Текст книги "Все леди делают это"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

– Но ведь они заменили Астралову Ритой Мартовой.

– Ну и что? Это не криминал. Да, мадам Бобкова убита, но кто теперь докажет, что именно она исполняла роль писательницы Изабеллы Астраловой?

– Допросят обслугу.

– Допустим, литсекретарь и прочие дадут показания. Но сама по себе замена одной подставной фигуры другой – уголовно не наказуема Да, дурили читателя, да, Бобкова-Астралова писать не умела, а за нее работала команда «негров», так ведь это сейчас повсеместно! И что – всех издателей за это сажать?!

– Н-да… – Сыщик озадаченно почесал в затылке. – Против этого возражений нет, но твоя идея пойти к Нечаеву меня не воодушевляет.

– Брось, – отмахнулась верная боевая подруга. – Не пристрелит же он меня в собственном кабинете!

* * *

– Эдуард Леонидович у себя? – высокомерно спросила Алла секретаршу, положив свою визитку на стол.

– Да. А вам назначено? – поинтересовалась та.

– Назначено, – тем же тоном бросила посетительница, подходя к обшитым натуральной кожей дверям кабинета хозяина издательства.

«А ведь через такие двери ничего не услышишь – специально позаботились о хорошей звукоизоляции… – задумалась верная боевая подруга. – Как же Филя мог подслушать беседу Нечаева с Корном?..»

Открыв дверь, она увидела за ней вторую, тоже очень солидную, и опять подумала, что из приемной не слышно, что происходит в кабинете главы издательства.

Войдя в кабинет, Алла с порога любезно поздоровалась:

– Здравствуйте, Эдуард Леонидович.

Сидящий за столом очень полный мужчина поднял голову от книги, и тут посетительница застыла как вкопанная, не в силах вымолвить ни слова. Через несколько секунд к ней вернулся дар речи, и верная боевая подруга вскричала:

– Эдик! Это ты!

– Здравствуй, Алла, – заулыбался тот, вставая и огибая огромный – под стать хозяину – стол. Подойдя к гостье, он с некоторым усилием склонился и приложился к ее ручке. Выпрямившись, восхищенно оглядел свою визави и отметил:

– Ты стала еще эффектней, хотя и раньше была красавицей. Безмерно рад тебя видеть. Какими судьбами?

Она не нашлась что сказать. Тучный мужчина, который сейчас смотрел на нее с приветливой улыбкой, оказался тем самым Эдиком, который обосновался по соседству с подвальным помещением, которое пять лет назад она арендовала, решив заняться бизнесом.[42]42
  Диля Еникеева. «Без вины, вины не бывает».


[Закрыть]

В первый день своей карьеры новоиспеченная бизнес-леди Алла Королева водрузила на облезлую дверь подвала, исписанную граффити матерного содержания, собственноручно начертанную табличку с гордым названием «АО „Прима“. Полюбовавшись на результат, она самоуверенно заявила сидящим на скамеечке возле подъезда старушкам: „Запомните это название. Когда-нибудь вы будете гордиться, что стояли у истоков блистательного бизнес-пути самой красивой женщины ЖЭКа номер пять“. Оставив бабулек с открытыми от удивления ртами, она помчалась знакомиться с соседями-коммерсантами, предусмотрительно прихватив с собой бутылку коньяку.

Первым оказался как раз Эдик, владелец книгоиздательской фирмы. На распахнутой двери его подвала таблички не оказалось, верная боевая подруга вошла, огляделась, представилась и с ходу очаровала хозяина. Распив с ним коньячок для закрепления отношений, она вызнала все, что нужно: сколько давать ментам, которые тоже желают поиметь с любого коммерсанта, сколько пожарникам и прочим нахлебникам, сколько рэкетирам, сколько стоит установка телефона. Словом, он предоставил ей сведения, необходимые любому приобщившемуся к делу, где крутятся живые деньги.

Они сразу прониклись друг к другу симпатией и подружились. Знала Алла и его жену Татьяну, и двух их дочек – вся семья частенько приходила в подвал с громким названием „офис“, по-свойски забегали они и в Аллин подвал, именуемый столь же громко. Бывала она и у них дома – они соседствовали. Эдик и Таня завзятые преферансисты, как и верная боевая подруга. Свободными вечерами они играли втроем» а иногда вчетвером, если приходила Лариса.

Эдик обогатил домашнюю библиотеку соседки своей издательской продукцией, само собой бесплатно, но воспитанная на настоящей литературе Алла щедро раздавала большую часть его подарков своим менее притязательным знакомым, не желая портить подобными «шедеврами» свой интеллект.

Потом верной боевой подруге пришло в голову озаботиться защитником, и ей стало некогда играть в преферанс с соседями-книгоиздателями. «Крышей» она выбрала Славу Миронова по прозвищу Мирон, большого любителя префа, а для того, чтобы подобраться к командиру, начала с его шестерок. Толик, ныне ее верный оруженосец, в то время был рэкетиром, собиравшим дань в их районе. Алла очаровала и Мирона,[43]43
  Диля Еникеева. «Вист втемную».


[Закрыть] тот стал ее любовником и ссудил беспроцентным кредитом, снял для нее и Ларисы отличные помещения под офис-склад, подруги купили шикарные квартиры и переехали. С тех пор Алла не виделась с Эдиком.

Пять лет назад ей и в голову не пришло узнать фамилию супругов. Названием их фирмы она тоже не интересовалась – ей-то какое дело?! Ну занимаются они книгами, которые сейчас валяются на любом прилавке, какая разница, как называется их контора?!

И вдруг оказывается, что тот самый приятель Эдик, с которым она частенько душевно болтала о житье-бытье, советовалась, – он уже не новичок в коммерции, а Алла только начинала, – который помогал ей чинить старенький «жигуль», ссужал деньгами, хотя ему самому их вечно не хватало, – оказался Эдуардом Леонидовичем Нечаевым, создателем мифа об Астраловой и организатором ее убийства.

Сейчас Алла стояла в растерянности. Ну надо же… «Мир тесен, но не настолько», – однажды сказала она по аналогичному поводу.

Приятель молчал, пока она предавалась воспоминаниям и размышлениям.

Наконец Алла брякнула:

– Я пришла тебя наказать.

– Меня? – удивился Эдик. – За что же?

– Ты приказал убить Астралову.

– С чего ты взяла? – еще больше изумился приятель. – Алла, ты здравомыслящая женщина и хорошо меня знаешь. Мог ли я приказать кого-то убить?

– Эдька, у меня в башке полный бардак. Давай-ка присядем.

Хозяин подвел гостью к кожаному угловому дивану, дождался, пока она сядет, и сел сам.

– Чай, кофе? – осведомился он.

– Спасибо, пока не нужно.

– А рюмочку?

– Составишь компанию?

– Я теперь не пью, но предложить-то можно, – рассмеялся Эдик, и она засмеялась в ответ.

– А раньше, помню, мы с тобой славно разминались за бутылочкой коньяку…

– Увы… Мотор барахлит. – Собеседник приложил руку к сердцу.

– Между прочим, хороший коньячок в малых дозах очень даже способствует расширению сосудов! Ларке ее лечащий врач велел понемножку потреблять сей благородный напиток.

– А что – Лариса тоже страдает сердечным заболеванием?

– Страдает… Стенокардию заработала.

– Да, бизнес – нелегкая ноша, – согласился Эдуард Леонидович. – Для женщины в особенности. А Лариса была очень хрупкой, худенькой.

– Да и сейчас такая же – ее ветром качает. А ты так растолстел оттого, что разбогател? – подколола Алла.

– Татьяна заставила заняться своим здоровьем. Принимаю кортикостероидные гормоны, вот и разбух. У меня же астма.

– Извини, Эдик… Совсем забыла, – повинилась верная боевая подруга. Ляпнула сдуру.

– Да ладно, – улыбнулся ее собеседник. – Сам знаю, что стал похож на Гаргантюа.

– Эдька, обалдеть… Уж кого-кого, но тебя я не чаяла увидеть в образе того циничного и безжалостного издателя, который набросали мы с друзьями.

– А с чего это вы рисовали мой образ? – улыбаясь, спросил он.

– Потом расскажу. Вначале ответь на мои вопросы.

– Отвечу.

Верная боевая подруга ни на секунду не усомнилась, что ее давний приятель будет честен, – Эдик такой.

– Астралова ведь издавалась у тебя?

– Да, – кивнул он.

– Она и в самом деле была отъявленной стервой?

– Еще хуже, если только может быть хуже. Выпила из нас цистерну крови, всех измочалила, пять с по ловиной лет жили как на вулкане. У Татьяны от нее начиналась нервная трясучка.

– Ох, от растерянности даже забыла поинтересоваться, как Танька поживает?

– Спасибо, замечательно.

– Привет передай.

– Непременно. В гости как-нибудь заглянешь?

– Обязательно. А как твои девчонки?

– Лола три года назад вышла замуж и уже дважды сделала меня дедом внуку скоро два года, внучке пять месяцев. Ее муж работает в нашем издательстве, а она сидит дома с детьми. Алла о браке и слышать не желает. Деловая! Решила, что вначале нужно сделать карьеру, а уже потом обзаводиться семьей.

– Тезка вся в меня! – порадовалась Алла-старшая. – А чем Алка занимается?

– А чем сейчас занимаются деловые женщины?! Бизнесом, разумеется. По нашим с Танюшей стопам Аллочка пойти не пожелала, закончила финансовую академию, теперь трудится в коммерческой фирме.

Верная боевая подруга достала визитку и протянула собеседнику:

– Пусть позвонит, если ей понадобится хорошая работа или помощь. Я ведь теперь весьма состоятельная бизнес-леди.

– Ничуть не сомневаюсь. По тебе сразу было видно, что ты далеко пойдешь, – уверенно произнес собеседник.

– Эдик, я уже полностью отказалась от своих подлых домыслов в твой адрес и приношу извинения, но хочу кое-что уточнить. Самый главный вопрос: ты знаешь, кто убил Астралову?

– Догадываюсь.

– Кто?

– Об исполнителе понятия не имею, а заказчиком выступил ее супруг Семен Бобков, с подачи имиджмейкера Даниила Фаргина.

– Вот это номер!

– А чему ты удивляешься? Бобков спал и видел, чтобы супруга очутилась на том свете. Она всех изводила, а его в особенности. Семен ведь был у нее на крючке.

– Это я знаю.

– Да? Откуда?

– Мы проводили частное расследование.

– Зачем? – удивился приятель.

– В этом деле все так запутано, что без бутылки не разберешься.

– Так давай налью, – рассмеялся Эдик. – Может, вместе распутаем.

Он встал, прошел к бару и вернулся с коньяком и двумя рюмками.

– Раз, говоришь, в малых дозах полезно, выпьем по старой памяти, предложил он, разливая благородный напиток.

– Давай расширим сосуды, – согласилась верная боевая подруга, чокаясь с приятелем. – Ты прав, Эдька, без твоей помощи мне и впрямь этот клубок змей не распутать.

– Змея там была одна – Валентина, а всех остальных она дергала за ниточки и никому не давала жить спокойно.

– Шантажировала, что ли?

– И это тоже, – кивнул Эдуард. – К тому же отравляла всем жизнь своим отвратительным характером.

– А тебя-то она чем шантажировала?

– Грозилась, что расскажет журналистам, как мы создали миф об Астраловой.

– А ей-то зачем эго было нужно?

– Валентина была отъявленной стервой и кормилась скандалами, как гиена падалью.

– Ты ее боялся?

– Ни капельки. Ничуть не сомневаюсь, что ее откровения не сказались бы на объеме продаж. Романы, публикуемые под псевдонимом Астралова, сделаны качественно. Пусть и не шедевр, но назови мне навскидку хоть один шедевр отечественной беллетристики.

– Эдька, но ведь ты обманывал читателей…

– Какая им, в сущности, разница, кто написал роман – один автор или шестеро? Моим ребятам есть чем гордиться – двадцать девять романов за пять лет, и все бестселлеры. Это же несомненный успех! Парни нащупали новый стиль – ремейки популярны в кинематографе, а они реализовали их в художественной литературе. Соавторы отлично сработались. И язык у романов блестящий, стилизованный под старину, и тонкое знание всех нюансов, передающих атмосферу эпохи, и герои очень симпатичны. Наелся российский читатель чернухи с порнухой, политики, заговоров, киллеров и прочих отрыжек современности, а тут – аромат девятнадцатого века, высокий стиль, благородные герои, изящные диалоги, красивая любовь. И все это благодатно легло на душу читателю, уже уставшему от чтива прошлых лет. Уверен, романы Астраловой и дальше будут хорошо раскупаться.

– Ты уж прости, но лично я считаю, что это дешевка.

– Я тоже, – рассмеялся издатель. – Мы с тобой воспитывались на настоящей литературе, а то, что издается под псевдонимом Изабелла Астралова, – ширпотреб. Но я же коммерсант. Если товар покупается, то почему бы его не производить? По крайней мере, в этих романах нет жестокости, грязи, – хотя бы с этих позиций они выше прочей продукции.

– Эдик, я пыталась их читать. Это же явный плагиат…

– Нет, не плагиат, а ремейк, – упрямо повторил ее приятель.

– Хоть горшком назови… Твоя Астралова напоминает мне одного раскрученного писателя, книги которого поначалу казались мне мистификацией – все время ловила себя на мысли, что где-то я уже читала нечто очень похожее, вот это явно позаимствовано у одного знаменитого автора, а вот это – у другого. Когда делают ремейк в кинематографе, то ни от кого не скрывают поставленную цель: воспроизвести известный киношный сюжет, но в новой режиссуре, с другими актерами, – а в этих книгах ни намека, из каких источников позаимствовано. Проделано все игриво, мол, догадайтесь сами, если такие умные и эрудированные, а если нет – ешьте так. Это напоминает мне поведение престарелой кокетки с морщинистой, как у черепахи, шеей, по которой легко можно определить ее возраст, но дамочка кривляется: «Угадайте, сколько мне лет?» Человек, знакомый с художественной литературой, разумеется, все поймет, а остальные в восторге – ах, какой талантливый, это же просто живой классик! А бедные классики небось в гробу перевернулись. Такое ощущение, что дядечка намеренно замахнулся на популярных писателей, мол, я могу не хуже! Самоутверждается таким образом, хотя все от комплексов. Кстати, сам автор не называет свои творения ремейками, а выдает за оригинальное произведение. Разумеется, ремейки можно сделать и в художественной литературе, но все должно быть по-честному, вещи нужно называть своими именами, а не морочить людям голову. Эдак любой перепишет все шедевры мировой классики и назовет плод своих перепевов ремейками.

– Ну и что? А вдруг читателям это понравится больше, чем произведение классика?

– Это кощунство, Эдик… – покачала головой Алла. – Я хочу читать Чехова, Достоевского, Гоголя, Лескова, Булгакова, Кристи, а не какого-нибудь Фанфаронова-Передиралкина, самонадеянно замахнувшегося на моих любимых авторов и все испохабившего.

– Так не читай Фанфаронова-Передиралкина, а наслаждайся произведениями любимых писателей, – рассмеялся ее приятель.

– Я не стану тратить свои кровные денежки на эти подделки, а другие люди? Ведь благодаря рекламе они наивно верят, что автор сотворил гениальное произведение, а потом чувствуют себя обманутыми. Да и кто дал право всяким самоуверенным писакам трогать великие имена?!

– Аллочка, нет такого закона, который мог бы это запретить – Очень жаль, – вздохнула верная боевая подруга – Вся беда в том, что издатели займутся раскруткой Фанфаронова-Передиралкина и ему подобных, станут расхваливать написанную ими похабель и навязывать читателям Дурят нашего брата, как говаривал герой Райкина – Это бизнес, Аллочка – Нас удается дурачить снова и снова, и это внушает мне оптимизм, – невесело пошутила она – Я не согласна с тобой, Эдик, что издательское дело – такой же бизнес, как и любой другой На мой взгляд, есть большая разница, чем торговать – книгами или унитазами Продав некачественный унитаз, ты не нанесешь покупателю морального урона, в конце концов, сей сантехнический предмет как-нибудь выполнит свои функции, говно на пол не провалится, в крайнем случае покупатель вернет унитаз обратно, потребует заменить или воспользуется услугами слесаря Книги же – товар особого рода И ведь ты сам это прекрасно понимаешь, мне ли тебя не знать! Немало времени мы с тобой провели, толкуя о житье-бытье Тогда у тебя не было денег, но были идеалы А теперь наоборот.

Пристыженный приятель все же попытался оправдаться.

– Да ведь не я один такой Большинство издательств на девяносто девять процентов гонят туфту и лишь на один процент то, что греет сердце.

– Быть «как все» – для меня не критерий, – покачала головой Алла.

– Раньше я мечтал издавать настоящую литературу, но ведь все решают тиражи. Ну что я могу поделать, если книги хорошего автора не раскупаются! Есть немало прозаиков, для которых потолок продаж – три – пять тысяч экземпляров в год Если я переключусь на них, «Кондор» разорится Вот и приходится делать основной акцент на ширпотреб.

– Люди желают быть обманутыми, так пусть их обманывают – задумчиво проговорила верная боевая подруга – Недавно я разговаривала с приятными, интеллигентными людьми, ценителями хорошей литературы. И тем не менее они огромными тиражами издают опусы двух явных шарлатанов-конъюнктурщиков, кропающих эту туфту ради рекламы и привлечения еще большего количества клиентов, способных платить за сеансы одурачивания. Один аферист именует себя колдуном, а его коллега по грязному ремеслу – специалисткой по части белой магии. Истинные намерения обоих «целителей-магов-ясновидящих» прозрачны до неприличия в конце книги указаны номера телефонов, по которым можно записаться на прием. В общем, несите ваши денежки, как поется в популярной песне. Я спросила издателей, зачем они участвуют в оболванивании простых людей. Милые интеллигенты ответили. «Потому, что такие книги покупают». На мой взгляд, это цинизм. Точно так же сутенер может заявить, что предлагает услуги проститутки, потому что они востребованы, и сама проститутка может тем же мотивировать, и торговцы живым товаром, продающие наших девчонок в бордели за рубеж, и творцы детской порнографии. Критерий, что на этот товар есть спрос, – не оправдывает некрасивых деянии. Есть желающие покупать наркотики, самогонку, оружие, яды. И что? Исходя из этого критерия, относиться ко всему лояльно? Раз есть охотники, то можно торговать чем угодно? Я общалась со многими издателями – одно время меня эта сфера очень интересовала, – и все они, как попугаи, долдонят о тиражах. И ты тоже только что упомянул о них, пытаясь оправдаться. Но ведь под этим подразумевается прибыль, и только. Чем больше тираж какой-то книги, тем выше доход издателей. Что, не так?

– Так, – признал Эдуард Леонидович.

– Значит, все упирается в деньги, все просто и цинично, и не нужно произносить красивые слова, пытаясь прикрыть срам фиговым листиком, мол, сами мы люди начитанные, любим хорошую литературу, а издаем то, что россияне покупают, мы же не виноваты, что у наших сограждан такой дурной вкус! По моему мнению, таким издателям нужно торговать унитазами, а не книгами, по крайней мере, сантехнический бизнес не оказывает негативного влияния на мировоззрение покупателей.

– Если все издатели станут торговать унитазами, то кто же будет издавать книги? – попытался смягчить приятельницу шутливой репликой Эдик.

– Найдутся энтузиасты, – убежденно произнесла Алла. – Издательств станет значительно меньше, зато и помоечного чтива убавится. Я, к примеру, тоже люблю книги, но я деловая женщина, а потому занимаюсь не книготорговлей, а другим бизнесом, где мне не приходится дурить людей, мои партнеры знают, что покупают. По моему твердому убеждению, использовать труд «литературных негров» – безнравственно. Если автор исписался, пусть отдыхает. В любом деле есть свой риск: бизнесмен может вложиться и прогореть, спортсмен – сломать ногу, балерина – растолстеть. У писателя тоже есть шанс потерять вдохновение и творческие силы. А печатая под именем известного автора произведения, написанные «неграми», читателей нагло обманывают, причем в этом участвуют и издатели, и сам выдохшийся прозаик, ради того чтобы продукция продавалась, то есть из-за денег. Ты со мной согласен?

– Согласен, – вынужден был признать Эдуард Леонидович.

– Ты тоже «помогаешь» истощившейся знаменитости, привлекая «негров»?

– Это делается повсеместно.

– Но если «негры» способны писать под звездного автора и эти книги хорошо продаются, то почему бы не позволить им публиковаться под своей фамилией? – Ей и не нужен был ответ, он и так лежит на поверхности, Алла его просто озвучила:

– Потому что это требует труда и вложения финансов в раскрутку новых авторов. Вам, издателям, гораздо проще и прибыльнее шлепать книги под уже знакомым читателям именем, и это служит гарантией, что тираж быстро раскупится. А в расширении числа звездных писателей твои коллеги не заинтересованы – тогда возникнет конкуренция, ведь не каждый россиянин может сразу купить несколько книг.

– Да, это так, – согласился Нечаев. – Но лично я за то, чтобы в «Кондоре» было как можно больше известных писателей.

– Пять лет назад ты щедро одаривал меня своей продукцией. Загляни как-нибудь ко мне и посмотри, есть ли в моем доме хоть одна подаренная тобой книга.

– Книг, изданных «Кондором» я тоже дома не держу, – засмеялся ее приятель.

– Вот видишь! Ты не хотел, чтобы дочки портили интеллект этой помойкой, которую язык не повернется называть литературой. В теперешнем вале книжного говна россиянам не разобраться. Немало хороших писателей, не достигших известности, – их произведения прошли незамеченными. Сейчас ежемесячно издаются десятки тысяч новых романов-повестей – поди разберись, что из них написано талантливым, но пока малоизвестным писателем. Для того чтобы понять, что книга хорошая, людям вначале нужно ее купить. А никому не под силу приобретать все, что сейчас издается, – книги нынче недешевы. Думаю, не найдется желающих отлавливать в многотысячном вале печатной продукции крупицы таланта, потому россияне покупают произведения тех авторов, которые на слуху. А сколько замечательных писателей, радовавших нас своими творениями в прежние годы, теперь невостребованы… Фазиль Искандер – классик современной русской литературы, в энциклопедии его имя стоит рядом с Тэффи, Булгаковым, Шварцем. Лично для меня его книги эмоциональная отдушина, в них так тонко переплетены юмор и печаль, любовь и боль, философия и ирония. Вот кого нужно издавать, особенно в наше смутное время, когда духовность оттеснена на задворки. Люди смогут черпать в его книгах веру, что человек – это звучит гордо… Но Фазиль Искандер философ, а не торгаш, он не станет участвовать в постыдном спектакле под названием рекламная кампания. В итоге миллионы россиян не имеют возможности читать его произведения, потому что их не издают или они выходят мизерными тиражами. То же самое с Маканиным, Кимом, Поповым и многими другими. Это высокая литература, по сути, они классики современной русской прозы, признаны во всем мире, лауреаты самых престижных премий, их книги переведены на десятки иностранных языков, а в родном отечестве выходят смехотворными тиражами. Грустно это, Эдик… Нынешнее бульварное чтиво обращено к самым низменным качествам человека и не касается высоких струн души. Все теперешние знаменитости выплыли благодаря умелой раскрутке. Все ж реклама, хоть ее все ругают, оказывает немалое воздействие на умы, под ее влиянием люди порой бессознательно приобретают именно то, о чем наслышаны.

– Во всем мире коммерсанты пользуются рекламой своей продукции, – гнул свою линию издатель.

– Обманывают, чтобы сохранить наше доверие, – хмыкнула Алла. – На обложке книг одной раскрученной авторессы-детективщицы вначале значилось, что та работает в московской прокуратуре, – явно с рекламной целью, мол, дамочка в теме. А по ее произведениям за версту видно, что она понятия не имеет о работе органов, к тому же явно не москвичка, у ее героинь типично провинциальная психология. Теперь о ней написали еще похлеще – что она, мол, сотрудница спецслужб. Что – всех сразу? Да и как может дама, «сотрудница всех спецслужб», с фиксированным рабочим днем, успевать кропать по несколько книжонок в месяц? А именно с таким постоянством выходят ее опусы. Однако некоторые читатели верят мифу, хотя особа, чья фотка тиснута на обложке, никакого отношения к этим книгам не имеет, их бойко кропает пара десятков провинциальных «литературных негров». Ты, Эдик, делаешь то же самое. На мой взгляд, то, что с твоей подачи шестеро «негров» лепят под Астралову, с нравственной стороны не очень-то красиво.

– Почему Козьма Прутков не вызывает негодования, ведь это коллективный труд четырех писателей? Наоборот – классик жанра, частенько цитируемый. Или Кукрыниксы – их карикатуры пользовались неизменным успехом, – тоже классики в своем роде.

– А потому что все знали, кто скрывается под этим псевдонимом.

– Но и я ничуть не боюсь предать гласности факт, что «Изабелла Астралова» – это шесть способных парней. А мы, вкупе с рекламщиками и прочими членами команды, лишь оповестили читателей, что на эти романы стоит обратить внимание.

– Ну так предай гласности. Зачем же придумывать какую-то писательницу-оригиналку, публиковать ее интервью, описывать придуманную биографию? Ведь многие покупают эти книги из любопытства, желая узнать, о чем пишет эта чудачка, а оказывается, их творит вовсе не она.

– Ты думаешь, если станет известно, что романы пишут шестеро ребят, произведения Астраловой перестанут покупать?

– Многие перестанут, – уверенно произнесла Алла.

– Почему? – заинтересовался Эдуард Леонидович.

– Во-первых, потому, что люди, ранее покупавшие эти романы, почувствуют себя одураченными, а никому не хочется ощущать себя простофилей. Во-вторых, читатели обычно олицетворяют героя книги с автором, а если между ними нет ничего общего, они разочарованы. Классический пример: вся Англия обожала Шерлока Холмса, но когда сэр Артур Конан Доил встречался с поклонниками, они его освистывали – он был совсем не похож на своего знаменитого героя. Читатель, как правило, переносит на автора то, что написано в его книгах, предполагая, что там есть немало автобиографических сведений или отражена жизненная позиция писателя. А как быть, если авторов шестеро, и у каждого собственные взгляды на жизнь?! В-третьих, мужики пишут под женским псевдонимом. Мужчине никогда не понять женской психологии, уж поверь мне, Эдик. Причем это не моя личная точка зрения, а мнение профессиональных психологов. Когда мужик пишет от имени женщины, мне смешно. Я с ходу могу отличить, какая из книг мифической писательницы написана мужчинами, а в каком поучаствовал слабый пол. В-четвертых, это не творчество, а ремесленничество: один делает одно, второй другое, третий еще что-то, а потом все собирают в кучку.

– Во многом я с тобой согласен, – признался издатель. – И все же отмечу, что книги покупают не потому, что писатель импонирует как личность, а потому, что они нравятся.

– Не правда твоя, Эдик, – покачала головой Алла. – Когда я читаю книгу, то представляю себе ее творца, и если он пишет умные вещи, то тем самым симпатичен мне, – люблю башковитых людей. Если же я вижу по телевизору неумного, косноязычного писателя, то никогда не куплю его книгу – что толкового он может написать?! А процесс создания романов, который освоили твои «негры», напоминает компьютерную музыку. Или синтетическую черную икру. Или крабовые палочки, в которых крабами и не пахнет. В общем, эрзац, подделка. Все ж книга – это продукт интеллекта, а не набор слов на бумаге. В моем понимании, настоящий автор должен вкладывать душу в свое творение.

– Из всего тобой сказанного я сделал для себя главный вывод: ни в коем случае нельзя предавать гласности, что Астраловой как человека не существует, а под этой фамилией трудятся шестеро парней, иначе я потеряю немалую часть покупателей, которые думают так же, как и ты.

Эдуард Леонидович рассмеялся, и верная боевая подруга тоже засмеялась.

– Ладно, Эдька, не бери в голову, – уже другим тоном сказала она. Наша дискуссия – тот самый вариант, о котором я обычно говорю: в споре рождаются демагоги и лишь изредка – истина. Мы с тобой можем спорить до хрипоты, и все равно каждый останется при своем мнении. Лично у меня к книгам трепетное отношение, как и у любого интеллигентного человека, и мне очень грустно видеть то, что сейчас происходит в книгоиздании. Единственный критерий, которым я позитивно оцениваю книгу, – может ли она обогатить меня: интеллектуально, эмоционально, на худой конец позволит получить какую-либо полезную информацию. Теперешнее любовно-порнушно-детективное чтиво под этот критерий не подходит, я люблю умные книги, написанные умными людьми, а современные писаки, чьими опусами пестрят прилавки, в своем большинстве не умны, с большими комплексами и личностными проблемами, их книги духовно не обогащают, наоборот, – приземляют и отупляют, а потому этого чтива в моей домашней библиотеке нет. Слово «писатель», в моем понимании, почти синоним слову «эрудит», а теперь автором может стать кто угодно: и бывший зэк с пятью классами образования, и шансонетка, и домохозяйка, и аквалангистка, и спортсмен, и ассенизатор. Интеллект и устремления соответственные. Грязи в теперешнем мире и так предостаточно, зачем же мне окунаться еще и в грязные книги?!

– Мне не везет на авторов, особенно на женщин, – признался издатель. Насчет их комплексов, проблемности и невысокого ума я целиком с тобой согласен. Честно говоря, я устал от их ограниченности, ничем не обоснованной самоуверенности, капризов и истерик и стараюсь поменьше с ними общаться.

– Не буду добивать тебя возгласом: «А все же ты их издаешь!» Понимаю ты десять лет отдал этому делу, вы с Танькой собирались сеять разумное, вечное, доброе, но теперь ты уже въехал в колею, из которой трудно выбраться.

– В свое оправдание скажу, что не я задавал тон, а издательские монстры. Если бы я не играл по установленным ими правилам, то разорился бы, но от этого ничего бы на книжном рынке не изменилось.

– Вижу, что разбередила тебе душу. Все ж ты, Эдька, мужик нравственный, тебе самому претит то, чем ты занимаешься. Но не хочу тебя еще больше комплексовать. А для того, чтобы твоя душа успокоилась, подброшу аргументов. Утешай себя тем, что каждый устраивается как умеет. Русские купцы говорили: «Не обманешь – не продашь». Если коммерсант станет всех предупреждать: «Товар у меня плохого качества, да и срок годности вышел», он прогорит. Так что дурят покупателей все, кому не лень. Легковерные сродни легкоперевариваемым. Это их проблемы, раз им по вкусу эрзацы, в том числе эрзац-литература. Можешь успокоить свою совесть и тем, что, по сути, в литературе все уже давным-давно описано, и даже не со времен Шекспира, а гораздо раньше, в античности, затем в итальянской новелле эпохи Возрождения.

– От твоего сарказма мне стало совсем тошно… – Эдуард Леонидович и в самом деле выглядел подавленным. – Ведь мы с Татьяной говорили себе, что издаем ширпотреб, чтобы на заработанные деньги печатать настоящую литературу… А потом затянуло. Я оправдывался тем, что нужно еще поднабрать оборотов, а потому лучше вложиться в тираж, который быстро окупится, а не в книги талантливого, но малоизвестного автора, которые будут долго продаваться. Для самоуспокоения из-, давал красочно иллюстрированные энциклопедии, детские книги, подарочные издания, но их доля в общем вале нашей продукции незначительна, все остальное выпускалось в погоне за прибылью. Признаюсь, я очень тщеславен, мне всегда хотелось быть лучшим, а после нашего разговора понял, что подобная тактика сделает меня королем помойки. Обещаю, Аллочка, теперь я изменю свои приоритеты и не буду гнаться за высокотиражным бульварным чтивом. Пусть половина продукции «Кондора» издается ради прибыли, – без этого нам не удержаться на плаву, но зато, как мы и предполагали с Танюшей, на эти деньги будем печатать книги для души, за которые мне и жене потом не будет стыдно перед внуками и которые мои друзья захотят иметь в своей домашней библиотеке.