Текст книги "Все леди делают это"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Крупные издательства начали устанавливать свои правила игры, мелким оставалось лишь подыгрывать. Некоторые из издательских монстров специализировались на выпуске «вала», а на авторов им по большому счету наплевать, что ни напечатают, худо-бедно продадут – сеть реализации отлажена. Издатели этой категории исходили из принципа: «Зачем платить гонорар знаменитостям, они слишком много хотят, на эти деньги мы издадим неизвестных, которым сойдет чисто символическая сумма». От крестьянской жадности пока еще никто не разбогател, однако огромные оборотные средства позволяли таким фирмам держаться на плаву, – если хорошо отработана реализация, со временем в глубинке все раскупят, россияне читать еще не разучились. Проводя тактику книжного «вала»;, монстры давили более мелкие издательства, вытесняя их с рынка сбыта.

Эдуард Леонидович Нечаев принадлежал к другому типу издателей. Для него и его супруги было важно «свое лицо» и реноме «Кондора». Все же книги – не картошка, а продукт интеллектуальный. Звездный автор поднимает престиж – всем конкурентам известно, что исключительные права на произведения знаменитости принадлежат такому-то издательству. А всем другим остается лишь облизываться и сожалеть, что подвел коммерческий нюх, – промашку дали, не углядев в начинающем писателе будущую звезду, но поезд уже ушел.

В школьные годы Эдик Нечаев старался учиться на одни пятерки, чтобы в этом превосходить одноклассников, в институте был лучшим студентом, а с годами его главная черта – тщеславие – стала еще более выраженной. Татьяне хотелось издавать хорошую литературу, а Эдик с самого начала страстно мечтал о том, что «Кондор» займет первую строчку в рейтинге. А для этого нужны звезды. Звезды, будь они неладны!

И деньги – будь они трижды неладны! Точнее, деньги занимали первостепенное место в списке необходимого для того, чтобы выбиться в число лидеров.

* * *

Сыщики ушли, пообещав привлечь лучших детективов и сразу же взяться за дело. Через час приехал верный оруженосец, очень недовольный.

– Нету гада, – оповестил он с порога. – После опять туда поеду. Всю ночь буду караулить. Достану урода, не уйдет, сволочь.

– Не стоит, Толян, – умерила пыл благородного мстителя Алла. – Мы решили пойти другим путем. Разработали с Виталькой и Ленькой план, выясним, кто шлепнул Астралову, а уже потом поговорим с Филей с позиции силы. Похоже, парнишка крепко замазан.

– По ушам получит, – пообещал мастер на все руки и специалист по деликатным делам.

– Может, уже получил.

– Мочканули его, что ль?

– Пока вопрос. Но вероятность имеется.

– Дак я бы сам ему башку свернул, да ты не велишь.

– Не спеши, Толян, успеется. Если Филя жив, он нам еще пригодится.

– На кой те этот гад?!

– Нужно получить кое-какую информацию. Мы его отловим и все из него вытрясем.

– Тада давай я засяду возле его дома и буду караулить до упора. Как увижу – в тачку урода и к тебе.

– Можно и так.

– Я погнал.

Верный оруженосец уже ринулся было в сторону дверей, но Алла его окликнула:

– Толян, погоди. Если Филя жив, никуда он не денется. Нам нужно подсобрать информации, чтобы потом грамотно с ним поговорить.

– Врежу по чайнику – все скажет, – обнадежил деликатных дел мастер.

– Добывать сведения битьем и пытками – не и моих правилах, – покачала головой Алла.

– Дак тебе на это глядеть не надо.

– Толик, в тебе играет рэкетирское прошлое. Забудь его как страшный сон.

Ее верный Санчо Панса сразу увял. Да, когда-то он подвизался в качестве рядового рэкетира в команде Мирона, но теперь был при Алле, и она оказала немалое влияние на его мировоззрение.

* * *

Вернувшийся с работы Олег застал Аллу лежащей в спальне с книгой. Верный оруженосец крутился поблизости, развлекая сэра Персиваля недавно приобретенной электронной мышкой. Игрушка была сделана столь искусно, что ничем не отличалась от живой зверушки. Создатели позаботились даже о специфическом запахе, а Перс был от нее в восторге и воспринимал как настоящую. Мышка бежала, повиливая хвостиком, а счастливый котенок ее догонял и, схватив зубами, отчаянно тормошил. Потом отпускал и трогал лапкой. Добыча вновь ускользала, и все повторялось. Когда игрушка утыкалась в какой-то предмет мебели и буксовала на месте, Толик приходил на выручку.

Вдоволь полюбовавшись на идиллическую картину – любимая женщина отдыхает с книгой, рядом возятся верный оруженосец и любимый котенок, Олег остался доволен.

– Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, Аллочка. Сразу видно, что весь день отдыхала, – похвалил подругу жизни не искушенный в женских хитростях лечащий врач.

– Стараюсь, – с готовностью подтвердила «образцовая» пациентка. Опережу твой вопрос: самочую себя на «отлично» с плюсом.

– Ну и замечательно, – порадовался любимый мужчина и, взяв из шкафа домашнюю одежду, пошел принимать душ.

Алла заблаговременно предупредила экономку, чтобы та не убирала со стола, – пусть Олег еще раз удостоверится, что она весь день провела дома. – , – У нас были гости? – спросил он, вернувшись в спальню, где любимая женщина по-прежнему возлежала на кровати с книгой, а Толик с сэром Персивалем баловались игрушкой.

– Да, ребята забежали навестить, – ответила она, отложив книгу и нежно улыбаясь.

– Видимо, общение с друзьями подняло тебе настроение. Прошлую неделю ты выглядела подавленной.

– Было дело, – признала Алла. – Но с тех пор, как Ларка вернулась, я повеселела. Да и гости придали смысл моей жизни, а то я затосковала в одиночестве. В итоге получила массу положительных эмоций и ощутила необычайный прилив сил.

– И опять займешься делами? – встревожился он.

– Ну, Олежек… – заныла она.

– Нет, Аллочка, – мнимо строгим тоном произнес любимый мужчина и по совместительству лечащий врач. – Никаких дел до тех пор, пока ты окончательно не окрепнешь.

– Но от ничегонеделания я еще больше кисну… – продолжала та ныть, но больше для соблюдения правил игры. Она ведь обещала слушаться его и соблюдать режим, правда, не очень-то выполняет свое обещание…

* * *

…За десять лет издательской деятельности Эдуард Леонидович Нечаев превратился в настоящего дельца – жизнь заставила. Будешь мягкотелым или пассивным – съедят. На его глазах разорялись тысячи мелких издательств, не выдержав конкуренции с монстрами Книги – тоже товар, но товар особый. Кушать людям хочется каждый день, и какие бы финансовые катаклизмы ни происходили в нашей стране, потребители покупают продукты. Если есть выбор – приобрести, книгу или еду, а, средства ограничены, – что предпочтут россияне? Ответ однозначен. А потому каждый российский кризис катастрофически сказывался на книготорговом бизнесе. О двухсотпроцентной прибыли оставалось лишь ностальгически вспоминать, теперь и двадцать тридцать процентов, но стабильных, были приемлемы. Но, увы… Если книги лежат на складе «Кондора», если оптовики один за другим перебегают к более крупным издателям – у них и ассортимент побогаче, и скидки побольше, и условия реализации получше, – то новую продукцию печатать не на что. А прежняя морально устаревает – если в выходных данных книги указан прошлый год, оптовики кривятся: «Старье!» – и не берут. Насильно ведь не всучишь.

И вот в подвале, который Эдуард с Татьяной именовали офисом, стали скапливаться изданные ими книги, заняв уже большую часть помещения. Ширпотребом рынок уже был перенасыщен, а на то, чтобы привлечь перспективных основоположников новых жанров, у них не было средств. Оптовики все больше капризничали, ставили условия, требуя долгосрочной реализации, задерживали выплаты…

– Что делать, Таня? – в отчаянии вопрошал Эдуард, когда в один далеко не прекрасный день ему нечем стало выдать зарплату служащим их фирмы.

Но жена ничем не могла помочь и смотрела на него грустными глазами. Мужа ей было очень жалко – работает без устали, а другие издательства, воспользовавшиеся «черным» капиталом, легко обошли «Кондор». Ее любимый муж все еще не отказался от мечты стать лидером, но во имя этой цели скоро угробит свое и без того слабое здоровье – он уже не расстается с ингалятором, дышит с трудом. Приступы удушья участились, «скорая» приезжает чуть ли не каждую неделю. Ему нужен свежий воздух, а Эдик все дни напролет проводит в сыром, непроветриваемом подвале, в книжной пыли… Теперь у него не только астма, но и хронический бронхит, хроническая пневмония, эмфизема легких, сердце стало пошаливать.

Но Эдик упорный, всегда был таким. Есть цель, и он настойчиво к ней движется, наплевав даже на собственное здоровье.

Прежнюю задачу – издавать хорошую литературу – супруги отложили до лучших времен, а пока надеялись хотя бы удержаться на плаву. Ради этого Эдуард Нечаев был готов издавать все, что угодно, лишь бы продукция продавалась.

* * *

На следующее утро любимый мужчина ушел трудиться, и тут же явился верный оруженосец. Увидев, что обожаемая начальница опять в хорошем настроении, он расплылся в радостной улыбке.

Сэр Персиваль тут же заявил о своих правах и очутился у него на руках.

– Гляди, Алка, а глаза у Перса стали желтые, – оповестил Толи к.

– Ага, – откликнулась та уже из спальни. Переодеться с помощью одной руки – целая проблема, а экономка еще не пришла. Не Санчо Пан-су же звать, чтобы помог! С джемпером Алла справилась, потом натянула юбку и попыталась здоровой рукой застегнуть «молнию» – не получилось.

– Да ладно, что я, стыдливая старая дева, что ли! – сказала она себе и вышла в гостиную. – Толян, помоги-ка.

Она повернулась к нему боком, и проблема была решена.

– Персюха, засранец, почти всю ночь не давал нам уснуть. – Хозяйка почесала любимца за ушками. – Днем выспится, а ночью колобродит, требует, чтобы мы составили ему компанию. Мышку эту чертову искал. Куда ты ее дел?

– Тама она. – Верный оруженосец кивнул в сторону спальни.

– Завалилась куда-то, а Перс под кроватью скреб и пытался ее выцарапать. Я уж и шикала на него, и отшлепать обещала – ноль внимания.

– Че – побила? – ужаснулся Толик, что его любимец подвергся физическим наказаниям.

– Да ну! – рассмеялась Алла. – Никогда не обижала животных, и не собираюсь. Только грозилась и изображала сердитость. А Персюха таращит на меня глазенки и делает невинную рожицу. Хитрюга! – Она ласково потрепала котенка. – До сих пор удивляюсь на его окрас. Надо же как природа придумала – четкая граница между серо-голубой и белой шерсткой, а под ней даже кожа соответствующего цвета: под белой – розовая, а под серой – голубоватая.

– Дак породистый же! – с гордостью заявил верный оруженосец, ставший большим специалистом по персидским котам. – Бело-голубой биколор, в натуре.

– В натуре, – передразнила его Алла. – Опять звучит твое рэкетирское прошлое.

Толик сразу прикусил язык – когда начальница поминала былое, ему становилось не по себе, теперь-то он вращается в приличном обществе.

* * *

…Валентина Вениаминовна Бобкова обладала одним несомненным талантом – деловой хваткой. Уж если поставила цель, то остервенело рвалась к ней, расталкивая всех локтями.

Предыдущие мужья были представителями богемы, и это обогатило ее девизом: «Надо выделяться!» Следуя этому принципу, она приобрела имидж эксцентричной и экстравагантной дамы. Стервозность была ее врожденным качеством, и Валентина Вениаминовна не только не пыталась это скрыть, но и всячески акцентировала.

Стервы, как известно, весьма привлекательны для сильного пола, а потому мужским вниманием она не была обделена. Для собственного удовольствия развлекалась с кем хотела, а мужей и полезных любовников нещадно эксплуатировала. Как и все истерички, Валентина Вениаминовна была хамелеоном, и это качество позволяло ей всегда добиться своего – любым способом.

Общение с третьим супругом, бизнесменом Семеном Гордеевичем Бобковым, позволило ей творчески применить известный слоган: «Реклама – двигатель торговли».

– Все эти бездарные писаки стали знаменитыми только благодаря рекламе, – заявила она мужу. – Открой любую газету, любой журнал, включи телевизор везде одни и те же рожи. Уж так их превозносят! А меня от этого чтива в сон клонит.

– Само собой, – кивнул Семен Гордеевич, не отрываясь от газеты «Коммерсантъ». Наученный семейным опытом, он хорошо уяснил важную истину: с женой нужно всегда соглашаться и незамедлительно выдавать требуемую сумму.

– Сема, я начала не с того, с чего надо было начинать. В первую очередь мне нужна реклама.

– Разумеется, дорогая, – поддакнул супруг, не слушая благоверную и по этой причине не предполагая, во что это выльется.

Валентина Вениаминовна Бобкова решила, что большие гонорары на некоторое время отсрочатся, – потом наверстает и за все отыграется! – и сменила тактику.

Как-то раз ей на глаза попалась книга, выпущенная издательством «Кондор». Таковое в телефонном справочнике не значилось, следовательно, фирма маленькая, но теперь ее это не смущало. В выпускных сведениях был указан телефон, она позвонила и договорилась о встрече с генеральным директором.

Эдуард Леонидович всегда мечтал привлечь писателей, которые не перебегут к конкурентам. Он уже практиковал вариант, столь любимый издателями, когда заключается договор, по которому автор сотрудничает на исключительной основе, отдавая «Кондору» все Свои произведения, в том числе и будущие. Но на такие условия соглашаются лишь начинающие писатели, мечтающие как можно скорее увидеть собственную фамилию на обложке книги. Подкованный автор заключает договор лишь на конкретную книгу, а в отношении всех последующих – сам себе хозяин. Увы, на неизвестном авторе много не заработаешь, тут и кабальный договор не спасет.

Нечаев предполагал пойти и по другому пути – раскрутить перспективного автора, а на заработанные деньги переманивать знаменитостей у других издательств.

В общем, планы у него были наполеоновские, а вот с их реализацией дело обстояло гораздо хуже.

И тут в его кабинете появилась Валентина Вениаминовна Бобкова.

– В деньгах я не ограничена! – заявила она с порога. – Будете иметь со мной дело – озолотитесь!

Кому же не хочется «озолотиться»?! Быть может, убежденные бессребреники еще не вымерли окончательно, но Эдуард Леонидович к их числу не относился. Правда, его тщеславие превалировало над жаждой презренного металла, по крайней мере на данном этапе. Самое главное – попасть в десятку лучших издательств, а потом можно подумать и о личном банковском счете.

Госпожа Бобкова заранее проконсультировалась со знающими людьми и теперь произносила нужные слова и была весьма убедительна. Хождение по мукам, точнее по издательским коридорам, несколько поумерило ее пыл, и теперь начинающая писательница, хамелеон по своей сути, не только воздерживалась от хамских выпадов, но вела себя пристойно. Эдуарду Леонидовичу ив голову не пришло назвать ее чокнутой и эксцентричной, как раз наоборот, мадам Бобкова показалась ему здравомыслящей особой.

Она пообещала финансировать рекламную кампанию и изъявила готовность издать романы на собственные средства. По ее проекту задача издательства раскрутка в нужном направлении и реализация продукции. Общение со знающими людьми обогатило ее информацией, что именно книгопродажа – наипервейшее дело. Даже издавая замечательные книги, издательство не сможет их продать без хорошей сети реализации. Но, как и в любой другой области, сферы влияния уже поделены, новичкам приходится туго – конкуренция большая, крупные издательства давят. А потому госпожа Бобкова пообещала кредит, чтобы Нечаев набрал ушлых ребят для соответствующей работы с оптовиками и расширения сети реализации.

Ход мыслей начинающей писательницы, весьма правдоподобно играющей роль деловой дамы, лег на благодатную почву, совпав с планами Эдуарда Нечаева, и честолюбивый хозяин малоизвестного издательства «Кондор» решил рискнуть. Точнее, он почти ничем не рисковал – все расходы легли на плечи господина Бобкова.

Супруг охотно финансировал новое начинание, мотивировав: «Чем бы баба ни тешилась…» Чрезмерно активная, но не знавшая, куда приложить бьющую через край энергию, амбициозная и тщеславная Валентина Вениаминовна уже дважды довела благоверного до предынфарктного состояния, и тот справедливо решил, что если собственный душевный покой и остатки здоровья можно сохранить, отстегнув энную сумму, то это самая малая цена, заплатив которую он оградит свою психику от истерик супруги.

* * *

Прошло несколько дней. Виталий и Леонид привлекли команду сыщиков, все трудились в поте лица, а Алле дела пока не нашлось.

– Куда седня двинем? – спросил верный оруженосец, наигравшись с сэром Персивалем.

– Еще не придумала. Опять маюсь бездельем.

– Давай тя к Ларке свезу, – предложил он. Если любимая начальница говорит, что мается бездельем, значит, настроение у нее ни к черту, а Санчо Панса искренне страдал, когда она не в духе.

– Сейчас всего половина девятого, а моя подружка – типичная сова. Если встанет раньше девяти, потом весь день вареная. Пусть поспит. В нашем возрасте акклиматизация проходит медленно, Ларкин организм еще не адаптировался. Пару дней назад она была у своего врача, у нее опять плохая электрокардиограмма, так что ей показан только покой и свежий воздух в неограниченном количестве.

– Тада давай сгоняем на твою дачу. Тот раз те там понравилось.

– Далековато, Толян, – покачала она головой. – Сегодня не с руки. Мы обязательно туда поедем всей нашей командой. Мне и в самом деле было хорошо на даче. Сама себе удивилась, вроде никогда особой склонности к подмосковной природе не имела.

– Дак куда тада?

Преданный Санчо Панса был готов отвезти обожаемую начальницу хоть на край света, лишь бы та повеселела.

– Давай съездим в мой офис. Соскучилась. Даже и не знаю, на месте ли он.

– Дак куда он денется!

Толик расстроился, но не рискнул ее отговорить. Ладно бы просто навестила свою контору, это недолго. Команда у нее слаженная, работает самостоятельно, начальницу не тревожат, раз она нездорова. Но вся беда в том, что с другой стороны здания расположена фирма «Самаритянин», будь она неладна! А эти чертовы соседи, которых Алла называет «самаритянами», уже и так не раз втравливали ее в опасные ситуации. Как бы и на этот раз чего не вышло…

– Давай по магазинам покатаемся, – попробовал схитрить деликатных дел мастер. – Ты больно сильно похудала, глянь, юбка-то как болтается. Новую купим.

Алла перевела взгляд на свою макси-юбку, сунула ладонь под пояс, сжала пальцы в кулак и задумчиво произнесла:

– И в самом деле исхудала… С чего бы это? От спокойной жизни, наверное. От переживаний я жру в три горла, а сейчас нет поводов для нервотрепки.

– Тьфу, сглазишь! – сплюнул Толик.

* * *

…Верная соратница своего мужа Татьяна Нечаева засела за романы госпожи Бобковой, пыталась привести их в более-менее читабельный вид, периодически стеная, возмущаясь и делясь с супругом своим мнением:

– Эдик, бесполезно, ничего не выйдет. Слог чудовищный, диалоги натужные и абсолютно бессодержательные, постельные сцены откровенны до уровня порнографии, все невероятно затянуто, а главное – банально, заунывно и скучно. Едва сяду за работу – начинаю безудержно зевать. Никто не будет эту тягомотину читать, а следовательно, покупать.

– Танюша, ты же у меня профи, – уговаривал ее Эдуард. – Сокращай все, ужимай, сделай сюжет подинамичнее.

– Да не стоит овчинка выделки, – вздыхала супруга. – Если сокращать все, что режет глаз, там вообще ничего не останется.

– Так плохо?

– Ужасно!

– А сюжет?

– Да нет там никакого сюжета! Похождения сексуально озабоченной дебилки – вот и весь сюжет. Спит то с одним, то с другим, периодически ведет идиотские разговоры, демонстрируя поразительное невежество, но с претензиями на умничанье. Стиля никакого нет – Бобкова то подражает сентиментальным романам позапрошлого века, то ее героиня графиня Валентина переходит на вульгарный стеб. Кошмар! Авторесса скомпилировала оттуда, отсюда, получилась какая-то несъедобная белиберда. Зря ты согласился с ней сотрудничать, Эдик.

– Бобкова за все платит сама, – возражал супруг.

– Ну и что? Ты издашь ее романы, а они лягут на нашем складе. Толку-то!

– От нее немалая польза – благодаря ее деньгам мы создали приличный отдел реализации.

– Все равно книги этой графоманки никто не станет покупать. Нельзя недооценивать российского читателя – не все же такие дебилы, как эта Бобкова.

– Она занимается саморекламой, – упирался супруг. У него просто не было иного выхода – новая авторесса была его единственной надеждой.

– Ну, продашь ты первый тираж, а дальше? Читатели быстро разберутся, что к чему.

– Но хоть первый тираж реализую. Пусть немного, но заработаю.

Татьяна горестно вздыхала – она все сильнее жалела мужа. Кашляет от этой треклятой книжной пыли, в подвале даже в жару сыро и промозгло, а Эдику это вредно.

– Танюша, мы ничем не рискуем – своих денег ведь не вкладываем, убеждал ее супруг. – Даже если тираж ляжет – это не наши убытки. На кредит, который нам дали Бобковы, издадим то, что считаем нужным. Уже заметны позитивные сдвиги – заработала сеть реализации, ребята продают то, что скопилось на нашем складе. На периферии и лежалый товар берут. У нас теперь есть свои транспортные средства, на этой неделе отправили несколько фур с книгами в провинцию. Заплатят через три месяца, но и это неплохо, а так продукция пошла бы в «слив» за копейки. Потихоньку освободим весь склад, привлечем новых авторов, издадим хорошие книги и встанем на ноги.

– Ну, как знаешь, – уступила Татьяна. Спорить с Эдиком бесполезно. Когда речь идет о его любимом детище – издательстве «Кондор», – он готов на все.

* * *

Верный оруженосец свернул в арку и притормозил. У входа в офис «Примы» стоял незнакомый темный «ниссан». Из машины вышел высокий блондин и направился к ним.

– Привет, Серега! – обрадовалась Алла. – Какими судьбами в моих родных пенатах?

– Тебя жду.

– Неужели соскучился? Всего месяцев восемь не виделись.

Сокурсник был непривычно серьезен и не поддержал традиционную шутливую пикировку, столь любимую ими в студенческие годы.

– Я к тебе по делу, Алла.

– Ты стал телепатом?

Сергей удивленно вскинул брови, и она пояснила:

– Я не планировала сегодня посещение этого заведения. Но четверть часа назад у меня в голове что-то щелкнуло и неудержимо потянуло сюда. Надо полагать, это ты послал мне мысленный приказ?

– А ты работаешь в другом месте?

– Я пока вообще не работаю.

– Бросила бизнес?

– Это он меня бросил.

Сокурсник опять промолчал.

«Что это с Серегой? – мысленно подивилась она. – На него совсем не похоже. Отмалчивается вместо того, чтобы вступить в обмен приколами, экономит слова».

– Отвык ты. Серенький, от моей дурашливой манеры общения… Взрослеешь, что ли? Да и вообще загадочный, как Чайльд Гарольд.

– Дела, заботы… – уклонился он от ответа.

– Решил попробовать себя в бизнесе?

– Нет.

Алла уже не удивлялась его лаконичным ответам – было видно, что ему не до острот. Она затеяла привычный легкий треп, чтобы хоть как-то растормошить Сергея, но он не пожелал продолжать в том же тоне.

– Что это мы развлекаемся светской беседой на улице? Раз ты приехал по делу, проведем переговоры на должном уровне и в соответствующей обстановке.

Она первой направилась ко входу в офис «Примы», сокурсник за ней. Охранник заблаговременно распахнул дверь и радостно приветствовал ее:

– Здравствуйте, Алла Дмитриевна! С выздоровлением вас!

– Спасибо, Дима, – сдержанно ответила она. Очевидно, весть о появлении любимой начальницы уже облетела весь коллектив, и сотрудники почти в полном составе высыпали в коридор.

Отвечая на их радостные улыбки и на ходу здороваясь, Алла мысленно усмехнулась: «Оказывается, нужно было на пять месяцев выпасть из обоймы, чтобы узнать, как я дорога своим подчиненным».

– Ты болела? – спросил Сергей, когда они вошли в ее кабинет.

– Было дело.

– Что-то серьезное?

– Бандитская пуля, как говаривал герой фильма «Старики-разбойники».

Очевидно, сокурсник решил, что она пошутила, хотя Алла сказала чистую правду.

– Поухаживай за бывшей дамой сердца. Еще недавно стояла несусветная жара, а сейчас зарядили дожди. Вот и пришлось опять обрядиться в плащ.

Она повернулась к сокурснику спиной, ожидая его помощи. Сергей дождался, пока Алла расстегнет пуговицы, и потянул плащ за плечики. Из правого рукава она выскользнула, а вот с левым было посложнее, и ей пришлось самой стянуть рукав. И только тогда гость заметил, что ее левая рука неподвижно висит вдоль тела, а из-под манжета джемпера виднеется край марлевой повязки.

– Что у тебя с рукой?

– Я же сказала: бандитская пуля.

– Не понял?..

– Ну что тут непонятного? Меня подстрелили.

– Тебя-а?

– Меня-а! – Она в точности воспроизвела его интонации, – Кто?

Сергей, все еще не веря, изумленно смотрел на нее. Алла была любимицей всего курса – умна, остра на язык, верный друг, к тому же красива, а потому пользовалась заслуженным вниманием сильного пола. Такую женщину «подстрелить»? Немыслимо. Пусть сейчас время криминальное, но все же огнестрельным оружием балуются мужчины. Неужели они используют его против красивых женщин? Да и верная боевая подруга всегда умела за себя постоять.

– Серега, у тебя что-то с интеллектом, – подколола Алла. – Как сказала бы мой любимый психиатр, ты загружен своими переживаниями. Не врубаешься, мой дорогой. Раз пуля бандитская, то отсюда закономерно вытекает, что меня подстрелили бандиты.

– А какие у тебя могут быть дела с бандитами?

– У меня с ними дел быть не может, – усмехнулась верная боевая подруга. – Но у них имелись ко мне претензии.

– И за это в тебя Стреляли?

– Именно.

– Киллер?

– Примерно так, но во множественном числе. Их было пятеро;

– Пятеро против одной женщины? – Сергей все еще не верил, тем более Алла говорила в своей привычной манере, как о чем-то несерьезном.

– Многовато, по-твоему?

– На мой взгляд, даже один – и то чересчур.

– Ну, одного бандита я бы запросто одолела. И с четверыми, бывало, справлялась. А вот пять, как оказалось, уже перебор. Опыт – источник нашей мудрости, – одарила она его перефразировкой. – А наша глупость – источник нашего опыта. В следующий раз буду умнее – как увижу, что меня догоняет тачка, битком набитая головорезами, оповещу их, что пятый лишний.

– Ты, как всегда, шутишь?

– Да почти нет, – усмехнулась Алла и опять решила блеснуть эрудицией:

– Опыт – это совокупность наших ошибок.

– Тебе не хочется об этом вспоминать?

– ^ В общем-то ничего особенно тягостного в той ситуации нет. За исключением того, что на данный момент я однорукая. Но можно было бы этого избежать. Правда, эти подонки намеревались изрешетить мое красивое тело, но, как выяснилось, не на ту напали.[22]22
  Диля Еникеева. «Мы одной крови».


[Закрыть] Поспешили господа бандиты, а потому попали впросак и теперь всей бандой дружно отправились топтать зону. Обычно я сама наказываю мерзавцев – есть у меня любимая игра под названием «гусарская рулетка», но в тот момент я валялась в реанимации, а Слава Миронов, мой защитник, дабы у меня в будущем не возникло намерения поквитаться испытанным способом, использовал все рычаги и быстренько отправил их в места не столь отдаленные,[23]23
  Диля Еникеева. «Без вины, вины не бывает».


[Закрыть] в надежде, что я не поеду туда с предложением каждому зэку сыграть в мою любимую игру.

– А за что тебя хотели убить?

– За то, что слишком много знала. Намеренно подставилась, но недооценила противников – сочла их банальной компашкой алконавтов, хотя меня предупреждали, что они вооружены. Но я, с присущей мне самоуверенностью, решила, что они своими пушками лишь пивные бутылки открывают. Оказалось – не только. Ошибаясь, приобретаешь не опыт, а шишки. Или ранения, как я. Если бы я не была везунчиком по жизни, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

– Когда тебя ранили?

– Пять месяцев назад, в канун Нового года. Два месяца провалялась в больнице, зато теперь на свободе. И как видишь, опять почти на коне. Правда, одной рукой затвор не передернешь, так что поиграть с оружием мне пока не светит, но, как говорится, еще не вечер.

– Извини, Алла, я не знал…

– Да ладно, – отмахнулась верная боевая подруга, – Не сомневаюсь, что ты непременно продемонстрировал бы заботу и внимание. Не печалься, что не удалось проявить сострадание. Меня в больнице столько народу навещало, что всем места в палате не хватало, в коридоре очередь стояла из желающих пообщаться, а принесенными ими витаминами и калориями я обеспечивала все отделение. Еще больше вширь раздалась от немереной заботы друзей. Оказалось, их хорошее отношение имеет и оборотную сторону – пришлось кардинально сменить гардероб и успокоить себя любимой присказкой; лучше быть толстой и душенной, чем тощей и злющей. Правда, теперь я слегка похудела, так что прежние туалеты не пропадут.

– А как твоя рука?

– Да пока никак. Не желает слушаться. Правда, меня все успокаивают, что это временное явление, мол, со временем двигательные функции восстановятся, но что-то верится с трудом. Олег, мой лечащий врач и любимый мужчина, блюдет меня, велит соблюдать щадящий режим, а я категорически уклоняюсь. Потому, на его взгляд, процесс выздоровления затянулся.

– Почему же ты не соблюдаешь предписанный тебе режим?

– Тебе ли не знать мой бедовый характер, Серега! На редкость вредный, надо признать, характер. Вот и довыпендривалась. Уже конец мая, скоро все красивые женщины облачатся в легкие наряды без рукавов, а я утратила львиную долю своей привлекательности. Придется носить платья с длинным рукавом, и стану я похожа на старую деву, – притворно пригорюнилась она.

– Ты в любой одежде красавица, – с искренним убеждением произнес Сергей.

– Спасибо за лесть, дорогой.

– Это вовсе не лесть.

– Да знаю я, знаю! С самооценкой у меня все в порядке. Как говорит наш психиатр, она у меня адекватная. Но если бы ты видел мою несчастную руку… Почему-то мне кажется, что физическое уродство не прибавляет красоты. Как говорил классик, в человеке все должно быть прекрасно. В том числе и левая рука. А моя конечность, увы, уже недостойна такого эпитета.

Сокурсник растерянно молчал. Вроде бы Алла, как всегда, дурачится, но даже такая красивая и уверенная в себе женщина вряд ли в восторге из-за того, что стала калекой. Он боялся спросить о прогнозе на будущее – а вдруг она и в самом деле не сможет владеть рукой?.. Произносить банальные слова утешения ему не хотелось. Да верная боевая подруга и не нуждается в успокоительных речах.

Та интуитивно поняла его затруднения и облегчила ему жизнь:

– Не морщи мозг, Серж. Не собираюсь грузить тебя своими проблемами. К тому же я стопудово уверена, что будущее не так страшно, как его малюют. В прекрасном будущем я собираюсь провести всю оставшуюся жизнь и потому закладываю основы в настоящем. – Алла еще раз ввернула перифраз для усиления впечатления: