Текст книги "Грехи прошлого"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

– Нет, Томик, тут по времени не сходится, – возразила Алла. – Когда она бегала за Ладо, ей было семнадцать, за Серегу она вышла в восемнадцать, а кутерьма с судом произошла позже.

– Значит, у неё был ещё какой-то источник средств...

– Видать, эта стервь была горазда на всякие штучки. Может, шантажом не брезговала, раз любила выпытывать чужие сокровенные тайны. Подлость никогда не спит, к тому же, часто просыпается.

– Надо же, какая алчность скрывалась под личиной бедной сиротки, которую все жалели... – вздохнула Олеся.

– Маргарита Медичи по своим деяниям ей и в подметки не годится. Марго отечественного разлива её переплюнула.

Почти три недели, пошедшие со дня убийства Астраловой, Яков Борисович постоянно названивал Даниилу, но телефон не отвечал. Литагент съездил к нему домой, но дверь никто не открыл.

Корн не на шутку встревожился, хотя раньше был уверен, что имиджмейкер перепугался содеянного и ушел в глухой запой.

Такое с ним бывало, и не раз. После очередной безобразной выходки хозяйки обиженный Даниил обычно искал утешения на дне бутылки. Это могло продолжаться и неделю, и больше. Когда Валентине Вениаминовне надоедал очередной юнец, она вспоминала про своего имиджмейкера и требовала его к себе, а Якову Борисовичу приходилось выступать парламентером. Он ехал к Даниилу и уговаривал его явиться пред светлые очи работодательницы. "Да пошла она!" – привычно огрызался имиджмейкер. Нетрезвый Даниил храбрее пьяного зайца, и Корн наслушался немало угроз в адрес хозяйки.

Через некоторое время его обида немного стихала, да и работодательница желала сменить партнера для сексуальных игр и отправляла литагента в новый рейд, снабдив конвертом с энной суммой в качестве компенсации морального ущерба. К этому моменту имиджмейкер уже, как правило, сидел на мели, а потому был трезв, и денежное подспорье оказывалось как нельзя кстати. Немного поломавшись и пригрозив, что это в последний раз, он забирал конверт, а в обиталище "неземной" писательницы появлялся очередной смазливый юноша.

После длительного запоя Даниил некоторое время не пил. "Все, завязал", – самоуверенно заявлял он, но наученный прошлым опытом Яков Борисович знал, что его благие намерения – до первой рюмки. Стоит Дане встретиться с кем-то из многочисленных приятелей или обидеться на хозяйку, и он опять сорвется.

Первые дни после трагедии в обиталище "звезды отечественной беллетристики" Яков Борисович не очень беспокоился и выжидал, когда Даниил пропьет все имеющиеся деньги. Продолжительность загула зависела от его платежеспособности и количества любителей халявы. Как только Даня входил в очередной штопор, весть об этом мгновенно облетала всех пьющих знакомых, и в его квартире дневала и ночевала развеселая компания, пока ресурсы щедрого хозяина не иссякали. Обычно его загул укладывался в неделю, но бывало и дольше.

Припомнив, что Даниил получил ежемесячное вознаграждение 8 мая, Яков Борисович решил, что на этот раз запой будет продолжаться не менее двух недель, и не очень тревожился, пока положенный срок не истек.

Следователя он уже оповестил о склонности имиджмейкера к периодическим запоям, тот навел справки у знакомых Даниила, они этот факт подтвердили. Так что и Корн, и дознаватель ждали, когда Даня Фаргин пропьет все деньги. Чтобы следователь не терзал его допросами, Яков Борисович покривил душой, сказав, что имиджмейкер время от времени веселится не только в своей квартире, но и у кого-то из многочисленных собутыльников. Такого раньше не бывало, но это не означает, что не может быть. Для самоуспокоения литагент убедил и себя, что Даня пьет у кого-то из приятелей. Если собутыльников всего двое-трое, то денег им хватит больше, чем на две недели.

Так утешал себя Яков Борисович, хотя на душе было неспокойно. Судя по вопросам следователя, о тематике их разговоров накануне презентации ему не известно, значит, Даня не проболтался. Но кто его знает, как он будет вести себя на последующих допросах?!.. Парень ненадежный, подвержен перепадам настроения, как и все творческие личности, к тому же, трусоват. Возьмут его в оборот, он все и выложит. Стоит ему проговориться, и все, пиши пропало.

Но ведь прошло уже три недели... Наверняка все деньги уже пропиты. Где же этот чертов имиджмейкер?

– Девицы, давайте-ка сделаем небольшую передышку и подкрепимся кофейком с чем-нибудь, – предложила верная боевая подруга. – А то от многочасовых разговоров об исчадии зла, именовавшимся Марго-Ритой, я рискую стать женоненавистницей.

"Самаритянки" споро собрали на стол. Говорить о Рите и в самом деле не хотелось, поэтому за кофепитием они болтали о том, о сем и с удовольствием обсудили все злободневные женские и житейские темы. Матвея они уже давно не стеснялись. Сокурсник не обижался, когда Алла обращалась к присутствующим "девицы", и относился к своему положению мужчины в женском коллективе с юмором.

Алла могла бы уже закрыть "совет в Филях", но ей нужно было дождаться звонка Леонида, поделиться новой информацией с подругами и раздать задания, если дело срочное.

Через час сыщик позвонил.

– Узнал много интересного, – сразу оповестил он. – Карина и Марина заканчивают журфак и параллельно подрабатывают в газете. В редакцию прислали два приглашения на встречу журналистов с Астраловой, и девушки упросили шеф-редактора позволить им присутствовать на презентации. В тот день, когда Самсоныч выгнал Риту, то есть, 17 мая, Карина поехала на дачу родителей, там же оказалась и Ольга. Она взахлеб рассказывала, что наконец-то вся редакция вздохнет свободно, ненавистную Марго уволили, а кузина сообщила, что на презентации Астраловой видела журналистку, у которой на лацкане пиджака болталась карточка с именем "Марго М". Карина с подругой вместе с ней ехали в лифте, а потом минут сорок подпирали стену в фойе в ожидании начала мероприятия. Она описала её, и Ольга подтвердила, что это и есть кляузница Марго. Кузина отозвалась о ней весьма пренебрежительно, мол, ты столько про неё рассказывала, я думала, это исчадие ада, а не женщина, а Марго выглядела жалкой, растерянной, явно не в своей тарелке. Остальные приглашенные фланировали по фойе, здоровались с коллегами, кучковались группами, а Марго сиротливо притулилась в уголке. Карина с Мариной студентки, им простительно, что они пока ни с кем не знакомы, да и то они встретили сокурсника по имени Влад, а Марго уже в солидном, на их взгляд, возрасте, но к ней никто не подошел, никто не обращал на неё внимания. Карина даже усомнилась, не наговорила ли Ольга на Марго, мол, не может такая жалкая личность быть той самой интриганкой, которая будоражит всю редакцию, а кузина ответила, что она такая и есть умеет прикинуться скромницей, на самом же деле премерзкая тварь.

– Так, а красавчик-блондинчик откуда взялся? Тоже журналист?

– Карина и её подруга его не знают, а карточки у него не было.

– Он просто оказался рядом или сам подошел?

– Сам. Целенаправленно устремился к Марго. Карина этому очень удивилась. Обычно её подруга Марина, или Мара, как её называют, пользуется большим успехом – она девушка яркая, бойкая, а незнакомец даже не посмотрел в её сторону и прямиком направился к Марго.

– Это уже интересно...

– Виделся я и с Владом. Парень невероятно амбициозен, с придурью, ничего интересного я у него не выяснил. Он кинул на Марго единственный взгляд, обозвал её про себя "мымрой" и больше не обращал на неё внимания. Постоял с ними всего несколько минут и ускользнул.

– Эх, жаль, что нашей Люлю там не было! Сейчас бы уже знали, что за ас пера подвалил к – Марго-Рите. Хотя... Сомнительно, чтобы журналист взялся выполнить просьбу семьи Фалеевых...

– Проясни-ка версию, подруга, – попросил сыщик.

– Мы тут с девицами надумали, что Марго-Рита, возможно, собиралась захомутать Самсоныча, а его сын, или невестка, или оба, попросили кого-либо избавить их от проблемы по имени Рита Мартова в обмен на некую сумму. Но трудно поверить, что это оказался журналист...

– Да все может быть, Алла, нравы сейчас очень изменились. Смотря какую сумму ему предложили.

– Твоя правда, Ленчик, – согласилась она. – Может быть, парень охмурил Марго-Риту, а после недели постельного буйства решил – ша, побаловались и будет. Причем, вне зависимости, по просьбе Ильи Фалеева познакомился с ней или нет. К примеру, Рита проявила свой подлый норов, пока они мирно гуляли, он осерчал, да и столкнул её в воду. По другому варианту – парень её просто выгнал, потом Ритку выперли и с работы, она не пережила двойного удара судьбы и бросилась в воду. Сколько лет её знакомцу?

– Лет двадцать с чем-то.

– А ей тридцать четыре. Карина, часом, не слышала, кем он назвался?

– Парень вначале спросил, как её зовут, она ответила: "Марго", – потом он предложил угадать его имя. Та сказала: "Генрих", а он сразу: "Как вы догадались? Зовите меня просто Гена".

– Быть может, он Геннадий, а не Генрих? А согласился на "Генриха" для поддержания разговора.

– Поищем в этих кругах и Геннадиев, и Генрихов.

– Так, а что насчет секретарши?

– Лена Федоренко соперничала с Марго за близость к шефу. А в тот день, когда фаворитка получила втык, вначале крепко досталось секретарше, и та решила, что журналистка накляузничала на неё и невзлюбила её ещё больше. К тому же, потом Самсоныч лишил её ежемесячной премии, и Лена озлилась ещё больше, виня во всем Марго. То, что начальник сменил гнев на милость и решил вернуть свою фаворитку на работу, привело секретаршу в негодование только-только вздохнула с облегчением, и опять этот кошмар для всей редакции вернется.

– Думаешь, это основания для того, чтобы утопить Марго?

– А что? Поцапались, высказались, что каждая думает друг о друге, а во время потасовки секретарша хорошенько двинула соперницу. Она девушка крепкая, спортом занималась. Хоть и значительно младше Марго, но та невысокая, худая, Лена её под мышкой унесет.

– И в набежавшую волну... – со смешком продолжила Алла.

– Есть ещё одна девушка, Лиза Сайкина, которая ненавидела Риту, но она уже лет пять не работает в еженедельнике. Ее уволили за плагиат, а позже оказалось, что опять навела Рита. Сам автор статьи вряд ли обнаружил бы, что его эксклюзивный материал передрала журналистка мало кому известного еженедельника, а Марго случайно наткнулась на первоисточник и анонимно позвонила ему, что сотрудница их газеты Лиза Сайкина, пользующаяся псевдонимом Лола Светская, переписала его статью точь в точь, присвоив авторство. Тот примчался в редакцию газеты "Все обо всем" и тогда выяснилось, что кто-то стуканул. А поскольку Марго-Рита славилась такими деяниями, то ни у кого не возникло сомнений, что это её рук дело. Да и последующее поведение Марго подтвердило эти догадки – она активно лезла к автору эксклюзивной статьи, изображала лояльность в надежде, что тот составит ей протекцию и поспособствует трудоустройству в более престижном издании. Но ей не обломилось – тот презрительно отверг её притязания.

– Вряд ли Лиза Сайкина пять лет вынашивала план мести Рите.

– Потому я и назвал Лизу последней, просто на всякий случай, для информации.

Алла вкратце пересказала ему то, что выяснили "самаритянки", и сыщик резюмировал:

– Много версий, подруга. Работы по этому делу невпроворот.

– Ладно, не плачься, – рассмеялась та. – Бери сколько угодно помощников, время не терпит. А для того, чтобы снять с Сереги часть ноши подозрения в убийстве, перескажи все супруге, пусть Наташа оповестит следователя. Пока проверят все версии, Серегу оставят в покое.

– Ната уже в курсе.

– Классный у вас тандем, ребята! – восхитилась Алла. – Кстати, в отношении того, что версий много, – все закономерно. Рита-Марго делала пакости очень многим людям, потому у кучи людей есть мотив её убить.

– А ведь наш Мотя зрил в корень, сказав, что такой типаж, как Ритка Незнамова, не может покончить с собой, – Алла повернулась к сокурснику и одобрительно подняла большой палец. – Молоток, Мотик. Пятерка тебе по психологии. Все ты сказал верно: Марго-Рита была озлобленной неудачницей, не сознающей собственного ничтожества и привыкшей устраиваться за счет других людей. Да такая, скорее, всех удавит, чем себя!

– То, что это убийство, уже давно ясно, – подытожила Тамара.

– По крайней мере, мы сняли с Сереги хотя бы статью за доведение до самоубийства.

– Зато у него есть мотив убить, – возразила Нина.

– За что же?

– Раз посторонние люди её ненавидели, то муж и подавно мог её люто возненавидеть.

– Если это так, то я клиническая идиотка, а Серега великий актер. У меня мелькала мыслишка, что он что-то недоговаривает, но если он убил и так замечательно притворяется, то у меня просто нет слов.

Алле не хотелось сегодня встречаться с Сергеем. Почему – понятно. Она не терпела двойной игры. И уж подавно не терпела, когда её использовали втемную.

Скажи он ей честно: "Жена меня во как достала! Однажды не сдержался, да и оттолкнул её, она упала в воду и утонула. Выручай, Алла. Не хочется сесть в тюрьму из-за этой поганки".

А он... Пришел, напомнил о прошлом, разбередил ей душу воспоминаниями, возродил её давнее чувство вины, говорил о любви, пел ей песни, да и она открыла перед ним душу...

"Нет, пока Серегина роль в этом деле окончательно не прояснится, я с ним встречаться не буду, – решила она. – Если он чист, тогда я забуду все свои подлые домыслы. А если эксплуатировал мое трепетное отношение, чтобы я отмазала его от тюряги, – мне с ним не по пути. Один подлец в моей жизни уже был40, хватит".

Утром следующего дня верный оруженосец уже с порога спросил:

– Куда щас?

– Сейчас определимся.

Алла позвонила Виталию Рылееву, вкратце пересказала вчерашние новости и спросила:

– Напарник, что насчет Фила?

– Пропал. Во всех редакциях и издательствах с которыми он сотрудничал, Филиппа Суворова не видели уже почти две недели.

– Домой ему звонил?

– Постоянно названиваю, никто не берет трубку. Мобильник тоже не отвечает.

– Слушай, а может, его все же шпокнули, а? К примеру, ему не захотелось стать козлом отпущения, он стал ерепениться, а организаторы убийства Астраловой решили его убрать. И концы в воду – он виновник её смерти.

– Вполне реальная версия.

– Давай-ка, Виталь, сгоняем к нему на хату, – предложила боевая подруга и напарница. – Опыт незаконного вторжения в чужую квартиру у нас с тобой уже имеется41. Повторим, дабы не отвыкнуть.

– Отмычки взять? – деловито осведомился сыщик.

– У меня сохранились Филины ключи ещё со времен нашего романа. Второе наше свидание происходило в его квартире, и он торжественно преподнес мне ключи. А после третьей встречи я завертелась в делах, потом наш роман тихо угас, а мне все было недосуг вернуть ему ключи.

– Это оптимальный вариант. Если там труп, использование отмычек наведет следствие на ненужные умозаключения.

Поднявшись на пятый этаж типовой четырнадцатиэтажки, напарники на цыпочках спустились на два пролета ниже, чтобы ненароком не услышали соседи. Дверь квартиры Филиппа была не опечатана, и они вздохнули с облегчением. Присев на корточки, Алла приблизила нос к замочной скважине и принюхалась – специфического запаха, свидетельствующего, что там много дней пролежал труп, не ощущалось.

– Слушай, может, он просто отключил телефон и квасит по-черному? шепотом спросила она.

– Дай Бог, – тоже шепотом ответил Виталий.

– Ну что? Воспользуемся звонком или сразу открываем?

– Давай все же соблюдем приличия.

Он вдавил кнопку звонка, но из квартиры не доносилось ни звука.

– Может, все же в бега подался? – почти без всякой надежды спросила Алла.

– Или убит в другом месте, – выдвинул свою версию сыщик.

Осторожно, стараясь не производить шума, он открыл ключами замки, напарники быстро шмыгнули внутрь, прикрыли дверь и приостановились в прихожей. В квартире было тихо.

– Похоже, никого нет, – выдала резюме верная боевая подруга.

– За исключением свежего трупа, – неуклюже сострил Виталий.

– Ну, пошли поищем, – не осталась она в долгу.

Некогда квартира была трехкомнатной, но Филипп её переоборудовал. Стену между кухней и одной комнатой снесли и отделали получившееся помещение в американском стиле, со стойкой бара и прочими прибамбасами, а две другие комнаты были переоборудованы в огромную спальню. Посередине стояла необъятных размеров кровать с водным матрацем, просто-таки сексодром, пол устлан ковровым покрытием с высоким ворсом – здесь тоже можно при желании предаться сексуальным забавам, нарциссически наблюдая за этим автопорно в зеркальный потолок, – а для придания соответствующего настроя по стенам были развешаны картины эротического содержания. Побывав в этих апартаментах год назад, Алла решила, что квартира типична для не стесненного в средствах холостяка, любящего плотские забавы и часто меняющего даму сердца. Теперь она смотрела на неё уже другими глазами и сделала вывод, что убранство жилища подходит именно для жиголо, оказывающего платные сексуальные услуги.

– Видать, неплохо зарабатывал малец самой пикантной частью тела, хмыкнула верная боевая подруга, оглядывая интерьер спальни. "Да и шантажом своих богатых клиенток пробавлялся", – мысленно добавила она.

Они обошли всю квартиру, но ни трупа, ни живого Филиппа не обнаружили.

– В общем-то, версия о том, что с ним разделались в другом месте, актуальна, – напомнил напарник. – В этом случае его пока никто не хватится. У нас есть фора.

– А если какая-нибудь старая кикимора из соседней квартиры углядела нас в глазок, то это фигово. Фила рано или поздно найдут, и менты озадачатся вопросом, что мы делали в хате убиенного.

– Оборотная сторона медали – у тебя очень яркая внешность, а потому запоминающаяся, – подколол сыщик.

– Ладно, не язви, – осадила его напарница. – Давай проведем обыск, раз уж так и так подставились. Жаль уходить с пустыми руками, мне нужно хоть что-то прихватить на память об экс-любовнике.

На самом деле Алла намеревалась найти фотографии Ларисы и теперь прикидывала, как бы сделать так, чтобы их ненароком не увидел Виталий.

"Ладно, придумаю, когда найдем", – решила она.

Напарники были в перчатках и не боялись наследить. Сыщик даже не стал предупреждать о том, чтобы никаких следов не осталось, – верная боевая подруга и сама это прекрасно знает, уже провела два обыска так, что не подкопаешься. Мало того, отметила то, на что Виталий, профессионал, не обратил внимания.

Никаких свидетельств, что хозяин поспешно собирался, они не обнаружили. В шкафу аккуратно висели костюмы, рубашки, брюки, а на полках ровными рядами лежали свитера, джинсы, носки, белье.

– Аккурастист, оказывается, Филя, – хмыкнула Алла. – А шмоток-то у него! У меня и то поменьше единиц одежды. Тут одних костюмов штук тридцать, не говоря уже о брюках-рубашках и прочем.

– Любил себя парень.

– Понятное дело, ему нужно было поддерживать собственный экстерьер на уровне, а хорошая одежка для него – униформа.

– Нужно посмотреть альбом с фотографиями. Тебе на глаза не попадался?

"Черт бы тебя побрал!" – мысленно ругнула она напарника, но виду не подала.

– Не уверена, что у Фили он есть.

– Ну хоть какие-то фотографии должны быть.

– Давай поищем.

Напарники стали методично просматривать все мебельные ящики и наконец обнаружили плотный черный пакет, в котором обычно хранят снимки. Алла углядела его первой, шустро ухватила и сунула в свою сумочку со словами:

– Потом полюбуемся, а сейчас продолжим наши игрища.

Виталий остался в спальне, а его напарница прошла в гостиную-бар и быстро проглядела фотографии. Никого из запечатленных на них людей, за исключением Филиппа, она не знала, снимков Ларисы не было.

"Где-то запрятал, сучонок... Или уже продал их Ларке? Неужели подружка скрыла это от меня?" – задумалась Алла.

– Виталь, меня вот какая мысль посетила – не нужно забирать все фотки, – оповестила она, возвращаясь в спальню. – Если менты придут сюда с обыском, будет подозрительно, что нет никаких фотографий. Оставим снимки времен детства и пионерской юности Филе, – если он жив, или ментам на память, – если не жив, а остальные незаконно изымем. Мало ли – вдруг с помощью персонажей этих фоток найдем зацепку.

Алла передала ему пакет, а сама продолжила обыск в гостиной.

– Напарница! Я нашел ещё пачку снимков, тут и твои фотографии есть, донесся голос сыщика.

– Да ну! – Она появилась в проеме двери, скрывая озабоченность – вдруг там снимки Ларисы? – и произнесла беззаботным тоном. – Вроде, мы с Филей на память не снимались.

Подойдя поближе, Алла взглянула на разложенные на столе фотографии и сразу успокоилась – фотографий подруги среди них не оказалось. А её собственных снимков и крупным планом, и во весь рост, было много: вот она выходит из дверей офиса "Примы", вот стоит вполоборота возле своего "фольксвагена" и, видимо, что-то говорит кому-то, стоящему за её спиной, вот выходит из дверей ресторана под руку с мужчиной.

– Получается, что Филя все-таки следил за мной? – изумилась она. – Мой верный оруженосец попал в точку!

– Зачем это Филиппу?

– Да кто ж его знает! Давай-ка заберем мои фотки, незачем наводить ментов на след. Да и остальные снимки изымем, может, нам сгодятся.

Алла сунула в сумочку свои фотографии и снимки незнакомых ей женщин.

– Пора заканчивать, напарница, долго тут оставаться нельзя, предупредил сыщик.

– Осталось заглянуть в кладовку, и можно сматываться.

– Ну, пойдем вместе.

Они вышли в коридор, Виталий отщелкнул задвижку на двери встроенного шкафа и оба заглянули внутрь. На первый взгляд, там ничего интересного не было – обычное барахло, которое непонятно зачем хранится в подсобных помещениях. С той лишь разницей, что Филипп держал в кладовой складной мольберт, холсты, баночки с красками, а в стеклянной посуде торчали засохшие кисти. Все было изрядно запылено.

– Похоже, Филя сто лет не брался за кисти-краски, – отметила Алла, небрежно перебирая пыльные холсты – несколько весьма посредственных пейзажей и портрет. – А вот этот сюжетец мне знаком, – хмыкнула она.

Достав картину, верная боевая подруга показала её напарнику. На ней была изображена женщина лет тридцати в наглухо закрытом черном платье, стоявшая в той же позе, что и на подаренных Филиппом ей и Ларисе, – тот же поворот головы, уверенный взгляд через плечо, одновременно призывный и чуть высокомерный.

Некоторое время Алла разглядывала картину, потом посмотрела на сыщика и тихо произнесла:

– Кажется, я все поняла...

– Куда сейчас? – спросил Виталий, когда они спустились во двор.

– Не испытываю желания держать у себя этот портрет. Давай отвезем его в офис "Самаритянина". Пусть стоит там.

– Ты знаешь эту женщину?

– Нет.

– Но хоть что-то о ней тебе известно?

– Понятия не имею, кто такая.

– Зачем же ты забрала её портрет?

– А, может, именно она укокошила Филю?..

Виталий внес портрет в офис "Самаритянина", следом шла погрустневшая Алла.

– Что с тобой? – вскинулась Тамара.

– Да ничего особенного, – усмехнулась верная боевая подруга. – Просто неприятно осознавать себя дурой.

Тома посмотрела на сыщика, но тот развел руками – мол, сам, ничего не знаю. Остальные "самаритянки" переводили взгляд с сыщика на Аллу, пытаясь, понять, что произошло.

– В общем-то ничего особенно нового я не узнала, – начала она, когда все сели за стол в кабинете Матвея. – В общих чертах мне все стало ясно несколько дней назад, но хотелось напрочь забыть об этом. А теперь мои неприятные воспоминания оживились. – Алла немного помолчала, ни на кого не глядя. – Филипп, мой экс-любовник, оказался банальным альфонсом, действовавшим по привычному шаблону. Он заранее высматривал богатую бабу, одинокую или замужнюю, но скучающую, фотографировал её в разных ракурсах, а потом писал картину, поглядывая на снимки, причем, всех в одной позе, с одинаковым выражением лица. Взгляните, – она кивнула на стоящий возле стены портрет, – почти точно такой же не так давно висел в моем кабинете, такой же пылился за столом в Ларкином кабинете. Наверное, по Москве найдется ещё немало квартир, хозяйки которых тоже имеют аналогичные. Филя, возможно, не сам писал, а просил кого-то – в его кладовке краски уже засохли, все пропылилось. Для этого ему и требовались фотографии будущей жертвы. Судя по средненьким пейзажикам, валяющимся в его шкафу, такое мастерство ему не по силам. Все ж картина передает экспрессию, силу характера. А взгляд! Я видела три портрета, включая собственный, и каждая изображенная на нем женщина безмолвно говорит: "Я хороша и прекрасно это знаю!" С самого начала я чувствовала в мальце какую-то фальшь. Мое чутье меня никогда не подводило, а людей с двойным дном я терпеть-ненавижу. Видать, проинтуичила, потому и бортанула его. Вникать, кто он таков и почему ко мне клеился, было некогда – Ларка тогда попала в крутую переделку42, – и я со спокойной душой расплевалась с Филей, не тая на него зла. Оправдывалась, что даже если парнишка с душком, то за талант ему можно многое простить. А если он не сам писал портрет, то и таланта-то, выходит, нет...

Она снова помолчала. Все присутствующие напряженно следили за ней, ожидая продолжения. Наконец Олеся не выдержала:

– Ал, чего ты казнишься-то? Ну, ошиблась в нем, подлецом он оказался, с кем не бывает?! Спроси любую из нас – как часто мы ошибались? И услышишь, что с каждой бывало, и не раз.

– Да как-то неприятно получить такой болезненный щелчок по самолюбию...

– Напарница, по-моему, ты рефлексируешь, – внес свою лепту сыщик. – Ты встречалась с этим мерзавцем всего трижды, почувствовала, что он не тот, за кого себя выдает, и рассталась с ним. С тех пор прошел год, все давно в прошлом. Чего страдать?

– Ты прав. – Она уже улыбалась. – На фиг грешки прошлого!

– Эй, а меня тут ждут? – послышался из коридора веселый Люсин голос.

– Люлю приехала, – обрадовалась Алла, все остальные тоже. Неунывающая Люся на всех действовала в оптимистическом ключе.

В дверях появилась Люда Бармина собственной персоной, тоже сияя улыбкой:

– Привет, сыщики и сыщицы! Опять совещание в Филях?

Расцеловавшись с сокурсницами, Люлю хотела уже сесть на отодвинутый Виталием стул, и тут её взгляд упал на портрет.

– А чего это вы любуетесь на эту стерву?

– Ты её знаешь? – в один голос вскричали напарники.

– Имела несчастье, – кивнула Люлю. – Это Изабелла Астралова.

– Та, которую убили? – уточнила дотошная Тамара.

– Ага. Правда, не могу сказать, что скорблю по этому поводу. Сволочней бабы в жизни не встречала.

– Откуда ты её знаешь?

– Интервью у неё брала, ещё в те времена, когда она никому не была известна. Тогда мне деньги были нужны до зарезу. Впрочем, как и всегда, со смешком добавила Люся. – А тут как раз началась рекламная кампания по раскрутке никому не известной писательницы. Ее литагента Якова Борисовича Корна я хорошо знаю, работали вместе в журнале "Молот ведьм" – мистика и прочая дребедень, стыдно вспомнить. Зато платили нам хорошо, и это приятно вспомнить. – Неунывающая Люлю расхохоталась. – Как-то раз Яша звонит: "Люся, хочешь заработать триста баксов?" Кто ж не хочет? Дурных нынче нема. Чего, спрашиваю, надо? А Яшка говорит: "Нужно сделать хорошее интервью с писательницей. Она пока из начинающих, но мы её заранее раскручиваем. Дама богатая, с жиру бесится, потому стала пописывать романчики. Ну, пусть побалуется. Тем более, её муж за все платит. Вопросики я подготовил, ответики тоже, а ты не обращай внимания на её ахинею, она у нас дама нервная и на редкость стервозная. Если что не по ней – пепельницами и другими тяжелыми предметами кидается. Имей ввиду, диктофонов мадам не терпит, так что возьми с собой побольше бумаги и задавай вопросы по списку, а потом мы с тобой все подчистим". Я говорю: "А зачем тогда вообще брать у неё интервью? Давай вопросы и ответы, я изложу все своим языком, и порядок". А Яков: "У тебя глаз острый, ты обязательно подметишь красочные детали. Надо добавить изюминки, а то народ на неё не клюнет. Мы придумали ей имидж, да мадам в него пока никак не вписывается – весьма строптива. Да и черт с ней, дело не в том, какая она, главное – донести до читательских масс её образ. И вот тут ты что-нибудь подметишь, а уж мы с пиарщиками потом сами доведем все до ума. Может быть, и ты какие-то идеи подскажешь. Вспомни, как мы в "Молоте ведьм" писали про всякую чертовщину, и сделай уклон в мистику, непонятность. Если тебе что-то придет в голову, телефонируй мне, мы с тобой обсудим и внесем коррективы в перечень вопросов. Ты задашь вопрос в нужном нам ключе, и мадам тут же ухватится – к этому делу она весьма восприимчива, горазда на красивое вранье и импровизации. Когда я ей что-то советую, эта стерва артачится, но стоит журналисту что-то произнести, её несет. Вот из этой ахинеи мы потом и выберем то, что нужно к её имиджу. Потом она и сама в это верит, и нам с рекламщиками будет легче внушить ей, как соответствовать придуманному образу".

– Люлюха! Ну какой же ты бесценный кадр! – порадовалась Алла. – Как же ты была нам нужна, когда мы с сыщиками строили гипотетические версии про эту Астралову!

– А что – я уже опоздала со своими воспоминаниями? – засмеялась Люся.

– Нет, нет, все актуально. Повествуй дальше.

– Ну, ударили мы с Яшкой по рукам, но деньги вперед он мне, конечно, не дал. Сказал: "Если подкинешь свежую идейку, добавлю чуток". Ладно, думаю, стервей я за свою жизнь повидала немало, одной больше, одной меньше, – какая разница! – а триста баксов карман не трут, да ещё и "с чутком". Пришла я к ней, а в её квартире чуть заикой не стала – в коридоре темень, только издалека льется слабый свет, везде какая-то дрянь понатыкана, такое ощущение, что тебя из темноты кто-то хватает, а с потолка что-то мокрое свисает... Бр-р! – передернула плечами Люся. – В общем, жуть. Да ещё и музыка, как в триллере – стра-ашная! Прям мурашки по коже и душа в пятки. Яша потом говорил, что Астралова велела заказать музыкальное сопровождение у известного композитора, чтобы сразу создать соответствующий настрой у посетителей. В общем, бреду я наощупь по темному коридору, озираюсь, вздрагиваю и размышляю, куда это я, блин, попала-то! И вдруг вместо музыки резкий звук – децибелами по ушам ка-ак даст! Я от неожиданности взвизгнула, метнулась, споткнулась, упала, какую-то кадку уронила, а что-то на меня ещё сверху свалилось, колготки порвала, коленку ушибла. Сижу на полу и кручинюсь – убытки уже налицо, а триста баксов "с чутком" ещё отработать надо.

Алла захохотала, за ней все остальные, и рассказчица замолчала, ожидая, пока они отсмеются.

– Ну, Люлюшка, ну, повеселила... – Верная боевая подруга утерла выступившие от смеха слезы.

– Вот вы хохочете, – с мнимой обидой произнесла Люся, – а я там со страху чуть не родила, правда-правда. – Она покосилась на Виталия – все ж мужчина, а тут такие интимные, чисто женские подробности, пусть и не в буквальном смысле. – Ну, думаю, до чего ж придурочная мадам... То ли Яшка с имиджмейкером переборщили, то ли она сама с тараканами... Яков, стервец, не предупредил, что меня ожидает такая страсть, а самого нигде нет. Потом он объяснил, что у них задумка такая – Астралова должна быть в квартире одна. Когда я к ней пришла, даже входная дверь была не заперта, мол, она совсем не от мира сего, о подобной ерунде не заботится. Наконец я добралась до гостиной и вижу – лежит на кушетке диковинное чудище, закутанное в хламиду серо-бурмалинового цвета, на голове – не пойми что, помесь кастрюли с тюрбаном, а лицо закрыто тряпкой. Я поздоровалась, а она замогильным голосом: "Иди ко мне, дитя мое". Тут я, ребята, едва не расхохоталась, но сразу спохватилась – триста баксов-то с "чутком" нужно отрабатывать...