Текст книги "Грехи прошлого"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

– Когда человек отдает всего себя и не находит отклика, он нередко начинает ненавидеть того, кто не отвечает ему взаимностью.

"Надо же, какие страсти-мордасти таились в этой безликой серой мышке..."

– Так может быть, Рита покончила с собой, чтобы причинить тебе боль? Вызвать чувство вины? Хотя бы своей смертью обратить на себя твое внимание? Или, того хуже, подставить тебя, сделав подозреваемым, если уж не убийства, то хотя бы доведения до самоубийства?

– Не знаю. Для меня её гибель явилась полной неожиданностью. Вроде бы, для этого не было никаких оснований.

– Расскажи о последних месяцах.

Сергей замялся. Было нечто, за что ему до сих пор стыдно, и в чем не хотелось признаваться.

– Если тебе очень не хочется, не говори, – пришла на помощь Алла, видя его затруднения.

– Не в этом дело...

– Ты ж понимаешь, что я расспрашиваю не из праздного любопытства. Все эти вопросы и в гораздо менее корректной форме тебе будет задавать следователь. Всю душу вымотает, но заставит все выложить. А если будешь молчать, перетрясет всех знакомых и накопает кучу сплетен, слухов, домыслов и прочей грязи.

– Да, я понимаю...

– Ты боишься, что я не так отреагирую? – Ей и не требовался ответ, и так понятно. – Ошибаешься, Сержик. Уж чего-чего, а бабства во мне нет, и ты это прекрасно знаешь. Правда, только пару часов назад выяснилось, что ничто человеческое мне не чуждо, и я тоже способна на ревность... Но ведь я ничего не предпринимала, просто старалась не замечать Риту, мол, нет её рядом с тобой, вот и все.

– Мне не хочется предстать перед тобой в неприглядном свете.

– Есть основания?

– Есть, – честно признался он.

– Ты имеешь в виду свои отношения с любовницей? – догадалась она.

– И это тоже.

– Если с этих позиций оценивать меня, то я буду выглядеть во сто крат непригляднее.

– Ты – это ты.

– Quod licet Jovi, non licet bovi – что дозволено Юпитеру, не дозволено быку? – вспомнила Алла любимую поговорку студенческих времен.

– Да, раньше ты часто это повторяла.

– И ты в это свято уверовал?

– Ты была очень убедительна.

– Это всего лишь бравада. Есть и другая поговорка: Quod non licet viris, aeque non licet feminis – что непозволительно мужчинам, то равно непозволительно и женщинам.

– Я был не вправе повлиять на твой образ жизни, но своей-то жизнью управлять мог.

– Видимо, ты сожалеешь, что связался с Алисой?

– Сейчас понимаю, что сделал глупость...

– А, ты решил, что я ревную тебя к ней? – догадалась Алла. – Не переживай, меня твоя Алиса совершенно не колышет.

– Она уже не моя.

– Тем более. Наверное, это кажется тебе парадоксальным: почему к Рите я ревновала, хотя супруга для многих женатых мужчин – почти предмет обстановки, – а по отношению к любовнице таких чувств нет? Объясню. Ты женился почти сразу после того, как мы расстались. Со стороны выглядело, будто ты сделал мне назло, и при этом избрал мой полный антипод: неумна, некрасива, как личность не яркая. Никакая. Тем самым как бы подчеркнул, что все мои прекрасные качества не имеют для тебя никакой ценности. Как справедливо заметила мой психиатр, самолюбие – мое самое больное место. Твою женитьбу я расценила как ощутимый удар по моему самомнению. Причем, это был уже второй удар в моей жизни. Экс-жених избрал мой антипод, и ты тоже. В итоге я сделала вывод: все, чем я так горжусь, не взволновало ни его, ни тебя. "Ах так! – взъярилась я. – Ну, я вам докажу, что не на помойке себя нашла! Найдутся те, кто оценит мои прелести по достоинству!" И стала без устали доказывать, что желающих немало. Приобрела репутацию шлюхи и гордилась этим. Но тебе я вряд ли что-то доказала. Ты после женитьбы ушел с небосклона и, казалось, стал добропорядочным и верным мужем. Как же мне было не злиться и не ревновать? Я, можно сказать, из кожи вон лезу, чтобы тебя уесть, а ты ноль внимания, фунт презрения, живешь-поживаешь со своей безликой супругой, и на мои душевные метания тебе совершенно наплевать.

Впервые Алла была столь откровенна. К тому же, с мужчиной, – а сильному полу она никогда не открывала душу, исходя из собственного принципа: "Свой голый зад нельзя показывать никому", – то есть, никогда не рассказывать о себе то, что не красит. И что самое удивительное – в данный момент Алла ничуть не боялась предстать в неприглядном свете перед человеком, чье отношение имело для неё очень важное значение. А ещё более удивительно – все, что она ему сказала, пришло ей в голову только что. Раньше Алла вообще не задумывалась, почему совершает те или иные поступки. Она не стремилась понять глубинные мотивы своего поведения, полагая, что ведет себя в соответствии со своим характером.

Оказалось, её поступками руководило неосознаваемое желание обратить на себя внимание Сергея.

"Вот ведь дурость-то! Вначале я с ним расплевалась, а потом стала выпрыгивать из себя, лишь бы что-то ему доказать!"

Сергей будто подслушал её мысли:

– Какими же мы тогда были неразумными... И ты, и я. Сколько глупостей натворили... И зачем, спрашивается? Кому мы что доказали?

– Да уж. Как говорится, назло маме отморожу себе уши.

– Хотел бы я повернуть время вспять, в наше прошлое, чтобы этот разговор состоялся в те годы.

– Этого априори не могло быть. Для того, чтобы все это осознать, нам обоим пришлось набить немало шишек. Благодаря опыту человек сознает, каким дураком был раньше.

– Главное – не остаться таким же дураком.

– Думаю, нам с тобой это не грозит.

Сергей понял подтекст – теперь они учтут на будущее все, что натворили в прошлом.

– А про Алису Рита знала?

– Нет.

– Уверен?

– Почти.

– То есть, не исключено, что твоя любовница все же просветила её в аспекте ваших отношений?

– Раньше мне это не приходило в голову, теперь я этого не исключаю.

– Надеюсь, ты уже понял, что к Алисе у меня нет отрицательных эмоций, так что можешь все рассказать.

– На свадьбу Светланы я пришел только ради тебя. Получив приглашение, удивился – мы столько лет не общались, с какой стати ей приглашать меня на свою свадьбу? Созвонился с нашими ребятами и узнал, что будет весь курс. И решил пойти, чтобы увидеть тебя. Но опять не имел возможности подойти.

– Почему, Сержик? Ты же никогда не страдал от робости.

– Я иначе представлял себе нашу встречу. Хотя это было наивно – я же знал, что, как всегда, ты будешь в толпе поклонников.

– Ну и что? Вокруг меня всегда роились мужики. Раньше это не было для тебя помехой.

– Тогда все было по-другому.

– В студенческой среде нравы попроще, – согласилась Алла. – Но и на Светкиной свадьбе ты мог бы запросто подойти.

– Сказать тебе комплимент, удостоиться твоей улыбки и отойти?

"В общем-то, Серж прав. Толпа вокруг меня была довольно плотной. А я в то время ни сном, ни духом не ведала, что он до сих пор ко мне неровно дышит..."

– В тот день я вернулся домой часов в одиннадцать, Рита меня ждала. Спросила, как все прошло. Я что-то промямлил и ушел к себе – последние годы мы спали в разных комнатах, я часто работал ночами, да и секса между нами не было уже много-много лет. После этого пару месяцев я ходил как в воду опущенный. Жена несколько раз пыталась вызвать меня на разговор, я отмалчивался. А Рита однажды говорит: "Ты все ещё её любишь..." Я зачем-то изобразил непонимание: "Ты о чем?" А она грустно: "Ты ведь и сам знаешь. Зачем же притворяешься?.." А я просто-напросто сбежал. На душе и так было тошно, не хотелось выяснять отношения с женой. Ушел из дома, всю ночь бродил по улицам, на следующий день напросился к приятелю, несколько месяцев жил у него. Потом познакомился с Алисой...

Алле стало страшно. Если дознавателям все это станет известно, – а они непременно найдут и приятеля, у которого Сергей жил, и Алису, – то, как минимум, на него навесят обвинение в доведении жены до самоубийства.

"Надо бы посоветоваться с адвокатессой, есть ли в ситуации состав, подумала она. – Сережа ведь не нарочно довел Риту до самоубийства. Немало мужей уходят от жен, а те потом пытаются покончить с собой... – И тут же отметила: – В том-то и дело, что лишь пытаются. А Риты уже нет в живых..."

– Сержик, не терзайся. Пойми, твоей вины в случившемся нет, по крайней мере, моральной. Насчет юридической оценки – не знаю, но с нравственной точки зрения ты ни в чем не виноват. Я понимаю, мои слова – всего лишь слова. Но ведь и твою собственную историю тоже можно расценить как драматическую. И в этом виновата я. Получается, что именно я – косвенная виновница Ритиной смерти.

...Имиджмейкеры ещё немного подкорректировали биографию будущей звезды, и Валентина Вениаминовна Бобкова стала Изабеллой Астраловой, далекой от прозы жизни, а потому незамужней, а для ещё большей оригинальности – убежденной девственницей.

Идея о вечной девственнице очень понравилась начинающей писательнице, и она даже подумывала, не взять ли псевдоним "Весталка34". Оказалось, будущая знаменитость обсуждала тему девственности с кем-то из знакомых, и в беседе прозвучало слово, которое ей очень понравилось – необычно и не очень понятно. По крайней мере, до того мадам Бобкова не имела понятия, кто такая весталка, и решила, что этого не знают и другие. Звучит интригующе значит, то, что надо.

– Как вы себе это представляете? – спросил Владимир Максимович, у которого уже голова шла кругом от закидонов заказчицы. Правда, платила та исправно, и только это позволяло ему сдерживаться в её присутствии. Но зато уж за глаза он костерил её от души! Если б мадам Бобковой икалось каждый раз, когда рекламщик поминал её недобрым словом, она икала бы почти не переставая.

– Очень просто, – не моргнув глазом, заявила та. – На обложке моих книг будет стоять "Весталка Изабелла Астралова".

Мысленно приказывая себе: "Спокойствие, только спокойствие", рекламщик переглянулся с литагентом, призывая того на помощь.

Прагматичный Яков Борисович спустил размечтавшуюся дамочку на землю, тактично намекнув, что это явный перебор. Как-никак ей уже тридцать восемь. Багаж прошлого в виде троих мужей от будущих фанатов ещё можно скрыть, но возраст вряд ли. Прямо он об этом не сказал, не упомянул и о том, что любой человек с первого взгляда увидит, что на мадам пробы негде ставить – куда уж именоваться весталкой! Зная скандальный характер работодательницы, он облек все в приемлемую для неё словесную форму, подбавил ложку лести на бочку неприятных той намеков, в итоге ему удалось не задеть её непомерное самолюбие и отговорить от затеи, в результате которой она стала бы всеобщим посмешищем.

За Валентиной Вениаминовной Бобковой закрепился псевдоним Астралова.

Насчет имени создатели "литературной Галатеи" не стали препираться Изабелла так Изабелла. Дама с таким именем может быть и француженкой, и итальянкой, а если родители с претензиями на оригинальность, – то и русской.

Издательские редакторы принялись переименовывать героиню романов графиню Валентину в Изабеллу, а художники, чертыхаясь, в который уж раз заменяли псевдоним авторессы на обложке будущих книг.

– Сереж, тебя явно что-то гнетет...

– Ты права, но мне не хочется об этом говорить.

– Решать тебе. Но скажи честно, какую цель ты передо мной ставишь? Ведь неспроста ты сегодня, – Алла перевела взгляд на часы – половина четвертого утра, – и поправилась: – то есть, вчера, приехал в мою контору.

– Мне очень хотелось тебя увидеть...

Сергей отвел взгляд, и она пожалела, что спросила. Меньше всего ей хотелось ставить его в такое положение, когда ему придется врать. А всей правды, судя по всему, он сказать не может. И все же Алла решила прояснить хотя бы один вопрос:

– Но ведь ты приехал ко мне вчера, узнав, что твоя жена погибла... Немного подождав и не дождавшись ответа, она спросила: – Когда тебя пригласили на опознание?

Видно было, что ему очень не хочется отвечать, но и соврать не в его характере.

– Позавчера, – выдавил Сергей.

Алла не стала добивать его возгласами вроде: "Вот видишь! Прибежал, когда почувствовал, что земля под ногами закачалась, а до этого шестнадцать лет молчал и жил без меня, в общем-то, благополучно".

– Почему же не сразу? Ведь Риту нашли три дня назад.

– Я был в командировке, заграницей. Вернулся 28 мая, и меня в тот же день пригласили на опознание.

– Следователь очень давил?

– Давил, – кивнул он.

– Насколько сильны его подозрения?

– Мне трудно судить.

– Следак выдвигал какие-то версии? Ментовские большие спецы строить версии на пустом месте.

– Он, в основном, расспрашивал, какие у нас были отношения.

– А ты?

– Сказал, что хорошие.

– А если дознаватель копнет поглубже?

– Ему не у кого выяснить правду. Мы почти ни с кем не общались. Я жил сам по себе, Рита – сама по себе. Я много ездил по стране, потом по миру, а она оставалась в Москве. Отдыхали тоже врозь.

– Это говорит о многом.

– Немало супружеских пар отдыхают раздельно и живут формальным браком.

– Вот именно – формальным. – Она подчеркнула последнее слово.

– Но из-за этого не убивают.

– Да, с точки зрения нормального человека. А когда у следственных органов нет других подозреваемых, любой негатив в семье они готовы признать за мотив.

– Проще ж развестись. Об этом я и сказал следователю.

– А он придумает ещё что-нибудь, например, ты не хотел делить квартиру.

– На мой взгляд, это абсурд.

– На мой – тоже. Но не для органов. Какая у вас квартира?

– Обычная. Двухкомнатная, сорок метров.

– Чья?

– Раньше мы там жили с мамой. Когда я женился, мы с Ритой поселились в моей комнате. Потом мама умерла.

– Следовательно, можно приплести такой мотив: ты не хотел делить с женой квартиру, заработанную твоей матерью.

– Дикость!

– Это с точки зрения человека нашего круга и образа мышления. Ментовские же знают, что убивают и ради меньшей выгоды, чем двухкомнатная квартира. Представь, что вы бы развелись. После размена Рита получила бы однокомнатную квартиру, а ты – комнату в коммуналке. Любой порядочный мужик поступил бы именно так – отдал бывшей жене лучшее, себе оставил поменьше. К тому же, ты зарабатываешь несоизмеримо больше нее, можешь потом с доплатой приобрести отдельную квартиру. А вот теперь представь кривую логику следователя. С его позиций, ты, преуспевающий журналист, к тому же, родившийся в этой квартире и считающий её своей собственностью, вдруг оказываешься в коммуналке.

– Алла, неужели ты думаешь...

– Нет, Сержик, я так не думаю, – мягко сказала она. – Я всего лишь обозначила ход мыслей дознавателя. Не сомневаюсь, что он будет муссировать эту версию за неимением других.

Сергей отвернулся. Разговор ему был неприятен.

– Не сердись. – Она развернула его к себе и посмотрела в глаза. – Я же говорю не для того, чтобы сделать тебе больно. Ты должен быть готов к тому, что нервы тебе потреплют изрядно, будут провоцировать идиотскими предположениями и оскорбительными намеками. Тебя будет трясти от возмущения и бессильного гнева, а следаку только этого и надо – ты потеряешь контроль над собой, а он ухватится за любое слово, сказанное тобой в аффекте, и начнет ещё больше давить. Провокация – типичная тактика дознавателей, когда у них нет доказательств.

– Я понимаю...

– А что – у Риты не было своего жилья?

– Нет, она сирота, родители погибли, когда ей было девять лет. Рита часто рассказывала о своем тяжелом детстве. Ее отец был летчиком-испытателем, разбился во время испытаний новой модели самолета, после его смерти Рите выплачивали большую пенсию. Видимо, тетка польстилась на эти деньги. Все её детство прошло с ощущением, что она – обуза. Тетка не уставала повторять, мол, за что ей такой крест, муж бросил, двое своих детей, да ещё и племянница.

– Да уж, досталось Ритуле...

– Тетку она ненавидела, даже не пошла на похороны, когда двоюродные сестры сообщили, что та умерла.

– А её мать?

– Покончила с собой в тот же день, когда разбился Ритин отец.

– Человек, переживший драматические события и трудное детство, имеет право, чтобы к нему относились не так, как к другим.

– Потому я не мог бросить Риту... Это же предательство. Как я мог ударить её по самому больному? Она поверила мне, привязалась всей душой, и вдруг бы я сказал: "Все, ты мне больше не нужна"... Даже бродячую собаку, которую ты обогрел, нельзя выгнать на улицу только потому, что она тебе надоела. А уж человека, тем более, слабую женщину, – и подавно. Поэтому меня возмутили бестактные вопросы следователя и его грязные намеки.

"Если бы ты только знал, мой дорогой, что тебе предстоит", – печально подумала Алла и решила, что костьми ляжет, но как можно скорее вытащит его из этой передряги. Риту жалко, ужасно жалко, но ведь ей уже не поможешь... А Сергей не заслужил, чтобы его мордовали на допросах ни за что ни про что.

– Сереж, а может быть, Рита все же покончила с собой?

– Не знаю...

– Мне кажется, что человек, переживший в детстве такую тяжелую драму, более склонен к самоубийству, чем другие.

– Ты хочешь сказать, что я невольный виновник её смерти?

В его глазах она увидела такую боль, что не выдержала и отвернулась.

– Наверное, так и есть... – Сергей опустил голову и говорил еле слышно. – Все эти годы Рита надеялась, что я буду относиться к ней с большей теплотой. Но я не мог себя пересилить и притворяться... – Некоторое время он молчал, а потом решился на признание: – Мне было трудно с ней. Я убеждал себя, что она хорошая жена, верная и преданная, но когда смотрел на нее, сразу вспоминал студенческие годы, тебя... Один случай врезался мне в память. Закончился наш концерт, Рита стояла в углу, я уже хотел было спуститься со сцены и подойти к ней, и вдруг в зал входишь ты, и головы всех зрителей в партере поворачиваются в твою сторону, как подсолнухи к солнцу. Ты была без букета, даже на концерт не пришла... Этот случай символичен: Рита, образно говоря, всю жизнь подносила мне розы, а ты привыкла, чтобы розы дарили тебе. А я не мог себе простить, что проявил слабость... Когда ты сказала, что нам лучше расстаться, я убедил себя, что артисту нужна такая жена, как Рита, а не королева, у которой сотни обожателей. А потом понял, что обманывался, предпочел дешевую подделку и потому потерял шанс завоевать королеву... Одно время я Риту даже видеть не хотел, без конца мотался по командировкам, лишь бы не бывать дома. Жена смотрела на меня несчастными глазами, а мне было стыдно – зачем же я её обманул, использовал как средство, а ведь она живой и страдающий человек...

– Сереж, напрасно ты мучаешься виной. Ведь Рита знала, как ты ко мне относишься, когда выходила за тебя замуж.

– Знала, конечно. Ей все уши прожужжали, что ты, если захочешь, расстроишь нашу свадьбу, но даже если мы с ней поженимся, тебе стоит только пальцем поманить, я брошу её и побегу за тобой. Да и я, честно говоря, был не самым веселым человеком на собственной свадьбе. Мама даже сказала: "Сыночек, зачем же ты женишься, раз не любишь Риту? Женщина может выйти замуж без любви, ради того, чтобы иметь семью, детей или по расчету, но тебе-то зачем это нужно? Тебе всего двадцать, вся жизнь впереди, встретишь женщину, которую полюбишь, и женись". Но ведь этот разговор состоялся на свадьбе. Не мог же я сказать: "Знаете, гости дорогие, я передумал, потому что не люблю свою будущую жену". Раз уж решил, нужно идти до конца.

"Господи, кому нужны такие жертвы! Как часто мы делаем глупости по никому непонятной причине... И другим невдомек, зачем мы творим глупости, да и сами себя не понимаем..."

– Ладно, мой дорогой, уже пять утра. Давай хоть часок-другой поспим. На завтра у меня планов громадье.

Она почти силой заставила его лечь, легла рядом и положила голову ему на плечо.

– Я даже не мечтал, что когда-нибудь ты будешь лежать на моем плече... – прошептал он, поворачиваясь к ней и чуть касаясь губами виска.

– Я тоже, – так же тихо ответила она и, немного помолчав, добавила: Мне очень жаль Риту, но, к чему лукавить, если бы ты на ней не женился, мы с тобой, разбежавшись на некоторое время, потом снова были бы вместе. А мне очень этого хотелось, честно, но ты уже был женат...

Сергей приподнялся, обхватил её лицо ладонями и заглянул в глаза. Уже рассвело, в комнате было светло, и Алла видела радость в его глазах, ещё недавно печальных.

– Это правда? – Ему хотелось ещё раз услышать подтверждение.

– Правда. – Она чуть усмехнулась и добавила в привычной дурашливой манере: – Однако это не означает, что я убила твою жену.

...Над обиталищем будущей звезды трудились высококлассные дизайнеры. По их задумке, посетители должны были уверовать, что Изабелла Астралова путешествует в астральных мирах и возвращается на нашу грешную землю лишь для того, чтобы сотворить очередной шедевр.

Неуемная госпожа Бобкова постоянно вмешивалась в их работу, отвергая их идеи и требуя изобразить то, что хочется ей. При попытке профессионалов своего дела возразить, что её очередное предложение не вяжется с понятием "астральный", заказчица топала ногами и визжала:

– Откуда вы знаете, что такой "астральный"?! Этого никто не знает! И нечего изображать из себя умников, выставляя меня дурой! Я плачу вам бешеные деньги, и вы должны делать то, что мне нужно, а не поучать!

Дизайнерам пришлось смириться и выполнить все прихоти невежественной заказчицы, напичкав обиталище будущей звезды соответствующим антуражем. Получилось нечто, за что им потом было стыдно – все ж профессионал должен выдержать определенный стиль, а не идти на поводу у безграмотной работодательницы.

Обиталище, которая сама будущая звезда почему-то именовала "кельей", видимо, предполагая, что имидж "убежденной девственницы" почти синоним монашеству, – резко диссонировало с созданным пиарщиками возвышенным образом. Однако мадам Бобкова руководствовалась собственными представлениями об эстетике жилища, и оно напоминало отнюдь не монашескую обитель и не место, куда "неземное существо" возвращается из астральных миров, а декорации из фильма ужасов.

Входя в "келью", гости с недоумением озирались, вздрагивая от дикой какофонии звуков, изрыгаемой замаскированными динамиками, а, пробираясь по коридору наощупь, почти в полной темноте, спотыкались о разбросанные на полу предметы и даже, бывало, падали, сбив хрупкую утварь, попадавшуюся на пути в совершенно неподходящих местах, порой непроизвольно вскрикивали, задев что-то холодное и мокрое, свешивающееся с потолка, и спрашивали себя, как можно тут жить и зачем устраивать из приличной квартиры в центре Москвы симбиоз музея, кунсткамеры и подвала из ужастика. Некоторые, покинув обиталище будущей звезды отечественной литературы, мысленно крутили пальцем у виска и зарекались переступать порог этого странного жилища, дабы не свихнуться самим.

Даже сомневающиеся и неверующие приходили к выводу, что писательница со странностями, явно не от мира сего, чудачка и оригиналка, что тоже работало на её имидж.

– Я увижу тебя сегодня? – спросил Сергей утром.

– Увидишь, – кивнула Алла, подумав, что ей будет непросто ускользнуть из дома. Скоро Олег придет с дежурства и никуда её не отпустит.

"Ладно, придумаю что-нибудь", – решила она.

– Ты не возражаешь, если я подключу к расследованию "самаритян"?

– Мне не хочется, чтобы кто-то копался в моей личной жизни, поморщился он. – Тем более, сокурсники.

– Сержик, но ведь мне одной со всем не справиться. В первую очередь я привлеку моих друзей, частных сыщиков, но наши девицы порой действуют гораздо результативнее, чем профессиональные детективы. Без мыла куда угодно влезут. А мне хочется поскорее снять с тебя эту ношу. У меня даже мечта – закончить с расследованием и рвануть с тобой в Италию, на Ларкину виллу.

"Завершу Серегино дело, а потом насяду на своего лечащего врача, впервые Алла опустила привычное "любимого мужчину" и сама это сразу отметила. – В крайнем случае, возьму с собой медсестру – если в самолете мне станет плохо, она что-нибудь вколет".

– Хорошо, делай как считаешь нужным, – согласился Сергей. – Ради того, чтобы побыть с тобой, я готов на все.

– Сержик, если это ты убил Риту, лучше скажи об этом сейчас. Морализаторство – не в моем стиле. Моя задача – помочь.

– Ты что – серьезно? – В его голосе звучала обида.

– Нет, конечно, – ответила она. – Просто неуклюже пошутила.

"А вообще-то, мой дорогой, такая мысль меня уже не раз посещала..."

Когда Сергей ушел, Алла первым делом позвонила любимой подруге:

– Мать, сделай мне алиби. Позвони ровно в десять. Олег к этому времени придет с дежурства, а я засяду в туалете, чтобы трубку взял он. А ты скажи ему, что отчаянно жаждешь меня видеть.

– Что ты опять затеяла, дорогая? – забеспокоилась Лариса.

– Ничего особенного, потом объясню. Кстати, старушка, пока обойдешься без личного телохранителя.

– Да мне вовсе не нужен телохранитель. Никто на мою жизнь не покушается.

– Дурашка, я не этот аспект имела в виду, а то, что Виталька хранит твое драгоценное тело.

– А, ты об этом, – рассмеялась Лариса. – Делай как считаешь нужным.

– Тогда отбой, дорогая, у меня ещё куча звонков.

Следующим абонентом был Виталий Рылеев.

– Напарник, появилось ещё одно задание для тебя и Ленчика. Основное сделают "самаритянки", но вам нужно быть в курсе. Своих ребят от начатого расследования пока не отрывай, а потом видно будет. Может, "самаритянки" сами справятся, уж очень дело деликатное, как раз для тонкой женской психологии.

– Нам с Ленькой приехать к тебе?

– Нет, скоро придет Олег и всыплет мне по первое число, узнав, что я опять не блюду режим. Меня отмазывает Ларка. Скоро сбегу из дому и двину к "самаритянам". А вы с Ленчиком подтягивайтесь туда часам к одиннадцати.

– Идет, – согласился Виталий.

Затем Алла позвонила адвокатессе Наташе Покровской, супруге Лени Кудрявцева:

– Натуль, твои услуги опять понадобятся. У очень близкого мне человека, Сергея Мартова, погибла жена, и он пока единственный подозреваемый. Есть основания предполагать, что Рита, его покойная супруга, покончила с собой. Но не исключено, что её убили. Так что на тебя возлагается двойная задача. Во-первых, ты будешь адвокатом Сереги, а во-вторых, разузнай с помощью своих связей все о гибели Риты – где её нашли, как погибла и прочее.

– Фамилия погибшей тоже Мартова?

– Да. Натусик, я тебе потом расскажу кое-что, но это, чур, между нами. Я даже твоему мужу и Витальке сообщу не всю информацию, а лишь то, что нужно для расследования. Тебе, как своей подруге, могу по-бабски довериться. Но, сама понимаешь...

– Алла, это даже не обсуждается, – перебила её Наташа.

– Какой-то камень у Сереги на душе есть, это точно. Но мне он не открылся. Тебе, как своему адвокату, доверится. Если это очень личное, можешь мне не говорить, но если нужно для расследования, поделись информацией. Я, сама понимаешь, могила.

– А Сергей Мартов близкий тебе человек?

– И даже более того. На данный момент он мне безмерно дорог, и я не хочу его терять. Равно как и он меня. Возможно, именно потому и темнит. Со студенческих лет я славилась своим максимализмом, а плохишей в одночасье вычеркивала из своей жизни. За эти несколько месяцев я повзрослела на много-много лет и теперь гораздо лояльнее к недостаткам, которые раньше не терпела. Быть может, Серегина скрытность связана с его любовницей. Тогда ничего страшного нет – эта дама уже в прошлом. Но если его тайна касается гибели жены, то, сама понимаешь...

– Ясно, Алла.

– Отзвонись сразу же, как только что-то выяснишь. Серега очень ранимый человек, а следователь, судя по всему, намерен взять его в оборот. Поддержи его и не позволяй следаку устраивать моральный мордобой, – напутствовала она подругу.

Следующий звонок – в офис "Самаритянина". Трубку взяла Тамара Семанкина. Официально она считалась правой Матвея Лопаткина, а фактически руководила действиями всех сотрудниц фирмы.

– Привет, Томик, это я.

– Здравствуй, Алла, – обрадовалась сокурсница. – Как твое здоровье?

– Нормально.

– Твои сотрудники говорили, что ты вчера приезжала в "Приму". Почему не зашла к нам?

– Потом расскажу, Томусь. Буду у вас часов в одиннадцать, к этому времени подъедут Виталик с Ленчиком.

– Новое расследование? – догадалась Тамара.

– Да.

– Ждем. Мы по тебе очень соскучились.

– Взаимно.

Первым прибыл верный оруженосец, через десять минут явился Олег. Все прошло как по маслу. Вооружившись журналом "Космополитен", Алла без двух минут десять с комфортом устроилась в туалете. Пунктуальная Лариса позвонила ровно десять.

– Аллочка, тебя Лара к телефону, – спросил Олег, постучавшись в дверь места уединения. – Попросить её перезвонить?

– Спроси, что там у неё стряслось, – голосом изображая, что занята тем, чем и положено заниматься в туалете, попросила она. – Может, что-то срочное?

Через пять минут Алла вышла, помыла руки, явилась в спальню, где Олег переодевался в домашнее, и спросила:

– Что с Ларкой?

– Она просила тебя срочно приехать.

– А что случилось-то?

– Я не стал спрашивать, а Лара меня не просветила.

– А голос у неё был бодрый?

– Вполне.

– Ладно, главное, что не приболела. Сейчас отзвонюсь, выясню. – Набрав номер телефона любимой подруги, Алла сыграла их привычный ритуал: – Привет, дорогая! – Выслушав ответное приветствие, поинтересовалась: – Что за срочная надобность, старушка? – Сообразительная Лариса уже придумала повод, и верная боевая подруга завершила разговор: – Скоро буду, не скучай. Повесив трубку, она обернулась в Олегу: – Ничего особенного, ей просто захотелось посмотреть мой загородный дом, подружка его ещё не видела. Я решила пойти навстречу её желанию. Не хочешь составить нам компанию? – Она не сомневалась, что Олег откажется. И точно.

– Не сердись, Аллочка, в другой раз, – произнес он с извиняющейся улыбкой. – Устал после дежурства, посплю.

– Ой, ну и дура ж я бесчувственная! – Алла изобразила запоздалые сожаления. – Опять всю ночь не удалось прикорнуть?

– Нет, часок я поспал.

– Ну, тогда отдыхай. Мы с Ларкой пробудем за городом весь день, шашлычками побалуемся, махнем по паре рюмашек. Если мы там заночуем, ты не обидишься?

– Нет, конечно, – улыбнулся Олег. – Наверняка вам есть о чем поговорить.

– Еще как! – подтвердила Алла, обрадовавшись, что у неё есть ещё одна ночь, которую она проведет, конечно же, не с подругой.

Когда верная боевая подруга приехала в офис "Самаритянина", все уже были в сборе.

– Ребята, погибла Рита, жена Сереги Мартова, – Алла обвела глазами "самаритян". Разумеется им было известно, какие отношения связывали её и Сергея шестнадцать лет назад. Виталию и Леониду она пояснила: – Серж – наш сокурсник. На третьем курсе у нас был красивый роман, потом мы расстались, и он женился на Рите Незнамовой. Все мы считали её не парой красавцу Сержу и удивлялись, зачем он на ней женился. Я-то думала, что назло мне, но сам он признался, что жалел её – Рита сирота, воспитывалась теткой, её родители трагически погибли. Тяжелое у неё было детство, а тетка – гадина. Серега парень добрый, не способен никому причинить боль. Прожил с ней шестнадцать лет и не мог решиться её бросить, хотя мысль о разводе его не раз посещала. Жена его любила и надеялась, что со временем у него появится к ней хотя бы привязанность, но они все больше отдалялись друг от друга. Быть может, Рита отчаялась и наложила на себя руки. Сам Серега, как мне показалось, склоняется именно к такому мнению. Полгода назад он фактически ушел от жены, жил вначале у друга, потом у любовницы. Может быть, для Риты это явилось крушением всех надежд, и дальнейшая жизнь стала бессмысленной... Мне о ней известно очень мало. Может быть, вы что-то знаете? Томик, ты всегда в курсе всего. Что скажешь, подруга?