Текст книги "Все леди делают это"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Через час сыщик позвонил.

– Узнал много интересного, – сразу оповестил он. – Карина и Марина заканчивают журфак и параллельно подрабатывают в газете. В редакцию прислали два приглашения на встречу журналистов с Астраловой, и девушки упросили шеф-редактора позволить им присутствовать на презентации. В тот день, когда Самсоныч выгнал Риту, то есть семнадцатого мая, Карина поехала на дачу родителей, там же оказалась и Ольга. Она взахлеб рассказывала, что наконец-то вся редакция вздохнет свободно, ненавистную Марго уволили, а кузина сообщила, что на презентации Астраловой видела журналистку, у которой на лацкане пиджака болталась карточка с именем «Марго М.». Карина и ее подруга ехали в лифте вместе с незнакомкой, а потом минут сорок подпирали стену в фойе в ожидании начала мероприятия. По описанию Ольга узнала кляузницу Марго. Кузина отозвалась о ней весьма пренебрежительно мол, ты столько про нее рассказывала, я думала, это чудовище ада, а не женщина, а Марго выглядела жалкой, растерянной, явно не в своей тарелке. Остальные приглашенные фланировали по фойе, здоровались с коллегами, кучковались группами, а Марго сиротливо притулилась в уголке. Карина с Мариной студентки, им простительно, что они пока ни с кем не знакомы, да и то они встретили сокурсника по имени Влад, а Марго уже в солидном, на их взгляд, возрасте, но к ней никто не подошел, ни один человек не обращал на нее внимания. Карина даже усомнилась, не наговорила ли Ольга на Марго, мол, не может такая жалкая личность быть той самой интриганкой, которая будоражит всю редакцию, а кузина заверила, что она такая и есть – умеет прикинуться скромницей, на самом же деле премерзкая тварь.

– Так, а красавчик блондинчик откуда взялся? Тоже журналист?

– Карина и ее подруга его не знают, аккредитационной карточки у него не было.

– Он просто оказался рядом или сам подошел?

– Сам. Целенаправленно устремился к Марго. Карина этому очень удивилась. Обычно ее подруга Марина, или Мара, как ее называют, пользуется у мужчин большим успехом – она девушка с яркой внешностью, бойкая, а незнакомец даже не посмотрел в ее сторону и прямиком направился к Марго.

– Это уже интересно…

– Виделся я и с Владом. Парень невероятно амбициозен, с придурью, ничего интересного я у него не выяснил. Он кинул на Марго единственный взгляд, обозвал про себя «мымрой» и больше не обращал на нее внимания. Постоял с ними всего несколько минут и ускользнул.

– Эх, жаль, что нашей Люлю там не было! Сейчас бы уже знали, что за ас пера подвалил к Марго-Рите. Хотя… Сомнительно, чтобы журналист взялся выполнить просьбу Фалеевых-младших…

– Проясни-ка версию, подруга, – попросил сыщик.

– Мы тут с девицами надумали, что Марго-Рита, возможно, собиралась захомутать старпера Самсоныча, а его сын, или невестка, или оба вместе попросили кого-либо избавить их от проблемы по имени Рита Мартова в обмен на некую сумму. Но трудно поверить, что это оказался журналист…

– Да все может быть, Алла, нравы сейчас очень изменились. Смотря какую сумму ему предложили.

– Твоя правда. Ленчик, – согласилась она. – Может быть, парень охмурил Марго-Риту, а после недели постельного буйства решил – ша, побаловались, и будет. Причем вне зависимости, по просьбе Ильи Фалеева познакомился с ней или нет. К примеру, Рита проявила свой подлый норов, пока они мирно гуляли, он осерчал, да и столкнул ее с парапета. По другому варианту – парень ее просто выгнал, потом Ритку выперли и с работы, она не пережила двойного удара судьбы и бросилась в воду. Сколько лет ее знакомцу?

– Лет двадцать с чем-то.

– А ей тридцать четыре. Карина, часом, не слышала, кем он назвался?

– Парень вначале осведомился, как зовут Риту, та ответила: «Марго», потом он предложил угадать его имя. Та брякнула: «Генрих», – а он сразу: «Как вы догадались? Зовите меня просто Гена».

– Быть может, он Геннадий, а не Генрих? А согласился на «Генриха» для поддержания разговора.

– Поищем в этих кругах и Геннадиев, и Генрихов.

– Так, а что насчет секретарши?

– Лена Федоренко соперничала с Марго за близость к шефу. А в тот день, когда фаворитка получила втык, вначале крепко досталось секретарше, и та решила, будто журналистка накляузничала на нее, и невзлюбила конкурентку еще больше. К тому же потом Самсоныч лишил ее ежемесячной премии, и Лена озлилась вконец, виня во всем Марго. То, что начальник сменил гнев на милость и решил вернуть свою фаворитку на работу, привело секретаршу в негодование – только-только все вздохнули с облегчением, и опять этот кошмар для всей редакции вернется.

– Думаешь, это основание для того, чтобы утопить Марго?

– А что? Поцапались, высказались, что каждая думает друг о друге, а во время потасовки секретарша хорошенько двинула соперницу. Она девушка крепкая, раньше спортом занималась. Хоть и значительно младше Марго, но та невысокая, худая, Лена ее под мышкой унесет.

– И в набежавшую волну… – со смешком продолжила Алла.

– Есть еще одна девушка, Лиза Сайкина, ненавидевшая Марго, но она уже лет пять не работает в еженедельнике. Ее уволили за плагиат, а позже оказалось, что опять навела известная кляузница. Сам автор статьи вряд ли обнаружил бы, что его эксклюзивный материал передрала журналистка мало кому известного еженедельника, а Марго случайно наткнулась на первоисточник и анонимно сообщила ему, что сотрудница некоей газеты Лиза Сайкина, пользующаяся псевдонимом Лола Светская, передрала его статью, присвоив авторство. Тот примчался в редакцию газеты «Все обо всем», и выяснилось, что кто-то стукнул. А поскольку Марго-Рита славилась такими деяниями, то ни у кого не возникло сомнений, что это ее рук дело. Да и последующее поведение Марго подтвердило эти догадки – она активно лезла к автору эксклюзивной статьи, изображала лояльность в надежде, что тот составит ей протекцию и поспособствует трудоустройству в более престижном издании. Но ей не обломилось – тот презрительно отверг ее притязания.

– Вряд ли Лиза Сайкина пять лет вынашивала план мести интриганке Марго-Рите.

– Потому я и назвал Лизу последней, просто на всякий случай, для информации.

Алла вкратце пересказала ему то, что выяснили «самаритянки», и сыщик резюмировал:

– Много версий, подруга. Работы по этому делу невпроворот.

– Ладно, не плачься, – рассмеялась та. – Бери сколько угодно помощников, время не терпит. А для того, чтобы поскорее снять с Сереги подозрение в убийстве, перескажи все супруге, пусть Наташа оповестит следователя. Пока проверят все версии, Сержа оставят в покое.

– Ната уже в курсе.

– Классный у вас тандем, ребята! – восхитилась Алла. – Кстати, в отношении того, что версий много, – все закономерно. Марго-Рита делала пакости очень многим людям, потому у кучи пострадавших есть мотив ее убить.

* * *

– А ведь наш Мотя зрил в корень, сказав, что такой типаж, как Ритка Незнамова, не может покончить с собой. – Алла повернулась к сокурснику и одобрительно подняла большой палец:

– Молоток, Мотик.

Пятерка тебе по психологии. Все ты сказал верно: Марго-Рита была озлобленной неудачницей, не сознающей собственного ничтожества и привыкшей устраиваться за счет других людей. Да такая скорее всех удавит, чем себя!

– То, что это убийство, ясно уже давно, – подытожила Тамара.

– По крайней мере, мы сняли с Сереги хотя бы статью за доведение до самоубийства.

– Зато у него есть мотив убить, – возразила Нина.

– За что же?

– Раз посторонние люди ее на дух не выносили, то муж и подавно мог ее люто возненавидеть.

– Если это так, то я клиническая идиотка, а Серега великий актер. У меня мелькала мыслишка, что он темнит, но если он убил и так замечательно притворяется, то у меня просто нет слов.

* * *

Алле не хотелось сегодня встречаться с Сергеем. Почему – понятно. Она не терпела двойной игры. И уж подавно не терпела, когда ее использовали втемную.

Скажи он ей честно: «Жена меня во как достала! Однажды не сдержался, да и оттолкнул ее, она упала в воду и утонула. Выручай, Алла. Не хочется сесть на нары из-за этой поганки».

А он… Пришел, напомнил о прошлом, разбередил ей душу, возродил давнее чувство вины, говорил о любви, пел ей песни, да и она раскрылась перед ним…

«Нет, пока Серегина роль в этом деле окончательно не прояснится, я с ним встречаться не буду, – решила верная боевая подруга. – Если он чист, тогда я забуду все свои подлые домыслы. А если эксплуатировал мое трепетное отношение, чтобы я отмазала его от тюряги, – мне с ним не по пути. Один подлец в моей жизни уже был,[37]37
  Диля Еникеева. «Итальянский сюрприз».


[Закрыть] хватит».

* * *

Утром следующего дня верный оруженосец спросил, едва переступив порог:

– Куда щас двинем?

– Через минуточку определимся, Виталькин телефон пока занят.

Наконец Алла дозвонилась до сыщика, вкратце пересказала вчерашние новости и спросила:

– Напарник, что насчет Фила?

– Пропал. Во всех редакциях и издательствах, с которыми сотрудничал Филипп Суворов, парня не видели уже почти две недели.

– Домой ему звонил?

– Постоянно названиваю, никто не берет трубку. Мобильник тоже не отвечает.

– Слушай, а может, его все же шпокнули, а? К примеру, ему не захотелось стать козлом отпущения, он стал ерепениться, а организаторы убийства Астраловой решили убрать Фильку. И концы в воду. Могут и навесить на него этот мокряк.

– Вполне реальная версия, – одобрил Виталий.

– Давай-ка сгоняем на его хату, – предложила боевая подруга и напарница. – Опыт незаконного вторжения в чужую квартиру у нас с тобой уже имеется.[38]38
  Диля Еникеева. «Гусарская рулетка».


[Закрыть] Повторим, дабы не отвыкнуть.

– Отмычки взять? – деловито осведомился сыщик.

– У меня сохранились Филины ключи еще со времен нашего романа. Второе наше свидание происходило в его квартире, и он торжественно преподнес мне ключи. А после третьей встречи я завертелась в делах, потом наш роман тихо угас, а мне было недосуг вернуть его дар.

– Это оптимальный вариант. Если там труп, использование отмычек наведет следствие на ненужные умозаключения.

* * *

Поднявшись на пятый этаж типовой четырнадцатиэтажки, напарники спустились на два пролета на цыпочках, чтобы ненароком не услышали соседи. Дверь квартиры Филиппа была не опечатана, и они вздохнули с облегчением. Присев на корточки, Алла приблизила нос к замочной скважине и принюхалась специфического запаха, свидетельствующего, что внутри много дней пролежал труп, не ощущалось.

– Слушай, может, он просто отключил телефон и квасит по-черному? шепотом предположила она…

– Дай бог, – тоже шепотом ответил Виталий.

– Ну что? Воспользуемся звонком или сразу открываем?

– Давай все же соблюдем приличия.

Он вдавил кнопку звонка, но из квартиры не донеслось ни звука.

– Может, все же в бега подался? – без особой надежды спросила Алла.

– Или убит в другом месте, – выдвинул свою версию сыщик.

Осторожно, стараясь не производить шума, он открыл замки, напарники шмыгнули внутрь, прикрыли дверь и приостановились в прихожей. В квартире было тихо.

– Похоже, никого нет, – выдала резюме верная боевая подруга.

– За исключением свежего трупа, – неуклюже сострил Виталий.

– Ну, пошли поищем, – не осталась она в долгу. Некогда квартира была трехкомнатной, но Филипп ее переоборудовал. Стену между кухней и одной комнатой снесли и отделали получившееся помещение в американском стиле, со стойкой бара и прочими прибамбасами, а две другие комнаты были преобразованы в огромную спальню. Посередине красовалась кровать необъятных размеров с водным матрацем, просто-таки сексодром, пол устлан ковровым покрытием с высоким ворсом – здесь тоже можно при желании предаться сексуальным забавам, нарциссически наблюдая за этим автопорно в зеркальном потолке, – а для придания соответствующего настроя по стенам развешаны картины эротического содержания. Побывав в этих апартаментах год назад, Алла решила, что квартира типична для не стесненного в средствах холостяка, любящего плотские забавы и часто меняющего даму сердца. Теперь она смотрела на обстановку уже другими глазами и сделала вывод, что убранство жилища подходит именно для жиголо, оказывающего платные сексуальные услуги.

– Видать, неплохо зарабатывал малец самой пикантной частью тела, хмыкнула верная боевая подруга, оглядывая интерьер спальни. «Да и шантажом богатых клиенток пробавлялся», – мысленно добавила она.

Они обошли всю квартиру, но ни мертвого, ни живого Филиппа не обнаружили.

– В общем-то версия о том, что с ним разделались в другом месте, актуальна, – напомнил напарник. – В этом случае его пока никто не хватится. У нас есть фора.

– А если какая-нибудь старая кикимора из соседней квартиры углядела нас в глазок, то это фигово. Фила рано или поздно найдут, и менты озадачатся вопросом, что мы делали в хате убиенного.

– Оборотная сторона медали – у тебя очень яркая внешность, а потому запоминающаяся, – подколол сыщик.

– Ладно, не язви, – осадила его напарница. – Давай проведем обыск, раз уж подставились. Жаль уходить с пустыми руками, мне нужно хоть что-то прихватить на память об экс-любовнике.

На самом деле Алла намеревалась найти фотографии Ларисы и теперь прикидывала, как бы сделать так, чтобы их ненароком не увидел Виталий.

«Ладно, что-нибудь придумаю, когда найду», – решила она.

Напарники были в перчатках и не боялись за «пальчики». Сыщику даже не пришлось предупреждать о том, чтобы, не осталось никаких следов, – верная боевая подруга и сама это прекрасно знала, уже провела два обыска так, что не подкопаешься. Мало того, отметила то, на что Виталий, профессионал, не обратил внимания.

Никаких свидетельств поспешных сборов хозяина они не обнаружили. В шкафу аккуратно висели костюмы, рубашки, брюки, а на полках ровными рядами лежали свитера, джинсы, носки, белье.

– Филя-то, оказывается, аккуратист, – хмыкнула Алла. – А уж шмоток у него! У меня и то поменьше единиц одежды. Тут одних костюмов штук тридцать, не говоря о брюках-рубашках и прочем.

– Любил себя парень.

– Ясен перец, ему нужно было поддерживать собственный экстерьер на уровне, а хорошая одежка для него – униформа.

– Нужно посмотреть альбом с фотографиями. Тебе на глаза не попадался?

«Черт бы тебя побрал!» – мысленно ругнула Алла напарника, но виду не подала.

– Не уверена, что у Фили он есть.

– Ну хоть какие-то фотографии должны быть.

– Давай поищем.

Напарники стали методично просматривать все мебельные ящики и наконец обнаружили плотный черный пакет, в котором обычно хранят снимки. Алла углядела его первой, шустро ухватила и сунула в свою сумочку со словами:

– Потом полюбуемся, а сейчас продолжим наши игрища.

Виталий остался в спальне, а его напарница прошла в гостиную-бар и быстро проглядела фотографии. Никого из запечатленных на них людей, за исключением Филиппа, она не знала, снимков Ларисы не было.

«Где-то запрятал, сучонок… Или уже продал их Ларке? Неужели подружка скрыла это от меня?» – задумалась Алла.

– Виталь, меня вот какая мысль посетила – не нужно забирать все фотки, – оповестила она, возвращаясь в спальню. – Если менты нагрянут с обыском, будет подозрительно, что нет никаких фотографий. Оставим снимки времен детства и пионерской юности Филе – если он жив, или ментам на память – если не жив, а остальные незаконно изымем. Мало ли – вдруг с помощью героев этих фоток найдем зацепку.

Алла передала ему пакет, а сама продолжила обыск в гостиной.

– Напарница! Я нашел еще пачку снимков, тут и твои фотографии есть; донесся из спальни голос сыщика.

– Да ну! – Она появилась в проеме двери, скрывая озабоченность – вдруг там снимки Ларисы? – и произнесла беззаботным тоном:

– Вроде мы с Филей на память не снимались.

Подойдя поближе, Алла взглянула на разложенные на кровати фотографии и сразу успокоилась – снимков подруги среди них не оказалось. А ее собственных фото было много: вот она выходит из дверей офиса «Примы», вот стоит вполоборота возле своего «фольксвагена» и, видимо, что-то говорит кому-то, стоящему за ее спиной, вот выходит из дверей ресторана под руку с мужчиной.

– Получается, что Филя все-таки следил за мной? – изумилась она. – Мой верный оруженосец попал в точку!

– Зачем это Филиппу?

– Да кто ж его знает! Давай-ка заберем мой фотки, незачем наводить ментов на след. Да и остальные снимки изымем, может, нам сгодятся.

Алла сунула в сумочку свои фотографии и снимки незнакомых ей женщин.

– Пора заканчивать, напарница, долго тут оставаться нельзя, предупредил сыщик.

– Осталось обследовать кладовку, и можно сматываться.

– Давай посмотрим вместе.

Они вышли в коридор, Виталий отщелкнул задвижку на двери встроенного шкафа, и оба заглянули внутрь. На первый взгляд там ничего интересного не оказалось – обычное барахло, которое непонятно зачем хранится в подсобных помещениях. С той лишь разницей, что Филипп держал в кладовой складной мольберт, холсты, баночки с красками, а в стеклянной посуде торчали засохшие кисти. Все было изрядно запылено.

– Похоже, Филя лет сто не брался за кисти-краски, – отметила Алла, небрежно перебирая пыльные холсты – несколько весьма посредственных пейзажей и портрет. – А вот этот сюжетец мне знаком, – хмыкнула она.

Достав картину, верная боевая подруга показала ее напарнику. Там была изображена женщина лет тридцати, в наглухо закрытом черном платье, стоявшая в той же позе, что и на портретах, подаренных Филиппом ей и Ларисе, – тот же поворот головы, уверенный взгляд через плечо, одновременно призывный и чуть высокомерный.

Некоторое время Алла рассматривала картину, потом перевела взгляд на сыщика и тихо произнесла:

– Кажется, я все поняла…

* * *

– Куда сейчас? – осведомился – Виталий, когда они спустились во двор.

– Не испытываю желания держать у себя этот портрет. Давай отвезем его в офис «Самаритянина». Пусть стоит там.

– Ты знаешь эту женщину?

– Нет.

– Но хоть что-то о ней тебе известно?

– Понятия не имею, кто такая.

– Зачем же ты забрала ее портрет?

– А может, именно она укокошила Филю?..

* * *

Виталий внес портрет в офис «Самаритянина», следом шла погрустневшая Алла.

– Что с тобой? – вскинулась Тамара.

– Да ничего особенного, – усмехнулась верная боевая подруга. – Просто неприятно осознавать себя дурой.

Тома посмотрела на сыщика, но тот развел руками – мол, сам ничего не понимаю. Остальные «самаритянки» переводили взгляд с сыщика на Аллу, пытаясь понять, что произошло.

– В обшем-то ничего особенно нового я не узнала, – начала она, когда все сели за стол в кабинете Матвея. – В общих чертах мне все стало ясно несколько дней назад, но хотелось напрочь забыть об этом. А теперь неприятные воспоминания ожили. – Алла немного помолчала, ни на кого не глядя. – Филипп, мой экс-любовник, оказался банальным альфонсом, действовавшим по привычному шаблону. Он заранее высматривал богатую бабу, одинокую или замужнюю, но скучающую, фотографировал ее в разных ракурсах, а потом писал картину, поглядывая на снимки, причем всех в одной позе, с одинаковым выражением лица. Взгляните, – она кивнула на стоящий возле стены портрет, – почти точно такой же не так давно висел в моем кабинете. Наверное, по Москве найдется еще немало квартир, хозяйки которых бережно хранят аналогичные. Филя, возможно, не сам писал, а просил кого-то – в его кладовке краски уже засохли, все пропылилось. Для этого ему и требовались фотографии будущей жертвы. Судя по средненьким пейзажикам, валяющимся в его шкафу, такое мастерство ему не по силам. Все ж картина передает экспрессию, силу характера. А взгляд! Я видела три портрета, включая собственный, и каждая изображенная на нем женщина безмолвно говорит: «Я хороша и прекрасно это знаю!» С самого начала я чувствовала в мальце какую-то фальшь. Чутье никогда меня не подводило, а людей с двойным дном я терпеть ненавижу. Видать, проинтуичила, потому и бортанула его. Вникать, кто он таков и почему ко мне клеился, было некогда – Парка тогда попала в крутую переделку,[39]39
  Диля Еникеева. «Вист в темную»


[Закрыть] – и я со спокойной душой расплевалась с Филей, не тая на него зла. Оправдывалась, что даже если парнишка с душком, то за талант можно многое простить. А если Филипп не сам писал портрет, то и таланта-то, выходит, нет…

Она снова помолчала. Все присутствующие напряженно следили за ней, ожидая продолжения. Наконец Олеся не выдержала:

– Ал, чего ты казнишься-то? Ну, ошиблась в нем, подлецом он оказался, с кем не бывает?! Спроси любую из нас – как часто мы обманывались? И услышишь, что с каждой бывало, и не раз.

– Да как-то неприятно получить такой болезненный щелчок по самолюбию…

– Напарница, по-моему, ты рефлексируешь, – внес свою лепту сыщик. – Ты встречалась с этим мерзавцем всего трижды, почувствовала, что он не тот, за кого себя выдает, и рассталась с ним. С тех пор минул год, все давно в прошлом. Чего страдать?

– Ты прав. – Она уже улыбалась. – На фиг грешки прошлого!

* * *

– Эй, а меня тут ждут? – послышался из коридора веселый Люсин голос.

– Люлю приехала, – обрадовалась Алла, все остальные тоже. Неунывающая Люся всем поднимала настроение.

В дверях появилась Люда Бармина собственной персоной, сияя белозубой улыбкой:

– Привет, сыщики и сыщицы! Опять совещание в Филях?

Расцеловавшись с сокурсницами, Люлю хотела уже сесть на отодвинутый Виталием стул, и тут ее взгляд упал на портрет.

– А чего это вы любуетесь на эту стерву?

– Ты ее знаешь? – в один голос вскричали «самаритяне».

– Имела несчастье, – кивнула Люлю. – Это Изабелла Астралова.

– Та, которую убили? – уточнила дотошная Тамара.

– Ага. Правда, не могу сказать, что скорблю по этому поводу. Сволочней бабы в жизни не встречала.

– Откуда ты ее знаешь?

– Интервью у нее брала, еще в те времена, когда она никому не была известна. Тогда мне деньги были нужны до зарезу. Впрочем, как и всегда, со смешком добавила Люся. – А тут как раз началась рекламная кампания по раскрутке никому не известной писательницы. Ее литагента Якова Борисовича Корна я хорошо знаю, работали вместе в журнале «Молот ведьм» – мистика и прочая дребедень, стыдно вспомнить. Зато платили нам хорошо, и это приятно вспомнить. – Неунывающая Люлю расхохоталась. – Как-то раз Яша звонит: «Люся, хочешь заработать триста баксов?» Кто ж не хочет?! Дурных нынче нема. Чего, спрашиваю, надо? А Яшка говорит: «Нужно сделать хорошее интервью с писательницей. Она пока из начинающих, но мы ее активно раскручиваем. Тетка богатая, с жиру бесится, потому стала пописывать романчики. Ну пусть побалуется. Тем более ее муж за все платит. Вопросики я подготовил, ответики тоже, а ты не обращай внимания на ее ахинею, она дама нервная и на редкость стервозная. Если что не по ней – пепельницами и другими тяжелыми предметами кидается. Имей в виду, диктофонов мадам не терпит, так что возьми с собой побольше бумаги и задавай вопросы по списку, а потом мы с тобой все подчистим». Я говорю: «А зачем тогда брать у нее интервью? Давай вопросы и ответы, я изложу все своим языком, и порядок». А Яков: «У тебя глаз острый, ты обязательно подметишь красочные детали. Надо добавить изюминки, а то народ на нее не клюнет. Мы придумали ей имидж, да мадам в него пока никак не вписывается – весьма строптива. Да и черт с ней, дело не в том, какая она, главное – донести до читательских масс ее образ. И вот тут ты что-нибудь подметишь, а уж мы с пиарщиками потом сами доведем все до ума. Может быть, и ты какие-то идеи подскажешь. Вспомни, как мы в „Молоте ведьм“ писали про всякую чертовщину, и сделай уклон в мистику, непонятность. Если что-то придет в голову, телефонируй мне, вместе обсудим и внесем коррективы. Ты задашь вопрос в нужном нам ключе, и мадам тут же ухватится – к этому делу она весьма восприимчива, горазда на красивое вранье и импровизации. Когда я ей что-то советую, эта стерва артачится, но стой г журналисту что-то спросить, ее несет. Вот из этой ахинеи мы потом и выберем то, что подходит к ее имиджу. Потом она и сама в это поверит, и нам с рекламщиками будет легче внушить ей, как соответствовать придуманному образу».

– Люлюха! Ну какой же ты бесценный кадр! – порадовалась Алла. – Как же ты была нам нужна, когда мы с сыщиками строили гипотетические версии про Астралову!

– А что – я уже опоздала со своими воспоминаниями? – засмеялась Люся.

– Нет, нет, все актуально. Повествуй дальше.

– Ну, ударили мы с Яшкой по рукам, но деньги вперед он мне, конечно, не дал. Сказал: «Если подкинешь свежую идейку, добавлю чуток». Ладно, думаю, стервей я за свою жизнь повидала немало, одной больше, одной меньше – какая разница! – а триста баксов карман не трут, да еще и «с чутком». Пришла я к мадам, а в ее квартире чуть заикой не стала – в коридоре темень, только издалека льется слабый свет, везде какая-то дрянь понатыкана, такое ощущение, что тебя из темноты кто-то хватает, а с потолка что-то мокрое свисает… Бр-р! – передернула плечами Люся. – В общем, жуть. Да еще и музыка как в триллере – стра-ашная! Прям мурашки по коже и душа в пятки. Яша потом говорил, что Астралова велела заказать музыкальное сопровождение у известного композитора, чтобы сразу создать у посетителей соответствующий настрой. В общем, бреду я на ощупь по темному коридору, озираюсь, вздрагиваю и размышляю, куда это я, блин, попала-то! И вдруг вместо музыки резкий звук – децибелами по ушам ка-ак даст! Я от неожиданности взвизгнула, метнулась, споткнулась, упала, какую-то кадку уронила, а что-то на меня еще сверху свалилось, колготки порвала, коленку ушибла. Сижу на полу и кручинюсь – убытки уже налицо, а триста баксов «с чутком» еще отработать надо.

Алла захохотала, за ней все остальные, и рассказчица замолчала, ожидая, пока они отсмеются.

– Ну Люлюшка, ну повеселила… – Верная боевая подруга утерла выступившие от смеха слезы.

– Вот вы хохочете, – с мнимой обидой произнесла Люся, – а я там со страху чуть не родила, правда-правда. – Она кокетливо покосилась на Виталия – все ж мужчина, а тут такие интимные, чисто женские подробности, пусть и не в буквальном смысле. – Ну, думаю, до чего ж придурочная мадам… То ли Яшка с имиджмейкером переборщили, то ли она сама с тараканами… Яков, стервец, не предупредил, что меня ожидает такая страсть, а самого нигде нет. Потом он объяснил, что у них задумка такая – Астралова должна быть в квартире одна. Когда я к ней пришла, даже входная дверь была не заперта, мол, она совсем не от мира сего, о подобной ерунде не заботится. Наконец я добралась до гостиной и вижу – лежит на кушетке диковинное чудище, закутанное в хламиду серо-бурма-линового цвета, на голове – не пойми что, помесь кастрюли с тюрбаном, а лицо закрыто тряпкой. Я поздоровалась, а она замогильным голосом: «Иди ко мне, дитя мое». Тут я, ребята, едва не расхохоталась, но сразу спохватилась – триста баксов-то «с чутком» нужно заработать…

– Как же ты узнала ее на портрете, если лицо было скрыто? – вмешался сыщик. – Ведь фотографии Астраловой нигде не публиковались. Это сделано намеренно – мол, она неземное существо, прилетела к нам из иных миров, так что такая банальная вещь, как фото, неуместна.

– А я старалась честно выполнить Яшино задание. Мои знакомые журналисты потом говорили, что обычно интервью с Астраловой занимает от силы полчаса: оттарабанил вопросы, она в ответ – свою ахинею, и до свидания. Потом журналист приносит материал Яше, тот правит, а когда интервью выйдет, платит гонорар. А я по Яшкиной просьбе пыталась найти хоть что-то к ее образу, потому проторчала у нее целых два часа. Сижу, а меня смех разбирает, никак не могу сосредоточиться. И впрямь смешно – Астралова тетенька уже в годах, а играет в дурацкие игры. Ведь все просто и цинично: я задаю подготовленные литагентом вопросы, стряпаю положенную липу и за эго получаю деньги. К чему ломать комедию перед журналистом, которого Яша уже заранее проинструктировал?! Наш брат ведь не дурак – раз интервью оплачено, значит, ни слова плохого, только дифирамбы. В своем-то кругу мы над ней хихикали, но сор из избы не выносили – ее ведь частенько интервьюировали, а кому охота лишаться денежной работы?! Ну, я изо всех сил стараюсь ей подыгрывать, а сама аж давлюсь от смеха, и ничего путного в голову не приходит. Про мистику и чертовщину поговорили, про потусторонние миры тоже, про инопланетян, про привидения, про сверхъестественное. А я сижу и дивлюсь – как же такая невежественная баба романы пишет? Она же просто дубина! Марь Ванна с коммунальной кухни по сравнению с ней просто-таки эрудитка. А потом Астралова устала, к тому же оказалась заядлой курильщицей. Полчаса с другими журналистами она кое-как терпела, а тут целых два часа! Ну и не выдержала. Откинула тряпку с лица и спрашивает обычным голосом, без замогильности: «Милочка, у вас не будет сигареты? А то мои остались в кабинете». Я дала ей пачку, Астралова сразу три подряд выкурила, а я разглядела ее лицо. И поняла, почему она его прячет. Страшна – жуть!

– А на портрете весьма интересная дама, – отметил Виталий, обернувшись и глядя на картину.

– Художник ее очень сильно приукрасил. Здесь у нее другой взгляд, сексуальный, а в жизни – откровенно стервозный. К тому же сейчас ей под сорок, а на портрете – не больше тридцати. Видно, давно написан.

– Погодите-ка… – Алла задумалась, глядя в одну точку и сжав виски пальцами. Потом тряхнула головой и обвела глазами друзей. – Похоже, мозаика сложилась. Люлю, Астралова – это настоящая фамилия или псевдоним?

– Разумеется, псевдоним.

– А ее настоящая фамилия?

– Понятия не имею, – ответила «карманная женщина», пожимая плечами.

– Астралова стала писательницей-затворницей всего пять лет назад, а до этого жила другой жизнью, была замужем – ты упомянула, что муж за все платит. У нее наверняка были родственники, приятельницы, знакомые, множество людей, знающих ее под иной фамилией.

– Это хранится в страшной тайне.

– А можно выяснить ее истинную фамилию?

– Да зачем тебе? Мадам ведь уже на том свете. Она же врала, будто бы уже в шестой раз возвращается на землю, может, и в седьмой раз нас осчастливит, – хихикнула Люлю, не испытывая к покойной ни капли почтения.

– Девицы, видимо, придется вас просветить и подключить к новому расследованию, героем которого стал некто Филипп Суворов.

– Знаю такого, – презрительно скривила губки Люлю.

– Да? – оживилась верная боевая подруга. – И что тебе о нем известна?

– Перекатиполе. Именует себя художником, носит по издательствам карикатуры, но особым успехом не пользуется. Зациклен на собственной внешности до степени нарциссизма, мимо зеркала спокойно не пройдет, непременно на себя полюбуется. За деньги готов мать родную продать. Женщин малого достатка за людей не считает, специализируется только на богатых. Целенаправленно ищет состоятельную особу, на которой мог бы жениться и жить припеваючи.

– Я ошиблась всего дважды: оценивая его и оценивая себя, – невесело пошутила Алла. – Но и парнишка промахнулся, сочтя меня дойной коровой, за счет которой можно красиво пожить. Виталик уже посвящен в эту историю, а вам я изложу ее конспективно. В прошлом году у нас с Филом Суворовым случился скоропостижный роман. Девятнадцатого мая Филя явился ко мне в растрепанных чувствах, пожаловался, что его подставили, просил выручить. Оказалось, что десять лет назад он крутил шашни с той, которую ныне именуют Изабеллой Астраловой, но во время нашей беседы не упомянул, какую фамилию она тогда носила. Накануне гибели писательницы ему позвонил ее личный имиджмейкер Даниил, попросил связаться с ней и договориться, что Фил придет к ней следующим утром в десять часов. Филипп просьбу выполнил, видимо небезвозмездно. Дальнейшее в полном мраке. Предположительно – Астралова ждала Филиппа и открыла дверь, но явился киллер. Не исключено, что Филя пришел вместе с убийцей. Возможно, мой экс-любовник был посвящен в план или же для него стало полной неожиданностью, когда его спутник шлепнул писательницу. Филипп просил меня сделать ему алиби, следовательно, не может доказать, что не посещал ее в назначенный день и час. Может быть, организаторы убийства заметили, что парнишка запаниковал, и решили его убрать – ведь он знал, кто на самом деле «неземная» Астралова, и отзывался о ней в весьма нелицеприятных выражениях. В частности, мадам предпочитала молоденьких, изображала из себя меценатку, пила как сапожник, а в пьяном виде пыталась изобразить стриптиз, и это было жалкое зрелище, к тому же имела нетрадиционные сексуальные пристрастия. Понятное дело, красочные детали о ее прошлых грешках не украсят имидж популярной писательницы. Хоть ее уже нет, творения-то остались и еще долго будут издаваться-переиздаваться. Шумиха вокруг гибели Астраловой на пользу издателям – книги раскупаются с бешеной скоростью. А тут камень преткновения в лице Филиппа. Возможно, тот со страху стал шантажировать тех, кто причастен к ее смерти, да хотя бы того же Даниила – мол, не припутывайте меня к этому мочи-лову, а за это я забуду про нашу с ней безрадостную связь, про ее небритые подмышки, нечистоплотность, садомазохистские утехи и прочие некрасивые эпизоды. А заказчики подумали, что иметь такой геморрой вовсе ни к чему, – мало ли, что выкинет Филипп, может еще кому-то сболтнуть, – и убрали его. К примеру, Даниил пообещал ему бабок, назначил встречу, а Филя встретил не институтского дружка, а пулю.