась Виктория. Школьники-дневальные, узнав гостя (Александр неоднократно инспектировал работу исследовательских звеньев научного факультета Малой Астроакадемии в отраслях, связанных с руководством людьми и разработками), пропустили его на территорию и в здание культурного центра. С первыми аккордами увертюры Александр безмолвно вырос слева и чуть сзади Виктории, сидевшей среди своих подруг по потоку.

– Саша, ты? – девушка обернулась.

– Да. Я же обещал? – невозмутимо ответстствовал Александр, сохраняя спокойствие и не желая улыбаться.

– Молодец. Девчата, поприветствуйте гостя, это – мой ангел-хранитель. Теперь он – мой основной ангел-хранитель. – Виктория встала и поцеловала Александра в лоб, легко наклонив его к себе. – И очень, очень надёжный и нежный ангел…

– А мы его уже не раз видели тут, Вика, так что рады приветствовать как человека, сумевшего обуздать Навигационную Звезду и направить её усилия в более земное русло…

– Так вот кто меня называл впервые Навигационной Звездой…. Ну, подруженьки… – Виктория нахмурилась.

– Не обижайся, Вика. Это – наши мальчики постарались, а нам – просто понравилось. Отпускаем вас из нашего тесного круга… Веселитесь, коллеги!

– Спасибо. – ответила Белова.

Виктория увлекла Александра в круг танцующих. Восемнадцать танцев – от вальса до румбы они были одними из лучших танцоров. Виктория про себя отмечала количество завистливых взглядов, но после восемнадцатого танца она решительно потянула своего кавалера из танцевального зала.

– Вика… – Александру явно не хотелось уходить.

– Саша. Делу – время, а потехе – только час. – с лёгкой укоризной проговорила Виктория.

– Ага, учёная дама снова проявляется… – сказав это, Александр сдался и последовал за девушкой без сопротивления.

– Она у меня – всегда на втором месте… Всегда рядом. – сказала Виктория, открывая тихо скрипнувшую дверь шлюза из танцевального зала культурного центра.

– Ладно, веди. – Александр подчинился стремительно шагавшей Виктории и подумал: «Не понимаю, ведь только восемнадцать танцев, я рассчитывал ещё на пятнадцать, а тут… Ладно, посмотрим, пока всё идёт хорошо и особого сближения не требует…»

Они вышли из здания культурного центра школы. Виктория решительно направилась к научному корпусу.

– Но тут этого корпуса раньше не было… – Александр напряжённо сличал по памяти хорошо известный ему генеральный план городка школы с актуальной реальностью. Выходило, что новый корпус построен самое большее – за несколько недель. Раньше тут, как прекрасно помнил Иванов, был высоченный забор, на котором по обыкновению не было никаких информационных щитов или иных поясняющих табличек. А теперь на приличной площади в окружении многочисленных деревьев и кустарников высился многоэтажный разноцветный огромный корпус.

– Да. Но – немного подожди с разоблачениями. Успеешь ещё. – Вика открыла входную дверь главного входа корпуса. В пустынных коридорах и холлах, по которым они прошли, шаги привычно приглушались шумопоглощающими покрытиями полов.

– Викта, может всё же объяснишь сие новейшее сооружение… Это что-то связанное с Большой Астрономией? – Александр оглядывался по сторонам и по некоторым признакам довольно быстро определил назначение корпуса именно так.

– Конечно. Это – наша работа, работа наших выпускников этого года. Новейший комплекс, позволяющий школьникам вплотную познакомиться с тем, что располагается за атмосферным щитом нашей Земли. Моя идея… Кроме того здесь теперь полно научных лабораторий по множеству других дисциплин и направлений. Сам знаешь, раньше было туговато с площадями, хоть и Научный факультет Малой Астроакадемии России. А теперь, после окончания этого строительства. – она довольно улыбнулась. – удалось таки расшириться…

– Ну ты даёшь… Откуда такие идеи берутся?… – Александр прекрасно понимал, что даже торпедоподобная в достижении цели Виктория не смогла бы в одиночку поднять такой проект, но привычно выделял лишь роль своей новой подруги в этом деле.

– Отовсюду. Ты даже не представляешь, Саша, сколько идей, рожденных в прошлые века сегодня могут получить, должны получить и уже получают право и возможность быть реализованными. Я поработала в «Архивах Времени» Информационного кольца Хранилищ России и убедилась в этом глубочайшим образом. Да и не одна я работаю, нас немало, почти вся старшая школа. Мне самой теперь практически приходится только адаптировать безумные идеи к нашим возможностям и найти пути реализации. Остальное сделает сам процесс развития, поддержанный разумом и трудом многих моих коллег-школьников и их наставников…

Они вошли в огромный круглый зал. Виктория сняла со стены небольшой пульт, нажала сенсор и приглушённый желтоватый свет софитов исчез, уступив место глубокому полумраку.

– Что ты делаешь, Викта?!.. – с лёгкой степенью озабоченности в голосе спросил Александр.

– Что будем смотреть? – ответила отошедшая к выросшему из пола пюпитрообразному пульту девушка, почти неразличимая во мраке. – Это – главный зал комплекса «Планетарий». Уловил? Так что заказывай.

– Небо над Московском в эту ночь… – спокойно ответствовал Александр. Он поступил стандартно, ему просто хотелось чтобы полумрак уступил место хоть какому-нибудь, но свету.

– Нет проблем. – с лёгким шелестом на величественной полусферической поверхности купола распахнулось звёздное небо.

– Потрясающе. А…

– Сделаем. – сверкание звезд покрылось мелкой координатной сеткой, пролегли все известные на тот момент трассы космических кораблей – от магистральных путей до трасс разведки Солнечной системы и галактики… – Как, командир, ориентируетесь?

– Без проблем.

– Посмотрим. – Виктория в полутьме надавила ещё один сенсор и пол под ногами превратился в холодную черно-синюю бездну, где тоже светились мириады звезд. – Теперь мы – не на Земле, а в Космосе, недалеко от Плутона. Куда желаете полететь, командир? Можно, конечно, традиционно, к Альфе Центавра, а можно и на сотен пять-восемь парсек дальше… Для первого броска во Вселенную данного радиуса, думаю, хватит, к тому же можно полететь… В любую мыслимую и допустимую сторону.

– Выбери сама, Викта. – улыбаясь ответствовал Александр.

– Ладно. Планетная система Веги… – Виктория набрала что-то на пульте. Картинка вокруг сменилась. – жалко, что столь привлекательная для наших земных глаз звёздочка на самом деле не слишком приветлива… – Вспыхнувшие на куполе таблицы, диаграммы и схемы подтвердили её вывод – условия в данной звездной системе были мало похожи на курортные. Александр освоился в полумраке зала и теперь все больше успокаивался, дивясь огромности проведённой работы.

– М-да… И это всё великолепие…

– Этот главный зал со всей мыслимой начинкой – моя личная работа от начала до конца. Работу других людей я не показываю – она ничуть не хуже. Главное – то, что эта моя идея реализована и я могу заняться реализацией других многочисленных задумок…. Жалко, столько времени жизни прошло в этой школе, а я отблагодарила её только этим… И всё этот неожиданный скачок…

– Какой такой скачок, Викта?

– Я когда-нибудь расскажу тебе многие, если не все подробности. Пока прими только гипотезу о скачке и не расспрашивай меня… Я сама не во всём полностью разобралась… – просящий взгляд Виктории Александр отметил даже в снова сгустившейся полутьме зала. – Ладно, командир. Об остальном – в другой раз. – Виктория надавила на ручном пульте красную клавишу и в зале зажёгся тусклый свет. Лампы, постепенно разгораясь, щадили глаза людей от неприятного резкого перехода. – а сейчас не хочешь ли перекусить? У нас тут – весьма приличное кафе…

– Охотно.

Ужин в переполненном кафе в культурном центре прошел в молчании. Александр изредка мягко сканировал взглядом лицо девушки, отмечая её напряжённость, скованность и нежелание ни о чем говорить и что-либо выслушивать. Отметив это нежелание, Александр молча спокойно подчинился.

Но едва только они отошли от дверей кафе, Виктория сказала тихим и несмелым голосом, в котором прорезались незнакомые ранее проникновенные просящие неуверенные нотки: несгибаемая скоростная Учёная Дама наконец отступала в тень, уступая естественной Виктории:

– Знаешь, Саша, с тех пор, как мы с тобой знакомы, меня не покидает желание выговориться. Облегчить душу, так сказать… Я понимаю, по-твоему, вполне возможно, прошло ещё слишком мало времени с момента нашей первой встречи и ты вполне можешь счесть меня недопустимо поспешной в деле сближения, но я прошу тебя только об одном – выслушать… Если ты считаешь, что я этим навязываюсь, то… – Виктория едва сдерживалась от распиравших её слёз отчаяния, прекрасно понимая, что через каких-то два дня просить о таком уровне общения представителя доселе почти что ненавистного мужского племени – для неё есть верх глупости и самонадеянности.

Но Александр не проявлял ни нервозности, ни поспешности. Он спокойно и даже безучастно выслушал её, не стремясь обнять или прикоснуться к девушке:

– Виктория… Сегодня всё же Новый год… Может быть лучше… – спросил он мягко, придав тону голоса обволакивающий характер.

– Ты прав. – Виктория уловила паузу в речи спутника, помолчала с минуту, успокоилась. – Рассматривай эту фразу как перспективную просьбу о конфиденциальной беседе…

– Хорошо. Тогда, может быть… – Александр хотел предложить встречу в его квартире под охраной Зирды и Бритса.

– Нет, мне бы хотелось по многим причинам – на нейтральной территории. Мне не хочется усложнять жизнь твоим домашним, хотя твоя Зирда – лучшая охранница из всех, кого я только знала из собачьего племени. А Бритс… Его стремлению представиться мне несмышлёным игривым котёнком можно только позавидовать и порадоваться – ведь я знаю, что такое он делает только в моём присутствии. А в остальное время это архисерьёзный кот.

– Катер устроит? Хотя зима… – в душе Иванов уже нисколько не сомневался, что Виктория осведомлена об истинных размерах благосостояния его семьи.

– Вполне. – помолчав, сказала Белова. – В затоне почти никого нет, место для беседы – идеальное. Спасибо, Саша.

– Не за что. Вернемся в основное здание культцентра? Скоро ведь новый год…

– С радостью.

Давно уже на Земле новогодние праздники в очередной раз превратились из чисто семейных в общественные – несколько веков устойчивого совершенствования сообществ людей сделали свое дело: узкие семейные мирки разомкнулись и люди шагнули друг к другу с раскрытыми ладонями и сердцами.

Никто, конечно, не запрещал, да и не мог запретить людям проводить старый год и встретить новый год среди ближайших родственников, но молодёжь уважала желание старших повеселиться в своем кругу. Родители Александра и Виктории познакомились и подружились и теперь в этот день проводили общий праздник в одном из кафе Московска.

Праздник удался на славу. Александр проводил Викторию домой на своей машине и вернулся к себе. На часах было половина третьего ночи, город Московск утопал в праздничных огнях, гулко бухали в отведённых и заранее всем известных местах фейерверки, кое-где был установлен и приятный безопасный полумрак. Приняв душ, Иванов лёг и сразу заснул. Надо было дать отдых телу и мозгу, благо первого января в России уже давным давно не работали никакие организации и учреждения, кроме тех, которые входили в Тревожное Кольцо.

Послезавтра, второго января предстояло окунуться в работу по доводке «хвостов» и управлению делами факультета командирской подготовки Малой Астроакадемии. В школе были уже объявлены традиционные с незапамятных времен двухнедельные каникулы, но Академия продолжала работать в прежнем ритме.

Впереди была возможность получить настоящее офицерское звание в структуре Астроконтингента Земли – совсем недавно Малая Астроакадемия получила сертификат соответствия уровней подготовки требованиям Звёздной Академии Евразийского региона и Центральной Планетной Звёздной Академии в Монтевидео. Предстояло ускориться и поработать ради таких перспектив, путь к которым занял больше четырех лет школьного бытия…

Александр Иванов и Гера Чхеидзе. Предупреждение о прошлом Виктории

– Александр! Иванов! Можно вас. – Шагавшего к выходу из своей школы Иванова окликнул смутно знакомый голос. Обернувшись, юноша узнал говорившего – Георгий Чхеидзе, ас корреспондентской и журналистской работы.

– Здравствуйте, Георгий. – Иванов остановился и подошёл к стоявшему у окна юноше. – Чем могу?

– Можно с вами поговорить? Вы не торопитесь?

– Разговор будет…

– О Виктории. – тихо произнес Георгий. – И, конечно, не здесь, в коридоре. Идёмте к вам на этаж психологической службы, в «беседку».

– Хорошо. – Александр кивнул. Они быстро преодолели путь до владений Службы психологии и вошли в небольшую комнату, предназначенную для приватных бесед. Георгий закрыл дверь, включил изоляцию и пододвинул к дивану кресло. Иванов сел на диван, но в его позе не чувствовалось расслабленности. Имя Виктории, прозвучавшее из уст Чхеидзе, показало ему, что мастер-журналист хочет рассказать ему что-то из того, что сама Виктория могла тщательно скрывать.

– Александр, вы отметили у Виктории маячок?

– Да.

– Я должен вам рассказать о том, с чем было связано его появление. Вы небезразличны Виктории настолько, что данный рассказ просто необходим, чтобы вы поняли многое. Она, по понятным причинам, не будет вам многое рассказывать, люди, спасшие её и принадлежащие к Медкорпусу России и иным спецслужбам пока не видят необходимости давать свои версии и потому я хочу пояснить вам многое из прошлого пути Виктории.

– Вы о ее коконе?

– Да. Честно говоря, Мужское братство не считает возможным приближаться к Виктории ближе гостевого уровня – это сразу травмирует ее. После случившегося тогда.

– Рассказывайте. – кратко ответил Иванов.

Услышанное потрясло его. Чхеидзе как профессионал-корреспондент за получасовое изложение смог втиснуть столько информации, обойдясь только голосом без технической поддержки, что… При этом сумел изложить случившееся с Викторией так, что Иванов буквально видел всё с разных точек, посекундно, с глубочайшим подтекстом. Чхеидзе знал, какое впечатление произведёт его рассказ на Иванова, знал в мельчайших подробностях, поэтому, умолкнув, не стал даже двигаться и смотреть в глаза своему собеседнику.

– И тогда она влилась в программу защиты женщин? – проговорил Иванов, глухо и отстранённо.

– Влилась – слабо сказано. Её титул вице-королевы психологии говорит о том, что она стала её катализатором и серцевиной. В масштабах отдельно взятой школы и родственников всех учеников и педагогов. – тихо сказал Георгий.

– И этот Гугнев…

– Стал рубежом, после которого над горизонтом взошла настоящая Навигационная Звезда. Мы получили шанс, Саша, такой шанс, что… – у обычно знающего тысячи слов Георгия просто не нашлось достойных словесных аналогов для выражения всей бури чувств и ощущений… – Что любого, кто прикоснётся к Виктории грязно, разложат на атомы без возможности восстановления. Помни об этом, Саша. Она к тебе неравнодушна, но у неё есть и первая любовь, как у всех у нас. Ричард первым принёс ей клятву верности, назвав Первой… Для неё он тоже стал Первым… Стань для Виктории не первым, а основным, главным другом, Саша. Насколько я тебя знаю, насколько я в тебе разобрался, ты это можешь сделать лучше всего. Она… Она достойна лучших из нас, членов Мужского Братства, но выбрала она тебя… При всей нашей тупости и глупости Мужское Братство, разбираясь в причинах её выбора, также явно указало на тебя… Как на наиболее вероятного кандидата… – Георгий помедлил, собираясь с мыслями и, видимо, меняя направление в своём дальнейшем изложении. – Эта психологическая травма, после похищения, нарушила в ней установку на многодетность… Боюсь, что даже дочь у неё может быть только одна, но именно её дочь и примет на себя, унаследует всю мощь сути своей матери…Сыновья, понятно, тоже будут уникальными, но дочь… Она сможет быть настоящей Королевой Человечества…

– Откуда такое, Гера?… – потрясённо воззрился на собеседника Александр. – Откуда такие сведения?

– Она уникальна, Саша. – грустно усмехнулся Георгий. – А от уникальных людей все другие люди ждут подвигов и славы. Но для нас, для Мужского братства она не уникум – она человек, наш человек, за которого мы переживаем и боимся. Мы знаем, что она взрослеет, что она хочет близких отношений… Близких, не платонических… Хочет и… И боится… И она знает о нарушении своей собственной установки на многодетность. Потому прошу тебя, Саша, не гони, не форсируй ситуацию… Дай ей возможность самой разобраться в себе и плавно, ненасильственно достичь момента, когда она сама будет готова к близости… Не надо торопиться с этим… Об остальных девчатах я не говорю – ты, я это твёрдо знаю, не сторонник лёгких необязательных связей и взаимоотношений. Сделай так, чтобы Виктория не обманулась в тебе и ты увидишь её в настоящем, звёздном свете. Это дорогой подарок и она хочет сделать его именно тебе. Ирма Левицкая, которую она уговорила оставить ребёнка, сказала, что Виктория была единственной, кого она послушала в этой непростой ситуации. Я ей верю. Мы ей верим. Ты знаешь об этом случае, вижу. Дай возможность Виктории быть спокойной за тебя в этом плане. Она одна способна заменить всех девчат, какими бы совершенными они ни были. Но она заменит их тому, кто будет полностью достоин ее. И ты пока что лидируешь в этом списке. Любая девушка нашей школы горло перегрызёт любому за Викторию. О парнях я не говорю – сам знаешь, что они способны сделать с обидевшим такого человека субъектом. Пойми, мы все очень боимся за Викторию, она для нас очень дорога и ценна. Она сейчас медленно набирает свою истинную форму и мы хотим облегчить ей этот процесс. Она выбрала тебя, Саша, в этом мы ей не мешали никоим образом. Это её право. Сделай так, чтобы об этом своем праве она никогда не пожалела, Саша. Я прошу тебя об этом, одноклассники просят тебя об этом, Мужское и Женское Братства нашей школы просят тебя об этом. Не отвечай ничего, не надо, слова здесь лишние. Просто… просто сделай её немного счастливее… Она достойна лучшего, Саша. – в глазах Георгия плясала синусоида острого сопереживания. Иванов не двигаясь с места читал состояние собеседника и понимал, что всё сказанное им – полная, сущая правда.

Расстались они молча и тихо. Александр первым ушёл с этажа Службы Психологической поддержки, ушёл служебным коридором, выводившим через два контрольных пункта прямо на улицу, к воротам Периметра школы. Так было надо в тот непростой момент, чтобы избежать ненужных встреч и разговоров.