Текст книги "Грехи прошлого"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Правда, капризным растениям почему-то не нравилась продукция отечественной водочной продукции, и спустя некоторое время они желтели и засыхали.

Даниил, проникшийся сочувствием к коллеге по несчастью, – хозяйка заставляла пить вместе с ней и своего имиджмейкера – регулярно обновлял зеленые насаждения, а работодательнице объяснял, что тропические растения не переносят табачного дыма – она много курила, а уж подвыпив, вдвое-втрое больше обычного.

– Люлю, а как на твой взгляд, мог Ладо спихнуть Риту в воду? спросила Алла.

Сокурсница ненадолго задумалась, а потом уверенно сказала:

– Мог.

– Поясни.

– Несмотря на свой имидж рубахи-парня, Ладо человек с комплексами. Сергея он не простил, я это точно знаю, мы же часто встречались на наших журналистских толчевках. Мартов обошел его по всем статьям. Рита бегала за Ладо, а потом стала поклонницей Сережи, ты тоже предпочла ему Сергея. Мне кажется, что Владимир Кохадзе пошел в журналистику только ради того, чтобы утереть нос сопернику. Полагаю, Ладо постоянно держал его в поле зрения и следил за Сережиными успехами. Когда тот бросил петь и занялся журналистикой, Владимир обрадовался. Раньше он не имел возможности с ним соперничать – петь не умеет, – а в иной области у него появился шанс. Мартов поступил на журфак, но Кохадзе лентяй, мотылек, решил, что второе образование ему ни к чему. Словом он владеет, пишет складно и ринулся в журналистику, надеясь обскакать соперника. Ан не вышло. Теперь Серега известный журналист, а Владимир Кохадзе – рядовой писака, каких многие тысячи.

– Вне всякого сомнения, он стал любовником Риты, чтобы увесить соперника рогами, – уверенно произнесла Алла.

– И попал в капкан – Рита отыгралась за прошлое. У неё была склонность обо всех людях собирать сведения, особенно то, что их чернит. С ней могла доверительно поделиться его мать, а Рита любила выпытывать подробности, вызвав человека на откровенность. Бросить оскорбление в лицо – не её тактика, она предпочитала действовать исподтишка. А потому на всякий случай приберегла информацию и не сделала ответный выпад шестнадцать лет назад, когда Ладо её послал. Но позже Рита наверняка с ним поквиталась, ударив по самому больному.

– Ладо не стерпел, врезал ей, и она утопла, – продолжила верная боевая подруга. – Туда ей и дорога, то бишь дно.

– Рите могла быть известна и его сокровенная тайна, которую она берегла до поры до времени.

– Тоже мне тайна, – фыркнула Алла. – То, что у него плохо стояло, явилось важной причиной, почему наш роман был столь скоротечен.

– Но ты никому об этом раньше не говорила, да и его тоже не унизила, а Рита могла оскорбить его, когда они стали любовниками.

– С неё станется и шантажировать его, мол, если ты меня бросишь, я поведаю всем в журналистском кругу, о том, что у тебя сексуальные проблемы, да и вообще ты пшик, а не мужчина, – добавила Зина.

– У Ладо мог быть и ещё один мотив – желание подставить Сергея, выдвинула новую версию Зоя. – Ведь на Владимира никто не подумает, а Сережа её муж, и их супружеские отношения были далеко не безоблачны.

– Или комплекс причин: стремление избавиться от шантажистки, обида, оскорбленное самолюбие плюс намерение свалить убийство на Сергея.

– Неужели наш Ладо такой подлый? – усомнилась Олеся, до сих пор идеалистка, не желавшая видеть чужих недостатков.

– Есть, есть в нем второе дно, – заверила Алла.

– Да и мне показалось, что он частенько напрягался, когда касалось опасной темы, – подтвердила Тамара.

– Люлю, тебе известен ещё кто-либо, кто люто ненавидел Риту? спросила верная боевая подруга.

– Все, – уверенно ответила сокурсница.

– Так не бывает, – не поверила Алла.

– Ну, может быть, это слишком сильно сказано, но то, что все, кто имел возможность с ней общаться, относились к ней крайне неприязненно, а некоторые и в самом деле ненавидели, – бесспорный факт.

– Значит, подозреваемых море...

...Поначалу имидж "затворницы" был нужен только для раскрутки Астраловой, чтобы подчеркнуть оригинальность будущей знаменитости, но Эдик с Яшей предполагали, что потом она будет вести образ жизни, положенный популярной писательнице, – участвовать в светских мероприятиях, телевизионных передачах, встречах с журналистами, презентациях новых книг. Все это работает на популярность. Сколько можно эксплуатировать имидж "чудачки" и "оригиналки"! Все приедается, то, что было необычно пять лет назад, сейчас воспринимается уже без особого интереса, значит, нужно двигаться дальше. Застывать в привычном образе нельзя, все умные звезды время от времени капитально меняют свой имидж, чтобы привлечь к себе ещё больше внимания. Слава изнашивается.

Но получилось, что создатели "писательницы Астраловой" сами себя загнали в капкан – вначале уговорили её не выходить из дома, а та со скуки налегала на спиртное, да к тому же, стала требовать, чтобы ей приводили смазливых молодых людей для сексуальных утех.

Яков Борисович категорически отказался от роли сутенера, и эти функции пришлось взять на себя Даниилу. Веселое времяпрепровождение в обществе бутылки и резвых юношей так понравилось бывшей мадам Бобковой, что теперь она уже не рвалась на публику – развлечений ей хватало и в собственном жилище.

– Что делать, Эдик? – в отчаянии вопрошал Яша. – Ведь наша курица деградирует просто на глазах! Ты бы видел, что она творит!

– Не видел и не желаю, – брезгливо морщился издатель.

– Но мне-то приходится! Если я оставлю её без присмотра, эта стерва такого накуролесит! Совсем стыд потеряла! Шляется полуголая, а то и вовсе голая по квартире, с мальцами выделывает такое, что у меня волосы дыбом. Я уж и уговаривал, и корил, – и слушать не хочет. Орет: "Я Астралова! А ты кто такой?! Выгоню тебя и кому ты нужен?"

– Может быть, пролечить ее? – предлагал Эдик. – Положить в клинику, пусть ею наркологи займутся, закодируют. Пить бросит и поприличнее станет.

– Да её только гильотина спасет!

– Ладно, Яша, что-нибудь придумаем. Она и в самом деле уже выходит за рамки. Если так пойдет дальше, – уберем её. В перифразе Тараса Бульбы, мы её породили, мы её и убьем.

Открылась дверь, и вошла Ирина.

– Отлично, все в сборе! – порадовалась вновь пришедшая. – Алла, как я рада тебя видеть!

– Взаимно, – откликнулась верная боевая подруга. – Излагай, Ириш, что нарыла.

Сокурсница села на свободный стул, закурила и начала отчет:

– Рита Мартова подписывала свои статьи Марго М.

– Да, она так именовалась, – подтвердила Люлю. – Но мне это было смешно, и я никогда её так не называла. Риткина эрудиция – на уровне школьной программы, видимо, она позаимствовала свой псевдоним из романа Дюма "Королева Марго".

– Красиво обозвала себя эта серость, – с усмешкой отметила верная боевая подруга. – При определенном воображении можно даже додумать до Маргариты Медичи.

– Сотрудники газеты "Все обо всех" знают, что Рита погибла, но никто не собирается изображать скорбь, – продолжала Ирина. – Мало того, от многих я слышала: "Так этой мерзавке и надо!", а политобозреватель Егор Сурин сказал: "Поделом ей. Получила по заслугам – видно, кому-то сильно насолила, и ей отплатили. Ее убийце нужно памятник поставить. Лично я отношусь к нему с уважением и благодарен, что он избавил мир от этой негодяйки".

– Круто! – присвистнула Алла.

– Другие коллеги отзываются о ней в том же ключе. Впервые в жизни я столкнулась с таким случаем, когда все дружно ненавидели одну женщину, а теперь радуются, что её больше нет. Поначалу я опешила, услышав нелицеприятную характеристику покойной – все ж существуют определенные рамки приличия. Потом другой человек сказал мне примерно то же самое, затем третий, – в общем, почти все. Я потому так долго пробыла в редакции хотела поговорить с каждым, в надежде, что хоть кто-то относился к Рите если уж не с симпатией, то хотя бы без ненависти. Такого среди них нет все коллеги без исключения отзываются о ней крайне недоброжелательно. Говорят, что хитра, коварна, прирожденная интриганка.

– Доморощенные тайны мадридского двора, – прокомментировала верная боевая подруга. – Может, Ритуля потому и плела интриги, что тем самым как бы олицетворяла себя со знаменитой предшественницей?

– Не знаю, с кем она себя олицетворяла, но, судя по всему, была дрянью. – Лицо Ирины исказилось брезгливой гримасой. – Я считаю девиз: "О мертвых или хорошо, или ничего", – фарисейством. Разве своей смертью подлый человек искупил свои мерзкие деяния?! Он-то уже на том свете, а люди живут с причиненной им раной в душе.

– Ладно, Ириш, потом будешь негодовать, – одернула её верная боевая подруга. – Излагай дальше.

– В определенных обстоятельствах, с людьми, в которых была заинтересована, Рита умела прикинуться простушкой, доверчивой и наивной.

– А я что говорила! – встряла Люлю.

– Единственный, кто о ней скорбит, – заместитель главного редактора Николай Самсонович Фалеев, которого за глаза называют Самсонычем, или Змей Горынычем.

– Неужели наша мнимая тихушница крутила шашни с начальством? удивилась Алла.

– Вряд ли между ними были интимные отношения – Самсонычу почти восемьдесят. Он относился к ней по-отечески. Жалел её, опекал, никогда не ругал и даже ставил в пример.

– И активно протежировал, – продолжила верная боевая подруга.

– Пытался, но безуспешно. Рита как журналистка – полный ноль. Я захватила несколько номеров еженедельника, можете сами посмотреть, о чем писала дама под звучным псевдонимом Марго М. – Достав из своей объемистой сумки пачку газет, Ирина положила их на стол. – Ей давали самую примитивную работу. Коллеги говорят, что даже в статьях она язва-тихоня. Вроде бы, описывает драматическую ситуацию, но подает всех действующих лиц в неприглядном свете, а героиня репортажа выглядит у неё дура дурой. Тем не менее, Самсоныч всегда её хвалил и называл её статьи душевными. Хотя там никакой душевности, наоборот, яд с пера так и капает. Раньше она сидела в отделе писем и обрабатывала почту. Лет пять назад попробовала написать очерк на бытовую тему и отнесла заместителю главного редактора. Старикан пришел в восторг и тут же велел поставить в номер, а ей дал карт-бланш. Ритка выуживала какое-то душещипательное послание, встречалась с автором, уточняла подробности и тискала статью.

– Ирэн, о постельных отношениях с восьмидесятилетним шефом, понятное дело, речи нет, но наверняка Самсоныч неровно дышал в её сторону, раз сделал своей фавориткой.

– Скорее, она его потихоньку обработала, – возразила Ирина.

– Видно, эта интриганка нашла тропинку к его сердцу. Старики ведь порой очень внушаемы. Причем, проявляют парадоксальность: по отношению к одним людям, чаще всего, членам семьи, поразительно эгоистичны, придирчивы, ворчливы, а к кому-то, частенько совершенно постороннему человеку, прикипают всей душой, слушаются его и готовы все отдать, обделив своих родных. Ну что вы вытаращились на меня, девицы! – рассмеялась Алла, видя удивленные лица "самаритянок". – Мой интеллект обогатился благодаря частому общению с любимым психиатром. Именно Лидия Петровна просвещает меня в отношении психологии, и теперь я теоретически подкована. То, что удивляет людей, весьма просто объясняется с точки зрения психиатрии. Любые поступки. Мой психиатр разложит все по полочкам, назовет все вещи своими именами, а я лишь хлопаю глазами – ну надо же! – оказывается, все имеет научное обоснование. В случае Самсоныча, скорее всего, имеют место быть типичные сосудистые нарушения. Ему почти восемьдесят, так? Значит, у него атеросклероз – сейчас он почти у всех уже на шестом десятке, а уж на восьмом – и подавно. Может быть и гипертоническая болезнь. Оба заболевания приводят к так называемой сосудистой деменции, проявлением которой является такая парадоксальная избирательность стариков – к одному человеку всей душой и поет с его голоса, а по отношению ко всем остальным – педант, мелочный брюзга и эгоист. Очень часто старики влюбляются в молодых женщин. По крайней мере, в тех, кто значительно моложе. И если бедолаге не повезет связаться с корыстной особой, то она обчистит его как липку, а потом вышвырнет. Или сведет в могилу, методично и планомерно, и станет наследницей.

– Девочки, смотрите-ка! – перебила её монолог Зина. – Тут статья, подписанная "Алиса Адлер". – Она ткнула пальцем в колонку под названием "Спросите Алису".

"Самаритянки" взяли по газете "Все обо всем" и зашуршали страницами, выискивая статьи Алисы Адлер.

– Ее колонка в каждом номере, – подвела итог их изысканий Катя.

– Думаете, это и есть Серегина любовница Алиса? – спросила Алла, но подруги промолчали. – Ирэн, а ты что скажешь? Среди Ритиных коллег есть журналистка по имени Алиса?

– Нет, – растерялась та. – Я со всеми беседовала.

– Выясни, кто это такая, ладно?

– Хорошо, – кивнула "самаритянка".

– В общем-то, складная версия получается, – подвела предварительный итог верная боевая подруга. – Алиса коллега Риты, ненавидела её, как и все остальные сотрудники газеты, так что столкнула ненавистную соперницу в воду без каких-либо колебаний и последующих угрызений совести, мол, поделом тебе, дрянь, ты недостойна именоваться супругой Сергея Мартова и недостойна жить!

...Наслышавшись, что многих известных авторов как таковых не существует, а книги созданы коллективом безымянных "негров", читатели требовали явить им Астралову живьем.

Узнав об этом, "писательница" пришла в восторг – ей уже надоело прятаться в тени и очень хотелось попасть под блицы фотокамер, а потом почти в каждой газете видеть собственный портрет, желательно в натуральную величину. Оказавшись в зените славы, экс-мадам Бобкова, считавшая себя знаменитой писательницей Изабеллой Астраловой, сочла, что теперь можно пожить в собственное удовольствие.

Литагент же, напротив, пребывал в панике, зная, что его работодательница не дружит не только с письменным, но и с устным русским языком, вопиюще невежественна, да к тому же, до безобразия самоуверенна, а потому не пожелает воспользоваться домашней заготовкой.

Как назло, Нечаев накануне майских праздников уехал вместе с семьей в санаторий, сказав, что немного прочистит больные легкие свежим воздухом соснового бора, и даже не взял с собой мобильник, решив полноценно отдохнуть от суеты деловой жизни. Отдыхать летом издатель не любил – тяжело переносил жару, – и потому всегда брал отпуск весной и осенью. Эдуард Леонидович отправился на отдых со спокойной душой, не подозревая, что в его отсутствие их подопечная начнет рваться на широкий простор, желая хлебнуть славы полной грудью.

Якову Борисовичу не с кем было поделиться своими тревогами, и его постоянным собеседником стал Даниил.

– Если она откроет на публике рот, все пропало! – трагическим тоном делился он с имиджмейкером. Тот придерживался того же мнения и добавил деталей к пессимистическому прогнозу коллеги относительно ожидаемого явления "писательницы" народу:

– Наша ощипанная курица совершенно не умеет себя вести. Учу её, учу, тупицу безмозглую, – без толку. Возомнила себя звездой, приохотилась швыряться тяжелыми предметами и посылает трехэтажным, если я пытаюсь что-то советовать. Кто-нибудь из молодых журналистов вставит шпильку, и она пойдет вразнос. "Желтой" прессе нужен скандальный материал, и они его получат. А на её угрозы "заказать" ослушников журналисты смеются – на всех киллеров не хватит.

– Что делать, а, Даня? – вопрошал Яков Борисович.

– Может, устроить ей автомобильную аварию? – предложил имиджмейкер, а по совместительству сутенер.

Ему уже до чертиков надоело прислуживать истеричной работотательнице и обеспечивать её свежим мясцом. Немало студентов Суриковского перебывало в "келье" жадной до плотских наслаждений "неземной" Астраловой, и она не собиралась останавливаться на достигнутом.

В своих самых сокровенных мечтах Даниил Фаргин видел изувеченную работодательницу и очень надеялся, что один из её постельных партнеров когда-нибудь не выдержит, – мадам любила садистские развлечения и секс с крутым перчиком, – в итоге у него, Даниила, будет возможность полюбоваться на её искромсанное тело.

Он с удовольствием представлял огромный нож в животе ненавистной хозяйки, её закатившиеся глаза и желтый, заострившийся нос. Но увы... Вряд ли доведется увидеть эту радующую глаз картинку в реальности, а потому Даниил решил хотя бы частично реализовать свои кровожадные замыслы:

– Пусть сломает себе хребет и останется парализованной. Парализованная звезда – это звучит! Читатели проникнутся к ней жалостью, и это даст новый всплеск популярности.

– Но как же мы решимся на такое без Эдика? – пугался литагент. – А вдруг она погибнет?

Размечтавшемуся Даниилу пришлось спуститься на землю:

– Тогда попросим её шофера аккуратно въехать в столб, ей и этого хватит для встряски и психологического шока.

– Может, лучше положить её в больницу? Авось, поостынет.

– А что, это мысль... – задумчиво проговорил имиджмейкер. – Пусть кто-нибудь её слегка помнет-порежет, а потом подадим случившееся так, будто это фанат-псих. За иностранными звездами охотятся сбрендившие чудаки, пусть и наша курва приобщится к мировым знаменитостям.

– Может быть, Ритка приглядела себе запасной аэродром в лице Самсоныча? – предположила Нина.

– Запросто, – согласилась верная боевая подруга. – Ритуля скумекала, что Сергея ей не удержать. У него появилась любовница Алиса, он ушел из дома и жил у нее. Если они работали в одной газете, то Ритке и подавно обидно – муж изменяет, а коллектив об этом знает.

– Скорее всего, они держали свои отношения в строжайшей тайне, возразила Зоя.

– Пожалуй, ты права, Заинька. Скорее всего, Ритка ничего не знала, но ведь муж от неё ушел. Любая жена в подобной ситуации предполагает только одно: "У него есть баба!" И что самое характерное – почти никогда не ошибается! – рассмеялась верная боевая подруга. Самаритянки тоже заулыбались. – И Рита сделала вывод: супруга теряет, а с ним и источник своего благосостояния. Но и раньше мерзавка сознавала, что рано или поздно её лафа кончится. Так-то она полное ничтожество, зато у неё есть талант цепляться к мужикам с перспективой и использовать их. Но весь вопрос в том, отвечал ли Самсоныч её требованиям? Возраст, с точки зрения этой паскуды, у него подходящий – долго не проживет, – а как с тугой мошной?

– По этой номинации он ей тоже подходит, – ответила Ирина. – Газету создал Илья Фалеев, сын Николая Самсоновича. Он из бойких комсомольских мальчиков, сколотил капиталец и ныне состоятельный человек. Его папаша раньше несколько лет трудился в партийном издании, типичный номенклатурщик, от журналистики далек, его поставили на эту должность, как тогда повсеместно практиковалось, – око партии не дремало. Во времена катаклизмов старика из газеты турнули, – он ведь в этом деле вообще ничего не смыслит, – и Николай Самсонович остался не у дел. Сын купил ему загородный дом, чтобы отец не мозолил ему глаза и не "перевоспитывал", но Змей Горыныч очень настырный и подвижный для своих лет старикан. Дома ему не сиделось, и он регулярно являлся к Илье, читал мораль, орал и всячески портил жизнь. Характер у него на редкость скандальный – и дня не может прожить, чтобы с кем-то не поцапаться. Раньше отыгрывался на подчиненных, а теперь на семье сына. Невестку доводил до истерики, она его на дух не терпела, просила Илью оградить её от гневливого свекра. Сыну это надоело, и он учредил газету, лишь бы папаша не лез к нему и его семье. Выбрасывать деньги на ветер ради приходи вздорного старика ему не хотелось, и Илья поставил главным редактором профессионала, а отца сделал его замом. В лоб Самсонычу никто не перечит, все делается в обход, а тот ничего не замечает. Очень любит по старой памяти устраивать начальственный разнос – в его кабинете все сотрудники выстраиваются на ковре, и Змей Горыныч их чихвостит, с матерком и стучанием кулаком по столу. Журналисты изображают покаянный вид, старикан выпускает пар, и все возвращается на круги своя.

– Значит, Ритку держали только из-за того, что она протеже отца хозяина газеты?

– Разумеется, – кивнула Ирина. – В противном случае, от неё бы давным-давно избавились. Толку от неё мало, но коллектив она постоянно будоражила. Обожала сталкивать всех лбами. Спровоцирует скандал и смотрит со стороны, наслаждается. А Самсоныч всегда на её стороне. Последнее время она совсем совесть потеряла.

– И кто-то не стерпел... – продолжила Алла.

– Конкретики нет, но у меня сложилось впечатление, что коллеги что-то таят. Может быть, у них даже есть предположения, кто с ней разделался, но они на стороне этого человека и не собираются его выдавать.

– Мы тоже по возможности постараемся его защитить, – пообещала верная боевая подруга. – Теперь я совершенно согласна с мнением её коллеги Егора поделом ей. Не собираюсь больше изображать хорошую мину, – мол, она погибла, теперь о ней только хорошее. Не заслужила эта дрянь приличных слов даже после своей смерти.

– Теперь вы поняли, почему я сочла такую позицию фарисейством? – Ирина обвела взглядом "самаритянок", и те согласно закивали. – По отношению к Рите молчать и делать вид, что все нужно забыть и простить, – верх лицемерия. Никто не может забыть всех подлостей, которые она натворила, и её коллеги не собираются притворяться, будто все забыто.

– Раз Ритка обхаживала своего шефа, то это неспроста. Самсоныч женат?

– Вдовец. Его жена умерла пятнадцать лет назад.

– Ну, вот, теперь понятно, почему он к ней неровно дышал. А сыну наверняка очень не нравилась фаворитка отца. И уж подавно Илья не пришел бы в дикий восторг, если бы старый пердун, вместо того, чтобы думать о вечном, вдруг заявил о свом намерении жениться на молодой. Дети подчас крайне ревниво относятся к такому повороту событий.

– Ну, убить только из-за того, чтобы отец не женился, – это уж слишком, – усомнилась Лена.

– Наивняк ты, Ленка, – усмехнулась Алла. – Убивают и за меньшие проступки.

– Может быть, подоплека – собственность? – выдвинула ещё одну версию Тамара. – У Риты с Сергеем скромная двухкомнатная квартира, при разделе много бы ей не досталось, а у Самсоныча загородный дом плюс московская квартира. Он же бывший номенклатурный работник, а потому вполне может оказаться владельцем многокомнатных апартаментов стоимостью в сотни тысяч долларов на Кутузовском проспекте или в другом престижном месте. Если бы Змей Горыныч женился на Рите, то мог наследовать эти хоромы ей.

– Мотив пляшет, – согласилась верная боевая подруга. – Ни за что ни про что, всего лишь за жополизание начальника Ритка имела шанс огрести немалую сумму. А сыну или его супруге это категорически не понравилось. Допустим, они считали, что склочный папашка слишком зажился на этом свете и достаточно попортил им крови. Родственники, включая невестку и внуков, с нетерпением ждали, когда вредный старикан освободит их от своего присутствия, и уже мысленно считали его квартиру и загородный дом своей собственностью, и вдруг восьмидесятилетний дедок объявляет о скорой свадьбе. Какая незадача! Жена Ильи остервенело костерит свекра, а заодно и хазбенда – дескать, почему ты допустил мезальянс в своей газете! Почему не вышвырнул самозванку сразу же, как только узнал, что она пробилась в фаворитки! А ну-ка, дорогой благоверный, живенько освободи нас от этой проблемы! Илюша парнишка небедный, договорился за энную сумму с кем-то, что вопрос будет улажен. Сам по себе факт, что Рита оказалась утопленной, лично меня почему-то все время наводит на мысли о прогулке вдоль набережной. К примеру, подкатился к ней симпатичный молодой человек и говорит: "Девушка, вы мне очень нравитесь, не желаете ли угоститься чашечкой кофе?" Та мужским вниманием не обласкана, сразу тает, млеет, идет с ним в ближайшую кафешку, потом они лирически гуляют вдоль Москва-реки, парень её нежно обнимает и вдруг одним ловким движением перекидывает мнимую возлюбленную через парапет в воду, бултых! И у Ильи Фалеева с супругой больше нет проблемы в лице Риты Мартовой.

...Пока литагент и личный имиджмейкер строили планы покалечить звезду отечественной беллетристики, во время очередной прогулки в Кусково к ней подошел юркий молодой человек, представившийся Евгением Красновым, и предложил организовать в ЦДРИ встречу с журналистами, а та с ходу согласилась.

Яков Борисович никогда не сопровождал свою подопечную во время её выездов в парковую зону и даже отказался от телохранителей: на его взгляд, столь обыденная деталь как бодигарды, диссонировала с её романтическим образом. Теперь он кусал локти, что оставил работодательницу без присмотра.

Литагент до последней минуты надеялся переубедить потерявшую чувство реальности "писательницу" – мол, такая банальщина как презентация, не вяжется с её имиджем "затворницы" и "оригиналки", все авторы участвуют во встречах с журналистами, зачем же ей быть как все, когда она особенная... Не помогло. Тогда в качестве последнего аргумента он попробовал припугнуть, что на неё может совершить покушение какой-нибудь фанат-псих, но знаменитость была непреклонна:

– Презентация состоится 11 мая. Никакого покушения быть не может, меня все обожают. Женя сказал, что многие журналисты мечтают со мной встретиться, но не имеют такой возможности.

Яков Борисович рвал на себе волосы и плакался Даниилу:

– Опоздали мы с тобой, Даня! Наша курица уже чистит клюв и перья, намереваясь осчастливить журналистов. Ой, что будет!.. – заранее печалился он. – "Желтая" пресса камня на камне не оставит от её имиджа.

– Напои её холодным коктейлем, – мрачно посоветовал имиджмейкер. Кинь побольше льда, Бог даст, простудится или хотя бы осипнет. А потом уговорим её молчать.

– Какой коктейль! Ты же знаешь, что эта плебейка хлещет только водку!

– Отстал ты от жизни, Яша, – усмехнулся Даниил. Именно ему уже пару лет приходилось быть собутыльником хозяйки, когда ей не с кем было выпить, а Корн с облегчением снял с себя эту малоприятную обязанность. – Теперь она травится водярой с апельсиновым соком и называет это коктейлем.

– Тогда сам накидай ей побольше льда! – воодушевился литагент.

– Да пошла она! – отмахнулся имиджмейкер, в которого собутыльница на днях запустила пепельницей, полной окурков. Мало того, что это крайне унизительно, так ещё острая завитушка бронзовой пепельницы поцарапала ему лицо, а пепел попал в глаз. Он бы с огромным удовольствием и сам запустил в неё чем-нибудь тяжелым, а ещё лучше – надел на её голову помойное ведро. Но увы...

– Что же делать? – горевал Яков Борисович, опять вспомнив, как некстати Эдик Нечаев уехал отдыхать, и теперь ему приходится отдуваться одному. Его уже не раз посещала идея вызвать приятеля телеграммой, но после некоторого размышления он отказался от этой затеи – здоровье у друга слабое, а лечение пойдет ему на пользу. Но, с другой стороны, если их подопечная натворит делов, то пострадает и издатель. Так ничего не решив, он опять воззвал к коллеге: – Данюша, ты у горазд на всякие выдумки, выручай, голубчик! Мы же в одной упряжке. Если эта стерва пойдет вразнос, её имидж рассыплется, тиражи книг упадут, а мы лишимся заработка!

– Подсыпь ей слабительного и рвотного накануне презентации, – обогатил его новой идеей мстительный Даниил. – Пусть весь день не слезает с толчка, может, прыти у нашей курицы поубавится.

Зазвонил Аллин мобильник, и она услышала голос адвокатессы:

– Алла, я тут кое-что разузнала. Сказать по телефону?

– Давай, Натуль, встречаться некогда.

– Предположительная дата смерти Маргариты Петровны Мартовой 17 мая. Нашли её 25 мая, то есть, труп пробыл в воде почти девять суток. Лицо, руки и другие мягкие ткани погибшей, не прикрытые одеждой, обглодали рыбы – в Москве-реке водятся всеядные мутанты. К лацкану её пиджака была приколота запаянная карточка, которую аккредитованные журналисты обычно прикалывают к одежде, отправляясь на презентацию или иное официальное мероприятие. Сергей Мартов с 16 по 28 мая был в загранкомандировке, а потому вначале пригласили её коллег, те подтвердили, что это Маргарита Мартова, известная под псевдонимом Марго М. Когда вернулся её муж, то подтвердил, что на погибшей плащ, которые он полгода назад привез ей из Парижа, её костюм, туфли.

– Погоди, Наташ, помнишь, не так давно было ошибочное опознание, когда на трупе оказалась одежда другого человека, а вдова даже не осмелилась подойти39? Не тот ли здесь случай?

– На данный момент ни у кого из дознавателей нет оснований для сомнений. Очень многие свидетели подтвердили, что это Маргарита Мартова.

– А ты как думаешь?

– Полагаю, что погибшая Мартова. В том случае, о котором ты говоришь, убийца переодел труп. А здесь женщина утонула. Значит, её должны были переодеть живой. Случилось все это в городской черте. Ладно бы за городом например, женщину угрозами заставили переодеться, а потом сбросили в реку. Никаких иных повреждений, кроме причиненных рыбами, на трупе не обнаружено, следов каких-либо снотворных, лекарств, с помощью которых можно было бы усыпить жертву или заставить её подчиняться, – тоже. Скорее всего, либо она сама бросилась в реку, либо кто-то, с кем Маргарита подошла к парапету набережной, столкнул её в воду. На мосту такое не проделаешь – там непрерывный поток машин, к тому же, высоко, при падении женщина получила бы множественные повреждения мягких тканей.

– Н-да... Хотелось бы, чтобы этот обглоданный рыбами-мутантами труп и в самом деле некогда был Риткой Мартовой.

– А что – есть какие-то факты, вызывающие сомнения?

– Никаких, кроме того, что Рита на редкость подлая тварь.

– У неё были основания имитировать свою смерть? Она хотела скрыться?

– Нет, жила в свое полное удовольствие, скрываться ей незачем.

– Нет, Алла, затея с переодеванием нецелесообразна. Труп могли обнаружить сразу же и выяснили бы, что это другая женщина в одежде Мартовой. Убийца своей цели не достигнет, наоборот, сразу попадет под подозрение – подобные манипуляции с переодеванием обычно проделывает тот, кто желает, чтобы его считали погибшим. Именно этот человек и станет главным подозреваемым.

– Ну, ладно, убедила, – согласилась Алла. – Просто после общения с сокурсницами я узнала столько грязи! И теперь ощущаю себя так, будто вывалялась в помойке.

– Значит, кто-то с ней поквитался.

– О, таких людей наберется не один десяток!

– А как в отношении моего подзащитного?

– К сожалению, и у него были основания желать её смерти.

...Яков Борисович Корн уже успел обзавестись необходимыми рвотно-слабительными средствами. Главное – не допустить их подопечную до назначенной презентации, а после возвращения Эдика они придумают что-то более действенное. Но осуществить этот план ему не удалось: за день до эпохального события звезда современной отечественной литературы оповестила всех, что желает посвятить этот день себе, дабы соответствующим образом настроиться и предстать перед журналистами в полном блеске.