Текст книги "Грехи прошлого"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Эдуард Нечаев закончил институт с красным дипломом, а его куратор, уважавший толкового парня, помог ему устроиться в "Автоэкспорт", и у него появилась перспектива выезда заграницу. Но для этого нужно было быть женатым, а у Эдика не было ни времени, ни денег на ухаживания за девушками. По совету сестры он женился на её подруге, скромной девушке Тане, и хотя на первый взгляд все выглядело браком по расчету, ни разу не пожалел об этом. Быть может, он не смог бы добиться того, чего достиг, не будь рядом с ним такой верной и преданной спутницы жизни. До сих пор Танечка – его солнышко, свет в окошке, иной женщины он за всю свою жизнь не пожелал. Жена старше его всего на два года, но почти как мать. А двое их дочерей характером в нее, ласковые, милые, заботливые, радость его жизни.

Через пару лет после женитьбы Эдика послали в загранкомандировку. Привередничать в те годы было не принято, и они с Таней решили, что на первый раз сойдет и Вьетнам. С тех пор и он, и Татьяна страдают хроническим гепатитом – подцепили лямблиоз. Но зато материальное положение их семьи значительно улучшилось. Тесть с тещей оплатили половину пая, молодые добавили и купили трехкомнатный кооператив. Но о личном автомобиле Эдик по-прежнему лишь мечтал.

Книги он любил с детства. Перечитал все, что было в школьной библиотеке, записался в городскую, мать просила своих учеников приносить из дома хорошие книги, и Эдик читал запоем. Но раньше и помыслить не мог, что сам станет издателем.

Идею ему десять лет назад подала жена, филолог по образованию. В то время оставаться в прежней организации уже не имело смысла – все развалили. А на его попечении три любимые женщины. Даже пять, включая мать и сестру.

Обсудив свои возможности, Эдуард и Татьяна решили создать издательство. В то время печатали ширпотреб, на плохой бумаге, в бумажной обложке, никто не думал ни об авторских правах, ни о хорошем переводе и качественном редактировании. Литературное "пиратство" практиковали все издатели, ничуть не боясь последствий. Так же поступали и супруги Нечаевы: брали детективы давно умершего зарубежного классика жанра, за мизерное вознаграждение привлекали студентов инъяза, Татьяна шлифовала корявый текст перевода, – и вперед.

Деньги всегда были проблемой, но все же Эдуард Нечаев нашел людей, ссудивших его кредитом под приемлемые проценты, а прибыль в те годы была баснословной – как тогда говорили, два-три подъема, а нередко даже пять. Правда, сумма, которую супруги Нечаевы вкладывали в дело, была сравнительно невелика, соответственно и прибыль, но хватало и на жизнь, и на погашение кредита, и на развитие производства.

Издательство "Кондор", которым владели Нечаевы, занимало просторный полуподвал трехподъездного дома. Помещение было в аварийном состоянии, и Эдуарду удалось договориться в ЖЭКе о мизерной арендной плате. Нечаев мечтал, что со временем у него будет приличный офис, в который не стыдно пригласить знаменитость. А на тот момент супруги потуже затянули пояса, своими силами сделали ремонт, уложившись в минимальную сумму. Обе дочки под руководством отца разводили клей, резали обои, красили оконные рамы. Мама Эдика тоже приняла посильное участие, а потом приходила убирать "офис" так супруги именовали свой сырой подвал, который по весне систематически заливало, и им пришлось озаботиться покупкой резиновых сапог и специальными подставками, чтобы книги не промокли. Сестра Люба тоже всемерно помогала, исполняя обязанности бухгалтера и кладовщицы, кузен Эдика взял на себя реализацию продукции, а Татьяна, не разгибаясь, сидела дома над рукописями, редактируя переводы зарубежных бестселлеров. Экономили на всем, чтобы расширить дело.

Супруги мечтали, что когда-нибудь будут издавать настоящую литературу, а не тот ширпотреб, с которым работали в те времена.

– Ничего, будет и на нашей улице праздник, – говорила Таня, со вздохом потирая затекшую от сидения за письменным столом шею. – Со временем "Кондор" станет знаменитым, мы будем издавать хорошие книги, а пока поднаберем сил, нарастим обороты.

Но получилось по-другому. Издательства, в которые вложились дельцы, "отмывающие" свои солидные "черные" капиталы, стремительно пошли в гору, постепенно захватили сферу реализации, а небольшим фирмам, у которых не было таких оборотных средств, пришлось туго. Все труднее и труднее стало продавать продукцию, потом вошел в силу закон об авторском праве, и "пиратствовать" стало чревато. Прибыль катастрофически снизилась, накладные расходы возрастали. Менялись читательские вкусы, нужно было под них подстраиваться, а для этого заниматься маркетингом, отказываться от уже приевшейся тематики, привлекать перспективных авторов и искать новые жанры беллетристики. От дешевых книжек в мягкой обложке, изданных кое-как, чуть ли не туалетной бумаге, покупатели воротили нос, в моду опять вошли хорошо изданные книги в твердом переплете, с хорошим художественным оформлением. Крупные издательства могли себе позволить солидные вложения, мелкие нет.

И все же неунывающие супруги Нечаевы верили, что "Кондор" станет процветающим. Каждый издатель желает вырастить собственных звезд или хотя бы одну звезду, угадав того, чьи книги потом станут бестселлерами. Эдуард с Татьяной тоже об этом мечтали. Но как угадать звездного автора? Вроде бы, нужно, чтобы у писателя было что-то свое, оригинальное, явно отличающее его от остальных. А с другой стороны, боязно вкладывать деньги в никому не известного автора, – а вдруг читателям не понравятся его произведения, и они не станут их покупать? Тогда штабеля книг останутся на складе, потом пойдут в так называемый "слив", а это огромные убытки, да к тому же, снижает престиж издательства. Поэтому то, что привычно, – надежнее. Так-то оно так... Но если писатель "как все", – вряд ли он станет звездой, его просто-напросто не заметят среди многих прочих. Получается заколдованный круг. Как говорится, и хочется новенького, и колется – как бы не ошибиться. Оборотных средств у Нечаевых было мало, новые книги они могли издать лишь реализовав ранее выпущенные, а продавать тиражи стало все труднее – теснили конкуренты.

Крупные издательства стали устанавливать свои правила игры, мелким оставалось лишь подыгрывать. Некоторые из издательских монстров специализировались на выпуске "вала", а на авторов им, по большому счету, наплевать, что ни напечатают, худо-бедно продадут – сеть реализации отлажена. Издатели этой категории исходили из принципа: "Зачем платить гонорар знаменитостям, они слишком много хотят, на эти деньги мы издадим неизвестных, которым сойдет чисто символическая сумма". От крестьянской жадности пока ещё никто не разбогател, однако огромные оборотные средства позволяли таким фирмам держаться на плаву, – если хорошо отработана реализация, со временем в глубинке все раскупят, россияне читать ещё не разучились. Проводя тактику книжного "вала", монстры давили более мелкие издательства, вытесняя их с рынка сбыта.

Эдуард Леонидович Нечаев принадлежал к другому типу издателей. Для него и его супруги было важно "свое лицо" и реноме "Кондора". Все ж книги не картошка, а продукт интеллектуальный. Звездный автор поднимает престиж издательства – всем конкурентам известно, что исключительные права на произведения знаменитости принадлежат такому-то издательству. А всем другим остается лишь облизываться и сожалеть, что подвел коммерческий нюх, промашку дали, не углядев в начинающем писателе будущую звезду, но поезд уже ушел.

В школьные годы Эдик Нечаев старался учиться на одни пятерки, чтобы в этом превосходить одноклассников, в институте был лучшим студентом, а с годами его главная черта – тщеславие, – стала ещё более выраженной. Татьяне хотелось издавать хорошую литературу, а Эдик с самого начала страстно мечтал о том, что "Кондор" займет первую строчку в рейтинге. А для этого нужны звезды. Звезды, будь они неладны! И деньги – будь они трижды неладны! Точнее, деньги занимали первостепенное место в списке необходимого для того, чтобы выбиться в число лидеров.

Сыщики ушли, пообещав привлечь лучших детективов и сразу же взяться за дело. Через час приехал верный оруженосец, мрачный и очень недовольный.

– Нету гада, – оповестил он с порога. – После опять туда поеду. Всю ночь буду караулить. Достану урода, не уйдет, сволочь.

– Не стоит, Толян, – умерила пыл благородного мстителя Алла. – Мы решили пойти другим путем. Разработали с Виталькой и Ленькой план, выясним, кто шлепнул Астралову, а уже потом поговорим с Филей с позиции силы. Похоже, парнишка крепко замазан.

– По ушам получит, – пообещал мастер на все руки и специалист по деликатным делам.

– Может, уже получил.

– Мочканули его, что ль?

– Пока вопрос. Но вероятность имеется.

– Дак я бы сам ему башку свернул, да ты не велишь.

– Не спеши, Толян, успеется. Если Филя жив, он нам ещё пригодится.

– На кой те этот гад?!

– Нужно получить кое-какую информацию. Мы его отловим и все из него вытрясем.

– Тада давай я засяду возле его дома и буду караулить до упора. Как увижу – в тачку урода и к тебе.

– Можно и так.

– Я погнал.

Верный оруженосец уже ринулся было в сторону дверей, но Алла его окликнула:

– Толян, погоди. Если Филя жив, никуда он не денется. Нам нужно подсобрать информации, чтобы потом грамотно с ним поговорить.

– Врежу по чайнику – все скажет, – обнадежил деликатных дел мастер.

– Добывать сведения битьем и пытками – не в моих правилах, – покачала головой Алла.

– Дак тебе на это глядеть не надо.

– Толик, в тебе играет рэкетирское прошлое. Забудь его как страшный сон.

Ее верный Санчо Панса сразу увял. Да, когда-то он подвизался в качестве рядового рэкетира в команде Мирона, но теперь был при Алле, и она оказала немалое влияние на его мировоззрение.

Вернувшийся с работы Олег застал Аллу лежащей в спальне с книгой. Верный оруженосец крутился поблизости, развлекая сэра Персиваля недавно приобретенной электронной мышкой. Игрушка была сделана столь искусно, что ничем не отличалась от живой зверушки. Видимо, создатели позаботились даже о специфическом запахе. Во всяком случае, Перс был от неё в восторге и воспринимал как настоящую. Мышка бежала, повиливая хвостиком, а счастливый котенок её догонял и, схватив зубами, отчаянно тормошил. Потом отпускал и трогал лапкой. Добыча вновь ускользала, и все повторялось. Когда игрушка утыкалась в какой-то предмет мебели и буксовала на месте, Толик приходил на выручку.

Вдоволь полюбовавшись на эту идиллическую картину: любимая женщина отдыхает с книгой, рядом возятся верный оруженосец и любимый котенок, Олег остался доволен.

– Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, Аллочка. Сразу видно, что весь день отдыхала, – похвалил подругу жизни неискушенный в женских хитростях лечащий врач.

– Стараюсь, – с готовностью подтвердила "образцовая" пациентка. Опережу твой вопрос: самочую себя на отлично с плюсом.

– Ну и замечательно, – порадовался любимый мужчина и, взяв из шкафа домашнюю одежду, пошел принимать душ.

Алла заблаговременно предупредила экономку, чтобы та не убирала со стола – пусть Олег ещё раз удостоверится, что она весь день провела дома.

– У нас были гости? – спросил он, вернувшись в спальню, где любимая женщина по-прежнему возлежала на кровати с книгой, а Толик с сэром Персивалем баловались игрушкой.

– Да, ребята забежали навестить, – ответила она, отложив книгу и нежно улыбаясь.

– Видимо, общение с друзьями подняло тебе настроение. Прошлую неделю ты выглядела подавленной.

– Было дело, – признала Алла. – Но с тех пор как Ларка вернулась, я повеселела. Да и гости придали смысл моей жизни, а то я затосковала в одиночестве. В итоге получила массу положительных эмоций и ощутила необычайный прилив сил.

– И опять займешься делами? – встревожился он.

– Ну, Олежек... – заныла она.

– Нет, Аллочка, – мнимо строгим тоном произнес любимый мужчина и по совместительству лечащий врач. – Никаких дел до тех пор, пока ты окончательно не окрепнешь.

– Но от ничегонеделания я ещё больше кисну... – продолжала та ныть, но больше для соблюдения правил игры. Она ведь обещала слушаться его и соблюдать режим, правда, не очень-то выполняет свое обещание...

За десять лет своей издательской деятельности Эдуард Леонидович Нечаев превратился в настоящего дельца – жизнь заставила. Будешь мягкотелым или пассивным – съедят. На его глазах разорялись тысячи мелких издательств, не выдержав конкуренции с монстрами.

Книги – тоже товар, но товар особый. Кушать людям хочется каждый день, и какие бы финансовые катаклизмы ни происходили в нашей стране, люди покупают продукты. Если есть выбор – приобрести книгу или еду, а средства ограничены, – что предпочтут россияне? Ответ однозначен. А потому каждый российский кризис катастрофически сказывался на книготорговом бизнесе. О двухсотпроцентной прибыли оставалось лишь ностальгически вспоминать, теперь и двадцать-тридцать процентов, но стабильных, были приемлемы. Но увы... Если книги лежат на складе "Кондора", если оптовики один за одним перебегают к более крупным издателям – у них и ассортимент побогаче, и скидки побольше, и условия реализации получше, – то новую продукцию издавать не на что. А прежняя морально устаревает – если в выходных данных книги указан прошлый год, оптовики кривятся: "Старье!" – и не берут. Насильно ведь не всучишь.

И вот в подвале, который Эдуард с Татьяной именовали офисом, стали скапливаться изданные ими книги, заняв уже большую часть помещения. Ширпотребом рынок уже был перенасыщен, а на то, чтобы привлечь перспективных основоположников новых жанров, у них не было средств. Оптовики все больше капризничали, ставили условия, требуя долгосрочной реализации, задерживали выплаты.

– Что делать, Таня? – в отчаянии вопрошал Эдуард, когда в один далеко не прекрасный день ему нечем было выдать зарплату служащим их фирмы.

Но любимая жена ничем не могла помочь и смотрела на него грустными глазами. Мужа ей было очень жалко – работает без устали, а другие издательства, воспользовавшиеся "черным" капиталом, легко обошли "Кондор". Ее любимый муж все ещё не отказался от своей мечты стать лидером, но во имя этой цели скоро угробит свое и без того слабое здоровье – не расстается с ингалятором, дышит с трудом, приступы удушья участились, "скорая" приезжает чуть ли не каждую неделю. Ему нужен свежий воздух, а Эдик все дни напролет проводит в сыром, непроветриваемом подвале, в книжной пыли... Теперь у него не только астма, но и хронический бронхит, хроническая пневмония, эмфизема легких, сердце стало пошаливать. Но Эдик упорный, всегда был таким. Есть цель, и он настойчиво к ней движется, наплевав даже на собственное здоровье.

Прежнюю задачу – издавать хорошую литературу, – супруги отложили до лучших времен, а пока надеялись хоть бы продержаться. Ради этого Эдуард Нечаев был готов издавать все, что угодно, лишь бы продукция продавалась.

На следующее утро любимый мужчина ушел трудиться и тут же явился верный оруженосец. Увидев, что обожаемая начальница опять в хорошем настроении, он расплылся в радостной улыбке.

Сэр Персиваль тут же заявил о своих правах и очутился у него на руках.

– Гляди, Алка, а глаза у Перса уже стали желтые, – оповестил Толик.

– Ага, – откликнулась та уже из спальни.

Переодеться с помощью одной руки – целая проблема, а экономка ещё не пришла. Не Санчо Пансу же звать, чтобы помог! С джемпером Алла справилась, потом натянула юбку и попыталась здоровой рукой застегнуть молнию, не получилось.

– Да ладно, что я, стыдливая старая дева, что ли! – сказала она себе и вышла в гостиную. – Толян, помоги-ка.

Она повернулась к нему боком, и проблема была решена.

– Персюха, засранец, почти всю ночь не давал нам уснуть. – Хозяйка почесала любимца за ушками. – Днем выспится, а ночью колобродит, требует, чтобы мы составили ему компанию. Мышку эту чертову искал. Куда ты её дел?

– Тама она. – Верный оруженосец кивнул в сторону спальни.

– Завалилась куда-то, а Перс под кроватью скреб и пытался её выцарапать. Я уж и шикала на него, и отшлепать обещала – ноль внимания.

– Чё – побила? – ужаснулся Толик, что его любимец подвергся физическим наказаниям.

– Да ну! – рассмеялась Алла. – Никогда не обижала животных, и не собираюсь. Только грозилась и изображала сердитость. А Персюха таращит на меня глазенки и делает невинную рожицу. Хитрюга! – Она ласково потрепала котенка. – До сих пор удивляюсь на его окрас. Надо же как природа придумала – четкая граница между серо-голубой и белой шерсткой, а под ней даже кожа соответствующего цвета: под белой – розовая, а под серой – голубовая.

– Дак породистый же! – с гордостью заявил верный оруженосец, ставший большим специалистом по персидским котам. – Бело-голубой биколор, в натуре.

– В натуре, – передразнила его Алла. – Опять звучит твое рэкетирское прошлое.

Толик сразу прикусил язык – когда начальница поминала былое, ему становилось не по себе, все ж теперь он вращается в приличном обществе.

...Валентина Вениаминовна Бобкова обладала одним несомненным талантом – деловой хваткой. Уж если поставила цель, то остервенело рвалась к ней, расталкивая всех локтями.

Предыдущие мужья были представителями богемы, и это обогатило её девизом: "Надо выделяться!" Следуя этому принципу, она приобрела имидж эксцентричной и экстравагантной дамы. Стервозность была её врожденным качеством, и Валентина Вениаминовна не только не пыталась это скрыть, но и всячески акцентировала.

Общение с третьим супругом, бизнесменом Семеном Гордеевичем Бобковым, позволило ей творчески применить известный слоган: "Реклама – двигатель торговли".

– Все эти бездарные писаки стали знаменитыми только благодаря рекламе, – заявила она мужу. – Открой любую газету, любой журнал, включи телевизор, – везде одни и те же рожи. Уж так их превозносят! А меня от этого чтива в сон клонит.

– Само собой, – кивнул Семен Гордеевич, не отрываясь от газеты "Коммерсант". Наученный семейным опытом, он хорошо уяснил важную истину: с женой нужно всегда соглашаться и незамедлительно выдавать требуемую сумму.

– Сема, я начала не с того, с чего надо было начинать. В первую очередь мне нужна реклама.

– Разумеется, дорогая, – поддакнул супруг, не слушая её и по этой причине не предполагая, во что это выльется.

Валентина Вениаминовна Бобкова оказалась весьма настырной дамой. Решив, что большие гонорары на некоторое время отсрочатся, – потом наверстает и за все отыграется! – она сменила тактику.

Как-то раз ей на глаза попалась книга, выпущенная издательством "Кондор". Таковое в телефонном справочнике не значилось, значит, фирма маленькая, но теперь её это не смутило. В выходных данных был указал телефон, она позвонила и договорилась о встрече с генеральным директором.

Эдуард Леонидович всегда мечтал привлечь писателей, которые не перебегут в другое издательство. Он уже практиковал вариант, столь любимый издателями, когда заключается договор, по которому автор отдает "Кондору" все свои произведения, в том числе, и будущие. Но на такие условия соглашаются лишь начинающие писатели, мечтающие как можно скорее увидеть собственную фамилию на обложке книги. Подкованный автор заключает договор лишь на конкретную книгу, а в отношении всех последующих – сам себе хозяин. Но на никому не известном авторе много не заработаешь, тут и кабальный договор не спасает. Что толку, если этот писатель связан по рукам и ногам, если его книги не продаются?!

Нечаев предполагал пойти и по другому пути – раскрутить перспективного автора, а на заработанные деньги переманивать знаменитостей у других издательств.

В общем, планы у него были наполеоновские, а вот с их реализацией дело обстояло гораздо хуже.

И тут в его кабинете появилась Валентина Вениаминовна Бобкова.

– В деньгах я не ограничена! – заявила она с порога. – Будете иметь со мной дело – озолотитесь!

Кому ж не хочется "озолотиться"?! Быть может, убежденные бессребреники ещё не вымерли окончательно, но Эдуард Леонидович к их числу не относился. Правда, его тщеславие превалировало над жаждой презренного металла, по крайней мере, на данном этапе. Самое главное – попасть в десятку лучших издательств, а потом можно подумать и о личном банковском счете.

Госпожа Бобкова заранее проконсультировалась со знающими людьми и теперь говорила нужные слова и была весьма убедительна. Хождение по мукам, точнее, по издательским коридорам, несколько поумерило её пыл, и теперь начинающая писательница воздерживалась от хамских выпадов. По крайней мере, Эдуарду Леонидовичу не пришло в голову назвать её чокнутой и эксцентричной, как раз наоборот, мадам Бобкова показалась ему здравомыслящей и деловой.

Она пообещала финансировать рекламную компанию и изъявила готовность издать романы на собственные средства. По её проекту, задача издательства раскрутка в нужном направлении и реализация продукции. Общение со знающими людьми обогатило её информацией, что именно книгопродажа – наипервейшее дело. Даже издавая замечательные книги, но не имея хорошей сети реализации, издательство не сможет их продать. Но, как и в любой другой области, сферы влияния уже поделены, новичкам на этом поле приходится туго – конкуренция большая, крупные издательства давят. А потому госпожа Бобкова пообещала кредит, чтобы Нечаев набрал ушлых ребят для соответствующей работы с оптовиками и расширения сети реализации.

Ход мыслей начинающей писательницы лег на благодатную почву, совпав с планами Эдуарда Нечаева, и честолюбивый хозяин малоизвестного издательства "Кондор" решил рискнуть. Точнее, он почти ничем не рисковал – все расходы легли на плечи господина Бобкова.

Супруг охотно финансировал новое начинание, мотивировав: "Чем бы баба не тешилась..." Чрезмерно активная, но не знавшая куда приложить свою бьющую через край энергию, амбициозная и тщеславная Валентина Вениаминовна уже дважды довела благоверного до предынфарктного состояния, и тот справедливо решил, что если собственный душевный покой и остатки здоровья можно сохранить, отстегнув энную сумму, то это самая малая цена, с помощью которой можно оградить свою психику от истерик супруги.

Прошло несколько дней. Виталий и Леонид привлекли команду сыщиков, все трудились в поте лица, а Алле дела пока не нашлось.

– Куда сёдня двинем? – спросил верный оруженосец, наигравшись с сэром Персивалем.

– Еще не придумала. Опять маюсь бездельем.

– Давай тя к Ларке свезу, – предложил он. Если любимая начальница говорит, что мается бездельем, значит, настроение у неё ни к черту, а Санчо Панса искренне страдал, когда она не в духе.

– Сейчас всего половина девятого, а моя подружка – типичная сова. Если встанет раньше девяти, потом весь день вареная. Пусть поспит. В нашем возрасте акклиматизация проходит медленно, Ларкин организм ещё не адаптировался. Пару дней назад она была у своего врача, у неё опять плохая электрокардиограмма, так что ей показан только покой и свежий воздух в неограниченном количестве.

– Тада давай сгоняем на твою дачу. Тот раз те там понравилось.

– Далековато, Толян, – покачала она головой. – Сегодня не с руки. Мы обязательно туда поедем всей нашей командой. Мне и в самом деле было хорошо на даче. Сама себе удивилась, вроде, никогда такой склонности не имела.

– Дак куда тада?

Преданный Санчо Панса был готов отвезти обожаемую начальницу хоть на край света, лишь бы та повеселела.

– Давай съездим в мой офис. Соскучилась. Даже и не знаю, на месте ли он.

– Дак куда он денется!

Толик расстроился, но не знал, как её отговорить. Ладно бы – просто навестила свою контору, это недолго. Команда у неё слаженная, работает самостоятельно, начальницу не тревожат, раз она нездорова. Но вся беда в том, что с другой стороны здания расположена фирма "Самаритянин", будь она неладна! А эти чертовы соседи, которых Алла называет "самаритянами" уже и так не раз втравливали её в опасные ситуации. Как бы и на этот раз чего не вышло...

– Давай по магазинам покатаемся, – попробовал схитрить деликатных дел мастер. – Ты больно сильно похудала, глянь, юбка-то как болтается. Новую купим.

Алла перевела взгляд на свою макси-юбку, сунула ладонь под пояс, свернула её в кулак и задумчиво произнесла:

– И в самом деле исхудала... С чего бы это? От спокойной жизни, наверное. От переживаний я жру в три горла, а сейчас нет поводов нервничать.

– Тьфу, сглазишь! – сплюнул Толик.

...Верная соратница своего мужа Татьяна Нечаева засела за романы госпожи Бобковой, пыталась привести их в более-менее удобоваримый вид, периодически стеная, возмущаясь и делясь с супругом своим мнением:

– Эдик, бесполезно, ничего не выйдет. Слог чудовищный, диалоги натужные и абсолютно бессодержательные, постельные сцены откровенны до уровня порнографии, все невероятно затянуто, а главное – банально до безобразия, заунывно и скучно. Едва сяду за работу – начинаю безудержно зевать. Никто не будет эту тягомотину читать, а следовательно, покупать.

– Танюша, ты у меня профи, – успокаивал её Эдуард. – Сокращай все, ужимай, сделай сюжет подинамичнее.

– Да не стоит овчинка выделки, Эдик, – вздыхала супруга. – Если сокращать все, что режет глаз, там вообще ничего не останется.

– Так плохо?

– Ужасно!

– А сюжет?

– Да нет там никакого сюжета! Похождения сексуально озабоченной дебилки – вот и весь сюжет. Спит то с одним, то с другим, периодически ведет идиотские разговоры, демонстрируя поразительное невежество, но с претензиями на умничанье. Стиля никакого нет – Бобкова то подражает любовным романам позапрошлого века, то её героиня графиня Валентина переходит на вульгарный стеб. Кошмар! Авторесса скомпилировала оттуда, отсюда, получилась какая-то несъедобная белиберда. Зря ты согласился с ней сотрудничать, Эдик.

– Бобкова за все платит сама, – возражал супруг.

– Ну и что? Ты издашь её романы, а они лягут на нашем складе. Толку-то!

– От неё немалая польза – благодаря её деньгам, мы создали приличный отдел реализации.

– Все равно её книги никто не станет покупать. Нельзя недооценивать российского читателя – не все же такие дебилы, как эта Бобкова.

– Она занимается саморекламой, – продолжал упираться супруг. У него просто не было иного выхода – новая авторесса была его единственной надеждой.

– Ну, продашь ты первый тираж, а дальше? Читатели быстро разберутся, что к чему.

– Но хоть первый тираж реализую. Пусть немного, но заработаю.

Татьяна горестно вздыхала – ей все больше было жалко мужа. Кашляет от этой треклятой книжной пыли, в подвале даже в жаркую погоду сыро и промозгло, а Эдику это вредно.

– Танюша, мы ничем не рискуем – своих денег ведь не вкладываем, убеждал её супруг. – Даже если тираж будет убыточен – это не наши убытки. На кредит, который нам дали Бобковы, издадим то, что считаем нужным. Уже заметны позитивные сдвиги – заработала сеть реализации, ребята продают то, что скопилось на нашем складе. На периферии и лежалый товар берут. У нас теперь есть свои транспортные средства, на этой неделе отправили несколько фур с книгами в провинцию. Заплатят через три месяца, но и это неплохо, а так продукция пошла бы в "слив" за копейки. Потихоньку освободим весь свой склад, привлечем новых авторов, издадим хорошие книги и встанем на ноги.

– Ну как знаешь, – уступила Татьяна.

Спорить с Эдиком бесполезно. Когда речь идет о его любимом детище издательстве "Кондор", – он готов на все.

Верный оруженосец свернул в арку и притормозил. У входа в офис "Примы" стоял незнакомый темный "ниссан". Из машины вышел высокий блондин и направился к ним.

– Привет, Серега! – обрадовалась Алла. – Какими судьбами в моих родных пенатах?

– Тебя жду.

– Неужели соскучился? Всего месяцев восемь не виделись.

Сокурсник был непривычно серьезен и не поддержал традиционную шутливую пикировку, столь привычную в студенческие годы.

– Я к тебе по делу, Алла.

– Ты стал телепатом?

Сергей удивленно вскинул брови, и она пояснила:

– Я не планировала сегодня посещение этого заведения. Но четверть назад у меня в голове что-то щелкнуло и неудержимо потянуло сюда. Надо полагать, это ты послал мне мысленный приказ?

– А ты работаешь в другом месте?

– Я пока вообще не работаю.

– Бросила бизнес?

– Это он меня бросил.

Сокурсник опять промолчал.

"Что это с ним? – мысленно подивилась она. – На него совсем не похоже. Отмалчивается вместо того, чтобы вступить в обмен приколами, экономит слова".

– Отвык ты, Серенький, от моей дурашливой манеры общения... Взрослеешь, что ли? Да и вообще загадочный, как Чайльд Гарольд.

– Дела, заботы... – уклонился он от ответа.

– Решил попробовать себя в бизнесе?

– Нет.

Алла уже не удивлялась его лаконичным ответам – было видно, что ему не до шутливой пикировки. Она затеяла привычный легкий треп, чтобы хоть как-то его растормошить, но он не пожелал поддержать в том же тоне.

– Что это мы развлекаемся светской беседой на улице? Раз ты приехал по делу, проведем переговоры на должном уровне и в соответствующей обстановке.

Она первой направилась ко входу в офис "Примы", сокурсник за ней. Охранник заблаговременно распахнул дверь и радостно приветствовал ее:

– Здравствуйте, Алла Дмитриевна! С выздоровлением вас!

– Спасибо, Дима, – сдержанно ответила она.

Очевидно, весть о появлении любимой начальницы уже облетела весь коллектив, и сотрудники почти в полном составе высыпали в коридор.

Улыбаясь в ответ на их радостные улыбки и на ходу здороваясь, Алла мысленно усмехнулась: "Оказывается, нужно было на пять месяцев выпасть из обоймы, чтобы узнать, как я дорога своим подчиненным".

– Ты болела? – спросил Сергей, когда они вошли в её кабинет.

– Было дело.

– Что-то серьезное?

– Бандитская пуля, как говаривал герой фильма "Старики-разбойники".

Очевидно, сокурсник решил, что она пошутила, хотя Алла сказала чистую правду.

– Поухаживай за бывшей дамой сердца. Еще недавно стояла несусветная жара, а сейчас дожди каждый день. Вот и пришлось опять обрядиться в плащ.

Она повернулась к нему спиной, ожидая, что сокурсник ей поможет. Сергей дождался, пока Алла расстегнет пуговицы и потянул плащ за плечики. Из правого рукава она выскользнула, а вот с левым было посложнее, и ей пришлось самой стянуть рукав. И только тогда он заметил, что её левая рука неподвижно висит вдоль тела, а из-под манжета джемпера виднеется край марлевой повязки.

– Что у тебя с рукой?

– Я же сказала: бандитская пуля.

– Не понял?..

– Ну что тут непонятного? Меня подстрелили.

– Тебя-а?!!!

– Меня-а! – Она в точности воспроизвела его интонации.

– Кто?

Сергей все ещё не верил и смотрел на неё изумленно. Алла была любимицей всего курса, – умна, остроумна, верный друг, к тому же, красива, а потому пользовалась заслуженным вниманием сильного пола. Такую женщину "подстрелить"? Немыслимо. Пусть сейчас время криминальное, но все же огнестрельным оружием балуются мужчины и не используют его против красивых женщин. Да и верная боевая подруга всегда умела за себя постоять.