Текст книги "Яйцо Пинхоу (ЛП)"

Автор книги: Диана Уинн Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 3

Вскоре после рассвета все собрались во дворе «Герба Пинхоу»: Пинхоу, Каллоу, полу-Пинхоу и свойственники Пинхоу, старые, молодые и среднего возраста – со многих миль в округе. Здесь был дядя Ричард с ослицей Долли, впряженной в папину тележку для доставки мебели. Двоюродный дедушка Эдгар подъехал на экипаже, а двоюродный дедушка Лестер – на большой сверкающей машине. Во дворе для них не нашлось места из-за множества людей, массы велосипедов, составленных среди груд метел рядом с пивным сараем, и стоящей перед ними фермерской телегой дяди Седрика. Здесь был и недовольный Джо рядом с Джоссом Каллоу из Того Замка, и чуть ли не сотня дальних родственников, которых Марианна даже ни разу не видела. Единственные, кто здесь не присутствовал – это тетя Джой, которая должна была разбирать почту, и тетя Дайна, которая готовила комнату для Бабки в Лощине.

Марианна попыталась пробраться к Джо, чтобы выяснить, как ему живется среди враждебных кудесников. Но прежде, чем она смогла к нему приблизиться, дядя Артур взобрался на телегу дяди Седрика, чтобы объявить, кто что должен делать, а папа поднялся следом, чтобы подсказывать ему. Хорошо, что для объявлений назначили дядю Артура. Он обладал громким гулким голосом, почти как у двоюродного дедушки Эдгара. Никто не мог сказать, что не слышал его.

Все разделились на рабочие группы. Одной группе предстояло вычистить всё из Лесного Дома, чтобы подготовить его к продаже; другой – перенести Бабкины вещи в Лощину; а третьей – помочь подготовить там для Бабки комнату. Марианна оказалась в четвертой группе, которой предстояло доставить в Лощину саму Бабку. К ее разочарованию, Джо был в группе, которую отправили к тете Дайне.

– И мы должны закончить к обеду, – заключил дядя Артур. – Специальный обед для всех состоится здесь, в «Гербе Пинхоу», ровно в час. Бесплатное вино и пиво.

Пока Пинхоу встречали последние слова одобрительными возгласами, преподобный Пинхоу взобрался к дяде Артуру и благословил начинание.

– Когда много рук, работа спорится, – сказал он.

На словах всё выглядело замечательно эффективно.

Первый звоночек, что дела, возможно, пойдут не так гладко, прозвучал, когда двоюродный дедушка Эдгар внезапно остановил повозку у Лесного Дома, перегородив дорогу фермерской телеге, и прошагал в дом, едва не столкнувшись с диваном, который как раз выносили шестеро троюродных братьев. Эдгар прошагал к папе, который стоял в центре прихожей, пытаясь объяснить, какие вещи должны отправиться с Бабкой, а какие надо сложить в сарае за деревней.

– Слушай, Гарри, – заявил он в самой своей громогласной и важной манере, – не возражаешь, если я возьму тот угловой шкаф из передней комнаты? На складе он только испортится.

За ним пришел двоюродный дедушка Лестер и попросил буфет из столовой. Марианна едва услышала его из-за криков:

– Убирайся с дороги!

И:

– Лестер, переставь машину! Диван застрял!

И рева дяди Ричарда:

– Я должен провести туда осла! Подвиньте диван!

– Будто настоящий королевский затор, – заметил дядя Чарльз, проходивший мимо с книжной полкой, двумя банками печенья и стулом. – Я разберусь. Иди наверх, Гарри. У Полли и Сью возникли некоторые проблемы с Бабкой.

– Поднимись посмотри, детка, – велел папа Марианне, а Эдгару и Лестеру ответил: – Да, берите этот проклятый шкаф и буфет, а потом убирайтесь с дороги, – и, догнав Марианну на лестнице, выдохнул: – Хотя, заметь, тот шкаф всего лишь из фанеры.

– Я знаю. А у буфета постоянно отрываются ножки, – сказала Марианна.

– Лишь бы они были счастливы, – выдохнул папа.

Крики снаружи превратились в вопли, смешавшиеся с ослиным ревом. Они повернулись посмотреть, как диван левитируют через испуганного осла. Затем раздался ужасающий грохот, когда кто-то уронил витрину с барсуком. Потом им пришлось повернуться в другую сторону, когда дядя Артур слетел по лестнице, прижав к своему выдающемуся животу разукрашенный ночной столик и крича:

– Гарри, ты должен прийти! Большие неприятности.

Марианна с папой протиснулись мимо него и бросились в Бабкину спальню, где Джосс Каллоу и еще один дальний родственник изо всех сил пытались вытащить ковер из-под ног толпы взбудораженных тетушек.

– О, хорошо, что ты пришел! – воскликнула двоюродная бабушка Клэрис, разгоряченная, растрепанная и совершенно не похожая на обычную элегантную себя.

А двоюродная бабушка Сью, которая всё еще оставалась почти свежей и аккуратной, добавила:

– Мы не знаем, что делать.

Все тетушки держали охапки одежды. Очевидно, они пытались одеть Бабку.

– Не хочет одеваться, да? – спросил папа.

– Хуже! – ответила двоюродная бабушка Клэрис. – Смотри!

Женщины расступились в стороны, чтобы папа и Марианна могли видеть кровать.

– Боже мой! – воскликнул папа, и Марианна не винила его.

Бабка врастила себя в кровать. Она утопила себя глубоко в матрас и укрепилась с помощью торчавших вокруг нее маленьких волосяных корешков цвета ночной рубашки. Длинные ногти на ее ногах скрутились вокруг решетки спинки в изножье, словно прозрачно-желтые ползучие растения. А у изголовья ее волосы и уши невозможным образом вросли в подушку. И из всего этого выглядывало ее лицо – костлявое, вызывающее и самодовольное.

– Матушка! – воскликнул папа Марианны.

– Думал, одержишь надо мной верх, да? – сказала Бабка. – Я никуда не пойду.

Марианна почти никогда не видела, чтобы ее отец терял самообладание, но сейчас это произошло. Его круглое добродушное лицо побагровело и заблестело.

– Нет, пойдешь, – сказал он. – Ты переселяешься к Дайне и Айзеку, какие бы уловки ни придумала. Оставьте ее, – велел он тетушкам. – В конце концов, ей это надоест. Давайте сначала перенесем мебель.

Проще сказать, чем сделать. Никто до конца не осознавал, как много здесь было мебели. Дом таких размеров, как Лесной – достаточно большой, чтобы когда-то в нем помещалась семья с семью детьми, – мог содержать громадное количество мебели. И содержал. Джоссу Каллоу пришлось взять у дяди Седрика телегу для сена, а потом позаимствовать у преподобного Пинхоу старую лошадь и впрячь ее в телегу, поскольку фермерской телеги было совершенно недостаточно и они возились бы с ней весь день. На этой стадии двоюродный дедушка Эдгар предусмотрительно смотался, чтобы кто-нибудь не предложил использовать его великолепный щегольский экипаж. Однако двоюродный дедушка Лестер благородно остался и предложил перевозить на своей машине маленькие предметы. Но даже так, все три транспортных средства вынуждены были сделать несколько заездов к большому сараю на Хоптонском шоссе, пока толпа младших Пинхоу неслась туда на велосипедах и метлах, чтобы разгрузить мебель, в сохранности сложить ее и окружить лучшими консервирующими чарами. В то же время оказалось, что Бабке в новом доме понадобится так много вещей, что ослица Долли безостановочно ходила туда-сюда между Лесным Домом и Лощиной, таща за собой нагруженную скрипящую телегу.

– Так чудесно, когда ты в незнакомом месте окружен привычными вещами! – сказала двоюродная бабушка Сью.

Марианна про себя подумала, что это довольно сентиментальное высказывание со стороны бабушки Сью, поскольку она ни разу не видела, чтобы Бабка пользовалась большинством из этих вещей.

– А мы еще даже не прикасались к чердаку! – простонал дядя Чарльз, пока они ждали, чтобы вернулась телега с ослицей.

Все остальные забыли про чердак.

– Давайте оставим его на после обеда, – поспешно сказал папа. – Или же можем оставить новому владельцу. Всё равно там одно барахло.

– У меня как-то была игрушечная крепость, которая наверняка там, – мечтательно произнес дядя Саймон.

Но его проигнорировали – главным образом потому, что дядя Ричард в телеге с ослицей привез девочку Пинхоу с посланием от мамы. Маме явно не терпелось узнать, что с Бабкой.

– Все готовы, – сообщила маленькая Никола. – Они закончили убиральную генорку.

– Они что? – хором спросили все тетушки.

– Вымыли полы, и высушили, и отполировали, и приспособили ковер, – объяснила Никола. – И помыли окна и стены, и повесили новые занавески, и расставили всю мебель и картины, и фаршированную форель, а Стаффорд и Конвей Каллоу дразнили козу, и она боднула их, и…

– О, они закончили генеральную уборку, – сказала тетя Полли. – Теперь понимаю.

– Спасибо, Никола. Беги обратно и скажи им: Бабка сейчас прибудет, – велел папа.

Но Никола была решительно настроена сначала закончить свой рассказ:

– И их отправили домой, а этого Джо Пинхоу отчитали за то, что он ленится. Я была хорошей. Я помогала, – заключила она и только после этого убежала с папиным сообщением.

Папа начал устало подниматься по лестнице.

– Будем надеяться, Бабка уже выкорчевала себя.

Но она не выкорчевала. Если уж на то пошло, она укоренилась в кровати еще крепче, чем раньше.

– Поднимаемся, Бабка. Разве мы не хотим увидеть наш чудесный чистый новый дом? – радостно сказала двоюродная бабушка Сью.

Но Бабка просто продолжила вызывающе смотреть.

– О, ну хватит уже, матушка. Перестань! – воскликнул дядя Артур. – Ты выглядишь просто смешно.

– Не перестану, – ответила Бабка. – Я сказала: корни вниз, и я серьезно. Я всю свою жизнь провела в этом доме.

– Вовсе нет. Не говори ерунды! – возразил папа, снова становясь красным и блестящим. – До того, как переехать сюда, ты двадцать лет жила напротив Ратуши в Хоптоне. Последний раз: ты встаешь, или мы относим тебя в Лощину вместе с кроватью?

– На здоровье. Не выношу твои истерики, Гарри – никогда не выносила, – заявила Бабка и закрыла глаза.

– Хорошо! – сказал папа еще злее, чем раньше. – Все, беритесь за кровать и, когда я досчитаю до трех, поднимайте ее.

Бабка в ответ сделала себя невероятно тяжелой. Голый пол заскрипел под весом кровати. Никто не мог ее сдвинуть.

Марианна слышала, как папа заскрежетал зубами.

– Отлично, – произнес он. – Левитационные чары, все.

В обычных обстоятельствах с помощью левитационных чар можно одним пальцем передвинуть практически что угодно. Но Бабка сделала это невозможным. Все напрягались и потели. Прическа двоюродной бабушки Клэрис развалилась от усилий. Красивые маленькие гребни и шпильки ливнем посыпались на Бабкины корни. Двоюродная бабушка Сью совсем перестала выглядеть аккуратной. Марианна подумала, что ей самой проще было бы поднять трех слонов. Дядя Чарльз и четверо кузенов бросили нагружать ослиную повозку и побежали наверх помочь, за ними последовал дядя Ричард, а потом – двоюродный дедушка Лестер. Но кровать по-прежнему не двигалась. И вот когда все, кто только мог, собрались вокруг кровати, напрягаясь и бормоча чары, Бабка плутовски улыбнулась и отпустила.

Кровать подпрыгнула на два фута и метнулась вперед. Все заспотыкались и перепутались. Двоюродную бабушку Сью унесло вместе с кроватью, когда та помчалась к двери, а потом впечатало в дверной косяк, когда кровать, зажав ее, застряла и качнулась в сторону коридора наверху. Двоюродная бабушка Клэрис спасла бабушку Сью быстрым заклинанием, и с потрясающим «ЧПОК!» кровать протолкнулась вперед. Она пролетела к лестнице, оставив позади всех, кроме дяди Артура. Дядя Артур держался за решетку в изножье кровати и изо всех сил упирался, пытаясь остановить ее.

– Значит, я смешна? – мирно улыбнулась ему Бабка.

Кровать метнулась вниз по лестнице, и дядя Артур вынужден был бежать перед ней задом наперед. На лестничной площадке она аккуратно развернулась, сбросила дядю Артура, подпрыгнула на его животе и как сани скатилась по оставшейся части лестницы. В вестибюле Чудик, который каким-то образом снова сбежал, с воплем метнулся прочь с ее пути. Все, кроме дяди Артура, встревоженно перегнулись через перила и наблюдали, как Бабка вылетела через парадную дверь и с мощным треском врезалась в машину двоюродного дедушки Лестера.

– Моя машина, моя машина! – взвыл двоюродный дедушка Лестер и бросился вниз за Бабкой.

– По крайней мере, она остановилась, – заметил папа, и все затопали за двоюродным дедушкой Лестером. – Она поранилась? – спросил он, когда они добрались туда и обнаружили расцарапанную вмятину на боку машины и Бабку, по-прежнему лежащую в корнях с прежней мирной улыбкой.

– О, надеюсь! – воскликнул двоюродный дедушка Лестер, выкручивая руки. – Смотрите, что она сделала!

– Так тебе и надо, – заявила Бабка, не открывая глаз. – Ты разрушил мой кукольный домик.

– Мне было пять лет! – взвыл двоюродный дедушка Лестер. – Шестьдесят лет назад, отвратительная ты старушенция!

– Теперь ты готова встать и пройтись? – спросил папа, склонившись над кроватью.

Бабка сделала вид, будто не слышала.

– Хорошо! – свирепо произнес папа. – Все, снова левитация. Я собираюсь доставить ее в Лощину, даже если это убьет всех нас.

– О, непременно убьет, – сладко произнесла Бабка.

Марианна считала, что, если они от чего и умрут, так от это смущения. Они снова дернули кровать вверх, толкая друг друга и наступая на пятки, и вынесли ее через ворота на улицы деревни. Тут стоявший на погосте преподобный Пинхоу перепрыгнул через ограду и поспешил помочь.

– Ох-хо-хо, – сказал он. – Что за странную штуку сотворила старая миссис Пинхоу!

Его втянули внутрь и продолжили толкаться, спускаясь по холму. Когда холм стал круче, они порадовались, что преподобный Пинхоу не слишком силен в левитации. Кровать плыла всё быстрее и быстрее, а усилия викария не столько толкали, сколько удерживали ее. Хотя теперь они передвигались бодрой рысью, люди, которые не являлись ни колдунами, ни Пинхоу, вышли из домов и трусили рядом, чтобы посмотреть на Бабку и ее корни. Другие высовывались из окон.

– Никогда не думал, что человек способен на подобное! – говорили они. – Она теперь останется так навсегда?

– Бог знает! – рыкнул папа, более красный и блестящий, чем прежде.

Бабка улыбнулась. И вскоре выяснилось, что она была способна, по крайней мере, на еще одну выходку.

Сзади раздались неистовые крики. Они повернули головы и увидели двоюродного дедушку Лестера с дядей Артуром, которые неслись к ним вниз по улице громадными хромающими прыжками. Никто не понял, что они кричали, но то, как они махали носильщикам кровати, указывая вбок, было достаточно ясно.

– Все, направо, – скомандовал папа.

Толпа носильщиков повернулась с кроватью к домам, и со стороны Марианны началось спотыкание о пороги и царапание лодыжек о скребки для ног как раз в тот момент, когда появилась ослица Долли с подпрыгивающей позади нее телегой с мебелью. По всей видимости, она спасалась бегством.

– О, нет! – простонал дядя Ричард.

За Долли гнался громадный кухонный стол из Лесного Дома, нагоняя ее с каждым шагом шести массивных деревянных ног. Остальные люди на улице предупреждающе закричали и столпились по краям. Дядя Артур рухнул на порог «Герба Пинхоу». Двоюродный дедушка Лестер метнулся в другую сторону – в бакалейную лавку. Только дядя Ричард храбро отпустил кровать и прыгнул вперед, чтобы попытаться оттащить Долли в безопасное место. Но Долли с паникой в глазах свернула от него в сторону и продолжила неистово скакать вперед. Дяде Ричарду пришлось распластаться по земле, когда громадный стол поменял курс и нацелился на него, передвигая шестью ногами, словно поршнями. Почти наверняка Бабка хотела, чтобы стол обрушился на кровать и ее носильщиков, но, когда он подскакал достаточно близко, дядя Чарльз, папа, дядя Саймон и преподобный Пинхоу выставили ноги и с силой пнули его в бок. Это развернуло его обратно на улицу. И он тут же помчался за Долли.

Она выиграла немного времени, пока стол отклонялся от курса, но он двигался так быстро, что грозил вдавить Долли в стену почты, если только она не повернет вовремя у самого подножия холма к Дроковому Коттеджу или не бросится к Лощине. Все, кроме Марианны, задержали дыхание. Марианна же сердито воскликнула:

– Бабка, если ты убьешь бедняжку Долли, я тебя никогда не прощу!

Бабка открыла один глаз. Марианна подумала, что он смотрит слегка пристыжено.

При виде приближающейся стены Долли испустила ревущий вопль. Каким-то образом – никто не понял, как именно – она сумела рвануться вместе с повозкой в сторону аллеи Лощины. Повозка качнулась так, что с нее слетели птичья клетка, маленький стол и вешалка для полотенец, но не перевернулась. По-прежнему вопя, Долли с повозкой и всем остальным скрылась из вида.

Стол прогрохотал дальше и, словно таран, врезался в стену почты. Он вошел в кирпичи, будто они ничего не весили, и провалился дальше, глубоко погрузившись в альпийскую горку за стеной. Там он остановился.

Когда дрожащие носильщики кровати подбежали к месту крушения, там на руинах, зловеще скрестив руки, стояла тетя Джой.

– Довольна теперь, ты, ужасная старуха? – воскликнула она, пронзая взглядом самодовольное лицо Бабки. – Заставить всех таскать тебя по округе – тебе должно быть стыдно! Ты можешь заплатить за всё это? Можешь? Потому что не вижу, с какой стати должна платить я.

– Абракадабра, – сказала Бабка. – Рододендрон.

– Правильно. Прикидываешься глупой, – сказала тетя Джой. – И все тебя поддержат, как делают всегда. Будь моя воля, я бы свалила тебя в утиный пруд. Будь ты проклята, старая…

– Довольно, Джой! – приказал папа. – Ты вправе злиться, и мы заплатим за стену, когда продадим дом, но, пожалуйста, никаких проклятий.

– Что ж, по крайней мере, вытащите отсюда стол, – тетя Джой развернулась и ушла на почту.

Все посмотрели на обширный стол, наполовину погребенный под щебенкой и землей.

– Мы должны отнести его в Лощину? – с сомнением спросил один из кузенов.

– И как ты собираешься его там пристроить? – спросил дядя Чарльз. – Чтобы он наполовину торчал наружу в утиный пруд, или одним концом застрял в крыше? Тот дом маленький. Говорят, этот стол был сколочен внутри Лесного Дома. Его нельзя поместить внутрь никаким иным способом.

– В таком случае, – заметила двоюродная бабушка Сью, – как он оказался снаружи?

Папа и остальные дяди обменялись встревоженными взглядами. Кровать нырнула вниз, когда дядя Саймон уронил свою часть и помчался наверх холма посмотреть, стоит ли еще Лесной Дом. Марианна была уверена, что Бабка ухмыльнулась.

– Пойдемте дальше, – велел папа.

Прибыв в Лощину, они обнаружили, что по-прежнему впряженная в телегу Долли, стоит в утином пруду, дрожа с головы до ног, в то время как сердитые утки кричат на нее с берега. Дядя Ричард, для которого Долли была дорогим другом, бросил свою часть кровати и помчался в воду, чтобы утешить ее. Тетя Дайна, мама, Никола, Джо и толпа других людей, встревоженно выбежали из маленького домика навстречу остальным.

Все с облегчением опустили кровать на траву. Как только она оказалась на земле, Бабка села и королевским жестом протянула руку тете Дайне.

– Добро пожаловать в твое скромное жилище, – заявила она. – И чашка горячего мармелада тоже будет очень кстати.

– Тогда заходи внутрь, дорогая, – пригласила тетя Дайна. – Чай для тебя уже готов.

Она взяла Бабку за руку и быстро и ласково увела ее внутрь.

– Господи! – воскликнул кто-то. – Вы знали, что уже четыре часа?

– Стол? – предложил дядя Чарльз.

Марианна видела, он беспокоится, как бы не разозлить тетю Джой еще больше.

– Через секунду, – ответил папа.

Тяжело дыша, он встал, уставившись на маленький дом. Марианна чувствовала, как он что-то выстраивает вокруг него в той же медленной, осторожной манере, в какой делал мебель.

– Ну и ну, – произнес преподобный Пинхоу. – Крутые меры, Гарри.

– Ты навсегда отрезал ей возможность выйти из дома, – заметила мама. – Уверен, что это необходимо?

– Да, – ответил папа. – В противном случае она сбежит отсюда, как только я повернусь спиной. А вы все знаете, на что она способна, когда злится. Мы доставили ее сюда, и здесь она останется – я это обеспечил. А теперь давайте отнесем тот проклятый стол обратно.

Они толпой вернулись к почте, где при виде повреждений все ахнули.

– Хотел бы я видеть, как это произошло! – воскликнул Джо.

– Тогда тебе пришлось бы спасать свою жизнь бегством, как Долли, – огрызнулся уставший и сердитый папа. – Все, левитируем.

С помощью большинства тех, кто занимался уборкой, стол в облаке кирпичной пыли, травы, земли и разбитых кирпичей быстро высвободился из стены почты. Но поднять его обратно на холм оказалось совсем не быстро. Он был тяжелым. Людям приходилось постоянно отступать и, пошатываясь, в изнеможении садиться на пороги. Однако папа заставлял их продолжать, пока они не поравнялись с «Гербом Пинхоу». Там их с выражением невероятного облегчения встретил дядя Саймон.

– Ничего, что я не мог бы восстановить, – весело сообщил он. – Он выбил половину кухонной стены, захватив немного шкафов и заднюю дверь. Я всё исправлю в следующий понедельник. Пустяк по сравнению со стеной внизу. Вот на нее уйдет время. И деньги.

– А, хорошо, – произнес папа.

Со двора, хромая и опираясь на трость, вышел дядя Артур. Один глаз у него был черно-фиолетовый.

– Вот и вы! – воскликнул он. – Хелен тут сходит с ума из-за испорченного обеда. Ради всего святого, пойдемте есть!

Они оставили стол под качающейся вывеской с единорогом и грифоном так, что он перегородил вход во двор, и толпой зашли в трактир. Хотя тетя Хелен выглядела несчастной, никто не обнаружил в еде никаких недостатков. Даже элегантная двоюродная бабушка Клэрис взяла две порции жаркого и четыре овощных блюда. Большинство взяли три порции. А потом было пиво, глинтвейн и ледяной морс – как раз то, что всем было необходимо. Здесь Марианне, наконец, удалось перекинуться словечком с Джо.

– Как тебе живется в Том Замке?

– Скучно, – ответил Джо. – Я чищу вещи и бегаю по поручениям. Кстати, – добавил он, бросив опасливый взгляд на спину Джосса Каллоу, взгромоздившегося за следующим столом. – Я не встречал еще ни одного места, где было бы проще отлынивать от домашней работы. Я уже облазил весь Замок.

– А Семья не возражает? – спросила Марианна.

– Главных сейчас нет, – сказал Джо. – Они возвращаются завтра. Экономка была жутко зла на нас с Джоссом из-за того, что мы взяли сегодня выходной. Мы сказали, что идем на похороны нашей бабушки – ну, или Джосс сказал.

Слегка передернувшись и понадеявшись, что это не обернется для бедной Бабки пророчеством, Марианна перешла к вопросу, который хотела задать на самом деле:

– А дети? Они тоже все кудесники, да?

– Один из них, – ответил Джо. – Персоналу это не нравится. Они говорят, это ненормально для юного мальчика. Но остальные, судя по тому, что говорят – обычные колдуны, как мы. Ты пойдешь еще за жарким? Принеси мне тоже, ладно?

Ели и пили долго – почти до заката. Было уже довольно поздно, когда веселая компания дядей и кузенов вернула стол в Лесной Дом, чтобы засунуть его внутрь через разрушенную кухонную стену и на скорую руку подлатать повреждения до понедельника. Вторая группа шумно спустилась с холма, чтобы убрать там кирпичи.

Все начисто забыли про чердак.